О значении, смысле и содержании священнического служения:

Православный врачеватель

митрополит Иерофей (Влахос)

(глава из книги «Православная психотерапия». Свято-Троицкая-Сергиева Лавра 2007)

До сих пор мы излагали ту истину, что христианство является, по существу, медициной, врачебной наукой, которая занимается духовным врачеванием человека. Но для правильного применения медицинской науки требуется хороший врач, то же самое относится и к духовной медицине. Необходим хороший врач. Это епископ и священник.

Как мы уже заметили, сейчас люди видят в священнике некоего чиновника, благодаря которому могут причаститься Непорочных Тайн, и воспринимают его как уполномоченного Бога, которому можно исповедовать грехи, чтобы получить духовное облегчение, или же – как Его служителя, который призван молиться Богу, чтобы их труды получили благословение, и так далее. разумеется, невозможно отрицать, что священник занимается этим. Но часто отмечается, что народ смотрит на священника скорее как на ...мага (да простится мне это выражение!), Дело в том, что богослужебная жизнь, если наблюдать её в отрыве от лечения, скорее напоминает магию.

Однако мы снова повторяем, что священник в первую очередь является духовным врачом, лечащим человеческие немощи. Богослужение же и таинства должны быть включены в процесс лечения.

Уже в роли принимающего исповедь священник является главным образом врачевателем. Таинство исповеди не сводится к обычному отпущению грехов по западному образцу, как если бы Бог был разгневан и требовал умилостивления. Это нечто большее, и оно включается в процесс лечения. Существует немало христиан, которые исповедуются много лет, однако не исцеляются от своих духовных недугов. К этому приводит невежество, присущее как народу, так и пастырям.

Епископ или священник, принимающие исповедь, суть начальники народа, которые выводят его из Египта в землю обетованную, подобно Моисею. Такое руководство требует труда и пота, лишений и волнений. Это, по существу, медицинская служба, и святые отцы очень настаивают на этой истине. В качестве примера можно сослаться на преп. Иоанна Лествичника, который советует: «Когда хотим выйти из Египта и бежать от фараона, то...имеем необходимую нужду в...ходатае к Богу и по Боге, который стоя посреди деяния и видения, воздевал бы за нас руки к Богу, чтобы наставляемые им перешли море грехов и победили Амалика страстей». Далее богоносный святой отмечает, что «прельстились те, которые возложив упование на самих себя, сочли, что не имеют нужды ни в каком путеводителе»¹. Между тем мы знаем из ветхозаветного повествования, что пришлось вынести Моисею и как наставлял он жестоковыйный народ.

Этот духовный Моисей является врачом, мы же все – больные, имеющие нужду в исцелении и враче.

Преп. Симеон Новый Богослов, обращаясь к монахам, ясно показывает эту истину. Как нам известно из православного предания, монастыри являются по преимуществу врачебницами. Ещё лучше было бы назвать их медицинскими школами. В них мы лечимся, будучи больными, а в дальнейшем изучаем образ и приёмы лечения. Вот почему из этих монастырей, служащих медицинскими школами, древняя Церковь брала священников, которых можно было назначить на пост епископа.

Итак, обращаясь к монахам, преподобный не останавливается перед тем, чтобы сказать: «Все мы являемся нищими и нуждающимися...». В дальнейшем он говорит, что все находящиеся в келлиях суть увечные и одержимые различными болезнями и поэтому они заняты только одним: день и ночь взывают к целителю душ и телес, чтобы Он исцелил их раненные сердца и дал душевное здоровье. святой пишет: «Будучи не только нищими и нагими, но и увечными, мы, жалко лежащие, а иные и ходящие в своих келлиях, словно в различных приютах и богадельнях, вопием, плачем, рыдаем и призываем целителя душ и телес. таковы, конечно, те из нас, кто ощутил боль увечий или страстей, ибо есть и некоторые как бы безумные, ничего не знающие о своей болезни, ни о том, что одержимы какой-либо страстью. Мы призываем Целителя, чтобы Он, придя, исцелил изувеченные сердца и дал здоровье нашим душам, лежащим на ложе греха и смерти, поскольку все мы, по слову божественного апостола, согрешили и все нуждаемся в Его милости и благодати».²

Мы поместили здесь весь этот текст, поскольку в нем хорошо видна миссия монашества в Церкви, равно как и задача пастырей. Это преимущественно труд целителя. Все мы больные, лежащие на одре греха и смерти. Те же, кто не чувствует этой истины, суть «безумные». Итак, безумны те христиане, которые не приходят в церковь, чтобы исцелиться, или вообще считают себя здоровыми.

Согласно словам Симеона Нового Богослова, священник – это врач. Человек приходит «к духовному врачу больным, снедаемым страстью, со смущением во всем своём уме...»³ «Учёный лекарь», «человеколюбивый и сострадательный врач, понимает немощь брата, воспаление страсти и её бремя, видит, что больной всецело становится добычею смерти». В дальнейшем преподобный описывает, каким путём приходит недугующий и каким образом лечит его духовный и учёный врач.⁴

Выше мы использовали два основных образа, характеризующих труд пастыря: это Моисей, руководящий своих духовных чад и в то же время учёный и сострадательный врач. Эти два качества преподобный Симеон описывает в одном стихотворении, рассказывая о том, как духовный отец, его «личный» Моисей, лечил его самого. Свою жизнь автор сравнивает с путём израильского народа под руководством Моисея. Он пишет:

Меня, бездомного раба, он увидел, спустившись,

и говорит: «Ко мне, дитя! Со мной пойдёшь ты к Богу!»

