Иоанн М. Фундулис

Почетный профессор Фессалоникийского университета им. Аристотеля

Великая (Страстная) Неделя

Μεγάλη Ἑυδομὰς (Β΄)

Часть 2

повторная публикация

В предыдущей лекции мы коснулись тематики Недели Вайи и трех первых дней Страстной Недели. Сегодня мы займемся последними днями Великой Недели: Великий Четверг, Великая Пятница и Великая Суббота, которые являются самыми почитаемыми и священнейшими днями всего церковного года. Они составляют ядро всего Предпасхального периода. Эти первые сформировались в очень древние времена и вокруг  них, до и после Пасхи, Святыми Отцами были созданы в разной мере литургические периоды. Богослужебные последования этих трех дней не имеют никакого подобия. То есть, нет никаких человеческих возможностей и сил для того, чтобы в достаточно удовлетворительной мере изучить литургическое одеяние основных тем, празднование которых совершается в эти дни. Порядок богослужебных последований, богатство и изумительная красота гимнографии, поразительный отбор и порядок чтений из Священного Писания, образность воспроизведения спасительных Страданий, придают им сверхкосмический, сверхчеловеческий, божественный характер.

Но давайте проделаем своего рода систематические наблюдение за этими историческими темами и литургическим содержанием этих дней.

Великий Четверг это достопочтенный день Тайной вечери, священного Таинства Божественной Евхаристии. Предательство совершилось, но Господь продолжает далее идти и несмутительно к страданиям так, словно Ему не известны тайные интриги. Во время вечера предлагается Пасхальная трапеза, на ней присутствуют Он и двенадцать учеников. Господь встает и господин совершает дело раба; препоясавшись лентием, Он умывает ноги учеников, подавая высочайший пример смирения и служения. И далее следует вечеря: Законная Пасха, но и «новая Пасха», «Тело и Кровь Господа». Христос предлагает их ученикам и в Своей Церкви новую трапезу, безсмертия, таинство, которое на протяжении веков будет совершаться по Его заповеди, дабы Его народ был бы участником в Его божественной природе и чтобы создавалось тело Его Христоносных и Богоносных учеников. И завершается вечеря прощальной беседой и знаменитой Первосвященнической молитвой, молитвой Господа о Его учениках, о Его Церкви. Малое количество сопровождавших Господа покидает небесный Сион, где они вкусили новую Пасху.

Эти события рельефно изображаются в богослужении Великого Четверга. На утрени, которая совершается местами, или на вечерни Великой Среды, или утром Великим Четвергом, читается Евангелие от Луки, канон кир Космы и стихиры и апостихи благодарственные стремятся раскрыть весь этот цикл священной тематики: Тайной вечери, преподания Таинств, умовение ног, предательства Иуды. На вечерне совершается повторение всей это тематики. Чтения из Ветхого Завета подобраны так, чтобы донести до нас голос пророков, которые заранее предвозвестили о Страдании, апостолы вещают о преподании Божественной литургии, а маленькое зачало из Евангелия от Матфея резюмирует все события, которые происходили: начиная от первых действий первосвященников и книжников против Христа и до осуждения Его Синедрионом. И остаются эти два главных события, Тайная вечеря и умовение ног ученикам, для того чтобы стать предметом двух особых памятных обрядов-церемоний: Божественной литургии и омовения ног. Эти две церемонии несколько преданы забвению. Замечательная литургия, которая в то время совершалась вечером, в час обеда, сегодня совершается рано утром, чтобы оказать помощь и услугу верующим, которые приходят ради Таинства. Впрочем, обряд священного умовения совершается только в Иерусалиме, древней колыбели, а также в некоторых местах. Обряд омовения был настоящим тайнодействием (μυσταγαγωγία), неким воспроизведением этой священной сцены. Епископ омывал ноги двенадцати клирикам, в это время в форме диалога читается соответствующее зачало Евангелия от Иоанна. А литургия Василия Великого совершалась в точности в тот час, когда совершалось это необыкновенное событие. Это было настоящее воспроизведение необычайной Вечери на г. Сион. Народ Божий разделял вместе с апостолами «трапезы господней чуждей и бессмертия». На этой литургии главенствует  древний тропарь: «Вечери тайныя днесь. Сыне Божий, причастника мя прими…». Он заменяет Херувимскую песнь и причастен Божественной литургии. «Днесь…», в ежегодно повторяющейся Тайной вечери, Господь приемлет причащающихся Ему верующих как подражающих Его верным ученикам, которые не предадут веру как Иуда, но вместе с разбойником, висящим на кресте, они будут исповедовать, что они являются недостойными гражданами Его Царствия.

Святая и Великая Пятница это день страданий, мученичества. И она является, согласно замечанию из Триоди, «святы́я, и спаси́тельныя, и стра́шныя Стра́сти соверша́емъ Го́спода и Бо́га Спа́са на́шего Іису́са Христа́, я́же на́съ ра́ди во́лею прія́тъ. Оплева́нія, біе́нія, зауше́нія, доса́ды, насмѣя́нія, багря́ную оде́жду, тро́сть, гу́бу, о́цетъ, гво́здія, копіе́, и по си́хъ всѣ́хъ Кре́стъ и  сме́рть, — я́же вся́ въ пято́къ содѣ́яшася; а еще — благоразумнаго разбойника, сорапятаго Ему, спасительное на кресте исповеданiе…»

Это день явления крайнего смирения и высочайшей жертвы. Божественная литургия в этот день не совершается. Пасхальное таинство подле высочайшей жертвы высоко поднимается, когда единственный раз в течение столетий она приносится Великим Архиереем, Который был и жрец и жертва, «Ты бо еси приносяй и приносимый, и приемляй и раздаваемый» на облитом кровью жертвеннике Кресте. Во время утрени читаемые двенадцать зачал, двенадцать Евангелий, нам обрисовывают Страдания Христа во всех их фазах, из всех Евангелий. Прежде всего, они нас вводят на небесный Сион, чтобы мы могли бы услышать прощальную беседу и Первосвященническую молитву, «Евангелие Завета», чтобы мы проследили за всеми шагами Господа по пути на гору Елеон, чтобы мы смогли бы услышать совершаемую в борьбе агонии молитву в Гефсиманском саду. Мы присутствуем при предательстве и при аресте; при вынесении суда и выражения презрения в Синедрионе и на Его смертном приговоре, вынесенном первосвященниками и Пилатом: на отречении и покаянии Петра; на пути, ведущем на Голгофу, при распятии, при мученической смерти, при пронзении копьем, при снятии со Креста, при погребении и запечатании гроба камнем. И все эти события вспоминаются прекрасными песнопениями и образно живописуются во время процессии со Крестом Господним и его водружении по середине храма. Последование Великих часов с пением особых мессианских псалмов и чтениями из Ветхого и Нового Заветов и соответствующих песнопений нас переносят из претории с Пилатом на Голгофу для того, чтобы мы представили себя находящимися вместе с Богородицей и возлюбленным учеником перед страшным мучением на кресте в 6 час, и при «Свершишася» в 9 часу. А во время Великой вечерни вместе с Иосифом Аримафейским и Никодимом с великим потрясением мы соучаствуем в снятии со Креста, для того, чтобы вместе с женами мироносицами принять участие в оплакивании на утрени Великой Субботы «живаго мертвеца» и чтобы его положить в новом гробе.

Речь не идет только о воспоминании, о воссоздании, о неком виде священного театрального представления, которое Церковь захотела нам преподнести  этими священными обрядами. Страдания Христа — это не история прошлого, которую нам Церковь просто преподать для нашей памяти. Это некое перенесение прошлого в нынешнее время, и, обратно, нынешнего времени в прошлое. Это таинство. Таинство, которое для  каждого из нас освежает события, чтобы человек сам лично переживал события высочайшей важности – Божественные страдания, чтобы стать причастником искупительных страданий и славы Христа. Поэтому «днесь» и вновь грядет Христос, «днесь» Он преподает свое тело и кровь для ястия и пития, «днесь висит на древе», «днесь» Он снимается с Креста и погребается.

