Раскол Римской Церкви
The Schism of the Roman Church
Иоанн Кармирис
профессор Афинского национального университета им Иоанна Каподистирии
Православный Апологет
Санкт-Петербург
2022
В формате pdf см. по адресу https://cloud.mail.ru/public/b4by/ogLLt931m
Данные статьи профессора Иоанна Кармириса были опубликованы в авторитетнейшем богословской вестнике Элладской Православной Церкви в 1950 в преддверии вступления Православной Церкви в богословский Диалог с Римо-Католической Церковью.
Перевод Z. Xινταράς Θεολογία, Ἀθῆναι, Афины 1950, 400–587 стр.
Эти статьи включили в себя фактически всю известную на тот момент научно-историческую и богословскую библиографию на Западе. Ценность данной работы профессора Иоанна Кармириса заключается в том, что она не только включает полную библиографию, но и исследует оценки Раскола, которые давались в разное время известными римо-католическими и протестантскими богословами. То есть труд Иоанна Кармириса – это не статьи с предвзятым исключительно т.н «византийским» взглядом на Раскол между Римской Церковью и Православной Церковью, а фундаментальное научное исследование в рамках тем не менее обзорных статей.
Несмотря на давность написания данного труда профессора Иоанна Кармириса, он нисколько не потерял своей научно-богословской ценности. Публикация данного труда особенно востребована в наше время, поскольку т.н. Богословский диалог с Римо-Католической церковью,проводимый в рамках Экуменического движения, о чем писали многие видные современные греческие богословы, пошел по пути опасных компромиссов и уступок со стороны Православной Церкви. Более того, мы считаем что данный труд должен быть включен в список обязательной литературы для студентов Духовных школ и для преподавателей. Данный труд позволит современным богословам дать полную, всестороннюю, и, главным образом, объективную оценку церковному Расколу между Западной и Восточной Церквами, без которой невозможно правильно вести богословский диалог с Римской Церковью.
| |
©перевод и подготовка издания выполнены интернет-содружеством «Православный Апологет»2022г.
|
Иоанн Н. Кармирис (1902 - + 5.01.1992):
В 1936 году он получил степень доктора богословия Богословского факультета Афинского университета, защитив с отличием диссертацию. В 1937 г. он был избран профессором всеобщим голосованием, в 1939 г. он стал экстраординарным профессором, а в 1942 г. он был избран штатным профессором истории догматов и символизма и занимал эту должность до 1969 г., когда он стал заслуженным профессором (по возрасту). Он был деканом Богословского факультета Афинского университета в 1947–1948, 1953–1954 и 1961–1962 учебных годах[5]. В 1962 году он преподавал в течение одного семестра по приглашению в университетах Лунда и Упсалы в Швеции, а также в Свято-Владимирской богословской семинарииНью-Йорке и Святого Креста в Бостоне в 1968 году и в Богословском институте Григория Паламы в Милане в 1970 году. [6]В 1974 г. [8] он был избран действительным членом Афинской академии наук , а в 1981 г. [9] стал ее президентом. В 1968 году он был удостоен звания почетного доктора Богословской школы Святого Владимирской семинарии, а в 1973 году – Богословского факультета Университета им. Аристотеля в Салониках.
Более подробно См. Θεολογία, τόμος ΞΓ, Ιανουάριος- Μάρτιος 1992, τέυχος Α’
Оглавление
Глава Ι…Исторической обзор прений между Западной и Восточной Церквами, различные предпосылки для церковного раскола и их анализ…………………………………………………………4
Глава ΙΙ Раскол Церкви при свт. Фотии и папе Николае Ι. Оценка личности свт. Фотия…………………………………………………..12
Глава ΙΙΙ Завершение Раскола в 1054г……………………………..38
Глава ΙV Защита Православной веры и священного Предания - основа деятельности свт. Фотия и патриарха Михаила Керулария ….……………………………………………………………..52
Глава V Относительно возможности восстановления церковного единства………………………………………………………67
Раскол Римской Церкви
The Schism of the Roman Church
Θεολογία, Ἀθῆναι1950, 400-587С. (Theologia review, Athens 1950, 400-587 pp)
Глава I
Исторической обзор прений между Западной и Восточной Церквами, различные предпосылки для церковного раскола и их анализ
храм святой Софии в Константинополе реконструкция (вверху) и современный вид (внизу)
Папство очень рано заняло свое место среди оппонентов и противников Православной Кафолической Церкви Православного Востока. Под словом Папство мы имеем в виду стремление епископов Рима, чуждое подлинному духу христианства, к абсолютной концентрации всей власти и достояния Церкви - даже вплоть до непогрешимости - в руках одного правителя и осуществление им тоталитарного и независимого управления всей Церковью Христовой. Кроме того, этот термин включает все сопутствующие нововведения епископов Рима в управлении, богослужении и веры Церкви; более того, это также означает присвоение Папством политической, а именно светской власти. Эта тенденция появилась еще в древней Церкви, но поскольку она была вовлечена в жестокую борьбу против еретиков и других врагов, внутренних и внешних, она не спешила подавлять ее в самом зародыше. Тот факт, что она появилась на Западе, с другой стороны, предоставлял подходящую почву для ее роста по разным причинам, но прежде всего из-за его отдаленности от греческого Востока, который был тогда центром всех церковных, политических и интеллектуальных событий, а также потому, что в то время народы Запада были нецивилизованными. Кроме того, тот факт, что на Западе существовал только один апостольский престол - Римский, дал основание для развития этой тенденции. Для Рима было естественно стать великим церковным центром, так как он уже стал политическим центром.(1) Восточная Церковь, в которой в это время происходила великая догматическая и духовная борьба, которая в результате дала христианству его определенную и постоянную форму, не была сразу затронута абсолютными папскими амбициями. По этой причине она своевременно не отреагировала но на претензии Римских епископов, которые вначале выдвигались на Востоке в форме простого требования к почетному первенству. Таким образом, папство нашло возможность навязать себя всей Западной Церкви и укрепить свои позиции в течение первых восьми веков. Когда оно посчитало себя достаточно сильным, оно пыталось распространить свой суверенитет даже на Восточную Церковь во второй половине девятого века, используя, с одной стороны, ее слабость из-за ее порабощения мусульманством и ослабления трех древних патриархатов Востока - в Александрии, Антиохии и Иерусалиме; а с другой стороны, достижение политической независимости от византийских императоров и его союзов с франкскими правителями Запада, благодаря которым папство уже получило политическую власть. Теория двух мечей и папского первенства были, таким образом, сформированы(2) .
Таким образом, в Церкви неким образом была создана новая степень в священстве: Папа, которого считают «episcopus episcoporum» и «episcopus universalis» и источником священства, который сосредотачивает в себе высшую церковную и светскую власть и стоит над всеми иерархами и патриархами и даже над «Вселенскими соборами»; папа является видимым главой и правителем всей Церкви и викарием Христа на земле, имея «plenam et supremam potestatem jurisdictionis in universam Ecclesiam»[1] всякий раз, когда он говорит «ex cathedra» и определяет учение, которого должна придерживаться вся Церковь в вере и нравственности, «ea infallibilitate pollere, qua divinus Redemptor Ecclesiam suam in definienda doctrina de fide vel moribus instructam esse voluit»[2], как Ватиканский собор догматизировал в прошлом веке(3)Таким образом, древнее простое почетное первенство римского епископа был извращено и превращено в юрисдикционное первенство, которое было даже дополнено и увенчано непогрешимостью. Конечно, эти измышления латинян, противоречащие букве и духу Священного Писания и Священного Предания, были приняты только на Западе, а не на греческом православном Востоке, который был первым учителем христианства и культуры. По этой причине очевидно, что как только эта монархия и абсолютизм папы римского, таким образом развившиеся и укрепившиеся в Западной Церкви, попытались распространиться на независимую и свободную Восточную Церковь, это неизбежно привело к конфликту и расколу в Церкви, ответственность за который лежит на Римской Церкви.
