Современное информационное общество в свете пророчеств равноап. Космы Этолийского и прп. Паисия Святогорца

Прп. Паисий Святогорец

Духовное наследие св. равноапостольного Косьмы Этолийского и старца Паисия остается не только важнейшим руководством для правильного выбора своей меры христианского подвига, но и дает критерии верного понимания жизни социальной, смысла истории, особенно в те переломные ее моменты, когда от этих процессов уже нельзя быть в стороне. Сейчас наступает такое время, поэтому ценность пророчеств этих угодников Божиих будет только нарастать. Мы подошли к такому моменту, когда нужно решить для себя: со Христом мы или нет. «Среднего состояния, как было вплоть до последнего времени, не может более существовать»¹. Появились новые опасности и духовные ловушки такого рода, что способны безвозвратно повредить природу человека, закрыв путь ко спасению.

Духовная безмятежность, присущая современному человеку, ведет к восприятию любых общественных изменений как прогрессивных. Главным источником прогрессивной эйфории является вал технических новинок, прежде всего в сфере информационных технологий, становящихся все более доступными широкой аудитории. С технологическим прогрессом не только рядовые граждане, но и эксперты продолжают связывать избавление от основных социальных пороков. В этих условиях любое возражение или предупреждение рассматривается как препятствие на пути прогресса и светлого будущего, как обскурантизм или мракобесие. Именно поэтому позиция Церкви, призывающей сохранять трезвость в оценках, оттесняется на периферию общественного сознания. Имеются даже попытки объявить Ее явлением маргинальным: различные любители «человеческих свобод» или узкоспециализированные ученые выступают с заявлениями об опасности возвращения средневекового мышления и чуть ли не инквизиции.

Но мы должны помнить евангельские слова Христа: «По плодам их узнаете их…». Что же это за плоды? Первое, что бросается в глаза – это острейший экологический кризис, испытываемый человечеством.

Св. равноап. Косма Этолийский

Вмешательство в окружающую естественную среду началось уже давно, на заре технического прогресса. Капиталистическое общество, общество наживы, запустило механизм нещадной безответственной эксплуатации окружающей среды. Святой равноапостольный Косма, живший в XVIII в., предвидел «плоды» такого прогресса: «Источники иссякнут, а реки станут грязными»². «Тарелки ваши будет наполнены до краев, но еду невозможно будет есть»³, – пророчествовал святой. Сегодня даже люди далекие от Церкви вполне согласятся с этими суждениями. Однако убежденные в техническом прогрессе, его необходимости и пользе не позволят им увидеть главной причины всех бед, а именно, что технологии перестают быть ценностно нейтральными. «Придет время, – пророчествует святой Косма, – и дьявол будет кружить над миром на своей «штуковине» (κολοκύθι)»⁴. Мы можем идентифицировать эту «штуковину» с системой спутников, ведущих тотальное наблюдение визуально или с помощью оказания пользователям услуг по поддержанию различных видов связи. Но почему же техника, некогда бывшая лишь инструментом, использование которой во благо или во зло зависело от воли человека, становится инструментом зла изначально. Разгадка кроется в понятии «технология», выражающем совокупную идею управления техникой. «Лукавая» технология превращает технику в инструмент и вместилище «лукавого».

Сегодня широко распространено понятие информационного общества, которое понимается весьма абстрактно, нейтрально, а потому представляется совершенно безопасным. Однако ситуация складывается так, что, постепенно обрастая конкретикой, оно наполняется сомнительным содержанием и начинает вызывать все больше тревоги. Дело в том, что информационное общество начинает показывать свое истинное лицо и все больше заявляет о необходимости не просто применять новые информационные технологии, а на их базе менять самого человека, точнее его деконструировать или попросту говоря разрушить. За новыми технологиями начинает постепенно вырисовываться лицо кибернетического трансгуманизма, которому его адепты прочат большое будущее.

