Доклад

В присутствии Иерархов Элладской Церкви,

прочитанный митрополитом Иерофеем (Влахос) 8 октября 2015 года. На тему:

"Кризис  богословия и его влияние на повседневную церковную жизнь"

Εἰσήγηση

Ἐνώπιον τῆς Ἱεραρχίας τῆς Ἐκκλησίας τῆς Ἑλλάδος τήν 8ην Ὀκτωβρίου 2015, μέ θέμα:

«Ἡ θεολογική κρίση καί οἱ ἐπιπτώσεις της στήν καθημερινότητα τῆς ἐκκλησιαστικῆς ζωῆς

 Ваше Блаженство, Председатель Священного Синода

Преосвященнейшие Иерархи,

Я благодарю Блаженейшего Архиепископа Афинского и всей Греции г-на Иеронима и членов Постоянного Священного Синода Элладской Церкви, с одной стороны, потому что они выбрали именно эту тему для Заседаний Иерархии Церкви, с другой стороны, почему они поручили эту тему моему смирению.

Правда, это  серьезный вопрос, который имеет две части, одна я это «богословский кризис», а другой - "это влияние его на повседневную жизнь Церкви." Вопрос, кажется, на первый взгляд, теоретический, однако же он ведет и к практическим  последствиям, к тому же теория и практика весьма тесно связаны друг с другом, и мы не можем их отделять одно от другого.

В последние годы постоянно ведутся разговоры об экономическом кризисе, и эта проблема поглощает все наши мысли и наши дела, при этом игнорируя тот факт, что кризис имеет более глубокий смысл. Он имеет геополитический, культурный а по й глубине богословский смысл. Макс Вебер показал, что капиталистическая ментальность вышла из протестантской этики, и тех мест, где поучили распространение заводы, банки, банковская система. Однако же не это является предметом нашего доклада, но  нам необходимо оценить кризис богословия в Церкви и его последствия, которые возникают из-за этого кризиса.

С самого начала я хотел бы подчеркнуть, что я буду, насколько это возможно,  краток и лаконичен в своем выступлении, поскольку доклад перед иерархами не может раскрыть весь вопрос. Но я хотел бы Вас известить, что я завершил внушительный труд над книгой в 600 страниц, посвященной данному вопросу, в ней же дается и соответствующая библиография.

В дальнейшем я выделю три основных положения. Первое «богословие Православной Церкви», второе – «искажение богословия», а третье – «последствия богословского кризиса и его отражение на церковной жизни». Я прошу у вас прощения.

1. Богословие Православной Церкви

Богословие, как мы все знаем, это слово о Боге. Это означает, что хотя все говорят о Боге, как например философы, деисты, агностики, атеисты, тем не менее они являются безбожниками и ведут войну с Богом, посему существуют разные богословия.  Недостаточно говорить  о  Боге, но следует сделать концептуальное определение, что есть богословие, понять его содержание.

Первозданные люди еще до грехопадения имели персональное, непосредственное общение с Богом, но после грехопадения это общение было прервано.  Потомки Адама и Евы создали свое собственное богословие, сначала обоготворяя свои мысли, концепции вместе с фантазиями, а в дальнейшем они обоготворили вещественные предметы, а позднее и идеи. Таким образом, они создали идолопоклонство и классическую метафизику.

Бог во время Своих явлениях Патриархам, праведникам и пророкам в Ветхом Завете принес им истинное ведение, знание, им показал на различие между тварным и нетварным, дал им Закон Свой для того чтобы они могли б различать, что одно – это Бог откровения, а другие – это бог философии, мистицизма, магии и суеверий. Это  подтверждается в  словах послания апостола Павла к Евреям: «Бог многократно и многообразно говоривший издревле в пророках, в последние дни сии говорил нам в Сыне» (Евр.1, 1).

