Преосвященный Иерофей,
митрополит Навпактский и св. Власия
ΟΡΘΟΔΟΞΟΣ ΕΚΚΛΗΣΙΑΣΤΙΚΟΣ ΜΟΝΑΧΙΣΜΟΣ
Σεβ. Μητροπολίτου Ναυπάκτου και Αγίου Βλασίου Ιεροθέου
http://www.parembasis.gr/1999/99_01_01.htm
Православное монашество есть хвала и слава нашей Церкви. Из него вышли святые епископы, святые мученики, преподобные подвижники. Я неоднократно писал, что монашество в его православном измерении является пророческой интуицией, апостольским житием, мученическим житием, то есть хранит связующее апостольской, мученической и отеческой харизмы.
Действительно, мы говорим о церковном православном монашестве. Это означает, что мы связуем монашество с «православностью» и «церковностью». Кроме того, все, что является православным должно быть и церковным, а всякое церковное должно быть православным. Невозможно, чтобы в имени «православность» ликвидировалось церковное сознание и образ жития, и в имени «церковность» ликвидировалось Православие. В качестве примера: IV Вселенский собор учил о двух природах во Христе, осуждая монофизитство и несторианство, но, в тоже время, он установил священные каноны для того, чтобы они лучшим образом послужили монашеству. Тем самым не может какой-то монах преступать догмата Халкидонского собора и преступать священные каноны, которые установил тот же Вселенский собор для монашества. Во всяком случае, добрые монахи являются свидетелями Православного Предания, но обладают церковным сознанием, почитают епископов Церкви.
Я чту и уважаю православное монашество. Так, согласно Иоанну Синаиту (Лествичнику), «Монах есть тот, кто держится одних только Божиих словес и заповедей во всяком времени и месте, и деле. Монах есть всегдашнее понуждение естества и неослабное хранение чувств. Монах есть тот, кто, скорбя и болезнуя душою, всегда памятует и размышляет о смерти и во сне, и во бдении». (Лествица, 1, 4) Кто может не чтить монаха, который понуждает тело, имеет очищенные уста и просвещенный ум?
Я был, несмотря на мое недостоинство, удостоин от Бога того, чтобы узнать многих святых монахов на Святой Горе, которые вдохнули в меня любовь к монашеству, такие как о. Гавриил Дионисиатский, о. Феоклитос Дионисиатсткий, о. Ефрем Катунакский, о. Паисий Святогорец, множество птиц пустыни Святой Горы, в скитах, где я провел много времени возле них и видел святую жизнь пустынников. Я также узнал великого старца с изумительным духовным опытом, то есть старца Софрония из Эссекса в Англии, и в течение семнадцати лет летом я приезжал в его монастырь, чтобы ощутить благоухание духа который внезапно явился в этом освященном бытии.
Блаженнопочивший старец архимандрит Софроний (Сахаров)
Я даже прочел много книг о подвижничестве, но в особенности изучил учение свт. Григория Паламы, Предводителя отцов исихастов, и воспрославил Бога за этот великий дар. По этой причине я не могу представить себе православное богословие вне освященного жития этих боговидцев и настоящих богословов Церкви. Я даже Богом был удостоин на протяжении пяти лет жить подле одного епископа подвижника, блаженного моего старца приснопамятного митрополита Эдесского, Пеллы и Алмопии господина Каллиника.
Итогом этого общения со святыми старцами монахами, которые явились выразителями православного монашества, явилась книга, в которой описывается это освященное житие, в особенности книга «Одна ночь в пустыне Святой Горы», неоднократно изданная на греческом языке. Она, как мне сказал один игумен Святой Горы, вдохновила многих стать монахами. Она была переведена более чем на десять языков. Книга «Святитель Григорий Палама как святогорец», а также и книги, которые говорят о Православной Церкви как лечебной науке и воспитании.
