Протопресвитер

Анастасий Гоцопулос

Настоятель храма Святого Николая Патрской митрополии

Патры, 16 сентября 2018

Памяти Священномученика Киприана, епископа Карфагенского

Для Конкурса на интернет-ресурсе Православный Апологет

Карфагенский Собор 256 г.

при священномученике Киприане

и принцип «акривии-икономии»′*

ВВЕДЕНИЕ

Серьезный вопрос, который волнует богословов и пастырей Церкви с первых лет послеапостольского периода, – это принятие в Ее лоно тех, кто входил в еретические и раскольнические сообщества, а также сопутствующее этому признание действительности «таинств», которые совершаются в этих обществах. Церковь с помощью канонических решений святых отцов, Поместных и Вселенских соборов, которые выражают Ее экклезиологию, нашла решение по данному вопросу, применяя в зависимости от ситуации акривию или икономию. Несмотря на всё это, в наши дни этот вопрос возвращается в другой форме и имеет другие цели в рамках экуменического движения.

Если в первых веках вопрос ограничивался только способом принятия еретиков в лоно Церкви Христовой, то сегодня в экуменическом движении поднимается вопрос даже не о принятии в Церковь Христову – ведь по воззрениям адептов экуменизма инославные якобы и так относятся к Церкви Христовой – а о признании наличия божественной благодати, совершающей Таинства, и, следовательно, – очищающей, просвещающей и обожающей энергии Святаго Духа в еретических сообществах-«церквах».

Таким образом, для новоявленной экклезиологии экуменического движения границы Церкви определяются не Божественной Евхаристией, а крещением. То есть, все, кто принял крещение во имя Святой Троицы в любом сообществе, называющем себя христианским, якобы являются полноправными членами Церкви Христовой, независимо от той веры, которую исповедует их религиозное сообщество-«церковь» (так называемое «крещальное богословие»). Это ведет к серьезным экклезиологическим последствиям, самым серьезным из которых является то, что Православная Церковь больше не рассматривается последователями этого течения как единственная Церковь Христова («исключительная экклезиология»), а считается, будто все сообщества, называющие себя христианскими, в которых есть «крещение», являются настоящими «церквами», входят в Церковь Христову («всеобъемлющая экклезиология») и несут спасение своим членам, поскольку в них якобы действует благодать, совершающая Таинства. Именно на этой модернистской экклезиологии основывается экуменическое движение.

Следовательно, в экуменизме не поднимается вопрос об отказе, отречении от ереси и вхождении в Церковь Христову, поскольку еретическое сообщество («инославная церковь» по определению Критского собора 2016 г.) также является Церковью!

Безусловно, данный подход является абсолютно чуждым и противоречащим богословию и пастырской практике всего нашего экклезиологического предания.

1. КРЕЩЕНИЕ ЕРЕТИКОВ И КАРФАГЕНСКИЙ СОБОР

Проблема действительности «крещения» еретиков и раскольников серьезно волновала Церковь в ІІІ в. от Р.Х. Римская Церковь при папе Стефане на Поместном соборе высказала мнение, что «крещение» еретиков как таковое действительно, т. е. содержит божественную благодать – как крещение, которое совершается Кафолической Церковью, и, следовательно, не разрешается [повторное] крещение приходящих в Церковь.[1] В корне противоположную точку зрения имел свмч. Киприан, епископ Карфагенский, первый великий отец и богослов Западной Церкви, сформулировавший учение о единственности и уникальности Православной Церкви. Свмч. Киприан, который придерживался Апостольских правил 46, 47, 50 и 68 и решений Карфагенского собора при Агриппине (220 г.), и взгляды которого в плане богословия относили к Малоазийским Церквам,[2] считал все «таинства» еретиков совершенно недействительными.

Эта позиция, что «крещение» еретиков недействительно и не содержит спасительной божественной благодати, была принята тремя Поместными соборами Сев. Африки, созванными свмч. Киприаном: осенью 255 г. (31 епископ), весной 256 г. (71 епископ) и в сентябре 256 г. (85 епископов). Правило Собора 255 г. было утверждено двумя последующими соборами (весной и в сентябре 256 г.) и называется Правилом Карфагенского собора или Правилом свмч. Киприана.[3]

2. ПРАВИЛО КАРФАГЕНСКОГО СОБОРА И ЕГО ЭККЛЕЗИОЛОГИЯ

Правило Карфагенского собора составлено совершенно ясно и категорично: Церковь одна, и вне Церкви нет действительного крещения или других таинств, поскольку благодать Св. Духа, совершающая таинства, не действует вне Церкви, в месте ереси и раскола. Согласно соборному решению, у еретиков и раскольников не действительно:

