Иерофей Митрополит  Навпактский и святовласиевский

Мысль и духовность Святых Отцов

Болезнь, врачевание и врачеватель согласно святому Иоанну Лествичнику

Στοχασμός και πνευματικότητα των Πατέρων

Ασθένεια, θεραπεία και θεραπευτής, κατά τον άγιο Ιωάννη τον Σιναΐτη

Μητροπολίτης Ναυπάκτου και Αγίου Βλασίου κ. Ιερόθεος

часть 1

Сегодня очень часто говорят о терапии, лечении людей, поскольку убеждаются в том, что человек, который проводит индивидуалистический образ жизни, отрываясь от общества и будучи вынужден жить в традиции, которая утратила свой социальный характер, где хотя и существует общество сохраняющее личность человека, но оно является больным. И, вполне естественно, когда мы говорим о недуге, болезни, то мы ее понимаем не с точки зрения неврологии и психологии, но как гибель жизни в подлинном смысле этого слова. Именно это то главным образом, преимущественно, и по сути является болезнью.

Православная Церковь лечит пораженную болезнью человеческую личность, а это, несомненно, является и делом Православного богословия. В святоотеческих текстах мы встречаемся с той истиной, что Православное богословие является терапевтической наукой и воспитанием. С одной стороны это потому, что богословами являются только те, которые приобрели личное знание Бога, в откровении. А это означает, что прежде в нем были исцелены божественной благодатью все душевные силы, а во-вторых потому, что те, которые нашли подлинный смысл жизни, истинную цель своего существования, такие в дальнейшем другим людям оказывали помощь следовать по этому пути, пути обожения.

 Пытаясь изучить проблемы человека, мы сможем убедиться в том, что по своей сути они являются богословскими, поскольку человек создан по образу Божию и по подобию Божию. Это означает, что человек создан Богом для того, чтобы сохранять, блюсти связь, связь с Богом, связь с другими людьми и связь со всем творением. Эта связь успешно осуществлялась первозданными людьми непосредственно потому, что они имели Божественную благодать. Однако же, когда заболел внутренний мир человека, когда он утратил свою ориентированность к Богу, когда он утратил Божественную благодать, то тогда прекратила свое существование и эта живая и оживотряющая связь. В результате чего потрясение претерпели все связи с Богом, с другими людьми, творением и с самим собой. Все внутренние и внешние силы были расстроены. Бог перестал быть для человека центром, им стал он сам, но, однако же, он, оторванный от остальных связей, самоизолировался, в результате чего он вознедуговал по сути и в действительности. Поэтому то здоровье, которое было бы следствием, воспринималось как реальная связь, а недуг, болезнь как разрыв этой связи, когда человек, вместо диалога с Богом по сути, диалога с другими людьми, своими ближними и творением, впал в некий трагический монолог.

Для того, чтобы привести какой-то пример, нам следует сначала сказать, что до падения человека его центром был Бог. Его душа питалась Божественной благодатью, а тело получало ее от облагодатствованной души, а эта та действительность, которая отражалась и на твари. В этом смысле человек являлся царем всего творения. Однако грехом это равновесия нарушилось. Душа, поскольку она пала и лишилась питания божественной благодатью, иссушило тело, и, таким образом, появились душевные страсти (эгоизм, гордость, ненависть и т.д.). Тело, поскольку оно перестало питаться от души, впитало в себя вещественную тварность, из-за чего возникли телесные страсти (гортанобесие, жажда, плотские удовольствия и т.д.) В этой перспективе начинает страдать и тварь, и  она испытывает некое насилие, поскольку  вместо того, чтобы воспринять Божественную благодать через чистое созерцание, которое совершается через ум человека, приемлется от человека насилие, поскольку он желает удовлетворить свои страсти. А отсюда возникают и экологические проблемы. У человека после грехопадения наблюдаются совершенно иные отношения с Богом, с человеком, с другими людьми и ближними  и тварью. Это и называется недугом, болезненностью. Итак, терапия, как на нее смотрит Православная Традиция, это обновление  и верное направление отношений в человеке, реконструкция бытия человека, дабы его центром был Бог, чтобы его душа питалась от Бога, а в дальнейшем, чтобы низвести и перенести божественную благодать на тело, а от него дабы благодать излилась бы на все неразумное, бессловесное творение.

Следовательно, проблемы человека это не просто проблемы психологические, социальные и экологические. Но это проблемы непосредственно связанные с его отношениями, связями, всеобщей ответственностью, то есть это проблемы, имеющие онтологический характер. В этих рамках мы и говорим и о болезненности, недуге человека,  и в свете этого мы говорим, что Православная Церковь  не отвергает медицинскую науку, которую в многочисленных случаях она приемлет и использует, но она онтологически смотрит на проблемы человека и старается преподать человеку верный на них взгляд и изначальное онтологическое направление. Исходя из этого, мы можем говорить о духовной психотерапии, о сущностном психосинтезе, а не о психоанализе. В этой перспективе и всякий, кто вроде бы и здоров с точки зрения психиатрии, с точки зрения богословской может быть больным.

В этих рамках вели свою работу и святые Церкви, среди которых находится и прп. Иоанн Синаит, автор широко известной книги, которая называется Лествица, которая получила такое наименование потому, что она указывает на лестницу восхождения человека к Богу. Это восхождение, на самом деле, является фактически осмыслением отношений человека с Богом, с ближними, с творением, и, вполне естественно, с самим собой. Те, которые последуют  этой Лествице должны, по сути, встать в эти рамки.

Личность прп. Иоанна Лествичника

Прп. Иоанн Лествичник жил в районе горы Синай в 6 столетии. В возрасте 16 лет он стал монахом и, безусловно, стал вести строгий аскетическо-исихастский образ жизни. В конце своей земной жизни он стал игуменом священной обители святой Екатерины, но в конечном итоге он возвратился в пустыню, которую он так сильно возлюбил.

Жизнеописатель прп. Иоанна нам дает небольшую информацию о его жизни, но он преимущественно нам описывает то, как он стал вторым Моисеем, который руководил новых Израильтян на пути от земного рабства к земле Обетованной. При вкушении небольшого количества пищи он победил рог спесивого мнения и тщеславия, которые являются весьма тонкими страстями и едва различимыми для  людей, парализованных многими мирскими попечениями. Благодаря безмолвию-исихии, умной и телесной, он потушил пламень пещи плотских вожделений. Благодатью Божией и своим собственным подвигом он освободился от работы идолам. Его душа воскресла от смерти, которая ей угрожала. Благодаря умертвию стремлений и благодаря ощущению невещественного и небесного, он порвал узы печали. Он даже излечился от тщеславия и гордости.

Оказывается, что святой Иоанн Синаит вел великую личную битву, нес огромный подвиг ради достижения духовной свободы, для разрешения от уз тирании чувств и чувственного, дабы все его силы могли служить сообразно природе и превыше природы. Ум его был освобожден  не только от господства страстей, но и от смерти смертной.

Умная молитва, в действительности же, очищает ум человека от различных внешних воздействий, и тогда человек становится прозорливым и предвидящим, и  он может понять те проблемы, которые есть у других людей и в мире. Тогда чистый ум находится в другом измерении и ясно видит все вещи. Как различные медицинские приборы могут диагностировать имеющиеся в теле болезни, точно также и чистый ум святого может видеть имеющееся внутреннее состояние души. Он обладает способностью вникать и проникать в душу, но и обладает мягкостью. Хотя по благодати Божией он и видит всю глубину человеческой души и проникает в нее, однако же он объемлет человека в объятия любви и мягкого отношения к нему. Он некоторым образом может в каком то смысле применить слово Ветхого Завета:«Земля же была невидима и пуста (не устроена) и тьма была над  бездной и Дух Божий носился над водой» (Быт. 1, 2). Бездна это сердце болезненного человека, однако же, над человеком носится Бог, с милосердием и любовью, для того, чтобы создать новое творение.

Огромным препятствием для терапии человека является смешение ума с идолами страстей и внешними образами. В этом состоянии человек взирает на вещи через некую разбитую призму, и, конечно же, он не умеет и не может оказать помощь травмированному и ищущему истину и свободу человеку.

Прп. Иоанн Лествичник достиг такой чистоты ума не благодаря обучению в великих центрах той эпохи, но благодаря научению в исихии-безмолвии в пустыне, там, где, прежде всего, неистовствуют страсти и они стремятся уничтожить человека. Его ум стал боговидным (θεοειδής) и богоподобным (θεοείκελος). Прп. Иоанн стал, прежде всего, таким человеком, которого создал Бог и обновленным во Христе Иисусе по действию Святого Духа. И то, что он написал, он это принес не от человеческих знаний и мудрых идей, но от собственной жизни. А поэтому его слово является сильным, ошеломляющим и терапевтическим, но и актуальным.

Так что Лествица прп. Иоанна является продолжением исихатстких творений-текстов великих Отцов Церкви, первым систематическим анализом душевных болезней и духовного здравия человека. Она проделывает удивительный и весьма успешный психосинтез человеческой личности. И, конечно же, эту важную работу позднее продолжили и другие Отцы  Церкви. Это такие Отцы как прп. Максим Исповедник и свт. Григорий Палама. За много веков до появления психоаналитических теорий разных психиатров, психоаналитиков и психологов, Отцы Церкви, а в особенности прп. Иоанн Лествичник, детально раскрыли, чем является душа человека, они ее рассекли на части, чтобы вновь ее воссоединить. Сами исследователи этих Отцов были по сути сами в себе ограничены. Поэтому то, когда кто-то на самом деле осознает и понимает проблему зла в своем собственном бытии, но при этом, не имея желания его сокрыть, тогда он всеми своими силами начинает заниматься злом, которое имеется во всем творении.

