Константинополь на протяжении истории и его падение в 1453 году
Ἡ Κωνσταντινούπολη διαχρονικά καί ἡ Ἅλωση τῆς τό 1453
Стефану Караникас
Профессор богослов
Фреска неизвестного художника в церкви монастыря Молдовица изображает падение Константинополя в 1537 году.
Падение Константинополя и взятие его турками-османами 29 мая 1453 года, конечно же, является днем траура и памяти для нас, греков и римлян-ромеев (и для каждого православного христианина -ромея). День траура, потому что царица городов, Богохранимый город, Константинополь, был захвачен (ἤ ἤλώθηκε) руками врагов уже во второй раз. Но это также день памяти, потому что он напоминает нам о вступлении нашей нации в одну из самых мрачных страниц нашей огромной истории: Османской империи.
Более тысячи лет Константинополь был столицей Византийской империи, возможно, самой долговечной из всех созданных когда либо. Он являлся колыбелью средневекового Эллинизма. Он во многом способствовал формированию не только нашей римской-ромейской совести, сознания и идентичности, но и самому существованию европейской культуры. Очень сложно представить, как бы выглядела бы Европа сегодня, если бы она не воспринимала Византию как волнолом перед лицом варварских набегов. Короли отступали, империи поклонялись, а враги были побеждены, испытав силу и величие Ромейства. Сам город 29 раз был осажден варварскими захватчиками и честолюбивыми узурпаторами, но с помощью взбранного воеводы Богородицы он оставался чистым и сияющим, постоянно доказывая, что Константинополь был Богоханимым Градом.
Однако месть франко-латинян и их ревнивая ненависть к Городу и империи, собравшей столько богатства, материального и духовного, привели стада крестоносцев Четвертого крестового похода к стенам города в 1204 г. Византийская империя. в небольших штатах - греческий и франкский. «Это было величайшее преступление в истории», - сказал сэр Стивен Рансиман, известный британский византийский ученый.
Хотя Константинополь был освобожден в 1261 году, а Византийская империя возродилась из пепла, тем не менее, он был собственной трагической тенью. Ошибки правительства и междоусобицы в годы правления Палеологов, последней династии, правившей на престоле Константина Великого, открыли путь туркам-османам, которые медленно, но неуклонно оккупировали последние остатки бывшей Византийской империи. Незадолго до 1453 года территория Византийской империи ограничивалась самой столицей с несколькими прибрежными крепостями и городами Восточной Фракии, а население Константинополя не превышало 50 тысячи жителей.
В 1451 году Мурат II умер, и его власть наследовал Мухаммед II, также известный как Завоеватель, после того, как он первым уничтожил всех кандидатов на престол своего отца. С самого первого момента он был занят непрерывной подготовкой к достижению своей важнейшей цели: захвату Константинополя. Изначально он поспешил построить мощную крепость в самом узком месте европейской стороны Босфора, Румели Хисар или «Лаймокопи». Таким образом, он перекрыл доступ к городу с моря. Затем он поручил венгерскому инженеру Урбану построить орудия для осады города. Наконец, чтобы избежать любой возможной миссии и помощи от Деспотата Мистры для Города, Мухаммед послал Турахан-бея ограбить Морею. 7 апреля 1453 года Мухаммад, сопровождаемый более чем 150 000 человек, прибыл к городским стенам, и начал осаду, которая длилась 57 дней.
Константин Палеолог, последний император Византии, пытался организовать оборону Города как мог, укрепляя стены, вдохновляя его защитников и напрасно прося помощи у Запада. Не считая немногочисленных иностранных наемников и неприступных доселе Феодосийских стен, Константин и все осажденные надеялись на чудесное вмешательство Богородицы, с помощью которой город не раз спасался.
Турки начинают каждый день бомбить стены Города, а защитники стараются их как можно лучше ремонтировать. Это был первый Город в мировой истории, который подвергся артиллерийской бомбардировке. Подсчитано, что с начала осады Города и до его падения турецкая артиллерия сбросила на стены 3231 тонн каменных снарядов!