Выражением моей любви к монашеству, между прочим, является и то, что мной было сказано во время официальной моей интронизации на священную митрополию Навпакта и св. Власия:
«Монахи не являются некоторыми особенными людьми, которые беспорядочно вышли из городов и весей и пришли в монастыри, но суть «ангелы Божии», согласно свт. Иоанну Златоусту, «живущие по-евангельски», согласно Евагрию Понтийскому, «мученики в свободном выборе», согласно свт. Афанасию Великому, продолжатели мученической Церкви, согласно прп. Симеону Богослову, власы, которые украшают главу Церкви, согласно свт. Григорию Нисскому, поскольку они умерли в миру и прославляют главу Церкви. Не должно существовать дистанции между монашеской жизнью и жизнью в браке, потому что тогда ни истинное монашество не совершает своего служения, не совершает его ни истинная жизнь в браке. Также не должно существовать дистанции между монастырями и приходами. Приходы питают пищей монастыри и монастыри разнообразными способами оказывают помощь приходам. Известно, что монашеская жизнь выражается исихастским духом Православного Предания. Мы достаточно хорошо знаем, что сегодня люди встревожены мыслями и существенными вопросами, и они ищут безмолвного образа жизни, который хранится в православных монастырях. Поэтому православное святоотеческое монашество с помощью исихастской традиции и человеколюбивой деятельности является сегодня востребованным почти что в каждом случае».
Все эти предположения дают мне право представить в весьма сжатом виде некоторые из характеристических признаков настоящих православных монахов.
- Покаяние. Ἡ μετάνοια. Если преимущественным делом христиан является покаяние, то есть возвращение души из состояния неестественного в состояние естественное (прп. Иоанн Дамаскин), и если всем христианам необходимо применять к своей жизни слова Христа «покайтесь, приблизилось царствие небесное» (Мф. 3, 2)., то в большей степени это слово необходимо применять к своей жизни монахам. Безусловно, для того, чтобы покаяние было истинным, для этого необходимо создавать соответствующий здоровый климат, поскольку «покаяние случайное подобно пробитому кувшину» (прп. Исаак Сирин). Покаяние неразрывно связано со смирением и самоукорением. Тот, кто обладает настоящим монашеским духом, считает себя «ниже всей твари». Прп. Исаак Сирин говорит: «Смиренный не смущается безчестием, никогда не говорит в свою защиту о том, в чем он обижен, но принимает клеветы, как истину, и не старается уверить людей в том, что он оклеветан, но просит прощения». (Слово 58)
- Молитва. Ἡ προσευχή. Тот, кто избирает монашескую жизнь, ему необходимо совершать молитвенный подвиг, поскольку молитва является выражением любви человека к Богу. И поскольку чистая молитва создает основу для подходящей атмосферы, атмосферы исихии, главным образом чувств, то поэтому человек избирает места безмолвные для осуществления в своей жизни стремления соединиться со Христом. И действительно, когда мы говорим о молитве, то мы под ней подразумеваем не только богослужебную молитву, но главным образом умную, сердечную молитву, которая является признаком того, что монах - это выразитель той цели, ради которой он стал монахом. Авва Варсонофий Великий говорит: «Совершенная душа это та, которая в безмолвии беседует с Богом, в безмолвии собирает свои помыслы и чувства, и отсюда это ведет человека умиранию для людей и миру и ко всему, яже в нем». Плоды этой чистой молитвы таковы, как говорит свт. Григорий Нисский, «простота, любовь, смиренномудрие, терпение, незлобие и тому подобное».
- Исихия. Ἡ ησυχία. Для того чтобы молитва совершалась православно, но чтобы она была плодотворной, необходимо, чтобы она самым тесным образом была связана с исихией, которая согласно православной традиции является безмолвием-исихией чувств, помыслов и сердца, то есть телесная и душевная исихия. Это безмолвие, которое является фундаментом для пророческого, апостольского и мученического жития, была тем, чем жили Святые Отцы Церкви. Свт. Григорий Богослов с любовью воспринял это безмолвие. В одном из своих трудов он пишет: «в то время я возжелал жизни же во всем умершему, и жить сокровенной во Христе жизнью и стать великим торговцем, всему предпочитая купить жемчужину, устремиться и востечь вперед к небесному».
