Георгий Матзаридис, почетный профессор Богословского факультета Фессалоникского университета им. Аристотеля

ВСТРЕЧА С ЖЕНЩИНОЙ САМАРЯНКОЙ

часть 1

В. Поленов. Христос и Самарянка

Любая встреча со Христом изумляет людей. Если вы не удивлены, спросите себя, действительно ли вы встречались с Христом, действительно ли вы ощущали Его присутствие. Это удивление не необъяснимо и не абсурдно, а вполне объяснимо и рационально. Это то, что происходит, когда естественное встречается со сверхъестественным, относительное встречается с абсолютным, а преходящее встречается с вечным.

Когда люди, охваченные страхом смерти, встречаются с Владыкой Жизни, когда тварь взирает на своего Творца, когда отношения становятся несоизмеримы, случаются неожиданные сюрпризы. И эти неожиданности становятся тем более трогательными, когда Господь смиряется перед Своим творением, чтобы служить ему. Действительно, сюрпризы здесь не ограничиваются общей природой вещей, но распространяются и на их отдельные особенности, частности.

При встрече с самарянкой первым сюрпризом становится сам диалог, который развивается между ними. Христос обращается к самарянке и просит воды для питья. Она удивляется и спрашивает: «Как это ты, иудей, просишь у меня воды для питья, когда я самарянка... Иудеи не обащаются с самариянами».

Удивление двоякое, вернее, многократное. Как иудей, Иисус, должен обращаться к человеку из Самарии? Тем более, зачем ему разговаривать с женщиной, тем более с богатым, пестрым прошлым, как Он это прекрасно знает. И, наконец, как получилось, что эта женщина раскрывает самую глубокую истину мессианской вести?

Любое удивление, которое мы испытываем, всегда связано со встречей с чем-то новым, с проявлением какой-то реальности, какого-то человека, какой-то правды, которых мы до сих пор не знали. Другими словами, это связано с каким-то откровением. То же самое мы замечаем и в случае с рассматриваемой нами встречей.

Самарянка удивляется присутствию иудея, который ломает преграды необщения со своим народом и начинает с ней разговор. Он просит у нее воды для питья. Прежде чем она успевает оправиться от этого сюрприза, она сталкивается с другим, еще большим. Она слышит, что человек, у которого просят воды, Сам в состоянии предложить «воду живую». Однако это удивление было вызвано не каким-то новым открытием, а тем фактом, что оно озадачило ее. «Господин, — говорит, — у вас даже ведра нет, а колодец очень глубокий». Откуда у тебя эта живая вода?

«Живая вода» означает проточную воду. Вода в колодце не течет. Следовательно, это не «живая вода». Но не это озадачивает самарянку; она все еще думает о воде в колодце. Ее мысли не о какой-либо проточной воде. А если бы она и была, она бы все равно не поняла, о чем говорил Христос. С другой стороны, говоря о живой воде, Христос имел в виду не какую-то проточную воду, которая на короткое время утоляет телесную жажду, а воду, создающую в людях неиссякаемый источник вечной жизни. Воде, избавляющая от смерти.

Думая, что она поняла слова Христа, самарянка просит Его дать ей эту волшебную воду, чтобы освободить ее от утомительного труда носить воду. «Господин, — говорит, — дай мне этой воды, чтобы мне не томить жажды и не приходить сюда за водой». Женщина думала, что нашла легкое решение своей проблемы. Христос говорил ей о воде, которая извергалась в людях и становилась источником вечной жизни. Она представляла природную воду, которую выпьет один раз и больше никогда не будет испытывать жажду, и ей не нужно будет ходить за водой к колодцу.

Пока люди ограничивают себя мирскими делами, они не могут постичь вечные, трансцендентные истины. Они могут быть удивлены, озадачены или поражены. Они могут даже ожидать магических решений. Но они остаются запертыми в воспринимаемом мире, связанными непосредственным физическим контактом. Они занимаются рутинными, бытовыми проблемами. Их умы не идут дальше этого. Их духовные чувства не работают. Даже если они слышат о чем-то, что выходит за пределы непосредственного ощущения, о чем-то за пределами вещей этого мира, они воспринимают это в терминах чувств и мирским образом. У них действительно есть вопросы, они переживают неожиданности и получают откровения, но они все еще функционируют в пространстве и времени. Они мыслят, постигают и живут в подчинении закону смерти и тления.

Препятствием, которое препятствует и останавливает каждую мысль и действие людей, каждое пережитое ими удивление или дарованное им откровение, является препятствием смерти. Никакое откровение, никакое изобретение, никакое искусство или философия не могут преодолеть этот барьер. Все, что нам известно или доступно, лежит «по эту сторону» пределов смерти.

Смерть не преодолевается ни логикой, ни аргументами, ни наукой, ни магией. Все это служит мирским целям. Смерть преодолевается чудом, величайшим чудом из всех, Воскресением. Вот почему Воскресение Христово  является самым глубоким откровением, вернее, единственно истинным откровением, потому что оно открывает нам совершенно новую реальность. Вот почему каждое чудо Христово есть знамение, то есть стрела, указывающая нам «за» ограждения смерти и тления, на воскресение и вечность.

Источник: https://pemptousia.com/2023/05/meeting-with-the-samaritan-woman-part-1/