18 апреля турки совершили свой первый набег, который был отбит с большими потерями. 20 апреля небольшая флотилия из 4 кораблей во главе с храбрым Флантанелой прорвала турецкую осаду и вошла в Город с продовольствием и боеприпасами. 22 апреля Мухаммед приказал перебросить по суше свой флот в залив Хорн, полностью отрезав город от морских путей. Бомбардировки усиливаются с каждым днем. Стены рушатся, и защитники с большим трудом отражают атаки турок, а долгожданная помощь со стороны «христиан» Запада не приходит. 23 мая Мухаммед предлагает условную сдачу города. Константин Палеолог, молодой Леонид, дает исторический ответ, достойный царя-ваcилевса, осознающего свою роль и цель своей власти: “«А передать тебе Город не имею права ни я, ни кто-то другой из проживающих в нем. Потому что мы все единодушно предпочитаем умереть по собственной воле и не скорбим о своей жизни».»[1]
Наконец, Мухаммед назначает день генеральной атаки Города с суши и моря 29 мая 1453 года. Император Константин понимает, что приближается самая важная битва, которая определит судьбу Города. Поэтому он решает накануне атаки на Город провести Божественную литургию в храме Святой Софии при всеобщем участии духовенства и народа при постоянном усилии сочувствия и единства разделенных людей. Он надеялся, что, если люди покаются перед Богом, победа снова увенчает их. Он, настоящий герой, просил всех простить ему любые ошибки и несправедливости, которые он причинил. Затем он направился к воротам святого Романа, наиболее уязвимой точке защиты Города.
Вскоре после полуночи Мухаммед начинает первую атаку Города. Эти подразделения были нацелены на то, чтобы сковать и ослабить и без того истощенных защитников. После многочасовой битвы у стан Города нападающие уходят побежденными. Мухаммед посылает вторую волну атаки, состоящую из более организованных и отдохнувших частей, которые, однако, не достигают ничего, кроме начавшегося хаоса. Подобную судьбу имело и морское нападение на город. Мухаммед вынужден послать третью волну своих войск для нападения: избранный корпус янычаров. Защитники во главе с императором отчаянно защищаются, зная, что отступать некуда. В самый критический момент битвы, глава иностранных наемников и всей линии обороны, генуэзец Иоанн Джустиниани был ранен и доставлен своими сотоварищами по оружию в лагерь своих соотечественников. Остальные наемники, увидев его побег, уходят с поля боя и направляются к кораблям, чтобы спастись. «Ἑάλω ἡ Πόλις»[2] - роковой крик, разносящийся в воздухе из уст в уста. Напрасно император пытался предотвратить эту трагедию. Турки, сначала частично, позже выходят из под обломков стен, подавляя любое сопротивление, яростно хлынули в сторону Города. Константин Палеолог нападает со своими немногими верными товарищами на приближающихся османов и здесь, на поле боя, находит свою героическую смерть, неизвестную среди неизвестных.
Как только было сломлено последнее сопротивление на стенах, турки вышли на улицы для трехдневного грабежа, обещанного им Мухаммедом. То, что осталось от богатства и добра, сохранившегося в Константинополе после разграбления его крестоносцами в 1204 году, было безжалостно разграблено турками. Город, который на пике своего развития насчитывал около полумиллиона жителей, был полностью заброшен. Бесчисленное количество людей было убито, тысячи были увезены на невольничьи рынки Востока, а те, кто спасся, покинули его. Были осквернены церкви и монастыри, подожжены дома, полностью уничтожены произведения искусства и памятники.
Под пеплом завоеванного Города оказался целый народ, нация, римская-ромейская нация, которая, однако же, не в ней не угасла надежда на свободу и не потеряна веру во Христа, она отказалась поклоняться турецкому тирану. Поэтому долг всех греков - не забывать людей и события, связанные с нашей собственной идентичностью. Наша идентичность - это наше существо. Забвение и преднамеренная потеря памяти с математической точностью приводят к кризисам и дилеммам, которые будут постоянно повторяться. Наша греко-православная история отличается поразительной откровенностью, так и своей объективностью, так и в своими назиданиями. И по этой причине, когда мы не проявляем к ней должного уважения, тогда мы сами навеваем на свое естество «отмщение»….
Κωνσταντῖνος ΙΑ´ Παλαιολόγος – Ἡ τελευταία ὁμιλία πρὸς τὸν λαόν (ὀλίγον πρὸ τῆς Ἁλώσεως)
Константин XI Палеолог - Последняя его речь произнесенная перед народом (незадолго до Падения Константинополя)
Ἀπὸ τὸ Χρονικὸν τοῦ Μεγάλου Λογοθέτου Γεωργίου Σφραντζῆ ἢ Φραντζῆ
Ἐκδοθὲν ἐν Κερκύρᾳ ἔτει 1477
Из Хроники Великого Логофета Георгия Сфандзи, или Франдзи.
