1. Хотя во многихъ пространныхъ сочиненіяхъ разсѣяны опроверженія, которыми унижается гордость старающихся содержать истину въ неправдѣ (Рим. 1, 18); но такъ какъ ты [2] по своему достопочтенному и боголюбезнѣйшему усердію, желалъ имѣть нѣкоторое обозрѣніе и собраніе этихъ опроверженій: то, при благодатной помощи Промысла Божія, не безполезно будетъ удовлетворить твоему священному расположенію и желанію.

2. Есть противъ нихъ острое и неизбѣжное оружіе и важнѣйшее всѣхъ другихъ, — Господнее изреченіе, оглушающее и истребляющее всякаго дикаго звѣря и всякую лисицу. Какое это? То, которое гласитъ, что Духъ отъ Отца исходитъ (Іоан. 15, 26). Сынъ учитъ, что Духъ исходитъ отъ Отца; а ты ищешь другаго руководителя, чрезъ котораго бы ввести, или лучше, подтвердить нечестіе, и баснословишь, что Духъ исходитъ отъ Сына? Если ты не побоялся принять намѣреніе бороться своимъ безуміемъ противъ ученія общаго Спасителя, Создателя и Законодателя; то что другое можетъ кто-либо найти такое, чѣмъ бы совершенно опровергнуть твое нечестивое усиліе? Если ты презираешь заповѣди Господни, то кто изъ благочестивыхъ не отвратится отъ твоего мнѣнія? И что другое возстановитъ тебя падшаго? Какое врачебное искуство изцѣлитъ рану, заразившую все тѣло, — не ту, которую наноситъ слово Спасителя, но ту, которую глубоко внѣдрилъ добровольный недугъ, старающійся по невѣрію обратить врачество Господняго ученія въ неизцѣлимую заразу, особенно у такого человѣка, который коварно преклоняетъ побѣдоносный и данный противъ враговъ мечъ на ихъ защиту? Посему, хотя ты уже и пораженъ обоюдуострымъ мечемъ Духа, однако и мы, побуждаемые любовію и усердіемъ къ общему Владыкѣ, постараемся, чтобы ты не избѣгъ и тѣхъ ранъ, которыя наносятъ разсужденія священнаго нашего, вооружающаго насъ къ борьбѣ, воинства.

3. Если отъ одного виновника, Отца, происходятъ и Сынъ и Духъ, одинъ — рожденіемъ, а другой — изхожденіемъ, и если Сынъ также есть изводитель Духа, какъ говоритъ богохульство: то послѣдовательно ли будетъ не баснословить вмѣстѣ съ тѣмъ, что и Духъ есть изводитель Сына? Ибо, если они оба равночестно происходятъ отъ Виновника, и если одинъ изъ нихъ для другаго восполняетъ нужду въ виновникѣ; то соблюденіе неизмѣннаго порядка не требуетъ ли, чтобы и другой былъ Ему виновникомъ, воздавая Ему такую же благодать?

4. Съ другой стороны, если Сынъ не чуждъ отческой неизреченной простоты (ἁπλότης), а Духъ относится къ двумъ виновникамъ и происходитъ чрезъ двоякое исхожденіе: то не слѣдуетъ ли отсюда сложность (τὸ σύνϑετον)? Не будетъ ли также богохульно утверждаемо, что равночестный Сыну Духъ имѣетъ меньше Его? Не потерпитъ ли простота Троицы — о, дерзкій на нечестіе языкъ! — искаженія собственнаго достоинства?

5. Кто изъ святыхъ и славныхъ отцевъ нашихъ говорилъ, что Духъ исходитъ отъ Сына? Какой соборъ, утверждающійся и украшающійся вселенскими исповѣданіями? Или лучше, какой богоизбранный соборъ іереевъ и архіеревъ не осудилъ, по внушенію Всесвятаго Духа, эту мысль, прежде нежели она появилась? Ибо и они, руководимые ученіемъ Господа, ясно и громогласно возвѣщали, что Духъ Отца исходитъ отъ Отца, и разсуждающихъ иначе подвергли анаѳемѣ, какъ противниковъ каѳолической и апостольской Церкви; а нововводное нечестіе предвидя съ древнихъ временъ пророческими очами, они съ предварительнымъ многообразнымъ опроверженіемъ осудили и писаніемъ и словомъ и мыслію. Такъ, изъ вселенскихъ и святыхъ седми Соборовъ вторый постановилъ догматъ, что Духъ Святый исходитъ отъ Отца, третій принялъ за нимъ это, четвертый подтвердилъ, пятый выразилъ согласіе, шестый также провозгласилъ, седьмый запечатлѣлъ это съ блистательными подвигами; на каждомъ изъ нихъ ясно можно видѣть открыто дѣйствующее благочестіе и богословское ученіе о томъ, что Духъ исходитъ отъ Отца, а не отъ Сына. А тебя какая нечестивая тьма переучила, кто изъ законодательствующихъ вопреки Господу расподожилъ впасть въ неправыя мнѣнія?

6. Нечестіе ихъ и богоборство можно обличить и слѣдующимъ образомъ: если все, чтó есть общаго (у трехъ лицъ Божества) по безразличному, нераздѣльному, простому и единичному общенію ихъ, если все такое, принадлежа Духу и Отцу, принадлежитъ и Сыну; равнымъ образомъ все, что приписывается Духу и Сыну, нельзя не полагать принадлежащимъ и Отцу: то и изъ всего, принадлежащаго Сыну и Отцу, ничто не можетъ быть чуждо Духу, какъ-то: царство, благость, превосходство естества, непостижимая сила, вѣчность, безтѣлесность и безчисленныя подобныя выраженія, которыми у благочестивыхъ издревле изображается въ богословіи высочайшее Божество. Посему, если это такъ признается и нѣтъ никого изъ христіанъ, кто бы увлекался въ противоположное сужденіе, и если, при этомъ, какъ дерзаетъ учить еретическое мнѣніе, исхожденіе Духа обще Отцу и Сыну: то выходитъ, что и самъ Духъ участвуетъ въ исхожденіи Духа, — какое нечестіе можетъ быть дерзновеннѣе этого? — и такимъ образомъ Онъ есть и изводящій и изводимый, и виновникъ и происходящій отъ виновника, и много другихъ (слѣдуетъ отсюда) попытокъ богоборства.

7. Духъ, (говорятъ), исходитъ отъ Сына. Что же Онъ получаетъ отсюда такое, чего бы не имѣлъ, исходя отъ Отца? Если Онъ получилъ что-нибудь и можно сказать, чтó получилъ: то не былъ ли Онъ существомъ несовершеннымъ прежде полученія, или даже не есть ли таковъ — и послѣ полученія? Если же Онъ ничего не получилъ, — иначе отсюда слѣдуетъ другое, и двойство и сложность, противоположныя простому и несложному естеству; — то какая надобность въ исхожденіи (отъ Сына), не могущемъ доставить ничего?

8. Притомъ прими во вниманіе и слѣдующее: если Сынъ раждается отъ Отца, а Духъ исходитъ отъ Сына: то не слѣдуетъ ли измыслить какое-либо другое отношеніе, по которому и Духъ имѣлъ бы въ себѣ свойство — изводить изъ себя другаго, чтобы не унизилось Его достоинство единосущія (съ Ними)?

9. Обрати вниманіе и на слѣдующее: если Духъ, исходя отъ Отца, исходитъ и отъ Сына: то какимъ образомъ избѣжимъ, чтобы по необходимости не нарушилась раздѣльность ихъ личныхъ свойствъ, — о, разумъ, упивающійся виномъ нечестія! — и не останется ли Отецъ, — да помилуетъ Онъ насъ и да обратится это богохульство на головы виновниковъ! — только пустымъ именемъ, какъ скоро отличительное Его свойство уже сообщилось другому и двѣ богоначальныя ѵпостаси слились въ одно лице? И явится у насъ опять Савеллій, или лучше, какое-то новое чудовище — полусавеллій.

10. Хотя для устраненія указанной нелѣпости (сліянія ѵпостасей) представляютъ рожденіе Сына отъ Отца, однако это нисколько не можетъ уменьшить униженія Отческаго личнаго свойства, т. е. состоящаго въ томъ, что Онъ есть вина исхожденія. Когда это (исхожденіе) по баснямъ нечестивыхъ, относится и къ Сыну и сливается съ Его личнымъ свойствомъ: то опять дѣлается разсѣченіе, раздѣленіе и разъединеніе нераздѣльнаго. Ибо если одно изъ своихъ свойствъ (извожденіе Святаго Духа) Отецъ сообщаетъ Сыну и въ этомъ отношеніи теряетъ отличительное свое свойство, а другое (рожденіе Сына) сохраняетъ неприкосновеннымъ: то какъ они (латиняне) устранятъ несообразность, что одну часть свойства приходится признавать во Отцѣ — нераздѣльно, а другую часть свойства дѣлить между Нимъ и Сыномъ, если допустимъ латинское нововведеніе? [3] Впрочемъ нужно трепетать, что мы довели богохульство ихъ до такихъ выводовъ.

11. Кромѣ того, если въ Богоначальной и Всевышней Троицѣ будутъ представляемы два начала (αἴτια); то гдѣ будетъ многопрославляемая и богоприличная держава единоначалія? Не явится ли и теперь безбожіе многобожія? Не выступитъ ли, вмѣстѣ съ дерзающими говорить это, подъ видомъ христіанства, суевѣріе языческаго заблужденія?

12. Еще: если допустимъ два начала въ единоначальной Троицѣ: то не слѣдуетъ ли поэтому допустить и третье начало? Ибо, какъ скоро безначальное и всевышнее Начало низложено нечестивыми съ Своего престола и раздѣлено на двое: то раздѣленіе начала легко дойдетъ и до утроенія, такъ какъ троичность болѣе, нежели двоичность, представляется свойственною всевышнему, нераздѣльному и единичному естеству Божества, равно какъ и сообразною съ личными Ихъ свойствами.

13. Выносимо ли это для слуха христіанъ? Не возбуждаютъ ли противъ себя дерзающіе такъ нечествовать въ одно время и гнѣвъ и плачь, — эти совершенно несовмѣстныя страсти, — гнѣвъ на то, что они оказали такое высокомѣріе, а плачъ о томъ, что они стремятся къ неизбѣжной погибели? Ибо благочестіе, и гнѣваясь, не оставляетъ состраданія къ однороднымъ.

14. Величіе этого нечестія не трудно усмотрѣть и изъ слѣдующаго: если вмѣстѣ съ безначальнымъ и Отческимъ началомъ и виною Единосущнаго есть еще начало и вина — Сынъ: то какъ избѣгнуть, чтобы не допустить въ Троицѣ различныя начала, — одно безначальное и основывающееся на самомъ себѣ, а другое подначальное и вмѣстѣ служащее началомъ, — и колеблющееся по такому различію отношеній?

15. Если Отецъ есть виновникъ происходящихъ отъ Него не по отношенію къ естеству (единому у Трехъ лицъ), но по своей Ѵпостаси, а свойство Отческой Ѵпостаси донынѣ еще никто не нечествовалъ относить къ свойству Ѵпостаси Сына, — ибо и Савеллій, выдумавшій сыноотчество, не произносилъ такой хулы, — то Сынъ никакимъ образомъ не можетъ быть виновникомъ никого изъ лицъ Троицы.

16. Не нужно оставлять безъ вниманія и того, что это нечестіе расторгаетъ и самую Ѵпостась Отца; оно явно утверждаетъ, что лице Сына принято, какъ часть, въ составъ Отчей Ѵпостаси; ибо если, какъ сказано, Отецъ есть виновникъ происходящихъ отъ Него не со стороны естества, но со стороны Ѵпостаси, а Сынъ есть также виновникъ Духа, какъ говоритъ богоборное ученіе: то окажется, что или Сынъ входитъ въ составъ Отческой Ѵпостаси, отъ которой онъ получилъ и способность — быть виною, или Сынъ дополняетъ лице Отца, которое вмѣстѣ съ тѣмъ дерзновенно признается недостаточнымъ прежде этого дополненія; и такимъ образомъ Сынъ получаетъ часть Отческую, и страшное таинство Троицы раздѣляется на двоицу.

17. И многое множество другихъ плевелъ можетъ произрасти отъ брошеннаго въ началѣ, злаго сѣмени, которое, кажется, не тогда, когда безумные спали, но когда они бодрствовали въ душевной смерти своей и старались, какъ бы повредить вышнее, благородное и спасительное сѣмя, врагъ рода (человѣческаго) пришедши посѣялъ въ ихъ несчастныя души. Такъ, все собственно принадлежащее кому-нибудь, бывъ дѣйствительно отнесено отъ него къ двоимъ другимъ, но — къ одному въ истинномъ смыслѣ, а къ другому не въ истинномъ, доказываетъ, что означенныя лица — различнаго естества; напримѣръ, если способность — смѣяться, собственно принадлежащая человѣку, принадлежитъ Іисусу, вождю Израиля, а представшему предъ нимъ Архистратигу силы Господни (Нав. 5, 14) вовсе не принадлежитъ: то очевидно, что нельзя считать вождя одноестественнымъ или единосущнымъ съ Архангеломъ. Такъ и во всемъ прочемъ, шествующій тѣмъ же путемъ, ясно и несомнѣнно встрѣтитъ тоже самое заключеніе. Если же это вездѣ имѣетъ силу и сохраняетъ тотъ же самый смыслъ, и если исхожденіе Духа отъ Отца, выражающее собственную принадлежность Отца, относится пустословіемъ ереси къ Сыну, а къ Духу нѣтъ, — ибо еще никто не измыслилъ такой хулы, — то слѣдующее отсюда изобрѣтатели такихъ нелѣпостей пусть примутъ сами на свою голову. Если же они скажутъ, что исхожденіе не есть собственная принадлежность Отца, а слѣдовательно и не Сына, равно и не Духа: то пусть дерзающіе говорить все скажутъ, какимъ образомъ то, что не составляетъ ни собственную принадлежность никого изъ троихъ, ни общую, вообще можетъ быть созерцаемо въ какой-либо одной изъ богоначальныхъ Ѵпостасей?

18. Близко къ вышесказанному и слѣдующее: если собственная принадлежность Отца обращается въ принадлежность Сына, то и собственная принадлежность Сына можетъ быть обращена въ принадлежность Отца. Ибо, какъ скоро проложило себѣ путь нечестивое суесловіе, которое хочетъ измѣнить и перемѣшать отличительныя свойства Ѵпостасей, то и Отецъ у нихъ — о, глубина нечестія! — получитъ рожденіе, — потому что Сынъ рожденъ; дерзающимъ на все слѣдуетъ, кажется, не оставлять неиспытаннымъ и этого способа богоборства.