Но и избранным воеводой священного безмолвия является свт. Григорий Палама, учение которого закреплено соборно и, тем самым, подлинная православная исихия является основанием догматов и веры, сущностью монашеского жития. Очень важными являются творения свт. Григория Паламы, в которых говорится о священном безмолвии, такие как его беседа о прп. Петре Афонском, беседа на Введение во храм Богоматери, где представлен православный исихаст, который подражает жизни Богоматери. Изумительным является его творение «О священно-безмолвствующих», а также его послание «К достопочтенной в монашестве Ксении», где им описывается образ православного монаха.
- Послушание. Ἡ υπακοή. Речь идет о вводной добродетели после отречения (ἀποταγή). Во всяком случае отречение самым тесным образом связано с послушанием, поскольку первое (отречение) происходит для того, чтобы за ним последовало и второе (послушание). Святые Отцы воспели достоинство послушания. Авва Исайя пишет: « мы, совершающие послушание по Богу нашим Отцам во всем, пресекая во всем свои желания, так чтобы им не подчиняться, да пребудет между нами их благословение, как на Елисее».
Известно слово апостола Павла: «Повинуйтесь наставникам вашим и будьте покорны: ибо они неусыпно пекутся (бдят) о душах ваших, как обязанные дать отчет; чтобы они это делали с радостью, а не воздыхая; ибо это для вас неполезно». (Евр.13,17) Страшным является то, чтобы игумена возмущали свои же монахи, или епископ своими игуменами с монахами. Это имеет очень большие и серьезные последствия. Тот кто не упражняется в подвиге послушания, но привносит свою собственную волю в монашеские труды, тот называется и является прелюбодеем. «Тот, кто украдкой примешивает к повиновению свою собственную волю, есть прелюбодей» (прп. Марк Подвижник). И, конечно же, когда мы говорим о послушании, то мы подразумеваем послушание монаха своему духовному отцу, епископу и Преданию Церкви. В случае, когда этих трех основных стрежней нет, то не существует и послушания. Послушание игумену без послушания епископу в вопросах, которые не относятся к нарушению закона Божия, преступления священных канонов Церкви и Предания Церкви не является подлинным послушанием, но ложным, которое не отличается от послушания совершаемого восточных религиях людьми своим собственным гуру.
В этих рамках действуют и священные каноны, которые говорят о послушании монахов и игуменов епископу, как 8 правило IV Вселенского собора, на которое мы сошлемся несколько ниже.
- Постоянное совершенствование. Η διαρκής τελείωση. Хорошие монахи, которые начинают с послушания и других вводных добродетелей, постоянно преуспевают, совершают последовательное духовное восхождение, как это описывается в Добротолюбии пребывающих в священном трезвении. Такого рода характеристический духовный климат божественной благодати представлен монахом Феофаном. От совершаемой им чистой молитвы, свободной от воображений и сладострастных движений имеет своим происхождением сердечная теплота, святая энергия, сердечные слезы, мир помыслов, чистота ума, созерцание тайн, божественное озарение, просвещение сердца, совершенство.
Все прежде сказанное свидетельствует о том, что монахи знают свое положение в Церкви, поскольку церковное устройство имеет иерархию, то есть в церковном организме существует иерархические дары и служения. В этом вопросе, как я полагаю, лучше всего сослаться на слова, которые пишет свмч. Дионисий Ареопагит о церковном устройстве и о положении монахов в Церкви.
В его посланиях, которые излагают жизнь первой Церкви становиться ясным, что монахи составляют высший чин между иерархией мирян (лаиков). «Из совершаемых же чинов высочайшим является священный чин монахов, достигший всякой преочищенной чистоты... в умственном созерцании и приобщении пребыващий... и к священным этим знаниям аналогично в совершеннейшее совершенство возводимый». (О церковной иерархии, гл. 6. О совершаемых чинах, 3).
Слева свмч. Дионисий Ареопагит, фреска 16в. Феофан Критский монастырь Ставроникита, Святая Гора.
