Симеон Новый Богослов, прп. Слово 16
1. Кто истинный христианин?
2. Христианин, который любит славу, или удовольствия, или деньги, не истинный христианин.
3. Христианам необходимо нести чувствительные лишения и подвиги, чтоб освободиться от сих страстей.
4. Всякое доброе дело надобно делать с тою целью, чтобы приять благодать Христову и святость.
5. Молиться со вниманием есть дар Божий.
6. Грешники ― враги Богу, от которых Он отвращается.
1. Истинный христианин есть тот, который искренно исповедал пред Богом и Ангелами во время Крещения своего, что отрекся диавола и всех сатанинских дел его и дал обет служить Христу Господу, исполняя все святые заповеди Его, и таким образом сподобился таинственно приять благодать Божию сокровенную и ощутить ее в духе, т. е. сознать духом, что приял ее. Как только получит кто благодать, тотчас отвращается от плотских стремлений, начинает ненавидеть мирские похоти и благодатью Божией становится неподдействен им и мертв для них; от чего божественные заповеди Христовы исполняет со всякою радостью и усердием, а к какой-либо сласти плотской, или к стяжаниям, или к чести и славе не лежит уже у него душа, как бы он находился вне тела и вне мира, как говорит Господь: от мира несте (Ин. 15, 19). Будучи же так соединен с благодатью Всесвятого Духа, он радуется всегда и поет: Аз же возвеселюся о Господе, возрадуюся о Бозе Спасе моем (Пс. 103, 34; Лук. 1, 47).
2. И другим каким-либо способом никому невозможно сделаться истинным христианином. Эти три ― сластолюбие, сребролюбие и славолюбие ― порабощают человека диаволу. И христианин, предающийся плотским сластям, уже не Христов есть раб, а раб греха и диавола; также христианин, обладаемый сребролюбием и любящий деньги, уже не христианин, а идолопоклонник, как говорит божественный Павел; равно и тот, кто любит славу человеческую, не христианин есть истинный, а некий изрядный воин диавола. Кто обладаем или каждою из сих страстей, или одною какою из них всецело, тот не имеет общения с Богом ― Пресвятою Троицею, Отцом, Сыном и Святым Духом, хотя бы он постился, совершал бдения, спал на голой земле, и всякое другое нес злострадание, хотя бы имел всезнание и мудрость. Для сего потребно ему прежде в духе освобождену быть от сих страстей Христом Господом, Который говорит: аминь, аминь глаголю вам, яко всяк творяй грех, раб есть греха. Раб же не пребывает в дому во век (Ин. 8, 34-35). Дом сей есть царствие небесное. Видишь страшное определение Спасителево?! Аще убо Сын вы свободит, воистинну свободни будете, присовокупляет к тому Господь (8, 36). Итак, когда освобожден будет кто от оных трех страстей, тогда да поет, тогда да поклоняется, славя Бога, тогда да молитвы деет, как соделавшийся уже истинным христианином и рабом Христовым. Великой сподобляется он милости. Ибо воистину кто порабощен трем оным тиранским страстям или хоть одной из них, тот, хотя бы и хотел, не может сам освободить себя от них, потому что освобождение сие в руках Иисуса Христа, Сына Божия и Царя, по власти, какую получил Он от Бога, Отца Своего, чрез крест и смерть, Им подъятые, как Сам удостоверил Он по Воскресении: дадеся Ми всяка власть на небеси и на земли (Мф. 28, 18).