• таинство миропомазания («помазание» еретиков совершенно не имеет благодати),
• таинство Божественной Евхаристии («ибо не имеют даже алтаря»),
• таинство исповеди («грехи не могут быть оставляемы»)
• таинство священства («Какую молитву за крещенного может принести не иерей, а святотатец и грешник?»)
• таинство Крещения («никто не может быть крещен вне Кафолической Церкви, ибо Крещение — одно и единственное, и оно существует только в Кафолической Церкви»).
• Итак, у еретиков нет таинств, поскольку у еретиков нет даже Церкви: «грехи не могут быть оставляемы у еретиков, у которых нет Церкви», «еретик же елея освятить не может, ибо не имеет ни алтаря, ни церкви; и, конечно же, «помазание» еретиков совершенно не имеет благодати».

Следует отметить, что решение Карфагенского собора не довольствуется простой констатацией полной недействительности находящихся вне Церкви «таинств» еретиков, как это происходит в других соответствующих правилах (Апост. правила 46, 47, 50 и 68), а проводит более подробный богословский анализ и дает обоснование, которое основывается на Православной экклезиологии. Конечно же, при истолковании понятия «вне Церкви» не делается различия между «каноническими» и «харизматическими границами»[4] Церкви, которые для святых отцов совершенно тождественны («Святой Дух — один, и Церковь — одна, основанная Христом Господом нашим (на апостоле Петре, как было [Им] сказано) на едином основании и по принципу единства; и по этой причине все у них происходящее тщетно, ничтожно и лживо»), поскольку в пространстве ереси не действует Дух Святой[5], который совершал бы действительные таинства («Каким же образом может очистить и освятить воду, кто сам нечист — в ком нет Святаго Духа»).

3. УТВЕРЖДЕНИЕ ПРАВИЛА ЦЕРКОВНЫМ СОЗНАНИЕМ

Четкое и аргументированное с богословской точки зрения решение Собора, «отправленное восемнадцати нумидийским епископам», разъярило папу Стефана, который прервал церковное общение с Церковью Сев. Африки и отлучил от Церкви свмч. Киприана, назвав его «лжехристианином, лжеапостолом и делателем лукавым»! Комментируя свое осуждение Римом, свмч. Киприан в своем послании обращает внимание на позицию папы Стефана и говорит о «заблуждении того, … слепоте, лукавстве душевном» и что «брат наш Стефан простер свое жестокое упорство настолько».

Однако, несмотря на такой категорический отказ Церкви «великоименитого Рима» и папы Стефана принять соборное решение Карфагенского собора, церковное сознание одобрило богословский подход свмч. Киприана и созванного им Собора, а не Рима. Богословскую позицию свмч. Киприана разделил еп. Кесарийский св. Фирмилиан, а позже св. Василий Великий одобряет ее в своем каноническом послании св. Амфилохию Иконийскому (правила Вас. Вел. 1, 47), предлагая также дополнительное богословское обоснование.[6]

По сути, Правило Карфагенского собора обобщает церковное предание, имевшееся на тот момент, и выражает многовековое учение нашей Церкви. Принятие и утверждение его святыми отцами, Поместными и Вселенскими соборами выражает именно это единое понимание церковного предания.

Принятие Правила свмч. Киприана церковным сознанием подтверждается тем, что оно включено в «Синтагму в четырнадцати титулах» (титул 12, гл. 14),[7] которая была «Кормчей книгой» Константинопольского Патриархата (550-600 гг.). Но самым важным является то, что его утвердил Пято-Шестой (Трулльский) собор (692 г.) своим 2-м правилом, придав ему таким образом вселенский авторитет, а также Седьмой Вселенский собор в 1-м правиле, в котором говорится о правилах Поместных соборов, которые были утверждены шестью Вселенскими соборами.

Также Правило свмч. Киприана содержится в «Номоканоне» св. Фотия Великого (883 г.), который является переизданием «Синтагмы в четырнадцати титулах»[8].

Согласно св. Никодиму Святогорцу, даже Второй Вселенский собор 7-м правилом утвердил Правило Карфагенского собора, позволив принятие по икономии лишь некоторых еретиков; подразумевается, что в остальных случаях применяется крещение.