19. Вообще, когда какая-нибудь изъ всѣхъ собственныхъ принадлежностей какой-либо Ѵпостаси дѣйствительно можетъ быть относима отъ первой, владѣющей ею, къ другимъ, и достоинство ея отъ этого не терпитъ извращенія: то эту принадлежность, въ которой можетъ участвовать другой, мы созерцаемъ относящеюся къ естеству. Такимъ образомъ, если то, что отъ начала признается собственною принадлежностію Отца, дерзость приписываетъ и Сыну, то пусть же она невольно усмотритъ, къ какому заключенію приводитъ ее противленіе Богу. Слѣдствіе у любителей лжи, однажды возставшихъ противъ собственныхъ принадлежностей (лицъ Божества), выходитъ то, что они и самую Ѵпостась Отца совершенно разрѣшаютъ въ естество и вовсе уничтожаютъ вину богоначальныхъ Ѵпостасей.

20. Такъ, говорятъ, но Спаситель, наставляя учениковъ, сказалъ: Духъ отъ Моего пріиметъ и возвѣститъ вамъ (Іоан. 16, 14). — Но отъ кого можетъ скрыться, что ты прибѣгаешь къ изреченію Спасителя не для того, чтобы найти въ немъ подтвержденіе, а чтобы и самаго Господа, вѣчный источникъ истины, оскорбить разногласіемъ? Такъ твой языкъ дерзокъ на все и склоненъ составлять и изобрѣтать козни и касательно предметовъ непостижимыхъ! Если одинъ и тотъ же Создатель и Промыслитель рода (нашего) иногда учитъ, что Духъ исходитъ отъ Отца (Іоан. 15, 26), не прибавляя, что — и отъ Него, но внушаетъ богословствовать, что Отецъ есть единый виновникъ какъ Его рожденія, такъ и исхожденія Духа; а иногда, какъ ты говоришь, Онъ изрекаетъ: отъ Моего пріиметъ, но при этомъ проходитъ совершеннымъ молчаніемъ первое ученіе, хотя, приступая ко второму наставленію, Ему надлежало бы упомянуть и о первомъ и согласить предметы столь различные одинъ отъ другаго по смыслу; однако Онъ не дѣлаетъ этого, хотя и слѣдовало бы сдѣлать, но вмѣсто того, чтобы сказать объ исхожденіи Духа отъ Отца, относитъ и исхожденіе Духа къ Себѣ Самому: то какъ ты не перестанешь продолжать свое преступное противорѣчіе ѵпостасной и неизмѣнной Истинѣ, подлежа за это осужденію?

21. Такъ дерзость — посягать на невозможное — лишила тебя способности знать и доступное дѣтямъ; но по крайней мѣрѣ теперь, если не прежде, тебѣ нужно узнать, что ничто такъ ясно не противорѣчитъ твоему мнѣнію, какъ это Господнее и спасительное изреченіе. Если бы Онъ сказалъ: отъ Меня пріиметъ, то и тогда усиліе твое не достигло бы цѣли, хотя заблужденіе твое имѣло бы нѣкоторый предлогъ. Ибо принимать отъ кого-нибудь, ради иной какой-либо нужды, — и исходить по существу отъ кого-нибудь — по смыслу не одно и тоже, и далеко не тоже. Но такъ какъ Спаситель, предвидя величіе такого римскаго нечестія, не употребилъ и этого выраженія, чтобы злоба лукаваго чрезъ тебя не овладѣла многими; то почему ты, вмѣсто того, чтобы клеветать на Господа, не прибѣгаешь съ раскаяніемъ къ человѣколюбію Господа и не отверзаешь ушей сердца для Его ученія?

22. Спаситель сказалъ не: отъ Меня (ἐξ ἐμοῦ) пріиметъ; но: отъ Моего (ἐϰ τοῦ ἐμοῦ) пріиметъ; ибо пришедшій научить всѣхъ истинѣ умѣлъ быть согласнымъ, тѣмъ болѣе соблюдать безукоризненное согласіе съ Самимъ Собою. Отъ Моего пріиметъ. Это выраженіе — отъ Моего имѣетъ великое и важное отличіе отъ выраженія: отъ Меня, хотя и различается краткою частицею; ибо отъ Меня указываетъ на Самаго произнесшаго изреченіе; а отъ Моего — непремѣнно на другое лице, кромѣ произнесшаго; а этимъ кто можетъ быть, отъ котораго Духъ получаетъ (исхожденіе), кромѣ Отца? Ибо и сами богоборцы ничего иного не выдумываютъ, — не говорятъ, что отъ другаго Сына, или отъ Самаго Духа, получающаго (исхожденіе). Видишь, какъ и доступное дѣтямъ не доступно для тебя; ибо и дѣти, сколько нибудь научившіяся грамматикѣ, знаютъ, что выраженіе отъ Меня указываетъ на самаго произносящаго изреченіе, а выраженіе отъ Моего указываетъ на другое лице, соединенное съ произнесшимъ узами общенія, но непремѣнно отличное отъ него по ѵпостаси, къ которому неуклонно и устремляетъ оно мысли слушателей; такъ что это прибѣжище твое, если бы ты вполнѣ рѣшился вмѣсто нечестія предаться благочестію, сдѣлалось бы для тебя прибѣжищемъ къ покаянію, а отнюдь не поводомъ къ богоборству.

23. Что же? Не слѣдовало ли тебѣ, прежде нежели богохульствовать, постараться узнать, — если не что другое, — хотя то, чтó знаютъ и дѣти? Какъ же не устрашился ты, хотя и искусный въ сокрытіи лукавства, столь безстыдно лгать и клеветать на слова Господни? Чего не допускаютъ ни связь рѣчи, ни прямой смыслъ изреченія, ты не стыдишься говорить, будто это утверждаетъ Господь? Извѣстно, что Онъ не говорилъ: отъ Меня; а ты, если не словомъ, то хитростію лукавства измѣнивъ выраженіе: отъ Моего въ: отъ Меня, и клевеща, будто Спаситель училъ тому, что ты разумѣешь подъ этимъ искаженнымъ выраженіемъ, въ одно и тоже время открыто произносишь три клеветы: будто Онъ сказалъ то, чего не говорилъ; будто Онъ не сказалъ того, чтó сказалъ; и будто Онъ придалъ этому такой смыслъ, котораго Онъ не только не выразилъ словомъ, но который ясно оказывается противорѣчущимъ Его ученію; и въ четвертыхъ, ты представляешь Его законополагающимъ вопреки Самому Себѣ. Какъ и какимъ образомъ? Онъ сказалъ: отъ Моего пріиметъ, а не отъ Меня; а ты усиливаешься доказать, будто Онъ учитъ тому, что кажется тебѣ выраженнымъ въ словѣ: отъ Меня; такимъ образомъ то, что онъ Онъ сказалъ, ты отвергаешь; а чего Онъ не сказалъ, тó составляешь, какбы сказанное Имъ. Ты говоришь, будто Онъ внушалъ ученикамъ такой смыслъ этого выраженія, какого Онъ не внушалъ, и представляешь, будто этимъ выраженіемъ Онъ училъ тому, чего совершенно не было произносимо пречистыми устами. Ѵпостасная Премудрость Божія учитъ, что Духъ исходитъ отъ Отца; а ты, какбы рѣшившись всячески обличить Его въ противорѣчіи Самому Себѣ, утверждаешь, будто Онъ учитъ, что Духъ исходитъ отъ Него, и будто Онъ отступаетъ отъ прежняго ученія о Богѣ, дѣлаетъ его неправильнымъ посредствомъ этого втораго и не оставляетъ за нимъ истинности; ибо, какъ скоро богословствованіе касательно благодати отступитъ отъ благодати, то убѣжденіе никогда не можетъ имѣть твердости.

24. Впрочемъ уже время выслушать изреченія Господа, сказанныя выше, и разсмотрѣть, съ какою цѣлію мысль Его выражена въ тѣхъ словахъ. Ибо чрезъ это не меньше, но гораздо больше обличается безстыдство нечестія. Сказавъ: иду ко Отцу (Іоан. 14, 28), Онъ за тѣмъ прибавляетъ къ словамъ Своимъ: но, яко сія глаголахъ вамъ, скорби исполнихъ сердца ваша; но Азъ истину вамъ глаголю: уне есть вамъ, да Азъ иду: аще бо не иду Азъ, Утѣшитель не пріидетъ къ вамъ (Іоан. 16, 5-7). И спустя немного: еще много имамъ глаголати вамъ, но не можете носити нынѣ: егдаже пріидетъ Онъ, Духъ истины, наставитъ вы на всяку истину; не отъ себе бо глаголати имать, но елика аще услышитъ глаголати имать, и грядущая возвѣститъ вамъ. Онъ Мя прославитъ, яко отъ Моего пріиметъ, и возвѣститъ вамъ. Вся, елика имать Отецъ, Моя суть: сего ради рѣхъ, яко отъ Моего пріиметъ и возвѣститъ вамъ (Іоан. 16, 12-15). Эти священныя и богоприличныя слова не даютъ ли ясно разумѣть и таинство благочестія, не объясняютъ ли и причину, по которой Онъ благоволилъ сказать это, не сохраняютъ ли неприкосновеннымъ и первоначальное ученіе (о Духѣ), не постыждаютъ ли всякую клевету и не устраняютъ ли всякій поводъ къ нечестію? Такъ какъ Онъ зналъ, что ученики впали въ уныніе, потому что Онъ, находясь съ ними, предсказалъ о разлукѣ съ ними по тѣлу и о томъ, что Онъ идетъ къ Отцу: то, увидѣвъ ихъ предавшимися печальнымъ помысламъ и желая ободрить и по истинѣ воодушевить ихъ, Онъ, во-первыхъ, учитъ, что для нихъ полезно, чтобы Онъ отошелъ (къ Отцу); потомъ объясняя, какъ полезно, говоритъ: аще бо не иду Азъ, Утѣшитель не пріидетъ къ вамъ. Такія слова очевидно побуждали ихъ возвыситься къ мысли о величіи Духа; равно какъ и слова: не можете носити нынѣ, но когда? — егда пріидетъ Духъ истины; Онъ наставитъ вы на всяку истину, — также внушали и открывали ученикамъ иное дивное величіе Духа и возвышали мысли ихъ на неизреченную высоту, на которой чрезвычайно свѣтло являлось имъ достоинство Духа.

25. Что же они, такимъ образомъ предваренные, должны были подумать о Духѣ? — «Ты, о, Учитель, находясь съ нами, не могъ сдѣлать, чтобы мы понесли тяжесть неизреченныхъ таинъ; а Утѣшитель, пришедши, сдѣлаетъ насъ лучшими и способными — безъ обремененія сносить ихъ вѣдѣніе; Ты открылъ намъ истину отчасти, а Онъ наставитъ насъ на всякую истину; при Твоемъ наставленіи мы еще нуждаемся и въ премудрости и въ силѣ и въ истинѣ; а Онъ, пришедши, доставитъ намъ обильное наслажденіе всѣмъ. Итакъ, если Ты, Ѵпостасная Премудрость и Истина, учишь этому, то намъ не должно сомнѣваться, что Духъ достоинъ и превосходнѣйшей чести и славы отъ насъ (нежели Ты)».

26. Посему, такъ какъ Спаситель преподалъ ученикамъ высокія мысли о Духѣ, прогоняя ихъ уныніе и вмѣстѣ богословствуя истину о Духѣ, а уму учениковъ по человѣчески свойственно было погрузиться въ неправые помыслы; — ибо душа, одержимая скорбію и затьмившая способность сужденія мглою перемѣны обстоятельствъ, могла обратить спасительное во вредное: — то, дабы они не стали считать Духа, какъ преподающаго бóльшее, — выше Сына, и дабы умъ ихъ не устремился къ оскорбленію единосущія (Сына и Духа) и къ расторженію равночестности на неравночестность, Онъ, какъ превосходный врачь тѣлъ и душъ, предуготовляетъ спасительное врачевство.

27. Если же учениковъ не занимали, не колебали и не смущали такіе помыслы; — ибо благочестивѣе, быть можетъ, признавать этотъ священный сонмъ выше такого колебанія и смущенія; — то изобрѣтатель зла, искусный обращать лучшее на худшее, могъ бы сдѣлать многихъ жертвами своей хитрости и посѣять еретическое мнѣніе въ душахъ людей; истребляя оное въ самомъ началѣ и пристыждая вашего изобрѣтателя, Спаситель прозорливо и богоприлично присовокупляетъ: не отъ себе глаголати имать, но елика аще услышитъ, глаголати имать, подобно какъ и о Себѣ Онъ говоритъ: яко, яже слышахъ отъ Отца Моего, сказахъ вамъ (Іоан. 15, 15), то есть: обоимъ Намъ отъ Отца дано учить и просвѣщать души ваши. Посему, какъ прежде Онъ говорилъ объ Отцѣ: Азъ прославихъ Тя на земли (Іоан. 17, 4), и Отецъ прославляетъ Сына: и прославихъ, сказалъ Онъ, и паки прославлю (Іоан. 12, 28); такъ теперь и Духа прославляетъ Сынъ вышесказанными высокими и богоприличными словами. Посему, спустя немного, Онъ прибавляетъ: Онъ Мя прославитъ, — вездѣ соблюдая единосущіе, одноестественность и достоинство равночестности; такъ что можно сказать: общее дѣло пресущественной и препрославленной Троицы — прославляться другъ отъ друга неизреченнымъ образомъ. Сынъ прославляетъ Отца, и Отецъ прославляетъ Сына, также и Духа; ибо отсюда проистекаетъ у Него обиліе дарованій; равнымъ образомъ и Духъ (прославляетъ) Отца тѣмъ, что испытуетъ, или лучше, вѣсть глубины Божія (1 Кор. 11, 10-11) и открываетъ ихъ, сколько доступно человѣческой природѣ — тѣмъ, которые сдѣлали себя способными принимать озареніе боговѣдѣнія. Нынѣ прославляетъ, какъ сказано, Сынъ Духа и Духъ Сына, и у нихъ общія какъ царство и сила и держава, такъ и слава, не только воздаваемая нами, но и та, которую Они принимаютъ сами отъ себя.

28. Онъ Мя прославитъ. Это значитъ: какъ тѣмъ, что Я воздалъ славу Утѣшителю, Я не объявилъ Его высшимъ Меня, такъ и тѣмъ, что Онъ, какъ Я сказалъ, прославитъ Мя, Я не ставлю Себя по чести выше Его. Прославитъ Мя, т. е. сколько ты постигаешь величіе Его, столько и возможно тебѣ созерцать Мою славу чрезъ Него; ибо какъ Я, яже слышахъ отъ Отца, сказахъ вамъ: такъ и Онъ отъ Моего пріиметъ и возвѣститъ вамъ; равно течетъ нашъ вѣчный Источникъ дарованій, равно происхожденіе отъ Отца, равно единосущіе и одноестественность; все свидѣтельствуетъ о равночестности; во всѣхъ отношеніяхъ не допускается большее и меньшее.

