Роль православного монашества в истории Церкви

Архимандрит Георгий (Капсанис) игумен монастыря преп. Григория на Cвятой Горе Афон ¹

Доклад Наместника монастыря преп. Григория в дни, посвященные монашеству святой митрополии Димитриады и Альмиры 25 мая 2000 г. в монастыре Ἄνω Ξενιᾶς

Немного поразмыслим над тем периодом святой Пятидесятницы, когда все были озарены неугасимым светом Воскресения Христова.

Благословенно и нынешнее наше молитвенное собрание, которое собралось здесь по молитвам и инициативе Его Преосвященства, в Его присутствии и при участии достопочтенных старцев, стариц т братьев богоспасаемой митрополии Димитриады и Альмиры.

Я не нахожу более подходящего приветствия, нежели то, которое мы слышим во время литургии: братья и сестры, Христос Воскресе и Он между нами и был, и есть, и будет.

Говорить о монашестве кому либо, когда он еще не достиг зрелости в монашеской жизни, сложно и опасно.

Мы не будем осуждены, согласно преп. Иоанну Лествичнику, за то что не богословствовали, но потому что не скорбели. «Блаженни нищие духом, яко тии утешатся» (Мф. 5, 4).

Однако мы спрашиваем, как Святый Дух утешит наши сердца, если мы не скорбим как подобает монахам?

Как-то один смиренный монах-святогорец сказал: «Я грешен и буду осужден, но мне достаточно того, что я знал святых старцев таких как отец Паисий».

Какова же роль православного монашества в истории Церкви?

Если мы будем рассматривать слово «роль» в обыкновенном смысле, то мы лишь сможем сказать, что роль монашества состоит именно в том, чтобы ее не иметь.

Какую роль имел первый из иноков преподобный отец наш Антоний Великий? Его роль состояла в том, что он не имел ни общественного признания ни заслуг. \Какое значение может иметь человек, который оставил своих родственников, живет в пустыне и гробах, наводит страх на злых духов, поститься, постоянно пребывает в бдении, отвергает мир и приближается к Богу, презирает то, что превозносят другие; у него нет земли и собственности, в то время как другие приобретают много собственности; он терпит безчестие, в то время как другие ищут почестей; он подражает Христу. Но не как прославленному господину, а как страждущему рабу.

В действительности же мир не пожжет осознать и понять ту роль, которую имеют младенцы и юродивые во Христе. Может ли Христа ради юродивый быть когда-либо понят обществом?

Любой монах всегда становится чуждым мира, юродивым дабы показать, что бесчестием на самом деле является то, что мир считает честью, чему воздает почести.

Для мирского человека ценностью являются: слава, деньги, уважение и честь, секс, независимость, самолюбие.

Для монахов ценностью являются: безславие, бедность, странничество, девство, терпение, отсечение воли.

Для некоторых людей, в особенности молодых, монашество выглядит чем-то новым. Миряне, и прежде всего родственники приходят в шок, гневаются, браняться и ругаются, если кто-то из молодых принимает монашество. Решение молодого человека принять монашество они считают за безумие и смертью. Однако, те кто реально смотрят на монашество, для них оно не является нечестием.

С точки зрения логики мирянина, человеку, для того, чтобы стать монахом, необходимо сойти с ума. С позиции с мирской логики никто из мирян не может стать монахом.

По существу приход человека в монастырь является добровольной смертью, ибо как можно совоскреснуть Богу не умерев для мира? Как говорит господь, необходимо погубить душу, чтобы спастись.

Именно поэтому мирские люди поносят монаха, так как они видят его входящим в монастырь, чтобы умереть для мира. Они смотрят на монастырь как на гроб. Однако, если бы они имели должную веру, они бы посмотрели на монастырь с совершенно иной точки зрения: его пользы. Тогда бы они поняли, что монастырь есть животворящий гроб, подобно Гробу Господню. Монах умирает для того. Чтобы жить. Гроб становиться колыбелью для жизни. Умирающий монах есть и воскрешаемый.

Мир, который лишь видит смерть монаха, но не видит его воскресения, на самом деле не может понять общественной роли, значимости монашества. Какое значение и какую роль могут иметь умирающие?