Более того, папство не было удовлетворено изменением только структуры Церкви, но решилось также ввести много догматических и литургических новшеств, которые были неизвестны в древней Церкви. Таким образом, она вводила новшества в совершение Таинств Крещения, Миропомазания и Святой Евхаристии даже до точки соприкосновения с догматическими учениями древней Церкви. Но то, что более всего противоречило догматам Православия, заключалось в добавлении к «Символу веры» пункта «Filioque филиокве», которое по форме было антиканоническим, а по существу ошибочным. Этот пункт содержит новое латинское учение об изхождении Святого Духа «и от Сына», которое было охарактеризовано Фотием как «еретическая вера», «атеистическое мнение» и «хула на Духа или, скорее, на всю Троицу» и «вершина зла» (4). Петр Антиохийский, обращаясь к Керуларию, охарактеризовал его как «зло и самое худшее из всех зол»(5). Потому что это означало фальсификацию священного символа Церкви и изменение самого фундаментального христианского догмата о Святой Троице, который сформулировали первые два «Вселенских собора», который великие отцы Церкви в богословском и философском отношении рассмотрели и обогатили, и который был признан и подтвержден пятью последующими Вселенскими и другими церковными соборами. В связи с этим III Вселенский собор постановил, что «никому не разрешается произносить иную веру, и писать против того, что было определено святыми отцами, собравшимися в Никее под руководством Святого Духа».(6). Председатель Собора Кирилл Александрийский добавил, что никому не разрешается «менять ни единое слово текста, ни даже один слог»(7).Это было принято более ранними папами, из которых Лев ΙΙΙ в 810 году для того, чтобы защитить Символ веры от внесения изменений распорядился написать его на двух серебряных пластинах на греческом и латинском языках, чтобы предотвратить незаконные поправки, и установить его в церкви святого апостола Петра в Риме(8). Следовательно, это новое латинское убеждение об исхождении Святого Духа и от Сына, которое, по мнению православных, считалось антиканоническим и необоснованным, а также с точки зрения Священного Писания, историко-догматической, церковной и логически неприемлемым, естественно, сильно способствовало разделению между Восточной Церковью, неуклонно придерживающейся учения Вселенских Соборов, и Западной Церковью с ее склонностью к нововведениям в вопросах веры(9).
Кроме того, интеллектуальные и духовные расхождения, которые появились много веков назад между греками и римлянами, и существующие между ними расовые и политические различия постепенно привели к церковному расколу. Эти различия берут свое начало и корни в переносе столицы Римской империи Константином Великим в Константинополь. От них нужно отличать расхождения, возникшие еще до этого, во времена оккупации Греции римлянами, и намного раньше во времена создания первых греческих колоний на итальянской и галльской земле. Все это вместе с вышеупомянутой теорией главенства папы, мы рассматриваем в качестве основных, действительных и глубинных причин церковного раскола между Востоком и Западом в то время как, напротив, события и сторонники раскола в девятом и одиннадцатом веке послужили только непосредственно меньшим поводом для этого. Раскол произощел бы рано или поздно, поскольку он зависел от людей, не глубоко проникнутых христианским духом любви. Очевидно, что причины и предлоги для раскола не следует путать, как это часто делается.
Фактически, мы должны искать первые, главные и более глубокие причины и корни раскола в интеллектуальных и духовных расхождениях между греками и латинянами, с одной стороны, и в их богословских стремлениях - с другой. Например, греческие отцы отличались своим теоретическим и философским мышлением; латиняне практическим и организационным. Это отличие существовало еще в древние времена, что подтверждается расхождениями, существующими между александрийскими богословами и Тертуллианом, который представлял Запад. Со времен Оригена до свт.Фотия это различие пронизывало все богословские мысли, что привело к отделению христианского Востока от Запада. Этот разрыв был усилен совершенно особенным и почти независимым развитием каждого в области богословской теории, церковной организации и богослужения. Оно сопровождалось частичным или полным непониманием со стороны обоих, жаждой власти и лидерства и соперничеством епископов Рима и Константинополя «за престолы». Таким образом, первое разногласие между Востоком и Западом появилось вместе с решениями Второго (381) и, особенно, Четвертого (451) Вселенских соборов, которые предоставили одинаковые привилегии константинопольскому патриарху с «епископом Рима», поскольку Константинополь становится новым Римом... (отцы) справедливо решив, что город, который был удостоен чести иметь королевскую власть и сенат, должен обладать равными правами с более старым королевским Римом, и должен быть возвышен, что касается церковных дел, до уровня Рима, оставаясь вторым после него... и старшему Риму отцы разумно отдают предпочтение, потому что он был правящим градом» (10). Но более значительным был первый настоящий раскол между Востоком и Западом, который длился тридцать пять лет (484-519) и был вызван «Энотиконом» императора Зенона, изданным с одобрения Константинопольского патриарха Акакия (11). Менее значимые расколы, вызванные преследованием Иоанна Златоуста (406-407)(12) и Максима Исповедника (649) (13) и другие менее значимые, не рассматриваются. Кроме того, более глубокими и более официальными стали разногласия между Восточной и Западной Церковью по канонам 36, 38, 13, 55 и 56 Пято-Шестого Quini-sextum Councίl (Trullanum) в 691 году, по которым главенствующие права были снова признаны за Константинопольским патриархом, а также общее обязательное безбрачие духовенства и пост латинян в субботы Великого поста были осуждены.
(14) Способствовало разногласию также решение Латеранского собора 769 г., направленное против собора 754 г., созванного Константином V во время споров об иконопочитании.(15). Эти разногласия продолжались до окончания споров об иконопочитании.
В дополнение к интеллектуальным, богословским и духовным расхождениям, необходимо также добавить рассовые, национальные, политические несоответствия, которые существовали до Христа между греками и римлянами, а затем позднее между христианскими императорами Византии и римскими папами. А также между древними греками и римлянами из-за попыток обоих сторон завоевать и подчинить друг друга, и конфликт их масштабных национальных и экономических интересов был естественным следствием развития их постоянной вражды. И он усиливался из-за значительных различий в культуре, духе, языке, национальных, религиозных и социальных особенностей, образе жизни, поведения и традиций и т. д. И эта рознь продолжалась после Христа, когда столица была перенесена в Византию. С тех пор епископы Рима недружелюбно относились к Византии, которая зарождалась как церковный, а также как политический центр, и, с другой стороны, они начали пытаться инвестировать в себя и укреплять двойную власть своих предшественников, понтификов, как у императоров языческого Рима, чтобы осуществлять как церковную, так и политическую власть. Они надеялись продолжить под видом нового папоцезаризма старый империализм и тоталитаризм цезаря. С этой целью они придумали теорию так называемого папского превосходства.