29. Потомъ, сказавъ: пріиметъ, Онъ возвѣщаетъ и то, для чего пріиметъ. Не для того, — говоритъ, — чтобы исходить, или чтобы существовать: — обрати, человѣкъ, вниманіе на слова Господа; — но для чего пріиметъ? Для чего? Для того, чтобы грядущая возвѣстить вамъ. Это сказавъ предварительно, Онъ опять подтверждаетъ словами: отъ Моего пріиметъ и возвѣститъ вамъ; и яснѣе раскрывая, чтó значитъ сказанное Имъ: отъ Моего пріиметъ, Онъ сокращенно прибавляетъ: вся елика имать Отецъ, Моя суть, такъ что пріемлющій Мое принимаетъ отъ Отца Моего. И этимъ Онъ не ограничиваетъ раскрытія той же мысли, но еще совершеннѣе объясняя и подтверждая ее, говоритъ: сего ради рѣхъ, яко отъ Моего пріметъ, потому что Мое — во Отцѣ; Духъ же принимаетъ отъ Отца; а Отеческое есть Мое. Слѣдовательно, Онъ какбы такъ возвѣщаетъ: когда Я говорю: отъ Моего, то вамъ должно устремлять мысли свои къ Отцу Моему, а не обращаться къ другому; Я не оставилъ вамъ никакого предлога, котораго бы не устранилъ, — уклоняться мыслями къ чему-либо другому, особенно когда Я предварительно внушилъ вамъ, что вся елика имать Отецъ — Моя суть.

30. Что яснѣе этихъ пречистыхъ словъ? Чѣмъ можно лучше убѣдить, что выраженіе: Отъ Моего пріиметъ — указываетъ на лице Отца, и что отъ Отца, какъ отъ виновника, Духъ получаетъ дѣйствіе дарованій — тѣхъ дарованій, которыми Онъ укрѣпитъ учениковъ какъ къ перенесенію вѣдѣнія грядущаго, съ твердымъ и неизмѣннымъ убѣжденіемъ, такъ и оставаться безъ всякаго колебанія зрителями вещей невиданныхъ и совершителями дѣлъ непостижимыхъ? Итакъ не опровергнуто ли со всѣхъ сторонъ твое (латинянинъ) нечестивое изобрѣтеніе? Неужели ты еще осмѣлишься придумывать клеветы и лжи противъ истины, или строить козни противъ собственнаго спасенія?

31. Впрочемъ и послѣ этого я не оставлю тебя безъ попеченія, чтобы, если ты неизлечимо боленъ, обличать и укорять и еще больше поражать лежащаго дóлу; если же ты желаешь изцѣленія, то доставить тебѣ изъ тойже чаши истины врачевство, утоляющее и истребляющее болѣзнь. Подлинно, если, — а этого кто не скажетъ тебѣ? — исхожденіе Духа отъ Отца совершенно, а оно совершенно потому, что Богъ совершенный — отъ Бога совершеннаго: то чтó прибавило (Ему) исхожденіе отъ Сына? Если оно прибавило что-нибудь, то надобно будетъ сказать, чтó именно оно прибавило; а если кромѣ Божеской Ѵпостаси Духа, нечего другаго нельзя ни найти, ни сказать: то для чего ты сознательно оскорбляешь и Сына, и Духа, и вмѣстѣ съ ними и еще прежде нихъ — Отца?

32. Еще: если собственная принадлежность (личное свойство) Духа состоитъ въ томъ, что Онъ исходитъ отъ Отца, равно какъ и собственная принадлежность Сына — въ томъ, что Онъ раждается; а они (римляне) суесловятъ, что Духъ происходитъ и отъ Сына: то Духъ отличается отъ Отца бóльшими особенностями, нежели Сынъ. Происхожденіе отъ Отца, хотя одного — рожденіемъ, а другаго — исхожденіемъ, однако равно отличаетъ того и другаго изъ нихъ отъ Отческой Ѵпостаси; но Духъ отличается еще и вторымъ отличіемъ, которое доставляетъ Ему двоякое исхожденіе. Если же Духъ отличается отъ Отца бóльшими особенностями, нежели Сынъ; то Сынъ будетъ ближе къ Отческому существу, и, такъ какъ двѣ особенности отличаютъ Духа (отъ Отца), то одною изъ нихъ равночестный Духъ будетъ богохульно считаться уступающимъ Сыну въ единосущномъ сродствѣ съ Отцемъ; и такимъ образомъ опять возникнетъ противъ Духа вражда Македонія, сама собою навлекающая на себя пораженіе его нечестія.

33. Кромѣ того, если одному Духу свойственно относиться къ различнымъ началамъ; то не слѣдуетъ ли послѣ этого говорить, что одному Духу свойственно относиться къ многоначальному началу (εἰς πολύαρχον ἀρχην)?

34. Еще: если отъ того, въ чемъ дерзкіе на все выдумали общность у Отца съ Сыномъ, они устраняютъ Духа; Отецъ же обобщается съ Сыномъ по существу, а не по какой-либо изъ собственныхъ принадлежностей: то слѣдуетъ, что они отдѣляютъ единосущнаго Духа отъ сродства съ Отцемъ по существу.

35. Духъ исходитъ отъ Сына тѣмъ же самымъ исхожденіемъ, или противоположнымъ изхожденію отъ Отца? Если тѣмъ же самымъ, то какъ же не обобщаются личныя свойства, по которымъ — и единственно по которымъ Троица признается и покланяется, какъ Троица? А если — противоположнымъ тому, то при этомъ богохульномъ выраженіи опять не возликуютъ ли у насъ Манесы и Маркіоны, распространяя опять богоборное злословіе противъ Отца и Сына?

36. Притомъ, если все, чтó не есть общее у вседержительной, единосущной и преестественной Троицы, есть принадлежность только одного изъ троихъ; извожденіе же Духа не есть общее у нихъ троихъ; то слѣдуетъ, что оно есть принадлежность одного и только одного изъ троихъ. Итакъ, скажутъ ли они, что Духъ исходитъ отъ Отца, тогда не должны ли будутъ отречься отъ своего любимаго и новоизмышленнаго ученія? А если — отъ Сына, то для чего они не дерзнули тотчасъ же въ самомъ началѣ извергнуть весь свой ядъ, а извергаютъ Его по частямъ? Ибо если они убѣждены въ своемъ нечестіи, слѣдовало бы имъ въ самомъ началѣ исповѣдать, что они не только признаютъ Сына изводителемъ Духа, ни и Отца устраняютъ отъ этого извожденія. Затѣмъ слѣдовало бы — и рожденіе (въ Сынѣ) отмѣнять и замѣнять извожденіемъ и суесловить, что не Сынъ отъ Отца, но Отецъ отъ Сына имѣетъ рожденіе, дабы имъ не только превзойти нечествовавшихъ издавна, но и оказаться безумнѣйшими съумасшедшихъ.

37. Еще: если Сынъ рожденъ отъ Отца, а Духъ исходитъ отъ Отца и Сына, то слѣдуетъ новое ученіе касательно Духа, что и отъ Него исходитъ нѣчто другое, такъ что собирается по такому богопротивному мнѣнію не три, а четыре Ѵпостаси, или лучше, безконечное ихъ множество, такъ какъ четвертая у нихъ опять будетъ производить другую, а эта — иную, до тѣхъ поръ, пока они превзойдутъ и эллинское многобожіе.

38. Можно привести противъ нихъ и слѣдующее: что именно? Если все, чтó принадлежитъ Сыну, Онъ получаетъ отъ Отца, то отъ Него же Онъ подучилъ и способность — быть виною исхожденія Духа; — отъ чего же такъ пристрастна эта щедродательность, что Сынъ оказывается виновникомъ исхожденія Духа, а Духъ, хотя равночестный и одинаково и равночестно произшедшій отъ того же существа, лишенъ подобной чести?

39. Еще: Отецъ — виновникъ, и Сынъ — виновникъ; кого же изъ Нихъ распорядители недоступнаго признаютъ въ правѣ — быть виною болѣе? Если — Отца, то не будетъ ли у нихъ чѣмъ-то пришлымъ, поддѣльнымъ и оскорбительнымъ эта придуманная честь Сына, особенно когда Онъ уже получилъ господство и преимущество предъ Отцемъ? Если же Сынъ, то — тягчайшая дерзость! Ибо они не сочли достаточнымъ для мѣры своего нечестія — разсѣкать и удѣлять Сыну Отческую вину, если еще не отнимутъ у ней преимущество и вмѣсто Отца не дадутъ Духу виновникомъ Сына!

40. Что говоришь ты? Сынъ, происшедши отъ Отца посредствомъ рожденія, получилъ отъ Него и способность производить другаго одноестественнаго; почему же и самъ Сынъ, производя одноестественнаго Духа, не сообщилъ Ему, какъ Самъ принялъ, подобную силу и честь, дабы и этотъ также могъ отличаться произвожденіемъ одноестественной Ѵпостаси? Между тѣмъ слѣдовало бы Сыну, если не по чему иному, то по крайней мѣрѣ изъ подражанія Отцу, соблюсти подобіе въ подобныхъ дѣйствіяхъ.

41. Не долженъ я проходить молчаніемъ и слѣдующую несообразность: называть родившаго большимъ рожденнаго, хотя не по естеству, — ибо Троица единосущна, — но по Ѵпостаси, научаетъ изреченіе Господа (Іоан. 14, 28), научаетъ и наставленный Имъ сонмъ святыхъ Отцевъ нашихъ; а что Сынъ больше Духа по Ѵпостаси, этого невозможно слышать ни изъ Божественныхъ изреченій, и никакой донынѣ не нашелся благочестивый умъ, такъ думающій; богоборный же языкъ не только называетъ Сына бóльшимъ Духа по Ѵпостаси, но и отдаляетъ (Духа) отъ близости къ Отцу.

42. Еще: если есть виновникъ Духа, то не окажется ли при верховномъ и преестественомъ началѣ Троицы еще вторая подчиненная вина? Она, какъ происшедшая отъ виновника, придумана къ оскорбленію не только перваго начала, но и самаго того, для чести котораго изобрѣтена. Ибо недоставлять никакой пользы ни Ему (Духу) и никому, и даже ни въ чемъ не находить повода къ ея доставленію, — это скорѣе не нанесетъ ли оскорбленія Сыну и подъ именемъ чести не причинитъ ли обиды? Подлинно, если Духъ отъ вѣчности получилъ отъ Отца вполнѣ достаточное исхожденіе, то какаго инаго извожденія или осуществленія подателемъ можетъ быть признано, выдуманное ими, начало?

43. И не раздѣлится ли у нихъ Духъ на двое? Одна часть происходитъ отъ Отца, какъ истиннаго и перваго виновника, — ибо Онъ не имѣетъ себѣ виновника; — а другая — отъ втораго и происшедшаго отъ вины; — ибо этотъ — не безъ виновника; и такимъ образомъ не только однимъ порядкомъ и отношеніемъ и причинностію ересь изображаетъ, особенность и отличіе Духа (отъ Отца и Сына), но и дерзаетъ побуждать насъ къ почитанію четверицы, вмѣсто Троицы, или лучше, не оставляетъ ничего неоскорбленнымъ въ преблагой Троицѣ и не оказываетъ никакого уваженія къ Создателю всего.

44. Притомъ, если Сынъ есть виновникъ Духа, а обоихъ виновникъ — Отецъ, то въ совершенной и доставляющей совершенство Троицѣ окажется нѣкоторая вина, лишенная совершенства господственной и первой вины, несовершенная, половинчатая или составная, получившая сложеніе изъ несовершеннаго и совершеннаго. Такъ, можно замѣтить, миѳологія нѣкогда забавляясь составляла между предметами рожденными и тлѣнными иппоцентавровъ; а богоборство не страшится нарочито составлять между предметами вѣчными и неизмѣнными вину или половинчатую или сложенную изъ вины и происходящаго отъ вины (ἐξ αἰτίου ϰαὶ αἰτιατοῦ); и ни одна изъ этихъ частей не можетъ избѣгнуть несовершенства; ибо обѣ онѣ, хотя представляются противоположными одна другой, — таковы плоды нечестиваго сѣмени, — но обѣ служатъ къ одинаковому униженію несовершеннаго.

45. Кромѣ того, если Духъ есть одно (лице), преестественно и подлинно одно, ровно какъ и Отецъ и Сынъ есть истинно и неизреченно — одно: то присвоеніе Ему двойства виновниковъ какъ можетъ быть допускаемо и не есть ли нѣчто невозможное?

46. Итакъ по этимъ и подобнымъ причинамъ, вамъ надлежитъ, хотя поздно, возчувствовать свое нечестіе и вмѣсто многолживаго суевѣрія принять мысль каѳолической и апостольской Церкви, въ чистотѣ усвоить себѣ благочестіе и научиться вѣровать всѣмъ умомъ и несомнѣвающеюся душею, что каждое изъ лицъ единосущной и богоначальной Троицы неизреченнымъ образомъ соединяются по естеству въ нераздѣльную общность, а по отношенію къ Ѵпостаси сохраняютъ несообщимое другъ другу свойство особенностей: ибо это различіе не допускаетъ у нихъ произойти сліянію. Нѣтъ; но какъ общность по естеству не принимаетъ никакого раздѣленія или различенія: такъ и тѣ свойства, которыми отличается каждая изъ трехъ (Ѵпостасей), отнюдь не смѣшиваются никакимъ смѣшеніемъ. Какъ Сынъ раждается отъ Отца и пребываетъ неизмѣннымъ, сохраняя въ себѣ достоинство Сыновства; такъ и Всесвятый Духъ исходитъ отъ Отца и пребываетъ неизмѣннымъ, сохраняя въ себѣ исхожденіе; и какъ Духъ, происходя отъ безвиновнаго Отца, не совершаетъ рожденія или извожденія другаго и не видоизмѣняетъ своего исхожденія какою-либо перемѣною; такъ точно и Сынъ, раждаясь отъ безвиновнаго Отца, не можетъ производить кого-либо одноестественнаго — ни посредствомъ рожденія, ни посредствомъ извожденія — и привнесеніемъ другаго отношенія искажать преимущество Сыновства.

47. Справедливо я могу обвинять тебя въ произвольномъ ослѣпленіи, когда ты не обращаешь вниманія на слѣдующее: если Отецъ производитъ Духа со стороны естества (своего); — а Троица — одного и того же естества; — то по какому бы поводу ты ни рѣшился баснословить это нечестіе, между многими другими сродными нелѣпостями у тебя не только Сынъ измѣнится въ изводителя Духа, но и самъ Духъ раздѣлится и разсѣчется на родителя — Сына и — собственнаго Изводителя; умолчимъ о прочемъ, потому что это — лучше, и нелѣпости, не произносимыя словами, ясно понимаются изслѣдующими разумно и съ благочестіемъ. Но именно такъ (будетъ), если кто станетъ суесловить, что по естеству, а не по собственной Ѵпостаси Отецъ изводитъ Духа. Если же Отецъ признается изводящимъ Духа, какъ Отецъ, въ чемъ и не сомнѣваются благочестивые; то и Сынъ, поколику признается Сыномъ, не измѣнитъ достоинства Сыновства извожденіемъ Духа, не отниметъ у Отца и не присвоитъ себѣ вины извожденія, равно какъ не отнимаетъ у Него и нетлѣннаго рожденія: ибо это свойства — не естества, по которымъ прославляется общность (лицъ Божества), но свойства Ѵпостаси, по которымъ мы богословствуемъ о различіи въ Троицѣ.