3. Прибегнем же к Освободителю всех, Христу Господу, яко к единому власть держащему, всякие употребляя меры к тому, чтоб сподобиться освобождения от тех трех страстей; станем поститься, молиться, подавать милостыни, чтоб увидел Бог, как искренно желаем мы свободы себе и усердно ищем ее, делая такие дела ради ее, и, увидев то, даровал нам желанную свободу Он, желатель милости. Признак такой свободы есть ненависть к тем страстям, ― такая, что свободившийся от них гнушается ими, как мерзостию, которая отвратительнее для него всякой вещественной мерзости. Итак, доброе дело есть петь, молиться, поститься, совершать бдения, подавать милостыни, держать себя в уничижении, стать нищим, любви ради Христовой. Однако же видим многих из братий наших, которые тщетно трудились и трудятся, совершая такие дела. И причина этому явна. Что бы ни делал кто, делает то для известной цели. Поелику все человеческое естество, по преступлении первой заповеди, стало естеством тленным и смертным, и по сей причине слабым и немощным, падким на всякое зло и неразумие, то как возможно, чтоб оно одно, само собою, освободилось от растления в помыслах своих, когда это растление стало в нем некоторым образом естественным? ― Но как может оно освободиться? ― Если будет поститься, совершать бдения, молиться, поднимать всякий труд и подвиг, раздавать имение свое бедным с тою одною целью, чтоб сподобиться освобождения от оного растления в помыслах, силою Господа нашего Иисуса Христа, единого Освободителя, Который за тем и в мир пришел, чтобы взять грехи мира. И кто постится, молится, трудится и всякое другое делает добро, с тою целью, чтоб освободил его Христос, тот всеконечно будет освобожден, и познает Освободителя своего и возблагодарит Его, смирится и покорится пред непобедимою силою Христа Господа. А кто не жительствует жительством по Христе с такою целью, тот тщетно протрудится и перейдет в другую жизнь бедным и несчастным христианином.
Надобно нам и то знать, что весь подвиг диавола и демонов его и все козни, какие строят они всякому христианину, обращены на то, чтоб сеять между христианами непонимание сего и неведение о сем, чтоб они не знали показанной цели, но держали в мыслях, что могут спастись сами, посредством тех добрых дел, какие делают. Демоны нередко даже содействуют и молитвам, и милостыням, и постам, и бдениям, и всяким другим добрым делам, чтобы делающие их делали без означенной нами цели, держа, однако ж, в мысли, что делают настоящее добро, и чрез то оставались не уврачеванными от Христа. Ибо неотложен тот закон Христов, что Сам Христос не может уврачевать того, кто не познал своей болезни, не знает врача и не ищет его.
4. Итак, доброе есть дело, как мы сказали, пост, милостыня и прочее; хорошо и скорбеть о грехах, как своих собственных, так и братий своих, также плакать с плачущими и радоваться с радующимися; но все эти добрые дела, достохвальные и дивные, ни к чему не служат и пропадают даром, если тот, кто делает их, не соделается причастным святости Божией, ибо все добрые дела для этой цели должны быть делаемы, как говорит Апостол о тех, которые сподобляются быть наказываемы Богом, как сыны, что Бог наказует их на пользу, да причастятся святыни Его(Евр. 12, 10). Если же кто не причастен святыни Божией, то тщетен труд его, тщетна и вера его, особенно когда возможности нет творить сии добрые дела достодолжно, по закону и заповеди Божией, без помощи Иисуса Христа, Бога нашего, а тот, кто незаконно подвизается, не венчается, как определяют божественные законы. Закон же есть, чтоб дела эти делаемы были втайне, со всяким охранением и блюдением, пред лицом единого 'Бога, так чтобы и левая рука не знала того, что делает правая.
Что же это правое и что левое? Слушай. Правое есть, когда христианин исполняет то, что заповедал Христос в следующих словах: егда сотворите вся повеленная вам, глаголите, яко раби неключими есмы; яко, еже должни бехом сотворити, сотворихом (Лук. 17, 10). Но возможно ли, чтобы нашелся когда-нибудь кто такой, который сотворил бы все, что должен был сотворить? Пусть и сотворил кто или все, что должен был сотворить, или часть того, кто мог когда-либо творить то один сам собою, своею собственною силою, не будучи наперед подкреплен таинственно божественною силою Христовою? Кто делает какое-либо добро без Христа ― увы ему и делу его! А левое есть, когда кто, делая то, что должен делать, думает, что достоин за то у Бога всякой чести. Такой никогда не причастится святыни Божией, даже после таких подвигов и таких потов, и горе ему после смерти!
