Церковный подход к решению вопроса об отношениях между епископом и священными Обителями его епархии

Εκκλησιολογική Προσέγγιση των Σχέσεων Επισκόπου
και Ιερών Μονών της Επαρχίας του

Спиридон Д. Контоянни,

Посвящено памяти прп. Афанасия Метеорского,

(В связи с открытием храма подворья прп Афанасия Метеорского в Ламии 27 августа 2006г)

«Σπυρίδωνος Δημ. Κοντογιάννη, Αφιέρωμα στον 
Όσιο Αθανάσιο τον Μετεωρίτη, 
(Με την ευκαιρία των εγκαινίων του Ιερού Μετοχιακού Ναού Οσίου Αθανασίου του Μετεωρίτου στην Υπάτη Λαμίας, 27 Αυγούστου 2006), εκδ. Ιερά Μονή Μεγάλου Μετεώρου, ’για Μετέωρα 2007, σελ. 83-94

«Приявшим священническое достоинство, свидетельствами и руководством служат начертанные правила и постановления…Понеже сие верно, и засвидетельствовано нам: то радуяся о сем, подобно как обрел бы кто корысть многу, божественныя правила со услаждением приемлем, и всецело и непоколеблемо содержим постановление сих правил, изложенных от всехвальных апостол, святых труд Духа, и от шести Вселенских соборов и поместно собиравшихся для издания таковых заповедей, и от святых Отец наших. Ибо все они от единого и того же Духа быв просвещены, полезное узаконили». 1

Посредством выше изложенного правила богоносные Отцы, собравшиеся на VII Вселенском Соборе (787г), выносят решение, характеризующее священные каноны как плоды Святого Духа, как богодухновенные, то есть не допускается возможность их рассматривать в качестве человеческих изобретений. Исходя из такой характеристики становится вполне очевидным, что Церковь через них имеет богочеловеческое управление, а не человеческое, и что церковные дела устрояемые не на основании священных канонов, а по человеческим хотениям и устремлениям и  личным выгодам из священного каталога, всегда рушатся, распадаются, потому что тем самым нарушаются священные каноны, пусть даже из самых добрых намерений,  а это влечет за собой жестокое и беспощадное мщение.

Священные Каноны не являются юридическими текстами, которые адаптированы или истолкованы так, как их считают нужными кто-либо, или модифицированными в соответствии с расположением законодателей в каждом случае. Священные каноны выражают веру и богословие Церкви, они являются «свидетельством» веры и богословия, потому что они являются практическим применением церковных догматов и своей целью имеют «в каждом случае безоговорочное сохранение полноты истины откровения, необходимого для жизни верующих, сохраняя их от отклонения от истины, то есть правильного переживания сути Таинств Церкви в каждый момент истории ". 2

Хорошо известно, что «монашество - это плод Евангелия. В его лоне все евангельские добродетели были испытаны в полной мере, чтобы дать небесное благословение сверхъестественных даров. Это щит, хранитель и защитник Церкви от видимых и невидимых врагов на протяжении веков, это ее надежда на будущее, это гарантия сохранения высот православной веры и жизни »(3). По словам Его Блаженства, архиепископ Афинского и всей Греции г-н Христодулуса: «Монашество в Православной Церкви - это духовные легкие Церкви. Мужское и женское монашество - это свет для наших верующих ". На своем историческом пути монашество познало различные формы аскетики и духовности от отшельников или аскетов и от организованных монашеских общин (Анахоретство Аскетирии, Лавра, идиоритмия, киновиальная система, столпники, киониты, воски, затворники….).4