Еще античная наука различала две области – φυσις (естественного, существующего по природе) и τεχνη(искусственного, созданного руками человека). Святоотеческая традиция вполне разделяла это убеждение древних. Однако после разрушения христианской образованности, ряда мировоззренческих мутаций, происшедших на рубеже эпохи Возрождения – начала Нового времени (XVI–XVII вв.), различение междуестественным и искусственным было устранено нарождающейся новой наукой. Механика стала ядром физики, задав «парадигму исследования всех природных процессов»⁵. Философы и естествоиспытатели нового времени (модерна) сознательно шли на отождествление естественного и искусственного. Это способствовало становлению экспериментального естествознания, включавшее вмешательство человека в процесс познания, моделирование (конструирование) познавательных ситуаций и познаваемых объектов. В дальнейшем данная познавательная установка получила статус онтологического допущения (философской гипотезы), а уже сегодня закрепилась в качестве квази-научной догмы. И если новоевропейское естествознание уравняло естественное и искусственное, то сегодня искусственное предпочитается естественному. Инженер становится фигурой более популярной, чем естествоиспытатель. Инженерное творчество предпочитает снять все возможные ограничения для манипуляции с реальностью, в то время как традиционный естествоиспытатель демонстрирует желание эти ограничения установить. Поэтому ученые нового типа вслед за инженерами также начинают конструировать «изучаемые» объекты, а фактически – создавать новую вымышленную реальность. Возникает технонаука, допускающая абсолютный произвол в манипуляции с реальностью, включая человека и его природу. Причем мировоззренческой основой такой технонауки становится учение более напоминающее гностицизм, в новой доселе невиданной форме техногносиса (по терминологии Э. Дэвиса⁶).

Программным документом, давшим старт новому идейному течению, стал опубликованный в октябре 1989 г.«Кибернетический манифест» двух американских физиков и кибернетиков Валентина Турчина (советский эмигрант) и Клиффа Джослина. По своей значимости и революционному характеру этот документ вполне сопоставим с «Манифестом коммунистической партии» (1848) Маркса и Энгельса. Но если «Коммунистический манифест» открывал эру социалистических революций, то «Кибернетический» – эру глобализации и трансгуманизма.

«Кибернетический манифест» не просто немыслим вне рамок глобализации – он ее концептуально обосновывает: «…интеграция мировых культур приведет к образованию единого мирового сообщества и мирового правительства с ответственностью за экологию Земного шара»⁷ – декларируют авторы документа. Мы видим, что создатели Манифеста в общем-то обеспокоены сложившейся экологической ситуацией, но решать они ее предлагают невиданным доселе способом.

Исходя из кибернетического программного документа глобализация предстает перед нами не объективным процессом ненасильственного объединения человечества для решения сложнейших общечеловеческих задач, а как целенаправленный демонтаж «устаревшей» традиционной модели общества и формирование новой социальной реальности. Надо добавить, что речь идет о создании глобального социума по шаблонам, разработанным в исследовательских центрах, финансируемых глобальными компаниями (примерно 147 транснациональных корпораций, ¾ из которых – финансовые). В основе этих шаблонов лежат новые информационно-коммуникационные сетевые технологии, которые призваны обеспечить необходимое объединение разрозненных индивидов в «новое сверхчеловечество» или трансгуманистическое «сверхсущество» ⁸.

Интересно то, что авторы Манифеста полагают маловероятным и нежелательным (!) объединение всех людей в единое сверхсущество. Они изначально полагают, что к такому объединению готовы лишь те, кто имеет волю к кибернетическому бессмертию⁹, а остальные составят «человеческий планктон»¹⁰. Понимая, что документ составлен буржуазными хорошо оплачиваемыми учеными, можем предположить, что волей к бессмертию будут обладать прежде всего представители мировой экономической элиты, затем – более широкий круг лиц, разделяющий кибернетические ценности и доказавший свою преданность элите. Оставшееся человечество составит круг существ «второго сорта», смыслом бытия которого будет «лишь поставлять материал для сверхсуществ»¹¹. Фактически этим людям уготована роль жертв кибернетического бессмертия. Но что делать?! Ведь, по мысли идеологов кибернетического подхода, «осуществление кибернетического бессмертия потребует, несомненно, чем-то пожертвовать…»¹²

На первый взгляд, здесь речь не идет о религиозной жертве. Однако более глубокое рассмотрение вопроса указывает наличие религиозной подоплеки данного «человеческого жертвоприношения». В английском варианте «Манифеста» мы находим тезис, которого нет в русском. Приведем здесь текст данного тезиса в нашем переводе: «4. Бог. Мы понимаем Бога в духе пантеизма. Бог – это высший уровень управления во Вселенной. Бог есть для Вселенной, что воля человека для человеческого организма. Законы природы являются одним из проявлений Божьей воли. Другое ее проявление – эволюция Вселенной» ¹³. Однако «данное божество» слепо и неповоротливо, поэтому авторы документа полагают возможным перехватить у него управление эволюционным процессом. Такая миссия будет принадлежать авангарду нового трансгуманистеческого общества –творческим субъектам, способным познавая мир и себя, менять его на основе новой кибернетической парадигмы. Такие существа фактически приобретающие черты сверхчеловека (нем. Übermensch, важнейшее понятие философии Ф. Ницше), свергающего «старое выдохшееся божество» со своего пьедестала¹⁴. Таким образом, изначально ценностно (технологии перестают быть ценностно нейтральными!) оправдывается любой произвол творческого субъекта, обладающего стремлением стать божеством-сверхчеловеком (т.е. приобрести бессмертие).   