Однако для верующего человека умирающие и воскрешающие монахи имели и имеют некое важное значение: быть свидетелями Смерти и Воскресения Христа, дабы через них исполнялась заповедь: «вы будете Мне свидетелями до края земли».

Несомненно, каждый христианин призван стать свидетелем Распятого и Воскресшего Христа. Однако монах, который желает умереть не только для греха, что необходимо и для каждого христианина, но и для любых законных радостей этой жизни, каким является брак. Все это делается исключительно только ради того, чтобы жить в полном и глубоком единении с распятым и воскресшим Христом, становясь через совершенное посвящение Ему полноправным свидетелем Христа.

Одеяние монаха указывает на его миссию, на его роль в покаянии и умерщвлении себя для мира через самопринуждение, дабы со Христом разделить Его Крест и Страдания. Священная схима великосхимника имеет на себе вышитые символы Страстей Христовых. Крест Христа, который избирает монах в качестве образа своей жизни, становится для монаха жизнью и воскресением. Его траур – это веселие, и скорбь – растворенная радость.

Свидетельство монаха миру о Кресте и Воскресении совершается через отречение от мира.

Западное монашество не устояло от соблазна социального служения. Именно поэтому появилось деятельно-активное монашество. Ради мирского образа мышления вынуждены играть такую роль, которая одобряется светским обществом. Они вынуждены создавать разные учреждения: школы, больницы и там совершать свое служение. Тем, якобы расширяется проповедь Кресте иудеям на соблазн и эллинам безумие. Однако мы, православные, благодатию Божией, проповедуем Христа собственной жизнью самораспятия, исихастским монашеством.

Православное монашество никогда не было деятельно-активным, иначе бы оно уводило бы от Православия.

По святителю Григорию Богослову священное безмолвие – это боговидение.

Святые Отцы, и несомненно те, кто проводит жизнь в трезвении, нам передают тот способ священно безмолвия при помощи которого исихасты приобретают опыт единения с Богом во Христе. Этот опыт, о котором с необыкновенной силой богословствовал святитель Григорий Палама, стал опытом всей Церкви. Без него Церковь, поддерживаемая ее членами (пасомыми и пастырями) через опыт общения с Богом, превращается лишь в идеологию, мораль, человеческое социальное учреждение. Горизонтальные, т. е. земные измерения не могут объяснить и выразить таинство Церкви, если они не дополняются сверху. То что сегодня под влиянием запада называется духовностью, не является таковым, т. к. согласно святым Отцам ею называется опыт общения с Богом.

Если люди не находят данного опыта в Церкви, который необходим для утоления спасительного стремления их богоданных душ, то они начинают прибегать к мутным водам религий, парарелигиозных ересей, которые дают много обещаний о приобретении сверхразумного и сверхприродного опыта. От этих мутных потоков люди постепенно отравляются и смертельно заболевают.

Роль монашества состоит в том, чтобы обеспечивать Церковь опытом общения с Богом, Его реальное, а не социальное познание.

Нетварный Свет видят не все. Но те, кто его видит, нам сострадают. Преп. Симеон Новый Богослов, свт. Григорий Палама и вся плеяда отцов-исихастов, блаженный старец Софроний (Сахаров) и др. Я ограничусь именами лишь тех, которые богословствовали из личного опыта видения Нетварного Света. Именно они и составляют верх Православия. Однако и они, эти вершины, не могут существовать без главного фундамента, православного монашества.

Монахи, имея опыт общения с живым и истинным Богом, были и являются таковыми, которые чутки ко всяким усилиям исказить веру. Несомненно, учителями веры являются епископы и мирские пастыри. Монахи приобрели знаменитость тем, что они всякий раз, когда вера находится в опасности, они становятся ее исповедниками.

Исповедовать веру призваны все верующие: «Всякъ иже исповесть Мя предъ человеки и Азъ того исповемъ пред Отцемъ Моимъ небеснымъ» (Мф. 10: 32). Вклад в монашество великих отцов пустынников состоит во-первых в том, что они в точности сохраняют и исповедуют Православную веру.