И наступает время молчания: великого ожидания, благоволения. Время покоя: Суббота. Господь покоится во гробе; Он сказал «Свершишася»; Он завершил Свое дело, как создатель, а теперь совершает вечное субботство, «упокоение». «И совершил Бог к седьмому дню дела Свои, которые Он делал, и почил в день седьмый от всех дел Своих, которые делал. И благословил Бог седьмой день, и освятил его, ибо в оный почил от всех дел Своих, которые Бог творил и созидал.»[1] Та Суббота при творении мира, Законная Суббота, предизображала эту Субботу Господню. Субботу покоя. «Жизнь и соние». Он  спит, как лев из колена Иудова. «Преклонился он, лег, как лев и как львица: кто поднимет его?» [2] Итак, молчание, молчание из за страха до смерти Господа. «Да молчи́тъ вся́кая пло́ть человѣ́ча, и да стои́тъ со стра́хомъ и тре́петомъ, и ничто́же земно́е въ себѣ́ да помышля́етъ». Но это молчание является плачем и рыданием из-за смерти и Ада. Живый мертвец сокрышает врата его, избавляет из его вечных уз. Его смертью умервщляется смерть. В это двойное представление, почивание во гробе Господа и попирание уз Ада благодаря Его сошествию туда, нас переносят тропари Великой Субботы, выборку из которых мы прослушаем. Будут петь две первые стихиры 2 гласа, две первые стихиры вечерни 4 гласа и о славословие 2 гласа:

«Дне́сь содержи́тъ гро́бъ Содержа́щаго дла́нію тва́рь; покрыва́етъ ка́мень Покры́вшаго добродѣ́телію небеса́; спи́тъ Живо́тъ, и а́дъ трепе́щетъ и Ада́мъ отъ у́зъ разрѣша́ется. Сла́ва Твоему́ смотре́нію, и́мже соверши́въ все́ упокое́ніе вѣ́чное, дарова́лъ еси́ на́мъ, Бо́же, всесвято́е изъ ме́ртвыхъ Твое́ Воскресе́ніе.»[1]

«Что́ зри́мое видѣ́ніе? Ко́е настоя́щее упокое́ніе? Ца́рь вѣко́въ, Иже стра́стію соверши́въ смотре́ніе, во гро́бѣ суббо́тствуетъ, но́вое на́мъ подая́ суббо́тство. Тому́ возопіи́мъ: воскресни́, Бо́же, судя́й земли́, я́ко Ты́ ца́рствуеши во вѣ́ки, неизмѣ́рную имѣ́яй ве́лію ми́лость.»[2]

«Дне́сь адъ стеня́, вопіе́тъ: у́не мнѣ́ бя́ше, а́ще бы́хъ отъ Марíи Ро́ждшагося не прія́лъ; прише́дъ бо на мя́, держа́ву мою́ разруши́, врата́ мѣ́дная сокруши́, ду́ши, я́же содержа́хъ пре́жде, Бо́гъ сы́й воскреси́. Сла́ва, Го́споди, Кресту́ Твоему́ и Воскресе́нію Твоему́!»[3]

«Дне́сь а́дъ стеня́, вопіе́тъ: разруши́ся моя́ вла́сть, прія́хъ Ме́ртваго, я́ко еди́наго отъ уме́ршихъ, Сего́ бо держа́ти отню́дъ не могу́, но погубля́ю съ Ни́мъ, и́миже ца́рствовахъ; а́зъ имѣ́хъ мертвецы́ отъ вѣ́ка, но Се́й (се́) всѣ́хъ воздвиза́етъ. Сла́ва, Го́споди, Кресту́ Твоему́ и Воскресе́нію Твоему́!»[4]

«Дне́шній де́нь та́йно вели́кій Моисе́й прообразова́ше, глаго́ля: и благослови́ Бо́гъ де́нь седьмы́й. Сія́ бо е́сть благослове́нная суббо́та, се́й е́сть упокое́нія де́нь, въ о́ньже почи́ отъ всѣ́хъ дѣ́лъ Свои́хъ Единоро́дный Сы́нъ Бо́жій, смотре́ніемъ, е́же на сме́рть, пло́тію суббо́тствовавъ, и во е́же бѣ́, па́ки возвра́щься Воскресе́ніемъ, дарова́ на́мъ живо́тъ вѣ́чный, я́ко еди́нъ Бла́гъ и Человѣколю́бецъ.»[5]

Великая Суббота является прелюдией надежды на воскресения: гроб, предверие восстания. С гробовым молчанием смешивается предпраздственная радость достославного и светлого дня воскресения. Словно призыв и словно сигнал к усопшему Господу, но и как предпраздственная песненная радость отдается эхом в наших храмах пророчество:

«Воскресни Боже, суди земли, яко Ты наследиши во всехъ языцехъ»[6]

[1] Самогласен 2 гласа на Хвалитех утрени Великой субботы

[2] Там же

[3] Самогласен 8 гласа на «Господи воззвах» Вечерни Великой Субботы

[4] Там же

[5] «Слава» на «Господи воззвах Вечерни Великой Субботы

[6] Пс. 81, 8

[1] Там же

[2] «Слава» на «Господи воззвах Вечерни Великой Субботы

[3] Пс. 81, 8

Источник: ΙΩΑΝΝΟΥ Μ. ΦΟΥΝΤΟΥΛΗ, Καθηγητοῦ Παν/μίου Θεσσαλονίκης. ΛΟΓΙΚΗ ΛΑΤΡΕΙΑ. Έκδοση Τρίτη. ΕΚΔΟΣΕΙΣ ΑΠΟΣΤΟΛΙΚΗΣ ΔΙΑΚΟΝΙΑΣ ΤΗΣ ΕΚΚΛΗΣΙΑΣ ΤΗΣ ΕΛΛΑΔΟΣ. 1997, σελ.80-87

© перевод выполнен интернет-содружеством «Православный Апологет» 2020г.

[1] Быт.2, 2-3

[2] Быт. 49, 9.

[3] Самогласен 2 гласа на Хвалитех утрени Великой субботы

[4] Там же

[5] Самогласен 8 гласа на «Господи воззвах» Вечерни Великой Субботы

[6] Там же

[7] «Слава» на «Господи воззвах Вечерни Великой Субботы

[8] Пс. 81, 8

Иоанн М. Фундулис

Почетный профессор Фессалоникийского университета им. Аристотеля

Великая (Страстная) Неделя

Μεγάλη Ἑυδομὰς (Β΄)

Часть 2

повторная публикация

В предыдущей лекции мы коснулись тематики Недели Вайи и трех первых дней Страстной Недели. Сегодня мы займемся последними днями Великой Недели: Великий Четверг, Великая Пятница и Великая Суббота, которые являются самыми почитаемыми и священнейшими днями всего церковного года. Они составляют ядро всего Предпасхального периода. Эти первые сформировались в очень древние времена и вокруг  них, до и после Пасхи, Святыми Отцами были созданы в разной мере литургические периоды. Богослужебные последования этих трех дней не имеют никакого подобия. То есть, нет никаких человеческих возможностей и сил для того, чтобы в достаточно удовлетворительной мере изучить литургическое одеяние основных тем, празднование которых совершается в эти дни. Порядок богослужебных последований, богатство и изумительная красота гимнографии, поразительный отбор и порядок чтений из Священного Писания, образность воспроизведения спасительных Страданий, придают им сверхкосмический, сверхчеловеческий, божественный характер.

Но давайте проделаем своего рода систематические наблюдение за этими историческими темами и литургическим содержанием этих дней.

Великий Четверг это достопочтенный день Тайной вечери, священного Таинства Божественной Евхаристии. Предательство совершилось, но Господь продолжает далее идти и несмутительно к страданиям так, словно Ему не известны тайные интриги. Во время вечера предлагается Пасхальная трапеза, на ней присутствуют Он и двенадцать учеников. Господь встает и господин совершает дело раба; препоясавшись лентием, Он умывает ноги учеников, подавая высочайший пример смирения и служения. И далее следует вечеря: Законная Пасха, но и «новая Пасха», «Тело и Кровь Господа». Христос предлагает их ученикам и в Своей Церкви новую трапезу, безсмертия, таинство, которое на протяжении веков будет совершаться по Его заповеди, дабы Его народ был бы участником в Его божественной природе и чтобы создавалось тело Его Христоносных и Богоносных учеников. И завершается вечеря прощальной беседой и знаменитой Первосвященнической молитвой, молитвой Господа о Его учениках, о Его Церкви. Малое количество сопровождавших Господа покидает небесный Сион, где они вкусили новую Пасху.