4. ВОЗРАЖЕНИЯ НА ПРАВИЛО КАРФАГЕНСКОГО СОБОРА

Поскольку Правило Карфагенского собора не оставляет оснований для признания крещения за границами «Соборной Церкви» и, следовательно, ниспровергает новоявленное «крещальное богословие» и произошедшую из него «всеобъемлющую экклезиологию» экуменического движения, то неудивительно, что оно попало под прицел защитников новой экклезиологии экуменизма, которые пытаются поставить под сомнение его вселенский авторитет и представить его как личное мнение свмч. Киприана, которое якобы не было принято Церковью.[9] Для этого они цитируют примечание ко 2-му Правилу Пято-Шестого собора.

Второе правило Пято-Шестого Вселенского собора, посвященное правилам, имеющим вселенский авторитет, отмечает: «Отныне, ко исцелению душ и ко уврачеванию страстей, тверды и ненарушимы пребывали приятыя, и утвержденныя бывшими прежде нас святыми и блаженными отцами, а также и нам преданныя… правила. Согласием нашим запечатлеваем и вся прочия священныя правила, изложенныя от святых и блаженных отец наших, собравшихся в Никеи… и в… и в… еще же и Киприаном, архиепископом африкийския страны, и мучеником, и собором при нем бывшим, изложенное правило» с примечанием, что это правило «в местах предупомянутых предстоятелей [епископов], и токмо у них, по преданному им обычаю, сохраняемо было».

Однако это примечание не должно восприниматься как отрицание вселенского характера Правила Пято-Шестым собором, поскольку:

1. Церковь, по сути, признала вселенский авторитет Правила свмч. Киприана до его утверждения 2-м правилом Пято-Шестого собора. Это правило было помещено в «Синтагму в четырнадцати титулах», которая была обиходной «Кормчей книгой» Константинопольского Патриархата после середины VI в.; к тому же на ее основе Пято-Шестой Вселенский (Трулльский) собор издал 2-е правило.[10] Если бы Патриархат Константинополя не одобрил его содержания, то зачем бы он помещал его в «Синтагму» еще с VI в.? Почему патриарх Константинопольский Фотий Великий упоминает его в своем «Номоканоне»?

2. Если бы Пято-Шестой Вселенский собор посчитал, что данное правило по сути своей не выражает рассматриваемых им проблем, он бы не стал на него ссылаться, как он поступил со многими другими правилами соборов или св. отцов. Сделать это было очень легко, поскольку это было единственное правило Карфагенского собора и свмч. Киприана. Давайте не будем забывать, что Пято-Шестой Вселенский собор исправил и отменил другие правила, невзирая на авторитеты выдающихся личностей или Поместных соборов (напр., 2-е правило Пято-Шестого собора отменяет Апостольские постановления, написанные Климентом; 29-е правило отменяет 41 (48)-е правило Карфагенского собора; 16-е правило четко и ясно отменяет 15-е правило Неокесарийского собора).

3. Как мы уже отмечали, правило свмч. Киприана — не единственное, которое говорит о безблагодатности «таинств» еретиков. Созвучны и «единодушны» с ним Апостольские правила 46, 47, 50 и 68 и правила св. Василия Великого (1-е и 47-е), который его упоминает, а также предлагает дополнительное богословское обоснование того, что крещение у еретиков абсолютно не действительно. Важно, что все вышеперечисленные правила были безоговорочно утверждены 2-м правилом Пято-Шестого и 1-м правилом Седьмого Вселенского собора, обретая таким образом вселенский авторитет.

Апостольские правила совершенно ясны и категорически отрицают действительность «таинств» еретиков и, как следствие, не допускают ни малейшей возможности принятия «всеобъемлющей экклезиологии»:

1. Апост. 46: «Епископа, или пресвитера, приявших крещение или жертву еретиков, извергати повелеваем. Кое бо согласие Христови с велиаром, или кая часть верному с неверным?».

2. Апост. 47: «Епископ или пресвитер, аще по истине имеющего крещение вновь окрестит, или аще от нечестивых оскверненного не окрестит: да будет извержен, яко посмеивающийся кресту и смерти Господней, и не различающий священников от лжесвященников».

3. Апост. 50: «Аще кто, епископ, или пресвитер, совершит не три погружения единого тайнодействия, но едино погружение, даемое в смерть Господню: да будет извержен. Ибо не рек Господь: в смерть мою крестите, но: «шедше научите вся языки, крестяще их во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа».