Преп. Харитон Исповедник говорил в частности следующее: «Первым же делом имейте здравую веру и не подвергайте, конечно же, ее опасности. После же сего и жизнь чистую имейте». ² Преп. Иоанн Лествичник так наставляет пастырей киновий: «Прежде всего оставляй сынам твоим в наследие непорочную веру и святые догматы».³ Преп. Феодор Студит называет монахом «нервами Церкви» и определяет, что «дело монахов, не допустить ни малейшего нововведения в Евангелии, чтобы подав мирянам пример ереси и общения с еретиками, не подвергнуться ответственности за их погибель».⁴

Церковная история нам преподает многочисленные примеры того, как монахи проявляли свою заботу о сохранении в чистоте и неповрежденности Православной веры.

Первое. Пустынники на время оставляли свое безмолвие и приходили в мир для того, чтобы исповедовать Православие и поддержать православных христиан держаться истинной веры. Так преп. Антоний Великий пришел в Александрию для того, чтобы заявить о своем противостоянии догматам Ария.

Второе. Монахи отвергают всякое общение с явными еретиками. Преподобные наши отцы Савва Освященный и преп. Феодосий Великий Киновиарх заявили, что предпочитают, чтобы Святые места были ввергнуты в огонь, нежели вступить в церковное общение с монофизитами-севирианами.

Третье. При необходимости, если требуется ответ, то монахи исповедуют Православную веру и перед царями, в результате чего они подвергались страшнейшим наказаниям, становились исповедниками и мучениками. Всем известен преп. Максим Исповедник, который за борьбу против монофелитства и непоколебимое исповедание Православия был дважды отправлен в ссылку и ему был отрезан язык. Но и многие монахи терпели подобные скорби, как например ученики преп. Антония Великого, которых сажали в тюрьмы, изгоняли, ссылали на тяжелые работы в рудники, потому что они не покорялись давлению ариан, требовавших принять их догматы. Очень большую известность имеют гонения монахов во времена иконоборчества. Известны также и последующие страдания Афонских преподобномучеников в противостоянии их ложной Лионской унии при Иоанне Веке, когда пострадали преподобные Мелетий и Галактион Галисийские.

Четвертое. Игумены монастырей, благодаря благодати Божией, пребывающей в Православной вере, отдавали предпочтение разрушению их монастырей нежели подчинение императорам еретикам. Классическими примерами этого являются преп. Феодор Студит, преподобномученик Стефан Новый и преподобные Григорий, Прокопий и Василий Декаполиты.

Пятое. Монахи составляют легкое православного епископата, возбуждая их к борьбе против ересей. Таковы преп. Савва освященный и монахи Палестины, которые подвигли православного архиепископа града Иерусалима Илию к борьбе против Севира монофизита.Они также противостали намерению покровителю монофизитов императору Анастасию Дикору возвести на Иерусалимскую кафедру монофизитского епископа. Во время иконоборчества преп. Иоанникий Великий поддержал святейшего патриарха Константинопольского Мефодия.

Седьмое. Монашество принимало самое деятельное участие в созыве Соборов, как например преп. Максим исповедник сыграл большую роль в созыве Собора на Западе (Римский собор, собран свмч. Мартином, папой Римским Исповедником) против монофелитов. Кроме того их личное мнение имело большое значение в вынесении решений императоров и епископов во время заседаний Вселенских Соборов.. Так преп. Авксентий, для того чтобы придать известность и гласность постановлению (оросу) IV Вселенского Собора, существенным образом повлиял на решение святого императора Маркиана придать этому постановлению авторитет. Кроме того, они проявляли особое попечение о вынесении осуждения различных еретиках. В практике соборов существует предписание, согласно которому подписями игуменов десяти монастырей свидетельствуется о том, что тот или иной является действительно еретиком.

Восьмое. В некоторых соборах принимали участие и монахи. На соборе священномученика Мартина Исповедника, папы Римского приняло участие 35 игуменов и монахов с Востока. Они принимали участие и на VI Вселенском Соборе, и на последующих церковных соборах. На VII Вселенском Соборе они принимают участие в прениях, как например игумен Студийского монастыря Савва. На соборах 14 столетия монахи являются главными действующими лицами.

Восьмое. Монахи писали множество антиеретических посланий, которые очень часто составляли основание для осуждения еретиков. Напомню о посланиях преп. Максима исповедника, преп. Феодора Студита, преп. Иоанна Дамаскина, а позднее свт. Григория Паламы, Иосифа Вриенния, Геннадия Схолария, а во времена турецкого ига антилатинские сочинения свт. Афанасия Парийского и преп. Никодима Святогорца.

