Очередная попытка Константинопольского-Вселенского Патриарха

навязать новую модель устройства Православной Церкви

комментарий

на некоторые тезисы доклада патриарха Варфоломея на Всеправославном Совещании

в Константинополе 10.10. 2008

Ἡ τακτική ἀπόπειρα τοῦ Οἱκουμενικοῦ Πατριάρχου τῆς Κωνσταντινουπόλεως να ἐπιβάλει το νέο μοντέλλο δομῆς τῆς Ὀρθόδοξης Ἐκκλησίας

(
Σχόλιο)

Константинопольский патриарх Варфоломей на кафедре свт. Иоанна Златоуста. Константинополь, кафедральный храм св. вмч. Георгия

Во время Всеправославного Совещания в Константинополе Его Святейшество Вселенский Патриарх Варфоломей выступил с официальной речью в которой большее внимание уделил раскрытию учения апостола Павла о единстве Церкви. В связи с этим, патриарх Варфоломей затронул вопрос о единстве и способах его сохранения в Православной Церкви сегодня. Эта необходимость вызвана, как он подчеркнул, «важностью перед внешним миром засвидетельствовать неразделенность Православной Церкви, а ее единство». Но как и в чем понимает это единство предстоятель Константинопольской Церкви, мы сможем понять из приводимого нами перевода той части речи Его Святейшества, в которой он касается этого вопроса:

«Мы нуждаемся в большем единстве для того, чтобы явить себя внешнему миру не как федерация Церквей, а как единаяю Церковь. В течение веков, и особенно после Схизмы, когда Римская Церковь прекратила свое общение с Православными Церквами, эта кафедра (т.е. Константинопольская) была призвана, согласно каноническому порядку, служить единству Православной Церкви как ее первая кафедра, и она пронесла эту ответственность через века, созывая целый ряд Всеправославных Соборов по важнейшим церковным вопросам, всегда находя правильный подход в решении проблем Православных Церквей, находящихся в беде. Таким образом, сформировался канонический строй и соответственно координирующая роль этого Патриархата, которая гарантировала единство Православной Церкви без малейшего ущемления или умаления независимости Поместных Автокефальных Церквей каким-либо вмешательством в их внутренние дела...»¹

Т. е. в данном тексте невооруженным глазом видны те основные положения о понимании единства Православной Церкви, которые выражают взгляд на него на самом деле не только нынешнего Константинопольского патриарха Варфоломея, но его предшественников, начиная с 1923г. Следовательно на основании приведенной части речи Вселенского патриарха Варфоломея, мы его взгляды можем свети к следующим основным положениям:

• особое призвание Константинопольской кафедры к служению единству Православной Церкви он связывает с отпадением Римской Церкви от Православной Церкви,

• уже эта претензия на замещение своей кафедрой кафедры Рима свидетельствует о попытке перенять от Римского понтифика развивавшуюся еще до Схизмы идею о главенстве-первенстве в Церкви первой кафедры,

• Константинопольская церковь всегда находит правильный подход в решении проблем Православных Церквей - это является проявлением некой претензии на непогрешимость Константинопольской кафедры, которая в контексте преемства первенства от Рима может рассматриваться как своего рода посягательство на особую привилегию,

  координирующая роль Константинопольской кафедры рассматривается как исторически и канонически сложившаяся форма канонического строя Православной Церкви после Схизмы 1054г.

Чтобы все эти положения, выделенные нами, были более ясно поняты и осознаны как попытка создать новую модель Православной Церкви, мы приведем еще одну часть из речи патриарха Варфоломея в которой он касается такого явления в соборном устроении Православной Церкви как автокефальные церкви.

«В любом случае эта здравое понимание роли автокефалии, в то время как она сохраняет самоуправление каждой Церкви как в отношении внутренней ее жизни и организации, а в затрагивающих всю Православную Церковь и ее связи с внешним миром, каждая атокефальная Церковь не дейcтвует в одиночку, но согласованно с остальными Православными Церквами. Если эта согласованность исчезает и ослабевает , то автокефалия становится «автокефализмом», или же фактическим разделением, а не единством Православной Церкви».