Эти события рельефно изображаются в богослужении Великого Четверга. На утрени, которая совершается местами, или на вечерни Великой Среды, или утром Великим Четвергом, читается Евангелие от Луки, канон кир Космы и стихиры и апостихи благодарственные стремятся раскрыть весь этот цикл священной тематики: Тайной вечери, преподания Таинств, умовение ног, предательства Иуды. На вечерне совершается повторение всей это тематики. Чтения из Ветхого Завета подобраны так, чтобы донести до нас голос пророков, которые заранее предвозвестили о Страдании, апостолы вещают о преподании Божественной литургии, а маленькое зачало из Евангелия от Матфея резюмирует все события, которые происходили: начиная от первых действий первосвященников и книжников против Христа и до осуждения Его Синедрионом. И остаются эти два главных события, Тайная вечеря и умовение ног ученикам, для того чтобы стать предметом двух особых памятных обрядов-церемоний: Божественной литургии и омовения ног. Эти две церемонии несколько преданы забвению. Замечательная литургия, которая в то время совершалась вечером, в час обеда, сегодня совершается рано утром, чтобы оказать помощь и услугу верующим, которые приходят ради Таинства. Впрочем, обряд священного умовения совершается только в Иерусалиме, древней колыбели, а также в некоторых местах. Обряд омовения был настоящим тайнодействием (μυσταγαγωγία), неким воспроизведением этой священной сцены. Епископ омывал ноги двенадцати клирикам, в это время в форме диалога читается соответствующее зачало Евангелия от Иоанна. А литургия Василия Великого совершалась в точности в тот час, когда совершалось это необыкновенное событие. Это было настоящее воспроизведение необычайной Вечери на г. Сион. Народ Божий разделял вместе с апостолами «трапезы господней чуждей и бессмертия». На этой литургии главенствует  древний тропарь: «Вечери тайныя днесь. Сыне Божий, причастника мя прими…». Он заменяет Херувимскую песнь и причастен Божественной литургии. «Днесь…», в ежегодно повторяющейся Тайной вечери, Господь приемлет причащающихся Ему верующих как подражающих Его верным ученикам, которые не предадут веру как Иуда, но вместе с разбойником, висящим на кресте, они будут исповедовать, что они являются недостойными гражданами Его Царствия.

Святая и Великая Пятница это день страданий, мученичества. И она является, согласно замечанию из Триоди, «святы́я, и спаси́тельныя, и стра́шныя Стра́сти соверша́емъ Го́спода и Бо́га Спа́са на́шего Іису́са Христа́, я́же на́съ ра́ди во́лею прія́тъ. Оплева́нія, біе́нія, зауше́нія, доса́ды, насмѣя́нія, багря́ную оде́жду, тро́сть, гу́бу, о́цетъ, гво́здія, копіе́, и по си́хъ всѣ́хъ Кре́стъ и  сме́рть, — я́же вся́ въ пято́къ содѣ́яшася; а еще — благоразумнаго разбойника, сорапятаго Ему, спасительное на кресте исповеданiе…»

Это день явления крайнего смирения и высочайшей жертвы. Божественная литургия в этот день не совершается. Пасхальное таинство подле высочайшей жертвы высоко поднимается, когда единственный раз в течение столетий она приносится Великим Архиереем, Который был и жрец и жертва, «Ты бо еси приносяй и приносимый, и приемляй и раздаваемый» на облитом кровью жертвеннике Кресте. Во время утрени читаемые двенадцать зачал, двенадцать Евангелий, нам обрисовывают Страдания Христа во всех их фазах, из всех Евангелий. Прежде всего, они нас вводят на небесный Сион, чтобы мы могли бы услышать прощальную беседу и Первосвященническую молитву, «Евангелие Завета», чтобы мы проследили за всеми шагами Господа по пути на гору Елеон, чтобы мы смогли бы услышать совершаемую в борьбе агонии молитву в Гефсиманском саду. Мы присутствуем при предательстве и при аресте; при вынесении суда и выражения презрения в Синедрионе и на Его смертном приговоре, вынесенном первосвященниками и Пилатом: на отречении и покаянии Петра; на пути, ведущем на Голгофу, при распятии, при мученической смерти, при пронзении копьем, при снятии со Креста, при погребении и запечатании гроба камнем. И все эти события вспоминаются прекрасными песнопениями и образно живописуются во время процессии со Крестом Господним и его водружении по середине храма. Последование Великих часов с пением особых мессианских псалмов и чтениями из Ветхого и Нового Заветов и соответствующих песнопений нас переносят из претории с Пилатом на Голгофу для того, чтобы мы представили себя находящимися вместе с Богородицей и возлюбленным учеником перед страшным мучением на кресте в 6 час, и при «Свершишася» в 9 часу. А во время Великой вечерни вместе с Иосифом Аримафейским и Никодимом с великим потрясением мы соучаствуем в снятии со Креста, для того, чтобы вместе с женами мироносицами принять участие в оплакивании на утрени Великой Субботы «живаго мертвеца» и чтобы его положить в новом гробе.

Речь не идет только о воспоминании, о воссоздании, о неком виде священного театрального представления, которое Церковь захотела нам преподнести  этими священными обрядами. Страдания Христа — это не история прошлого, которую нам Церковь просто преподать для нашей памяти. Это некое перенесение прошлого в нынешнее время, и, обратно, нынешнего времени в прошлое. Это таинство. Таинство, которое для  каждого из нас освежает события, чтобы человек сам лично переживал события высочайшей важности – Божественные страдания, чтобы стать причастником искупительных страданий и славы Христа. Поэтому «днесь» и вновь грядет Христос, «днесь» Он преподает свое тело и кровь для ястия и пития, «днесь висит на древе», «днесь» Он снимается с Креста и погребается.

И наступает время молчания: великого ожидания, благоволения. Время покоя: Суббота. Господь покоится во гробе; Он сказал «Свершишася»; Он завершил Свое дело, как создатель, а теперь совершает вечное субботство, «упокоение». «И совершил Бог к седьмому дню дела Свои, которые Он делал, и почил в день седьмый от всех дел Своих, которые делал. И благословил Бог седьмой день, и освятил его, ибо в оный почил от всех дел Своих, которые Бог творил и созидал.»[1] Та Суббота при творении мира, Законная Суббота, предизображала эту Субботу Господню. Субботу покоя. «Жизнь и соние». Он  спит, как лев из колена Иудова. «Преклонился он, лег, как лев и как львица: кто поднимет его?» [2] Итак, молчание, молчание из за страха до смерти Господа. «Да молчи́тъ вся́кая пло́ть человѣ́ча, и да стои́тъ со стра́хомъ и тре́петомъ, и ничто́же земно́е въ себѣ́ да помышля́етъ». Но это молчание является плачем и рыданием из-за смерти и Ада. Живый мертвец сокрышает врата его, избавляет из его вечных уз. Его смертью умервщляется смерть. В это двойное представление, почивание во гробе Господа и попирание уз Ада благодаря Его сошествию туда, нас переносят тропари Великой Субботы, выборку из которых мы прослушаем. Будут петь две первые стихиры 2 гласа, две первые стихиры вечерни 4 гласа и о славословие 2 гласа:

«Дне́сь содержи́тъ гро́бъ Содержа́щаго дла́нію тва́рь; покрыва́етъ ка́мень Покры́вшаго добродѣ́телію небеса́; спи́тъ Живо́тъ, и а́дъ трепе́щетъ и Ада́мъ отъ у́зъ разрѣша́ется. Сла́ва Твоему́ смотре́нію, и́мже соверши́въ все́ упокое́ніе вѣ́чное, дарова́лъ еси́ на́мъ, Бо́же, всесвято́е изъ ме́ртвыхъ Твое́ Воскресе́ніе.»[1]

«Что́ зри́мое видѣ́ніе? Ко́е настоя́щее упокое́ніе? Ца́рь вѣко́въ, Иже стра́стію соверши́въ смотре́ніе, во гро́бѣ суббо́тствуетъ, но́вое на́мъ подая́ суббо́тство. Тому́ возопіи́мъ: воскресни́, Бо́же, судя́й земли́, я́ко Ты́ ца́рствуеши во вѣ́ки, неизмѣ́рную имѣ́яй ве́лію ми́лость.»[2]

«Дне́сь адъ стеня́, вопіе́тъ: у́не мнѣ́ бя́ше, а́ще бы́хъ отъ Марíи Ро́ждшагося не прія́лъ; прише́дъ бо на мя́, держа́ву мою́ разруши́, врата́ мѣ́дная сокруши́, ду́ши, я́же содержа́хъ пре́жде, Бо́гъ сы́й воскреси́. Сла́ва, Го́споди, Кресту́ Твоему́ и Воскресе́нію Твоему́!»[3]