Также известно, что «монастыри были основаны не государством или церковью, а отдельными лицами, будь то монахи или миряне, иногда священнослужителями, и руководствовались ктиторским кодексом и, согласовывались с монашеским, преимущественно, типиком-уставом ... И подчинение монастырей или, точнее подвизающихся в них, монахов, надзору местного епископа, который был установлен IV Вселенским Собором, ни в коем случае не означало смену органов и способа управления. Монастырь, и, конечно же ни его экономическо-финансовой деятельности. Характерно, что на протяжении всего византийского периода наиболее важные и экономически мощные монастыри известны как самоуправляемые автономные ... »(5). Но поскольку православный монашество «не над Церковью и не вопреки  Церкви», но причисляется к местной Церкви и ее духовной жизни, и «переживает Тайну Церкви настолько активно, насколько это возможно, и, следовательно, покоится на Церкви» (6) то не дозволяется основывать монастыри «вопреки мнению епископа города», то есть без разрешения и благословения местного архиерея, как это предусмотрено определением правила IV Вселенского собора в Халкидоне (451):

«». 7•Истинно и искренне проходящие монашеское житие да удостаиваются приличные чести. Но поелику некоторые, для вида употребляя одежду монашескую, разстраивают церкви и гражданския дела, по произволу ходя по градам, и даже монастыри сами для себя составляти покушаются: то разсуждено, чтобы никто нигде не созидал, и не основывал монастыря, или молитвенного дома, без соизволения епископа града. Монашествующие же, в каждом граде и стране, да будут в подчинении у епископа, да соблюдают безмолвие, да прилежат токмо посту и молитве, безотлучно пребывая в тех местах, в которых отреклись от мира, да не вмешиваются ни в церковныя, ни в житейския дела, и да не приемлют в них участия, оставляя свои монастыри: разве токмо когда будет сие позволено епископом града, по необходимой надобности. Да не приемлется также в монастырях в монашество никакой раб, без воли госопдина его. Преступающему же мие наше определение, определили мы бытии чуждыми общения церковнаго, да не хулится имя Божие. Впрочем, епископу града надлежит имети  монастырях должное попечение

В соответствии с вышеприведенным правилом IV Вселенский Собор одновременно установил диахронические пределы отношений епископа с монастырями его епископской области, чтобы монахи могли поддерживать полную независимость своей уединенной жизни, непрестанной молитвы, духовную жизнь их монастырей, но не мешая и не создавая проблем своими действиями для жизни местной церкви и местного епископа, который получает право одобрять учреждение монастырей и контролировать их кроме жизни и деятельности монахов. Таким образом, «это каноническое регулирование отношений епископа с монастырями епископальной области было конституционной основой не только для более поздней канонической традиции, но и для диахронической деятельности Церкви» (8).

Тем не менее, отношение местного епископа к Святым монастырям его церковной юрисдикции, кроме 4 правила IV  Вселенского Собора, предопределяется с вполне ясной характеристикой и всеми основными правилами соответствующей канонической традицией, как она определяется священными канонами: 8 IV Вселенского собора; 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 49 Пято-Шестого Вселенского собора;• 11, 12, 13, 20, 21 и 22 VII Вселенского собора; 1, 2, 3, 4, 5, 6 Двукратного собора и т.д.

Эта подлинная нормальная традиция отношений местного епископа со святыми монастырями его области, которая является единственным церковно-правильным подходом к этим отношениям и способствует развитию «небесного жительства» монашества, как выражающая истинное ранее существовавшее церковное сознание в Церкви в каждую историческую эпоху И эта истина Церкви была включена и подчеркнута, касательно отношений местного епископа с монастырями его области, с впечатляющей точностью, полнотой и верностью, как в нынешнем «Уставном постановлении № 39/1972 о православных в Греции священных монастырей и исихастириев». 9), а также« Уставной Грамотой Элладской  Церкви »[1](Закон 590/1977 Φ.Ε.Κ. 146 / 31-5-77, Τεύχος А) . 10

Как  в «Уставном Постановлении[2] 39/1972», так и в «Уставной Грамоте Элладской Церкви(Закон 590/1977)» описываются на основе вышеупомянутой канонической Традиции отношений между местным епископом и монастырями его епископской парикии, все канонические юрисдикционные права епископа над ними: «... 6. Митрополит осуществляет над святыми монастырями этой епархии духовный надзор (πνε υματικήν εποπτείαν) согласно священным канонам для канонического поминовения его имени во время священных богослужений, рукоположения игумена, утверждения монашеских постригов, для судебного рассмотрения канонических преступлений, попечения о служении монастыря согласно священным канонам и контроля законности ведения финансового управления в нем»(11).