Далее мы отрывочно исследуем, но  не аналитически, известное слово прп. Иоанна Лествичника «К пастырю».

Священник как врач

В моей ранее написанной книге, в которой я писал о Православной психотерапии (Архим. Иерофей Влахос. Православная Психотерапия), в первой ее главе я говорил о Христианстве, а в особенности о Православной богословии, что оно является наукой о терапии. Еще до обстоятельного разъяснения того, чем являются болезнь, недуг и терапия, прежде чем я анализирую понятия болезнь, недуг и терапия души, ума, разума, страстей и т.д. я, прежде всего, добавил главу о священнике как врачевателе. Некоторые из тех, которые читали эту главу, говорили, что вначале необходимо было бы мне сказать о терапии, а в дальнейшем написать о том, кто является терапевтом-врачом.

Однако же, внесение главы о деле священника как врачевателя-терапевта имело для нее большое значение, поскольку только тот клирик, который обладает необходимыми качествами, знаниями и опытом, а в особенности подлинным здравием, только он может применять учение Святых Отцов о терапии-врачевании людей. Если же клирик не является врачевателем, пусть даже он и любит Православную Традицию, он может оказаться жестоким и бессердечным, при этом используя учение Святых Отцов Церкви. То есть, ради врачевания, спасения,  исихии-безмолвия, он может привести человека к духовному тупику. Иными словами, когда библейские и святоотеческие тексты используются каким-то клириком неудовлетворительно и нетерпимым образом, тогда они могут превращаться в идеологические  тексты и даже в моралистические увещевания, что в своей перспективе принесет человеку, его душе страшные последствия. Такое неверное использование текстов  не преобразит страстного человека и не приведет его к обретению изначальных верных связей и отношений.

По словам прп. Иоанна Лествичника, священник, который берет на себя труд для врачевания человека, сам должен обладать соответствующими качествами, дабы верно осуществить этот труд,  и он должен прежде сам обладать в пределах личной жизни опытом богообщения.

Прп Иоанн, раскрывая труд доброго священника, в самом начале дает ему многие определения, приемля некоторые образы из его времени. Клирик, который руководит другими людьми, является «Пастырем», «Кормчим», «Врачом», «Наставником» (2, 3, 4, 5). Все эти четыре признака самым тесным образом связаны между собой, потому что они имеют связь с различными видами деятельности, которой должен заниматься священник. Следовательно, между этими четырьмя признаками существует взаимосвязь. Предполагается, что пастырь имеет словесное стадо, которое он должен правильно пасти. Кормчий, предполагается, что у него есть корабль, матросы и волны. У врача есть больные. У Наставника-Учителя есть не наученные ученики, которых необходимо обучить. Так, Пастырь одновременно является и кормчим, врачом и наставником-учителем. Кормчий является  пастырем, врачом и учителем. Врач является пастырем, кормчим и учителем. Наставник-учитель является всеми предшествующими.

Однако, прп. Иоанн Синаит, используя эти образы, представляет и соответствующие добродетели, которыми должен отличаться священник. Пастырю следует иметь для врачевания стада «незлобие, тщание и молитву» (2), Кормчим может быть тот, кто  достиг, «кто получил от Бога  за тяжелые труды (подвиги) духовную крепость», Врачом является тот, кто обрел здравие тела и души и в никаком лекарстве для своего здоровья не нуждается (4). Наставником-учителем является тот, кто восприял «духовную книгу знания». Потому что, согласно прп. Иоанну, таковой он уже не нуждается в том, чтобы он наставлялся из сочинений и наставлений других, как и художнику, чтобы ему делать списки с чужих рисунков (5).

Из этих образов, а также и признаков, которые оказываются тесно с ними связаны,  следует, что священник-врачеватель должен, по возможности, сам быть врачевателем, то есть по крайней мере должен иметь верное направление, обладать личным опытным знанием: ведением Бога для того, чтобы оказывать людям помощь из личного опыта. Речь не идет о какой-то человеческой силе и действовании-энергии, но о богочеловеческом действовании, помощи, которая исходит от Бога, которая, безусловно, действует через конкретного врачевателя-священника.

Во всяком случае, следует нам подчеркнуть, что из всех этих образов, тех, которые преобладают во всем тексте книги Лествица, но и в той главе, которую мы исследуем, главное место занимает образ врача. Клирик должен врачевать недуги людей, а это происходит не благодаря человеческим знаниям, а по действию Бога и его собственном содействии.Поэтому, говорит прп. Иоанн Синаит: «Добрый кормчий спасает корабль, и добрый пастырь оживотворит и уврачует недужных овец» (гл. 6). Некоторые, однако же не учитывают всю степень ответственности в этом деле и, конечно же, не обладая собственным опытом, «предприняли труд пасти неразумные души» (6).

Во всем тексте  Послания прп. Иоанна Синаита указаны благодатные дары и качества, которые должны украшать священника-врачевателя. Мы представим некоторые из них:

Прежде всего, как он подчеркивает, врачевание не является делом человеческим, но божественным, которое, безусловно, совершается и благодаря добровольному принятию священником этого дела.Он говорит о том, что есть некоторые, которые «получили от Бога силу принимать бремена иных», однако же, они не приемлют это дело с благодарностью ради спасения брата (48(12, 6). Во всяком случае, только тот, кто ощутил милость Божию, он и может  «неприметно  благодетельствовать недужным» (43 (11, 6). Потому что врачевание людей совершается не антропоцентричными средствами, но благодатью Божией, а посему врачевание в большинстве случаев совершается неприметно и скрытно. Клирик от Бога становится духовным устроителем человеческих душ.(81).

Благодать Божия в сердце человека, а в особенности священника-врачевателя,  имеет явные признаки, поскольку человек возрождается духовно.  Указанием на это возрождение являются духовные дары, которые, в действительности, являются дарами Всесвятого Духа, то есть такие как смирение, которое хотя и является наивысшим даром, создает проблемы для врачующих (85), терпеливость, кроме, конечно же, случаев проявления непослушания (84), небоязнь смерти, поскольку «стыдно пастырю бояться смерти» (77(13, 1), готовность понести труды и лишения ради врачевания других (86),  внутренне безмолвие (95), поскольку тогда он будет иметь возможность увидеть болезни и их врачевать.

Выше всех благодатных даров является дар любви, поскольку «истинный пастырь выказывает любовь, ради любви Великий Пастырь распинается.. Все это является обязательным, несомненно потому, что  научаемые и врачуемые смотрят на пастыря и своего врача «как на первоначальный образ» и все, что им говорится и делается «воспринимается как правило и закон» (23).

В текстах прп. Иоанна Синаита часто говорится о бесстрастии, которым должен отличаться врачеватель. «Блаженна у врачей небрезгливость, в наставниках (у игуменов ) – бесстрастие» (13 (2, 11). Страшно для врачевателя тел, когда он чувствует себя больным при врачевании физических ран, но страшнее то, когда духовный врач стремится исцелить психические раны, будучи сам страстным. Тот же, кто в действительности окончательно очистился от страстей, тот будет судить людей как божественный судия (6). Клирику необходимо быть бесстрастным, потому что «небезбедно и тому, кто еще сам страстен, начальствовать над другими страстными», как и  льву не свойственно пасти овец (47 (11, 1). Безусловно, поскольку прп. Иоанн Синаит в точности знает, что врачевание не является просто лишь человеческим делом, но является следствием действия Бога и содействия Ему человека, то в своем слове он утверждает, что очень часто Бог чудотворит с помощью неопытных и небесстрастных старцев (41, 51).

Когда прп. Иоанн Синаит говорит о бесстрастии, то под ним он понимает не умерщвление страстности души, что является догмой стоических философов и иных восточных религий, но преображение сил души. То есть, в состоянии бесстрастия силы души, разумная, желательная и раздражительная, движутся к Богу и в Боге любят все создание. Следовательно, речь не идет о бездействии, но о некоем движении всех психосоматических сил.

Бесстрастие является необходимым для врачевателя, поскольку, таким образом, ему подается возможность судить, врачевать с рассуждением и благоразумием. Поскольку только тогда чувства души становятся открытыми «для различения между добром и злом и среднего» (14). То есть он знает, когда какая-то энергия исходит от Бога, а когда от дьявола, различает между тварным и нетварным, что имеет большие последствия для его болезни. Священник также знает, когда необходимо смиряться ради врачевания, а когда не следует, потому что  «пастырь не должен смиряться безрассудно, но не должен и возноситься несмысленно» (35 (8, 2) Безусловно, это зависит от расположения и состояния больного. Некоторые испытывают необходимость в смирении Пастыря, некоторые же, однако, в наказании. Достоинство добродетели рассуждения мы раскроем позднее, когда мы будем исследовать способы врачевания-терапии, которые применяет и использует рассудительный врач.

Прп. Иоанн положение и состояние священника-врачевателя уподобляет положению и состоянию Моисея. Как Моисей видел Бога, взошел на высоту созерцания, беседовал с Богом, а в последствии руководил израильским народом по пути из Египта в Землю Обетованную, встречаясь с многочисленными проблемами и искушениями, тоже самое делает и врач. Сам он должен находиться в духовном состоянии Моисея и своим собственным взором вести народ Божий в землю Обетованную.(100)

Этот образ и наша направленность напоминает нам, что цель православного врачевания это обожение человека, а не приобретение психологического равновесия. Этим делом занимается только такой священник, душа которого соединилась с Богом, а, следовательно, «он не имеет расположения к иноверному учению, но тайнотворит и ведет сообразно вечному Слову, и в нем пребывает просвещение и блаженство». Весь текст Послания прп. Иоанна вращается не на человеческом уровне, а на божественном, в нем не говорится о случаях с психологическими и неврологическими болезнями, но говорится о людях, которые хотят удовлетворить свои внутренние потребности, что является исполнением цели их творения, то есть об обожении. А это действительно и является величайшим голодом и жаждой.