«Дне́сь а́дъ стеня́, вопіе́тъ: разруши́ся моя́ вла́сть, прія́хъ Ме́ртваго, я́ко еди́наго отъ уме́ршихъ, Сего́ бо держа́ти отню́дъ не могу́, но погубля́ю съ Ни́мъ, и́миже ца́рствовахъ; а́зъ имѣ́хъ мертвецы́ отъ вѣ́ка, но Се́й (се́) всѣ́хъ воздвиза́етъ. Сла́ва, Го́споди, Кресту́ Твоему́ и Воскресе́нію Твоему́!»[4]

«Дне́шній де́нь та́йно вели́кій Моисе́й прообразова́ше, глаго́ля: и благослови́ Бо́гъ де́нь седьмы́й. Сія́ бо е́сть благослове́нная суббо́та, се́й е́сть упокое́нія де́нь, въ о́ньже почи́ отъ всѣ́хъ дѣ́лъ Свои́хъ Единоро́дный Сы́нъ Бо́жій, смотре́ніемъ, е́же на сме́рть, пло́тію суббо́тствовавъ, и во е́же бѣ́, па́ки возвра́щься Воскресе́ніемъ, дарова́ на́мъ живо́тъ вѣ́чный, я́ко еди́нъ Бла́гъ и Человѣколю́бецъ.»[5]

Великая Суббота является прелюдией надежды на воскресения: гроб, предверие восстания. С гробовым молчанием смешивается предпраздственная радость достославного и светлого дня воскресения. Словно призыв и словно сигнал к усопшему Господу, но и как предпраздственная песненная радость отдается эхом в наших храмах пророчество:

«Воскресни Боже, суди земли, яко Ты наследиши во всехъ языцехъ»[6]

[1] Самогласен 2 гласа на Хвалитех утрени Великой субботы

[2] Там же

[3] Самогласен 8 гласа на «Господи воззвах» Вечерни Великой Субботы

[4] Там же

[5] «Слава» на «Господи воззвах Вечерни Великой Субботы

[6] Пс. 81, 8

[1] Там же

[2] «Слава» на «Господи воззвах Вечерни Великой Субботы

[3] Пс. 81, 8

Источник: ΙΩΑΝΝΟΥ Μ. ΦΟΥΝΤΟΥΛΗ, Καθηγητοῦ Παν/μίου Θεσσαλονίκης. ΛΟΓΙΚΗ ΛΑΤΡΕΙΑ. Έκδοση Τρίτη. ΕΚΔΟΣΕΙΣ ΑΠΟΣΤΟΛΙΚΗΣ ΔΙΑΚΟΝΙΑΣ ΤΗΣ ΕΚΚΛΗΣΙΑΣ ΤΗΣ ΕΛΛΑΔΟΣ. 1997, σελ.80-87

© перевод выполнен интернет-содружеством «Православный Апологет» 2020г.

[1] Быт.2, 2-3

[2] Быт. 49, 9.

[3] Самогласен 2 гласа на Хвалитех утрени Великой субботы

[4] Там же

[5] Самогласен 8 гласа на «Господи воззвах» Вечерни Великой Субботы

[6] Там же

[7] «Слава» на «Господи воззвах Вечерни Великой Субботы

[8] Пс. 81, 8

Иоанн Фундулис

почетный профессор Фессалоникского университета им. Аристотеля

Великая (Страстная) Неделя

Часть 1

Μεγάλη Ἑβδομάδα (Α’)

повторная  публикация

Пятница шестой недели Великого поста завершает Великую Четредесятницу. Длительный период поста и усердная молитва подходят к своему завершению. В этом уверяют и два тропаря богослужебного последования этого дня, которые отмечают завершение Четыредесятницы и указывают на начало Великой (Страстной) Недели:

«Душеполе́зную соверши́вше Четыредеся́тницу, и святу́ю седми́цу Стра́сти Твоея́, про́симъ ви́дѣти, Человѣколю́бче, е́же просла́вити въ не́й вели́чія Твоя́ и неизрече́нное на́съ ра́ди смотре́ніе Твое́, единому́дренно воспѣва́юще: Го́споди, сла́ва Тебѣ́.»[1]

После сорокадневного поста Моисей Боговидец взошел на вершину горы Синай, чтобы встретиться с Богом и принять дощечки с законом, символа Ветхого Завета.[2] Новый народ Божий, Израиль по благодати, очищался в течение сорока дней и уже восходит в Иерусалим, на благодатную гору. Не на страшную гору, горящую и пылающую огнем, с молниями и громом, но во святый град мира, в град живого Бога, откуда вместе с нами восходит и посредник Нового Завета. Там, откуда кровь окропления будет вопиять «сильнее» нежели кровь праведного Авеля, ради того, чтобы обновить Завет и привести в порядок, умирить народ святой, народ избранный Божий.[3] Там будет установлено знамение любви Бога к человеку, крест, и будут сокрушены начала власти и силы тьмы. Христос грядет вновь , чтобы пострадать и одержать победу. Временные образы мира сего ниспадут. Вечность и время переплетаются. Христос есть грядый и будет всегда грядущим. Страдающий и страждущий. Он победил и побеждает. Прошлое, настоящее и будущее суммируется во Христе. Вместе со Христом и верующий восходит в мысленный Иерусалим. И он одержит победоносную битву. Он будет распят и будет воскрешен ради того, чтобы с Ним вместе жить в нескончаемом веке.

И начинается Великая Неделя. «Великая», потому что «некие великие и неизреченные существенные блага доставляются в ней», - согласно словам свт. Иоанна Златоуста.[4] Два основных праздника являются связующим между Великим постом и Великой Неделей: Воскрешение Лазаря и Неделя Вайи. Этими и вместе с ними тремя первыми днями Великой недели, которые составляют литургическое единство, мы и думаем заниматься в нашей лекции. Время достаточно ограничено, и поэтому мы по необходимости ограничимся неким кратким обзором литургического содержания этих дней. Тематика достаточная обширна и компакта, чтения достаточно большие, гимнография сосредотачивает на том, что выборочно и непревзойденным образом составили свои богодвижимым умом священные поэты-творцы Церкви. Подле богословской и духовной глубины священных последований, к которым вы будете приглашены, уместно будет только священное безмолвие изумления. Великое всегда вызывает страх: это настолько является человеческим, но и настолько является богоприличным в переживании сего. «Молчанием почту божественное». «Говори, Господи, ибо слышит раб Твой».[5] Итак, подле ног священных гимнографов бы займем наши места во время этой церемонии и станем внимать их гласу о смысле, который Церковь придала эти священным дням. Уста гимнографов это уста Церкви. И наше богослужение станет небольшой антологией и неким комментарием некоторых из этих особых священных песнопений.

Ра́дуйся и весели́ся, гра́де Сіо́не, красу́йся и ра́дуйся, Це́ркве Бо́жія, се́ бо Ца́рь тво́й пріи́де въ пра́вдѣ, на жребя́ти сѣдя́, отъ дѣте́й воспѣва́емый: оса́нна въ вы́шнихъ, благослове́нъ еси́, Имѣ́яй мно́жество щедро́тъ, поми́луй на́съ.

Тропарь этот является некой похвалой победе, приглашением и призывом для торжественного празднования триумфа. Христос победитель смерти. Он воскресил трехдневного мертвого Лазаря, тем самым предначертывает чудесную свою победу над смертью и предвозвещая Свое собственное и наше воскресение. И теперь идет, восседая не жребяти осли, царь мира, кроткий и смиренный триумфатор. Еврейские дети Его принимают с победными восклицаниями: «Осанна в вышних. Благословен грядый во имя Господне».[6] И священный град Сион «потрясеся»[7], он радуется и веселиться. Но вместе с Сионом радуется и торжественно празднует и Церковь Божия, новый Израиль, град Бога живого. Потому что грядет вновь Господь, его царь, победитель. Согласно Апокалипсису: «И изыде побеждаяй, и да победит[8]». Этот исторический вход Христа происходит и сегодня. Господь идет и сегодня, как и тогда. Роль детей теперь выполняет новый народ, который удостоен бессмертной жизни благодаря Христову воскресению. Камни стали чадами Авраама и теперь взывают «Осанна».[9] Как и тогда, они, как дети, держат пальмовые финиковые ветви, ветви добродетелей. Кровию Христа они очистили свои души, и они являются «незлобивими детьми», как и те дети Иерусалима. Они приветствуют нового Адама, который пришел в мир, чтобы спасти ветхого Адама. Эта тема раскрывается в первом седальне утрени недели Вайи 4 гласа, на подобен«Удивися Иосиф»:

Съ вѣ́твьми у́мно очище́ни душа́ми, я́коже дѣ́ти, Христа́ восхва́лимъ вѣ́рно, велегла́сно зову́ще Влады́цѣ: благослове́нъ еси́, Спа́се, въ мíръ прише́дый спасти́ Ада́ма отъ дре́внія кля́твы, духо́вно бы́въ, Человѣколю́бче, Но́вый Ада́мъ, я́коже благоволи́лъ еси́. Вся́, Сло́ве, къ поле́зному устро́ивый, сла́ва Тебе́!