Эта теория, однако, неизбежно вызвала конфликт не только с патриархами Востока, но и с византийскими императорами. И, действительно, византийские императоры тяжело переживали утрату своей власти в центральной Италии, которая была подвластна в течение 8-го века папскому государству, основанному франками. Они также возмущались политическими маневрами пап, обусловленными каждый раз приходом могущественных правителей на Западе. Точно так же и папы возмущались политической и церковной властью Византии на юге Италии, в Сицилии и Восточном Иллирике. Кроме того, папы стремились полностью освободиться от Византии, чтобы облегчить реализацию своих церковно-политических проектов; с этой целью уже с середины 8-го века они воспользовались покровительством недавно появившихся франков, правителей которых Пепина и Карла Великого, они короновали как императоров. Таким образом, они способствовали становлению Западной империи, ограничивая власть византийских императоров на Востоке, которым позже даже угрожал христианский Запад(16). Посредством таких политических маневров папы стремились главным образом положить конец своей зависимости и связям с законным Римским императором в Византии и наделить себя политической властью, идя на провокацию и принимая так называемое Папское государство в Италии в качестве дара (17) от франкских правителей. Отныне папы являются носителями двух мечей, то есть осуществляют две власти, священническую и царскую, церковную и политическую. И чтобы укрепить их, они придумали вымышленный «Дар Константина» и лжеисидоровы Декреталии. (18). Таким образом, уже за столетие до свт Фотия, папы ради своих церковно-политических амбиций и стремлений первыми создали политический раскол между Западом и Востоком. Церковный раскол последовал как необходимое и неизбежное следствие того, в чем Папы взяли на себя инициативу(19) .
СНОСКИ
1. - Смотрите также Β. Stefanides, Church History, Athens 1948, p. 261 seq. (in Greek).
2. – Характерной особенностью этого события является то, чтобы оправдать все это и, в частности, чтобы поддержать папский примат юридически и другие высокомерные притязания папства, были сфабрикованы два известных положения под названием «Donatio Constantini» и «Pseudo-Isidorian Decretals» на Западе с середины восьмого века до середины девятого. Поскольку их подделка оставалась незамеченной в течение очень долгого времени, они вызвали целую революцию в церковном управлении, которое имело место быть с первых веков христианства. Потому что административные, законодательные и судебные полномочия папы римского были расширены и дополнены путем добавления светской власти. Для получения более подробной информации см. Nectarius Kephalas, Metropolitan of Pentapolis, Historical study of the causes of the schism, its perpetuation and the possibility or impossibility of the union of the two Churches Eastern and Western, Athens 1911 vol. Ι, p.p. -185-200 (in Greek). j. Dollinger (Janus), Der Papst und das Concil. Leipzig 1869, p.p: 101 seq. Ph. Vafeides, The primacy of the Pope of Rome developing in the history of the Church, Salonika 1929, pp. 114, 131 seq. (in Greek). Β. Slefanides, οp. cit., p. 274 seq. Таким мифотворчеством и фальсификациями обычно занимались латиняне, и даже великий схоластический богослов и философ Фома Аквинский находился под их влиянием. См. J. Karmiris, -Thomas Aquinas, Summa Theologiae, Athens 1935, p. 33/4 (in Greek).
3. - Η. Denzinger, Enchiridion symbolorum, Freiburgi 1911, ed. 11. p. 487.490.
4. - J. Valletas. Letters of Photius, the most-wise and saintly Patriarch of Constantinople, Lοndοn 1864, pp. 171, 175, 177, 191/2 (in Greek).
5. - Letter to Michael Cerularius, in Migne P.G. 120, 804.
6. - Canon 7. in Mansi, Concil. 4, 136. G. Rhalles and Μ. Potles, The Constitution of the sacred Canons, Athens 1852, vοl. ΙΙ p. 200 (in Greek). See also Μansi 7,117. 11,640.
7. - Mansi. Concil. 5,308/9.
8. - По этой причине он отметил: «haec (Leo) pro amore el cautela οrthodoxae fidei fecit», and Baronius observed that Leo ΙΙΙ «indelebili monumentum erigendum putavit, quo posteris innotesceret, in sacro symbolo nihil esse addendum» (Это (Лев) сделал из любви и предостережения православной веры», и Бароний заметил, что Лев ΙΙΙ : он думал, что ему следует воздвигнуть неизгладимый памятник, по которому он будет известен потомкам, что ничего не следует прибавлять к священному символу) (οp. cit., vol. 9. p. 481 seq). See also Α. Palmieri, Filioque, article in Α. Vacant and Ε. Mangenot, Dictionnaire de Theologie catholique, vοl.5 p. 2316/7. C. Hefele, Conciliengeschichte, Freiburg i. Β. 1877, vοl. 3 p. 753 seq.
9. - Потому что, как Β. Стефанидис справедливо отмечает: «Учение о филиокве ( Filioque), официально введенное в Болгарскую Церковь, перестало быть богословским мнением в отношениях между Западной и Восточной Церквями; теперь оно становится церковным догматом. По этой причине свт. Фотий впервые обличил это учение как ересь именно в это время» (op. cit., p. 326). Но еще раньше в 807/8 православные монахи Иерусалима под руководством монаха Иоанна назвали франкских монахов еретиками, потому что они читали священный Никео-Константинопольский Символ веры в Вифлееме с добавлением «Filioqoue (филиокве)».См. J. Hergenrother, οp. cit., vol. Ι p. 696 seq. C. Hefele, op. cit., vol. 3 p. 750, Α. Palmieri, ante p.2315.
10. - See Rhalles and Potles, οp. cit, vοl. II p. 173. 281. На основании 28-го правила Четвертого Вселенского Собора «почетные главенствующие права Константинополя были те же, что и у Рима». Но среди обладателей одинаковых почетных прав на первом месте стоят те, которые их получили раньше. (See 16th meeting of the Fourth ocumenical Synod, Mansi 7, 450, Hefele, Conciliengeschichte 2, 543).Права Римского папы уже не были больше сами по себе, а лишь были более древними. Восток признал эти древние главенствующие почетные права и по этой причине назвал епископа Рима «πρωτόθρόνος» (первенствующая кафедра). (Β. Stefanides, op. cit., p. 267). Against the 28th Canon the Pope Leo Ι protested. See Ε. Caspar, Geschichte des Papsttums, Tubingen 1930, vοl. Ι p. 527 seq.)
11. - Папа Римский Феликс без какого-либо права настоятельно пригласил в Рим патриарха Константинопольского Акакия, чтобы извиниться. Из-за его отказа папа низложил его и вычеркнул его имя из диптихов. Понятно, что Восточная Церковь не признавала такого права за папой и не обратила внимания на его анти-каноническое действие. Акакий, однако, отвечая ему тем же, приказал вычеркнуть имя папы из диптихов. Таким образом, произошел первый серьезный раскол между двумя Церквами. Ответственность лежит на Феликсе. Хотя это событие и называется «Акакианская» схизма. Его примеру последовали его преемники: Геласий I, Анастасий II, Симмах и Гормизд во времена которых раскол был снят. См. Также Нектарий Кефалас, Митрополит Петапольский, οp. cit.,p. 147 seq. Ε. Caspar, οp. cit. vοl. ΙΙ p. 10 seq.
12. - См Β. Stefanides, οp. cit., p. 190.
13. - Ibid. p.223.