Человек как больной

 Психическая-духовная болезнь и наличие священника-терапевта, безусловно, предполагают больного пациента. Раньше мы в какой-то мере определили, что такое психическое заболевание, о котором говорится в книге Лествица прп. Иоанна Синаита и, в частности, в  главе «К пастырю». Прп. Иоанн подробно объясняет этот вопрос, и мы должны обратить внимание на характеристики болезни и больного человека.

Как мы уже ранее говорили, психическое заболевание предполагает утрату богообщения, нарушение отношений человека с Богом и другими людьми, а также со всем творением и, конечно же, изменением и болезнью всех психических и физических сил. Речь идет о духовном отчуждении человека. Итак, больной видит свою болезнь в своих отношениях с Богом и другими. Когда он делает Бога своей идеей или воображением, когда он использует других ради своей оценки, когда он оказывает на творение некое насилие, то тем самым он раскрывает свою духовную болезнь.

Конечно, когда мы говорим о человеке, мы имеем в виду всю структуру, все существо человека, состоящее из души и тела, поскольку человек является самым состоящий из двух частей, а не только из души и тела. Это означает, что есть взаимодействие между душой и телом. Болезни души отражаются в теле, а также физические болезни имеют или могут иметь последствия в душе человека. Таким образом, когда человек не может удовлетворить свой экзистенциальный голод, выполнить самую глубокую цель своего существования, тогда все его существование, даже это тело, страдает и травмируется. Жалобы, разочарование, беспокойство, страдание, отчаяние связаны с неудовлетворенностью его духовных запросов.

Во-первых, Святой Иоанн говорит о духовной работе человека. Сам он был создан Богом и, однако же, он впал в рабство. Речь идет о духовной работе на дьявола, для греха и смерти. Таким образом, это подобно случаю с иудеями, которые были подчинены фараоны и нуждались в освобождении. Блестяще ассоциируя состояние травмированного человека к состоянию иудеев находившихся в земле Египетской, прп. Иоанн Лествичник говорит о «мертвенной оболочке» поскольку человек скрывает внутри себя мертвенность по причине страстей. Он говорит о " грязных кирпичах из глины "[1], поскольку человек, созданный для высшего, впал в земные и низменные вещи. Он говорит о Чермном и полыхающем море плотским огнем, говорит о «мраке и мгле, и бездне», и о тремрачной темноте неразумия, говорит о мертвом и бесплодном море, но и о приключениях во время странствования в пустыни (р ).[2] Человек на протяжении своей жизни очень часто оказывается  перед лицом трагических состояний, которые удерживают его в плену и ввергают его в  страшное отчаяние. И все это происходит от экзистенциального вакуума, пустоты, вины и проблемы смерти во всех ее значениями.

Во-первых, Святой Иоанн говорит о духовной работе человека. Сам он был создан Богом и, однако же, он впал в рабство. Речь идет о духовной работе на дьявола, для греха и смерти. Таким образом, это подобно случаю с иудеями, которые были подчинены фараоны и нуждались в освобождении. Блестяще ассоциируя состояние травмированного человека к состоянию иудеев находившихся в земле Египетской, прп. Иоанн Лествичник говорит о «мертвенной оболочке» поскольку человек скрывает внутри себя мертвенность по причине страстей. Он говорит о "грязных кирпичах из глины "[3], поскольку человек, созданный для высшего, впал в земные и низменные вещи. Он говорит о Чермном и полыхающем море плотским огнем, говорит о «мраке и мгле, и бездне», и о тремрачной темноте неразумия говорит о мертвом и бесплодном море, но и о приключениях во время странствования в пустыни (р ).[4] Человек на протяжении своей жизни очень часто оказывается  перед лицом трагических состояний, которые удерживают его в плену и ввергают его в  страшное отчаяние. И все это происходит от экзистенциального вакуума, пустоты, вины и проблемы смерти во всех ее значениями.

Все эти описания показывают человека, который подвергается пыткам и страданиям, которые полностью травмированы. Святой Иоанн Синайский не говорит о состояниях невроза или психоза, но он говорит о всех тех случаях с человеком, когда они сами чувствуют, что они несчастны в жизни вовсе не потому, что не получили удовлетворение каким-то земным целям, но потому что не обрели удовлетворение самой глубокой цели своего бытия, которой является связь и общение их с Богом, являющейся конечной целью их творения.

Однако святой Иоанн Синайский не ограничивается внешними и общими описаниями, а переходит к другим внутренним диагнозам. Он представляет человека, страдающего в его ментальном мире. Это не эпидермальные, физические, а внутренние болезни, которые происходят в глубине души. Это психическое заболевание, поскольку человек характеризуется как «страждущий душой» (π), дремлющий душой (8 '), как пребывающий ночи страстей (9). В своей душе человек чувствует ужасную толпу помыслов (63), которые его мучают, а  он хочет ее освободить от них.

Опять же, мы должны сказать, что речь идет не об общем и абстрактном состоянии, а о внутренней нечистоте. Человек осознает эти состояния, но не может только сам обрести свободу. Он нуждается в божественном вмешательстве, в помощи опытного духовного врачевателя. Характерны слова, используемые святым Иоанном Синаитом, которые указывают на это внутренний недуг человека. Он пишет: «Устыдившиеся врачей подвергали раны свои гниению, а многие нередко умирали».[5] Люди этой категории стыдятся раскрывать травмы своих душ, и поэтому внутренние раны души доводятся до состояния гниения и даже приводят их к духовной смерти. Вот почему больные с доверием должны раскрывать свои травмы опытному врачу (36). В пространстве души есть «невидимая скверна» для невооруженного глаза, внутренняя нечистота, сгнившие члены, а душа нуждается во врачевании и очищении(12).[6]

Это означает, что человек не нуждается во враче для психологической поддержки и эпидермального лечения, он не нуждается в священнике для удовлетворения своих религиозных потребностей, а он нуждается в рассудительном и любовном вмешательстве, в божественной благодати и в проявлении своей собственной свободы, в том, чтобы совершить врачевание его внутреннего мира, во врачевании его собственного погибшего корабля, своей нечистоты. Такой врач, который благодаря своей собственной чистоте сам познал в своей личной жизни «отирает скверну других чистотою, данную ему от Бога, и от нечистых приносит Богу дары»(85)[7]

Духовный врач подходит к психически раненному человеку с осторожностью, сочувствием и мягкостью, изобилием любви, знанием, а главным образом с божественной благодатью. Он не играет со спасением других людей, он не издевается над тем, кто приходит к нему и ищет такого очищения от внутренних страстей.
Действительно, страшно подойти к священнику, чтобы удовлетворить весь этот внутренний голод, очистить язвы своей души, устранить всю эту внутреннюю грязь и, тем не менее, увидеть возрастание внутренних страстей и накопление экзистенциального вакуума и экзистенциальной агонии, чтобы еще больше увидеть духовную смерть, чтобы понять, что ты ей обладаешь. Тогда наносится глубокая травма и происходит мучительная агония.

продолжение следует...

перевод выполнен интернет-содружеством "Православный Апологет"2018г.

источник ΑΠΟ ΤΟ ΠΕΡΙΟΔΙΚΟ: ΝΕΑ ΚΟΙΝΩΝΙΟΛΟΠΑ 30 - ΚΟΙΝΩΝΙΟΛΟΓΙΚΗ ΕΠΙΘΕΩΡΗΣΗ ΤΗΣ ΝΕΑΣ ΕΛΛΑΔΑΣ -Β’ ΠΕΡΙΟΔΟΣ 13ος ΧΡΟΝΟΣ - ΑΝΟΙΞΗ 2000 - ΕΚΔΟΣΕΙΣ ΠΑΠΑΖΗΣΗ

митрополит Навпаксткий и Святовласиевский Иерофей (Влахос)

Богословие «целого» и «частного»[1]

(Исихастское и неисихастское богословие)

Ἡ θεολογία τοῦ «ὅλου» καί ἡ θεολογία τοῦ «ἐπί μέρους»

( Ἡσυχαστική καί ἀντιησυχαστική θεολογία)

В этом достаточно кратком тексте статьи я буду утверждать, что православное богословие, как тождественное опыту и богословию Пророков и Апостолов и Отцов, выражает «целое-все» (ὅλον) богословие, в то время как богословие, которое развилось на Западе, которое выражает «часть богословия» (τό ἐπί μέρους τῆς θεολογίας), идет вразрез со Вселенскими Соборами.

В действительности «целое» Православного богословия движется и выражается как богословие исихастское и опытно-эмпирическое, в основе богословия которого лежит богословие Вселенских Соборов тогда как «частичное» богословие, отличающееся антиисихистской ментальностью и философским умом, является богословием еретиков, осужденных Вселенскими Соборами. Поэтому святой исихазм является «герменевтически-истолковательным ключом» православного богословия, которому противостоит философствующее богословие.

1. Григорий Палама и антиисихасты

Ὁ ἅγιος Γρηγόριος ὁ Παλαμᾶς καί οἱ ἀντιησυχαστές

Священный исихазм-безмолвие как особое течение заявило о себе в XIV веке благодаря святителю Григорию Паламе и его единомышленникам, такими как великий исихаст отец святой Григорий Синаит, принесший и возжегший его живительное пламя в богословии исихазма с Горы Синай и Крита на Святую Гору того времени.