Автор потребовал от своего Моисея «доказательств», что тот действительно способен привести его к Богу.

Ко мне он ближе подошёл, и заключил в объятья,

И вновь меня поцеловал святым своим лобзаньем;

А сам притом благоухал дыханьем жизни вечной.

И я поверил, полюбил, идти за ним решился

И пожелал служить ему, и никому иному.

Меня он за руку держал, сам шёл передо мною,

И так мы двинулись вперёд, отправились в дорогу.

После долгого пути, на протяжении которого преподобному Симеону удалось по молитвам своего духовного отца противостоять рабству страстей и избавиться от него, он просит своего старца:

Пойдём со мною, господин, тебя я не оставлю

И твой завет не преступлю, но выполню всецело.⁵

Но чтобы стать православным врачевателем и лечить духовные немощи своих духовных чад, необходимо предварительно исцелиться самому, насколько это возможно, необходимо «стоять между деланием и созерцанием». Как может лечить тот, кто прежде не исцелился сам и даже не вкусил начатки лечения? Почему прп. Симеон обвиняет тех, которые считают себя духовниками, не приняв вначале Святого Духа, или тех, кто рвётся принимать «чужие помыслы», дерзая брать в свои руки игуменскую власть и «множеством способов бесстыдно стремясь к митрополиями епископиям, чтобы пасти народ Господень», при этом не успев узреть Жениха «внутри чертога брачного» и сделаться «сынами света и сынами дня».⁶

Святителю Григорию Богослову принадлежат следующие классические слова: «Надобно прежде самому очиститься, потом уже очищать; умудриться, потом умудрять; стать светом, потом просвещать; приблизиться к Богу, потом приводить к Нему других; освятиться, потом освящать».⁷

В своих знаменитых словах о священстве Иоанн Златоуст, прозванный учёным во священстве, оправдывая свой отказ сделаться епископом, пишет: «Я знаю свою душу немощную и слабую; знаю важность этого служения и великую трудность этого дела».⁸

В беседе с Василием автор убеждает того не сомневаться в своих словах, то есть в том, что он, любя Христа, боится оскорбить Его принятием духовного служения, поскольку «душевная немощь делает непригодным для этого служения».⁹ Обладая великой чистотой помыслов и ощущений, он чувствовал, что душевная немощь делает его непригодным для этого служения. Ведь и в самом деле, как будет показано ниже, неизлеченные страсти не позволяют священнику помочь в исцелении его духовных чад.

Если же целитель прежде не исцелился сам, то он «ничтожен». Люди мирские «берут ничтожных людей и поставляют их над теми делами...»¹⁰

все, что было сказано, служит подтверждением той великой истины, что священники, желающие лечить недуги людей, должны прежде сами исцелиться от этих недугов или по меньшей мере начать такое лечение и успеть уже почувствовать его ценность и силу.

В этих рамках следует разместить все, что будет сказано далее. Необходимо сразу заметить, что мы не собираемся специально рассматривать вопрос о священстве и священниках. Цель наша заключается не в том, чтобы рассказать о значимости и величии священства, но в том, чтобы рассмотреть это великое и ответственное звание с определённой точки зрения, а именно как медицинскую науку, которая занимается главным образом лечением человеческих немощей. И если в некоторых местах может создасться впечатление, что мы стараемся подчеркнуть ценность священства, то делаем это исключительно для того, чтобы взглянуть на него с той стороны, которая нас по преимуществу интересует.

Условия избрания для служения священников-врачевателей

Исцеление болящих христиан совершается Духом Святым и вообще благодатью Триединого Бога. Священник – служитель этого исцеления. Вся церковная организация является богочеловеческой. Ведь благодать Божия таинственно действует через священника, и сам он по опыту знает это таинственное действие Божией благодати.

Достоинство священства

Достоинство священника велико. Святитель Иоанн Златоуст пишет, что «священнослужение совершается на земле, но по чиноположению небесному...потому что ни человек, ни ангел, ни архангел и ни другая какая-либо сотворенная сила, но сам Утешитель учредил» его.¹¹

«Служение честнаго священства...превосходит всякое псалмопение и молитву» и настолько же отличается от всех прочих служений, насколько солнце разниться от звезд. И это потому, что в таинстве Божественной Евхаристии мы приносим в жертву Самого Единородного, закланного за наши прегрешения.¹² Когда кто-либо достойно совершает «божественное и всечестное и страшное священнодействие», то получает пользу «паче всякого другого делания и созерцания».¹³

Достоинство священства, имеющего власть приносить в жертву «тельца упитанного», связано с тем, что оно оказывает человеку главную помощь в его пути от образа к подобию Божию, препровождая его к обожению. В сущности, это и есть исцеление человека или, лучше сказать, свидетельство его исцеления.

Отцы, сравнивая священство со множеством других дел, ставят его выше них, ибо иные человеческие власти помогают человеку разобраться с земными делами, священство же направляет его к обожению. Вот почему «священство выше царства», ибо оно «устраивает божественные дела, царство же – земные».¹⁴

Конечно, священство пастырей – это, как мы уже подчеркнули, главным образом священство Христово. На священниках лежит эта благодать, и именно потому они имеют силу отпускать грехи и исцелять человеческие души.

Это немногое следовало сказать о достоинстве священства, поскольку в данной главе мы не ставили себе цели специально останавливаться на важности этого служения.