Итак, грядет Господь на вольные страдания. Он, «Сын человеческий», восходит в Иерусалим для того, чтобы Себя предать и чтобы Его распяли. И вновь верные приемлют на себя роль учеников, они восходят вместе, сопровождают Его, распинаются для того, чтобы стать сродными Ему. И это восхождение приобретает и некий эсхатологический оттенок. Оно предызображает и является залогом совместного восхождения верующих с прославленным Господом, не в земной Иерусалим, а в Небесный Иерусалим, в царствие небесное, ко Отцу Христа и Отцу нашему. Несомненно эта мысль является содержанием стихиры самоподобна 1 гласа на утрени Великого Понедельника:

Гряды́й Госпо́дь къ во́льной стра́сти, апо́столомъ глаго́лаше на пути́: се́ восхо́димъ во Іерусали́мъ, и преда́стся Сы́нъ Человѣ́ческій, я́коже е́сть пи́сано о Не́мъ. Пріиди́те у́бо и мы́, очище́нными смы́слы сше́ствуимъ Ему́, и сраспне́мся, и умертви́мся Его́ ра́ди жите́йскимъ сласте́мъ, да и оживе́мъ съ Ни́мъ, и услы́шимъ вопію́ща Его́: не ктому́ въ земны́й Іерусали́мъ, за е́же страда́ти, но восхожду́ ко Отцу́ Моему́ и Отцу́ ва́шему, и Бо́гу Моему́ и Бо́гу ва́шему, и совозвы́шу ва́съ въ го́рній Іерусали́мъ, въ Ца́рство небе́сное.

Воспоминание исторических событий, которые произошли, а также слов Христа Спасителя, которые Им были сказаны со времени вхождения в Иерусалим и до Его предательства, совершается во время первых дней Страстной Недели. Христос проклинает бесплодную смоковницу, которая обозначает духовенство бесплодной смоковницы, но и ей подобны все те, которые недостойны увидеть и восприять дары Божии, «осенние деревья бесплодные, дважды умершие, исторгнутые».[10]далее следуют трагические по своему содержанию слова с начальниками народа и фарисеями, которые стремятся уловить «в слове» Христа, последние причти о суде над рабом, которые сокрыл талант и об осуждении злых работников в винограднике, пророческие предвидения о гибели Иерусалима и о явлении Праведного Судии, а также о страшном «уа»-горе книжникам и фарисеям. Вместе со всеми ними соединяется образ сраждущего праведника, память Иосифа Прекрасного. Но эти слова Господа, которые адресованы всем, а среди преобладающих тем в Его беседах этих дней является притча о десяти девах. Их нам «преподносит» Великий Вторник, но эта потрясающая повесть словно пропитывает и остальные два дня. Это пробуждающая от сна труба явления Христа. «Христос грядый явно приидет и не замедлит» Это «Жених» из притчи, «Жених Церкви», Жених всякой души. И он придет в тот час, о котором никто не знает, никто не ожидает, чтобы совершать внезапно таинственный брак: «В полунощи». Блаженны те, которые Его ожидают, когда Он не застанет их в лености сна, когда не застанет их при недостатке елеи в их светильниках. Недостойны его те рабы, которых Господь застанет в лености и спящими. Жених украшен, одежды наши для входа к Нему должны быть достойны брака, светлыми, чистыми, светоносными. Эта тематика подчеркивается и выделяется рядом тропарей. Мы остановимся на двух, хорошо известных и весьма характерных: Тропаре 4 гласа и эксапостиларии 3 гласа:

Се́ Жени́хъ гряде́тъ въ полу́нощи, и блаже́нъ ра́бъ, его́же обря́щетъ бдя́ща; недосто́инъ же па́ки, его́же обря́щетъ уныва́юща. Блюди́ у́бо, душе́ моя́, не сно́мъ отяготи́ся, да не сме́рти предана́ бу́деши, и Ца́рствія внѣ́ затвори́шися; но воспряни́ зову́щи: Свя́тъ, Свя́тъ, Свя́тъ еси́ Бо́же, Богоро́дицею поми́луй на́съ.

Черто́гъ Твой ви́жду, Спа́се мо́й, украше́нный, и оде́жды не и́мамъ, да вни́ду въ о́нь. Просвѣти́ одѣя́ніе души́ моея́, Свѣтода́вче, и спаси́ мя́. 

Живой пример ленивого (унывающего) раба и души бодрствующей дарит Великой Неделе историческое звучание, ибо этот примет является связующим между первой и второй частями Страстной Недели. Грешная жена, которая разлила на Господа миро, благодаря этому из ряда вон выходящему деянию, которое приносит потрясение и являет благоразумие, обретает избавление от зла, очищение одежды своей души от греховной нечистоты. Поразительная глупость выявляет благоразумие, раба страстей            через покаяние становится свободной – готовой дать ответ Жениху. Напротив того «сын жениха», ученик, друг, закрывает только для самого себя дверь жениха. Свободный становится рабом. Блаженный становится недостойным. Поэтому Церковь в особенности подчеркивает и выделяет эти две личности в течение этих Страстных дней. Поэтому пример грешной женщины является настолько воодушевляемым для всех нас, поскольку он показывает как из глупых и неразумных мы можем стать благоразумными.А пример Иуды является столь страшным, поскольку он показывает как благоразумные время от времени оказываются безумными. Из прекрасных тропарей, которые повествуют об этом, мы выбираем один, третий самоподобен утрени Великой Среды 1 гласа, которым мы и завершаем нашу лекцию.

Егда́ грѣ́шная приноша́ше мѵ́ро, тогда́ учени́къ соглаша́шеся пребеззако́ннымъ. Овая у́бо ра́довашеся, истоща́ющи мѵ́ро многоцѣ́нное, се́й же тща́шеся прода́ти Безцѣ́ннаго. Сія́ Влады́ку познава́ше, а се́й отъ Влады́ки разлуча́шеся. Сія́ свобожда́шеся, а Іу́да ра́бъ быва́ше врагу́. Лю́то е́сть лѣ́ность, ве́ліе покая́ніе: е́же мнѣ́ да́руй, Спа́се, пострада́вый о на́съ, и спаси́ на́съ.

© перевод выполнен интернет-содружеством «Православный Апологет» 2020г.

Источник: ΙΩΑΝΝΟΥ Μ. ΦΟΥΝΤΟΥΛΗ Καθηγητού Παν/μίου Θεσσαλονίκης. ΛΟΓΙΚΗ ΛΑΤΡΕΙΑ. ¨Εκδοση τρίτη. ΕΚΔΟΣΕΙΣ ΑΠΟΣΤΟΛΙΚΗΣ ΔΙΑΚΟΝΙΑΣ ΤΗΣ ΕΚΚΛΗΣΙΑΣ ΤΗΣ ΕΛΛΑΔΟΣ. 1994, σελ. 72-79

Иоанн Фундулис

почетный профессор Фессалоникского университета им. Аристотеля

Великая (Страстная) Неделя

Часть 1

Μεγάλη Ἑβδομάδα (Α’)

Пятница шестой недели Великого поста завершает Великую Четредесятницу.Длительный период поста и усердная молитва подходят к своему завершению. В этом уверяют и два тропаря богослужебного последования этого дня, которые отмечают завершение Четыредесятницы и указывают на начало Великой (Страстной) Недели:

«Душеполе́зную соверши́вше Четыредеся́тницу, и святу́ю седми́цу Стра́сти Твоея́, про́симъ ви́дѣти, Человѣколю́бче, е́же просла́вити въ не́й вели́чія Твоя́ и неизрече́нное на́съ ра́ди смотре́ніе Твое́, единому́дренно воспѣва́юще: Го́споди, сла́ва Тебѣ́.»[1]

После сорокадневного поста Моисей Боговидец взошел на вершину горы Синай, чтобы встретиться с Богом и принять дощечки с законом, символа Ветхого Завета.[2] Новый народ Божий, Израиль по благодати, очищался в течение сорока дней и уже восходит в Иерусалим, на благодатную гору. Не на страшную гору, горящую и пылающую огнем, с молниями и громом, но во святый град мира, в град живого Бога, откуда вместе с нами восходит и посредник Нового Завета. Там, откуда кровь окропления будет вопиять «сильнее» нежели кровь праведного Авеля, ради того, чтобы обновить Завет и привести в порядок, умирить народ святой, народ избранный Божий.[3] Там будет установлено знамение любви Бога к человеку, крест, и будут сокрушены начала власти и силы тьмы. Христос грядет вновь , чтобы пострадать и одержать победу. Временные образы мира сего ниспадут. Вечность и время переплетаются. Христос есть грядый и будет всегда грядущим. Страдающий и страждущий. Он победил и побеждает. Прошлое, настоящее и будущее суммируется во Христе. Вместе со Христом и верующий восходит в мысленный Иерусалим. И он одержит победоносную битву. Он будет распят и будет воскрешен ради того, чтобы с Ним вместе жить в нескончаемом веке.