Речь идет о богословии, предполагающем опытно-эмпирическое познание Бога, которое определило метод познания Бога, которым является святое безмолвие-исихия. Человек соблюдает заповеди Христовы, как они сформулированы и изложены в заповедях блаженств Христовых, и достигает опытного переживания славы Божией в лице Христа на горе Фавор.

Святитель Григорий Палама в своем классическом труде «В защиту священно-безмолвствующих», в трех так называемых Триадах, определил содержание священного исихазма и святых исихастов. В этой книге он затрагивает три вопроса, которые из трех соответствующих учений Варлаама, что если человек должен достичь состояния от образа Божия до состояния богоподобия, что совершается через особый аскетический подвиг, предусмотренный заповедями Христовыми; что умная молитва играет важную роль в той цели, когда, то есть ум нисходит к сердцу и таким образом освящается и тело, что не является злом; и что плоды молитвы – это созерцание несозданного Света, которое приносит истинное богопознание, я это означает, что богословие – это боговидение (ἡ θεοπτία).

Весьма решающее значение имеет текст, показывающий, что такое священное безмолвие-исихия, связанное с опытным богословием. Им является «Святогорский Томос», написанный святителем Григорием Паламой и использовавшийся на всех Соборах XIV столетия, созывавшихся и решавших этот вопрос. В «Святогорском Томосе» святителя Григория Паламы есть удивительная цитация из святого Максима Исповедника, в котором можно увидеть «целое» (τό «ὅλον») православное богословие. Он написал: «Всякая добродетель и посильное наше подражание Богу делают стяжавшего их пригодным для божественного единения, само же неизреченное единение совершается благодатью. Благодаря ей тех, кто достоин ее, приемлет Бог, и все святые пребывают всецело в Боге, приемля в себя всего Бога и как бы в награду за восхождение к Нему приобретая Его Одного, и Он по образу души, окруженной телом, удостоил их, как сродников Своих, пребывать в Нем».

Удивительно это богословие «целого», говорящее о переплетения, проникновения «целого» святых от «целого» Бога, причастного нетварной Благодати Божией.

Напротив, антиисихасты, как западный богослов Варлаам и восточные Григорий Акиндин и Никифор Григора, отрицают «целое» сплетение Бога и святых в опыте и остаются в «частном», то есть в философском познание Бога, преобладании рассудка, логикократии на путь человека к знанию, которое является неведением Бога.

Варлаам отличался своими взглядами от воззрений святого Августина, выраженных частью схоластических богословов Запада, которые исходили из познавательного принципа «credo ut intelligam», т.е. «верую, чтобы понимать», ставя в основу богословия логику и противореча всему, что имеет отношение к умной молитве и зрению Бога, потому что Варлаам воспринял теорию Платона о человеческом теле и теорию Августина о «бытии и происхождении» божественного Света на Фаворе, который он рассматривал в качестве созданного и демонического «хуже нашего умного».

Другие антиисихасты, Григорий Акиндин и Никифор Григора, хотя и отличались в некоторых воззрениях от Варлаама, тем не менее, они не могли отказаться от философского взгляда на Бога, поэтому они противоречили, как и Акиндин, «целому» богословию, так как он не мог принять различия сущности и энергии в Боге, в Божественной простоте.

Соборы XIV века, в 1341, 1347, 1351, 1368 годах, подтвердили богословие, выраженное святителем Григорием Паламой, как богословие православное, относящееся к «целому», то есть к священному безмолвию - умной молитве как методу богопознания, а о боговидении как сути богословия, и осудил антиисихастское и философское богословие противников святителя Григория Паламы

2. Тождественность богословия Пророков – Апостолов- Отцов, и философия еретичествующих богословов

Ἡ ταυτότητα τῆς θεολογίας τῶν Προφητῶν-Ἀπο­στό­λων-Πατέρων, καί ἡ φιλοσοφία τῶναἱρετικῶν θεολόγων

Многие богословы считают, что исихазм - это движение, имевшее место в 14 веке в Салониках-Константинополе, и представляет собой преувеличенное представление православного богословия.

Однако это неверно, ибо даже если святителю Григорию Паламе и приходилось опровергать антиисихастское «богословие» своего времени, он все же черпал свои доводы из опытно-эмпирического богословия ветхозаветных Пророков, новозаветных Апостолов и Отцов Церкви, то есть обоженных святых. Священное безмолвие, как было кратко проанализировано нами ранее, как способ познания Бога и как плод боговидения (ἡθεοπτία) существовал во всей традиции ветхозаветных пророков, видевших Невоплощенное Слово, Господа славы и Апостолов и Отцов, которые видели воплощенное Слово в Его славе.

Действительно, если мы внимательно изучим апостольское предание, изложенное в Новом Завете, то заметим, что оно является продолжением пророческого предания, с той лишь разницей, что Пророки видели Господа Славы невоплотившегося, и они пребывали в перспективе священного безмолвия, очищения и умной молитвы, но они были под властью господства смерти, а не диавола, тогда как Апостолы и Отцы видели Христа во славе Его во плоти.

Апостолы говорят о священном безмолвии в своих посланиях, когда говорят о «внутреннем человеке», о «сокровенном в сердце человеке», об умной молитве в сердце, о Христе, открывающемся во Свете. Напротив, первые гностические философствующие богословы говорили о Боге, используя принципы философского богословия.

Таким образом, с начала христианства проявились два течения богословствования. Один был основан на Откровении Христа в Его славе, после на исихастском методе достигших обожения (θεουμένους), другое течение было основана на стремлении философски постичь единого Троичного Бога, основанного на аристотелевских принципах «все по природе и по принуждению» (πᾶν ἐκ φύσεως εἶναι καί ἠναγκασμένον). , «каждая природа имеет свою ипостась» (κάθε φύση ἔχει τήν δική της ὑπόσταση), «два совершенных не могут соединиться в одном» (δύο τέλεια δέν μποροῦν νά ἑνωθοῦν σέ ἕνα), и это высказывалось еретиками.

Если мы внимательно изучим дискуссии святых отцов с еретиками, арианами, несторианами, монофизитами, монофелитами, то, очевидно, убедимся в том, что все святые отцы Церкви богословствовали богодухновенно (θεολόγησαν θεοπνεύστως), потому что они были в состоянии обожения, т. е. они говорили о божественном используя исихию, в то время как еретики богословствовали на основе философии и рассуждения. Это каждый может увидеть в различии между Афанасием Великим и арианами, между Василием Великим, свт. Григорием Богословом и евномианами, между свт. Кириллом Иерусалимским и несторианами, между Папой Римским Львом Великим- Константинопольским патриархом Анатолием и монофизитами, между патриархом Иерусалимским Софронием - святым Максимом Исповедником и монофелитами, между Иоанном Дамаскином и иконоборцами.

Отцы Вселенских Соборов, собравшиеся для отпора ересям своего времени, заявляют в Деяниях, что принимают «все» (τό «ὅλον») православное богословие, т. е. исихастский метод и боговидение, и осуждают «частичное» богословия, которое выражали философствующие богословы-еретики. Фактически Собор при св. Григорие Паламе выражает «целое» (τό «ὅλον») православное богословие фразой о том, что мы принимаем «богодухновенное богословие святых Церкви и благочестивое сознание Церкви» (τάς τῶν ἁγίων θεοπνεύστους θεολογίας καί τό τῆς Ἐκκλησίας εὐσεβές φρόνημα).

3. Добротолюбие священного трезвения и постсхоластические течения

Ἡ Φιλοκαλία τῶν ἱερῶν νηπτικῶν καί τά μετασχολαστικά ρεύματα

После богословских споров 14 столетия между свт. Григорием Паламой и антиисихастскими богословами, православные богословы сознали, что существует необходимость с создании сборника Святоотеческих трудов, в котором был бы закреплен «метод православного богословия», ведущий к богословию, то есть к «целому» православному богословию, составляющему основу Вселенских Соборов, чтобы противодействовать «рассудочному богословию» и философствующему богословию, осужденным Вселенскими Соборами.

И делали это, потому что понимали, что в этом суть православного богословия, так как когда кто-то отвергает или не принимает священное безмолвие-исихазм, то он приходит к неверным богословским выводам.

Так, Макарий Нотарас, бывший епископ Коринфский и преподобный Никодим Святогорец, нашли некоторые тексты, которые они уже собрали после того времени, когда закончились дискуссии на исихастские темы, и они их подвергли еще новой переработке. Возникла необходимость составить ряд святоотеческих текстов, в которых будет говориться о безмолвии-исихазме, т. е. о смирении, о послушании, об очищении разума и ума и сердца для сердечной молитвы, что станет геменевтическим ключем для Православного богословия и что будет его отличать от инославного богословия. Ведь исихастское богословие, соборно изложенное в XIV веке, является основой богословия и предпосылками всех Вселенских Соборов.

Таким образом, было составлено произведение под названием «Добротолюбие священного трезвения, собранное согласно святым и богоносным Отцам» (Φιλοκαλία τῶν ἱερῶν νηπτικῶν,συνερανισθεῖσα παρά τῶν ἁγίων καί θεοφόρων Πατέρων) с подзаголовком «Добротолюбие священно-безмолствующих, через делание и созерцание нравственной философии ум очищается, просвещается и совершенствуется». Это важная книга, описывающая основы православного богословия.