Ἐμεῖς μέν, εὐγενέστατοι Ἄρχοντες καὶ ἐκλαμπρότατοι δήμαρχοι καὶ στρατηγοὶ καὶ γενναιότατοι στρατιῶται καὶ πᾶς ὁ πιστὸς καὶ τίμιος λαός, καλὸς οἴδατε ὅτι ἔφθασεν ἡ Ὥρα καὶ ὁ ἐχθρὸς τῆς πίστεως ἡμῶν βούλεται ἵνα μετὰ πάσης τέχνης καὶ μηχανῆς ἰσχυροτέρως στενοχωρήσῃ ἡμᾶς καὶ πόλεμον σφοδρὸν μετὰ συμπλοκῆς μεγάλης καὶ συρρήξεως ἐκ τῆς χέρσου καὶ θαλάσσης δώσῃ ἡμῶν μετὰ πάσης δυνάμεως, ἵνα, εἰ δυνατόν, ὡς ὄφις τὸν ἰὸν ἐκχύσῃ καὶ ὡς λέων ἀνήμερος καταπίῃ ἡμᾶς. Διὰ τοῦτο λέγω καὶ παρακαλῶ ὑμᾶς ἵνα στῆτε ἀνδρείως καὶ μετὰ γενναίας ψυχῆς, ὡς πάντοτε ἕως τοῦ νῦν ἐποιήσατε, κατὰ τὸν Ἐχθρῶν τῆς πίστεως ἡμῶν. Παραδίδωμι δὲ ὑμῖν τὴν ἐκλαμπροτάτην καὶ περίφημον ταύτην πόλιν καὶ πατρίδα ἡμῶν καὶ βασιλεύουσαν τῶν πόλεων. Καλῶς οὖν οἴδατε, ἀδελφοί, ὅτι διὰ τέσσερά τινα ὀφείλεται κοινῶέ ἐσμεν πάντες ἵνα προτιμήσωμεν ἀποθανεῖν μᾶλλον ἢ ζῆν, πρῶτον μὲν ὅπερ τῆς πίστεως ἡμῶν καὶ εὐσεβείας, δεύτερον δὲ ὅπερ πατρίδος, τρίτον ὅπερ τοῦ βασιλέως ὡς Χριστοῦ Κυρίου, καὶ τέταρτον ὅπερ συγγενῶν καὶ φίλων. Λοιπόν, ἀδελφοί, ἐὰν χρεῶσταί ἐσμεν ὑπὲρ ἑνὸς ἐκ τῶν τεσσάρων ἀγωνίζεσθαι ἕως θανάτου πολλὰ μᾶλλον ὅπερ πάντων ἡμεῖς, ὡς βλέπετε προφανῶς, καὶ ἐκ πάντων μέλλομεν ζημιωθῆναι.
Ἐὰν διὰ τὰ ἐμὰ πλημμελήματα παραχωρήσῃ ὁ Θεὸς τὴν νίκην τοῖς ἀσεβέσιν, ὅπερ τῆς πίστεως ἡμῶν τῆς Ἁγίας, ἣν Χριστὸς ἐν τῷ οἰκείῳ αἵματι ἡμῖν ἐδωρήσατο, κινδυνεύομεν, ὅ ἐστι κεφάλαιον πάντων. Καὶ ἐὰν τὸν κόσμον ὅλον κερδίσῃ τις καὶ τῶν ψυχῶν ζημιωθῇ, τί τὸ ὄφελος; Δεύτερον πατρίδα περίφημον τοιούτως ὑστερούμεθα καὶ τὴν ἐλευθερίαν ἡμῶν. Τρίτον βασιλείαν τήν ποτε μὲν περιφανῆ, νῦν δὲ τεταπεινωμένην καὶ ἐξουθενωμένην ἀπωλέσαμεν, καὶ ὑπὸ τοῦ τυράννου καὶ ἀσεβοῦς ἄρχεται. Τέταρτον δὲ καὶ φιλτάτων τέκνων καὶ συμβίων καὶ συγγενῶν ὑστερούμεθα. Αὐτὸς δὲ ὁ ἀλιτήριος ὁ ἀμηρᾶς πεντήκοντα καὶ ἑπτὰ ἡμέρας ἄγει σήμερον ἀφ᾿ οὗ ἡμᾶς ἐλθὼν ἀπέκλεισεν καὶ μετὰ πάσης μηχανῆς καὶ ἰσχύος καθ᾿ ἡμέραν τε καὶ νύκτα οὐκ ἐπαύσατο πολιορκῶν ἡμᾶς καὶ χάριτι τοῦ παντεπόπτου Χριστοῦ Κυρίου ἡμῶν ἐκ τῶν τειχῶν μετὰ αἰσχύνῃς ἄχρι τοῦ νῦν πολλάκις κακῶς ἀπεπέμφθη. Τὰ νῦν δὲ πάλιν, ἀδελφοί, μὴ δειλιάσητε, ἐὰν καὶ τοῖχος μακρόθεν ὀλίγον ἐκ τῶν κρότων καὶ τῶν πτωμάτων τῶν ἐλεπόλεων ἔπεσε, διότι, ὡς ὑμεῖς θεωρεῖτε, κατὰ τὸ δυνατὸν ἐδιορθώσαμεν πάλιν αὐτό. Ἡμεῖς πᾶσαν τὴν ἐλπίδα εἰς τὴν ἄμαχον δόξαν τοῦ Θεοῦ ἀνεθέμεθα, οὗτοι ἐν ἅρμασι καὶ οὖτοι ἐν ἵπποις καὶ δυνάμει καὶ πλήθει, ἡμεῖς δὲ ἐν ὀνόματι Κυρίου τοῦ Θεοῦ καὶ Σωτῆρος ἡμῶν πεποίθαμεν, δεύτερον δὲ καὶ ἐν ταῖς ἡμετέραις χερσὶ καὶ ῥωμαλεότητι, ἣν ἐδωρήσατο ἡμῖν ἡ θεία δύναμις. Γνωρίζω δὲ ὅτι αὕτη ἡ μυριαρίθμητος ἀγέλη τῶν ἀσεβῶν, καθὼς ἡ αὐτῶν συνήθεια, ἐλεύσονται καθ᾿ ἡμῶν μετὰ βαναύσου καὶ ἐπηρμένης ὀφρῦος καὶ θάρσους πολλοῦ καὶ βίας, ἵνα διὰ τὴν ὀλιγότητα ἡμῶν θλίψωσι καὶ ἐκ τοῦ κόπου στενοχωρήσωσι, καὶ μετὰ φωνῶν μεγάλων καὶ ἀλαλαγμῶν ἀναριθμήτων, ἵνα ἡμᾶς φοβήσωσι. Τὰς τοιαύτας αὐτῶν φλυαρίας καλῶς οἴδατε, καὶ οὐ χρῇ λέγειν περὶ τούτων. Καὶ ὥρα ὀλίγοι τοιαῦτα ποιήσωσι, καὶ ἀναριθμήτους πέτρας καὶ ἕτερα βέλη καὶ ἐλεβολίσκους, ὡσεὶ ἄμμον θαλασσῶν ἄνωθεν ἡμῶν πτήσουσι, δι᾿ ὧν, ἐλπίζω γάρ, οὐ βλάψωσι, διότι ὑμᾶς θεωρῶ καὶ λίαν ἀγάλλομαι καὶ τοιαύταις ἐλπίσι τὸν λογισμὸν τρέφομαι, ὅτι εἰ καὶ ὀλίγοι πάνυ ἐσμέν, ἀλλὰ πάντες ἐπιδέξιοι καὶ ἐπιτήδειοι ῥωμαλέοι τε καὶ ἰσχυροὶ καὶ μεγαλήτορες καὶ καλῶς προπαρασκευασμένοι ὑπάρχετε. Ταῖς ἀσπίσιν ὑμῶν καλῶς τὴν κεφαλὴν σκέπεσθε ἐπὶ τῇ συμπλοκῇ καὶ συρρήξει. Ἡ δεξιὰ ὑμῶν ἡ τὴν ῥομφαῖαν ἔχουσα μακρὰν ἔστω πάντοτε. Αἱ περικεφαλαίαι ὑμῶν καὶ οἱ θώρακες καὶ οἱ σιδηροῖ ἱματισμοὶ λίαν εἰσὶν ἱκανοὶ ἅμα καὶ τοῖς λοιποῖς ὅπλοις, καὶ ἐν τῇ συμπλοκῇ ἔσονται πάνυ ὠφέλιμα, ἃ οἱ ἐνάντιοι οὐ χρῶνται, ἀλλ᾿ οὔτε κέκτηνται.
