Простоте присуща истина. Дидим Александрийский отмечает: “Истина дополняет простоту”. Божественная истина проста и абсолютна, в то время как человеческая – сложна и относительна. Чем больше кто-то подступается к Божественной истине, тем больше приближается к Божественной простоте. Простота эта не есть скудость или наивность, а есть богатство и мудрость, самодостаточность и полнота. Простота является отсутствием любого недостатка, всякой страсти, всякого лишения, а также отсутствием потребности во всякого рода дополнениях.
Наконец, простота Бога связана с бесстрастностью. Конечно, Божественная бесстрастность не имеет никакого отношения к избавлению от страстей, как это происходит в случае с человеческой бесстрастностью. Бог бесстрастен, потому что не претерпевает страданий. Он дает, ничего не получая. “Сущность Бога, – пишет святой Григорий, – является только в виде энергии (из энергии познается бытие сущности), но Он не властен над ней, потому что не ощущает ее”. В отличие от человека, который не только действует, но и переживает сущее.
Таким образом, человеческий разум обладает способностью верить, которую приобретает через некоторый опыт или учение, а значит, через страстность. И совершенствование человека, подобное обожествлению, является результатом не энергии, а страстности. Этого не может происходить с Богом. Он не приобретает мудрость со страстью, потому что в Нем содержится сущее. Сверхсущность Божия остается неизменной, а через свои энергии она проявляет себя. Это относится не только к Отцу, но и к Сыну и Святому Духу.
Бог по природе своей прост. Но простота не есть природа Бога. Простота, как отмечает Палама, нетварна, не будучи природой Бога. Простота есть “одна из Его творческих энергий”. Это означает, что она сопричастна, не нарушая при этом непричастную Божественную Сверхсущность. Через свое участие в простоте Бога ангелы и души опрощаются.
Противники святого Григория Паламы, утверждающие, что он оскорбляет простоту Бога, опираются не только на его учение о различии сущности и энергии, но и на прямые ссылки на более чем одно Божество. Они не постыдились прибегнуть к фальсификации текстов, чтобы обосновать свои претензии к нему. Так, в опубликованной под именем Димитрия Кидониса работе монаха Нифона Соискателя встречается текст Григория Паламы, где обнаруживается следующий отрывок: “Бог познается в Трех Ипостасях (нетварные Лица сливаются воедино) – в Его Сверхсущностной природе, несозерцаемости, непостижимости, непричастности совершенства. Несмотря на другие, называемые святыми божества – будь то одно, два или целые множества”.
Однако точный отрывок в тексте Паламы открыто отвергает существование других Божественных начал. Святой пишет: “Бог познается в Трех Ипостасях (нетварные Лица сливаются воедино) – в Его Сверхсущностной природе, несозерцаемости, непостижимости, непричастности совершенства. Несмотря на другие называемые святыми божества – будь то одно, два или целые множества… Все это, однако, является совершенствованием в выражении, в силе и энергии одного единого Божества…”
Абсолютно простым является только Бог, так как Он и есть источник разнородной простоты. Простые тварности, такие как ангелы или души людей, не совсем просты по своей природе. Их простота является вторичной и относительной. Они происходят и называются простыми через свою причастность к Божественной простоте и в сравнении с другими материальными телами. Вот почему иногда они представлены просто, а иногда нет, в зависимости от их положения, их страстей и произошедших с ними преобразований под влиянием этих страстей. Но Бог не прост “в сравнении” или “причастности”, а Сам по себе и как Тот, Кто передает простоту, является “соразмерным, несмотря на Свою Сущность – Он передает разнородную простоту”.
Простота у святого Григория Паламы, как и в целом в традиции Церкви, не имеет только богословский смысл. Само спасение человека достигается путем его перехода к простоте. Грех, в который впал человек после отступления от Божественной воли, исцеляется лишь восстановлением его единства, что в конечном итоге является его полным вознесением к Божественной простоте. Этот замысел, осуществленный Христом в его воплощении, призывает каждого христианина к соблюдению Божеских заповедей.
Христос есть Новый Адам, новая тварность. Поэтому Слово Божье, принимая в Свою ипостасность составную человеческую природу, возложила на природу человеческую способность вести всю тварность в единство Божественной простоты. Таким образом, человек “как обоснование всего” и “результат Божьего создания – тварности” являет собой единую составную психосоматическую природу, пользуясь уникальной привилегией среди других тварностей – объединить именем Божием весь существующий мир.
Окончание следует…
Перевод с новогреческого: редакция интернет-издания “Пемптусия”.