4. Апост. 68: «Аще кто, епископ, или пресвитер, или диакон, приемлет от кого-либо второе рукоположение: да будет извержен от священного чина, и он, и рукоположивый; разве аще достоверно известно будет, что от еретиков имеет рукоположение. Ибо крещеным, или рукоположенным от таковых, ни верными, ни служителями церкви быти невозможно».

4. Отдельно необходимо отметить, что правило Карфагенского собора, Апостольские правила и 1-е и 47-е правила св. Василия Великого для обоснования своей позиции используют четкую и всестороннюю богословскую и экклезиологическую аргументацию. Упоминание правила свмч. Киприана во 2‑м правиле Пято-Шестого собора не представляет собой попытку противостоять ему или опровергнуть его богословское обоснование, как это происходит во всех других случаях при отмене правил меньшей значимости (напр., когда 2-м правилом Пято-Шестого собора отменяются написанные Климентом Апостольские постановления, 29-м правилом – 41 (48)-е правило Карфагенского собора, 16-м правилом отменяется 15-е правило Неокесарийского собора).

5. Наконец, мы полагаем, что не случайно 2-е правило Пято-Шестого собора сразу же после утверждения правила свмч. Киприана отмечает: «Никому да не будет позволено вышеозначенныя правила изменяти, или отменяти, или кроме предложенных правил, приимати другия, с подложными надписаниями составленныя некиими людьми, дерзнувшими корчемствовати истиною. Аще же кто обличен будет яко некое правило из вышереченных покусился изменити, или превратити: таковый будет повинен против того правила понести епитимию, каковую оно определяет, и чрез оное врачуем будет от того, в чем преткнулся». И если допустить, что св. отцы поступили таким образом непреднамеренно, не осознавая сути вопроса, то как можно совместить эту гипотезу с определением Собора, согласно которому «все они от единаго и того же Духа быв просвещены, полезное узаконили» (1-е правило 7-го Всел. собора)?

По поводу вселенского авторитета правила свмч. Киприана и отказа признать «таинства» у еретических сообществ митрополит Эфесский Хризостом (Константинидис), упомянув правило Карфагенского собора как наделенное вселенским авторитетом, отмечает следующее: «Немыслимым и недозволительным является принятие и отождествление с «таинствами» еретических обрядов, которые не зиждутся на надежном основании и не несут благодати и истины, которыми обладают таинства истинной Церкви. И соответственно этому всё, что преподносится нам как «таинство» за пределами вышеописанных «церковных» границ, не является таинством и не может быть признано ни верным, ни спасительным».[11]

5. АКРИВИЯ И ИКОНОМИЯ

Как же следует объяснить примечание, сделанное во 2-м правиле Пято-Шестого собора «в местах предупомянутых предстоятелей [епископов], и токмо у них, по преданному им обычаю, сохраняемо было»? Св. Никодим Святогорец совершенно четко и ясно объясняет это: упоминание правила св. Киприана во 2-м правиле Пято-Шестого собора является указанием того, что существует «два вида управления и исправления ошибок. Один вид называется «акривией», а другой именуется «икономией» или снисхождением. С помощью этих двух руководили души ко спасению домоправители благодати Божией, но никогда с помощью только одного или только другого»[12].

Возможность использовать иногда акривию, а иногда – икономию, объясняет тот факт, что в Церкви возникли разные практики для принятия «присоединяющихся к Православию». С одной стороны, существует правило свмч. Киприана, Апостольские правила 46, 47, 50 и 68 и два правила св. Василия Великого (1-е и 47-е), которые были утверждены 2-м правилом Пято-Шестого Вселенского собора и 1-м правилом Седьмого Вселенского собора, обретя таким образом вселенский авторитет. Однако параллельно св. Василий признает и принимает также несовершение таинства крещения для «присоединяющихся к православию» от некоторых еретических сообществ, которые он выборочно упоминает. Впоследствии Второй Вселенский собор 7-м правилом[13] и позже Пято-Шестой 95-м правилом определяют три категории-способа принятия в Церковь: через таинство крещения, через помазание святым миром и через исповедание веры.

Как же сочетаются эти два кажущиеся противоречивыми мнения? И почему Пято-Шестой Трулльский собор утвердил эти «противоречивые» правила?