Православный монах исповедует Христа не только защитой православных догматов, когда они попираются, но и всей своей жизнью.

Кающийся монах становится примером для покаяния. Согласно 23 канону VIВселенского Собора монах предначертывает для всей Церкви жизнь в покаянии. Без глубокого смирения монах не может иметь дух покаяния. Добродетельные монахи после уже многих лет подвига чувствуют, что еще ничего доброго не сотворили.

Дух покаяния монахи передают и посещающим монастырь паломникам. По этой причине многие из них желают поисповедоваться, и часто впервые в жизни. Иеромонахи духовники приглашаются епископами для исповеди мирян , для оказания помощи добрым духовникам, которые совершают таинство исповеди в миру.

Смиренный монах в траурной схиме, схиме покаяния, выглядит призывающим к покаянию и скорбной радости.

Четки монаха также становятся для многих лествицей, которая возводит на небо. Неслучайно то, что сегодня многие христиане держат в руках четки и ведут духовную брань с помощью Иисусовой молитвы.

«Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня грешнаго» также является исповеданием веры в Богочеловека Господа и Святой Троицы, и выражением покаяния. Блаженный русский старец Тихон напоминал всегда о том, чтобы добавлять в молитву слово «грешнаго».

Некоторые считают распространение четок, в особенности, когда их в руках носит молодежь, некой модой. Пусть даже исполняется кем-то типикон чисто подражательно, кем-то глубоко и осознанно, из чувства потребности человеческой души в молитве.

Круг людей, которые молятся по-монашески и по-мирски связывается монастырями и ширится. Это весьма важно, чтобы умножалось число людей молитвенников. Большинство монахов и мирских людей призывают желанное и сладчайшее имя Господа нашего Иисуса Христа с тем, чтобы отвратить праведный гнев Божий и привлечь Его милость.

Наше болагословенное Отечество каждый день оскверняется многими омерзительными и богопротивными грехами, к которым в последнее время относятся хулы известных писателей. Насколько нечестивые выходят за рами приличия, настолько мы должны призывать милость человеколюбивого Господа. Блаженнопочивший старец Паисий говорил просто: «Приближается время, когда с одной стороны будут козлища с бузуки, а с другой стороны овцы, совершающие бдения и молитвы».

Каждый монастырь является центром молитвы и средоточием групп верующих, которые молятся. И это не является чем-то новым. Это традиция нашей Православной Церкви. Мы знаем, например, что в эпоху свт. Григория Паламы в Фессалониках существовали кружки исихастов, состоящих их монахов и мирян, которые творили умную молитву. Именно они призвали со Святой Горы иеромонаха Григория Паламу, дабы он взял на себя борьбу с еретиком Варлаамом. Среди них выделялся монах Исидор, который в последствии был возведен на патриаршую кафедру Вселенской Патриархии.

Два легких, при помощи которых дышит каждая поместная Церковь – это приходы и монастыри. Если какое-либо из них болеет, то это означает, что Церковь духовно нездорова.

В действительности же, творящие молитвы и бдения святые монастыри являются великой силой для каждой поместной Церкви. Даже если естьи один какой-либо монах, который в исихастирии ведет духовную брань и творит молитву по четкам, то он является неким магнитом, который привлекает милость Божию.

Верю, что каждый смиренный православный монах, ведущий брань и творящий молитву, является столпом Православной веры.

Насколько же в действительности была бы бедной Церковь без ее монашества! Подчеркиваю «ее монашества», потому что монашество не является простым церковным институтом, но плоть от плоти ее часть, выражение ее собственного аскетического мышления, святое учреждение, которое своим началом имеет Евангелие Христа и ее собственное милосердие. Поэтому и Церковь приняла как священный дар то, что монашество ей принесло Святым Духом: и богослужение, и богословие, и благочестие.

Монашество не навязывает своего богослужебного устава миру, также как и свою черную рясу клирикам в миру. Все это Церковь восприняла от монахов по причине большого уважения и почтения к ним. Многие благоговейные клирики и мирские люди, которые видят то, как служат богу монахи на Святой Горе и в других места, пытаются все это перенести и в мир, как случилось это с монашеским уставом. Под влиянием монашества в последнее время на приходах распространилось совершение бдений. Да и сам епископат пополняется за счет монашеского чина.