14. - See Rhalles and Potles, op. cit., vοl. ΙΙ pp. 333, 387, 392, 434, 436. Подобным же образом каноны 67 и 82 о допустимости вкушения крови животных и представление Христа как ягненка (там же с. 462 и 492) относятся к латинской практике, также, как и каноны 52 и 57 о совершении литургии Преждеосвященных Даров в период Великого поста, исключая субботу, воскресенье и на праздник Благовещения Пресвятой Богородицы, а также, что «нет необходимости в приношении меда и молока к алтарю» (там же с. 427 и 437). See also Ε. Caspar, οp. cit , ΙΙ p. 632 seq. Μ. Jugie характеризует вышеприведенные каноны как«la premiere offensive contre la primaute romaine», inasmuch as the Fathers of the Synod «attaquent plusieurs points de la discipline de l'Eglise romaine et les proscrive sous peine d'excommunication ou de deposition». (Le schism byzantin, p. 25,26).
15. – См. также Nicetas chartophylax of Νicaeus (Никита Никейский хартофилакс Н). По каким причинам и когда Римская Церковь откололась от Константинопольской Церкви. Μigne Ρ. G. 120, 712-720. G. Kremos, History of the Schism of the two Churches Greek and Roman, Athens 1905, vol. Ι pp. 128 seq., 218 seq., 259 seq., 283 seq., 409 seq , 447 seq., 493 seq. Β. Stefanides, op. cit., p. 236 seq. Μ. Jagie, οp. cit. p. 9.
16. - See also G. Kremos, op, cit., pp. 475/6.
17. -. See Β. Stefanides, οp, cit., p. 317/8
18. -. Об этом см. С. 402 сноска 2. Что касается их фальсификации, Β . Stefanides οр. cit., p. 274 отмечает, что «ни одна другая фальсификация в мировой истории не была совершена так мастерски, и никто другой не добился больших результатов. Упомянутые фальсификации - это просто выдумка... p. See also F. Heiler, Altkirchliche Autonomie und papstlicher Zentralismus. Munchen 1941, p. 235 seq., 243 seq.
19. - См. Хризостомос Пападопулос, Примат Римского епископа, Афины, 1930, с. 127 сек. Α . Пихлер , Geschichte дер kirchlicheu Trennung Zwischen дем Ο rient унд Occident, Munchen 1865, v ο л. Ι стр. 146 сек. Нектарий из Пентаполя, о р. стр. цит. 199-200.
Глава II
Раскол Церкви при свт. Фотии и папе Николае Ι
Оценкаличности свт. Фотия
Таковы были отношения между двумя Церквями, когда примерно в середине девятого века ими руководили два в высшей степени могущественных иерарха, папа римский Николая Ι с одной стороны, и Константинопольский патриарх Фотий — с другой. Николай, человек, любящий власть, более деспотичный и одержимый идеей абсолютного папского главенства и вселенской Римской Церкви, стремился навязать и расширить свою юрисдикцию во всех направлениях, считая это главной целью правления папы. Считая себя властителем всей вселенной, он начал церковную и политическую борьбу против патриархов и королей. На самом деле, ему главным образом после папы Льва Ι и Геласия Ι удалось отстоять теорию примата и придать ей определенную форму. Ему удалось возвысить папскую власть до невиданной прежде степени (1).
Свт. Фотий, наделенный выдающимися талантами, которыми редко наделяет человека природа, и известный в связи с этим как самый мудрый человек своего времени и величайший защитник Православия от папства, выступил против папы как непобедимый и непревзойденный хранитель целостности и чистоты Православия, а также независимости и прав его Церкви (2).
Столкновение между этими двумя великими иерархами было неизбежным, как только первый попытался распространить свою власть на Восточную Церковь. К сожалению, это не заставило себя ждать ввиду исторических последствий эволюции Церкви в предшествующие столетия. Фактически, папа Николай, вдохновленный своими успехами на Западе после того, как укрепил свои позиции в церковной и политической сфере, стремился навязать подлинно римскую политику церковного империализма, унаследованную от древнего Рима, даже на православном Востоке.
Это было особенно необходимо, потому что папский примат, принятый на Западе с помощью Пипина и Карла Великого, должен был получить признание четырех оставшихся восточных патриархатов церковной Пентархии, особенно патриарха Константинопольского, чтобы подстраховаться. Поскольку это признание было недостижимо мирным путем, было необходимо вмешательство с помощью силы, и для успешного насаждения примата Римского папы на Востоке, была необходима правильная политика. Папа Николай думал, что благоприятную возможность он нашел в споре разгоревшемся в Константинополе между Фотием и Игнатием. Разногласия были вызваны необоснованным вмешательством византийского двора, а также христианизацией Болгарии Византией и ее подчинением Константинопольскому патриархату во времена Фотия. Обе причины явно имели церковно-политический характер и не имели намерения экспансии, что было характерно для целей папы Николая. В них не было ничего, что можно было бы назвать антиканоничным, и они не давали права вмешиваться епископу Рима. Тем не менее, вместе с несколькими новыми догматическими латинскими учениями они послужили формальным предлогом для начала церковного раскола, внутренние причины которого, однако, находятся, как мы уже увидели, в системе папства и в направлении его развития.
Во-первых, сегодня исторически установлено, при каких условиях был низложен Константинопольский Патриарх Игнатий в 857 г. (3). Он был вынужден уйти в отставку главным образом по политическим причинам и без какого-либо вмешательства со стороны Фотия; также известно как самый образованный профессор Константинопольского университета и протоапокрисиарий Фотий был против своей воли (4) избран на вакантную кафедру канонически и единогласным голосованием духовенства и мирян (5). Игнатий и его последователи действительно с самого начала признавали его каноническим патриархом (6). Известно также, что Собор, созванный в Константинополе в 861 г. «proto-deutera» (Двукратный) (7), единогласно признал избрание Фотия каноническим. В этом Соборе приняли участие официальные представители папы Николая, голосуя в пользу Фотия и осуждая Игнатия (8).
Несмотря на это, Николай, думая, что представилась возможность представить восточным свое абсолютное превосходство и всеми возможными способами навязать его им, написал одинаковые письма императору Михаилу III, патриархам и епископам Востока и «ad omnes fideles» и «самому ученому учителию Фотию» — не признавая его епископом - в котором на основании псевдоисидоровских декреталей он представляет себя абсолютным властелином Церкви и ее верховным судьей, и, следовательно, судьей в споре между Фотием и Игнатием. Таким образом, он отменил в 862 году акты церковных соборов, созванных в Константинополе, и объявил Фотия мирянином, а Игнатия — единственным каноническим патриархом Константинополя. Причиной для этого, по его словам, стала смена патриарха, произведенная без его ведома и согласия («sine romani pontificis consultu»). (9) Кроме того, он созвал Латинский собор в Риме в 863 году, который также низложил и предал анафеме Фотия и тех, кого он рукоположил, и объявил Игнатия каноническим патриархом и восстановил его и епископов Игнатия в их сане (10). Оставшись без внимания и ответа из Константинополя, он продолжил ту же яростную полемику против Фотия; например, его ответное письмо императору Михаилу в 865 г. (11) и другие его письма 866 года тому же Михаилу, Варде, императрицам Феодоре и Евдокии, членам сената, патриархам Фотию и Игнатию, остальным патриархам и епископам Востока (12) и константинопольскому духовенству (13).