И начинается Великая Неделя. «Великая», потому что «некие великие и неизреченные существенные блага доставляются в ней», - согласно словам свт. Иоанна Златоуста.[4] Два основных праздника являются связующим между Великим постом и Великой Неделей: Воскрешение Лазаря и Неделя Вайи. Этими и вместе с ними тремя первыми днями Великой недели, которые составляют литургическое единство, мы и дум заниматься в нашей лекции. Время достаточно ограничено, и поэтому мы необходимости ограничимся неким кратким обзором литургического содержания этих дней. Тематика достаточная обширна и компакта, чтения достаточно большие, гимнография сосредотачивает на том, что составили выборочно и непревзойденным образом составили свои богодвижимым умом священные поэты-творцы Церкви. Подле богословской и духовной глубины священных последований, к которым вы будете приглашены, уместно будет только священное безмолвие изумления. Великое всегда вызывает страх: это настолько является человеческим, но и настолько является богоприличным в переживании сего. «Молчанием почту божественное». «Говори, Господи, ибо слышит раб Твой».[5] Итак, подле ног священных гимнографов бы займем наши места во время этой церемонии и станем внимать их гласу о смысле, который Церковь придала эти священным дням. Уста гимнографов это уста Церкви. И наше богослужение станет небольшой антологией и неким комментарием некоторых из этих особых священных песнопений.

Ра́дуйся и весели́ся, гра́де Сіо́не, красу́йся и ра́дуйся, Це́ркве Бо́жія, се́ бо Ца́рь тво́й пріи́де въ пра́вдѣ, на жребя́ти сѣдя́, отъ дѣте́й воспѣва́емый: оса́нна въ вы́шнихъ, благослове́нъ еси́, Имѣ́яй мно́жество щедро́тъ, поми́луй на́съ.

Тропарь этот является некой похвалой победе, приглашением и призывом для торжественного празднования триумфа. Христос победитель смерти. Он воскресил трехдневного мертвого Лазаря, тем самым предначертывая чудесную свою победу над смертью и предвозвещая Свое собственное и наше воскресение. И теперь идет, восседая не жребяти осли, царь мира, кроткий и смиренный триумфатор. Еврейские дети Его принимают с победными восклицаниями: «Осанна в вышних. Благословен грядый во имя Господне».[6] И священный град Сион «потрясеся»[7], он радуется и веселиться. Но вместе с Сионом радуется и торжественно празднует и Церковь Божия, новый Израиль, град Бога живого. Потому что грядет вновь Господь, его царь, победитель. Согласно Апокалипсису: «И изыде побеждаяй, и да победит[8]». Этот исторический вход Христа происходит и сегодня. Господь идет и сегодня, как и тогда. Роль детей теперь выполняет новый народ, который удостоен бессмертной жизни благодаря Христову воскресению. Камни стали чадами Авраама и теперь взывают «Осанна».[9] Как и тогда, они, как дети, держат пальмовые финиковые ветви, ветви добродетелей. Кровию Христа они очистили свои души, и они являются «незлобивими детьми», как и те дети Иерусалима. Они приветствуют нового Адама, который пришел в мир, чтобы спасти ветхого Адама. Эта тема раскрывается в первом седальне утрени недели Вайи 4 гласа, на подобен«Удивися Иосиф»:

Съ вѣ́твьми у́мно очище́ни душа́ми, я́коже дѣ́ти, Христа́ восхва́лимъ вѣ́рно, велегла́сно зову́ще Влады́цѣ: благослове́нъ еси́, Спа́се, въ мíръ прише́дый спасти́ Ада́ма отъ дре́внія кля́твы, духо́вно бы́въ, Человѣколю́бче, Но́вый Ада́мъ, я́коже благоволи́лъ еси́. Вся́, Сло́ве, къ поле́зному устро́ивый, сла́ва Тебе́!

Итак, грядет Господь на вольные страдания. Он, «Сын человеческий», восходит в Иерусалим для того, чтобы Себя предать и чтобы Его распяли. И вновь верные приемлют на себя роль учеников, они восходят вместе, сопровождают Его, распинаются для того, чтобы стать сродными Ему. И это восхождение приобретает и некий эсхатологический оттенок. Оно предызображает и является залогом совместного восхождения верующих с прославленным Господом, не в земной Иерусалим, а в Небесный Иерусалим, в царствие небесное, ко Отцу Христа и Отцу нашему. Несомненно эта мысль является содержанием стихиры самоподобна 1 гласа на утрени Великого Понедельника:

Гряды́й Госпо́дь къ во́льной стра́сти, апо́столомъ глаго́лаше на пути́: се́ восхо́димъ во Іерусали́мъ, и преда́стся Сы́нъ Человѣ́ческій, я́коже е́сть пи́сано о Не́мъ. Пріиди́те у́бо и мы́, очище́нными смы́слы сше́ствуимъ Ему́, и сраспне́мся, и умертви́мся Его́ ра́ди жите́йскимъ сласте́мъ, да и оживе́мъ съ Ни́мъ, и услы́шимъ вопію́ща Его́: не ктому́ въ земны́й Іерусали́мъ, за е́же страда́ти, но восхожду́ ко Отцу́ Моему́ и Отцу́ ва́шему, и Бо́гу Моему́ и Бо́гу ва́шему, и совозвы́шу ва́съ въ го́рній Іерусали́мъ, въ Ца́рство небе́сное.

Воспоминание исторических событий, которые произошли, а также слов Христа Спасителя, которые Им были сказаны со времени вхождения в Иерусалим и до Его предательства, совершается во время первых дней Страстной Недели. Христос проклинает бесплодную смоковницу, которая обозначает духовенство бесплодной смоковницы, но и ей подобны все те, которые недостойны увидеть и восприять дары Божии, «осенние деревья бесплодные, дважды умершие, исторгнутые».[10]далее следуют трагические по своему содержанию слова с начальниками народа и фарисеями, которые стремятся уловить «в слове» Христа, последние причти о суде над рабом, которые сокрыл талант и об осуждении злых работников в винограднике, пророческие предвидения о гибели Иерусалима и о явлении Праведного Судии, а также о страшном «уа»-горе книжникам и фарисеям. Вместе со всеми ними соединяется образ сраждущего праведника, память Иосифа Прекрасного. Но эти слова Господа, которые адресованы всем, а среди преобладающих тем в Его беседах этих дней является притча о десяти девах. Их нам «преподносит» Великий Вторник, но эта потрясающая повесть словно пропитывает и остальные два дня. Это пробуждающая от сна труба явления Христа. «Христос грядый явно приидет и не замедлит» Это «Жених» из притчи, «Жених Церкви», Жених всякой души. И он придет в тот час, о котором никто не знает, никто не ожидает, чтобы совершать внезапно таинственный брак: «В полунощи». Блаженны те, которые Его ожидают, когда Он не застанет их в лености сна, когда не застанет их при недостатке елеи в их светильниках. Недостойны его те рабы, которых Господь застанет в лености и спящими. Жених украшен, одежды наши для входа к Нему должны быть достойны брака, светлыми, чистыми, светоносными. Эта тематика подчеркивается и выделяется рядом тропарей. Мы остановимся на двух, хорошо известных и весьма характерных: Тропаре 4 гласа и эксапостиларии 3 гласа:

Се́ Жени́хъ гряде́тъ въ полу́нощи, и блаже́нъ ра́бъ, его́же обря́щетъ бдя́ща; недосто́инъ же па́ки, его́же обря́щетъ уныва́юща. Блюди́ у́бо, душе́ моя́, не сно́мъ отяготи́ся, да не сме́рти предана́ бу́деши, и Ца́рствія внѣ́ затвори́шися; но воспряни́ зову́щи: Свя́тъ, Свя́тъ, Свя́тъ еси́ Бо́же, Богоро́дицею поми́луй на́съ.

