Протопресвитер Георгий Металлинос

Значение богословия Григория Паламы для современного мира

1. Нельзя себе представить Православие вне исихастской традиции. Исихазм – квинтэссенция Православного предания.

Исихазм – основа и фундамент догматико-богословских решений Вселенских соборов, как пути очищения, просвещения и обожения в Святом Духе, а не умственной-спекулятивной научной процедуры.

Познание Бога на пути обожения – путь доступный всем, образованным и необразованным, мудрым и немудрым, а не только лишь философствующим, как утверждал Варлаам Калабриец (1290-1359) в 14 веке. Ему и противостоял главный защитник исихастского предания святитель Григорий Палама (1296-1359), крупнейший православный богослов своего времени и великий Отец Православной Церкви.

Святитель Григорий изучил богословие в единственной подлинной богословской школе[1] – на пути аскезы и покаяния. Богословом Палама стал в общежительном монастыре. Источник его богословствования было не академическое и научное знание[2], а жизнь в Духе Святом. Именно подобная предпосылка сделала его продолжателем пророков, апостолов и отцов Церкви – подлинным богословом Предания. Принимая во внимание его многочисленные чудеса – подтверждение того что он стал «храмом Святого Духа» (1 Кор. 6, 19) – Церковь прославила его в лике святых в 1368.

Святоотеческое учение против еретического заблуждения

2. Святитель Григорий Палама в непростое время оградил святоотеческое учение от еретических заблуждений, произвола и искажений западного христианства.

Святители Фотий Великий (±820-±891) и Григорий Палама выработали верное отношение к западному христианству, ставшее основой Православного предания. По этому пути в критический момент пошел и святитель Марк Эфесский (1394-1445). И мы также, даже в малом, не должны отклоняться с этого пути, покуда Латинская церковь продолжает настаивать на своих заблуждениях, иначе последствия для Православной веры и ее сотериологической динамики будут неприемлемыми.

Святитель Григорий Палама продолжил духовную эстафету Фотия Великого в противостоянии западной ереси. Святитель Фотий стал отцом Восьмого Вселенского Собора (Константинополь, 879/880), осудившего Filioque и его добавление в Символ Веры. Палама также осознавал, что на Западе появился новый вид христианства, абсолютно чуждый духу Святоотеческого предания. Палама стал отцом Девятого Вселенского Собора 1351 года[3], который првозгласил нетварный характер Божественной Благодати и оградил веру нашей Церкви от еретического схоластического учения gratia creata Фомы Аквинского. Таким образом, часто приводимый аргумент, согласно которому ни один Вселенской Собор не осудил Латинской церкви, ложен.

Борьба за сохранение учения о различении сущности-энергий

3. Вклад святого Григория Паламы в области богословия очень значителен и приобретает сегодня особую важность в свете продолжающегося экуменического диалога. Рассмотрим, в чем он состоит:

3.1. Первоочередной задачей стала борьба за сохранение святоотеческого учения о разделении божественных энергий и сущности, нетварности божественной Благодати (энергии Троического Божества). Если исходящая от Бога к миру (творению) Благодать не является нетварной, то нет возможности обожения (спасения) человека и освящения твари. Признанием нетварного характера Благодати сохраняется опытное переживание присутствия Бога в человеческой истории. Причастие Божественной Благодати превосходит логические порывы схоластического богословия, упорствующего в учении «actus purus» - отождествлении сущности и энергии.

Западное богословие смотрит на Бога как на солнечный диск, который светит на небе, но его лучи не доходят до земли, чтобы согреть и оживить мир. В данном случае есть солнце или его нет, не имеет практического значения. В противовес этому, Бог в Православии – это Бог, лучи которого греют землю и оживляют ее. Поэтому люди из подвалов греха и погибели спешат выбраться на поверхность, чтобы почувствовать спасительную энергию Солнца Правды и обрести спасение.

Филиокве

3.1.1. Из западного схоластического учения об отождествлении сущности и энергии в Боге проистекают все ереси и заблуждения западного христианства. Например, догмат Filioque, который является хулой на Святую Троицу.

Еще одно связанное с этим заблуждение – умаление материального мира (раз он не освящается нетварной Благодатью), обязательное безбрачие священства, девальвация воды (выражающаяся в кроплении или обливании во время Таинства Крещения), рассмотрение домостроительства как развития человека, а не как обожения, и, наконец, Крестная жертва, рассматриваемая как удовлетворение божественной справедливости[4]. Признание папы Vicarius Christi in terra (наместником Христа на земле – прим. пер.) – это изобретение, необходимое для восполнения образовавшейся пустоты между Богом и миром. Православие наших святых никогда не имело нужды в человеке как в посреднике. Един «ходáтай Бóга и человѣ́ковъ» (1 Тим.2,5), который до «скончания века» (Мф. 28, 20), остается «спаситель мира, Христос» (Ин. 4, 42). Святые не наши посредники к Богу, они молятся за нас Христу.

Вера в то, что Бог общается с миром посредством тварных энергий ведет не только к ересям, но и к обмирщению. В соответствии с эти учением нет подлинных Таинств. Божественная Евхаристия не является спасительной, ведь она соединяет человека не с нетварным Богом, а с его якобы тварной благодатью, которая не является вечной, так как имеет начало и конец.