Καὶ ὑμεῖς ἔσωθεν τῶν τειχῶν ὑπάρχετε σκεπόμενοι, οἱ δὲ ἀσκεπεῖς μετὰ κόπου ἔρχονται. Διό, ὦ συστρατιῶται γίγνεσθε ἕτοιμοι καὶ στερεοὶ καὶ μεγαλόψυχοι διὰ τοὺς οἰκτιρμοὺς τοῦ Θεοῦ. Μιμηθῆτε τούς ποτε τῶν Καρχηδονίων ὀλίγους ἐλέφαντας, πὼς τοσοῦτον πλῆθος ἵππων Ῥωμαίων τῇ φωνῇ καὶ θέᾳ ἐδίωξαν, καὶ ἐὰν ζῷον ἄλογον ἐδίωξε πόσον μᾶλλον ἡμεῖς ἡ τῶν ζῴων καὶ ἀλόγων ὑπάρχοντες κύριοι, καὶ οἱ καθ᾿ ἡμῶν ἐρχόμενοι ἵνα παράταξιν μεθ᾿ ἡμῶν ποιήσωσιν ὡς ζῷα ἄλογα καὶ χείρονές εἰσιν. Οἱ πέλται ὑμῶν καὶ ῥομφαῖοι καὶ τὰ τόξα καὶ ἀκόντια πρὸς αὐτοὺς πεμπέτωσαν παρ᾿ ἡμῶν. Καὶ οὕτως λογίσθητε ὡς ἐπὶ ἀγρίων χοίρων καὶ πληθὺν κυνήγιον, ἵνα γνώσωσιν οἱ ἀσεβεῖς ὅτι οὐ μετὰ ἀλόγων ζῴων ὡς αὐτοί, παράταξιν ἔχουσιν, ἀλλὰ μετὰ κυρίων καὶ αὐθεντῶν αὐτῶν καὶ ἀπογόνων Ἑλλήνων καὶ Ῥωμαίων. Οἴδατε καλῶς ὅτι ὁ δυσσεβὴς αὐτὸς ὁ ἀμηρὰς καὶ ἐχθρὸς τῆς ἁγίας ἡμῶν πίστεως χωρὶς εὔλογον αἰτίας τινος τὴν ἀγάπην ἣν εἴχομεν ἔλυσεν, καὶ τοὺς ὅρκους αὐτοῦ τοὺς πολλοὺς ἠθέτησεν ἀντ᾿ οὐδενὸς λογιζόμενος καὶ ἐλθὼν αἰφνιδίως φρούριον ἐποίησεν ἐπὶ τὸ στενὸν τοῦ Ἀσωμάτου, ἵνα καθ᾿ ἑκάστην ἡμέραν δύνηται βλάπτειν ἡμᾶς. Τοὺς ἀγροὺς ἡμῶν καὶ κήπους καὶ παραδείσους καὶ οἴκους πυριαλώτους ἐποίησε, τοὺς ἀδελφοὺς ἡμῶν τοὺς Χριστιανοὺς ὅσους εὗρεν, ἐθανάτωσε καὶ ἠχμαλώτευσε, τὴν φιλίαν ἡμῶν ἔλυσεν. Τοὺς δὲ τοῦ Γαλατᾶ, ἐφιλίωσε, καὶ αὐτοὶ χαίρονται, μὴ εἰδότες καὶ αὐτοὶ οἱ ταλαίπωροι τὸν τοῦ γεωργοῦ παιδὸς μῦθον, τοῦ ἐψήνοντος τοὺς κοχλίας καὶ εἰπόντος. Ὦ ἀνόητα ζῷα, καὶ τὰ ἑξῆς.