Богослужение в монастырях, которое совершается без электрического освящения и усилителей звука, трогает души. Один уже блаженнопочивший монах мне говорил о том, что его привлекло к монашеству. Где-то в восемнадцать лет он посетил одни монастырь на Крите и вошел в храм во время чтения шестопсалмия, которое читал игумен проникновенным голосом. В это время все монахи молились во мраке. Ему показалось, что эти люди беседовали с Богом. Этот пережитый им случай позднее его привел к тому, что он стал монахом.

Одна девочка 5-6 лет однажды меня спросила: «Вы те, кто говорит с Богом?» И некий мальчик примерно того же возраста, которого ко мне привела мать для отчитки, т. к. он был чересчур живой, меня спросил: «Вы братья Христа?»

Возвращаясь на Святую Гору я сказал двум отцам, что эти дети высказали две важные истины о монашестве. Служение монахов – это беседа с богом и быть братьями Христа.

Многочасовое богослужение монахов напоминает о том, не спасется, если не преобразиться во Христе по существу. Это сущностное преображение имеет своим обязательным условием подвиг (аскезу), борьбу со страстями и участие в литургической и богослужебной жизни Церкви.

Приоритет богослужения в монашеской жизни находит себе оправдание и в Церкви и в миру, потому что если Божественная литургия и богослужение не станут вновь центром нашей жизни, то сам мир не сможет нам дать силы для объединения и преображения, преодолеть распад, расщепление, пустоту и смерть. И это несмотря на существующие тщательно разработанные человеком системы и программы улучшения мира. В монашеской жизни нет такого отношения к Божественной литургии и богослужению, что это есть «что-то второстепенное», наоборот – это для них центр, источник обновления и освящения всех сторон нашей жизни.

Мирские люди задаются вопросом: что делают монахи столько времени в храме? Этот же вопрос задавали инославные и одному старцу со Святой Горы. И он ответил: «Питаются во чреве своей матери – Церкви, как зародыш во чреве своей матери».

В нашем монастыре с 1917 по 1981 год жил старец Авксентий, который достиг высокой добродетельной жизни. Он был исихаст в киновии. Когда он уже совсем состарился, то почти постоянно находился в церкви. Тогда его друг ему сказал, чтобы он находился в своей келлии и там бы молился. На это он ответил: «Это не по Богу. В церкви я чувствую свободу». В этих словах выражен смысл того благодатного опыта монаха, который посредством труда и многочасовой брани во время богослужения обретает истинную свободу через принесение себя в жертву Богу, подателя истинной свободы.

Обратимся еще к одному примеру. Монах – этот тот, кто живет на отшибе. Монахи избегают мира. Уходя в пустыни, они там создают разнообразные общины. Один живет ради всех и все ради одного. Они не создают одно лишь уставное, чисто внешнее, лицемерное общество, словно ради этого они будто и оставили мир, но они это сделали ради подлинной жизни во Христе. Церковное общество – это богоантропоцентричное общество.

Свт. Василий Великий рассказывает об этом обществе. Один живет для всех и все ради одного. Человек не собирает никаких съездов как в безбожном социализме, не угнетает жестоко своих сотоварищей, как при капитализме. Новый мировой порядок, глобализация пытаются установить господство над народами при помощи электронного контроля, что является новой большой угрозой для человеческой личности и свободы человека, ради которой он якобы и осуществляют свои реформы.

Как может существовать общество не борясь с самолюбием? Насколько люди через покаяние и очищение приближаются как радиусы круга ко Христу как центру, настолько же они становятся и ближе друг другу. Насколько мы удаляемся от Христа, настолько мы удаляемся и друг от друга.

Когда в киновиях ведут брань, тогда коновия становится образцом истинной общинной жизни. Как писал свт. Василий Великий об этих киновиях: «Восхваляю совершенное житие киновии, изгнавшихъ свою собственность, освобожденного от всякого разногласия, всякого смятения, попирающих упрямство и споры; там все общее, души, мнения, тела, и тем лелеются и питаются тела их; общий Бог, общее благочестие, общее спасение, общие подвиги, общие болезни, общие венки, один во всех и один не одинок, но все. Что может сравниться с этим житием, что может быть блаженнее его?...Один другому слуга, один другому господин, …их любовь свободна от подчинения одного другому».⁵

Так монахи посредством любви возвращаются в то состояние, которое имел Адам до грехопадения, когда грех еще не расщепил единую природу человека.

