Беседа
братии Валаамского монастыря с игуменом Ватопедского монастыря архимандритом Ефремом
В беседе принимали участие архимандрит Ефрем - игумен Ватопедского монастыря, епископ Панкратий - игумен Валаамского монастыря. Беседа проходила 22 мая 2009 г. во время посещения архимандритом Ефремом Валаамского монастыря.
Епископ Панкратий: Отец Ефрем, вместе со своей братией, относится к тому направлению монашеской жизни, которое заложил на Афоне великий старец Иосиф Исихаст. Они называют его своим «духовным дедушкой». Духовный отец о. Ефрема - монах Иосиф - является непосредственным духовным чадом старца Иосифа Исихаста, он живёт недалеко от Ватопедского монастыря и регулярно приходит на встречи братии. Как сейчас его здоровье?
Архимандрит Ефрем: Сейчас уже не приходит, только передаёт нам свои слова.
Епископ Панкратий: Но вот я застал ещё такое время, когда он приходил в монастырь, проводил беседы с братией - вдохновенные беседы, которые касались самого для нас главного, самых внутренних, сокровенных вопросов монашеской жизни, духовной жизни: как нам жить, как нам спасаться, как выходить из тех трудностей, которые неизбежны на монашеском пути. Для нас особенно важен опыт Ватопедского монастыря, потому что в чём-то наши монастыри схожи. Когда братство старца Иосифа-монаха, и в том числе о. Ефрем, перешло из Нового Скита в Ватопед, то Ватопедский монастырь представлял из себя зрелище, наверное, такое же печальное, как и наш Валаамский монастырь 15-20 лет тому назад. Я был в начале 90-х годов на Афоне и могу засвидетельствовать, что действительно в то время, когда ещё не начались обширные строительно-восстановительные работы, многие монастыри находились в довольно запущенном состоянии. Несколько лет назад, пользуясь расположением и гостеприимством о. Ефрема, я вышел за пределы той гостиницы, где меня поместили, прекрасной, благоустроенной гостиницы Ватопедского монастыря, и вдруг увидел очень знакомые коридоры, такие же обшарпанные, с такой же паутиной по углам, с кучами дров, то есть всё то, что мы хорошо знаем здесь, на Валааме. И за те годы, которое это братство провело в Ватопеде, оно, конечно, преобразило внешний облик монастыря, но главным образом, оно так настроило братство этого монастыря, что помимо напряженной внутренней духовной работы, братия несут очень трудное, нелегкое послушание гостеприимства, любви и, в хорошем смысле этого слова, миссию «несения слова Божия» тем многим людям, которые приходят каждый день в эту святую древнюю и великую обитель. Поэтому для нас очень важен именно опыт Ватопедского монастыря, важен в плане того, как сочетать вот эту неуклонную монашескую твёрдую жизнь с тем напором внешнего мира, с тем напором людей, их проблем, их боли, скорби, который каждый день захлёстывает обитель и просит помощи, взывает о помощи. И кто-то выдерживает, кто-то, по милости Божией, по благодати Божией, может выдержать этот натиск и действительно помочь людям, а кто-то начинает ломаться, унывать, принимать помыслы о том, то ли это место, которое он искал, или, может быть, ему лучше найти другое? И вот здесь возникает вопрос, довольно частый для нашей братии, и я думаю, что, наверное, он нередко возникает и у братии Ватопедской обители — как вернуться к первому вдохновению? Как возгреть Благодать Божию, чтобы не было уныния, не было отчаяния, не было печали, а было бы ясное вдохновенное служение Богу и людям?