Но поскольку, наконец, со стороны определенных церковных, юридических или журналистских кругов священные каноны фальсифицируются и им дается неверное истолкование, то что касается отношений местных епископов с монастырями их области, таким как, например, 4 правило IV Вселенского Собора или фразам из Устава Элладской Церкви и аналогично Уставному законодательству № 39/1972, что «митрополит осуществляет над Священными Монастырями духовный надзор согласно священным канонам, чтобы подчеркнуть якобы «епископоцентричность» монашества, а чаще всего слышанное в церковных и гражданских судах, «без мнения епископа ничего не следует совершать» ни пресвитерам, ни дьяконам, это мнение распространяется также и на монахов, при этом используется 39 правило святых Апостолов, то нам следует рассмотреть и рассудить что означает фраза «духовный надзор» Уставной Грамоты и Уставного Законодательства, и что означает фраза «ничего не делать» 39 правила святых Апостолов.

А) «Духовный надзор»

Эта фраза заключает в себе недвусмысленно, но вполне ясно только то, что относится к правам местного епископа, которые упоминаются в статье 39 пар. 6 Уставной Грамоты Элладской Церкви и Уставного Законодательства под номером 39/1972, пар. 6 и представлен был выше. Согласно мнению профессору Всеобщей Церковной истории Богословского факультета Афинского университета и канониста Власиоса Фидаса «термин духовный надзор ограничивает свободу вмешательства местного епископа во внутреннее служение Монастыря только в случаях подтверждения антизаконной деятельности монахов или уклонения от законности финансовых операций в отношении имущества монастыря». И даже «обычная тенденция некоторых местных епископов истолковывать  термин духовный надзор в смысле «церковного управления, которое применяется в приходах является злоупотреблением, поскольку искажает каноническую традицию в отношении внутренней автономности монашеской жизни. Злоупотреблением также является и обычай отстаивать такое истолкование вне связи с вопросом экклесилогического принципа для отношений епископа и местной Церкви, как оно представлено в Патристической традиции, поскольку монастыри это не приходы»12

Б) «Без мнения епископа ничего не совершалось бы».

Так слышится и пишется, главным образом, у юристов, искажающих термин 39 Апостольского правила, чтобы создать дух непримиримости и одержимости ошибочными решениями. Это правило таково:

«Пресвитеры и дьяконы, без воли епископа, ничего да не совершают. Ибо ему вверены люди Господни, и он воздаст ответ о душах их» (13).

Прежде всего, следует сказать, что этот Апостольский Канон относится не к монахам или Монастырям, а только к духовенству, пресвитерам и дьяконам, и это потому, что, как указано выше, Монастыри не являются приходами, ни монахи не являются приходскими священниками. Отец Епифаний Феодоропулос в своей статье дает подлинное истолкование этого апостольского правила, в которой он отбрасывает всякое недоразумение и неправильное толкование и исключает абсолютное значение слова «ничего» как «естественно невозможного и логически неприемлемого». Мы думаем, пишет отец Епифаний, что «пока у меня есть здравый смысл, я отвергаю и исключаю любые мысли об абсолютном значении». Абсолютный смысл будет как физически слабым, так и логически неприемлемым. Потому что, в противоположном случае, мы должны сказать, что священнослужителю нужно разрешение епископа есть, пить или спать, или одеваться, или ходить. Но это было бы немыслимо. «В конце концов, «ничего да не совершают» относится к пресвитерам и дьяконам, а не к монахам, относится «к тому, что принадлежит управлению, власти епископа», согласно мнениям авторитетнейших канонистов Зонары, Вальсамона, Аристина и св. Никодма Святогорца, на которых основывается о. Епифаний. И он приходит к заключению: «Полагаем, что ни в коем случае нельзя обвинять в нарушении 39                                                                                                                         правило святых Апостолов в отношении духовенства, которое не исповедовало без дозволения епископа, не накладывало и не разрешало от отлучения, не постригало монахов и монахинь, не совершало хиротесий во чтецы, не учреждало храмы или монастыри, не давало разрешение на брак, не продавало недвижимость Церкви, ни иное что подобное могло совершать, ссылаясь как на условие на указанное правило в отношении кого-либо из духовенства, на основании которого нельзя что-то утвержать». 14