48. Пусть такъ; но, — возражаютъ нѣкоторые, — еретики говорятъ: не окажетесь ли вы обвинителями проповѣдника Церкви, учителя вселенной, Павла, этого небеснаго человѣка, который произнесъ великое и поистинѣ небесное изреченіе: посла Богъ Духа Сына своего въ сердца ваша, вопіюща: Авва, Отче (Гал. 4, 6)? Если Павелъ, знавшій правые догматы, говоритъ, что Духъ исходитъ отъ Сына, то вы, не принимая этого, не обвиняете ли учителя небесныхъ истинъ? — Но кто всячески обвиняетъ созерцателя таинъ, Павла: тотъ ли, кто старается выставить его противорѣчущимъ Учителю его и общему Владыкѣ, или тотъ, кто съ благоговѣніемъ признаетъ и прославляетъ его согласіе съ Нимъ? Когда Господь говоритъ, что Духъ исходитъ отъ Отца, а ересь утверждаетъ, будто Павелъ учитъ, что — отъ Сына: то кто обвиняетъ его? Или лучше: кто обвиняетъ его въ противорѣчіи Господу, — тотъ и подлежитъ неизбѣжному наказанію за дерзость. Видишь, какъ ты, не имѣя возможности лишить учителя вселенной учительскаго достоинства, злонамѣренно злословишь руководителя къ благочестію, вмѣсто того чтобы обращаться къ нему съ уваженіемъ и почтеніемъ. Впрочемъ ересь не дѣлаетъ ничего чуждаго ея обычаю; ибо, произнесши клевету на Самаго Сына и Слово Божіе, будто Онъ впалъ въ противорѣчіе съ Собою, не послѣдовательно ли съ собою она поступаетъ, обвиняя и истиннаго служителя и ученика Его въ противорѣчіи и стараясь выставить его исправителемъ Учителя?

49. Гдѣ же Павелъ говоритъ, что Духъ исходитъ отъ Сына? Что (Духъ) есть (Духъ) Сына, — ибо не чуждъ Ему, — да не будетъ, это и онъ сказалъ и Церковь Божія исповѣдуетъ и признаетъ; а что (Духъ) исходитъ отъ Сына, этого не произносилъ и его благоглаголивый языкъ, и никто изъ благочестивыхъ не обвинялъ его, — слишкомъ далеко до этой клеветы, — и не потерпѣлъ бы слышать о такомъ злословіи.

50. Павелъ, для котораго обширность вселенной оказалась тѣснѣйшею его ревности къ распространенію божественной проповѣди, сказалъ, что (Духъ) есть Духъ Сына: почему же и ты не говоришь этого, но злословишь, извращаешь и искажаешь слова проповѣдника, и, чтó еще тяжелѣе, свое искаженіе и злословіе приписываешь голосу учителя?

51. Онъ сказалъ: Духа Сына — прекрасно и богомудро; а ты почему искажаешь это изреченіе, и того, чтó онъ сказалъ, не говоришь; а то, чего онъ и не думалъ, ты не стыдишься провозглашать, какъ будто онъ говоритъ это? Духа Сына своего: невозможно лучше и сказать иначе; ибо (Духъ) одноестественъ съ Сыномъ, единосущенъ, имѣетъ одну и туже славу, честь и господство. Итакъ, кто говоритъ: Духа Сына Своего, тотъ указываетъ на одинаковость естества, а отнюдь не упоминаетъ о причинѣ исхожденія, признаетъ единство по существу, но вовсе не возвѣщаетъ — одноестественно произведшаго Ѵпостась (Духа) и не указываетъ на виновника.

52. Что? Не говорится ли у всѣхъ и объ Отцѣ: Отецъ Сына? Неужели же по этому ты будешь приписывать Ему рожденіе (отъ Сына)? Если же Онъ называется Отцемъ Сына, не потому, что родился, а потому что единосущенъ; — развѣ ты хочешь, чтобы и Онъ родился? — то какъ же Духъ, названный Духомъ Сына, — вмѣсто того чтобы признать Его виновникомъ и производителемъ, (на основаніи указаннаго примѣра) наоборотъ ставится въ разрядъ производимаго и происходящаго отъ вины? Если уже объяла тебя страсть нечествовать изъ-за сходства выраженій, то ты равно могъ бы нечествовать, называя какъ Духа изводителемъ Сына, такъ и Сына (изводителемъ) Духа; впрочемъ то заблужденіе, по-видимому, происходило бы по нѣкоторому поводу и примѣру; а теперь у тебя безуміе съ богоборствомъ и богоборство съ безуміемъ спорятъ и состязаются о преимуществѣ.

53. Итакъ Церковь священно говоритъ, что и Сынъ — Отчій и Отецъ — Сыновній; ибо они единосущны; но по тому поводу, что Сынъ исповѣдуется рожденнымъ отъ Отца и Отецъ называется Отцемъ Сына, мы не станемъ богохульствовать на оборотъ; такъ точно и тогда, когда мы говоримъ: Духъ Отца и Сына, мы конечно выражаемъ этими словами единосущіе Его съ ними обоими; но при этомъ знаемъ, что Онъ единосущенъ Отцу, потому что отъ Него исходитъ, а Сыну единосущенъ не потому, что отъ Него исходитъ, — нѣтъ, равно какъ и Сынъ единосущенъ Ему не вслѣдствіе рожденія отъ Него, — но потому, что имъ обоимъ отъ вѣковъ и равночинно принадлежитъ происхожденіе отъ одного и нераздѣльнаго Виновника.

54. Духа Сына Своего. Вникни ты, — и богомудраго и спасительнаго изреченія проповѣдника истины не дѣлай для себя поводомъ къ гибельному заблужденію; не трудно разумѣніе, и не нужно здѣсь ума остраго и сильно способнаго — углубляться въ таинственное; иное значитъ: Духа Сына своего, и иное выражаетъ: Духъ отъ Отца исходитъ; сходство падежей да не подвергаетъ тебя неизцѣльному паденію; ибо многія слова, произносимыя сходнымъ образомъ, выражаютъ не сходный смыслъ, и даже не близкій; и я представилъ бы тебѣ большое собраніе такихъ словъ, если бы твое невѣріе не останавливало моего усердія.

55. Но ты, рѣшившись говорить такимъ образомъ, долженъ будешь, можетъ быть, повинуясь своимъ законамъ, по необходимости не отступать отъ нелѣпости. Сынъ называется не только сіяніемъ Отца и свѣтомъ отъ свѣта (Евр. 1, 3), но и — свѣтомъ міра, какъ Самъ говоритъ: Азъ есмь свѣтъ міру (Іоан. 8, 12); но свѣтъ свѣта означаетъ единосущіе Сына съ Отцемъ (что же значить будетъ выраженіе свѣтъ міра?). Итакъ сплетенную изъ твоей мудрости, умствованія и языка, для тебя же петлю ты долженъ, хотя поздно, — не говорю, наложить на себя, — но отстранить и искать, какъ бы тебѣ избѣгнуть погибели отъ задушенія ею.

56. Божественный Павелъ, для котораго обширность вселенной была тѣснѣе его евангельской проповѣди, сказалъ: посла Богъ Духа Сына своего. Когда ты будешь говорить то, что онъ сказалъ, мы не подвергнемъ тебя никакому осужденію; но когда ты учишь, будто онъ проповѣдуетъ то, чего онъ не говорилъ; тогда мы осуждаемъ тебя, какъ виновнаго въ нечестіи и подлежащаго наказанію. Этотъ небесный человѣкъ сказалъ: Духа Сына своего; а ты, какбы возшедшій выше третьяго неба и бывшій самъ слушателемъ неизреченныхъ глаголовъ, изреченіе его, какбы несовершенное, измѣняешь и лишаеть своего довѣрія, и, какъ бы усовершая его несовершенство, вмѣсто того, чтобы говорить: Духа Сына своего, учишь, — о крайняя дерзость! — что Духъ исходитъ отъ Сына; и притомъ, посмѣваясь и злословя, нисколько не стыдишься выдавать хулимаго учителя за своего единомышленника. Подлинно ты показалъ, какой духъ наполнялъ и руководилъ тебя изрыгнуть такой ядъ нечестія!

57. Если хочешь, я представлю тебѣ и другія священныя изреченія, которыми осуждается злонамѣренность твоей гордости и глупости. Святый Духъ называется Духомъ премудрости, Духомъ разума, Духомъ вѣдѣнія, Духомъ любви, Духомъ цѣломудрія, Духомъ сыноположенія (Ис. 11, 2; 2 Тим. 1, 7). Не пріясте бо Духа работы въ боязнь, — говоритъ тотъ, который распространилъ невечерній свѣтъ истины, подобно теченію солнца, и лучами его озарилъ всю землю, — но Духа сыноположенія (Рим. 8, 15); и еще: не бо даде намъ Духа страха, но Духа премудрости и любве и цѣломудрія (2 Тим. 1, 7); Духъ Святый называется также Духомъ вѣры и обѣтованія, силы и откровенія, совѣта и крѣпости, благочестія и кротости (Ис. 11, 2. Ефес. 1, 13. 17). Аще и впадетъ человѣкъ въ нѣкое прегрѣшеніе, вы духовніи исправляйте таковаго духомъ кротости, говоритъ Павелъ, огненный языкъ Духа (Гал. 6, 1); также — Духомъ смышленія; ибо такъ сказано: се нарекохъ именемъ Веселеила и наполнихъ его Духомъ премудрости и смышленія и вѣдѣнія (Исх. 31, 2-3); и не только такъ, но называется и Духомъ смиренія, какъ воспѣваютъ отроки, въ огнѣ орошаемые: но душею сокрушенною и духомъ смиренія (смиреннымъ) да пріяты будемъ (Дан. 3, 39); называется и Духомъ суда и зноя, чѣмъ выражается карательная и очистительная сила Духа; ибо Исаія говоритъ: очиститъ ихъ Господь духомъ суда и духомъ зноя (Ис. 4, 4); также — Духомъ исполненія; такъ сострадательнѣйшій изъ пророковъ Іеремія говоритъ: путь дщере людей моихъ не ко очищенію, ниже во святое, Духъ исполненія; иначе: не исполненъ чистаго и святаго Духа (Іер. 4, 11-12). Что же ты превозносишься? Неужели ты станешь утверждать, что отъ тѣхъ дарованій, которыя Всесвятый Духъ производитъ и сообщаетъ, самъ Онъ исходитъ, и отъ нихъ получаетъ бытіе и происхожденіе? Это обличеніе въ нечестіи, ставъ одесную тебя, не позволитъ тебѣ придумать что-нибудь для твоего спасенія. Ибо, что Сынъ въ нашихъ священныхъ письменахъ называется и Словомъ Божіимъ, и премудростію, и силою, и истиною, — это всѣмъ извѣстно; а Всесвятый Духъ называется Духомъ не только Сына, но и дарованій, которыя раздавать Онъ имѣетъ власть: это также знаетъ удостоившійся имѣть умъ Христовъ.

58. Итакъ твой законъ внушитъ тебѣ, или лучше, заставитъ говорить, что Духъ исходитъ не только отъ Сына, — такъ какъ Онъ называется Духомъ Сына, — но и отъ вѣдѣнія и отъ раздѣленія дарованій и отъ безчисленныхъ другихъ богоприличныхъ дѣйствій и силъ, которыхъ источникомъ и подателемъ прославляется и признается Всесвятый Духъ, въ особенности — отъ вѣры и откровенія и вѣдѣнія; ибо, хотя бы ты очень хотѣлъ, невозможно тебѣ доказать, что такими именами называется и Сынъ.

59. Если же кто станетъ представлять, что подъ этими именами разумѣется не самъ всесвятый и единосущный Отцу и Сыну Духъ, но проистекающія отъ Него дарованія; усвояется же имъ названіе Духа потому, что они имѣютъ отношеніе къ Нему и Онъ раздѣляетъ ихъ: то, хотя я и могу на это сказать многое, однако теперь не буду говорить. Почему? Потому, что, если и допустить это, и тогда нисколько не меньше обличается беззаконное ихъ усиліе; ибо, если здѣсь говорится о дарованіяхъ Духа, а новый законъ ихъ повелѣваетъ учить, что Духъ происходитъ отъ того, чего Духомъ Онъ называется: то они уже не могутъ говорить, что Духъ производитъ то, чего Духомъ Онъ называется, но наоборотъ должны сказать, что дарованіе исходитъ и происходитъ отъ вѣдѣнія и премудрости и всего прочаго вышесказаннаго; такъ что не дарованіе, или Духъ чрезъ духовное дарованіе, подаетъ вѣдѣніе, и премудрость, и силу, и сыноположеніе, и откровеніе, и вѣру, и благочестіе, а скорѣе напротивъ — вѣдѣніе, и откровеніе, и благочестіе, и вѣра и цѣломудріе производятъ дарованія, которыя тебѣ угодно называть духами, также и каждое изъ прочихъ. Или лучше, если, по твоему мнѣнію, каждое изъ дарованій называется духомъ, и числу дарованій соотвѣтствуетъ множество духовъ, а чего духомъ называется дарованіе, отъ того твое законодательство повелѣваетъ ему и происходить и производиться: то не раздѣляешь ли ты каждое изъ дарованій, или духовъ, на двое, вмѣсто одного дѣлая многихъ, такъ что выходитъ одно и тоже — и подающее и подаваемое, и производящее и производимое: вѣра производитъ вѣру, вѣдѣніе — вѣдѣніе, смышленіе — смышленіе, и такъ далѣе, сколько бы кто ни тратилъ времени, излагая твое пустословіе.

60. Впрочемъ ересь влечетъ за собою и еще слѣдующее (нечестіе). Всесвятый Духъ раздѣляетъ дарованія достойнымъ; а она, кажется, не довольствуясь ничѣмъ и даже Его раздѣленіемъ, сама разсѣкаетъ, раздробляетъ и раздѣляетъ ихъ на многія части, дабы имѣть возможность больше и обильнѣе надѣлить дарами послѣдователей своихъ; и происходитъ у нихъ смятеніе ума и смущеніе, обращающее свойства и порядокъ вещей въ безпорядокъ и смѣшеніе, и первая попытка нечестія раждаетъ множество ересей. Но, хотя сказаннаго и довольно для убѣжденія не совсѣмъ впадшихъ въ нечестіе, для обличенія рѣшившихся безстыдствовать и для исправленія уклонившихся въ суевѣріе; однако мы не опустимъ и еще остающагося; ибо одинъ изъ больныхъ — однимъ врачествомъ, а другой — другимъ, или избавляется отъ болѣзни, или, добровольно и по злобному намѣренію оставаясь неизлечимымъ, обличается.

61. Посему не надобно оставлять безъ вниманія и слѣдующее: если Сынъ родился отъ Отца, а Духъ исходитъ отъ Сына: то нечестіе, по такому своему мнѣнію, не сдѣлаетъ ли Духа внукомъ (Отцу) и страшное (таинство) нашего богословія не обратитъ ли въ длинное пустословіе?