Очевидно, что правила свмуч. Киприана, св. Апостолов и св. Василия Великого устанавливают богословские критерии для изучения данного вопроса. В соответствии с правилами, утвержденными Вселенскими соборами, Церковь никогда не признавала крещение еретиков, как действительное, как содержащее спасительную божественную благодать, которая прощает грехи, возрождает крещаемого и вводит его в Тело Христово, поскольку вне Церкви не действует благодать Св. Духа, совершающая таинства. Все великие отцы Церкви, писатели-богословы и Вселенские соборы совершенно единодушны в этом. Острый спор между Карфагеном и Римом (свмч. Киприаном – свмч. Стефаном) полностью прояснил данный вопрос! По этой причине Пято-Шестой Вселенский собор не утвердил воззрения свмч. Стефана, папы Римского, но наделил вселенским авторитетом правило свмуч. Киприана и связанные с ним другие правила, включив их в свод утвержденных правил Поместных Соборов и святых отцов.

Однако в то же самое время он ограничил его силу и применение, указав, что это правило «в местах предупомянутых предстоятелей [епископов], и токмо у них, по преданному им обычаю, сохраняемо было». Почему?

Св. Василий, который соглашается и делает расширенный богословский анализ Карфагенского собора, объясняет и причину, по которой Церковь принимает приходящих из определенных еретических сообществ без крещения. Это происходит не по богословским и экклезиологическим, а исключительно по пастырским причинам. Св. Василий Великий согласен с тем, что приходящие из определенных еретических сообществ не должны креститься, — практика, которая применялась в Церквах Малой Азии и Рима «в случаях применения икономии при одновременном принятии большого числа людей», как отмечается в 1-м и 47-м правилах св. Василия Великого.[14] Также он сам предлагает и практику принятия в Православие по икономии: «Но если это становится препятствием общему благосозиданию, то вновь подобает держаться обычая и следовать Отцам, благоусмотрительно устроившим дела наши. Ибо я опасаюсь, чтобы нам тогда, как хотим удержать их от поспешного крещения, не оттолкнуть спасаемых строгостью отлагательства».

Таким образом, богословская акривия («строгость отлагательства») отличается от пастырской икономии («обычай отцов»). Другими словами, Церковь, используя богословскую акривию, при всяком возможном случае, устанавливает, что не существует действительного крещения у еретиков, используя же пастырскую икономию – там, где невозможно применение акривии, – принимает всех, кто раскаялся в ереси и приходит в Церковь, через совершение миропомазания и Св. Причастие, а не через триаду христианского посвящения (крещение-миропомазание-Божественная Евхаристия).

В таком духе нужно толковать и указание, сделанное во 2-м Правиле Пято-Шестого Вселенского собора в отношении правила свмуч. Киприана: «которое в местах предупомянутых предстоятелей [епископов], и токмо у них, по преданному им обычаю, сохраняемо было». Оно означает не умаление вселенского авторитета этого правила, а ограничение его применения в связи с установившейся практикой Церкви принимать некоторых по икономии.

Следует отметить, что возможность применять акривию, которую дает примечание ко 2-му Правилу Карфагенской Церкви, т. е. крестить всех еретиков, приходящих в Церковь, свидетельствует о том, что и Пято-Шестой Вселенский собор не считает крещение еретиков каноничным и действительным, потому что совершенно неприемлемо дозволить реальное перекрещивание тех, кто приходит в Церковь из еретического сообщества, но был крещен согласно канонам, когда это прямо и недвусмысленно запрещено всем церковным преданием (Ефес. 4, 5, 47-е Апост. пр., Символ веры).

В заключение добавим, что мы полагаем, что Пято-Шестой Трулльский собор, помещая правило свмч. Киприана Карфагенского в число правил, обладающих вселенским авторитетом, хотел облечь вселенским авторитетом богословие, лежащее в основе этого правила (а именно, недействительность «таинств», совершаемых еретиками, уникальность и единственность Православной Церкви), но своим примечанием («которое в местах предупомянутых предстоятелей [епископов], и токмо у них, по преданному им обычаю, сохраняемо было») дал возможность ограничить его действие и применение, чтобы Церковь при необходимости могла применять для принятия еретиков и икономию.

6. ПРИНЦИП ИКОНОМИИ НЕ УПРАЗДНЯЕТ ЭККЛЕЗИОЛОГИЮ

Характерным является то, что каноны, которые отрицают еретическое «крещение», содержат либо краткую, либо достаточно полную богословскую аргументацию, а каноны, которые предлагают придерживаться принципа икономии при принятии в Церковь покаявшихся еретиков, не подкреплены соответствующей богословской аргументацией. Действие совершается по принципу икономии, и этого достаточно. Единственный аргумент содержится в Правилах св. Василия Великого: «в случаях применения икономии при одновременном принятии большого числа людей…». Но если это становится препятствием общему благосозиданию, то вновь подобает держаться обычая и следовать Отцам, благоусмотрительно устроившим дела наши. Ибо я опасаюсь, чтобы нам тогда, как хотим удержать их от поспешного крещения, не оттолкнуть спасаемых строгостью отлагательства» (1-е Правило св. Вас. Вел.). Здесь отсутствует какое-либо богословское или экклезиологическое обоснование; присутствует только пастырская необходимость и потребность в спасении через участие в жизни Церкви, поскольку человек пришел к покаянию и оставил ересь.