Однако, здесь необходимо отметить следующее. Епископ, благодаря своему рукоположению, берет на себя огромную ответственность за сохранение нетронутым и неизменным «наследия» веры, Священной Традиции Церкви и ее вечных институтов и установлений.

Церковь по своему существу является Христоцентричной, поскольку «там где Иисус Христос, там Кафолическая Церковь» (15), в то время как в своем литургическом облике она является епископоцентричной, поскольку все епископы, в конце концов, «поставленные по концам земли, находятся в мысли Иисуса Христа»16. Епископ пасет не как «имеющий власть», но как «имеющий мысль Иисуса Христа», Который есть непрерывная жизнь для верующих в Него и мысль Бога Отца «ибо Иисус Христос, общая наша жизнь, есть мысль Отца»17

Единство с епископом, то есть с видимое, то есть с главой местной Церкви и его епархии, понимается, конечно, не как простые административные отношения или как союз двух отдельных классов (священнослужителей и людей и согласно с некоторыми священными канонами предполагается и добавляется третий класс-чин, аскетов-монахов) (18), но понимается как органическое единство всего церковного тела, всегда "под председательством епископа на месте Бога и пресвитеров на месте собрания Апостолов и дьяконов ..." (19). Таким образом, различие между духовенством и мирянами в жизни Церкви является литургически-функциональным, а не классовым, потому что у каждого есть особое служение в Теле Христовом, Церкви, и оно не вносит какой-либо существенной разницы. Все, кто крещены во имя Христа через Таинства, участвуют в божественной жизни Христа и становятся участниками спасительной благодати Бога и наследниками Его Царства.

Епископ не осуществляет «свою собственную власть», но «выполняет иератическое служение» надзора «за стадом Спасителя». Это «домостроитель» Церкви, как «домостроитель Тайн Божиих» (20), то есть как верный управляющий он следит за тем, чтобы «принадлежащее его господину не было незаконно присвоено другими и чтобы он сам не подвергся наказанию, распоряжаясь им как хозяин, но руководил бы как верный слуга. Ибо управляющему подобает хорошо распоряжаться тем, что ему введено: не называть имущество господина своим, но, напротив, принадлежащим самому господину».21

Итак, единство местной Церкви основывается на литургическом служении епископа при совершении Божественной Евхаристии, поскольку в этом возможно Христоцентричное единство верующих в едином церковном теле. Это невыразимое единство епископа и местной Церкви и единство епископов между собой является видимой основой единства по всей Вселенной Единой, Святой, Кафолической и Апостольской Церкви. Поэтому, если прекращается это литургическое служение епископа, или превращается во власть, тогда прекращается и связь единства его с его паствой, оно становится связью по власти, связью «принципа начальника» по отношению «нижестоящим служащим». Если литургическое служение епископа превратиться во властную силу, тогда оно становится злоупотреблением и произволом, но, главным образом и прежде всего незаконным.

Когда епископ, видимый центр Божественных Таинств, который является «по образу» и «по месту» Христом, перестает быть литургическим центром его епархии, пастырем и заботливым отцом о своем стаде и превращается в администратора своей епископии, просто ее управляющим, или требовательным начальником, тогда послушание, которое он требует к себе своей паствы, духовенства, монахов и народа, превращается в  «дисциплину» служащего епископу, который хочет править «согласно своей воле над законами» »(= Священные каноны) согласно своему суждению, то есть не в соответствии с разумом и установлениями Церкви.