Архимандрит Ефрем: Я тоже очень рад, что после духовной трапезы мы пришли на трапезу вещественную, материальную, которая есть продолжение духовной. Рад тому, что по монашеской традиции, во время вещественной трапезы даётся монахам и слово Божие. Я говорил Владыке-игумену, что Валаамский монастырь и Ватопедский стали близнецами. Хотя я только во второй раз здесь, я чувствую эту проблему своей, потому что дух Владыки-игумена очень близок к нашему духу. И как сказал ваш старец-епископ: у нас особый долг, как у монахов, чтобы достойно ответить на то призвание, которое нам дал Бог. «Христос вчера и сегодня и во веки Тот же» (Евр.13.8). Это Тот, Кто сказал своим Апостолам: «Следуй за Мною» (Мф.9.9, Мк.2.14, Лк.5.27). То же говорит Он и сегодня. И участниками этого приглашения являемся и мы, монахи, которых, невзирая на наши немощи, на наши недостатки, на наши грехи, призвал Он к монашескому житию. Потому что монашество — это продолжение апостольской жизни, продолжение первой киновии (общежития), старцем которой был Сам Христом. Поэтому и в других беседах, которые были у меня на Русской земле, я говорил: надежда и упование всего мира, надежда Церкви и надежда вообще всей Вселенной — это православное монашество. Поэтому ответственность наша не маленькая; мы, монахи, призваны к тому, чтобы доказать, что благодать свидетельствует о себе и сегодня. И сегодня можно опытно переживать встречу со Христом. Присутствие монахов означает присутствие полноты благодати в этом мире. И потому монах, который отрекается, уходит из мира, совершает своим уходом молчаливую, но существенную «революцию». Он отвергает не людей, а мирской дух, мирской образ мыслей, выбрасывает это как сор. И также в мусор бросает всю честь этого мира. И как говорит апостол: «я... всё почитаю за сор, чтобы приобрести Христа» (Флп. 3.8). Наш духовный «дедушка» старец Иосиф Исихаст говорил: «Первую благодать, которую получаем — получаем для того, чтобы мы ушли из мира. Но это не значит, что всё этим закончилось. Здесь, сейчас всё этим только начинается». Потому, уходя из мира, мы должны хорошо осознать и исполнить нашу миссию. Для этого необходимо в частности, чтобы духовному отцу, к которому нас привела благодать, мы предали себя всецело, в полное послушание — без границ. Монах, который приходит в монастырь со своими условиями — уже начинает неправильно. Это то, что особо подчеркивал старец Иосиф во всём своём учении. Он говорил: «В нашем духовном преуспеянии особое значение имеет духовный отец. И то, что мы не чувствуем себя в безопасности в монастыре, и у нас много помыслов — часто причина этого в том, что у нас нет доверия к своему духовному отцу». Место духовного отца очень существенно. Именно поэтому монаху предписано такое послушание духовному отцу без рассуждения. Это послушание всегда создает непрестанное вдохновение, оно даёт стремление к Богу, оно всегда рождает любовь к Богу, рождает в монахе жажду по Богу и некоторую духовную ненасытность, по слову Пророка: «Ядущие Меня еще будет алкать, и пьющие Меня еще будут жаждать» (Ис. Сир. 24:23). Поэтому позиция монаха должна быть таковой, что даже во сне он не должен оставаться без божественного влечения. И эта любовь и большое влечение к Богу приводит в действие благодать внутри него. И поэтому, когда нас паломники спрашивают: «Не чувствуете ли вы рутину в монастыре? Потому что мы видим, что каждый день вы делаете одно и тоже», мы с уверенностью им отвечаем: «Единственное, чего вы не найдёте в монашестве — это рутины! Потому что каждый день — новые чувства, новые переживания, новое присутствие благодати, которое так услаждает душу и даёт полноту, и эта полнота даёт постоянную радость». Но так как у нас времени немного, на этом я остановлюсь, чтобы ответить на ваши вопросы.
Епископ Панкратий: чем рождается «богатство внутренней жизни»? На самом деле, ведь есть опасность для монаха, что он войдёт в эту «рутину». Недавно мне один брат говорил, что «я живу какой-то растительной жизнью: ем, сплю, работаю, снова сплю, снова ем...»
Архимандрит Ефрем: Мы должны особое внимание обращать на нашу совесть, на точное хранение заповедей. Этим приводится в действие благодать внутри нас. Если монах не точно хранит заповеди, он эту благодать не чувствует. Потому что, когда душа наполнена этой благодатью, она всё остальное отвергает и переживает внутри себя особый духовный престольный праздник постоянно. Поэтому всегда используйте для вашего духовного преуспеяния послушание и делайте его с благородством. Мы слушаемся не потому, что мы были неполноценными людьми, не потому, что у нас нет воли, и не потому что, у нас какие-то психические болезни. Мы оказываем послушание, чтобы подражать Христу. И это первое, что должен хорошо понять монах, потому что это и есть монашество. Один послушник, который недавно пришёл в монастырь, мне сказал: «Я пришёл в монастырь, чтобы молиться и читать». Я ему ответил: «Ты начинаешь уже ошибкой. Монастырь — не центр исследования святоотеческих творений, а центр, где ты изучаешь, как избавиться от страстей, победить страсти». Поэтому человек приходит в монастырь, чтобы оказывать послушание, чтобы его все использовали, все его попирали. Если общежительного монаха не используют все, он — неудачник. Как его «используют»? У него такое расположение послушания внутри, что все его будут просить помочь им. И тогда этот человек со стабильной уверенностью начинает обретать благодать, и будет всегда чувствовать духовный пламень внутри себя, и этот пламень будет проявляться как большое невыразимое влечение к Богу.