Они в точности подражают образу жизни Христа со Своими апостолами, «когда все было общее и из этого общего апостолы подавали» Спасителю». Они взыскуют жития ангелов «в точности сохраняя их житие».

Такое единение монахов являет в людях такое благо, виновником которого для нас является вочеловечение Спасителя.

Это характерный богословский и христологический взгляд Святителя на социологию.

Этим киновиям должны подражать и жители верующие в городах и, сохраняя некое им подобие, организовывать приходы. Такие общежития-киновии являют собой продолжение общины двенадцати апостолов во главе со Христом Иисусом и общинам первых христиан Иерусалима.

Некоторые люди приходят в смущение из-за того, что монахи не принимают на себя ни пастырского служения ни миссионерского, кроме лишь особых случаев.

Тем не менее, монах сам чувствует и понимает, что не имеет права спасать других, пока не спасется сам. Он предает себя Богу без всякого плана на будущее. Господь призывает монаха таким образом, каким он считает Сам необходимым. То что человека делает освященным монахом, радостью и светом миру, это же спасает в нем то, что создано «по образу».

* * *

Начиная с императора Константина Церковь пыталась воцерковить и государство и был достигнут большой успех. Свой подвиг Церковь продолжила в богословии и обожении государства, поскольку Христос ради спасения человека воспринял все человеческое естество. «Что не воспринято, то и не уврачевано». Следовательно в лоно церковного тела необходимо было воспринять и государство, для его преображения во Христе. Именно в этом и состоит причина того, что сегодня Церковь (в Греции) не может согласиться на о, чтобы быть отделенной от народа, дабы народ сделать безбожным.

Однако через чур тесная симфония Церкви и государства имеет опасные последствия: народ Божий, клирики и миряне указывают именно на такое негативное влияние что государство не христианизируется, но народ Божий обмирщается. В качестве противовеса этой тенденции и предохранительного клапана Церковь и имеет монашество.

Сущность обмирщения состоит в антропоцентризме. Сущность же православной церковной духовности состоит в богоантропоцентризме. Центрами же такой духовности всегда являлись и являются святые монастыри, которые излучают небесный свет пребывающей в миру церкви и оказывают на нее благотворное влияние с тем, чтобы христиане, живущие в миру, не утратили богоантропоцентрический критерий духовной жизни.

Вовсе неслучайно произошло то, что с окончанием гонений на Церковь, дух святых мучеников почил на монашестве и само монашество продолжило этот подвиг. Первых мучеников, проливших свою кровь, заменили монахи – мученики по жизни (сознанию). Завершая свой доклад, мне хотелось бы подчеркнуть, что монашество не имеет своей какой-то особой роли как, например, пастырстыри в миру. Вероятно, что большинство мирских людей считает, что монашество за социально безполезный элемент, а потому совершенно не знает и не понимает его значения. Однако именно это, не имеющее никакой социальной значимости, монашество дало Церкви святых и мудрых пастырей и учителей, искусству – великих иконописцев и мастеров, образованию православной паствы – просветителей, таких как преп. Косма Этолийский и преп. Максим Грек. В период защиты Отечества от угнетателей и варварских завоевателей - святую Филофею Афинскую и многих других; во время правления тиранов – святых Новомучеников, многие из которых были монахами либо готовились к принятию его. Это монашество на протяжении веков было и есть своего рода окно в небо и приглашение к восхождению на небо. Оно является оазисом для многих исстрадавшихся в пустынном мире душ. Монашество прежде всего является Катехизической школой Православия, куда приходят верующие ради жизни во Христе и обучаются православному благочестию.

Мы возносим наше благодарение Господу, Который нас призвал к этому небесному жительству, этому ангельскому служению, этому всецелому трудничеству, горнему разуму, горнему жительству, ибо «наше жительство, - по слову апостолу Павлу, - есть на небеси».

Это великое благословение! Бесценный дар! Удостой же и нас, Господи того, чтобы мы ходили достойно тому званию к которому мы призваны, ведя нас по стопам великих учителей пустынников и всех преподобных и богоносных Отцов и матерей наших в подвигах просиявших.