Геронда Архимандрит Эмилиан (Вафидис) Симонопетрский +

О тайне послушания Христа

Гора Голгофа, Иерусалим, место Распятия Христа, пределе Иерусалимской Патриархии

Через несколько часов мы предстанем пред Господом обнаженным Слугой, Который распят, но Чья мимика, тем не менее, величаво торжествует, царственной славой и безмятежностью.

Если мы хотим понять то такое любовь, которую нам необходимо иметь к другим людям, или нашу любовь к Богу, или Его любовь к нам, нам необходимо потичь любовь, разделяемую Отцом и Сыном. Иначе мы никогда не поймем, что подразумевается под словом «любовь», и это будет просто что-то, вызывающее в памяти определенные чувства, определенные эмиции нежности и что-то человеческое.

Все начинается с Отца. В Святой Троице монократия, единодержавие. Невозможно, чтобы этот великий момент божественного домостроительства мог произойти иначе, как через Отца.

Во-первых, у нас есть Отец, обращающийся к роду человеческому и совершающий ради нас и для нас величайшее проявление Своей любви к нам. Тот факт, что Отец согласился, чтобы Его единородный Сын стал слуюлй, — хотя при этом , естественно, никогда не переставая быть Богом, — свидетельствует о огромной любви Отца. Он послал Его стать человеком, стать слугой. Никто другой не смог бы сделать ничего подобного, потому что люди видят в детях продолжение себя самих.

Так что это было высшим унижением для Отца: смирить Своего Сына перед самым большим цирком всех времен и перед всем миром. Безграничная и всецелая любовь Отца к человеческому роду подтверждается именно унижением, уничижением и рабством Его Сына.

Через пророка [Ис. 52, 13], Господь говорит: «Вот, раб Мой будет благоуспешен (в греческом и славянском «разумеет»)[1]. Другими словами, Мой Сын, Которого Я сделал слугой, поймет, примет, применит то, что Я, Отец, хочу. Он сделает Мою волю Своей. Таким образом, «полное постижение» есть ответ Сына на любовь, начатую самоопустошением Отца.

Христос пришел не для того, чтобы быть принесенным в жертву «как представитель», как гласит одна теория, потому что тогда существовала бы форма предопределения, и Христос был бы вынужден пойти на Распятие. Из этого также следовало бы, что человек, распявший Его, не будет нести ответственность, поскольку с этим ничего нельзя было поделать.

Отец не послал Своего Сына на Распятие. Отец послал Своего Сына, чтобы дать Ему плоть и чтобы могло произойти то, чего еще не мог постичь ни один человеческий разум: чтобы Бог стал человеческим лицом среди других людей. Это означало бы, что Отец примет в Свое лоно человеческую природу вместе со Своим вездесущим Сыном. Другими словами, человеческая природа будет принята и обожена.

Так пришел Христос, проповедовал Блаженства и дал Свои заповеди. Он принес нам новый закон, закон любви. Это был способ, которым мы могли соединиться с Ним в моральном плане, а затем, через этот союз, путь, которым мы могли достичь Отца.

Но люди отреклись от Христа, отвергли Его учение. Они отвергли Его чудеса, которые приписывали Вельзевулу. И поэтому они изгнали Бога.

Что должно было случиться тогда? Был ли риск, что «служение», воплощение Сына, окажется бесполезным? Станет ли спасение рода человеческого невозможным?

Подобно тому, как божественные Лица решили: «сотворим человека по образу и подобию Нашему» и как они согласились, что Сын должен низойти к человеческому роду, так и теперь, каким-то образом, должно было быть заключено новое соглашение.

Пришло время «Да минует меня чаша сия». Но здесь было «понимание-постижение», принятие и понимание Сына. Осознавая грандиозное значение Своей миссии и решающий характер момента, Он говорит: «Да будет воля Твоя; не так, как я хочу, но как Ты хочешь». Таким образом, это не имеет ничего общего с теорией искупления или возмещения, которые являются скорее юридическими, чем богооткровенными терминами, но все, что связано с послушанием Сына Отцу. Так сильно любил Его Отец, и так сильно Он любил Отца, что покорился «до смерти и смерти крестной».

Первое соглашение произошло, когда к нам был послан Единородный. Любовь Отца заключалась в том, что Он послал Своего единственного драгоценного Сына, а совершенная любовь Сына заключалась в том, что Он согласился подчиниться предложению Отца.

Первый ответ был: «Я согласен принять плоть». Теперь окончательный ответ на новое предложение Отца: «Согласен взять крест».

Событие, начавшееся с Отца, сделавшего Своего Сына слугой, когда Он воплотился, завершается ныне этим окончательным принятием Сыном, через которое совершилось искупление рода человеческого.

Когда мы бросаем взоры на Христа распятого, пусть наша собственная душа также взирает на «борьбу», которая была необходима между Отцом и Сыном, чтобы, в некотором смысле, Их любовь могла быть завершена. Отец должен был думать о самом трагическом, что Он смог бы сделать для Своего Сына, а Сын должен был принять то, что произойдет, и полностью итощил Себя.

И в те последние минуты, когда Он изливал последние силы, необходимо было, чтобы снова произошел этот обмен воли: Отец снова просил и Сын снова подавал. В этом величие и слава взаимное согласие Отца и Сына. Двое есть Двое, но Они также Одно.

Мы также можем стоять перед распятым Сыном Человеческим в таком настроении и с таким пониманием. Как Он стоял перед Отцом, так и мы можем стоять перед Ним с тем же соответствием совести, с тем же соответствием сердца и с тем же соответствием воли. Ему подобает вся слава, честь и поклонение во веки веков.

Источник: https://pemptousia.com/2023/04/on-the-mystery-of-christs-obedience/

©перевод интернет-содружества «Православный Апологет»2023г.