КРЕСТ - ОСНОВА ХРИСТИАНСКОГО ЖИТЕЛЬСТВА[1]

Ο ΣΤΑΥΡΟΣ Η ΒΑΣΙΣ ΤΟΥ ΟΡΘΟΔΟΞΟΥ ΕΚΚΛΗΣΙΑΣΤΙΚΟΥ ΠΟΛΙΤΕΥΜΑΤΟΣ

 митрополит Навпактский и св. Власия Иерофей

Всякое человеческое жительство  имеет свои законные пределы и основания, в которых оно совершает свое движение и существует, поскольку несомненным является тот факт, что после падения человека условия его жизни стали намного сложнее. Человек своим умом впал во тьму и изменил свои отношения с Богом и с другими людьми. Человек при своем помраченном уме стал корыстолюбивым, самолюбивым, самодостаточным, злобным, — и все это отразилось своими трагическими последствиями на жизни общества. По этой причине появились многочисленные законоустановления, которые вели борьбу и ведут борьбу за то, чтобы улучшить условия жизни общества. Итак, государственное  устроение и всякое человеческое жительство основывается и опирается на логику, рассудок, на человеческую изобретательность, и, что вполне естественно, все они зависят от существующих  социальных условий, но и от возможностей совершения терапии.

Однако жительство, т. е. образ жизни Церкви носит крестный характер. Он утверждается на Кресте Христовом. Мы призываем Бога сохранить Его собственное жительство Крестом. «И Твое сохраняя Крестом Твоим жительство». Думаю, что большинство людей не знают, что Крест является основой православного церковного жительства. И они не знают, что православное жительство имеет крестный характер. Итак, было бы неплохо выделить некоторые мысли касательно обсуждаемого вопроса, поскольку  я верю, что если мы сможем постигнуть эту великую истину, то мы сможем вникнуть в реальный и глубокий смысл Православия.

 Крест в святоотеческом учении, кроме того что он является деревом на котором Христос завершил Свою земную жизнь и восторжествовал над силами тьмы, он также является и нетварной Божественной энергией, которая спасала людей до Закона, после Закона, до вочеловечения Христа и после него.

Свт. Григорий Палама в своей гомилии раскрывает это основополагающее учение Церкви. Он подчеркивает, что Крест является «упразднением греха». Он также подчеркивает ту истину, что Крест Христов «был таинственным образом предвозвещен и предъизображен в древнем роде, и никто никогда не был примирен с Богом кроме как разве силою Креста». То есть Крест Христов был таинственно предизображен еще в Ветхом Завете и, в действительности же, как далее говорит свт. Григорий Палама в своей гомилии, его переживали все Праотцы и Пророки. Действительно, «были друзья Божии и многие до Закона и после Закона, и без Креста они не появлялись». Итак, «и Крест в был уже прежде и прежде того, как совершилась его тайна».

Конечно, образ Креста на котором Христос завершил Свою жизнь достоин чести и поклонения, потому что он является иконой, образом Распятого. Он обладает величайшим достоинством, потому что согласно свт. Григорию Паламе, Христос вновь смертью и Своими телесными страданиями, страданиями того тела, которое Он воспринял от Пресвятой Девы, «богомудро привлек начало злобного змия и через Крест освободил из под власти дьявола весь человеческий род». Поэтому спасение всего человеческого рода произошло через Крест. Следовательно, Крест является тем орудием, на котором Христос умер и  с помощью которого Он одержал победу над силами тьмы. Но, в тоже время,  он является и нетварной божественной энергией, которая спасала и спасает людей до Закона и после Закона, до вочеловечения и после вочеловечения Христа.

Церковь Христова утверждается на Кресте, и вся церковная жизнь, как я уже раньше отмечал, в действительности, является крестной. Отцы говорят, что необходимо нам поклоняться образу Креста, поскольку он является знамением и величайшим орудием победы Христа над дьяволом и над всеми вражескими полчищами, «от которого трепещут и содрогаются (демоны) и изгоняются им видимые враги» (Свт. Григорий Палама). Мне бы хотелось далее указать на три реальных факта на которых становится очевидным то, что образ жизни Церкви является крестным, то есть основывается на Кресте.

Первое - Таинства Церкви, которые являются центром духовной жизни, совершаются действием, энергией Креста. Вода в купели крещения освящается  знаменованием ее Честным Крестом, поскольку не только Крест, но и образ Креста является божественным и достопоклоняемым, а, следовательно — он свят. Когда мы входим в священную купель крещения, то мы крещаемся в смерть Христа, которая означает нашу причастность силе Креста. Священник нас помазует священным Миром, изображая на нас знамение Честного Креста. Таинство Божественной Евхаристии является переживанием таинства Честного Креста и участием в нем. Во время Божественной  литургии мы не вспоминаем чудеса, которые совершил Христос во время Своей земной жизни, но вспоминаем Крест, смерть и Его Воскресение.