Это высказывание Святейшего патриарха Варфоломея о принципе согласованности как фундаментальной основы автокефального принципа устройства Православной Церкви верно лишь отчасти, поскольку оно не может быть прочитано вне контекста, то есть без приведенной нами первой части речи. То есть под согласованностью действия автокефальных церквей друг с другом может подразумеваться согласованность прежде всего с Константинопольским патриархом. Тем не менее, даже в истории Древней Церкви мы найдем множество примеров, когда иерархи Константинопольской церкви впадали в ересь и на них собирались даже соборы. Например такие соборы как : Вселенский собор в Эфесе против архиепископа Константинопольского Нестория, Собор в Риме против ереси монофелитства (645), которая полностью овладела Константинопольской церковью. Следовательно утверждение патриарха Варфоломея о Константинопольской церкви, что она служила единству Церкви и была гарантом Православия является исторически неоправданным. Профессор С. Троицкий, анализируя выдвигаемую Коентантинопльскими первосвятителями идею об этой кафедре как гаранте православного единства и харанителя его, пишет: «Как можно утверждать, что Восточная Церковь своим «поразительным единством» обязана Константинопольским Патриархам, когда история свидтельствует, что не раз эти Патриархи возглавляли разделявшие Церковь ереси и что их властолюбивые притязания не раз порождали церковные расколы? Ведь в отделении Западной Церкви от Церкви Вселенской виноваты не только папы Римские, но и «папы византийские». А сколько смут и расколов вызвало стремление Константинопольских Патриархов подчинить своей гегемонии другие восточные патриархии!»²

Необоснованным выглядит и другое утвеждение Его Святейшества о том, что Константинопольская кафедра никогда не вмешивалась в дела других автокефальных церквей и всегда оказывала посильную помощь тем церквам, которые находились в беде. ³

Начало 20 столетия, когда Российская Церковь была сильно ослаблена Революцией 1917-18гг. и последующими страшными гоненями на нее, Константинопольская Церковь, ранее пользовавшаяся сильной поддержкой Российской империи, ее монархов и Церкви, стала отплачивать неблагодарностью. Именно в это тяжелое для Российской Церкви время Константинопольская Церковь стала внезапно проявлять небывалую активность в реформах и развития межхристианских сношений.⁴ Тем самым Константинопольские первоиерархи стали нарушать одно из главных положении принципа хранения единства Православной Церкви:

• вводить какое-либо новшество в то, что освящено апостольским преданием и что веками сохранялось в Церкви⁵(это прежде всего касается таких инициатив, как незаконное введение Нового стиля, самостоятельное вступление в ВСЦ, а затем и в одностороннем порядке снятие анафемы 1054г. на заблуждения Римской церкви и авторов либеллиума, брошенного на престол Святой Софии в Константинополе, в это же время участие в совместных молитвах с инославными, категорически воспрещенных святыми канонами Церкви).

Но что же собой на самом деле представляет автокефальный принцип устройства Православной Церкви? Ответ на поставленный вопрос мы сможем найти в документе, который является для Православной Церкви одной из т.н. символических книг Православной Церкви «Окружном Патриаршем и Синодальном послании»Константинопольской Церкви 1895г.

«Каждая в отдельности автокефальная церковь на Востоке и на Западе была всецело независима и самоупправляема во времена семи Вселенских соборов. Как епископы автокефальных церквей Востока, так и епископы Африки, Испании, Галлии, Германии и Британии управляли делами своих церквей – каждый через свои поместные соборы, а епископ Римский не имел права вмешательства, будучи и сам также подчинен соборным решениям. По важным вопросам, требовавшим утверждения Кафолической Церкви, обращались к Вселенскому собору, который один только был и есть наивысшею властию в Кафолической Церкви. Таково древнее устройство Церкви: епископы не были зависимы друг от друга и вполне свободны в границах своей области, подчиняясь только соборным постановлениям, а на соборах они присутствовали как равные между собою; никто-либо из них не проявлял когда-либо притязаний на монархические права над всею Вселенскою Церковью; если же иногда некоторые самолюбивые епископы Рима проявляли чрезмерные требования недоведомого в Церкви всевластия, то таковые прилично были обличаемы и порицаемы».⁶

В этом Окружном послании дан фактически исчерпывающий ответ на то. что собой представляло устройство Церкви до Великой Схизмы 1054:

