Архимандрит Рафаил (Карелин)
Музыка может исцелять и убивать
Почему музыка обладает такой притягательной силой и обаянием? Какое действие производит звук на психику человека? Существует ли органическая связь между музыкой и математикой – царицей наук? Эти вопросы ставили перед собой уже древние философы, но они не менее актуальны и в наше время.
Представление о музыке, как гармонии и структуре миров, проходит через античную философскую традицию от Пифагора до Платона и его преемников. Надпись над воротами академии Платона гласила, что сюда войти может только тот, кто изучил музыку и математику: без знания этих предметов постигнуть философию невозможно. Характерно, что покровитель философии Аполлон изображался с лирой в руках.
Для пифагорейцев движение звезд и солнца звучало как таинственная музыка небесных сфер и песнь космоса. По преданию, живший еще до Пифагора певец и музыкант Орфей мог укрощать своей игрой диких зверей (аллегория человеческих страстей). Смерть Орфея также является мифологемой и символом: его убивают и разрывают на части разъяренные вакханки, так как своей музыкой он мешал им предаваться демоническим экстазам и эротическому неистовству.
Музыка не только гармонизирующая сила, это тайноведение мира и человека. Древние врачи умели посредством музыки исцелять болезни; они подбирали для больных мелодии с такой же тщательностью и осторожностью, с какой приготовляют лекарства. Считалось, что каждому органу человеческого тела соответствует особый звук или сочетание звуков. Звуками можно исцелять и убивать. В древности на Востоке был особый вид мучительной казни: человека подвергали продолжительной, несмолкающей какофонии звуков; громкие, ревущие, диссонирующие звуки подавляли и разрушали жизненные ритмы его организма, он терял сон, сходил с ума и умирал, как бы таял на глазах. По загадочным словам Платона, музыка способна разрушать государства.
Музыка самый интимный, непосредственный вид искусства, где особенно четко проявляются гармония и ритмы. Но музыка должна присутствовать также в живописи, поэзии, скульптуре и архитектуре, так как земная красота и гармония это отсвет вечной метафизической красоты.
Надо сказать, что с античной традицией перекликаются концепции некоторых современных философов. Знаменитый философ и искусствовед Лосев специально занимался теорией музыки для своих философских работ. Основатель абстракционизма, художник и теоретик искусства Кандинский считал звук аналогом идеи Платона. Согласно этим понятиям мир – это воплощение звуковых гамм, музыка, трансформировавшаяся в материю, огонь, ставший веществом. Звук это логос предмета и его язык: все живущее поет, все существующее звучит. Звук – связь миров, от атомов до галактик. Звуковая вибрация является онтологией предметов, их сутью и самовыражением. Живописец должен услышать музыку предмета – его песнь о себе – и переложить звуки на полотно через краски и линии. Если это ему удастся, то его картина будет обладать особым мистическим очарованием.
Декаданс современного общества отразил себя в искусстве и особенно в музыке. Такой вид музыки как рок это демоническая мистерия, образ смерти и распада. Рок-музыка парализует ум, извращает чувства, погружает душу в наркотическое состояние, как будто водит ее по кругам ада. Эта музыка – предчувствие приближающихся катастроф и гибели человечества. Рок – огненная лава, которая выплескивается из преисподней на землю, потеря Логоса, как вечного света, и погружение души во мрак хаоса; это пляска сатаны на обломках разрушающихся миров. Как заклинатель вызывает змей из нор, так рок-музыка пробуждает драконов, гнездящихся в темных расселинах человеческих душ.
Рок-музыка это протест и восстание против всех законов и традиций, как тирании над человеком. Первый протест прозвучал на небе из уст сатаны, который возомнил себя богом, забыв о своей тварной ограниченности. Это было духовным самоубийством первоангела, как протест против того, что существует Бог. В рок-музыке звучит как эхо восстание сатаны и грохот его падения. Здесь человек переживает возобновление союза с демоном, который в древности заключил Адам.
В рок-музыке человек отождествляет себя со своим подсознанием, звериными инстинктами, лежащими на дне его души. В диссонирующих звуках рока воплощена ненависть к Богу и Его законам, любовь к сатане, поправшему все законы. Здесь даже не победная песнь о мнимой свободе и призрачном торжестве зла на земле, а безысходная тоска и судороги отчаяния оставленности и отреченности – это реквием о сатане и человечестве.
Рок-музыка это философия абсурда и красота безобразия, бегство в себя, желание скрыться от мира в мусорном ящике, и замена обычных норм общения цинизмом и беснованием. Это злобное отрицание врожденной нравственности и эстетики, как древней лжи, и замена их культом уродства и бесстыдства, как новой религией.
Рок-музыка это замена образа Божия в душе образом падшего первоангела. Звуки рок-музыки подобны кисти безумного художника, который рисует темный лик сатаны как икону на стене разрушенного храма. Конвульсирующие звуки рока, похожие на стоны, хохот и вой – это мистика ада и магия извращенных страстей; это судороги и хрип предсмертных мук, слезы невыразимой боли, и бесовский смех над могилой человечества.
Рок-музыка похожа на вальпургиеву ночь, которая опустилась на землю. До нас дошли описания сатанинских шабашей средневековья. Колдуны и ведьмы в вальпургиеву ночь собираются на свой зловещий праздник. Среди них колоритная фигура, как черная маска на карнавале – ксендз, продавший душу диаволу; он принес с собой выкраденную из алтаря святыню для осквернения. Без этого кощунства, без поругания святыни, сатана, как распорядитель шабаша, не может быть вполне удовлетворен. Ксендз, изменивший Христу, это постоянный персонаж мистерий, происходивших, как свидетельствует летопись, ежегодно на горе Броккен. Неизвестно, подходят ли колдуны и ведьмы под его благословение, или же он вместе с ними целует хвост козла?
Наступает апофеоз мистерии. Появляется сатана, гаснут свечи и Броккен погружается в вожделенную темноту, где нет ни запретов, ни законов. Утром бледная заря встает над опустевшим Броккеном, как над заброшенным кладбищем, и сама гора кажется мертвым знаком смерти, символом беспредельной пустоты.
Смолкают звуки рока, зажигается электрический свет в зале. Люди, получившие здесь невидимую инициацию как клеймо на душу, идут в мир, идут уже другими, чем они пришли сюда.