62. Чрезмѣрность этого нечестія можешь видѣть и изъ слѣдующаго: если Отецъ есть ближайшая вина Духа, равно какъ и Сына; ибо отъ Него непосредственно — какъ рожденіе, такъ и исхожденіе; потому что не чрезъ посредство кого-нибудь Сынъ раждается, также и Духъ непосредственно исходитъ; а пустословіе нечестивыхъ говоритъ, что Духъ исходитъ и отъ Сына: то одно и тоже начало, Отецъ, должно быть признано и отдаленнымъ и ближайшимъ началомъ, чего нельзя представить даже и касательно скоропреходящей и измѣняемой природы.

63. Видишь ли безуміе нечестія? Усмотри его и изъ слѣдующаго: принимая во вниманіе законы безтѣлеснаго и преестественнаго Существа, надлежитъ богословствовать, что отъ Отца и Сынъ рождается и Духъ исходитъ одновременно. Если же также одновременно Духъ исходитъ отъ Отца и исходитъ отъ Сына; — ибо понятія прежде и послѣ чужды вѣчной Троицѣ; — то какъ можетъ различіе Богодѣйственныхъ Виновниковъ не производить различныхъ Ѵпостасей и не подвергать разсѣченію неразсѣкаемой простой и единичной Ѵпостаси Духа? Ибо происхожденіе различныхъ дѣйствій и силъ отъ одной и той же Ѵпостаси, особенно отъ преестественныхъ и превышающихъ умъ, удобнѣе представить и множество можно привести тому примѣровъ; но никакъ нельзя представить, чтобы Ѵпостась, относясь къ различнымъ винамъ, и сама по различію этихъ винъ не различалась въ себѣ и не раздѣлялась.

64. Притомъ, если все, что есть въ Богѣ, но не относится къ единству и единосущію вседержительной Троицы, непремѣнно принадлажитъ одному изъ Трехъ; а исхожденіе Духа не принадлежитъ преестественной Единицѣ, въ Троицѣ созерцаемой, слѣдовательно принадлежитъ одному и только одному изъ Трехъ: то нужно обратить вниманіе и на слѣдующее соображеніе: если Духъ исходитъ отъ Сына, но не послѣ и не прежде, нежели Самъ Онъ раждается отъ Отца; — ибо такія временныя понятія чужды превѣчному Божеству, — слѣдовательно, когда раждается Сынъ отъ Отца, тогда же и Духъ исходитъ отъ Сына; если такимъ образомъ, когда Сынъ происходитъ чрезъ рожденіе, тогда же Духъ происходитъ чрезъ исхожденіе: то Онъ соприсущъ прозводящему и производимому, — таковы плоды нечестиваго ученія! — и слѣдовательно, когда раждается Сынъ, тогда же и Духъ раждается вмѣстѣ съ Сыномъ и исходитъ отъ Него; такъ что Духъ есть и рожденное и исходящее (существо), — рожденное, потому что Онъ соприсущъ раждаемому Сыну, а исходящее, потому что Онъ получаетъ двоякое исхожденіе. Что можетъ быть придумано хуже этого для нечестія или для безумія?

65. Видишь, въ какую бездну заблужденія и погибели ввергли тебя твои умствованія и злоупотребленіе доказательствами, и какъ слова: отъ Моего пріиметъ и посла Богъ Духа Сына Своего не только не доставляютъ никакого подтвержденія богохульному языку твоему, но и больше всего обличаютъ твою дерзость и навлекаютъ (на тебя) неизбѣжное наказаніе. Впрочемъ, доколѣ намъ заниматься тѣмъ, чтó уже обстоятельно и разнообразно доказано? Надобно разсѣять и другое, чтó у нихъ приводится въ защиту неправаго мнѣнія.

66. Они вооружаютъ противъ догмата Церкви и Амвросія, и Августина, и Іеронима, и нѣкоторыхъ другихъ; «ибо, — говорятъ, — и они учили, что Духъ исходитъ отъ Сына; а нельзя обвинять святыхъ отцевъ въ нечестіи; но, если они благочестиво учили, то слѣдуетъ тѣмъ, которые считаютъ ихъ отцами, согласоваться съ ихъ мнѣніемъ; а если они были преподавателями нечестиваго ученія, то — отвергать вмѣстѣ съ мнѣніемъ и ихъ, какъ нечестивыхъ». Это говорятъ нѣкоторые, напыщенные гордостію и боящіеся, чтобы что-нибудь изъ неприкосновеннаго, избѣгши ихъ дерзости, не осталось не употребленнымъ въ пользу ихъ мнѣнія и усилія. Ибо для нихъ недостаточно ни искаженіе Господняго изреченія, ни оклеветаніе въ нечестіи проповѣдника благочестія; но они считаютъ усиліе свое неконченнымъ, если не отъищутъ, чѣмъ бы оскорбить тѣхъ, которыхъ прославляютъ Отцами. Но и здѣсь ясно слово истины, пристыждающее ихъ, — оно говоритъ: «уразумѣйте, куда вы стремитесь, до чего внѣдряете гибель въ самую внутренность души вашей».

67. Кто во-истину считаетъ святыми Отцами тѣхъ мужей, которыхъ ваша чрезмѣрная страсть къ отступничеству побудила васъ представлять защитниками нечестія? Кто болѣе сохраняетъ за ними отеческое право: тѣ ли, которые допускаютъ, что они совершенно ничего не говорили вопреки общему Владыкѣ, или — тѣ, которые стараются представить ихъ свидѣтелями противъ Господняго изреченія и извратить своими хитросплетеніями то дивное ученіе, по которому мы богословствуемъ, что Духъ исходитъ отъ Отца? Не очевидно ли, что ересь на словахъ называетъ упомянутыхъ мужей отцами, — ибо не отказываетъ приписывать имъ прямо это имя, достойное всякаго почтенія, — а на дѣлѣ и по коварству, устрояющему собственное ихъ хотѣніе, они низводятъ ихъ въ разрядъ людей богоборныхъ и злотворныхъ, если еще не думаютъ эти дерзкіе на все отличать своихъ отцевъ такими названіями?

68. «Амвросій, или Августинъ, или кто-либо другой сказалъ противное изреченію Господню». Кто говоритъ это? Если — я, то я — оскорбитель твоихъ отцевъ; если же ты говоришь, а я не позволяю, то ты оскорбляешь, а я называю тебя оскорбителемъ отцевъ. Но, скажешь, они писали такъ и въ ихъ словахъ содержится, что Духъ исходитъ отъ Сына. Что же это? Если они, бывъ вразумляемы, не одумались, если они отъ справедливыхъ обличеній не исправились: то ты говоришь свои рѣчи, свое безразсудное мнѣніе вносишь въ ихъ ученіе, — и опять клевещешь на своихъ же Отцевъ. Если же они, придумавъ что-нибудь человѣческое и несогласное съ лучшими (мужами), пали по невѣдѣнію, или были увлечены въ заблужденіе по недосмотру, но не противорѣчили, получая вразумленіе, и не противились внушенію; то что тебѣ до этого? Какъ ты можешь найти прибѣжище у тѣхъ, у которыхъ нѣтъ ничего общаго съ тобою, чтобы избѣжать неизбѣжнаго наказанія? Если у нихъ, которые не пользовались тѣмъ, чѣмъ ты пользуешься, но у которыхъ есть много другихъ дотойныхъ удивленія качествъ, какими блеститъ ихъ добродѣтель и благочестіе, высказано твое неправое мнѣніе по невѣдѣнію, или недосмотру: то для чего ты принимаешь ихъ человѣческое паденіе за законъ, чтобы нечествовать, и на основаніи своего закона выставляешь беззаконниками тѣхъ, которые не оказались законополагающими ничего такого, и подъ видомъ любви и уваженія обвиняешь ихъ въ крайнемъ нечестіи? Не хороши попытки твоихъ стараній. Посмотри же на чрезмѣрность нечестія и на безразсудство здохудожнаго ума: приводятъ во свидѣтельство Владыку, — и оказываются клеветниками; призываютъ во свидѣтели учениковъ Его, — и оказывается, что также и ихъ осыпаютъ клеветами; прибѣгаютъ еще къ отцамъ, — и вмѣсто чести произносятъ великую на нихъ хулу.

69. Называютъ ихъ Отцами, — ибо дѣйствительно называютъ, — но не для того, чтобы воздать имъ честь Отцевъ, но чтобы найти, чѣмъ бы сдѣлаться для нихъ отцеубійцами. Не страшатся и изреченія божественнаго Павла, которое сами съ великою злобою направляютъ противъ отцевъ своихъ. Онъ, получившій власть связывать и разрѣшать, связывать узами страшными и крѣпкими, — ибо онѣ достигаютъ до самаго Царствія небеснаго, — онъ великимъ и громкимъ голосомъ провозгласилъ: аще мы, или Ангелъ съ небесе благовѣститъ вамъ паче, еже благовѣстихомъ вамъ, анаѳема да будетъ (Гал. 1, 8); Павелъ, неумолчная труба Церкви, такой и столь великій мужъ, предаетъ анаѳемѣ тѣхъ, которые дерзаютъ принимать и вводить какое-либо мудрованіе, несогласное съ Евангеліемъ; и не только другихъ, которые бы осмѣлились на это, подвергаетъ величайшимъ проклятіямъ, но и себя самаго, если бы онъ оказался виновнымъ, подвергаетъ подобному же осужденію. И этимъ онъ не ограничиваетъ страшнаго приговора, но и проникаетъ въ самое небо, и, если найдется Ангелъ, приставленный оттуда надъ областями земными, проповѣдующимъ какое-либо ученіе, несогласное съ Евангеліемъ: то и его ввергаетъ въ тѣже узы и предаетъ діаволу. А ты, призывая Отцевъ къ оскорбленію догматовъ Господа, къ оскорбленію проповѣди, которой провозвѣстниками были ученики Его, къ оскорбленію всѣхъ Вселенскихъ Соборовъ, къ оскорбленію проповѣдуемаго по всей вселенной благочестія, не трепещешь, не содрогаешься и не страшишься угрозы, и даже, если не здѣлаешь своихъ отцевъ подлежащими ей вмѣстѣ съ тобою, считаешь для себя жизнь не въ жизнь? Онъ (Павелъ) не обращаетъ вниманія ни на безтѣлесную природу (Ангеловъ), ни тѣмъ, что они, какъ чистые умы, чисто и непосредственно предстоятъ общему Владыкѣ, нисколько не стѣсняется, но наравнѣ съ земными угрожаетъ имъ анаѳемою; а ты, Амвросія и Августина и другихъ называя отцами, — о, пагубная честь! — и вооружая противъ ученія Владыки, считаешь маловажнымъ навлечь это осужденіе — или на себя самаго, или на нихъ? Не доброе воздаяніе воздаешь ты отцамъ своимъ; не добрые трофеи приносишь родителямъ; ибо, хотя въ отношеніи къ этимъ блаженнымъ мужамъ, какъ не было у нихъ ничего общаго съ твоими умствованіями, твоимъ невѣріемъ и нечестіемъ, такъ и твоя анаѳема не найдетъ доступа простираться на нихъ; однако ты тѣмъ самымъ, что думаешь подтвердить ими нечестіе, противъ котораго они вопіяли свѣтлыми дѣлами своими громче всякаго голоса, готовишь анаѳему (самому себѣ).

70. Я не говорю, что они совершенно ясно учатъ тому, въ чемъ ты ссылаешься на нихъ; но если бы случилось имъ сказать что-нибудь подобное, — ибо они были люди, а состоящему изъ бренія и тлѣннаго вещества невозможно всегда быть выше человѣческой слабости; случается, что и лучшіе мужи носятъ на себѣ нѣкоторые слѣды нечистоты, — но если бы ниспали они до какой-нибудь неблагопристойности: то я сталъ бы подражать благонамѣреннымъ сыновьямъ Ноя и вмѣсто одеждъ молчаніемъ и благоразуміемъ прикрылъ бы отеческую неблагопристойность, а не поступилъ бы такъ, какъ ты, подобно Хаму; или лучше сказать, ты еще хуже и безстыднѣе его выставляешь на позоръ тѣхъ, которыхъ называешь отцами; ибо онъ не за то, что открылъ, но за то, что не прикрылъ, подвергся проклятію; а ты и открываешь и хвалишься такою дерзостію; онъ пересказалъ тайну братьямъ; а ты не братьямъ и не одному или двоимъ, но сколько зависитъ отъ твоего усердія и безстыдства, всю вселенную дѣлая зрительницею громко трубишь, какъ неблагопристойны отцы твои; услаждаешься ихъ неблагопристойностію и утѣшаешься ихъ безчестіемъ, и ищешь сообщниковъ ликованія, чрезъ которыхъ бы еще больше разгласить ихъ униженіе и неблагопристойность.

71. Августинъ и Іеронимъ (говоришь ты) сказали, что Духъ исходитъ отъ Сына. Но откуда можно получить или дать удостовѣреніе, что въ теченіе столь долгаго времени сочиненія ихъ не искажены? Ибо не думай, что только ты одинъ пламенно ревностенъ къ нечестію и дерзокъ противъ неприкосновенныхъ предметовъ; но отъ своего настроенія скорѣе заключай, что и тогда ничто не препятствовало злокозненному врагу рода нашего находить подобныя орудія.

72. Такъ сказали тѣ, о которыхъ говоришь ты; но если имъ по какому-нибудь обстоятельству, или при опроверженіи безумія еллиновъ, или при состязаніи съ другимъ еретическимъ мнѣніемъ, или по снисхожденію къ немощи слушателей, или по подобнымъ причинамъ, которыхъ столько представляетъ ежедневно человѣческая жизнь, если имъ по какой-либо изъ этихъ, или еще большихъ причинъ, случилось произнести подобное изреченіе: то для чего ты, сказанное ими не въ догматическомъ смыслѣ дѣлая догматомъ и закономъ, навлекаешь на себя невозвратную погибель и ихъ стараешься привлечь къ своему безумію?

