О православном истолковании текста 1 Кор. 11, 19

 и его широкомасштабном опасном для Церкви распространении в принципиально неверном истолковании

А) О критериях интерпертации и понимания Священного Писания в Православной Церкви

Священное Писание является основой Православной веры, ее фундаментом. Тем не менее, и сам текст Священного Писания не является достаточным для его правильного понимания. Сам кодекс Священного Писания был принят Православной Церковью, то есть Священное Предание, сама Церковь Христова является критерием верности истолкования и интеретации Священного Писания. Сама история Церкви, многочисленных ересей, отпадавших от Церкви, является прекрасным доказательством того, что Священное Писание не является единственным критерием православности, ортодоксии. Первый систематизатор православной догматики прп. Иоанн Дамаскин в своих  «Защитительных словах против порицающих святые иконы  или изображения» делает несколько важных, на наш взгляд, пояснений и уточнений касательно изучения и интерпретации Священного Писания. Раскрывая причины появления ересей, а в данных словах речь идет об иконоборчестве, которое также опиралось на Священное Писание и писания некоторых Отцов Церкви, он говорит, что все эти священные писания «следует понимать должным образом».[1]  Важно не только исследовать Священное писание, подчерквет прп. Иоанн Дамаскин, но и «набравлять ум благоразумно».  Далее прп. Иоан Дамаскин указывая на единство Священного Писания, как слова Божия, раскрывает те исторические обстоятельства, которые заставляли Бога делать те или иные законодательства. В частности, речь идет о запрете на поклонение идолам и сооружение любых изображений Бога.

Но само благоразумие дается человеку в том случае, если он подходит к исследованию священного текста как священного, имеющего свои внутренние законы, законы превысшие, законы Духа Истины. «Ибо, - подчеркивает прп. Иоанн Дамаскин, - Писания владеют неистощимой благодатью».[2] А поэтому для правильного понимания текста Священного Писания нужны не только внимательное его прочтение, ревностное исследование, тщание и старание, но и «благодать подающего Бога».[3] Кроме того, свт. Иоанн Златоуст, как и прп. Иоанн Дамаскин, касаясь проблемы правильности при интерпретации Священного Писания, постоянно указывают на необходимость наставника – учителя.[4] Из истории Церкви нам известны как крупные центры исследования Священного Писания со своими катехизическими школами – Александрийская школа, Антиохийская школа, Каппадокийская школа, а в последствии и Константинопольская школа, так и небольшие школы изучения Священного Писания наряду с системой классического античного образования.[5] Православная традиция истолкования Священного Писания это благодатная, святоотеческая традиция, которая принципиально отличается от схоластики и западной библеистики как науки, которая относится к тексту Священного Писания, как предмету для преимущественно внешних филологических исследований, критических текстологических реконструкций, отвергая непогрешимость и богооткровенность Церковного текста, Церковного канона. Этот текстологический подход  по своей сути отвергает Священное Писание как священный текст. И в таком случае слова, комментарии великих Отцов Церкви на Священное Писание не являются руководством и критерием для его понимания и интерпретации западными библеистами.[6] Мы можем иногда лишь говорить о недостаточности некоторых святоотеческих толкований, когда идет речь об исторической реконструкции обычаев раннехристианской Церкви с той целью, чтобы более точно и ясно представить себе реальную церковную обстановку.

В связи с тим мы приведем важное замечание митрополита Навпактского Иерофея об отношении к Священному Писанию Святых Отцов Церкви. « Только те, которые сродны по духу Святым Отцам могут воспринять их учение. Мудрый мира сего, находящийся вне духового опыта, не может интерпретировать  слова Святых.Слова святых подобны сотам, которые внутри себя скрывают мед или молоко, аналогичным образом это в большей мере касается весьма духовных вещей. Люди с мирской мудростью не могут в равной мере понять Священное Писание. Как солнце, подчеркивает святой (речь идет о свт. Григории Паламе) ниспосылает свои лучи на всех людей, но их видят только те, которые имеют отверстые очи, и как приемлют утренний рассвет только те, которые имеют хорошее зрение, точно также происходит и в вопросах духовного характера. Бог посылает Свою благодать на всех людей, но ее приемлют только те, которые обладают восприимчивостью. Ими являются святые, которые очистили зрение разума и обели ум Христов». [7]

Не менее важными являются последующие замечания Преосвященнейшего митрополита относительно использования Священного Писания еретиками: «Еретики по сути используют слова Духа против Святого Духа, и это делается во вред их сторонникам. Мать, когда пища твердая, для того чтобы ее сделать более мягкой, она ее размягчает в своих устах, а потом ее подает ребенку. То же дело совершают и Святые Отцы. Но уста еретиков наполнены ядом, а когда яд смешивается со словами жизни, то и они становятся смертоносными для тех, которые им безрассудно внимают. А посему христианам следует далеко убегать от тех, кто чисто внешне взирает на святоотеческую традицию,  и в большей степени, нежели чем убегать от змеи, поскольку змея убивает соответственно временно тело, в то время как слово еретиков  доставляет душе вечную смерть». И далее Митрополит Иерофей пишет о наиважнейшем принципе верного истолкования текста Священного Писания: «Посему герменевтика Священного Писания — это вопрос божественного откровения. Как Апостолы через Откровение восприяли истину и ее записали, точно также и герменевтам Священного Писания следует обладать опытом это богооткровенной жизни. Истолкование Писаний вне Церкви невозможно, немыслимо и опасно».[8]