Черто́гъ Твой ви́жду, Спа́се мо́й, украше́нный, и оде́жды не и́мамъ, да вни́ду въ о́нь. Просвѣти́ одѣя́ніе души́ моея́, Свѣтода́вче, и спаси́ мя́. 

Живой пример ленивого (унывающего) раба и души бодрствующей дарит Великой Неделе историческое звучание, ибо этот примет является связующим между первой и второй частями Страстной Недели. Грешная жена, которая разлила на Господа миро, благодаря этому из ряда вон выходящему деянию, которое приносит потрясение и являет благоразумие, обретает избавление от зла, очищение одежды своей души от греховной нечистоты. Поразительная глупость выявляет благоразумие, раба страстей            через покаяние становится свободной – готовой дать ответ Жениху. Напротив того «сын жениха», ученик, друг, закрывает только для самого себя дверь жениха. Свободный становится рабом. Блаженный становится недостойным. Поэтому Церковь в особенности подчеркивает и выделяет эти две личности в течение этих Страстных дней. Поэтому пример грешной женщины является настолько воодушевляемым для всех нас, поскольку он показывает как из глупых и неразумных мы можем стать благоразумными.А пример Иуды является столь страшным, поскольку он показывает как благоразумные время от времени оказываются безумными. Из прекрасных тропарей, которые повествуют об этом, мы выбираем один, третий самоподобен утрени Великой Среды 1 гласа, которым мы и завершаем нашу лекцию.

Егда́ грѣ́шная приноша́ше мѵ́ро, тогда́ учени́къ соглаша́шеся пребеззако́ннымъ. Овая у́бо ра́довашеся, истоща́ющи мѵ́ро многоцѣ́нное, се́й же тща́шеся прода́ти Безцѣ́ннаго. Сія́ Влады́ку познава́ше, а се́й отъ Влады́ки разлуча́шеся. Сія́ свобожда́шеся, а Іу́да ра́бъ быва́ше врагу́. Лю́то е́сть лѣ́ность, ве́ліе покая́ніе: е́же мнѣ́ да́руй, Спа́се, пострада́вый о на́съ, и спаси́ на́съ.

© перевод выполнен интернет-содружеством «Православный Апологет» 2020г.

Источник: ΙΩΑΝΝΟΥ Μ. ΦΟΥΝΤΟΥΛΗ Καθηγητού Παν/μίου Θεσσαλονίκης. ΛΟΓΙΚΗ ΛΑΤΡΕΙΑ. ¨Εκδοση τρίτη. ΕΚΔΟΣΕΙΣ ΑΠΟΣΤΟΛΙΚΗΣ ΔΙΑΚΟΝΙΑΣ ΤΗΣ ΕΚΚΛΗΣΙΑΣ ΤΗΣ ΕΛΛΑΔΟΣ. 1994, σελ. 72-79

[1] Слава на стиховнах утрени пятницы 6 недели Великого поста.

[2] Исход. 24, 12.18

[3] Евр. 12, 18-24

протопр. Георгиос Металлинос, почетный профессор Афинского Университета (+2020)

Гимнография Страстной Недели

Η υμνογραφία της Μεγάλης Εβδομάδας

Страстная Неделя резюмирует всею историю человечества. Творение, грехопадение, возрождение и пересоздание во  Христе. Христос, распятый и воскресший Господь Церкви и Истории, показывается через священное богослужение как Тот, Кто дает решение вечной трагедии человека и Кто придает смысл Истории.

В том, что читается, поется и совершается во время Богослужении, есть связность и преемственность, но она ослаблена фрагментарностью участия в нем, в отличие от монашеской литургической жизни. Приезд  в эти дни любителей богослужения, и конечно же на Святую Гору Афон, имеет значение. Здесь открывается возможность пережить весь спектр предлагаемого, посредством богослужения, пересмотреть и подытожить спасение человека и мира.

Изображение исторических спасительных событий, связанных со Страстями Христовыми, происходит через проходящие события (изображениями образа Жениха, Тайной вечери, Креста, Погребения, снятия со Креста), но главным образом самыми основными средствами нашего церковного богослужения - словом песнопения-гимна и его музыкальным одеянием, этим чудесным двойным носителем и выразителем православной веры. Литургический гимн является сердцевиной церковного богослужения, потому что возможности, предоставляемые поэтическим словом, делают гимнографию наиболее подходящим средством для совершения тайноводства-мистагогии  собрания.

Гимн превращает богослужение в неумолкаемые уста церковного общества, ежедневно дающего свидетельство и исповедание своей веры, опыта своего спасения. Но поэтическое слово и мелодия  в православном богослужебном гимне, песнопении соединены столь тесно, поскольку Церковное Искусство в Православии никогда не существует автономно и стихийно, а функционально-литургически и диаконически, предлагая средства для приближения к таинству спасения. Искусство в Православии находится на грани тварной и нетварной реальности, соединяя благодатно-харизматически расстояние между ними в виде исторической материи богочеловеческой действительности Церкви.

Таким образом, Гимнография, будучи святоотеческим словом, становится пастырским средством для возрастания верующих. Она дает возможность прикоснуться к богопознанию и богословию очищенного и просвещенного Духом Святым сердца святых, которое , богословствуя в поэтических формах, окунают трость в струи их веры и в слезы покаяния.

 Наши Великие Отцы и Матери – поэты и составители песнопений, гимнов Страстной седмицы. Софроний Иерусалимский, Косма Майумский,  Марк, Андрей Критский, Кассиани или Кассия — наиболее известные имена, которые превращают свой духовно-сердечный опыт в «песнь» церковного тела и «Богословия».

Но если гимнографическое слово — это голос Церкви, то музыка (мелодия) —  подобающее для нее одеяние. Оно существует ради слова,  «силы глаголов»[1], а не как самосуществующее художественное средство. Его цель не развлечение или эмоциональное возбуждение, а помощь слову, чтобы оно смогло бы проникнуть в глубины бытия, создать молитвенное настроение, вызвать умиление и самоукорение. Это не музыка для прослушивания («Церковь — не театр, дабы нам слушать ради развлечения», — замечает св. Иоанн Златоуст), а эта музыка литургическая. Она служит таинству воплотившегося Слова, облекая богословское слово, чтобы церковное тело могло «сплетать» в Божественном Слове-Христе «мелодию из слов».

Вот почему музыкальные инструменты так и не нашли места в богослужении Церкви, как Православии. В Церкви верующий («Сей муж становится псалтирью», по словам свт. Афанасия), становится «орудием» Святого Духа, с чистым от страстей сердцем.

 Впрочем, без чистоты сердца ведь нельзя переживать события Страстной недели и Пасхи. Приступая к «службе» Воскресения, в ночь на Великую Субботу мы будем петь. «…и нас сподоби, чистым сердцем Тебе славити». Это «доброе сердце», которого желает наш народ на своих праздниках и радостях, поднимая бокал вина.

Потому что без «доброго сердца» нет возможности для общения с себе подобными, а без «чистого сердца» теряется возможность для причастности к Нетварной Божественной Благодати.

Таковы экклезиологические и богословские принципы, которые руководят и направляют гимнографическое слово (и) Страстную седмиц и ее музыку-мелодию, установленные святым духовным сознанием, отождествленным с православным самосознанием. Вот почему народ, то есть все мы, с энтузиазмом участвует и поет основные тропари, песнопения («Се, Жених грядет в полунощи…», «Чертог Твой вижду, Спасе…...», «Похвалы» Погребения плащаницы и др.)

С того момента, как церковный народ теряет возможность посещать богослужение и следить за гимнографическим словом, участвовать в совместном пении, (иногда не богословское) искусство пения становится избирательным, оно становится более «искусством» и менее служебным одеянием слова. Тогда целью является слушание, а не умилительное участие.

Таким образом, однако, церковное Искусство «вестернизируется», а Богослужение секуляризуется.

https://www.askitikon.eu/agiologio/megali-evdomada/27678/i-ymnografia-tis-megalis-evdomadas/

©перевод выполнен интернет-содружеством «Православный Апологет»2022г.

Христодулос, Архиепископ Афинский и всей Эллады (+)

ΧΡΙΣΤΟΔΟΥΛΟΣ, Αρχιεπίσκοπος Αθηνών & πάσης Ελλάδος

 

Божественная Страсть (Страдание)

СЕ ЧЕЛОВЕК
«ΙΔΕ Ο ΑΝΘΡΩΠΟΣ»
 

Это насмешливая фраза, мои дорогие читатели, произнесенная Пилатом, указывающему народу, людям на Богочеловека. «Се человек». Господь подвергся страшному бичеванию, Его унизили, и в состоянии этого изнеможения и унижения Пилат показывает Его людям и говорит: «Се (вот) Человек». Страшное и шокирующее зрелище. Как Бог создал человека и  что человек сделал для Бога. Окровавленный, обесчещенный, обезображенный и лишенный красоты, оставленный для людской ненависти, достойный всякого сострадания.
 