И когда священник призывает Бога Отца ниспослать Святого Духа для того, чтобы совершилось преложение хлеба и вина в Тело и Кровь Христа, то он поверх святых Даров изображает Честный Крест. То же самое происходит и в других Таинствах и во всех чинопоследованиях Церкви. Во время «браковенчания», на новобрачных не только изобразуется, печатлеется Честный Крест, но и вся христианская жизнь семьи, как об этом говорится в молитвах Таинства Браковенчания, является крестной. И если мы в действительности посмотрим на семейную жизнь внешне как на Крест, тогда мы сможет разъяснить и постичь это таинство православно.

Второе, вся жизнь христианина, в действительности, является крестной. Свт. Григорий Палама комментируя заповедь Христа о том, чтобы мы взяли свой Крест, говорит о двух случаях поднятия человеком Креста. Первый, это когда мы отдаем всю нашу жизнь за благочестие во время гонений на Церковь и тем самым мы презираем саму нашу биологическую жизнь ради славы Христовой. Другой случай — во время мира в Церкви, когда  человек живет благочестивой жизнью и подвизается поднять Крест, распиная в себе страсти и вожделения.

Все Священное Писание наполнено прообразами этого делания. «Умертвите ваши земные члены» (Кол.3,5). Прп. Исаак Сирин говорит о кресте делания[2] и созерцания[3]. Конечно, слова делание и созерцание в Православной Традиции имеют абсолютно иной смысл, нежели им придают западные христиане. Последние, когда они говорят о делании, то понимают под ним миссионерство, то есть все стремления, обращенные на «евангелизацию» народов, а когда говорят о созерцании, то под ним понимают рассуждение и размышления, которые относятся к Богу и ко всем вопросам христианского вероучения. Но в Православной Традиции, когда мы ведем речь о делании, то под ним мы главным образом понимаем покаяние, посредством которого очищается сердце человека. А когда говорится о созерцании, то под ним понимается просвещение ума, которое выражается в умной молитве и в видении нетварной славы Божией. Как делание, так и созерцание являются переживанием Креста.

Когда человек усердно трудится над исполнением услышанного Божия слова: «Оставь землю твою и сродников твоих» (Быт. 12, 1), то есть когда он призывается к тому, чтобы умереть для своего Отечества и для мира, дабы оставить позади себя тварные вещи, когда он сражается за исполнение повеления Божия: «сними обувь твою с ног твоих» (Исх. 3, 5),чтобы совлечься кожаных риз,  в которые он облекся и через которые действует грех, и чтобы умертвить плотское мудрование, которое воюет против закона ума. А когда он призывается взойти на гору созерцания Бога после правильно совершенного подвига, это и есть переживание таинства Креста. Поэтому, как отмечает свт. Григорий Палама, когда он дает комментарий на вышеописанное событие, «созерцание в Боге есть тайна Креста, и оно то проистекает из второй тайны, которая больше первой»[4]. Таким образом, переживание Креста  - это бегство человека от греха, точно также как и бегство от греха и мертвость ко греху человека. Поэтому мы и говорим, что вся христианская жизнь является переживанием Креста.

Третье, вся присущая Православной Церкви атмосфера — это крестная жизнь. Она представляет собой крестный образ жизни.

Богословие является выражением крестной жизни, оно предполагает некое умерщвление ветхого человека. Никто не может богословствовать, если он не переживает Бога, и не может достичь общения и единства с Богом, если прежде он не очистился. Поэтому то прп. Иоанн Лествичник говорит, что «пределом непорочности является богословствование». Так как так  называемое апофатическое богословие, так и катафатическое богословие предполагают очищение человека и умерщвление плотских движений, сил. Даже литургическое искусство, которое является выражением церковной традиции, является крестным. Православная иконография, православная архитектура, православная гимнография и пение своим условием и основанием имеют Крест. Основа всех всех видов литургического искусства имеет этапы духовного совершенствования, то есть очищение, посвещение и обо́жение. Если мы будем смотреть на литургическое искусство чисто с внешней стороны, тогда мы будем совершенно напрасно трудиться, и нам не окажет никакой помощи стремление спастись.

Считаю, что нет смысла в том, когда мы противопоставляем западное религиозное искусство так называемому византийскому, и при этом если мы параллельно не живем в подвиге, борьбе ради того, чтобы оказаться на пути к очищению, просвещению и обожению. Для того, чтобы кому-то петь православно и согласно традиции для этого необходимым условием является приобретение православного нрава, этоса. Этот то нрав не обретается просто внешним соответствием традиции, но главным образом и прежде всего степенью нашего соответствия  терапевтическому воспитанию, образованию, которым располагает Православная Церковь.

Иначе говоря, из православного учения мы достаточно хорошо знаем, что иконы освящают того человека, который им совершает поклонение по двум причинам. Первая — что освящение является причастностью божественной благодати, силе ипостасного соответствия иконы ее обоженному первообразу. Если же человек находится на ступени очищения, тогда ему оказывается помощь для очищения, если же он находится на ступени просвещения, то ему оказывается помощь для достижения совершенства на этой ступени, а если же он находится на ступени обожения, то большая часть направляется к этому деланию.