Достаточно часто, властное управление епископа вопреки священным канонам и сознанию Церкви, который хочет быть над своими клириками и монахами, а не «служащим лицом» для его народа, относится к нему как к своей собственности, а к клирикам он относится не как к сопресвитерам и своим сопастырям, а к пастве Христовой не как к духовным чадам, то есть к ангельскому чину монахов и народу Божию, то он не может быть тем с кем «соединены так же, как Церковь с Иисусом Христом, и как Иисус Христос с Отцом». 22

То в таком случае налицо погибель чад любви и стремление навязать послушание многоразличными способами, навязывание всякими способами дисциплины со стороны наиболее сильного. Конечно, дисциплина может иметь определенный внешний успех в виде обольщающего порядка, или даже послушания, но, она, тем не менее, безусловно, вводит и навязывает страх вместо единственной любви между пастырями и паствой, согласия с заповедями Господа, святоотеческим учением, священными канонами, а церковные установления могут быть повержены к ногам.

Итак, следовательно, вполне очевидным становится то, что уважение к традиционным установлениям монашеской жизни является для местного епископа первоочередной обязанностью, которая настоятельно требует от него избегать поспешных или произвольных вмешательств во внутреннюю духовную жизнь монастыря. Поэтому священные каноны ограничивают свободное вмешательство епископа только врачеванием доказанных и многолетних финансово-экономических прегрешений монастыря. Впрочем, вся внутренняя духовная монахов монастыря является, согласно священным канонам, главной миссией и духовной ответственностью игумена монастыря, а вовсе не местного епископа. Именно игумен, согласно взгляду Церкви, как это выражается святыми Отцами и прежде всего законодателем монашества свт. Василием Великим: «итак нет другого» для монастыря «личности через которую Спаситель управляет» 23, потому что перед игуменом его «стоит сам Спаситель», даются страшные монашеские обеты Богу, согласно таинственному характеру духовного суждения священных последований пострига монаха. 24, обеты, которые составляют суть монашеского посвящения в духовной и сотериологической перспективе, как для монаха, так и для принимающего его Игумена, который обязан защищать самым серьезным образом лишенную всякого насилия аскетическую жизнь его монастыря и монахов, согласно с монашескими обетами и установленными правилами подвижничества и, конечно же «неусыпно бодрствовать над вверенным ему стадом, дабы никто из овец не погиб от растленного действия разумного волка », поскольку «он в будущем даст отчет за него Богу в день суда» 25. А поэтому  и на пути этих духовных отношений священными канонами не дозволяется никакое епископское вмешательство или предъявление претензии.

СНОСКИ

(1) 1 правило VII Вселенского Собора. Α' Κανών της Ζ' Οικουμενικής Συνόδου. Αγαπίου ιερομόναχου Νικόδημου μοναχού, Πηδάλιον..., (Ανασταστική εκδ. Βασ. Ρηγόπουλου), Θεσσαλονίκη 2003, σελ. 322. Βλασίου Ιω. Φειδά, Ιεροί Κανόνες και Καταστατική Νομοθεσία της Εκκλησίας της Ελλάδος, Αθήναι 1998, σελ. 180. Μετάφραση ημετέρα του εν λόγω Κανόνος και ερμηνεία του Αγίου Νικόδημου του Αγιορείτου, βλ. στο Παράρτημα της παρούσης μελέτης, σελ. 322-323.

(2) Βλασιου Ιω. Φειδα, ένθ' ανωτ., σελ. 42.

(3) Σπυρίδωνος Δημ. Κοντογιάννη, Η ιστορική διαδρομή του Ορθοδόξου Μοναχισμού και ο μοναστικός βίος στις Κυκλάδες, εν τω τόμω «Η Αγία Πελαγία της Ιεράς Μονής Κεχροβουνίου Τήνου. 250 χρόνια από την γέννηση της (17522002)». Πρακτικά Ημερίδος (5 Οκτωβρίου 2002), (εκδ. Εταιρείας Τηνιακών Μελετών), Αθήνα 2005, σελ. 66.