Папа обосновал это самовольное и антиканоническое вмешательство в чужую и независимую Церковь псевдоисидоровыми декреталиями и на крайне неверном толковании 9-го правила IV Вселенского Собора, что даже его апологет кардинал Хергенретер признает, что оно «истолковано не в том смысле, в каком его авторы, отцы Халкидонского Собора толковали» (14), а произвольно для своей собственной выгоды. Следовательно, он утверждал, что его так называемые привилегии давали ему превосходство и власть «super omnem terram, id est super omnen Ecclesiam» (15). Однако правда в том, что папа не имел права вмешиваться, потому что, согласно правилам Вселенских Соборов, начиная с 4-го правила Ι Вселенского Собора (16) епископы избираются, ставятся и судятся епископами местной провинции или церковного округа, как и в случае с Фотием (17).
Очевидно, что Николай, действуя вопреки церковным канонам также действительно по прошествии многих лет после канонического избрания Фотия, стремился распространить свою власть на восточных епископов и особенно на константинопольского патриарха, которого считали в Риме опасным противником, и таким образом подчинить Восточную Церковь. Именно это стало первой причиной возникновения церковного раскола, главная ответственность за который лежит на папе римском Николае.
Но тот же деспотичный папа Николай почти одновременно дал еще один повод для возникновения раскола, проистекающую из его церковно-политических амбиций.
Это было самовольное вмешательство в еще одну юрисдикцию, а именно в Болгарскую Церковь, которая незадолго до этого была основана Византией на своей территории и поставлена под духовное руководство Константинопольского патриархата (18). Чтобы подчинить эту недавно созданную Церковь и подчинить ее своему влиянию, этот папа и его преемники вели жестокую борьбу, тем самым внося существенный вклад в окончательное разжигание раскола. Потому что патриархи, а особенно византийские императоры, выступали против них в равной мере (19).
Как известно, в то время как Римский папа Николай занимался расширением своего влияния и навязыванием своих так называемых суверенных прав над Восточной Церковью посредством полемики с Фотием, последняя, наоборот, занималась христианизацией Болгарии и организацией Церкви и государства на христианской основе. Об этом говорится в письме патриарха Фотия «Михаилу; правителю Болгарии» (20) Но Николай, параллельно своими открытым нападкам на Константинопольскую церковь и ее главного лидера Фотия, косвенным образом разрушал ее, посылая в Болгарию антиканонически своих епископов, Формозу и Павла, позже Доната, Маринуса, Доминика, Леопарда и Гримоальда и многих других латинских священнослужителей, которые пытались латинизировать православную Болгарию и соседние славянские страны путем введения латинских догматов и традиций (21). Это было сделано в ущерб греческой Церкви, духовенство которой было изгнано, а православные традиции подвергались нападкам и клевете (22).
Таким образом, в то время как патриарх Фотий терпеливо претерпевал постоянные нападки и порицания из Рима, не отвечая на них, он внезапно удивился узнав, что «нечестивые и мерзкие люди, появляющиеся из темноты (потому что они были с Запада), напали на недавно появившуюся народность, как удар молнии, землетрясение или сильный град, или, говоря более привычным языком, как дикий кабан уничтожил ее, предварительно разделив любимый и недавно насаженный Господом виноградник. Их смелость была настолько велика, что это было достигнуто, можно сказать, зубами и гвоздями, то есть постыдными действиями и искажением догматов. Они бессовестно развращали и уводили их от истинных догматов и истинно христианской веры» (23). Именно этот последний пункт, конкретно искажение и фальсификация православных догматов и традиций, стал третьей причиной возникновения церковного раскола. Поскольку папские легаты представили в Болгарии новые инославные учения, византийцы были возмущены незнакомыми нововведениями. Латинское духовенство возмутило неофитов-христиан-болгар, объявив некоторые из их таинств недействительными, поскольку они были совершены женатым греческим духовенством, чье вступление в брак они критиковали в манихейской манере. Латиняне также навязывали обязательное безбрачие духовенства. Они также считали недействительным Таинство Святого Миропомазания, которое совершается священниками, а не епископами, как на Западе: «Миро священников бесполезно и празднование бесполезно, поскольку они действуют как самозванцы». Следовательно, они повторяли Таинство, которое догматически совершается только один раз. Они также изменили традиции поста согласно латинской практике, заново освятили церкви и т. д. Хуже всего было включение в Символ веры положения о «filioque», который возмущенные православные охарактеризовали как ересь. Это нововведение особенно взволновало православных, и Фотий осудил его в окружном послании всем православным патриархам и всему восточному миру как введение двух начал в монархической Троице и ведущее к признанию двух богов, поскольку монархия распалась. Далее он подчеркнул, что такого «богохульства против Святого Духа, тем более против Святой Троицы, даже если больше ни на что не осмелиться кроме этого, достаточно, чтобы предать анафеме десять тысяч из них». Он называет это совершенно «безбожным мнением». (24)
Это были три самые серьезные и непосредственные причины, ускорившие церковный раскол, главной причиной и источником которого был монархический папский примат, с папой Николаем I во главе (25). Святитель Фотий Великий, оказавшись под постоянными несправедливыми нападениями Рима, в эпицентре антилатинской гнетущей атмосферы и перед лицом всеобщего мятежа, решил, что пришло время защищаться. Когда в Константинополе стало известно о действиях папы и латинян, о том, что они совершаются в ущерб православной вере и традициям, независимости и самостоятельности Восточной Церкви и ее лидера Фотия, началось всеобщее волнение. Демонстративное и единодушное мнение, всеобщее решение и требование, особенно правителей, заключалось в том, что злу следует положить конец. Существенный вклад в эту агитацию внесли девять упомянутых выше писем Папы Николая, написанных высокомерным и резким тоном и направленных против Константинопольской Церкви. Более того, различные обвинения поступали в адрес Фотия с Запада относительно деспотичного поведении Папы Николая.
Об этом Фотий пишет: «Оттуда вышло некое соборное письмо и другие письма из разных источников, полные трагедии и великой скорби» (26).
Под давлением народного мнения и императора, что было вызвано потерей Болгарии, одаренный, талантливый поборник Православия свтятитель Фотий, «покоривший сердца всей Империи и всей Византийской Церкви» (27), получив «серьезную рану внутри, как тот, кто видит, как содержимое его желудка разрывается и разрывается на куски рептилиями и дикими зверями», и который претерпел «труды и страдания за их (болгар) возрождение и развитие» (28), решил отреагировать духовно против расширения суверенитета Римского папы Николая. Его целью было осудить Николая за фальсификацию православной веры, за нарушение древних традиций и за стремление латинизировать Болгарию и другие страны, включая даже Грецию. С этой целью Фотий издал свое знаменитое окружное послание в 866 году (29) с одобрения постоянного Собора Константинополя (30), озаглавленный «к Восточным Архиерейским Престолам» (31), в котором инославные учения и антиканонические действия Рима и ее папы Николая осуждаются с редким мастерством и православной ревностью. (32)
Этот Собор собирался в июле-августе следующего года в Константинополе под председательством святителя Фотия и в присутствии церковных представителей Александрийского, Антиохийского и Иерусалимского Патриархатов, многочисленных епископов и священнослужителей, а также императора Михаила, соратника императора Василия Македонянина и многих советников, аристократии и других чиновников (33) и осудил вышеупомянутые латинские учения и нововведения. На нем также было провозглащено, что папа Николай будет низложен, предан анафеме и отлучен от Церкви (34), а также его сторонники, особенно папские легаты в Болгарии, которые насаждали на православном Востоке латинские нововведения, осужденные в хорошо известном окружном послании святителя Фотия.