Отношения Бога и человека в Православии носят онтологический характер

3.1.2. Учение о тварной благодати, в частности номинализм, имели плачевные последствия для западного христианства, так как привели (с конца XVI в.) к так называемому деизму: Deus creator, sed non gubernator, как предпосылки «теологии смерти Бога» (в XX в.). Есть Бог или его вообще нет, не имеет никакого практического сотериологического значения, так как не оказывает никакого влияния на жизнь человека и мира. Настойчивая зацикленность западного христианства на нравственно-социальных проблемах – плод подобной системы взглядов. Обожение заменяется попыткой сделать человека более нравственным. Но спасение заключается в преображении человеческой природы нетварной энергией (благодатью) Бога.

Православное учение о нетварной Благодати вдохновляет оптимизмом. Православные знают, что Бог находится с миром в общении. Согласно православному учению отношения Бога и человечества носят не опосредованный и нравственный, а онтологический и непосредственный характер.

3.2. Святитель Григорий подтвердил слова святого Иринея Лионского, согласно которому авторитетами для Церкви являются не тексты, а обоженные люди – святые[5]. Богословие, и особенно догматическое учение, относится к области церковного пастырства. Именно такой характер носят творения Святых Отцов. Они носят не абстрактный и не спекулятивный характер. Защита правды от ереси сопровождалась исцелением от страстей, молитвой, увещеванием и духовным созиданием. Святоотеческое богословие не мирская полемика, а пастырско-целительный курс для больных частей организма – еретиков и пребывающих в заблуждениях. Борьба против ересей – дело любви и человеколюбия для освобождения от недуга ереси (которая не может дать спасения ни человеку ни миру). Поэтому отпор против еретического заблуждения – проявление любви к человеку. Такова была и антизападная позиция Отцов, таких как Фотий Великий, Григорий Палама и Марк Эфесский, которых мы смело можем охарактеризовать как «благодетелей Европы» и ее христианства[6].

3.3. Святитель Григорий Палама может служить образцом богослова – защитника веры. Он никогда не делает Церковное предание предметом переговоров. Напротив: рассматривает его как незыблемую основу и исходный пункт для встречи с ересью. Спасая церковное и отеческое Предание в целом, он напоминает что исихастская традиция является ценнейшим катализатором, способным вывести богословие Востока и Запада на правильный путь. Своими богословскими диалогами святитель Григорий Палама показал, в каких рамках должны проходить любые богословские дискуссии. Не ради мирской целесообразности, а с единственной целью в спасении и обожении. Диалог должен приводить к покаянию, потому что тогда становится возможным спасение. Пример святителя Григория Паламы позволяет выявить методологические дефекты современных богословских диалогов с инославными. По словам профессора Георгиоса Галитиса: «Если бы догмат о различении сущности и энергий был положен в основу диалогов и наши собеседники смогли бы принять это различение – многие препятствия были бы сняты и путь к консенсусу стал бы очень простым»[7]. Это сделало бы более очевидными такие заблуждения как Папский примат, которому в нашу эпоху пытаются противостоять лишь как экклезиологическому заблуждению.

3.4. Святитель Григорий Палама указывает нам путь, положение и ответственность Православия в современном мире. Исихазм это не бездействие. Палама критиковал политические интриги патриарха Иоанна Калеки, когда он содействовал заговору против Иоанна Кантакузина (1295-1383), но при этом разоблачал и зилотов за их преступления в Салониках, а также обличал всех тех, кто продвигал насилие. Вмешательство пастырей и особенно епископов необходимо и непреложно, особенно в обществе, которое претендует на то, чтобы быть христианским. Богословие становится «солью земли» и «светом миру».

Диалог с миром у святителя Григория приобретает характер миссионерского служения. Никогда не ставится под сомнение исключительность и истинность спасения во Христе (см. Деяния. 4, 12), и то, как оно переживается в Предании Святых Отцов.

Противоборствуя Варлааму и его кругу а также противостоя мусульманам, святитель Григорий, несмотря на все опасности, не пошел ни на какие компромиссы в области веры и не проявил соглашательского духа ради достижения личной выгоды. И в наше время Григорий Палама, несмотря на то, что многие современные люди одержимы страстью самообожествления, призывал бы, без всяких компромиссов, на путь обожения.

Источник: 

“ΓΙΑ ΤΗΝ ΠΙΣΤΗ, ΤΗΝ ΓΛΩΣΣΑ ΚΑΙ ΤΗΝ ΙΣΤΟΡΙΑ ΜΑΣ” ΠΡΩΤΟΠΡ. ΓΕΩΡΓΙΟΥ Δ. ΜΕΤΑΛΛΗΝΟΥ ΕΚΔΟΣΕΙΣ «ΟΡΘΟΔΟΞΟΣ ΚΥΨΕΛΗ» ΘΕΣΣΑΛΟΝΙΚΗ

Перевод выполнен Афанасием Зоитакисом специально для Аналитического центра святителя Василия Великого.