Свт. Иоанн Златоуст касательно истолкования и правильного прочтения священного текста говорит о необходимости его прочтения в контексте предыдущещих и последующих слов, то есть не вырывать его из всего текста. Эта рекомендация следовать буквальному смыслу текста является характерной чертой Антиохийской школы, которая отвергала чрезмерный символизм Александрии.[9]В  своей Гомилии на слова пророка Иермии он говорит: «Не достаточно сказать о чем-нибудь, что оно написано в священных Писаниях, и не должно прямо, выхватывая слова и отрывая члены от тела богодухновенных Писаний, брать их отдельно и без взаимной их связи и произвольно и безотчетно искажать их».[10] Подобного рода методика интрепретациии Священного Писания, то есть в отрыве от контекста, как, замечает свт. Иоанн, приводило к появлению ересей. «Таким образом вошел в нашу жизни многие неправые мнения, по действию диавола, который научает людей беспечных превратно толковать заключающееся в Писаниях и, прибавляя или убавляя, помрачать истину. Поэтому недостаточно сказать о чем-нибудь, что это написано в Писании, но должно читать в целой связи речи, потому что, если мы будем разрывать совокупность и связь изречений между собою, то произойдут многие дурные мнения».[11]

Б) искажения в истолковании текста Священного Писания под влиянием экуменического движения

Сегодня нам часто приходится сталкиваться с фактом распространенного неверного истолкования многих мест Священного Писания. Это те тексты священного Писания, которые взяты на вооружение, если можно так сказать, теми епископами и священниками, которые активно участвовали и участвуют в Экуменическом движении. Вырывая из контекста отдельные цитаты из Священного Писания, они истолковываются и объясняются неверно. К таким текстам, например, относятся цитала из слов Христа из Его первосвященнической молитвы «да будут все едины как и Мы» (Ин. 17, 17-19). Хотя в этих словах Христос говорит о том единстве, которое было заповедано Апостолам и дано им в день святой Пятидесятницы, сторонники экуменического движения их изъясняют в совершенного иначе – как призыв Христа к единству всех христианских конфессий. Такое неверное истолкование Священного Писания приводит к той мысли, которая полностью отрицает исповедание Символа веры о существовании Единой, то есть только Одной, то есть Православной Церкви. Проблемность Экуменического движения для Православной Церкви состоит также и в том, что поверхностное отношение к текстам Священного Писания представителей Православной Церкви порождает новые истолкования и интерпретации, которые противоречат учению Церкви и традиционному текстологическому истолкованию священного текста принятого в Православной Церкви. Масштабы распространенности таких истолкований приобрели на сегодня угрожающие размеры.

Такое же искаженное истолкование в оправдание существования вероучительных разногласий внутри самой Православной Церкви, противоположных и даже взаимоисключающих богословских мнений применяется и к тексту из послания апостола Павла к Коринфянам: «Ибо надлежит быть и разномыслиям между вами, дабы открылись между вами искусные» (1 Кор. 11, 19). Сторонники такой интерпретации текста апостола Павла на самом деле являются теми, которые придерживаются западного современного богословского течения т.н. «всеобъемлемости». То есть допускаются любые мнения и точки зрения, которые не противоречат т.н. догматическому минимализму в Экуменическом движении.

В) О традиционном и правильном прочтении текста апостола Павла, текстологический и исторический контексты

Мы обратим внимание на классическое и признанное в Церкви Христовой прочтение и истолкование исследуемого нами текста из послания апостола Павла свт. Иоанном Златоустом.

Он говорит следующее: «И под именем ересей он (т.е ап. Павел) ересей он разумевает здесь не заблуждения касательно догматов, но эти самые распри». [12] То есть данный текст апостола Павла необходимо прочитывать в контексте описания тех «вечерей любви или синаксиса», о котором речь ведется у Апостола ранее. О характере этих распрей, разделений говорится и в 18 стихе: «Ибо, во-первых, слышу, что когда вы собираетесь в церковь, между вами бывают разделения, чему отчасти и верю». Ко времени свт. Иоанна Златоуста в Антиохии  «вечери любви» или «агапы», постепенно утрачивали свой первоначальный смысл. Если в первые века они были самым тесным образом связаны с Евхаристией или же завершались ей[13], то теперь агапы были перенесены на время после Божественной литургии.[14]