Как заметил церковный историк и архиепископ Афинский Хризостом Пападопулос, «в лице Николая примат папы, о котором не слышали в Восточной Церкви, было осужден и анафематствован. Согласно этой теории папского примата, канонический порядок и независимость патриарших престолов, как было установлено Вселенскими Соборами, были опровергнуты. Вдобавок Римский епископ стремился стать абсолютным правителем всей Церкви, судить всех и не быть осужденным никем, навязывая Церкви не только свои собственные пожелания в административных вопросах; но даже его собственные нововведения и неортодоксальные учения» (35). Профессор Α. Д. Кириакос также пишет: «На этом Соборе Восточная Церковь заявила о своих правах и, низложением Папы, просившего подчинить ее, выразила свою автономию и независимость» (36).
Таким образом, в связи с тем, что папа Николай и патриарх Фотий предали друг друга анафеме, решениями Латинского собора 863 года в Риме и Православных Соборов 867 года в Константинополе, и в основном по причине самовольного вмешательства папы произошел первый крупномасштабный губительный церковный раскол. Этим бесшовное одеяние Спасителя было разорвано на две части, и Христова Церковь разделилась: Восточная, состоящая из четырех древних Патриархатов, и Западная, принадлежащая Римскому Патриархату.
Именно здесь у всех справедливо возникает вопрос: кто же тогда истинный зачинщик и виновник раскола?
На основании того, что мы уже написали, можно сделать вывод, как мы думаем, что глубочайшей причиной этого печального события было Папство как система в целом и особенно его попытки расширить и даже навязать свою власть и суверенитет, латинские догматы и традиции на Православном Востоке. Действительным зачинщиком, первопричиной и виновником раскола и первым, кто полностью противопоставил Восток и Запад, был папа Николай I. Он был агрессором, а святитель Фотий стал защитником. Последний был вынужден десять лет спустя снова, как и ранее, предать анафеме Рим и осудить Николая за вмешательство в иностранные административные вопросы и за навязанные нововведения (37). Следовательно, те, кто приписывают ответственность за раскол свт. Фотию, называя его «отцом раскола», делают это несправедливо. Это был не «фотийский раскол» (38), а «Раскол Римской Церкви» (39).
Мы не считаем Фотия непогрешимым; мы признаем, что ему было суждено совершить некоторые ошибки в ужасной церковно-политической неразберихе и конфликте двух миров. Но, принимая во внимание то условие, что он подвергался несправедливым нападкам, он был обязан — независимо от Собора 867 года — защищать независимость, права и догматы своей церкви. Он был вынужден отвергнуть отступления папства от канонического пути, поскольку это отклонение противоречило всему историческому прошлому Церкви Христовой.
Несомненно, мудрый и проницательный свт. Фотий предвидел и своим сопротивлением предотвратил в Восточной Церкви то, что произошло на Западе, то есть необоснованное преобразование древней соборной и демократической формы церковного правления в монархию. Он оценил и провел проверку внедрения новых догматов и традиций в Восточную Церковь, таких как, например, теория примата папы, положение о «filioque», непорочное зачатие Девы Марии, сверхпризнанные заслуги Христа и святых, доктрину о преизбытке заслуг, индульгенция, огонь чистилища, нововведения в таинствах и церковном богослужении, а также известные злоупотребления латинского средневековья. Все эти нововведения всколыхнули людей Запада и, в конце концов, вызвали два новых раскола в лоне Западной церкви: раскол протестантского мира и раскола старо- католиков. Греческий народ Византии, державший в руках скипетр цивилизации в девятом веке, не делал ничего, кроме того, что культурные люди Запада сделали столетия спустя в результате папских злоупотреблений (40).
Мы не должны забывать, что Фотий действовал как представитель и носитель воли своей церкви и народа, чьи права были нарушены и чья автономия и независимость оказались под угрозой. Поэтому он был вынужден бороться против папских амбиций и ниспровергать их, чтобы спасти Православие и Эллинизм от подчинения и латинизации (41). Как пишет профессор Н. Кириакос, «Фотий, сделав это, стал спасителем Восточной Церкви от страшной опасности под названием папство», и по этой причине «Восточная Церковь и греческий народ бесконечно благодарны великому Фотию за его борьбу против папства» (42).
Чтобы поработить непокоренную и свободную греческую Церковь, папа Николай и его преемники стремились свергнуть ее соборную административную систему, унаследованную от апостолов (основанную на равенстве и братстве всех епископов), и навязать централизованную и монархическую систему, ранее неизвестную в Церкви и основанную на подчинении всех епископов, соборов и поместных церквей епископу Рима. Таким образом, они стремились централизовать всю власть и наделить себя почти божественными правами и атрибутами. В будущем Папа не был удовлетворен тем, что считал себя до этого primus inter pares (первым среди равных), но хотел, чтобы его признали primus super omnes (первым над всеми) и абсолютным и непогрешимым главой всей Церкви. Именно от этого антиканонического отклонения Фотий пытался удержать папу Николая, не желая раскола.
То что Фотий не желал раскола и не спровоцировал его, и, следовательно, его нельзя критиковать как ответственного за разделение церквей (43), подтверждает тот факт, что в течение десяти лет он терпеливо переносил папское вмешательство во внешнее администрирование, а также антиканонические решения и действия Николая, осуществляемые за его счет. Даже Собор 867 года в Константинополе не мог бы быть созван, если бы не существовало опасности утраты Болгарии на политическом и церковном уровне, и, если бы император, правительство и народ не оказали на него сильного давления. Это также подтверждается тем неоспоримым фактом, что даже после начала раскола Фотий не сделал ничего, чтобы усилить его, сделать его долговечным или превратить его из простого личного противопоставления и обоюдного предания анафеме в официальное разделение двух Церквей, которое произошло в 1054 г.; напротив, ему удалось за короткое время (44) предотвратить раскол – тем, что он созвал Собор 879/80 г. в Константинополе, который восстановил единение между Римом и Константинополем. Это было сделано при участии и согласии представителей Римской Церкви. Из-за этого византийцы назвали его «объединяющим собором... в котором был заключен великий мир между Западной Церковью и другими Патриархатами» (45). Тогдашний Папа Иоанн VIII признал свт. Фотия и утвердил решения Собора.(46). «Исследования, начатые A. Lapôtre и завершенные В. Грумелем и Ф. Дворником, доказали, что соглашение 879/80 гг. между Фотием и папой Иоанном VIII было принято не только Константинопольской Церковью, но и большей частью Римской Церкви. Это соглашение регулировало отношения между Востоком и Западом в X веке и сохраняло свою силу на Западе до конца XI века» (47). Как известно, на большом Соборе 879/80 г., который многие считают настоящим Восьмым Вселенским (48) свт. Фотий был оправдан и признан каноническим Патриархом, а постановления против него латинских соборов в Риме (863) и Константинополе (869/70) были признаны недействительными (49).