По причине такой жизни монахов руководители Церкви им дали множество имен, между которыми есть имя «терапевты» и «монахи», «по причине их чистого служения Богу и терапии, а также неделимой и цельной жизни». Итак, вполне ясным становится то, что монахи принадлежат к чину совершенных (лаиков-мирян), они стоят выше очищенных и просвещенных, поскольку они достигли умной исихии и созерцания, завершают ведомых иерархическими чинами, в особенности епископом, и ведутся к совершенству. Характерным является слово свмч. Дионисия: «монашеский чин не является предваряющим другие, но пребывает сам по себе в одиночном и священном состоянии, следуя за священническими чинами, или как спутник благопослушно возводимый к божественному знанию, свойственного ему священного». (О церковной иерархии. гл. 6) То есть монахи находятся ниже власти и компетентности епископов.
Теперь необходимо нам привести 8 правило IV Вселенского собора, которое касается положения иеромонахов в церковной структуре.: «Клирики при богадельнях, монастырях и храмах мученических, да пребывают, по преданию святых отец, под властью епископов каждого града, и да не исторгаются, по дерзости, из-под управления своего епископа. А дерзающие нарушати сие постановление, каким бы оно ни было образом, и не подчиняющиеся своему епископу, аще будут клирики, да подлежат наказаниям по правилам; аще же монашествующие, или миряне, да будут отлучены от общения церковного».
Ценным является толкование этого канона, которое делает прп. Никодим Святогорец: «определение данного правила является таковым. Что если клирики, или иеромонахи, которые находятся в храмах богаделен, приютов, то есть для престарелых и больницах, и в монастырях и в храмах Мучеников, то им необходимо во всем пребывать в подчинении епископу того города, согласно преданию святых Отцов, и не уходить дерзко из-под власти собственного епископа. Те же, которые дерзают преступать каким бы то ни было образом данный канон, и не подчиняются своим собственным епископам, те, или иеромонахи, или клирики да будут под епитимией согласно канонам, те же, которые возжелали находиться под благословением епископа, не имеющего отношения к данному месту, если же они монахи или миряне, да будут отлучены. То, что выше говорится в отношении только о клириках и монахах, далее он говорит и о мирянах: о том, что появляются такие миряне, о их дерзости, и о защите ими поддерживаемых клириков и монахов, переходящих к другому архиерею и не подчиняющихся своему».
Прп. Никодим Святогорец
Из этого правила становится ясно то, что церковное предание хочет, чтобы иеромонахи проявляли почтение епископу, которому они подчиняются и не выходили за рамки установленного, переходя к другому епископу. Те же, которые не соблюдают это правило, что в действительности является церковным преступлением, подлежат церковной епитимие. Характерным также является то, что и те миряне, которые поддерживают, заступаются и поощряют своими способами разного рода «анархические» протесты иеромонахов против их епископов, подлежат епитимие, лишению права общения, то есть отлучению, евхаристического и церковного. И это естественно, потому что это не является церковным обычаем, чтобы использовать иеромонахами мирян в качестве щита для оправдания всякого канонического своего ухода от епископа. Конечно прп. Никодим предлагает постановление другого соборного деяния согласно которому: «мирянин же, даже если он исполнен всякого рода мудрости и уважения, но все же мирянин является и овцой, а не пастырем, и не архиерем, и если он проявляет всякое непочтение к нему, но однако таковой является пастырем, поскольку он находится на архиерейском месте; так что не подобает овцам восставать на своих пастырей».
Монах главным образом обладает славой и честью, когда он живет в рамках православного предания, как пишется в Священном Писании, правилах Вселенских и Поместных соборов и творениях Святых Отцов Церкви. Здесь же мне бы хотелось привести тексты, которые были написаны свт. Василием Великим, который считается устроителем общежительного монашества. И это сделало его таким потому, что в его эпоху наблюдалось удивительное явление, как и другие Отцы (свт. Григорий Палама, свт. Симеон Фессалоникийский), он локализовал бунт некоторых монахов в отношении церковных установлений и в отношении привилегий и степени епископа. В подвижнических словах свт. Василия Великого, в сжатых постановлениях, которые написал сам святитель, сохраняется подлинное православное, церковное монашество, которое созидает мир, тишину и спасение и для тех, кто им следует и тем, которые приумножают число этих благословенных монахов.