Итак, оказывается, что поклонение некой иконе, пусть даже она и является византийской, то есть без причастности человека Божественной благодати и без следования человека терапевтически-аскетическому воспитанию в Церкви, оно не приносит должного. То же самое в точности происходит со всеми видами литургического искусства при естественном следовании тому же самому образу жизни.

В основном и главным образом православная жизнь предполагает умерщвление внешних чувств ради того, чтобы явились и раскрылись внутренние чувства, предполагает сбрасывание с себя самолюбия ради любви, преодоление эгоизма и изменение человека с помощью любви, который требует от себя любви, а не любви к себе, и преображения всех душевных сил для того, чтобы то, что находится в состоянии противоприродном направлялось бы к состоянию согласному с природой и превыше естественного. Вся эта жизнь, которая является покаянием, называется крестной и образом жизни, жительством Креста. Речь идет не просто о чисто внешнем поклонении Кресту, но о таинственном переживании нетварной энергии, то есть очистительной, просветительной и боготворящей Божественной энергии.

В данном случае возникает большая проблема: некое государство, пусть даже оно и является христианским, пусть даже оно и стремится собразовывать свое жительство с Крестом, тем не менее оно может  реально переживать эту крестную жизнь.

Церковная история явно доказала, что христиане первых веков переживали Крест делания и созерцания. При изучении и чтении текстов Священного Писания и апостольских мужей явным образом это подтверждается. Точно также переживалось таинство Креста и во время гонений. Но когда христианство стало официальной государственной религией, то возникли некоторые тенденции, и и тем самым, несмотря на существующие исключения, явился период ослабления крестного жительства. Я говорю о политических тенденциях, поскольку так называемая Византийская империя сделала свой выбор, который состоял в том, что Православию пришлось стать главным принципом единства ее жителей.

Однако эта историческая эпоха стала, безусловно, периодом расцвета монашества, которое появилось в следствии обмирщения христианской жизни. Поэтому первые монахи, когда встречались с приходящими из мира христианами, их спрашивали - существует ли еще в мире Церковь. Несомненно, они прекрасно знали, что были храмы в которых совершались Таинства, но они спрашивали о том есть ли еще крестный образ жизни, жительство сообразное Кресту, переживали ли на опыте христиане деяние и созерцание христианской жизни.

Создание стольких определений, но и создание такого  большого количества священных канонов также показывает, что уже тогда в христианской жизни начался процесс обмирщения. Поэтому Церковь посредством Святых Отцов сочла нужным выработать определения, которые указали бы на то, где истина, а где заблуждение.

Вероятно то, о чем я скажу далее вызовет удивление. Появление на первом плане учения исихазма в 14 столетии, благодаря свт. Григорию Паламе, стало прекрасной предварительной подготовкой народа Божия для встречи лицом к лицу с тяжестью грядущего турецкого ига.

И поэтому на протяжении всего турецкого владычества у нас происходило возвращение к аскетической жизни Православия, к жизненному переживанию крестного жительства. Поэтому дни нашего турецкого рабства на самом деле могут рассматриваться как Неделя Торжества Православия. Тогда разрушились внешние опоры, внутренние же засияли, и начался период переживания внутреннего величия, то есть началось время переживания бедности, во всех православных значениях этого слова.

К сожалению, сегодня мы наблюдаем, что большинство из нас не переживают крестного жительства. У нас происходит превращение христианства в религию, мы имеем обмирщённое христианство. Мы не только не просим защиты у Господа, но мы утратили подвижническо-аскетическую жизнь. Богословие, богослужебная жизнь, образ нашей жизни не являются выражением таинства Креста, но выражением некой антикрестной жизни. Доминируют внешние чувства, или рассудок, права и желания. Отсюда то и берут свое начало все беды.

Мне не хотелось бы перечислять все обстоятельства современной жизни, именно потому, что они хорошо известны всем нам. То, что мне хотелось бы сказать это следующее -  если мы не будем изучать того, что есть Крест, и если мы не будем переживать таинство Креста, то мы не сможем никогда понять что такое Православие и каково в нем должно быть наше место. И, вполне естественно, мы не поймем ни что такое воскресение души, ни что такое спасение человека. И как говорят Святые Отцы, тот кто не знает из опыта Бога, тот не имеет познания нетварной Божественной благодати, и он на самом деле является атеистом. Атеисты это не только те, которые не верят в Бога, но и те, которые не имеют личного опыта переживания Бога.

Жительство Церкви крестное, то есть оно утвержается и основывается на Кресте и им напояется. И Православное христианство является крестоносным, носящим гвоздеприбитие на Кресте. Это ощущается непрерывно. Поэтому тот кто является распятым, тот обладает и свободой.

Источник: Архим. Иерофей (Влахос). Крестное жительство. Áρχιμ. Ìεροθέου Βλάχου. Τò πολίτευμα τού Σταυρου,έκδ. Ìερά Μονή της Θεοτόκου (Πελαγίας. 1992)/ Ορθόδοξος Τύπος, 21 Σεπτεμβρίου, αριθμ. Φύλ. 1942., Σελ. 1, 7 

© Перевод «Православного Апологета» 2012г.