Кроме того, незаконное добавление в Символ веры «filioque» (50) и теория верховенства папы в юрисдикции и власти над всей Церковью (51), которая в основном и вызвала столкновение между папой Николаем и свт. Фотием, были осуждены. Таким образом, это сняло с Собора Фотия всю ответственность за конфликт. Примечательно, что византийцы характеризовали это примирение как союз Церквей. Константинопольский Патриарх Михаил Анхиальский (1169–1177) (52) свидетельствует об этом, а также Никита Хартофилакс из Никеи, который пишет: «Фотий после долгого шума и смятения и без дальнейшего вмешательства, снова объединившись с римлянами, также сохранил союз церквей» (53). Этот «союз» стал более реальным позже, в частности, во времена патриарха Антония ΙΙ (893–895).(54) и особенно с 880 года до времен патриарха Михаила Керулария. «За это время наши собственные лидеры проявили большую терпимость в своих отношениях с Римом» (55), и в действительности раскол был снят или, скорее, преобразован в политический и культурный. (56) В этом очень важную роль сыграл папа Иоанн IΧ, поскольку он признал патриархов Константинополя Игнатия, Фотия, Стефана I и Антония II каноничными и осудил всех, кто этого не сделал. (57) Следовательно, после Собора 879/80 гг. не было «второго раскола» между Фотием и Римом, как, прежде всего утверждали римо-католические писатели, не знающие реальных фактов, или те, кто из чистого предубеждения и фанатизма основывал свои взгляды на источниках. (58) «которые сегодня рассматриваются как целенаправленная фальсификация партии Игнатия». (59) Современные объективные научные исследования (60) привели к такому заключению, что так называемый «второй раскол» Фотия является сплошной «исторической мистификацией» (61) и относится к «разряду легенд» (62), поскольку никакое другое осуждение против свт Фотия не было повторено последующими Папами Иоанном VIII, Марином, Стефаном V и Формозом (63). Ф. Дворник далее указывает, что «к личности Фотия, великого Патриарха и Отца Восточной Церкви, на протяжении веков весь Запад относился с незаслуженным презрением и неуважением (64). В результате длительного и подробного исследования он приходит к выводу, что на основе исторических данных свт. Фотия можно и нужно оправдать. Далее он заявляет, что «мы сможем свободно признать Фотиия великим церковным деятелем, ученым гуманистом и настоящим христианином, достаточно великодушным, чтобы простить своих врагов и сделать первый шаг к примирению» (65). Следовательно, свт. Фотий, которого на протяжении веков неверно истолковывали и на которого клеветали фанатичные неортодоксальные богословы и историки, был не «отцом раскола», а скорее пионером и апостолом примирения и союза двух Церквей (66), единство которой было нарушено Римом. Такое признание со стороны иноверцев, пусть и неполное, представляет собой торжественное восстановление и оправдание великого Православного Патриарха Фотия (67) в истории, через более чем одно тысячелетие после его оправдания всеобщим Собором 879/80 г.
СНОСКИ И ПРИМЕЧАНИЯ
1. – Потому что «keiner jener Päpste hat den römischen Primatsanspruch «in so stölzer und überragender Sprache» und mit so «formaler Vollendung und Präzision ausgesprochen wie Nikolaus I.» (F. Heiler (Perels), οp. cit., p. 240). Hence «durch Nikolaus Ι wurde das römische Papsttum tatsächlich zum Weltimperium, zur «pontifikalen Theokratie». Nicholas «totius mundi imperatorem se fecit», as if he were «imperator-pontifex» and «geistlicher imperator» and «dominus orbis terrarum» (ibid. pp. 239, 240, 242). И латинский историк-анналист авват Регин (Reginus) даже делает замечание, что «Nicholas post beatum Gregorium usque in praesens nullus in Romana urbe illi videtur aequi parandus ; regibus ac tyrannis imperavit,eisque ac si Dominus orbis terrarum auctoritate praefuit». (J. Valettas, οp. cit., p. 43). Ф. Дворник пишет, что Николай «без сомнения является одним из величайших Пап раннего Средневековья, и рост папской власти в последующие столетия навсегда связан с деяниями того великого Папы, чьи труды о возвышенном институте папства имел беспрецедентное влияние на канонистов и богословов Западной Церкви в средние века... Ему удалось полностью подчинить себе всю западную иерархию и подавить все тенденции к независимости в могущественной франкской Церкви. Неудивительно, что таким же образом он намеревался вести дела в Восточной Церкви». (The Patriarch Photius, Father of Schism or Patron of Reunion?, ante p. 24). See the writings of Orthodox writers about Nicholas Ι: Nektarius of Pentapolis, οp. cit., p. 204/5. S. OEcοnomοu, The Amphilochia of Photius, Athens 1858. p. ΧΧ seq. (in Greek). J.Valettas. οp. cit., p. 42 seq. G. Kremos, οp. cit., vol. II, p. 271 seq. Ph. Vafeides, op. cit., p. 118 seq. Chrys. Papadopoulos, οp. cit., p. 137 seq.
2. - Фотий был высоко оценен Константином Икономосом следующим образом: «Фотий-великое имя и чудо своего века и последующих веков;работами которого наполнены все библиотеки и все страницы церковной истории; прославленный своим народом, достоянием, должностями и настоящим гением, мудростью, добродетелью и благочестием... (в нем) вы видите гармоничную обитель просвещения, а именно самый священный храм богословия и ясные уста Православия, развивающие и воплощающие все святые мистические истины благочестия в весьма благоприятных и обличительных словах и фразах: Фотий, соратник сонму великих Отцов Церкви и прославленных святых и т. д.» (The Septuagint Translators of the Old Testament, Athens 1849. vοl. IV, p.752 seq. in Greek). See also the «Amphilochia» of Photius, p. 3). The editor of the history of the Florentine Synod. R. Creyghton, writes in his prologue about Photius: «Qui propriis oculis, et non alienis in rerum momenta introspicient, mecum fatebuntur spero, illustri Photio doctiorem in οmni genere literarum, prudentiorem in rebus gerendis,omnis juris divini humanique peritiorem, nunqaam sedisse in quovis sοliο, vel Roma Papam vel Constantinopoli Patriarcham». (Vera historia unionis nοn verae inter Graecos et Latinos. p. 34). Likewise, F. Heiler characterizes Photius. as «bewundernswerten,vielseitigen und ungeheuer gelehrten» (Urkirche und Ostkirche,. München 1937, p. 135) and Μ. Jugie as «illustre professeur et savant homme» (οp. cit . p: 105). Ф. Дворник пишет: «Начиная с эпохи Возрождения философы и филологи почитали его как гения, который, в частности, способствовал передаче более поздним поколениям через византийский период классической греческой и эллинистической культуры». (The Photian Schism History and Legend. Cambridge 1948, p. 1).
3. Современные научные исследования показали, что Игнатий не ушел на покой сам и антиканонически, но, будучи сначала принужден, а затем убежден, в конце концов подал в отставку, чтобы предотвратить более худшие осложнения и трудности в Церкви. Эта отставка была признана канонической Константинопольской церковью. See F. Dvornik, οp. cit., p. 39 seq. and .especially p. 48: «Изучив все важные отчеты об отношении Игнатия после его интернирования, мы можем затем с уверенностью заключить, что Игнатий не был свергнут силой, но что он отрекся от престола, чтобы предотвратить худшие осложнения. Его отречение было устроено по просьбе нового режима, это правда, но оно было признано действительным и каноническим всеми членами высшего духовенства, собравшимися в Константинополе, включая самых стойких сторонников Игнатия. Сам Игнатий призвал своих последователей смириться с ситуацией и приступить к избранию нового Патриарха». Likewise, p.53: «Это произошло благодаря мудрости Игнатия, который подал в отставку и, таким образом, принес свои личные интересы в жертву интересам Церкви, а также примирительному духу и готовности нового Патриарха пойти на уступки». См. также F. Dvornik, Le premier Schisme de Photios, in Bulletin de l'Institut archéologique bulgare, Sofia 1935, vοl. IΧ, and G. Kremos, op. cit., vol. II, p. 136 seq.