Прежде всего, она характеризуется как «Добротолюбие», в котором провозглашается любовь к красоте Божией, к которой повествуется об учении о священном безмолвии и трезвении, представленном святыми и богоносными отцами. «Нравственная философия» (Ἠθική φιλοσοφία) — это богословие, отличное от философской онтологии. «Делание» (Πράξη) - это соблюдение заповедей Христовых, которыми очищается ум, а «созерцание» (θεωρία) - это причастность Божественной Благодати с просвещением ума и боговидением.

 «Добротолюбие священного трезвения» было переведено на славянский язык святым Паисием Величковским и способствовало возрождению славянского населения, а также русских, живших в «Вавилонским плену» православного богословия в схоластике и протестантизме, как сказал о. Георгий Флоровский.

Поэтому святой исихазм  - это очищение сердца (делание- πράξη) и просвещение ума, приводящее к видению нетварной боготворящей Благодати Божией (созерцание - θεωρία). Это значит, что основой и герменевтическим ключом православного богословия является очищение, просвещение ума и обожение. Это святой исихазм и богословие священного трезвения. Богословие без очищения, просвещения и обожения - это философское размышление, являющееся источником всех ересей.

Квинтэссенция учения отцов Добротолюбия помогает нам противостоять различным философским течениям, возникшим на Западе из различных течений постсхоластического богословия теологии-философии. Это номинализм (14 век), Ренессанс (15 век), Реформация (16 век), Просвещение (17-18 века), немецкий идеализм (19 век), экзистенциализм (20 век).

Эти философские течения в разной степени повлияли на западное богословие, а также на многих православных богословов, которые не основывались на исихастском богословии очищения, просвещения и обожения.

В ответ на эти западные философско-богословские течения в конце XIX века среди римо-католиков возникло неотомизм или нео-схоластическое богословие, противостоящее Просвещению, а как продолжение неотомизма-неосхоластики возникло богословское течение между католиками и протестантами, «онтология отношений», которая изменяет православное богословие, потому что со схоластической аналогией некоторые богословы проникают внутрь Триединого Бога, упраздняя как богословский апофатизм, так и богословие Отцов Церкви .

Эта тема очень большая, здесь я лишь вкратце коснулся ее основы.

4.Священное безмолвие и рассудочная аналогия

«Ἱερά ἡσυχία» καί «στοχαστική ἀναλογία»

Суть святого безмолвия-исихии отчетливо обрисовывается в слове свт. Григория Паламы на Введения во храм Пресвятой Богородицы, который указывает на Пресвятую Богородицу как на образец безмолвия, так как священное безмолвие Ее приготовило отдать плоть Сыну и Слову Божию, для Его вочеловечения. Нет лучшего доказательства ценности священного безмолвия как метода познания Бога.

В этой беседе-гомилии святитель Григорий Палама разъясняет, что священное безмолвие - это состояние ума и мiра, забвение низшего и память о горнем-высшем, отложение смыслов ради лучшего. Это совершается через очищение и просвещение ума. «Это делание как истинное, как истинное восхождение к созерцанию или боговидению, точнее сказать, является единственным примером, доказательством истинно здравой души». Всякая добродетель есть как бы противоядие от болезней души и коренящихся в ней злых страстей из-за беспечности, нерадения, но созерцание – это плод здоровой души. И продолжает: «Именно через это (созерцание) человек обоживается, а не от причин или от видений рассудочной аналогии», потому что эта «рассуждающая аналогия» «стремящаяся долу и человеческая». Итак, человек обоживается посредством созерцания, являющуюся плодом «образа жизни в безмолвии» (τῆς καθ’ ἡσυχίαν ἀγωγῆς).

Под термином «рассуждающая аналогия» (στοχαστική ἀναλογία) святитель Григорий Палама подразумевает то богословие, которое сегодня мы характеризуем как схоластическое, воззрения Варлаама, Акиндина и Григория, т. еретики, и, к сожалению, многие современные богословы.

Поэтому богословие «целого» (τοῦ «ὅλου») есть исихастское и опытно-эмпирическое богословие достигших обожения Пророков, Апостолов и Отцов, то есть богословие Православной Церкви, Отцов Вселенских Соборов, а богословие «частного» есть богословие философствующих рассуждающих богословов, которые осуждены Отцами Вселенских Соборов.

https://www.parembasis.gr/index.php/el/menu-teyxos-313/7459-2022-313-12

© перевод выполнен интернет-содружеством «Православный Апологет» 2022г.

Митрополит Навпактский и Святовласиевский Иерофей

Мысль и духовность Святых Отцов

Болезнь, врачевание и врачеватель

Согласно святому Иоанну Лествичнику

Часть 2

Στοχασμός και πνευματικότητα των Πατέρων
 

Ασθένεια, θεραπεία και θεραπευτής, κατά τον άγιο Ιωάννη τον Σιναΐτη

Μέρος Β’

Способы врачевания

Поскольку мы уже сказали, каким должен быть врач-терапевт и кто такой больной, то далее нам следует исследовать способы терапии, которые использует Бог через опытного и умелого, одаренного врача.

Ранее мы немного упомянули о необходимости иметь одаренного и опытного клирика-врача, который, конечно же, мыслится как такой, что он сам достиг состояния исцеления. Поскольку эти вопросы, то есть о врачевании, враче-терапевте и способах врачевания по необходимости связаны друг с другом, то посему в некоторых случаях мы будем к ним возвращаться.

Для того, чтобы применять и использовать подходящую методику врачевания, для этого, прежде всего, должен быть подлинный, а не ложный духовный врач. Сам врач должен хорошо знать самого себя и обладать безграничной любовью к врачуемому, христианину. Христианин должен проявлять радость даже одному простому присутствию духовного врача. В итоге, само существование врача предполагает наличие духовно недугующего. Св. Иоанн Лествичник пишет: «хотя, может быть, и никакой пользы от него не получит». (гл.2, 1). Это, конечно же, означает, что врач должен иметь ясное знание о том, «мысленный грех пастыря », то есть грех врача-терапевта, который совершается в помыслах, намного хуже греховного действия послушника (гл.12, 7). Это знание его соделает более рассудительным и врачом в большей мереи степени, потому что различие будет налагать большую ношу.

Врачевание больных не является чем-то легким. Необходима любовь, духовное мужество, потому что на пути врачевания будут возникать многие проблемы, и будет появляться много зла, потому что, безусловно, врачу приходится иметь дело при столь детальной и тщательной работе с тонким, психически чутким миром человека. Поэтому врач должен прилагать «все твое старание и любовь, горячность, прилежание, и моление к Богу покажи о далеко заблудших и сокрушенных». (гл. 13, 18). Здесь больной получает характеристику сокрушенного, а посему он и нуждается в детальном хирургическом вмешательстве. Врач должен обладать способностью выявить болезнь не только как просто внешние травмы и явления, но как причины психической болезненности, которые не проявляются внешне. (κβ΄). Ему также следует различать приходящих к нему сообразно их стремлениям, понимать того, что хотят они от врача. Ему необходимо принимать на себя искусство врачевания людей, поскольку он отличает среди обращающихся к нему них «истинных чад» (γνησίων τέκνων, законные от первого брака - в русской версии), «от второбрачия», подкинутых, а  «иных от рабынь» (ετέρα χαμαιρρίφη, из публичного дома). Поэтому, на самом деле, все молящиеся больные не ищут одного и того же. А поэтому в этой тщательной хирургической операции, которая проводится в мире души, необходимо иметь рассуждение. Всегда, как подчеркивает святой Иоанн Синаит, требуется от духовного врача в этом столь ответственном деле всецелая отдача, то есть требуются «предание души своей за душу ближнего во всем». Впрочем это восприятие иногда связано с грехами прошлого, а иногда с грехами совершенными в будущем. Отсюда, исходя только из такого рода труда, очевидным становится то, что врач должен обладать большой духовной силой. «Прежде всего, честный отче, нужно нам иметь духовную силу», потому что ему необходимо держать младенцев своих под властью и вести их по правильному пути, а для этого ему прежде надо многих младенчествующих и не имеющих достаточно сил поднять на свои плечи и понести их (Слово к пастырю гл. 14, 3 sγ’) . А посему служение духовного отцовства очень тяжелое, тонкое, определенное, ответственное, жертвенное.

Безусловно, в данном случае нам следует упомянуть о том, что служение духовного врача не совершается антропоцентически и самостоятельно. Требуется взаимодействие божественной благодати со свободой больного. Лечение психических травм человека не совершается в согласии с человеческими советами и методиками учреждений, а Божественным действием, энергией и при содействии духовного врача. Во всем труде св. Иоанна Синаита ведется речь о молитве, о божественном вмешательстве, о том, что духовный врач это Бог, а не человек. Но также говорится и том, что Бог не может действовать, ни оказывать помощь удовлетворительным и должным образом, духовно безгранично, если больной человек не оказывает Богу содействие. В науке православного врачевания, лечения все совершается свободно, никогда не используется насилие и навязывание.

Следствием свободы, которой должен обладать больной, является способ исповеди. То есть важным средством исцеления является тайна исповеди, в которой пациент с его абсолютной свободой раскрывает свои внутренние раны. Здесь очень выразителен святой Иоанн Синайский. Конечно, мы очень хорошо знаем, что есть два типа исповеди, а именно проявление психических травм, чтобы они могли получить исцеление, но также и приобретение расчетов, чтобы человек мог получить духовное руководство.