(4) Περί αυτού βλ. Ευσταθίου Θεσσαλονίκης, Εἰς τόν ὑπερλίαν σπουδάζοντα διά στύλου ἐν Θεσσαλονίκῃ, εν .Ρ. Μι g νε, Ρ G 136, 217-220. Η. Delehaye , Les saint Stylites, Bruxelles 1923. Σπυρίδωνος Δημ. Κοντογιάννη, ενθ' ανωτ., σελ. 76-77.

(5)Иоанн Конидари. Вопросы касательно права монастырей и монахов.  Ιωάννου Κονιδάρη, Ζητήματα του δικαίου των ι. μονών και μοναχών, εν «Εκκλησία», τομ. ΟΖ' (2000) σελ.35. Πρβλ. Γεωργίου Αποστολάκη, Σχέσεις Μητροπολίτου και Ιερών Μονών της Εκκλησίας της Ελλάδος, Τρίκαλα-Αθήνα 2003, σελ.38.

(6) Архим. Георгий Капсанис.  Особенности Православного монашества. Γεωργίου Καψάνη, Αρχιμ., Τα χαρακτηριστικά του Ορθοδόξου Μοναχισμού, εν «Όσιος Γρηγόριος», Περίοδος Β', Αριθμ. 23(1998), σελ. 43· Πρβλ. και Γεωργίου Αποστολάκη, ένθ' ανωτ., σελ.37·

(7) Αγαπίου ιερομόναχου- Νικόδημου μοναχού, Πηδάλιον, σελ. 187-189. Βλασίου Ιω. Φειδα, ένθ' ανωτ., σελ. 137-138· Μετάφραση ημετέρα του ανωτέρω Κανόνος και ερμηνεία του Αγίου Νικοδήμου του Αγιορείτου, βλ. στο Παράρτημα της παρούσης μελέτης, σελ. 188-189.

(8) Βλασίου Ιω. Φειδά, Κανονικό Σημείωμα περί των ορίων της εποπτείας του Επισκόπου στις Ιερές Μονές, εν Γεωργίου Αποστολάκη, ένθ' ανωτ., σελ. 44· Πρβλ. και Σπυρίδωνος Δημ. Κοντογιάννη, Περί των εν Ελλάδι Ιερών Μονών και Ησυχαστηρίων. Υφίσταται αναγκαιότης ή μη τροποποιήσεως του υπ' αριθμ.39/1972 Καταστατικού Κανονισμού; εν «Αντίδωρον τω Μεσσηνίας Χρυσοστόμω Θέμελη», τομ. Δ', Καλαμάτα 2006, σελ. 347.

(9) Ο εν λόγω «Καταστατικός Κανονισμός» εψηφίσθη υπό της Ιεράς Συνόδου της Εκκλησίας της Ελλάδος την 12 ην Ιουνίου 1972 και εξεδόθη προνοία Αυτής υπό της Αποστολικής Διακονίας της Εκκλησίας της Ελλάδος, Αθήναι 1972.

(10) Εψηφίσθη υπό της Βουλής των Ελλήνων την 26 ην Μαΐου 1977, εξεδόθη δε σε ιδιαίτερο τεύχος υπό της Ιεράς Συνόδου της Εκκλησίας της Ελλάδος, Αθήναι 1977· Τούτον βλ. και εν Ι.Μ. Κονιδάρη Σ.Ν. Τρωιάννου, Εκκλησιαστική Νομοθεσία: Κείμενα και Σχόλια (Εκδόσεις Αντ. Σάκκουλα), Αθήνα 1984, σελ. 90-95. Βλασίου Ιω. Φειδά, Ιεροί Κανόνες και Καταστατική Νομοθεσία της Εκκλησίας της Ελλάδος, Αθήναι 1988, σελ. 430-488

11) Καταστατικός Χάρτης της Εκκλησίας της Ελλάδος, Κεφάλαιον Ι Α', Περί των Ιερών Μο­νών, άρθρον 39. § 6, σελ. 80-89. Καταστατικός Κανονισμός 39/1972, άρθρον 6, § ι. Πρβλ. και Βλασίου Ιω. Φειδά, ένθ' ανωτ., σελ. 467 και Γεωργίου Αποστολάκη, ένθ' ανωτ., σελ. 23-25.