• полная независимость и самоуправляемость автокефальных церквей,

• все епископы всегда были равны между собой,

• ни Римской, ни естественно Константинопольский не имели права вмешиваться в дела автокефальных церквей,

• каждый епископ поместной церкви управлял ей с помощью поместных соборов, действовавших в духе решений вселенской Церкви,

• Вселенский собор являлся высшей инстанцией церковного управления,

• Церковь никогда не знала монархического принципа ее управления по тому типу первенства власти, который был искусственно создан Римскими епископами,

• не существует никаких даже упоминаний на то, что Константинопольская церковь и ее предстоятель являются «координационным центром Православной Церкви» и наделены какими-то привелегиями по созыву Вселенских соборов или совещаний⁷

Единство Церкви, которое видимым образом проявлялось в единстве епископата, соединенном единством правой веры, при равном достоинстве и правах, было известно с древнейших времен Церкви.

Свм. Киприан Карфагенский писал: «Христос основал одну Церковь, хотя она и разделена на множество частей по всему миру: отсюда и епископство одно, составленное из множества епископов, одинаково мыслящих».⁸

Свмч. Ириней Лионский также говорит: «Предстоятели Церкви, которым вверена целая вселенная, твердо хранят апостольское предание и тем показывают нам, что все имеют одну и ту же веру, исповедуют одного и того же Отца, признают одну и ту же цель воплощения , одни и те же духовные дары, руководствуются одними и теми же законами в церковном управлении и совершении остальных церковных служений».⁹

Церкви ни в древние времена, ни в период византийского средневековья не известны какие-то канонические предписания, которые бы за Константинопольским епископом закрепляли некое исключительное право по созыву соборов, совещаний и в конечном итоге быть «хранителем единства Православия», гарантом Православия, о чем говорит в своей речи Святейший Патриарх Варфоломей. «Усвоение инициативы одному первоиерарху предполагает лишение этого права всех остальных, быть может, гораздо глубже, шире и правильнее понимающих современные церковные нужды, и поведет лишь к застою в церковной жизни»¹⁰, _ подчеркивает проф. С. Троицкий. В другой статье, анализируя священные каноны Церкви и разные исторические ситуации в межправославных отношениях, проф. С. Троицкий, критикуя идею о исключительности Константинополя, делает следующие выводы:

• После отделения Церкви от государства созыв Вселенсих и Всеправославных Соборов зависит исключительно от воли всего епископата Православной Кафолической Церкви, как носителя верховной власти в ней.

• выразителями воли епископата, как его органы, являются предстоятели автокефальных церквей, каковык, прежде созыва Вселенского или Всеправославного собора , должны осведомиться путем опроса своих собратий, такова ли воля епископата,

• Право преимущественной, но не исключительной инициативы в деле созыва собора принадлежит Патриарху Константинопольскому, как предстоятелю первого по старшинству престола,

• Инициатива приглашения предстоятелей некоторых или всех Православных Церквей на совещание может принадлежать предстоятелю всякой автокефальной Церкви...¹¹

Упомянутая патриархом Варфоломеем идея о церковной пентархии, принципа управления Церковью только пятью патриархами имеет свое достаточно позднее происхождение. На Константинопольском соборе 869г. эта идея была не раз озвучена и получила одобрение императора Василия Македонянина. Она имела сравнительно позднее происхождение потому, что такие патриархаты как Константинопольский и Иерусалимский были по отношению к другим, Римскому, Александрийскому и Антиохийскому, сформированы значительно позже. Константинополь получает свое патриаршее достоинство и второе по чести место в церковной иерархии как епископ столицы империи только на IV Вселенском соборе (451г.). То есть все его не сразу появившиеся преимущества чести были связаны исключительно с положением епископа Константинопольского как епископа столицы и имели политические мотивы. Примерно в это же время формируется и Иерусалимский патриархат. «Из пяти патриаршеств, - подчеркивает проф. А. Лебедев,- именно: Иерусалимское и Константинопольское – возникают на глазах истории».¹²