Каноническое предание и святоотеческое учение не интерпретирует с точки зрения богословия те действия, которые были совершены по принципу икономии, ни тогда, когда идет речь о приеме в Церковь покаявшихся еретиков, ни в случае покаявшихся еретиков-клириков (VII Вселенский собор).

Церковь через святых отцов и Соборы решила, имея на то полное право, принять в Свое лоно покаявшихся еретиков без крещения, не вдаваясь в детальный и подробный анализ, как это принято в схоластике. Однако, прежде всего, следует отметить, что Она никогда не признавала крещеными тех, кто не приносит покаяния и продолжает пребывать в ереси. Церковь никогда не использовала икономию, чтобы позволить человеку остаться в заблуждении и ереси, ложно успокаивая его тем, что он может без проблем оставаться в еретическом сообществе, потому что якобы и там действует спасительная благодать Святаго Духа… Это не пастырская икономия, а бесчеловечное поведение и непростительная хула на Духа Святаго!

Также отметим, что ни св. Василий Великий, ни священные каноны, ни Вселенские соборы не пытаются применять принцип икономии для обоснования основных экклезиологических принципов (отсутствие божественной благодати в обрядах, совершаемых еретиками, отсутствие Святых Таинств вне Церкви, различие Церкви и ереси, правды и лжи и др.). Никогда! Если в современной экклезиологической практике православная медсестра по икономии может совершить «воздушное крещение» умирающего ребенка, это не значит, что медсестра имеет благодать священства, и не может использоваться в качестве богословского прецедента для защиты так называемого «женского священства». Точно так же, согласно святым отцам, совершенно немыслимо, чтобы еретики рассчитывали на признание законности их «таинств», что пытаются ныне доказать богословы, являющиеся сторонниками экуменизма.

Митрополит Эфесский Хризостом (Константинидис) (председатель Третьего Всеправославного предсоборного совещания 1986 года) отмечает по этому поводу: «Одно дело — это изначально и по существу признать таинства еретиков и раскольников как таковые, и другое — принимать обращающихся в Православие инославных, которые ранее приняли «таинства» в инославной «церкви», из которой они пришли».[15] В этом контексте совершенно понятно решение Межправославной Подготовительной Комиссии (1971), по результатам которой в тексте итогового документа «Икономия Православной Церкви» очень правильно отмечается: «Наша Православная Церковь стремится… а) к тому, чтобы, в первую очередь, сохранять Свою веру и учение, совершенно независимо и не поддаваясь влиянию какой бы то ни было икономии, применяемой Ею по снисхождению ко внешним. «Потому что Церковь не прощает снисхождения в Православной вере, и только тогда по икономии правое слово исцеляет, когда догмат благочестия ни в чем не нарушается» (Евлогий Алекс., с. 103, 953). Принцип икономии при возвращении в Церковь бывших еретиков не может быть использован в качестве богословского прецедента для видоизменения, пусть и в небольшой степени, православной экклезиологии.

Утверждение Правила Карфагенского собора и принятие богословия свмч. Киприана церковным сознанием подтверждает тот факт, что Церковь Христова, единственное место, где действует совершающая Таинства благодать Святаго Духа, — это «Единая, Святая, Соборная и Апостольская», наша Православная Церковь.

Дорогие и возлюбленные о Господе!

От всей души поздравляю Вас с прекрасным сайтом и конкурсом, посвященным правилу Карфагенского собора, состоявшегося при свмч. Киприане.

Пожалуйста, примите и мой вклад в этот конкурс в виде статьи, которую я высылаю Вам для публикации.

Статья была опубликована в Греции сегодня, в день памяти святого Киприана Карфагенского, по адресу: http://anastasiosk.blogspot.com/2018/09/256.html#more. В ближайшие дни она будет опубликована и на других сайтах, и в блогах.

Я думаю, что она соответствует условиям участия в конкурсе (количество слов в статье (без моих данных и даты) составляет ровно 4000.