Вочеловечение  Христа, явление Его Апостолам, явление Троичного Бога на реке Иордан, на горе Фавор, Воскресение и Вознесение Христа, ниспослание Святого Духа в горницу в день Пятидесятницы, принесли реальное богословие. Свт. Григорий Палама напишет, что Сын Божий  «Сущий предвечный ради нас стал и богословом». В более широком смысле богословами являются те, которые познали Бога в Его славе, то есть это Пророки, Апостолы, Отцы, святые.  Святитель Григорий Богослов в начале своего разговора с евномианами[1] говорит, что богословы в Церкви имели необходимость  в том, чтобы обладать чистотой. Он говорил, что  никто не может богословствовать безопасно, потому что для того, чтобы кому-то говорить это не является «дешевой вещью» (τό πράγμα εὔωνον) и «не пресмыкающихся по земле» (καί τῶν χαμαί ἐρχομένων). Это занятие  «людей испытавших себя, которые провели свою жизнь в созерцании, а прежде всего, очистили, по крайней мере, очищают, и душу и тело».[2]

Таким образом,  богословом прежде всего является Сам Христос, а потом и Его други, которым явился Бог, то есть Пророкам, Апостолам, Отцам, а в дальнейшем и всем тем, которые восприемлют их испытанный опыт.  В преамбуле к «Святогорскому Томосу», который был подготовлена свт. Григорием Паламой, вполне ясно говорится  о том, кто является наделенными благодатью и опытом богословами, и кто является учениками этих преисполненных опыта богословов.

Мне не хотелось бы далее и более пространно говорить по этому вопросу и углубляться в него. Я просто лишь напомню то, что мы исповедуем все в Синодике Православия: «Пророцы яко видеша, апостоли якоже научиша, Церковь якоже прият,  учители якоже богословиша, вселенная якоже мудрствова, истина яко же показася, лжа якоже отгнана бысть, премудрость якоже настави: тако мудрствуем, тако глаголем, тако проповедуем Христа истиннаго Бога нашего».  А далее мы исповедуем: «Си есть вера апостольска, си верая православная, си вера вселенную утверди».[3]

Эти слова известны всем нам, просто мне хотелось бы  напомнить с проявлением уважения и по-братски, что это православное богословие не только записано в Дениях Вселенских Соборов и в вероисповедных текстах Святых Отцов, но она содержится в богослужении Церкви и в ее иконографии. Между  lex credendi (законом веры) и lex orandi (законом молитвы) существует глубочайшая связь.

Например, прп. Иоанн Дамаскин написал знаменитую книгу, которая я назвал «Точное изложение православной веры» (Ἔκδοσις ἀκριβής τῆς Ὀρθοδόξου πίστεως) . И у меня создается впечатление, что слово «точное» здесь использовано потому, что православное богословие обладает точностью, а не слова и мысли, которые содержат «вероятность» (περίπου) - ибо в это книге собрано все богословие первых восьми веков, а по сути, богословие семи Вселенских  соборов, но и сам он прп. Иоанн составил хорошо известные песнопения Октоиха, преимущественно Богородичны гласов, каноны Господским и Богородичным праздникам, в которых сделано обозрение всего богословия Вселенских Соборов. Так что между догматом и богослужением, богословием и молитвой , историей и богословием существует самая тесная связь.

Это означает, что, когда кто-либо пытается уточнить богословие по какому-то вопросу , то кроме Деяний Вселенских Соборов ему необходимо прочесть песнопения, тропари, но и молитвы Таинств Церкви. Через Святых Отцов Церковь представила все богословие о том, кто такой христианин - в таинстве Крещения и Миропомазания,  о том, что такое брак - в молитвах таинства браковенчания, в молитвах Таинства  Божественной Евхаристии , о том, что такое божественная Евхаристия – в молитвах таинства Божественной Евхаристии. Таким образом между Деяниями Вселенских Соборов, Евхологионом и гимнографией существует теснейшая связь.

Конечно, Отцы Церкви, поскольку они встретились с великим течением их исторической эпохи, эллинизмом и его философией, и им приходилось по необходимости творчески ему противостоять, то они восприняли термины из философии их эпохи, как из философии Аристотеля, так и философии неоплатонизма. Но это происходило только-лишь касательно терминологии, не разрушая само слово божественного откровения. Таким образом, хотя протестант Гарнак и говорил об искажении христианства из-за принятия греческой философии, так называемой «эллинизации христианства», о. Георгий Флоровский утверждал совершенно противоположное. Он настаивал на мнении о «христианизации эллинизма». Так что у Пророков, Апостолов и Отцов существует тождество опыта и богословия, различие между ними существует только в словах, в мыслях, а не в самом опыте. Это весьма важное положение. опыт личности и теологии среди пророков, апостолов и отцов, но разница только глаголы, умный, а не к тем же опытом. Это очень важный момент.

Это введение для последующей нашей речи.