Основная руководящая роль в интегрированном человечестве должна принадлежать неким «системным единицам», принимающим решения. Далее отмечается, что для успешного выполнения своих обязанностей по принятию решений эти «системные единицы» должны получать вознаграждение; «иначе, – признаются авторы документа, – «они (единицы – О. П.) никогда не примут их (решения – О. П.)»¹⁵. Получается, что «системные единицы», даже получив кибернетическое бессмертие, останутся по своему нравственному сознанию обыкновенными грешниками. Это совершенно не вяжется с обещанной идеологами трансгуманизма идиллией.

Возникает вполне резонный вопрос: как мог возникнуть Манифест, документ содержащий идеологию технологического кибер-расизма? Очевидно, что он является выражением воли олигархических групп мировой финансовой элиты любой ценой сохранить за собой глобальное господство (Der Wille zur Macht, нем. воля к власти, важнейшее понятие философии Ф. Ницше). Действительно, если кибернетическое бессмертие возможно, то возможна бесконечная власть над миром.

Сегодня кибернетические фантазии привели к возникновению мощного международного трансгуманистического движения. В России это движение представлено неправительственной организацией (НПО) «Россия-2045». Ее поддержка зарубежными «партнерами», о чем говорит публикация материалов, посвященных НПО «Россия-2045» и ее руководителю Д. Ицкову в крупнейших западных изданиях («The New York Times», «The Times», «The Forbes» и др.), указывает на совпадение вектора организации и глобальных политических тенденций.

У людей, не посвященных в современные глобализационные процессы, может создаться впечатление, что речь идет о какой-то игре, что наши опасения напрасны. Однако это только поверхностный взгляд. Процессы создания кибернетического общества уже запущены. С другой стороны, как не уйти в другую крайность и не стать специфическим зилотом, в ужасе бегущим от компьютера или мобильного телефона. Духовное наследие святого Космы Этолийского и старца Паисия, включая их учение и пророчества, могут стать для нас руководством к действию и ориентиром в условиях современного информационного общества.

Во-первых, не должно возникать непреодолимой тяги к технологическим новинкам. Наличие такой тяги указывает на развивающуюся страсть, на так называемое аддиктивное (зависимое) поведение.

Во-вторых, технологические новинки не должны заменять собой человеческое общение и естественные формы поведения, а должны рассматриваться как средства помогающие человеку решать важнейшие задачи (например, обеспечение связи на расстоянии или создание систем безопасности при управлении производственными процессами).

Св. равноап. Косма Этолийский

В-третьих, любое внедрение в тело человека различных кибернетических устройств должно рассматриваться как противоестественное вмешательство в его природу. Очень часто сторонники кибернетического общества убеждают нас в пользе будущих технологий, связанных с размещением в организме человека нано-роботов, устройств молекулярного уровня, которые будут осуществлять его диагностику и лечение. Нужно сразу сказать, что технические системы в сравнении с естественными имеют не только иную молекулярную, но и иную электромагнитную природу. Можно только предполагать к каким ужасающим последствиям для организма может привести такая конвергенция. Достаточно вспомнить, что развитие современной сотой связи привело к гибели многочисленных популяций пчел. Есть места, где пчеловодства уже никогда не будет. Дело в том, что электромагнитное излучение в данном случае является фактором дезорганизующим работу естественной навигационной системы пчелы.

Однако главным критерием указывающим на опасность трансгуманистической перспективы является антихристианский характер. В «Кибернетическом манифесте» прямо сказано, что «тщетна вера наша»¹⁶: «В традиционных религиях, как, например, христианстве, мы находим представление о бессмертии, которое можно назвать метафизическим. Это представление о бессмертии души и загробной жизни. Протест против смерти используется здесь как стимул для принятия учения; ведь оно с самого начала обещает бессмертие. Однако под влиянием критического научного метода метафизическое представление о бессмертии, некогда конкретное и притягательное, становится все более абстрактным и бледным. Традиционные религиозные системы медленно, но верно теряют влияние»¹⁷. Однако господа кибернетики ошибаются, «не зная Писаний, ни силы Божией»¹⁸. Подменяя суть христианского учения, они клевещут на Христа и Его Церковь. Взамен обещают технологическое «чудо», в котором скрыто лукавое стремление увести человека от подлинного Источника жизни вечной, которая не обещана, а провозглашается. Только для каждого человека после Суда Божьего эта вечная жизнь будет либо вечной радостью, либо вечным мучением. Следовательно, любая попытка внедрить кибер-технологическое развитие как безальтернативный путь в будущее указывает на начало реализации апокалиптического сценария. Фактически об этом и предупреждали святой равноапостальный Косма и старец Паисий.