В последнее время пишется и распространяется мнение и мысль о том, что епископы гонят монашество, что монахи гонимы со стороны церковного начальства и др. Конечно же никто не станет отрицать того, что в истории наблюдался феномен гонения добрых и православных монахов. Однако это является одной из сторон закона. С другой же стороны некоторые современные монахи хотят изменить монашеский образ жизни, изменяют и живут монашеством, которое не ассоциируется с православным преданием, неким монашеством, которое антитрадиционно, является франкским и западным. В этом случае нет епископов, которые бы гнали монашество, но и сами монахи являются гонителями православного монашеского жития, того, которое передали Святые Отцы.
Мы наблюдаем, что в нашем Отечестве существуют превосходные и освященные монастыри, «священные в Боге училища», как их называет свт. Григорий Палама, и другие монастыри, которые подверглись франкскому влиянию. Существуют монахи, которые живут в священном безмолвии, а другие живут совершенно непонятно, в беспокойном и неправославном активизме. Есть монахи, которые живут в подвиге, живущие в Церкви, чтобы спастись, а другие, которые стремятся «спасти» Церковь, словно Церковь имеет нужду в спасении. Есть монахи, которые упражняются в подвиге молитвы и безмолвия и доставляют своим трудом пропитание на жизнь трудясь в благословенном рукоделии (агиография, вышивание, ладан, свечи, четки и др.), а другие монахи, которые докатились до того, что стали дельцами, с предприятиями, гражданскими компаниями, объединениями, с помощью которых они возревновали многим мирским предпринимателям, и в действительности такие живут как «антицерковные объединения и организации», которые борются с епископами, усердствуют в том, чтобы оказывать давление на них различными способами.
Несколько месяцев назад одна из газет представила материал о предпринимательской деятельности современных монастырей в статье под названием «Молитвами наших предпринимаемых дел» (“Δι’ ευχών των επιχειρήσεων ημών”). Я не встречал более подходящей фразы для характеристики современных франкских монастырей, которой они характеризуются со стороны тех, которые сами «желали бы» восхвалять такой тип монастырей. Православные монастыри живут и трудятся «мотивами Святых Отец наших», в то время как франкские «еретические» монастыри существуют «молитвами предпринимаемых дел наших». К сожалению, Святые Отцы противоположны этим менеджерам.
Одним из наиважнейших вопросов, которым должна заниматься Церковь сегодня, является определение самосознания монашества, определение вновь цели монашеского жития, противодействие смешению между православным и еретическим монашеством, поскольку благодаря привнесению всего лишь некого одного чуждого явления в монашескую традицию произошло обмирщение духовной жизни, создаются «безначальные чины и командиры» в Церкви. Если монастыри вместо того, чтобы быть духовными лечебницами, которые лечат людей, становятся местами, которые лишь несут заболевания людям и приводят к фанатизму и делают их источником беспорядка, поскольку кроме серьезных духовных ошибок, которые совершаются на уровне личностном, они создают проблемы экклезиологического и социального характера, тогда мы имеем дело с неудачей православного монашества.
Православное церковное монашество является славой Церкви. «Монашеское же житие является похвалой Христовой Церкви» (прп. Исаак Сирин. Слово 63). Монах отличается вне мира и всегда молит Бога, чтобы получить ему будущие блага». (прп. Исаак Сирин. Слово 58, с. 373). «Монах есть непрестанный свет в очах сердца. Монах есть бездна смирения, в которую он низринул и в которой потопил всякого злого духа». (прп. Иоанн Лествичник. Слово.23: 26, 27)
Если я обрету такого монаха, то я смиренно припаду к нему, я облобызаю стопы и испрошу его благословения.