(12) Βλασίου Ιω. Φειδά, εν Γεωργίου Αποστολάκη, ένθ' ανωτ., σελ. 47-48. Σπυρίδωνος Δημ. Κοντογιάννη, ένθ' ανωτ., σελ. 349.

(13) Αγαπίου ιερομόναχου- Νικόδημου μοναχού, Πηδάλιον..., σελ. 43· Βλασίου Ιω. Φειδά, Ιεροί Κανόνες και Καταστατική Νομοθεσία της Εκκλησίας της Ελλάδος, Αθήναι 1998, σελ. 194.

(14)Архим. Епифаний Феодоропулос. Статьи, исследования, письма. Επιφανίου Ι. Θεοδωρόπουλου, Αρχιμ., ’ρθρα Μελέται Επιστολαί, τομ. Α', Εν Αθήναις 1986, σελ. 212-214.

(15)Свмч. Игнатий Богоносец. Послание к Смирнянам, VIII,  Ιγνατίου, Προς Σμυρναίους, J .Ρ. Μι g νε, Ρ G , 5, VIII 713Β.

(16) Свмч. Игнатий Богоносец. Послание к Ефесянам, III Ιγνατίου, Πρ o ς E φεσίους, ένθ' ανωτ. III , 647Α.

(17) Там же.

(18) Архим. Георгий Капсанис. Пастырское служение согласно священным канонам. Γεωργίου Καψάνη, Αρχιμ.,Η ποιμαντική διακονία κατά τους Ιερούς Κανόνας, (εκδ. ’θως), Αθήνα 2003, σελ. 93·

(19) Свмч. Игнатий , Послание к Магнезийцам, VI,  Ιγνατίου, Προς Μαγνησιείς, ένθ' ανωτ. VI , 668Α.

(20) 1 Кор. 4, 10.

(21)Свт. Иоанн Златоуст. Беседа 10 на 1 Коринфянам. Ιωάννου του Χρυσοστόμου, Ομιλία Χ εις Α' Κορινθ. J .Ρ. Μι g νε, Ρ G 61, στ. 84.

(22) Свмч. Игнатий Богоносец. Послание к Ефесянам, V,  Ιγνατίου, Πρoς E φεσίους, ένθ' ανωτ., V , 648 Β C , 650Α.

(23)Архим. Георгий Капсанис, Там же Γεωργίου Καψάνη, A ρχιμ, ενθ' ανωτ. σελ. 171.

(24) Последование Великой и Ангельской схимы.Την «Ακολουθία του Μεγάλου και Αγγελικού Σχήματος», της κούρας, δηλαδή, Μοναχού βλ. εν Ευχολόγιον το Μέγα (επανεκδιδόμενον εις Γ΄ έκδοσιν υπό του Εκδοτικού Οίκου «Αστήρ», βάσει της εν Βενετία Β' Εκδόσεως 1862 εκ της Ελληνικής Τυπογραφίας του Φοίνικος, Αθήναι 1986, σελ. 199-219.

(25) Чин поставления во Игумены. Την «Τάξιν επί προχειρίσει Ηγουμένου», βλ. Ευχολόγιον, ένθ' ανωτέρω, σελ. 181-184.

перевод выполнен интернет-содружеством "Православный Апологет"2020г.

Источник: http://www.apostoliki-diakonia.gr/gr_main/catehism/theologia_zoi/themata.asp?cat=dikaio&NF=1&main=texts&file=0_23.htm