Бог стал человеком из любви к своему творению. А оно с еще большей неблагодарностью вознесло его на Крест. Бог исчерпал запасы Своих благодеяний, а человек излил на Него ярость своей ненависти. Бог призвал человека стать Богочеловеком, а он «приложися скотом несмысленным и уподобися им». Бог искупил человека «от клятвы законныя Своею честною Кровию, на Кресте пригвоздися и копием прободеся», а человек через свое упорство отверг благодать.  «Отыди от мене, пути твоя ведати не хощу».
 

Верно, друзья мои и то, что та же самая фраза, которую сказал Пилат, указывая на Иисуса толпе, вполне может быть сказана сегодня Иисусом, Который указывает на нас Своим пальцем. Он мог бы заявить:

Се люди (Вот люди).

Да, посмотрите, вот, се люди. Посмотрите на них. Их хвалят за научно-технические достижения и в то же время они оказываются стиснутыми агонией завтрашнего дня. Тревога царит в их душах, поскольку они плавают в изобилии своих благ. Они избрали материальность и потеряли душу. Они отдались плоти и забыли о духе. Они постепенно утрачивали духовность и они осушены от всякой живительной духовной влаги, оставаясь чуждыми духовным переживаниям, питающим внутреннее человеческого сердца, которые делают цельной личность и придают смысл жизни.

Вот люди.

Посмотрите на них. Я дал им все земные блага, Я сделал их венцом творения, Я поставил их царями над всем творением. Я предоставляю все в их распоряжение, чтобы все могли наслаждаться с любовью, единством и единомыслием. И, тем не менее, они были разделены на классы и фракции, и они лишены своего имущества. Социальные проблемы обостряются. Одни упиваются на земле, плавая в изобилии и избытке, а третьи голодают и умирают. 2/3 населения мира голодает, а 1/3 пожинает большую часть продукции. Любовь испарилась. Закон выгоды регулирует человеческие отношения. Цинизм, который предает человечество и ведет человека вниз по течению.
 

Вот люди

Вот люди. Посмотрите на них. Они говорят о мире и лихорадочно готовят оружие. Фабрики массовой смерти лихорадочно работают, в то время как время от времени организуются конференции, чтобы воскурять благовоние миру, в то время как из-за кулис великие мира сего усиливают зажигание военных костров и методично лязгают оружием. В переговорных банках говорят о разоружении, а верят в вооружение. В какой-то момент люди сами себя уничтожат, так как нажатием кнопки они завершат уничтожение своей планеты. Ужасное моральное падение для бесценнейшего творения Божия, которое в прекрасной атмосфере мира находит осуществление и исполнение своих сокровенных желаний.

Вот люди.

 Посмотрите на них. Они говорят о свободе, а сами угнетают друг друга. Человек эксплуатирует человека, нарушаются права человека и царят зверства. Они созывают международные встречи по типу Хельсинки и подписывают меморандумы, признавая ценность человека. И прежде чем обсушить свою подпись, они заключают инакомыслящих в страшных лагерях, в психиатрических лечебницах, следят за мыслью, отрицают религиозные свободы. Целые народы страдают под гнетом бесчеловечности, а закон сильнейшего стал законом. Были написаны целые дифирамбы свободе, и миллионы были подняты во имя ее. И все же не все люди ее удостаиваются как следовало бы. Оковы и цепи сделаны сильными мира сего для слабых, а намордники сделаны и мученичества выдуманы только для того, чтобы задушить свободу и поднять кулак рабства, изнуряющего тела и души.

Вот люди.

Они говорят о культуре и прогрессе. А их общества страдают от безжалостных убийц, шантажистов, анархистов, экстремистов. Страх и ужас овладели ими от угонов, похищений, убийств, взрывов, угроз. Жизнь в больших городах превратилась в муку, которая усугубляется незащищенностью и загоняет в тупик. Где сейчас культура европейцев? Они пали низко, они вкусили насилие, они каждый день переживают анархию. И ситуация ухудшается, как будто силы аномалии настроены искоренить и уничтожить человеческие общества. Подумайте о катастрофе, итальянская мафия взялась раскрыть дело о похищении политика в условиях неспособности государства найти виновных.
 

Вот люди.

Посмотрите на них. Они говорят о честности и порядочности и просят своих детей следовать им. Они любят слова и теории. На практике, однако, они применяют ложь и лицемерие. Их жизнь стала трудной. Они не доверяют друг другу. Общества превратились в джунгли и Сахары. оберегаются друг от друга. Социальное сосуществование превратилось в мученичество, усиленное условностями и псевдодобродетелями, свидетельствующими о духовной нищете и ничем ином.

Вот люди.

Посмотрите на них. Они многому научились, а теперь отвергают меня. Атеизм стал модным. Они верят, что это придает им ценность, что они становятся личностями. И всасывают в себя старые отжившие человеческие теории отступничества, думая, что оскорбляют Меня. И они не понимают, что, наоборот, я хотел их сделать высокими, близкими ко Мне. А они предпочитают мелкое, низкое.

Вот люди.

 О, мне жаль их. Они зашли в тупик. Они не знают, как спастись. Отсюда загрязнение окружающей среды угрожает уничтожить жизнь на планете. Отсюда механизация жизни и массовое принесение человека в жертву Молоху выгоды и ценности человеческой личности. Помимо оскорбления нравственного порядка, со всеми видами уродства, с эскалацией преступности, с превращением в кучу отходов земных добродетелей, жизнь стала испытанием. И тогда идеологическая неразбериха, характеризующая эту эпоху, различные антидуховные течения, терзающие молодых людей и зрелых, все вместе бьют несчастного в лоб, изнуряют его, ведут в могилу. Кажется, ничто не способно его спасти. Ни философии, ни науки, ни деньги, ни удобства, ни технологии. Все было испробовано и оказалось неспособным само по себе дать решение насущных проблем человека и подсказать пути выхода для жизни и спасения.

* * *
 

Мои дорогие читатели. Эти слова вложил в уста мои Распятый Христос, желая призвать всех нас к рассуждению и размышлению. Думали ли мы достаточно о том, к чему привел наш образ жизни? Думали ли мы о том, какое место мы отдали в себе Господу? Подумали ли мы, признали ли мы Его нашим личным Искупителем и Спасителем? Путь нашей жизни — мы это уже видим — усеян тревогами, неудовлетворенными призывами, пустотой. С одной стороны. А с другой стороны огромный Крест Христов, символ Его вечной любви к нам и орудие нашего спасения. Вдали от Креста вы видите какими мы стали. Отчаянными, преданными, несчастными. Приступим с мужеством и дерзновением к Распятому, Который ныне висит на древе и возносится в храмах. Давайте на Него пристально посмотрим с рассмотрением и умилением и с переживанием. Пусть наше сердце говорит с Ним больше, чем наши уста. Он принимает все, что мы ему исповедуем тайно. Его любовь не имеет границ. Рядом с Ним мы найдем то, что потеряли вдали от Него. Наша ценность, наш мир, наша свобода. Чего только не пожелает наша небесная душа. Пришло время положить конец безумному курсу отрицания. Всем нам, молодым и старым, правителям и находящимся под управлением дано время для того, чтобы нам вернуться, приблизиться к нашему Распятому Искупителю. Его руки распростерты и отверсты на Кресте, чтобы принять нас. Нам достаточно сделать решительный шаг. Что вы скажете, мои читатели? Неужели мы откажемся от нашего Господа в этом шаге? Сможем ли мы предать его любовь? Будем ли мы держаться подальше от самоосуждения? Ответим мужественно и благородно: Господи, что же нас еще может освободить? Ты наш Искупитель и Спаситель. Мы благодарим Тебя и любим Тебя. Мы признаем Тебя нашим владыкой. Прииди и пребудь с нами. И веди нас к истине и свету. Твои дети просят тебя об этом с покаянием и искренностью. Подле Тебя Господи, мы просим Тебя обо всем, потому что Ты для нас Начало и Конец, А и Ω, путь и истина и жизнь.

Источник: http://www.myriobiblos.gr/texts/greek/christodoulos_theio_pathos_2.html

перевод выполнен интернет-содружеством "Православный Апологет"2022г.