Ἐλθὼν οὖν ἀδελφοί, ἡμᾶς ἀπέκλεισε, καὶ καθ᾿ ἑκάστην τὸ ἀχανὲς αὐτοῦ στόμα χάσκων, πῶς εὕρῃ καιρὸν ἐπιτήδειον ἵνα καταπίῃ ἡμᾶς καὶ τὴν πόλιν ταύτην, ἣν ἀνήγειρεν ὁ τρισμακάριστος ἐκεῖνος καὶ τῇ πανάγνῳ δεσποίνῃ ἡμῶν Θεοτόκῳ καὶ ἀειπαρθένῳ Μαρίᾳ ἀφιέρωσεν καὶ ἐχαρίσατο τοῦ κυρίαν εἶναι καὶ βοηθὸν καὶ σκέπην τῇ ἡμετέρα πατρίδι καὶ καταφύγιον τῶν Χριστιανῶν, ἐλπίδα καὶ χαρὰν πάντων τῶν Ἑλλήνων τὸ καύχημα πᾶσι τοῖς οὖσιν ὑπὸ τὴν τοῦ ἡλίου ἀνατολήν. Καὶ οὖτος ὁ ἀσεβέστατος τήν ποτε περιφανῆ καὶ ὀμφακλίζουσαν ὡς ῥόδον τοῦ ἀγροῦ βούλεται ποιήσαι ὑπ᾿ αὐτόν. Ἣ ἐδούλωσε σχεδόν, δύναμαι εἰπεῖν, πᾶσαν τὴν ὑφ᾿ ἥλιον καὶ ὑπέταξεν ὑπὸ τοὺς πόδας αὐτῆς Πόντον καὶ Ἀρμενίαν, Περσίαν καὶ Παμφλαγονίαν, Ἀμαζόνας καὶ Καππαδοκίαν, Γαλατίαν καὶ Μηδίαν, Κολχοὺς καὶ Ἴβηρας, Βοσποριανοὺς καὶ Ἀλβάνους, Συρίαν καὶ Κιλικίαν καὶ Μεσσοποταμίαν, Φοινίκην, Βακτριανοὺς καὶ Σκύθας, Μακεδονίαν καὶ Θετταλίαν, Ἑλλάδα, Βοιωτία, Λοκροὺς καὶ Αἰτωλούς, Ἀκαρνανίαν, Ἀχαΐαν καὶ Πελοπόννησον, Ἤπειρον καὶ τὸ Ἰλλυρικὸν Λύχνιτας κατὰ τὸ Ἀδριατικόν, Ἰταλίαν, Τουσκίνους, Κέλτους καὶ Κελτογαλάτας, Ἰβηρίαν τε καὶ ἕως τῶν Γαδείρων, Λιβύαν καὶ Μαυριτανίαν καὶ Μαυρουσίαν, Αἰθιοπίαν, Βελέδας, Σκούδην, Νουμιδίαν καὶ Ἀφρικὴν καὶ Αἴγυπτον, αὐτὸς τὰ νῦν βούλεται δουλώσαι καὶ τὴν κυριεύουσαν τῶν πόλεων, ζυγῷ ὑποβαλεῖν καὶ δουλείᾳ καὶ τὰς ἁγίας ἐκκλησίας ἡμῶν, ἔνθα ἐπροσκυνεῖτο ἡ Ἁγία Τριὰς καὶ ἐδοξολογεῖτο τὸ πανάγιον, καὶ ὅπου οἱ ἄγγελοι ἠκούοντο ὑμνεῖν τὸ θεῖον καὶ τὴν ἔνσαρκον τοῦ Θεοῦ Λόγου οἰκονομίαν, βούλεται ποιῆσαι προσκύνημα τῆς αὐτοῦ βλασφημίας καὶ τοῦ φληναφοῦ ψευδοπροφήτου Μωάμεθ, καὶ κατοικητήριον ἀλόγων καὶ καμήλων. Λοιπὸν ἀδελφοὶ καὶ συστρατιῶται, κατὰ νοῦν ἐνθυμηθῆτε ἵνα τὸ μνημόσυνον ὑμῶν καὶ ἡ μνήμη καὶ ἡ φήμη καὶ ἡ ἐλευθερία αἰωνίως γενήσηται.
Источник:https://enromiosini.gr/arthrografia/arthrografia-istoria/i-konstantinoypoli-diachronika-kai/
©перевод выполнен интернет-содружеством «Православный Апологет»2021г.
[1] Τό δέ τήν πόλιν σοί δοῦναι, οὐτ’ ἐμόν ἐστιν οὐτ’ ἄλλου τῶν κατοικούντων ἐν ταύτη. Κοινῆ γάρ γνώμη πάντες αὐτοπροαιρέτως ἀποθανοῦμεν καί οὐ φεισόμεθα τῆς ζωῆς ἡμῶν».»