73. Сказалъ проповѣдникъ вселенной, созерцатель неизреченныхъ таинъ, облагородившій человѣческую природу своими нравами, — сказалъ, опровергая еллиновъ, отличавшихся краснорѣчіемъ, и низлагая долу ихъ высокомѣріе, возносившееся горѣ, или лучше, — снисходя къ ихъ немощи, — что же сказалъ онъ? Проходя и солядая чествованія ваша, обрѣтохъ и капище, на немже бѣ написано: невѣдомому Богу: его же убо не вѣдуще чтете, сего азъ проповѣдую вамъ (Дѣян. 17, 23). Что же? То, чѣмъ учитель Церкви уловилъ мудрецовъ еллинскихъ, обратилъ и руководилъ ихъ отъ нечестія къ благочестію, ты сдѣлаешь догматомъ и осмѣлишься говорить, что низложитель идоловъ проповѣдывалъ того, кого еллины почитали и называли невѣдомымъ Богомъ? Ибо не удивительно, что дѣятельность твоей мудрости сплетаетъ зловредныя умствованія. Жертвенникъ былъ воздвигнутъ въ честь Пана; аѳиняне же, не зная дотолѣ имени почитаемаго, начертали на жертвенникѣ: невѣдомому Богу; а этотъ многоискусный и небесный человѣкъ, видя, что еллины не убѣждаются пророческими предсказаніями и Господними изреченіями, чрезъ самые богопротивные предметы почитанія обращаетъ ихъ къ почитанію Создателя, чрезъ самыя изобрѣтенія діавола ниспровергаетъ его господство, чрезъ его укрѣпленія низлагаетъ державу его власти, изъ заблужденія воздѣлываетъ благочестіе, изъ погибели производитъ намъ плоды спасенія, изъ сѣти діавола воздвигаетъ на подвигъ Евангелія, верхъ отступничества дѣлаетъ оплотомъ пути, которымъ они могли войти въ чертогъ Христа и въ пречистую ограду Его, въ Церковь. Такъ этотъ возвышенный умъ умѣлъ оружіемъ врага ранить и плѣнитъ самаго врага и пріобрѣсти себѣ высшую силу. Что же? Если Павелъ оружіемъ врага низложилъ врага; то ты поэтому будешь уважать оружіе врага, называть его оружіемъ божественнымъ и обращать его на собственную погибель? И сколько можно найти подобныхъ примѣровъ въ жизни этого (мужа), премудро устроявшаго все силою Духа!

74. Но для чего примѣры? Самъ онъ громкимъ голосомъ говоритъ: быхъ іудеемъ яко іудей, да іудеи пріобрящу, подзаконнымъ яко подзаконенъ, да подзаконныя пріобрящу, беззаконнымъ яко беззаконенъ, не сый беззаконникъ Богу, но законникъ Христу, да пріобрящу беззаконныя (1 Кор. 9, 20-21). Неужели же поэтому ты станешь возстановлять іудейство, или вводить въ жизнь беззаконіе, вмѣсто Божескихъ и человѣческихъ законовъ, и провозглашать безстыдно, или лучше, весьма безбожно, что это — Павловы заповѣди и проповѣдь?

75. У сколь многихъ и другихъ изъ блаженныхъ святыхъ отцевъ нашихъ можно находить подобное! Вспомни о первосвященникѣ римскомъ Климентѣ и о называемыхъ по его имени «Климентовыхъ» (постановленіяхъ), будто бы написанныхъ, какъ говоритъ древнее преданіе, по повелѣнію верховнаго Петра; о Діонисіѣ Александрійскомъ, который, возставая противъ Савеллія, едва не протянулъ руку Арію, о славномъ между священномучениками, великомъ Меѳодіѣ Патарскомъ, который не отвергалъ мнѣнія, будто безтѣлесныя и бестрастныя существа, Ангелы, пали вслѣдствіе любви къ смертнымъ и совокупленія съ тѣлами ихъ. Не стану распространяться о Пантенѣ, и Климентѣ, и Піеріѣ, и Памфилѣ, и Ѳеогностѣ, мужахъ священыхъ и учителяхъ священныхъ наукъ, которыхъ не всѣ положенія мы принимаемъ, но, воздавая имъ честь за добрую жизнь и другія священныя сужденія, относимся къ нимъ съ великимъ почтеніемъ и уваженіемъ, въ особенности къ Памфилу и Піерію, какъ отличившимся и мученическими подвигами; вмѣстѣ съ ними не пройдемъ молчаніемъ и объ отцахъ западныхъ: Иринеѣ, первосвященникѣ Божіемъ, управлявшемъ Церковію ліонскою, и Ипполитѣ, ученикѣ его и мученикѣ между первосвященниками, мужахъ дивныхъ во многихъ отношеніяхъ, но иногда не воспрепятствовавшихъ нѣкоторымъ словамъ лишиться тщательной точности.

76. Неужели же ты будешь и противъ нихъ всѣхъ представлять свою дилемму и, поднимая брови, говорить: «должно, или, почитая этихъ мужей, не осуждать и того, чтó написано ими, — или, осуждая нѣкоторыя изъ ихъ выраженій, осуждать вмѣстѣ и ихъ самихъ?» Не скорѣе ли и справедливѣе они обратятъ твою хитрость противъ тебя и скажутъ: «человѣкъ! для чего ты соединяешь несоединимое? Если ты по истинѣ называешь насъ Отцами: то какъ не страшишься вооружаться противъ Отцевъ и, что еще тяжелѣе, — противъ общаго Владыки и Создателя всѣхъ? Если же у тебя есть охота безстыдствовать противъ насъ, то не явно ли ты безумствуешь, называя насъ отцами и вмѣстѣ простирая на насъ отцеубійственныя руки?» И сколь многими другими способами можно было бы обратить твое умствованіе противъ тебя самаго! Но какъ упомянутыхъ Отцевъ, такъ и это, — теперь мы оставимъ.

77. Кто не знаегъ, что царское украшеніе, великій Василій, сохраняя въ нѣдрахъ души благочестіе невредимымъ, удерживался говорить ясно о Божествѣ Духа? О, душа, пламенѣвшая божественною любовію, но не раздувавшая этого пламени слишкомъ ярко, чтобы оно скорѣе не погасло отъ самаго излишества и чрезмѣрной яркости! Онъ разсудительно употреблялъ слова свои и болѣе старался проповѣдывать благочестіе постепенно; ибо, когда оно внѣдряется въ души людей мало по малу, то пламень ученія бываетъ сильнѣйшимъ; а отъ скораго и внезапнаго блеска пламени часто помрачается умственное око, особенно простыхъ людей, подобно тому какъ молнія ослѣпляетъ глаза, особенно слабыя. Посему онъ умалчивалъ о томъ, о чемъ больше всего прочаго пламенѣлъ проповѣдывать, но соблюдалъ молчаніе для того, чтобы, когда придетъ время, громогласнѣе возвѣщать умолчанное. Пространную книгу составилъ бы тотъ, кто захотѣлъ бы предать письмени имена подобныхъ мужей и причины, по которымъ они часто не выставляли цвѣта истины, чтобы самый цвѣтъ достигъ зрѣлости и растеніе болѣе возрасло и чтобы имъ собрать обильнѣйшій плодъ; мы восхищаемся ихъ неизреченнымъ воодушевленіемъ и мудрою бережливостію; но кто станетъ усиливаться ввести это въ Церковь, какъ законы и догматы, того мы признаемъ врагомъ святыхъ, врагомъ истины и губителемъ благочестія, и осуждаемъ на наказанія, которымъ онъ самъ себя сдѣлалъ повиннымъ.

78. Ты представляешь отцевъ западныхъ, или лучше, стараешься распространить этотъ глубокій мракъ по всей вселенной; а я воспламеню тебѣ съ самаго запада невечерній и духовный свѣтъ благочестія, котораго блескъ не въ состояніи будетъ помрачить твоя тьма. Амвросій сказалъ, что Духъ исходитъ отъ Сына? эта мгла происходитъ отъ твоего языка; но противное говоритъ сіяющій благочестіемъ, преблаженный Дамасъ, — и тотчасъ изчезаетъ мракъ твой. Онъ, утверждая вторый Соборъ, котораго догматы уважаютъ (всѣ) концы вселенной, открыто исповѣдалъ, что Духъ исходитъ отъ Отца. Сказалъ ли Амвросій или Авгутинъ, — это опять другая мгла, происходящая изъ твоихъ устъ; а Целестинъ не говорилъ, не слыхалъ, не принималъ этого, но, сіяя свѣтомъ православія, разсѣеваетъ мракъ словъ твоихъ.

79. Но для чего мнѣ распростаняться о другихъ? Левъ великій, исполнявшій священныя обязанности къ Риму священнѣйшимъ образомъ, столпъ четвертаго Собора, — и онъ богодухновенными и догматическими своими посланіями, также (посланіями) подтверждавшими достоинство этого (собора), и согласіемъ, которымъ онъ украсилъ этотъ великій и богоизбранный соборъ, проливая тотъ же свѣтъ православія не только на Западъ, но и на предѣлы Востока, ясно учитъ, что Всесвятый Духъ исходитъ отъ Отца; и не только это (говоритъ), но и тѣхъ, которые дерзаютъ учить чему-нибудь несогласному съ мнѣніемъ собора, если они имѣютъ степень священства, объявляетъ лишенными священства, а если принадлежатъ къ числу мірянъ, то — проводятъ ли они монашескую жизнь, или занимаются общественными дѣлами народа, — предаетъ отлученію. Ибо то, чтó богодухновенный Соборъ опредѣляетъ, достоуважаемый Левъ чрезъ священныхъ мужей Пасхазина, Люцентія и Бонифатія открыто утверждаетъ, какъ можно безчисленное множество разъ слышать отъ нихъ самихъ, и не только отъ нихъ, но и отъ пославшаго ихъ; ибо, отправляя соборныя посланія, онъ свидѣтельствуетъ и подтверждаетъ, что и слова, и мнѣніе, и приговоры намѣстниковъ его суть не ихъ, но больше — его; впрочемъ, если бы и не было ничего подобнаго, довольно и того, что онъ послалъ вмѣсто себя засѣдавшихъ на соборѣ, и, когда соборъ этотъ окончился, исповѣдалъ, что онъ остается при этихъ опредѣленіяхъ.

80. Но нѣтъ ничего лучше, какъ выслушать самыя священныя слова его. Такъ, по изложеніи вѣры, которую первый и второй Соборы утвердивъ предали, онъ говоритъ: «достаточно (изложеннаго по внушенію) Божественной благодати для совершеннаго уразумѣнія и утвержденія благочестія»; онъ называетъ этотъ символъ совершеннымъ, вполнѣ достаточнымъ, не имѣющимъ нужды въ прибавленіи или убавленіи; а почему совершеннымъ, объ этомъ послушай въ слѣдующихъ словахъ: «потому что, — говоритъ, — онъ въ совершенствѣ учитъ объ Отцѣ и Сынѣ и Святомъ Духѣ». Какъ же онъ учитъ въ совершенствѣ? Онъ провозглашаетъ, что Сынъ родился отъ Отца, а Духъ исходитъ отъ Отца. И спустя немного: «то ученіе, которое впослѣдствіи времени, собравшіеся въ царствующемъ градѣ противъ возстающихъ на Духа Святаго, сто пятдесятъ отцевъ предали о существѣ Духа, — утверждаемъ». А какъ они утвердили (ученіе) о существѣ Духа? Именно сказавъ, что Духъ исходитъ отъ Отца; такъ что учащій иначе дерзновенно колеблетъ господство, сливаетъ и разрываетъ самую сущность Духа. Далѣе: «противъ возстающихъ на Духа Святаго». Ктоже возставалъ? Въ древности тѣ, которые признавали своимъ учителемъ Македонія, вмѣсто причистыхъ изреченій (Господа); а теперь — возстающіе на Христа и Его ученіе, — но назвать я не могу никого: такъ безглавно ихъ нечестіе! — впрочемъ стремящіеся вмѣсто Спасителя къ погибели. Это говоритъ Соборъ многогласнымъ и отъ Духа движимымъ языкомъ, а премудрый Левъ вмѣстѣ съ нимъ возглашаетъ и подтверждаетъ всѣми своими приговорами. Ты же обрати вниманіе на слѣдующее. Къ концу всего отдѣла изложенія вѣры онъ говоритъ: «итакъ, по обсужденіи этого нами съ всякою во всѣхъ отношеніяхъ точностію и обстоятельностію, опредѣлилъ святый и вселенскій Соборъ», т. е. во главѣ котораго былъ Левъ, имѣвшій царственные и умъ и слова, — что опредѣлилъ? «Иной вѣры да не будетъ позволено никому произносить, или писать, или слагать, или мыслить, или преподавать другимъ; а которые дерзнутъ слагать иную вѣру, или представлять, или преподавать, или предлагать иной символъ желающимъ обратиться къ познанію истины или отъ язычества, или отъ іудейства, или отъ какой бы то ни было ереси, таковые, если они епископы или принадлежатъ къ клиру, да будутъ чужды, епископы — епископства и клирики — клира; если же монашествующіе, или міряне, да будутъ преданы анаѳемѣ» (Соборъ Халкидонскій, дѣян. 5).

81. Посмотрите вы, слѣпые, и послушайте вы, глухіе, сидящіе и объемлемые мракомъ еретическаго Запада; обратите взоры къ присноблистательному свѣту Церкви и посмотрите на доблестнаго Льва, или лучше, внемлите трубѣ Духа, которая чрезъ него трубитъ противъ васъ, и трепещите, стыдясь не другаго кого-либо, но вашего Отца, или лучше, чрезъ него — и другихъ, которые послѣдуя предшествовавшимъ соборамъ, включены въ сонмъ избранныхъ Отцевъ. Ты называешь отцами Августина, Іеронима и другихъ подобныхъ, — и хорошо дѣлаешь: не потому, что называешь, но потому, что не впадаешь въ тщеславіе — отвергать отеческое ихъ названіе; и если бы только до этого простиралось твое ухищреніе касательно отцевъ, то на сколько несовершенно было бы злодѣяніе, на столько и умѣреннѣйшаго оно требовало бы наказанія; ибо полагать начало нечестивому мнѣнію, но не доводить его до конца, значитъ уменьшать важность преступленія, а это смягчаетъ и облегчаетъ неизбѣжное наказаніе. Ты вздумалъ пугать насъ отцами, противъ которыхъ безстыдствуешь; но сонмъ отцевъ, которыхъ представляетъ благочестіе противъ твоего злоухищренія, суть Отцы отцевъ; ибо вы не отвергнете, что эти суть (отцы) и тѣхъ самыхъ, которыхъ вы называете отцами; если же вы (отвергнете), то не (отвергнутъ) они сами (ваши отцы).

82. Вспомните возсѣдавшаго на одномъ съ ними престолѣ и равно прославившагося, знаменитаго Вигилія; онъ присутствовалъ на пятомъ Соборѣ, который также блистаетъ вселенскими и святыми опредѣленіями. И онъ, какъ безукоризненное правило, соображаясь съ правыми его догматами, какъ о прочихъ предметахъ произносилъ согласныя съ нимъ изреченія, такъ съ равною бывшимъ прежде него и вмѣстѣ съ нимъ отцамъ и одинаковою ревностію возвѣщалъ, что Всесвятый и единосущный Духъ исходитъ отъ Отца, а тѣхъ, которые рѣшились бы произносить что нибудь другое касательно этого догмата, вопреки единогласной и общей вѣрѣ благочестивыхъ, ввергаетъ въ тѣже узы анаѳемы.

83. Посмотри и на добраго и благаго Агаѳона, прославившагося такими же доблестями; и онъ на шестомъ Соборѣ, который блистаетъ также вселенскимъ достоинствомъ, присутствуя если не тѣломъ, то мыслію и всецѣлою ревностію, составлялъ и украшалъ его чрезъ своихъ намѣстниковъ; посему онъ и сохранилъ символъ истинной и чистой вѣры нашей неизмѣннымъ и неповрежденнымъ, согласно съ предшествовавшими соборами, а тѣхъ, которые дерзаютъ измѣнять что-нибудь изъ того, чтó онъ постановилъ догматомъ, или лучше, чтó отъ начала постановлено догматомъ, запечатлѣвая, подвергаетъ подобнымъ же проклятіямъ.