Какие же есть признаки, которые показывали бы, что получил кто благодать Божию? Когда кто безгневен, не осквернен плотскими сластями, тих и кроток, имеет смирение вместе с незлобием и состраданием, с любовью к ближним, чистою и нелицемерною, и верою в Бога, несомненною и твердою, так чтоб о нем можно было сказать: верова Богови и вменися ему в правду (Рим. 4, 3). И кто не имеет таких признаков благодати Христовой, тот без сомнения все дела свои делает, да славим будет человеками. Пусть говорит он, что не ищет славы человеческой, но, будто и нехотя, он бывает падок на нее. Ибо где нет Христа, там демоны, а где демоны, там правые помыслы извращаются и растлеваются. Как во время ночи летают нетопыри, пищу себе ища, так и демоны вместе с перваком своим, начальником тьмы ― диаволом, во время настоящей жизни, растленной и омраченной, рыщут и по земле, и по воздуху, и по всем местам, сущим под небесами, в одно мгновение переносясь с места на место, ибо демоны по естеству суть мысленные твари. Это всякий может понять, судя по тому, как действует собственный наш человеческий ум, который, когда видел что однажды, ― будь то и далеко, и раскинуто на большом пространстве, ― обегает то мысленно в одно мгновение, при всем том, что связан плотью. Вот почему невозможно бывает истинному христианину возводить ум свой к Богу, размышлять о божественном, беседовать с Господом Всеблагим и посредством такой святой памяти и умной молитвы принимать от Бога просвещение и облистание, если он не запечатлен благодатью Святого Духа. Как только увидит диавол, что ум (дух) христианина не имеет печати благодати Божией и наг от нее, а между тем желает прейти мысленно воздух и востечь ко Всевышнему Богу, чтоб беседовать с Ним посредством молитвы и молить Его о грехах своих, ― без страха становится против него на дороге, по которой он восходит, и как бы так говорит ему: «Куда это ты идешь, несчастный? Как смеешь проходить по местам, в моей власти находящимся? Я властитель тьмы, я получил имя миродержителя и состою главою тех, которые умствуют о мирском и мудрствуют по-мирски. Я князь растленного мира сего, воздушный царь, сатана. Ты не вышел еще из-под моей власти, еще не переставил тебя Христос из области сатанины к Богу (Деян. 26, 18). Почему, как мой подданный, ты должен помышлять о моем и искать моего. Мое же вот что: плотская похоть, неправда, злоба. Я прежде все это тебе показывал и доказывал, как это хорошо; и ты видел, что так есть, вкусил, испытал и усладился. А теперь куда идешь? Куда тебе взойти на небо? Оставайся здесь ― долу, в мирских нечистотах и грехах». Посему-то и написано: никтоже может рещи Господа Иисуса, точию Духом Святым (1 Кор. 12, 3).
5. Можно положить, что христианин не должен молиться и славословить Бога, если ум его наперед не запечатлеется и не освятится божественною благодатью, чтоб не оказаться ему внешне предстоящим Богу, мысленно же творящим дела диавола, как слуге его; по каковой причине он делается паче нечистым, и за каковое дело паче насиловать начинает его враг, наводя его на многое зло то посредством гнева, то посредством похоти плотской, на кои устремляется он с большею неудержимостью. Если кто, войдя во врачебницу, чтоб получить уврачевание, по своему неразумию худшими и опаснейшими делает там раны свои, то, конечно, гораздо лучше бы совсем не входить ему в нее. Но опять как же тебе оставаться без молитвы?! Тесно от обою. Восприими же тщание, возьми на себя подвиг наперед исправить и уврачевать ум свой, чтоб не быть в опасности ниспадать в худшее, если будешь петь, славословить Бога и молиться, не исправившись и не уврачевавшись наперед. Ибо невозможно, чтобы нечистый ум предстоял Богу, хотя и видно, что иной предстоит Ему телом и молится устами. Да и вообще никакой нет возможности истинно славословить Бога самому от себя, но благодать Христова, вселяющаяся в нас, она славословит и песнословит Бога и молится в нас.