Епископ Панкратий: но в реальности так бывает, что много у нас послушаний, много у нас служений, много работы. У нас огромные монастыри, но не так много людей, которые могли бы всё должным образом содержать в порядке. Поэтому работы у всех много. И многие братия устают. А если тем более он старается действовать по вашему слову, и всем быть слугой и все его смогут «использовать», то так получается, что к вечеру у него просто уже никаких сил нет. И если он молится, то молится уже невнимательно, зевает и думает, как бы ему быстрее лечь отдыхать.
Архимандрит Ефрем: то есть можно предпочитать труды послушания даже молитве?
Епископ Панкратий: но у монаха, даже когда он работает, занимается делом, ум не оставляет молитву. И поэтому этот труд — даже если потом нет времени молиться в келии — всё покрывает. И знаете, когда послушание у вас крадёт время молитвы келейной, никогда об этом не печальтесь! Я четыре года был в скиту поваром и сейчас я исповедуюсь вам: у повара никогда нет выходного. Я видел, что в воскресенье все садились под деревья и читали, и завидовал. Однажды я пошёл к старцу моему Иосифу и говорю ему: «Все читают, а я не читаю». Старец мне ответил следующее: «Чадо, Мария Египетская когда-нибудь видела перед собой Священное Писание? А как отвечала она конкретными цитатами их Писания авве Зосиме!». Этот ответ меня успокоил, и никогда у меня больше не было этого в помыслах. Благодать даёт духовное просвещение. И если монах не подвержен унынию и нерадению и у него не из-за этих причин не остаётся времени для молитвы в келии, этот монах — мученик.
Когда у меня скорби, что я должен делать, чтобы сохранить молитву без помыслов?
Архимандрит Ефрем. Когда у человека скорби, у него всегда есть и помыслы. Нон он должен обращать внимание на то, чтобы не держать это в себе. Когда у него какая-то скорбь внутри, пусть пойдёт и исповедуется, и это даст ему большое облегчение.
Можно ли называть плачем боль в сердце, если при этом нет слёз. А если это случается во время Божественной Литургии?
Архимандрит Ефрем. Есть слёзы внешние, есть слёзы внутренние, то есть боль, сокрушение сердца. Есть люди, которые по природе нелегко плачут, поэтому для них внутренняя боль сердца заменяет внешние слёзы и воздыхания.
Чем подогревать этот плач сердца?
Ахимандрит Ефрем. Любовью и влечением к Богу, любовью ко Христу. И, насколько это возможно, чтобы вы были всегда у ног Христа. Очень помогает, когда монах в духовном созерцании уходит к распятию Христа в том время, когда Его били, когда плевали на Него. И я благодарю Бога за то, что я не жил во времена Христа, потому что я бы тоже тогда на Него плевал.
Перед тем, как начать молитву, как настроиться на благоговейное отношение к Имени Божию?
Архимандрит Ефрем. Когда ум человека постоянно заботится о том, как сохранить сохранить заповеди, могу сказать, что благодать как бы автоматически приготовляет человека к этой любви, к благоговению к Богу. И поэтому старец Иосиф Исихаст говорил: «Послушание — это то, что принесёт молитву, а не молитва — послушание». Об этом говорится и в Священном Писании: «Послушание лучше жертвы и повиновение лучше тука овнов» (1 Цар.15.22). И ещё: духовный отец здесь или нет, монах всегда должен спрашивать себя: «А в духе ли моего старца я сейчас пребываю?». Потому что послушание, которое мы оказываем в монастыре, это не дисциплина, не внешнее только действие, а чисто внутреннее сердечное действие. Это послушание мы оказываем только по любви к Богу. И поэтому «законодательные» органы благодати Христос отождествляет с Самим Собой, говоря: «Слушающий вас, Меня слушает, и отвергающий вас, Меня отвергает» (Лк. 10.16.). И как читалось в сегодняшнем Апостоле: «Повинуйтесь наставникам вашим и будьте покорны, ибо они неусыпно пекутся о душах ваших, как обязанные дать отчёт; чтобы они делали это с радостью, а не воздыхая, ибо это для вас неполезно» (Евр. 13.17). И поэтому старец Иосиф Исихаст, в духе учения прп. Феодора Студита, которое он возобновил на Святой Горе, подчёркивал, что «упокоение старца» (то есть забота послушника о том, чтобы старец был доволен им) — это Христоцентричное, а не человекоцентричное действие, не сентиментальное, а духовное. И это для монаха очень важно.
Епископ Панкратий. Ещё раз повторите. Это очень важная вещь.