Подробная критика кибернетической квази-научной идеологии, хорошо вписывающейся в техногностическую модель мира, здесь не представляется возможной. С ней можно ознакомиться в других наших публикациях¹⁹.

Прп. Паисий Святогорец

В заключение стоит добавить, что христиане должны видеть надвигающиеся опасности, хорошо понимать их и предлагать свои альтернативы. Наряду с правильной духовной жизнью необходимы и специальные знания, обеспечивающие компетентность христиан на всех уровнях. Только в этом случае Церковь может стать духовным лидером для всех неравнодушных людей; лидером, который может говорить с каждым на понятном ему языке; единственным лидером способным стать препятствием на пути безумных экспериментов над человеком и окружающим миром.

Церковь призвана в это непростое время, опираясь на духовное наследие св. равноапостольного Космы Этолийского и старца Паисия, объединить и возглавить все здоровые силы общества с целью борьбы с главным источником зла – грехом²⁰, и его проявлениями во всех областях общественной жизни.

О.Э. Петруня,
к.ф.н., доцент кафедры философии
и социальных коммуникаций РГТУ-МАТИ
им. К.Э. Циолковского;

1 Цит. по: Зоитакис А. Г. Косма Этолийский. Эитие и пророчества. – М.: Святая Гора, 2013. С. 182.

2 Цит. по: Там же. С. 143.

3 Там же. С. 145.

4 Там же. С. !56.

5 Гайденко П.П. Христианство и генезис естествознания // Философско-религиозные истоки науки. М.: Мартис, 1997. С. 46.

6 См.: Дэвис Э. Техногнозис: миф, магия и мистицизм в информационную эпоху. Пер.с англ. – М.: ООО «Издательство АСТ», 2008. – 480 с.

7 Турчин В., Джослин К. Кибернетический манифест. Тезис 9. Режим доступа : http://www.ets.ru/turchin/kiberman.htm

8 Там же. Тезис 10.

9 Совершенно очевидно, что речь идет не о христианском стремление к вечной жизни во Христе.

10 Там же. Тезис 17.

11 Там же. Тезис 18.

12 Там же.

13 В русском варианте (перевод В. Турчина) данный тезис исключен, и его место занимает следующий тезис (пятый) из английского варианта. Таким образом, в русском варианте 20 тезисов, в английском – 21. См. : Turchin V., Joslyn C. The Cybernetic Manifesto. Режим доступа : http://pespmc1.vub.ac.be/MANIFESTO.html

14 См. : Турчин В., Джослин К. Там же. Тезис 8.

15 Там же.

16 Ср.: 1 Кор. 15, 14.

17 Турчин В., Джослин К. Там же. Тезис 12.

18 Мф. 22, 29.

19 См.: Петруня О.Э. Россия и Европа: экологические риски в условиях глобального кризиса. Методологический аспект // Актуальные проблемы Европы = Urgent problems of Europe. Сб. научн. тр. / РАН. ИНИОН. Центр научн.-информ. исслед. глобал. и регионал. пробл. Отд. Зап. Европы и Америки. – М., 2014. – № 1: Экологическая политика Европы и России в современных условиях = Contemporary ecological policy of Europe and Russia: Innovation development and modernization of economies. – 194 с. – С. 49–76; Петнуя О.Э. Новые технологии и онтологическая перспектива человечества // Сборник материалов XVI конференции «Наука. Философия. Религия»: Человек перед вызовом новейших информационных и коммуникационных технологий (г. Дубна, 21–22 октября 2013 г.). – М., Фонд Андрея Первозванного, 2014. – 504 с. – С. 311–333.

20 Для людей далеких от Церкви непонятно, что грех категория прежде всего онтологическая, указывающая повреждение человеческой природы, на которое, в частности, указывает апостол Павел: «Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю. Если же делаю то, чего не хочу, уже не я делаю то, но живущий во мне грех» (Рим. 7, 19–20).

http://www.agionoros.ru/docs/2109.html