П. Сокловом была проделана научная работа по реконструкции «вечери любви» в первохристианские времена. В связи с этим мы считаем целесообразным привести его комментарий на соответствующий текст из послания к Коринфянам: «И уже Новый Завет показывает нам распад и постепенное окончание первого периода истории агап и постепенный переход их в чисто благотворительный институт. В этом отношении много говорит 11-я глава 1-го послания к Коринфянам, место, считаемое в отношении к агапам классическим и отстоящее хронологически от показаний книги Деяний приблизительно на 25 лет Христианское общество, теперь широко пополняемое новыми членами из язычников главным образом[69], далеко понизилось в своем нравственном уровне. Та любовь, которая была прежде атмосферой, всецело охватывающей всю жизнь христиан теперь становилась для них не всегда приятной обязанностью, о которой Апостолам приходилось напоминать все чаще и чаще[70]. В частности, в Коринфе оскудение любви стало также заметным[71] и это не могло не оказать своего пагубного влияния на агапы Коринфской Церкви как на выражение именно, взаимной любви. И действительно, агапы, до сих пор иде­альное выражение общения членов Церкви, теперь становятся благовидным предлогом и средством к проявлению сухого и черствого эгоизма. Вместо того, чтобы благоговейно и в тишине собираться, для вкушения, вместо того, чтобы испытывать себя к достойному принятию евхаристии, коринфяне начали заботиться исключительно о том, чтобы чувствовать себя физически сытыми, не смотря на такое же стремление других и иногда в ущерб ему. Каждый стремился, возможно, скорее (11, 21 ст.) съесть то, что им принесено из дому, оправдываясь тем, что ему, голодному, «ждать не по силам»[72]. Следствием этого было то, что «иной бывает голоден, а иной упивается»[73]. По мнению Неандера[74], такое извращение первоначального смысла агап было результатом влияния и язычников Коринфа. Апостол, рассматривая это явление, как болезнь Церкви, предлагает средства к восстановлению смысла и значения искаженного обычая: «разве у вас нет домов на то, чтобы есть или пить? Или пренебрегаете Церковь Божию и унижаете неимущих? Что ска­зать вам? Похвалить ли вас за это? Не похвалю»[75]».[15]

Следовательно, те разделения, которые происходили во время проведения «вечери любви», исходя из прочтения всего текста апостола Павла 11 главы, не являлись разделениями богословскими, а разделениями на почве эгоизма, нарушающими принцип любви в сложившемся порядке проведения «вечери любви» как высшей форы проявления христианского единства. То есть речь идет о так называемой ἀταξία – нарушении установленного Апостолами порядка соврешения «вечери любви и Евхаристии».

Иное прочтение данного текста из послания апостола Павла, то есть речь идет о некиих богословских и вероучительных разделениях, является, согласно словам свт. Иоанна Златоуста «дурным мнением».[16]

«Если бы он разумел догматические распри, - комментирует далее сова апостола Павла свт. Иоанн Златоуст, - то не говорил с ними так кротко». То есть сам строй речи апостола Павла – увещание с кротостью бесчинных, является доказательством того, что речь в словах апостола Павла идет не о распрях вероучительных, а распрях нарушающих мир и порядок церковного собрания. Свт. Иоанн подчеркивает, что когда апостол Павел говорит о догматических разногласиях, ересях, то его речь носит совершенно иной характер – обличительный[17].

Неверное истолкование указанного места их послания апостола Павла к Коринфянам, что вполне естественно, приводят и к неверному истолкованию и пониманию следующих слов: «дабы открылись между вами искусные». Под искусными сторонники распространенного неверного понимания текста послания апостола Павла к Коринфянам понимают тех, кто обладает лучшими риторскими способностями, имеющих силу переспорить других, отстоять свое мнение. Однако данное понимание является в корне неверным, потому что, как мы уже показали, в речи апостола Павла нет и мысли о некиих вероучительных распрях. Апостол Павел описывает разделения иного характера — литургического, нарушения правил проведения «вечери любви и Евхаристии». Поэтому под словом «искусные» (δόκιμοι) следует понимать совершенно иной характер людей. Свт. Иоанн Златоуст говорит, что искусными являются те, которые «не только вместе с другими соблюдали обычай, но и без них не преступали этого прекрасного установления. Такими похвалами он старается возбудить в тех и других большее усердие».[18] То есть под искусными следует понимать людей твёрдых в исполнении и соблюдении принятых от Апостолов правил проведения Евхаристического собрания. Так что в некотором роде, применительно к нашему времени, такими искусными следует считать тех православных христиан, которые остаются твёрдыми при сохранении обычаев Церкви Христовой и противящихся явлениям т.н. церковного модернизма.

И несколько неприятным для нас является факт распространенности принципиально неверного истолкования слов апостола Павла из первого послания к Коринфянам, которое произносится из уст высших иерархов нашей Поместной Русской Православной Церкви, в особенности при встрече с делегацией Элладской Церкви, представители которой в отличие от российских иерархов прекрасно знают подлинный смысл слов апостола Павла: «Ибо надлежит быть и разномыслиям между вами, дабы открылись между вами искусные».

И.С., кандидат богословия