84. Могу ли пройти молчаніемъ первосвященниковъ римскихъ Григорія и Захарію, мужей отличавшихся добродѣтелію, возращавшихъ паству богомудрыми наставленіями и даже блиставшихъ чудесными дарованіями? Хотя ни одинъ изъ нихъ и не присутствовалъ на соборѣ, собранномъ съ вселенскимъ достоинствомъ; но они, слѣдуя тѣмъ (соборамъ), ясно и открыто богословствовали, что Всесвятый Духъ исходитъ отъ Отца. Божественный Григорій процвѣталъ спустя немного времени послѣ шестаго (собора); а достоуважаемый Захарія — спустя сто шестьдесятъ пять лѣтъ; они, сохраняя въ душѣ, какъ въ непорочномъ и чистомъ чертогѣ, Господнее и отеческое ученіе и проповѣданіе неврежденнымъ, одинъ на латинскомъ языкѣ, а другой на греческомъ нарѣчіи, приводили паству къ Христу, истинному Богу и Жениху душъ нашихъ, благочестивымъ своимъ служеніемъ; этотъ же мудрый Захарія, какъ я сказалъ, греческою трубою передалъ вселенной, какъ другія изъ священныхъ писаній святаго Григорія, такъ и полезныя произведенія, написанныя въ видѣ разговора. Эта богоносная двойца къ концу втораго разговора, на недоумѣніе архидіакона Петра, — онъ былъ мужъ боголюбивый, — почему чудотворныя силы присущи болѣе малой части святыхъ мощей, нежели имъ цѣлымъ, предлагаетъ такое разрѣшеніе: что и тѣ и другія исполнены божественной благодати, но болѣе обнаруживается дѣйствіе ея въ малой части потому, что касательно цѣлыхъ ни у кого не раждается сомнѣніе, принадлежитъ ли оно тѣмъ святымъ, о которыхъ говорится, и могутъ ли они источать чудеса предстательствомъ (ἐπιστάσια) побѣдоносныхъ душъ, которыя вмѣстѣ съ тѣлами совершали подвиги и труды; а малая часть ихъ отъ нѣкоторыхъ немощныхъ въ этомъ отношеніи оскорбляется сомнѣніемъ, будто это (дѣйствіе) не принадлежитъ святымъ, о которыхъ говорится, и будто оно не удостоивается такой же благодати и наитія (Святаго Духа); посему особенно тамъ, гдѣ сомнѣніе думаетъ господствовать, сверхъ всякаго чаянія, во множествѣ и величіи Ѵпостасный и неистощимый Источникъ благъ источаетъ чудотворенія обильныя. Такимъ образомъ разрѣшивъ сказанное недоумѣніе, одинъ на латинскомъ языкѣ, какъ я сказалъ, а другой въ греческомъ переводѣ, между многими другими предшествовавшими сужденіями, спустя немного прибавляютъ слѣдующее: «Утѣшитель Духъ отъ Отца исходитъ и въ Сынѣ пребываетъ».

85. Это священное ученіе [4] Предтеча провозгласилъ первый изъ находящихся подъ благодатію, а множество вѣрующихъ отъ него научились, и такимъ образомъ благочестіе является блистающимъ постоянно; ибо этотъ, — едва я удерживаюсь, чтобы не сказать, — вышечеловѣчеcкій человѣкъ, крещая въ потокахъ іорданскихъ Источника жизни и безсмертія, Владыку и Создателя всего, очищеніе міра, и созерцая отверстыя небеса, чудо свидѣтельствуемое чудесами, видѣлъ Всесвятаго Духа нисходящимъ въ видѣ голубя, и, увидѣвъ (до того никѣмъ) невиданное, этотъ по-истинѣ гласъ Слова произнесъ слова: видѣхъ Духа сходяща, яко голубя, и пребысть на Немъ (Іоан, 1, 32; Матѳ. 3, 16). И такъ Духъ, нисходя отъ Отца, пребываетъ надъ Сыномъ (ἐπὶυ τὸν Ὑιὸν), или, если хочешь, на Сынѣ (ἐν τῷ Ὑιῷ); ибо различіе падежей здѣсь не производитъ никакой разности. И пророкъ Исаія, издревле предвозвѣщая подобное и относя пророчество къ лицу Христову, говоритъ: Духъ Господень на Мнѣ, его же ради помаза Мя (Ис. 61, 1). Ты прежде слышалъ знаменитыхъ Григорія или Захарію; они, можетъ быть, скорѣе обратятъ твое безстыдство въ стыдъ; ты слышалъ слова ихъ: «Духъ въ Сынѣ пребываетъ». Какъ же ты отъ нихъ тотчасъ не обратился къ изреченію Павла, въ которомъ онъ говоритъ: Духа Сына своего (Гал. 4, 6), и, вмѣсто того чтобы выдумывать исхожденіе, не дошелъ до той мысли, что, такъ какъ Духъ пребываетъ на Сынѣ, то справедливо Онъ и можетъ быть названъ Духомъ Сына? Пребываніе Духа на Сынѣ было бы не неясною и не натянутою причиною къ убѣжденію въ томъ, почему Онъ называется Духомъ Сына; ибо какую ближе подаетъ мысль апостольское изреченіе: ту ли, что Духъ пребываетъ на Сынѣ, или ту, что Онъ исходитъ отъ Сына? Или лучше, и самое это сравненіе неумѣстно. Ибо первое и Креститель общаго Владыки провозглашаетъ, и пророкъ въ древности предвозвѣщаетъ, и самъ Спаситель, читая это изреченіе, запечатлѣваетъ (Лук. 4, 18); и это ученіе, принявъ отъ Нихъ, благочестіе преподаетъ всѣмъ вѣрнымъ; а ты, изшедши изъ мрачныхъ вратъ нечестія, вмѣсто того чтобы славословить, что Духъ пребываетъ на Сынѣ или надъ Сыномъ, богоборствуешь, говоря, что Онъ исходитъ отъ Сына. Онъ пребываетъ на Сынѣ; поэтому Онъ и есть (Духъ) Сына, — и потому, какъ я выше сказалъ, что имѣетъ одно съ Нимъ естество и Божество и славу и царство и силу; а если хочешь, то и потому, что Онъ помазуетъ Христа: Духъ Господень на Мнѣ, говорится, его же ради помаза Мя; и потому, что отъ Его наитія на Дѣву совершилось непостижимое зачатіе и произошло неизреченное и безсѣменное рожденіе; и потому еще, что посылаетъ Его: благовѣстити нищимъ, говорится, посла Мя (Лук. 4, 18). Итакъ не гораздо ли лучше и послѣдовательнѣе тебѣ было думать и говорить, что по какому-либо одному изъ этихъ соображеній, или по многимъ, Онъ называется Духомъ Сына иДухомъ Христовымъ, а не усиливаться, — тогда какъ столько этихъ соображеній и они имѣютъ такую силу и послѣдовательность, — безъ всякаго основанія искажать догматы Церкви собственными сочиненіями и несостоятельными вымыслами? Впрочемъ пусть опять предстанутъ знаменитые Захарія и Григорій; они содѣйствуютъ мнѣ къ обличенію твоего мнѣнія; ибо обличеніе отъ своихъ бываетъ разительнѣе и для самыхъ безстыдныхъ.

86. Итакъ, если Захарія и Григорій, отстоящіе другъ отъ друга на столько лѣтъ, имѣли не различныя мнѣнія объ исхожденіи Всесвятаго Духа; то очевидно, что и бывшій между ними священный сонмъ преемственно предстоявшихъ въ святительскомъ служеніи римскомъ, почитали и соблюдали не нововводно ту же вѣру; ибо среднее отъ крайнихъ удобнѣе какъ составляется и довершается, такъ и поддерживается и укрѣпляется. А если бы кто-нибудь изъ предшествовавшихъ и послѣдовавшихъ святыхъ мужей оказался уклоняющимся къ чуждому образу мыслей: то, очевидно, что въ какой мѣрѣ онъ отторгъ бы себя отъ вѣры ихъ, въ той самой отдѣлилъ бы себя и отъ сонма ихъ, и отъ престола и отъ первосвященства. Такимъ образомъ сонмъ упомянутыхъ святыхъ мужей соблюдалъ всю жизнь свою въ благочестіи.

87. Но ты не знаешь древняго и лѣнишься вникать въ образъ мыслей Отцевъ твоихъ, — и Отцевъ истинныхъ? Недавно, и еще второе поколѣніе не прошло, какъ жилъ тотъ знаменитый Левъ (четвертый), который и чудотвореніями можетъ славиться, и который пресѣкъ всякій еретическій предлогъ для всѣхъ. Такъ какъ латинскій языкъ, передавая священное ученіе нашихъ отцевъ, часто по причинѣ недостаточности нарѣчія и неспособности сравняться съ обширностію языка греческаго, нечисто и не всецѣло и не точно приспособлялъ слова къ мыслямъ, и ограниченность выраженій, недостаточная для изъясненія мысли въ точности, подавала многимъ поводъ иновѣрно мыслить о вѣрѣ: то посему этотъ богомудрый мужъ принялъ намѣреніе, — а побужденіемъ къ этому намѣренію было вмѣстѣ съ вышесказанною причиною и то, что нынѣшняя безстыдно дерзновенная ересь высказывалась тогда предъ приходившими въ Римъ, — намѣреніе — дать повелѣніе, чтобы и римляне произносили священное ученіе (символъ) вѣры на греческомъ языкѣ, ибо чрезъ такую боговдохновенную мысль и недостатокъ языка восполняется и благоустрояется, и иновѣрное мнѣніе отгоняется отъ благочестивыхъ, и недавно возникшее зло скорѣе вырвется съ корнемъ изъ римскаго общества. Посему не только въ самомъ городѣ римлянъ были выставлены предписанія и указы, чтобы священный символъ нашей вѣры, согласно съ таинственными священными изреченіями, такъ, какъ онъ въ началѣ произнесенъ соборными словами и опредѣленіями, на греческомъ языкѣ былъ возвѣщаемъ и тѣми, которые говорятъ на латинскомъ языкѣ; но и по всѣмъ епархіямъ, которыя уважаютъ римское первосвященство и власть, онъ предписалъ мыслить и дѣлать тоже, охранивъ неизмѣнность догмата и проклятіями и убѣжденіями и соборными грамотами.

88. Это распоряженіе не только тогда, когда онъ первосвященствовалъ, имѣло силу; но и кроткій и смиренный и отличавшійся аскетическими подвигами, знаменитый Бенедиктъ, преемникъ его на первосвященническомъ престолѣ, (считалъ не второстепеннымъ дѣломъ — соблюдать и поддерживать тоже, хотя по времени и занималъ второе послѣ него мѣсто. А кто послѣ нихъ языкомъ коварнымъ и изобрѣтательнымъ на все, — ибо, не смѣя съ обнаженною головою воставать на предметы высокіе и боголюбезнѣйшіе, равно и потому, что у всѣхъ на устахъ было это страшное (таинство) вѣры, онъ прикрылъ свое намѣреніе, — отмѣнилъ и исказилъ въ церквахъ упомянутое благочестивѣйшее и полезнѣйшее дѣло, — не мнѣ объяснять поимянно преступныя дѣянія, — тотъ пусть самъ сознáетъ, или лучше, уже горько и жалко сознаéтъ это, испытывая отъ того наказаніе за скрытное дерзновеніе, впрочемъ пусть онъ будетъ удаленъ въ сторону молчанія, ибо и самъ онъ умолкаетъ (хотя и противъ своей воли). Левъ же достоуважаемый не ограничилъ вышесказаннымъ своего прекраснаго и отъ Бога движимаго усердія и дѣянія; но въ сокровищехранилищахъ верховныхъ Петра и Павла отъ древнѣйшихъ временъ, когда еще процвѣтало благочестіе, были хранимы съ священною утварью двѣ скрижали, на которыхъ начертано было, греческими письменами и словами, часто произносимое священное изложеніе (символъ) нашей вѣры; ихъ (греческій символъ вѣры, на нихъ написанный) и приказалъ онъ читать предъ римскимъ народомъ и выставить предъ взоры всѣхъ, — и многіе изъ видѣвшихъ и читавшихъ это еще находятся въ живыхъ.

89. Такъ они сіяли благочестіемъ и богословствовали, что Духъ исходитъ отъ Отца; а мой Іоаннъ, — ибо онъ мой какъ по другимъ обстоятельствамъ, такъ и потому, что больше другихъ принялъ участія въ нашихъ дѣлахъ, — этотъ нашъ Іоаннъ (VIII), мужественный умомъ, мужественный по благочестію, мужественный и на то, чтобы ненавидѣть и низлагать всякую неправду и нечестіе, и не только знавшій священные законы, но умѣвшій дѣйствовать и въ политическихъ дѣлахъ и приводить безпорядочное въ порядокъ, этотъ благодатный первосвященникъ римскій, чрезъ своихъ благоговѣйнѣйшихъ и знаменитыхъ намѣстниковъ Павла, Евгенія и Петра, архіереевъ и іереевъ Божіихъ, бывшихъ на нашемъ соборѣ, принявъ символъ вѣры такъ, какъ каѳолическая Церковь Божія и бывшіе прежде него первосвященники римскіе (принимали), мыслію и языкомъ и священными руками упомянутыхъ знаменитѣйшихъ и дивныхъ мужей, подписалъ его и запечатлѣлъ. Потомъ и преемствовавшій ему священный Адріанъ, приславъ намъ, по древнему обычаю, соборное посланіе, возвѣщалъ въ немъ тоже благочестіе и богословствовалъ, что Духъ исходитъ отъ Отца. Если же эти священные и блаженные первосвященники римскіе такъ мыслили и учили при жизни и въ томъ же исповѣданіи переселились изъ тлѣнной въ нетлѣнную жизнь: то страждущіе еретическою болѣзнію, отъ кого бы они ни напитались ядовитымъ зеліемъ этого нечестія, на кого бы ни ссылались, — всѣ таковые тотчасъ оказались бы противниками названныхъ выше мужей, просвѣщавшихъ западныя страны православіемъ.