Святой Иоанн предлагает очень важные сведения об исповеди. Прежде всего, исповедь должна приноситься с абсолютной искренностью и свободой пациента, потому что тогда предлагается эффективная помощь. «Безмерное же прощение подается же им и через нашу исповедь». И это связано с тем, как он советует, что необходимо «все прочие согрешения днем и ночью вспоминать подробно »(гл.12, 8 (ξα’'). А святой Иоанн говорит об этом, поскольку, когда больной делает подробнейший, детальный анализ помыслов, то неким образом через воспоминание  услаждается и получает удовольствие, из-за чего в его внутреннем мире происходят столь тонкие пагубные процессы и изменения.

Конечно, он также подчеркивает важность тайны исповеди, поскольку врачу не разрешается раскрывать другим содержание тайны исповеди. Врач не должен раскрывать откровения души, принесенные ему другими. Он ставит это на богословскую и спасительную основу, поскольку, с одной стороны, Бог не раскрывает исповедание, которое он слышал, а с другой стороны, потому что возможное раскрытие ее создает огромные проблемы для спасения исповедников, поскольку в таком случае «их недуг он сделал бы неизлечимыми». (гл . 13, 14, πγ΄)
Но затем мы должны немного исследовать, изучать способы, которыми будет пользоваться хороший врач, поскольку есть разница между приходящими с точки зрения их духовного возраста, образа жизни, психических заболеваний и т. д. Все это должен знать опытный духовный врач, потому что иначе будут искажены способ и метод лечения, упразднена свобода человека.

Врач должен знать, «для кого, как и когда» должны применяться различные повеления Священного Писания. Время и образ жизни людей играют важную роль для выбора для них метода лечения. Как и военачальник, пастырь должен четко знать «положение и чин каждого» (λε’), потому что существует разница между духовным возрастом:, и они нуждаются в молоке, а другие в твердой пище, поскольку, в конце концов, это «время призыва »(νδ '). У людей много различий друг с другом, потому что «приобретается много несходств и различий». Следовательно, те, кто отвечает за это мученическое служение, за врачевание людей, должны принимать во внимание «и места, и образ жизни (воспитание), и обычаи (привычки)» (μστ '). Поскольку приход к врачу людей различен, то поэтому каждый человек хочет иметь свой собственный способ противодействия болезни.( μδ’ ).

Важное изречение св. Иоанна Синаита заключается в том, что целитель не должен работать справедливо или заботиться о том, чтобы всегда вершить правосудие, потому что не все люди могут быть одинаковыми. И это показывает, как мудрый и благоразумный старец поступил с двумя братьями, которые, очевидно, поссорились друг с другом. Один был виноват, но более слаб, и этот духовный целитель объявил его невиновным. Другой был невиновен, но, поскольку он был сильным и храбрым, он обличил его, и это «для того, чтобы правдой не учинить раскол». Конечно, он обращался конкретно ко всем, особенно к психически виноватым (гл.13, 11, π’ '). Здесь видно, что лечение людей основывается не на судах и отправлении правосудия, а на медицинской науке, то есть на возможностях, которые есть у каждого человека.

Знания, которыми должен обладать врач-терапевт, чтобы вылечивать психические заболевания приходящих, необходимы, потому что они тесно связаны со способами лечения и с лекарствами, которые он будет давать. Это требует не только правильного диагноза и знания индивидуальности каждого человека, но и правильного приема лекарств. Мы увидим некоторые способы исцеления, представленные им святым Иоанном, этим опытным руководителем душ.

Прием духовных лекарств тесно связан с сострадательным сердцем врача-терапевта. То есть духовный врач соучаствует в боли и душевном состоянии брата. Настоятель должен четко знать все «чтобы ко всем иметь сострадание и расположение сообразно достоинству каждого»из приходящих(n '). Только с помощью «сострадательного сердца» проводится эффективное лечение. Боль другого становится его собственной болью, и он страдает сообразно состоянию больного. Это не объектное лечение, а весьма личностное. Духовное вмешательство осуществляется таким образом, чтобы превратить лукавых, злых монахов в простых, а не простых и прямых монахов лечить так, чтобы они стали злыми и опутанными сложными помыслами.

Требуется индивидуальный подход и благоразумие.

В замечательном тексте, имея в виду инструменты, которые врачи того времени использовали для лечения физических болезней, он адаптирует их к методам лечения психических травм и болезней. Духовный врач должен использовать «пластырь» для лечения невидимых внутренних страстей и для очищения внутреннего мира с помощью «пития», то есть медицинской жидкости, для очистки духовных очей «глазную примочку», а для хирургических операций, когда он собирается очистить некоторую гниль, он пользуется «лезвием», т.е. бритвой, и «кровопусканием», и «ножом». Однако недостаточно работать и использовать соответствующие инструменты о время хирургической операции, но необходимо использовать различные инструменты и лекарства и во время операции и после нее, то есть «прижигание, то есть охлаждение пациента сладостями и мягкими и простыми словами, «прижигания», т.е. правила и епитимии по любви на короткое время, «растирание мазью», т.е. мазь, т.е. слово или утешение для облегчения пациента, «снотворное», то есть для того, чтобы врачу снять тяжесть груза с послушника, так чтобы послушник имел «святую слепоту» и не видел бы своих добродетелей. Конечно, бывают случаи, когда врач должен использовать «нож», чтобы отрезать гнилой член, чтобы тот не повредил невинности других братьев и сестер (l0 – в русском переводе – чтобы он не передавал своей заразы').

Кажется очевидным, как описывает это св. Иоанн, что лекарства и инструменты разнообразны. Иногда требуется лечение, иногда удаление зловоний, иногда хирургическое вмешательство, а иногда резекция. Но операция должна проводиться осторожно, не причиняя пациенту боли.

Лекарства, назначаемые психически больным, должны соответствовать их духовному состоянию. Рекомендует: «но должно рассматривать, и избирать приличные врачевства». Тем, кто слишком много согрешил, нужно таковых утешить, чтобы они не впали в отчаяние. Гордым и эгоистам нужен узкий и извилистый путь (1б ').

О других врач должен молиться с большим трезвением (Когда овцы сии, от зноя, т. е. от телесного распаления, станут дремать душою, тогда пастырь, взирая на небо, должен еще усерднее бодрствовать над ними'), для других он предложит свое слово или свое учение (g '), для других он будет контролировать и причинять им небольшую боль « дабы не закоснел в своем недуге, или не умер от проклятого молчания ». (26). Другие получают пользу от «напоминания об исходе из этой жизни» (pa '), другие - от «бесчестия», то есть от унижения недугующего (πθ ), другие нуждаются в тяжелой епитимии (νη’). Врач дает каждому то, что принесет ему духовную пользу. Для каждого определяется и способ молитвы. Даже диета, которая соблюдается, она назначается различной. Фактически, используется воспитание  и опыт игумена, он говорит, что предпочел бы изгнать кого-нибудь из монастыря, потому что таким образом он приобретет больше, несмотря на то, что останется в монастыре и во имя милосердия и снисходительности останется в его воле ( сд ').

Каждый человек нуждается в разной помощи. В одном случае, когда в нем зажигается божественная любовь, то не действует на него страх от слов. С другой стороны, наличие страха перед адскими мучениями созидало в нем терпение при несении любого вида труда, а с другой - надежда на Царство Небесное привела его к презрению всего земного.

Из того, что было сказано ранее, ясно, что способ врачевания - это служение крестоношения, а не легкомысленное, поверхностное дело. Индивидуальность каждого человека, но и его темперамент требуют разного отношения, в основном требуется проницательный, чуткий, опытный духовный врач, который не только поставит правильный диагноз и даст верное лечение, но, прежде всего, будет готов проявить сострадание к немощствующему пациенту, почувствовать его собственной душе, но и на его телесной боли и сопереживание при духовном руководстве. Духовная медицинская наука - это не церебральное служение, а мученическая жизнь, следуя примеру Христа и всех святых, таких как Пророк Моисей, который с болью в сердце руководил жестокосердных людей.

Условия для врачевания

До сих пор мы говорили о том, что такое духовное заболевание, кто является подходящим врачом, что такое лекарство и, конечно же, как его обрести. Остается подчеркнуть, что лечение человека заключается не просто в психологической поддержке и индивидуалистическом акте, но, прежде всего, это путь, по которому человек может пойти, чтобы перейти от своей индивидуальности к личным отношениям, от изобилия к самолюбия к боголюбию и человеколюбию, от эгоистичности к бескорыстной любви. Поэтому лечение проходит в определенной духовной атмосфере.

Церковь, которую воспринимают как семью, но также как духовную лечебницу, является подходящим местом для аскетико-врачевательного воспитания. Мы уже подчеркивали, что психические заболевания являются результатом потери человеком связи с Богом, его ближними, самим собой и всем творением. Грехопадение человека тесно связано с потерей отношений. Следовательно, исцеление заключается в приобретении настоящих отношений с Богом, другими людьми, самим собой и творением. Это реализуется внутри Церкви.

Весь текст святого Иоанна Синаита, который мы изучаем, предполагает существование киновии, монастыря. Он говорит об  игумене, который является пастырем и чья работа заключается в врачевании душевных и телесных страстей монахов. В данном месте не следует слишком останавливаться, потому что простое прочтение текста «К пастырю» подтверждает это.

Я просто хотел бы подчеркнуть, что св. Иоанн говорит о внимании при принятии «чад» (pt '), чтобы они хотели присоединиться к пастве с чистым расположением и ревностью ради своего спасения. Соответствующий возраст прихода считается необходимым, чтобы не было сожалений позже, после принятия монашеской схимы (o '). Но, хотя монахи живут в определенной общине, тем не менее, должна быть возможность свободы в зависимости от возраста. Предстоятель должен обратить внимание на этот вопрос, потому что, в конце концов, «Все находящиеся под твоим руководством, по различию телесного их возраста, должны иметь различные занятия и различные жилища» (гл. 13, 3'). Также требуется особая осторожность, ведь сожительство подвижников с ленивыми создает множество опасностей.