Люди, когда ведут между собою беседу, знают, о чем идет речь: и те, которые говорят, знают, что говорят, и те, которые слушают, понимают, что слышат. И было бы явное неразумие, не иметь должного внимания, когда беседует кто с другим. Но если, предстоя пред Богом, беседуя к Нему и молясь, не внимаем тому, что говорим, то какую можем мы питать надежду спасения, даже и тогда, когда кто долгое время проводит в молитве своей и славословит Бога днем и ночью с таким неразумным невниманием и думает, что молится и славословит Бога как должно? Ибо хоть такое надлежит нам оказывать внимание, когда беседуем с Богом, какое имеем, когда ведем речь с людьми о делах мирских и суетных. Из сказанного всякий понять может, что значит, что диавол мысленно кружит ум человека, страдающего этою нелегкою болезнью. Почему и надлежит таковому прежде всего всякое тщание привнесть о душе своей, стараясь доставить ей духовное врачевство и исцеление, чтоб Иисус Христос, единый Врач душ и телес, увидев такое его тщание и труд, уврачевал столь великую его немощь. И если не сделает он так, то тщетно и бесполезно поет он псалмы и прочитывает молитвы к Богу. Посему кто молится невнимательно,
пусть восстенает и восплачет, что так делает, и исправится, и думать забыв, что когда-нибудь маливался. Если же не восплачет и не восскорбит он о своей невнимательности, то какая ему надежда спасения?
6. Слово Писания говорит: не красна похвала во устех грешника (Сир. 15, 9). И говорит это оно не о безбожниках и неверах (ибо как невер станет молиться Богу, Которого не знает?), а о том, кто знает Бога и верует в Него, только нечестив есть по причине злых дел своих, и враг Богу по причине грехов. Как хороший, благообразный и красивый предмет привлекает очи людей посмотреть на него, а предмет безобразный и отвратительный заставляет обращать глаза в другую сторону, чтоб не видеть его, так и похвала, славословие и молитва грешника заставляют Бога отвращать очи Свои от него, чтоб не видеть его, потому что он устами только молится, а умом и сердцем беседует с предметами грехов своих и страстей, кои как прежде господствовали над ним, так и теперь крепко держат его в руках своих. Ибо невозможно, чтоб, творя молитвы к Богу, не помышлял кто о неуместном и срамном, если не содружился он прежде с Богом посредством покаяния и исповеди. Содружение же Бога с душою есть сокровенное посещение ее Богом. И признаком того, что благодать Божия посетила душу, служит то, если она молится со страхом и благоговением, стоит на молитве благочинно и великое имеет внимание к тому, о чем молится. Ибо никтоже может рещи Господа Иисуса, точию Духом Святым (1 Кор. 12, 3). Почему те, которые не молятся таким образом, еще далеки от Бога, будь они иереи и духовники, будь учители народа и посредники его пред Богом. Если солнце, будучи тепло, естественно согревает того, кто сидит под лучами его, то как бы Богу, Который свят есть, не освящать тех, которые беседуют с Ним посредством молитвы? И, однако ж, не бывает так, и от чего? От того, что те, которые сидят на солнце, знают, что за тем и сели, чтоб согреться, почему и приноравливают себя так, чтобы почувствовать теплоту его, а те, которые молятся без внимания, сами не знают, о чем молятся и чего просят, т. е. стоят к Богу не как следует; почему Бог и не дает им ничего, и не даст, хоть бы они сто лет молились таким образом.
Итак, поелику тщетно трудятся те, которые поют и молитвы творят, не быв наперед освящены благодатью Божией, то надлежит им пойти к учителям благоговейным и духовникам опытным и научиться от них, как надо молиться и чего просить должно в молитвах. Если же не захотят поучаться тому и не научатся, то, будь они мудры, будь невежды, кончат жизнь нечистыми и оскверненными. Бог не слушает тех, которые не знают, чего просят. Почему чтоб и нам не пострадать также и не остаться навеки нечистыми, позаботимся от сего часа научиться, как должно молиться и чего испрашивать у Бога, чтоб молитва наша была благоприемлема Богом, во Христе Иисусе, Господе нашем, Коему слава, честь и поклонение во веки. Аминь.