Архимандрит Ефрем. Послушание — это не человекоцентричное действие, а Христоцентричное. Это не сентиментальная связь двух людей.
Епископ Панкратий. Другими словами, это не человекоугодие, а Христоугодие.
Как со смирением отказать брату, чтобы не потерять мир?
Архимандрит Ефрем. «Извини, брат, я сейчас тебе не могу помочь, но в другой раз помогу». Однажды наш уставщик пошёл к одному брату, чтобы спросить его получить псалтирь. А брат почувствовал, что идёт уставщик, и сразу говорит ему: «Давай, уходи отсюда, не подходи». (Это пример того, как нельзя поступать, пример того, как теряется мир Божией).
Пишут, что надо в простоте сердца предать себя отцу духовному, а в последнее время говорят, что нет таких духовных отцов, что надо слушаться с рассуждением. Но ведь если будешь рассуждать, то это как бы уже не совсем послушание.
Архимандрит Ефрем. Нет послушания с рассуждением, послушание должно совершаться без рассуждения. Даже если старец совершит ошибку, Бог восполнит тебе за твоё послушание. В двух вещах мы можем оказать непослушание. Это касается догмы и этики, то есть догматов и нравственности. Даже говорится в «Отечнике», что если старец безнравственен, но для тебя нет опасности впасть в тот же грех, оставайся с ним. Там, где Благодать «посадила» какого-нибудь монаха, там он и преуспеет. Монах может уйти из монастыря только в том случае, если его выгонят, но сам никогда не должен уходить. Потому что есть особый бес, который представляет нам идеальными другие места, вне вашего монастыря. Многие русские приходят на Святую Гору, чтобы найти, так сказать, духовную жизнь. И идут с одного престольного праздника на другой престольный праздник, с одной келии на другую. И они абсолютные неудачники, у них один помысел: «Когда-нибудь найдём эту духовную жизнь» — и никогда не находят, не могут пустить корни.
Епископ Панкратий. Подобно тому, что если пересаживать молодой саженец дерева каждый год, дерево никогда не вырастет.
Говорят, что человек должен иметь радостное лицо, а если у него печаль о грехах, внутренняя борьба, скорбь, то как же у него будет радостное лицо?
Архимандрит Ефрем. Если так рассуждать, то скорби и помыслы всегда будут, уйдут одни, при дут другие. Эта печаль навсегда никогда не остаётся внутри, и когда монах стяжает опыт, будет смеяться над самим собой и думать: «Как меня обманывали эти внутренние изменения, как я обманывался ими».
Епископ Панкратий. И я ещё добавлю, что Святые отцы писали о том, что мы брата должны встречать с приветливым лицом, мы не должны увеличивать его скорбь. Даже если у нас внутри скорби и «кошки на душе скребут», брата мы должны встречать приветливо. Это не какое-то человекоугодие, а это несение тяготы друг друга. Так мы имполняем закон Христов, даже в такой простой вещи, как просто улыбнуться брату, просто показать ему, что тебе приятно его видеть, уже не говоря о том, чтобы не сказать грубого слова, или пре небречь, или отвернуться — это уже грех.
Епископ Панкратий. Многие бра тья задавали вопрос, будет ли прославлен во святых старец Иосиф Исихаст и как сейчас обстоит дело с его прославлением?
Ахимандрит Ефрем. Не знаю. И честно сказать, не очень-то этим интересуюсь, потому что для нас он — святой. Прославят его или нет, для нас это не главное. И кстати, это новейшая мода. В Православной Церкви официального прославления святых не было. Народ сам признавал, опытно переживал святость какого нибудь святого. Знаем, например, что св. Симеон Новый Богослов память своего старца праздновал всю неделю. Но верю, что придёт и этот час, потому что он (старец Иосиф) постоянно совершает чудеса, является и монахам, и мирянам, и помогает многим. И нашим братиям является.
Ахимандрит Ефрем. Я хотел бы сказать в завершение беседы о том, что вы должны почувствовать ваше назначение, призвание. Валаам — это духовный фундамент, базис. В этом путешествии (сейчас более чем несколько лет назад) я понял, что в сердцах русских православных живёт Валаам. И они верят, что он сыграет большую роль в деле спасения русского народа. Поэтому не разочаруем этих людей! Мы внесём вклад в дело духовной помощи русскому народу не тем, что будем ходить туда-сюда, разглашая, проповедуя, а тем, что будем переживать опытно Христа. И люди, которые будут приезжать сюда, будут чувствовать эту благодать, которая в наших сердцах, и уходить отсюда совсем другими — изменившимися к лучшему.