90. Но вы еще не хотите оставить этого заблужденія? Посему я приведу вамъ и другія изреченія изъ вѣщаній Духа, хотя вы, вмѣсто раскаянія, стараетесь подражать аспиду, затыкающему уши своя ко гласу обавающихъ (Псал. 57, 5. 8). Всесвятый Духъ называется Духомъ Божіимъ; такъ Спаситель говоритъ: аще же Азъ о Дусѣ Божіи изгоню бѣсы (Матѳ. 12, 28); Духомъ Отца: не вы бо будете глаголюще, говоритъ опять тотъ же Источникъ истины, но Духъ Отца вашего глаголяй въ васъ (Матѳ. 10, 20); и Духомъ Бога; такъ Исаія взываетъ: и почіетъ на Немъ Духъ Божій (Ис. 11, 2); и Духомъ отъ Бога; такъ, Павелъ, громогласный проповѣдникъ правыхъ догматовъ, говоритъ: вы же не Духа міра пріясте, но Духа иже отъ Бога (1 Кор. 2, 12); и:аще Духомъ Божіимъ водитеся, нѣсте во плоти (Рим. 8, 9. 14). Исаія называетъ Его Духомъ Господнимъ: Духъ Господень на Мнѣ, его же ради помаза Мя (Ис. 61, 1). Называется Онъ также Духомъ Сына, Духомъ Христовымъ, Духомъ Воскресившаго Іисуса Христа; такъ опять Павелъ говоритъ: посла Богъ Духа Сына своего въ сердца ваша, вопіюща: Авва Отче (Гал. 4, 6); и: Духъ воскресившаго Іисуса Христа живетъ въ васъ (Рим. 8, 11); и: вы нѣсте во плоти, понеже Духъ Христовъ живетъ въ васъ; и: аще кто Духа Христова не имать, сей нѣсть Еговъ (Рим. 8, 9). Обрати же вниманіе, какъ Духъ называется и Божіимъ, и отъ Бога и Отца, и Господнимъ и Воскресившаго Христа изъ мертвыхъ и Духомъ Отца. Неужели же, когда говорится: Духъ Бога или Отца, или Господа, или, Воскресившаго Іисуса Христа, или Духъ иже отъ Бога, эти выраженія означаютъ тоже самое, чтó значитъ изреченіе: исходитъ отъ Отца? Никто такъ не безсмысленъ и не дошелъ до крайняго незнанія самыхъ простыхъ словъ, чтобы скорѣе не видѣть того, что изъ упомянутыхъ выраженій, хотя они и относятся къ однимъ и тѣмъ же лицамъ, иной смыслъ представляетъ выраженіе: Духъ отъ Отца исходитъ, и иной Духъ Бога, или Господа, или какое-либо другое изъ вышесказанныхъ; ибо первое самымъ словомъ выражаетъ исхожденіе, а послѣднія — нѣтъ; но хотя бы даже эти были сказаны потому, что (Духъ) исходитъ отъ Него, однако ни одно изъ упомянутыхъ изреченій самыми словами своими не выражаетъ исхожденія; ибо очевидно иное значитъ сказать, что Духъ исходитъ отъ Отца, и иное означаютъ словами своими изреченія: Духъ Бога, Господа, и тому подобныя.

91. Впрочемъ, если бы даже каждое изъ этихъ изреченій означало исхожденіе, однако и то, что исхожденіе отъ Отца выражено самыми словами Божественными, служило бы въ нашу пользу; ибо, тогда какъ и по этому предположенію безчисленное множество разъ Духъ разумѣлся бы исходящимъ Отъ Отца, почему ни однажды не сказано, что Онъ исходитъ отъ Сына? Ибо нельзя сказать, что это выражено тѣми изреченіями, которыя отнюдь не выражаютъ этого самымъ словомъ, когда ни божественными, ни человѣческими и духоносными словами буквально нигдѣ не сказано, что Духъ исходитъ отъ Сына; и если выраженіе Духъ Бога и подобныя имѣютъ первою и главнѣйшую своею причиною исхожденіе, — ибо Онъ единосущенъ (Отцу) потому, что исходитъ (отъ Него), но не потому исходитъ, что единосущенъ; а выраженіе: Духъ Сына или Христа и подобныя происходятъ отъ разнообразныхъ причинъ, — именно отъ того, что Онъ единосущенъ (Сыну) и помазуетъ Его и пребываетъ надъ Нимъ и на Немъ, — и такъ, если исхожденіе, служа главнѣйшею причиною, по которой Духъ называется Божіимъ и Господнимъ и тому подобными выраженіями, однако не даетъ имъ того, чтобы Они возвѣщали исхожденіе: то какъ можно тамъ, гдѣ представляется множество причинъ, по которымъ Онъ славословится Духомъ Сына и Христа, искать непремѣнно исхожденіе, которое и не значится въ числѣ такихъ причинъ?

92. А ты, устремивъ уши и умъ къ нечестію, когда слышишь: Духъ Христа, или Сына, то, оставляя все, чрезъ чтó тебѣ можно было бы не отпадать отъ богомыслія, на свою голову прибѣгаешь къ тому, чего никто не думалъ говорить. Сказано, что Духъ исходитъ отъ Отца, сказано, что Онъ есть Духъ Отца и Бога, и прочее, объясненіе чему часто предлагалось въ нашемъ словѣ, и однако ни которое изъ этихъ выраженій, кромѣ перваго, не означаетъ исхожденія; сказано, что Онъ есть Духъ Сына и Христа и тому подобное, но нигдѣ (не сказано), что Духъ исходитъ отъ Сына. Посему, если нигдѣ не высказано такое исхожденіе, не совершенно ли безумно и нелѣпо натягивать изреченія на то, чего нигдѣ отнюдь не сказано? Ибо дерзкіе на все, конечно, не посмѣютъ сказать, что въ самыхъ словахъ божественныхъ вѣщаній можно найти, что Духъ исходитъ отъ Сына.

93. Обрати вниманіе и на слѣдующее: Онъ называется Духомъ Христа и почему называется, это не трудно узнать отъ Исаіи, или лучше изъ самаго чтенія и гласа Господняго: Духъ Господень на Мнѣ, говоритъ Онъ, его же ради помаза Мя (Ис. 61, 1; Лук. 4, 18). Такимъ образомъ по иной причинѣ Онъ называется Духомъ Господа и по иной — Сына; первымъ, какъ единосущный (Господу), а Духомъ Сына если и называется, какъ единосущный, то теперь — по причинѣ помазанія; Онъ есть Духъ Христа потому, что помазуетъ Его: Духъ на Мнѣ, говоритъ Сама Истина, его же ради помаза Мя. Духъ помазуетъ Христа; какъ ты, человѣкъ, понимаешь это: потому ли, что Онъ (Сынъ Божій) принялъ плоть и кровь (Евр. 2, 14) и сталъ человѣкомъ, — или потому, что отъ вѣчности пребываетъ Богомъ? Но втораго ты, я думаю, не осмѣлишься сказать, хотя ты и дерзокъ на все; ибо Сынъ не помазуется, какъ Богъ, нѣтъ; слѣдовательно Христосъ помазуется Духомъ, какъ человѣкъ, и поколику Духъ помазуетъ Христа, Онъ и называется Духомъ Христовымъ; а ты говоришь: такъ какъ Онъ называется Духомъ Христа, то конечно и исходитъ отъ Него; такимъ образомъ Духъ Христа будетъ исходить отъ Него не какъ Богъ, но какъ человѣкъ, и не отъ начала, не Отъ вѣковъ и не вмѣстѣ съ Отцемъ получилъ свою сущность, но тогда, когда Сынъ принялъ на себя составъ человѣческій.

94. Возбуди умъ (свой) и возстань отъ заблужденія, человѣкъ, и не дѣлай своей раны и язвы неизлечимою никакимъ врачевствомъ. Духъ славословится (Духомъ) Христа, потому что помазуетъ Его; а твой гибельный законъ повелѣваетъ говорить: потому что исходитъ отъ Него; а исходитъ Онъ отъ Христа, какъ доказалъ выводъ изъ твоего мнѣнія, не поколику Христосъ есть Богъ, но поколику Онъ принялъ на себя нашъ составъ; посему, если Духъ исходитъ отъ Христа, поколику Онъ сталъ причастнымъ нашего состава, а съ другой стороны Онъ исходитъ и отъ Сына, какъ Богъ, — ибо таковы повелѣнія твоего законодательства, — то человѣческое естество должно считаться единосущнымъ Божеству, если Духъ единосущенъ Сыну и Отцу; ты представляешь Его исходящимъ и прежде воплощенія и послѣ воплощенія, но и единосущія не отнимаешь; если же Духъ единосущенъ Сыну; равно единосущенъ и принятому Имъ естеству, — ибо изъ этого послѣдняго ты повелѣваешь Ему исходить, — то по запутаннымъ словамъ твоихъ доказательствъ, и Божество во Христѣ было бы единосущно Его человѣчеству. Не стану теперь доказывать, что твой догматъ, по тѣмъ же соображеніямъ, полагаетъ плоть единосущною и съ Отцемъ; чтó можетъ быть безбожнѣе этого нечестія и жалче этого заблужденія?

95. Но ты еще не хочешь сознать, въ какія стремнины и пропасти душевной погибели повергаетъ и погружаетъ тебя нежеланіе повиноваться ни Христу ни ученикамъ Его, не слѣдовать Вселенскимъ Соборамъ, ни обращать умъ къ разумнымъ доводамъ и притомъ вытекающимъ изъ священныхъ вѣщаній; а обвиняешь общаго Владыку, лжешь на доблестнаго Павла, возстаешь противъ вселенскихъ и святыхъ Соборовъ, клевещешь на отцевъ, а своихъ первосвященниковъ и отцевъ, лишая достоинства истинныхъ отцевъ, осуждаешь на погибель, и къ разумнымъ соображеніямъ остаешься глухимъ; такъ все спасительное у тебя поглощено страстію гибельнаго предразсудка. Пусть же, вмѣсто насъ, скажетъ тебѣ пѣснопѣвецъ и богоотецъ Давидъ: разумѣйте же безумніи въ людехъ, и буіи нѣкогда умудритеся (Псал. 93, 8), да не когда похититъ общій врагъ рода нашего, окружающій насъ такими сѣтями, яко левъ восхищаяй и рыкаяй, души ваши, и не будетъ спасающаго (Псал. 7, 3; 21, 4; 1 Петр. 5, 8).

96. Итакъ ты имѣешь тотъ сборникъ доводовъ, о которомъ просилъ ты, мой почтенѣйшій и любознательнѣйшій изъ мужей; если же когда-нибудь Господь возвратитъ намъ плѣненныя книги и записки наши; то, можетъ быть, при вразумленіи и помощи намъ отъ Всесвятаго Духа, получишь и тѣ доводы, которые представляютъ новые духоборцы, или лучше — бѣснующіеся противъ всего преблагаго и Тріѵпостаснаго Божества, — ибо у нихъ ничего въ Немъ не оставлено, чего бы они не оскорбляли своимъ безуміемъ, — равно (получишь) и опроверженія, выводимыя изъ доводовъ, которые они сами представляютъ; увидишь и обнаруживающіяся въ этомъ ихъ злобу и коварство; покажу и непреложныя свидѣтельства блаженныхъ и богомудрыхъ отцевъ нашихъ, которыми пристыждается и совершенно отчуждается отъ благочестія отступническое мнѣніе.

Примѣчанія: 
[1] Отъ редакціи. Въ текущемъ [1866] году исполнилась тысяча лѣтъ, какъ знаменитѣйшій патріархъ константинопольскій Фотій повѣдалъ всему міру имя, силу и славу  Р у с с к и х ъ,  для которыхъ онъ же потомъ сдѣлался первымъ, послѣ Первозваннаго, проповѣдникомъ и крестителемъ. Благословимъ же и прославимъ память приснопамятнаго іерарха — мы, потомки тѣхъ Русскихъ, которыхъ онъ нѣкогда называлъ орудіями промысла Божія! Въ виду такихъ великихъ и священныхъ воспоминаній, не неблаговременнымъ считаемъ вниманію читателей предложить, въ русскомъ переводѣ, превосходное твореніе великаго Фотія, много вѣковъ бывшее неизвѣстнымъ не только у насъ въ Россіи, но и въ ученой западной Европѣ. Это — громоносное обличеніе, едва лишь возникавшаго тогда въ римской церкви, лжедогмата, выражающагося въ словѣ Filioque. Это твореніе замѣчательно не только въ полемическомъ отношеніи, какъ арсеналъ непобѣдимаго оружія противъ папистовъ, но и въ учено-богословскомъ и литературномъ, какъ произведеніе высокаго ума, могучаго духа. Не потому ли оно такъ долго и оставалось сокрытымъ въ архивахъ западной Европы? Не потому ли и новѣйшій издатель его (папистъ) нашелъ неудобнымъ перевесть его на латинскій языкъ, чтобы не поколебать вѣру въ латинскій догматъ въ средѣ своихъ единомышленниковъ? Считаемъ однако нужнымъ предупредить читателей, что при чтеніи этого творенія требуется самое сосредоточенное и благоговѣйное вниманіе; нужно хоть нѣсколько приблизиться къ той высотѣ богословствующей мысли, на которой стоялъ авторъ. Нѣкоторая рѣзкость и суровость выраженій противъ неправомыслящихъ легко объясняются пламенною ревностію автора по вѣрѣ и громадною важностію самаго вопроса. Святитель какъ бы предчувствовалъ тѣ гибельнѣйшія для Церкви бѣдствія, каторыя повлекло за собою это заблужденіе латинянъ — плодъ гордости, упрямства и невѣжества. 
Предлагаемое твореніе не есть «слово», назначенное для произнесенія въ храмѣ, но учено-полемическій трактатъ для чтенія. Мы перевели его названіе: слово тайноводственное, то есть руководствующее къ познанію самой таинственной глубины догмата. Буквальный переводъ его заглавія былъ бы слѣдующій: «Фотія, патріарха Константинопольскаго, слово о тайноводствѣ Святаго Духа», то есть, о таинственномъ ученіи касательно Святаго Духа. Переводъ этого, никѣмъ еще ни на одинъ языкъ не переведеннаго, творенія великаго святителя и знаменитѣйшаго писателя представлялъ много важныхъ трудностей, какъ по высотѣ и тонкости мыслей, такъ и по сжатости, искуству и даже нѣкоторой искуственности выраженій. Онъ могъ быть исполненъ только опытною рукою тонкаго знатока греческой литературы и богословскаго языка. И потому мы обратились съ предложеніемъ совершить этотъ трудъ къ ординарному профессору здѣшней духовной академіи, Евграфу Ивановичу Ловягину, извѣстному переводчику Акаѳистовъ и каноновъ, книги «Камень соблазна» и многихъ твореній св. Іоанна Златоустаго. Надѣемся, что люди ученые оцѣнятъ почтенныя усилія переводчика и важныя достоинства труда его. 
[2] Разумѣется или епископъ Беда, извѣстный только по имени, какъ надписывается этотъ трактатъ въ одномъ изъ римскихъ кодексовъ (εὐλαβεστάτῳ ἐπισϰόπῳ Βεδᾳ), или какое-либо другое лице, еще менѣе извѣстное. 
[3] Глава эта, по причинѣ чрезвычайной сжатости выраженія, очень темна въ буквальномъ переводѣ; мы нашли необходимымъ вставить нѣкоторыя слова (прим. — Ред.). 
[4] Т. е., что Духъ Святый отъ Отца исходитъ и въ Сынѣ почиваетъ.

Печатается по изданію: Святѣйшаго патріарха Фотія, архіепископа Константинопольскаго, Слово тайноводственное о Святомъ Духѣ. / Переводъ съ греческаго проф. Е. И. Ловягина. // Журналъ «Духовная бесѣда» на 1866 годъ. — Спб.: «Типографiя Департамента Удѣловъ». — 1866. — Томъ I. — С. 353-355, 358-384, 427-440, 480-499; — Томъ II. — С. 52-62.