Поэтому община, киновия, монастырь, воспринимаются как терапевтическое сообщество, к которому человек присоединяется для лечения, чтобы стать личностью, а также обрести подлинное общение с другими. В этом терапевтическом сообществе есть врач-специалист, а также другие духовные братья, которые помогают находящимся в братстве.

Однако в центре внимания сообщества не человек, то есть сообщество не формируется на уровне, ориентированном на человека. В центре - Бог, так как Пастырь-игумен также выполняет свою миссию с силой и действием Бога. Таким образом, община, которую имеет в виду святой Иоанн Синайский, - это монастырь, а центр его - Святой Храм, в котором совершается Божественная Евхаристия, этот в высшей степени социальный акт, поскольку через него мы обретаем единство с Богом и братьями, и даже со всем творением и, конечно же, с помощью всего богослужения, которое совершается в Святом Храме. В какой-то момент святой Иоанн упоминает, что один из боголюбивых братий сказал ему, что «хотя Бог и всегда награждает рабов Своих дарами, но наиболее в годовые и Господские праздники» (3, 2'). Кажется, что речь идет не о гуманном лечении, о психологическом равновесии, а о дарах, которые подаются от Бога и фактически во время Господских праздников. Необходимо совершать богослужебное собрание для всех членов Церкви. Фактически, путь человека к его единению с Богом воспринимается через образ Божественной Евхаристии (sγ ')

Существование общины и совершение Евхаристии и богослужеия неразрывно связаны с другим важным элементом исцеления человека, и это догматическая истина Церкви, догматы и так называемая вера. Святой Иоанн будет рекомендовать пастырю: «Прежде всего оставляй сынам твоим в наследие непорочную веру и святыедогматы, чтобы тебе не только сынов, но и внуков твоих привести к Господу путем православия». Православие состоит из апатичной веры и благочестивых догм. Через эту православную веру человек приводит к Господу не только своих духовных детей, но и внуков. И, конечно же, это величайшее духовное наследие.

Следовательно, эти три фактора являются необходимыми условиями для исцеления человека, а именно Община - Церковь, Евхаристия - поклонение и Православие (бесстрастная вера, благочестивые догматы). Но даже и сам исихаст и пустынник, отшельник, не является несвязанным с общиной, потому что он либо раньше жил в общине, либо все еще вдохновляется им, потому что он живет в духе общины, поскольку, любя Бога и имея общение с Ним, он имеет общение со всем миром и, конечно же, чувствует необходимость ходить в церковь и причащаться Тела и Крови Христа. Однако это факт, что когда человеку удается познать глубины своего существа и зла, которое находится внутри него, и на самом деле, когда по благодати Божией и с помощью опытного духовного врача он исцеляется психически, тогда он познает глубину зла, но также и высоту искупления. Достаточно пережить кому-то падение и воскресение в недрах своего существования. Тогда он знает весь мир.

Выводы

Врачевание человека - это самая важное дело, которая может совершаться на Земле. Святой Иоанн скажет: «Итак, блаженный отче, не тех ублажай, которые жертвуют Христу имением, а тех, кои приносят Ему словесных овец» (гл.14, 1). Нет более желанного дара Христу, чем «как приношение Ему словесных душ чрез покаяние»(гл.13, 18). И это потому, что весь мир не стоит столько, сколько одна душа, поскольку «весь мир не стоит одной души, потому что мир преходит, а душа нетленна, и пребывает во веки» (s ').

Врач со своей чистотой, которая является не его собственным трудом, а даром Божиим, удаляет (обтирает) грязь других, показывает себя «соработником бесплотных и умных сил», поскольку это их собственная работа (οη ').

В конце концов, люди сегодня ищут исцеления, как оно описано и представлено святым Иоанном Синайским и каковое приносит Православная Церковь. И когда люди ищут справедливости, мира, равенства между людьми, в глубине души они ищут исцеления, то есть своих правильных отношений с Богом, другими, самим собой и творением. Жалобы человека, его сожаления, его постоянные ропот, стоны вызваны тем, что глубоко внутри человек не живет своей полнотой. И, конечно же, для этой работы необходимо присутствие чуткого, терпеливого духовника, который сам психически свободен, чтобы полностью проявлять уважение к свободе другого и вести его к свободе духа, а не к его собственным эгоистическим стремлениям.

перевод выполнен интернет-содружеством "Православный Апологет"2021г.

Дозволяется частичное или полное копирование, цитация и использование статьи при обязательной ссылке на "Правславный Апологет"

источник ΑΠΟ ΤΟ ΠΕΡΙΟΔΙΚΟ: ΝΕΑ ΚΟΙΝΩΝΙΟΛΟΠΑ 30 - ΚΟΙΝΩΝΙΟΛΟΓΙΚΗ ΕΠΙΘΕΩΡΗΣΗ ΤΗΣ ΝΕΑΣ ΕΛΛΑΔΑΣ -Β’ ΠΕΡΙΟΔΟΣ 13ος ΧΡΟΝΟΣ - ΑΝΟΙΞΗ 2000 - ΕΚΔΟΣΕΙΣ ΠΑΠΑΖΗΣΗ

Основная статья:

 «Религия — опиум для народа»

Κύριο ἄρθρο: «Η Θρησκεία είναι το όπιο του λαού»

Митрополит Навпактский и Святогой Власия г. Иерофей

Μητροπολίτου Ναυπάκτου και Αγίου Βλασίου Ιεροθέου

(Δημοσιεύθηκε στο Περιοδικό «Η Δάφνη»)

(опубликовано в журнале "Дафниi")

Фраза «религия есть опиум для народа» — одно из самых известных изречений Карла Маркса, ставшее идеологическим лозунгом против Религии и христианства в частности. В этой статье  я изложу некоторые свои мнения.

1. Теория Карла Маркса

Для пояснения следует отметить, что Карл Маркс был немецким евреем, родившимся и выросшим за пределами Бонна, и, как и последующие годы, провел свое детство и юношеские годы в атмосфере еврейских раввинов. Он также очень рано обратился к греческой философии, и его диссертация была посвящена Эпикуру. В своей диссертации он написал на фронтисписе: «Одним словом: я питаю ненависть ко всем богам».

Карл Маркс 1875г.

В скобках хотелгось бы подчеркнуть, что ненависть к Богу и религии является религиозным явлением, как это ни парадоксально на первый взгляд, потому что, не веря в существование Бога, человек не борется с этим несуществующим, по его мнению, богом. Ненависть к Богу интерпретируется с той точки зрения, что он делает это во имя какой-то другой веры в какое-то свое собственное божество. Ненависть и борьба с Богом относятся к существующему Богу, потому что никто никогда не ненавидит и не борется с Богом, котор, по их мнению, не существует.

Возвращаясь назад, я хотел бы подчеркнуть, что философ Бердяев, начавший свою философскую деятельность с последовальности марксистским взглядам, в дальнейшем очень хорошо интерпретировал тогда взгляды Маркса. Он утверждал, что Маркс в силу своего еврейского происхождения верил в мессианскую идею, в пришествие «царства Божия», которым является преданный народ. Поскольку он перестал верить в пришествие Мессии, как т евреи, он секуляризировал этого Мессию и отдал его роль пролетариату, классу фабричных рабочих. Новый мессия, по Марксу, — это освободившийся от первородного греха пролетариат, которому откроются все истины, который разоблачит все иллюзии и устранит классовую борьбу, тем самым вернув человечество к единству и «новому царству», которое будет преобладать на земле.

Бердяев, интерпретируя еврейское происхождение марксистской теории, писал: «Победа пролетариата разделит мировую историю на две части. Начнется новая мировая эра. Пролетариат будет единственным сознанием, настоящим человечеством, и его интересы совпадут с интересами коллектива».

Итак, есть новый мессианский народ (пролетариат), новый Моисей (Маркс), новая земля обетованная (бесклассовое общество), новый закон (равенство и справедливость).

Дело в том, что когда Маркс произносил изречение «религия есть опиум народа», авторство которого некоторые приписывают Фейербаху, он имел в виду три религиозные традиции, а именно иудейскую религию с ее мессианством, христианство Запада, которое отождествлялось им со схоластикой, капитализмом, крестовыми походами и войнами, но и с буддийскими воззрениями Дальнего Востока, согласно которым люди занимаются йогой, трансцендентальной медитацией, чтобы избежать реинкарнации, потому что всякая жизнь есть боль, и, таким образом, сильные сей земли и каждый тиран  будет эксплуатировать боль людей. В этом смысле такие религиозные традиции, которые эксплуатируют человека и подчиняют его другим произвольным силам, могут действовать как опиум для людей, который иногда усыпляет их, а иногда истощает и бросает в войну для уничтожения других.

Я думаю, что если бы Маркс знал Православную Церковь, как ее выражают великие Отцы Церкви и как она переживается в настоящих Православных Монастырях, сохраняющих исихастский дух и нестяжание, то, может быть, он был бы другого мнения по этим вопросам.

2. Интерпретация теории Маркса

Известный Михалис Раптис (Пабло) в своей статье также ссылается на интерпретацию изречения Маркса «религия — опиум для народа».