Следовательно даже и само количество патриаршеств определяется не каким-то догматом, а исторической нуждой. Именно по этой причине в истории возникают новые национальные Церкви, которые постепенно приобретают патриарший статус. Таковыми в истории являются патриархи Русской церкви, Тыновские-Болгарские, Печские-Сербские. Хотя именно эта тенденция в образовании новых автокефальных церквей на национальной почве вызвала своего рода недовольство и критику у Вселенского Патриарха. «В то время как первоначальная система Пентархии проистекает из уважения к апостольскому происхождению и в особенности к традициям этих патриархатов, автокефалия возникших позже Церквей выросла из уважения ок культурной особенности наций. Более того, - говорит патриарх Варфоломей,- вся система автокефалии была установлена в последние годы под влиянием секулярных начал, под влиянием духа этнофилетизма или, что еще хуже, государственного национализма, и достигла такого положения, что основанием для автокефалии сейчас становится местная секулярная национальность, чьи границы, как мы все знаем, не имеют стабильности, но зависят от исторических обстоятельств. так что в нашем восприятии Православие включает в себя федерацию национальных Церквей, неоднократно отдавая предпочтение национальным интересам в их отношении между собой».

Прежде всего подчеркнем, что исторически все митрополичьи округа Древней Церкви соответствовали гражданскому делению Римской империи, то есть они возникали сообразно секулярному делению территории государства.¹³ Нередко эти митрополичьи округа становились как правило национальными церквами, как, например Галликанская церковь и Германская церковь, которые были постепенно и насильственно поглощены Римской церковью в основном в 5-7 вв. Поэтому формирование автокефалий по национальному признаку еще не является отрицательной чертой церковной жизни.

Сама идея «священной пентархии» не столько догматизировала число пять, сопоставляя число патриаршеств с числом чувст у человека (патриарх Александрийский Петр), сколько указывала на способ сохранения Церкви от поглощения ее ересью. Эта мысль была высказана сановником императора Василия Македонянина Ваанисом: «Бог основал Свою Церковь на пяти патриархах и положил в святом Евангелии, что они никогда не престанут и не прейдут, потому что патриархи суть главы Церкви. Ибо слова Евангелия: «и врата ада не одолеют ее», ясно показывают, что если две из этих глав падают, заблуждаются, то нужно искать прибежища у трех остальных, если три падают – у двух остальных, если четыре падают, да прибегают к единой остальной, которая сохранится у Главы всех – Христа, Бога нашего, и эта единственная глава да соберет всю прочую Церковь».¹⁴

Опираясь на это блестящее высказывание византийского сановника, и на понимание многими иерархами пентархии как образа существования Церкви в мире и хранения Православия, мы вправе сделать заключение, что в истории могут происходить разные случаи по котором разные патриархии будут отходить от Православия впадая в ересь, но никогда не произойдет такого, чтобы в ереси оказалась вся Церковь, т. е все патриархи стали бы еретиками. Монофелитские споры в VII столетии явили наглядный пример такой ситуации, когда в ереси оказывались все патриархаты кроме Римского и иногда Иерусалимского. То есть в истории Церковь не всегда сохраняет свои территориальные границы и даже юрисдикционные. Одним из самых последних и ярчайших примеров в истории отпадения целого патриархата от Вселенской Церкви – Римской церкви по причине принятия еретической вставки в Символ веры Filioque, оформившегося учения о главенстве Римского папы.

Поэтому все высказывания Вселенского патриарха Варфоломея о Константинопольской церкви как гаранте православия и хранителе церковного единства не соотвествует исторической действительности. Настаивание же на принципе некоего первенства и привилегии церковной инициативы Константинопольского патриарха в Православной Церкви – это еще очередная попытка установить и узаконить неверную и новую модель устройства Православной Церкви. Кроме того, современные шаги Вселенского патриарха в области межхристианских диалогов и взаимоотношений строятся на антиканонических началах, попрании святоотеческих принципов жизни и устройства Церкви. Уже это одно должно ставить под глубокое сомнение все то, что говорилось патриархом Варфоломеем о хранении единства Церкви.

Мы хотели бы напомнить нашим читателям замечательные слова свт. Григория Паламы, этого «светильника православной веры», «Церкви утверждения» о том в чем нужно полагать единство Церкви:

«Люди, не пребывающие в истине не принадлежат Церкви Христовой; и это тем более истинно, если они лгут о себе, называя себя и слывя пастырями и архипастырями; ибо мы научены, что христианство определяется не внешними проявлениями, а истинной и точной верой».¹⁵

редакция «Православного Апологета»

15/28. 10. 2008г. память свт. Афанасия, епископа Ковровского