Он пишет, что эта фраза «сводится к двум различным интерпретациям» высказывания Маркса. Одна интерпретация связана со смягчением насущных проблем и вопросов, существующих внутри каждого человека, когда религия рассматривается как некая врожденная тенденция развитого существа, то есть религия в этом случае смягчает насущные заботы человека. Другой смысл заключается в том, что, поскольку религия преднамеренно направлена на то, чтобы ввести народ в заблуждение и отвести его внимание от существующей государственной власти , ради социального спокойствия, поэтому всякая религия используется каждым учреждением для этой цели, т. е. чтобы усыпить социальные интересы человека".

Затем он проделывает анализ того, что Маркс придавал этой фразе второе значение и опускал те, которые связаны с насущными заботами и размышлением человека, решение которых дает религия. В то же время, однако, она также обеспечивает еще одно измерение теории религии Маркса. Он написал:

«Маркс настаивает на том, что религия есть также протест против действительного социального обнищания человека, и поэтому Маркс не осуждает ни религию, ни религиозного человека. Религия — это вздох человека в бессердечном мире, но и его бальзам не только против его социальной нищеты и отчуждения, но и против его необъяснимых насущных проблем».

Я не знаю, является ли это настоящей интерпретацией религии Марксом и как она согласуется с фразой «религия есть опиум для народа». Это вопрос интерпретации и анализа. Дело, однако, в том, что мысли Маркса имели еврейское происхождение и, конечно, он не мог дистанцироваться от воззрений иудаизма.

3. Религия и Церковь

Изучая религии и христианские конфессии, вы обнаружите, что они используют некоторые идеи, иногда для дезориентации своих последователей, иногда для фанатизации их, а иногда для их идеологизации. Например, схоластическое богословие и капиталистический менталитет Западного христианства, каким его знал Маркс, еврейская мысль и особенно сионистский менталитет, который действительно является политическим выбором, политически использующим религиозные взгляды Ветхого Завета. И это вполне можно увидеть из дифференциации хасидов, восточной медитации и мистицизма, а также в магии, которая наблюдается в восточных религиях. Все они, производят такое впечатление, что в той или иной степени религия есть опиум народа, с той точки зрения, что она оставляет человека на обочине общества, поэтому создается свободное пространство для каждого тирана, чтобы действовать и эксплуатировать человека.

Но, многократно говоря об этом изречении Маркса, что религия есть опиум для народа, я утверждаю, что это не относится к Православной Церкви, потому что Православная Церковь, как ее определили великие Отцы, не есть религия, так как она ничем не отличается от элементов, которые есть в других религиях, но это Церковь. Слово церковь обозначает собрание народа «συγκέντρωση του Δήμου» для обсуждения и решения различных проблем. Церковь никогда не функционировала как религия – у меня нет времени анализировать это – но как Церковь, как собрание духовенства и мирян вместе с Богом, Девой Марией и Святыми. Всякий, кто читает мемуары Макриянниса[1], найдет, что именно так он относился к Церкви и во имя этой Церкви вел борьбу за предоставление конституционных свобод народу.

Именно поэтому мне кажется, что Православная Церковь действует скорее как духовная Больница, как Община врачевания , которая принимает человека в том положении, в котором он находится, и освобождает его от различных зависимостей, деидеологизирует и дефанатизирует его. Известно, что кроме опиумов есть еще психологические и идеологические опиумы, кроме наркотиков есть еще и психонаркотики. Православная Церковь, когда в ней хотят жить по-настоящему, сакраментальной и подвижнической жизнью, освобождает человека от различных зависимостей.

В моей последней книге «Религия и церковь в обществе» («Θρησκεία και Εκκλησία στην κοινωνία») читатель может найти множество мнений, проанализированных по этой теме.

В заключение хотелось бы подчеркнуть, что, к сожалению, сегодня в различных религиозных сообществах действует лозунг «религия — опиум народа», но в то же время действует и лозунг «опиум — религия народа». Наркотики мучают не только молодежь, но и правящий класс, а также часть высшего класса с его капиталистическим менталитетом и организацией. Называемые по-разному психотропные веществама являются опиумом для народа. Не только религия, но и власть — новый опиум народа. Пророк Исаия критикует тех, кто напивается без вина, и имеет в виду тех, кто пользуется разносторонней властью. И, к сожалению, мы становимся свидетелями этого каждый день.

http://www.parembasis.gr/index.php/el/menu-teyxos-132/1959-2007-132-01

©перевод выполнен интернет-содружеством «Православный Апологет»2023г.

Письменная проповедь: Сила имени

Святая Митрополия Нафпакта и Святого Власия

Сила имени

Ἡ δύναμη τοῦ Ὀνόματος

«Узрев же Иисуса, и возопив, препаде к Нему, и гласом велием рече: что мне и тебе, Иисусе Сыне Бога Всевышняго?»

Лук. 8:28

Дорогие братья,

Человек, бесноватый из Гадары вскрикнул, пал к ногам Христа и сказал: Что Тебе до меня, Иисус, Сын Бога, Живого? (Луки 8, 28). Для бесов, живших внутри этого несчастного человека, присутствие Христа было ужасным. Этой же великой силой также обладает имя Иисуса, которое заявляет о Его присутствии, поэтому святые Отцы часто рекомендуют нам часто молиться «молитвой» Иисусовой, чтобы освободиться от эксплуатации и гнета диавола.

Однако необходимо понять значение, свойства и природу Имени Иисуса. Евангелист Иоанн пишет в конце своего Евангелия: «Сие написано, дабы вы уверовали, что Иисус есть Христос, Сын Божий, и, веруя, имели жизнь во имя Его». (Иоан. 20, 31). А апостол Павел пишет: «Посему Бог превознес Его и дал Ему имя выше всякого имени, дабы пред именем Иисуса преклонилось всякое колено, небесных, земных и преисподних...»(Флп. 2, ст. 9-10). Мы можем увидеть явление силы имени Иисуса в том, что мы напишем далее.

Бог, Который по своей Сущности неименуем и непознаваем, по Своим действованиям-энергиям познаваем и «именуем». Из Священного Писания мы знаем, что Бог последовательно открывал Себя людям посредством Имен. Каждое откровение нового Имени Пророкам означало откровение о действии Бога. Имя имело двоякое значение, по свидетельству святого Софрония Святогорца. С одной стороны, оно являло присутствие, явление Бога Живого, с другой — давало познания о Нем. Таким образом, имя «Иисус» показывает присутствие, явление Бога как Спасителя и что Он также является Спасением, а также показывает, что Бог принял нашу собственную природу, и поэтому нам возможно стать детьми Божьими.

Это чувствуют святые, которые, призывая это Имя, исполняются присутствием Христа. Так, призывая это Имя, люди изгоняют злого демона, обретают истинную жизнь, которая является познанием Бога. Молитва Иисусова: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного» есть, как пишет святой Симеон Солунский, «молитва и обетование и исповедание веры, подательница Святого Духа и Божественных даров, очищения сердца, изгнания бесов, является обиталищем Иисуса Христа, источником духовных понятий и божественных помыслов, оставлением грехов, врачеванием, неприкосновенным убежищем душ и тел, подателем божественного просвещения, источником божественного милосердия, даром откровения тайн Божиих».

современная икона свт. Симеона Солунского в храме Святой Софии в Фессалониках

Христос спросил бесноватого, как его зовут, и те, кто был внутри него, ответили: «Легион, потому что много бесов вошло в него» (Луки 8:30). Это указывает на разрушительную, изнурительную и тираническую энергию-действование дьявола.

Святой Максим Исповедник пишет, что человек постоянно находится под влиянием и воинственной яростью демонов. Весь человек (душа и тело) находятся под воздействием сатанинского влияния и находятся в его плену. Демоны действуют во всех частях души и тела. Одни бесы через чувства вводят человека в яму греха и неведения, другие действуют страстными помыслами, третьи телом разжигают в душе страсти и творят нечистые фантазии.

Поэтому демоны всегда действуют через мысли, желания и страсти, но иногда они также овладевают человеческим мозгом, и таким образом человек полностью демонизируется. Тогда говорит не человек, а за него говорит сам дьявол. Мы видим это в случае, описанном в сегодняшнем Евангельском чтении. Как только Христос приблизился к бесноватому, бесы заговорили и в то же время умоляли Христа разрешить им войти в свиней и не приказывать вести их в бездну.

Великую истину нам открывает апостол Павел, он пишет: «И духи пророческие повинуются пророкам» (1 Кор. 14, 32). То есть Святой Дух, когда дело касается человека, не отнимает у него свободы. Пророк переживает великие состояния посещения и действия Благодати, не теряя человеческой природы, своей логики, своей свободы. Таким образом, Святой Дух говорил Евангелистам о том, что они будут писать, и в то же время как они это будут писать, и это было делом каждого Евангелиста.

Однако этого не происходит в случае с нечистыми духами. Когда они охватывают человека, они лишают его свободы и говорят через него. Человек становится немым и глухим. Мы видим это в бесноватых, которых мы и сегодня встречаем в святых местах христианского паломничества. По тому, как они говорят, и по содержанию их слов, кажется, что внутри них есть кто-то еще, кто вынуждает их делать то, чего они сами не хотят.

Наконец, диавол, как мы слышали в сегодняшнем Евангельском чтении, снимает с человека одеяние, т.е. одеяние Крещения, выводит его из дома, т.е. из Церкви, заставляет оставаться жить в гробницах, т.е. совершать мертвые дела греха и отчуждает его от самого себя. Христос делает человека «одетым и здравомыслящим»[1], пребывающим в Церкви.

Поэтому давайте всею силою нашей души творить молитву: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй грешнаго»!

Митрополит

+ Навпактский и Святого Власия Иерофей

©перевод интренет-содружества «Православный Апологет»2022г.

Источник: http://parembasis.gr/index.php/el/7495-2022-314-11