4. - Тот же Патриарх Фотий пишет: «когда недавно мой предшественник потерял достоинство патриарха и когда нужен был пастырь, приемлемый всеми и способный объединить разрозненных членов Церкви и успокоить волнение (ибо против Церкви были направлена разнообразная агитация) о, какое великодушие по отношению ко мне! Когда Император и духовенство оказывают давление на мою немощность и посредственность, вынуждая меня взять на себя ярмо святости. Со слезами, мольбами и с трудом уступая, я искренне умоляю отдать голос за других (но как я могу рассказать о том, что за этим последовало?) Они не уступают даже на короткое время. Пока я откладываю это начинание, и они отказываются от применения силы, в конце концов воля большинства превалирует. Чем больше я сопротивлялся, тем сильнее возрастало их давление. Конец уже положили проголосовавшие, священники и иерархи, явившие знамение Креста. Зачем было медлить собравшимся там, когда их переполняли слезы? Я не знаю, либо по провидению Божьему, либо для осуждения моих грехов они поручают мне иго святителя. В одном обнаружил небольшое утешение: единство разума и чувства, заложенные в их сердца, собрали вместе тех, кто расходился между собой, и прежняя гармония была великодушно восстановлена». J. Valettas, op. cit., p. 145/6. See ibid. p. 136/7, 148 seq.,495.
5. - See F. Dvornik, The Photian Schism, p. 48 seq. and especially p. 50: «Собор представил правительству, помимо Игнатия и антиигнатианца, нейтрального кандидата, протоасекрета Фотия, того самого человека, которого Император и Варда имели в виду с самого начала. Этот выбор, помимо того, что в некоторой степени удовлетворил правительство, сплотил всех присутствовавших епископов, кроме Митрофана и, без сомнения, Стилиана, которые были наиболее упорными. Почему большинство игнатийских епископов сплотились вокруг Фотия? Во-первых, потому что он был новым человеком: хотя он и симпатизировал партии умеренных, он, очевидно, не входил в число ее наиболее откровенных членов. Его православность не вызывала подозрений; поскольку его преследовали иконоборцы; к тому же он был родственником Феодоры». Аналогично п. 52: «Тот факт, что епископы партии Игнатия участвовали в хиротонии Фотия, игнатианами вообще не учитывается». See G. Kremos,op. cit., vol II, p. 148 seq.
6.- Ф. Дворник пишет, что: «Игнатий не был самовольно свергнут Михаилом III, но что он сам подал в отставку по предложению Императора, и что Фотий не был назначен Императором, а был избран специальным поместным Собором Константинопольской Церкви в соответствии с положениями восточного канонического права. Его признали законным патриархом все епископы, в том числе и самые горячие сторонники Игнатия, и сам Игнатий». (The Eastern Churches Quarterly (Ежеквартальный вестник восточных церквей) 3 (1939) 410). В другом месте он пишет: «...В течение двух месяцев нового Патриарха признавала законным преемником вся Византийская Церковь и даже Игнатий. Мы можем найти неопровержимые доказательства этого факта в документах партии Игнатиан, которые до сих пор неверно истолковывались всеми исследовавшими их учеными». (The Patriarch Photius, Father of Schism or Ρatrοn of Reunion? ante p. 22.) На странице 23 он пишет об изменении отношения Игнатия к Охотию: «Игнатий не несет ответственности за эти проблемы и что его авторитет и личность были неправильно использованы некоторыми фанатиками, выдававшими себя за его почитателей. В этом, как и в других случаях, Игнатий не проявил достаточного понимания реальной ситуации и позволил всему идти своим чередом».
7. -. В. Стефанидис, Новая интерпретация наименования собора Двукратный. Α new interpretation of the name of the «proto-deutera» synod of 861, in «Ecclesia» 24. (1947) 132 seq.
8. - См G. Kremos, op. cit., vol. II, p. 197 seq. F. Dvornik, Фотианская Схизма. The Photian Schism, p. 78 seq.
9. - See Mansi, Concil. 15,168 seq. Migne Ρ. L. 119,785/94. G. Kremos, op. cit., vol.. II, p. 285 seq.
10. - Mansi, Concil. 15, 178 seq., Migne Ρ. L., 119, 926/62. F. Dvornik, op cit., p. 97/8. G. Kremos, op. cit., vοl. II, p. 297 seq. На странице 300 он делает вывод: «Таким образом, папский собор своими решениями официально объявил о расколе между Папой Римским Николаем и Патриархом Фотием и императором Константинополя, который являлся прелюдией к официальному расколу между двумя Церквами греческой и римской». Ibid. p. 307. Понятно, что незаконное и антиканоническое решение Латинского собора никоим образом не было принято во внимание в Константинополе; напротив, император Михаил категорически отверг его, написав полемическое письмо Николаю I, которое было утеряно, но о содержании которого можно судить по ответу Папы на него. See Μansi, Concil. 15,187 seq, and G. Kremos, οp. cit., vοl. II, p.301 seq.
11. - Ibid. p. 187 seq. See also F. Dvornik, οp. cit., p. 105 seq. Примечательно его наблюдение (с.105), что настоящему «письму суждено было стать одним из важнейших документов в развитии папства».
12. - Согласно Никите Пафлагонату «Николай... Патриархам Востока... послал этот приговор», таким образом, очевидно, что «он первым сделал прорезь в бесшовной одежде Спасителя»... (S. Aristarchus, Sermons and Homilies of Photius, Patriarch of Constantinople, Constantinople 1901, pp. 31-36, in Greek).
13. - Μansi, Concil. 15,162 seq., 216 seq. В этих надменных письмах Константинопольская Церковь была оклеветана, а надменные папские претензии грубо изложены жителям Востока. Например, у Манси мы читаем Mansi, Concil. 15, 234: «Verumtamen quid opus est hinc multa prosequi, cum hodieque penes Ecclesiam CPolitanam impietas ipsa vigeat. praevaricatio regnet, schismata multiplicentur» (Впрочем, к чему отсюда многого продолжать говорить далее, если и сегодня само нечестие преобладает в Константинопольской церкви, где. царит беззаконие, множатся расколы). И вообще «в своем отношении к Михаилу II Николай показал, что он считал всех царей и императоров ответственными перед ним за свои действия и, таким образом, подчиненными его духовной юрисдикции. В этом смысле, по крайней мере, можно сказать, что он внес существенный вклад в формулировку папского potestas directa по временным вопросам ratione peccati». (Τ. G. Jalland, The Church and the Ρapacy, London 1944, p. 383).
14. - J. Hergenröther, οp. cit., vοl. Ι. p. 568 , n. 92. See also Chrys. Ρapadopoulos, op. cit , p. 141 seq.
15. - F. Dvornik, op. cit.. p. 107.
16. - Rhalles and Potles, op. cit., vol. II, p. 122.
17. - Ф. Дворник также принимает тот факт, что «ни разу Патриарх не просил Папу в своем Синодальном письме подтвердить его избрание. Избрание Патриарха и епископов считалось вопросом внутренних дел Восточной Церкви и Императора. Восточная Церковь всегда очень ревностно защищала свою абсолютную независимость в дисциплинарных вопросах... Мы не должны судить об этом с нашей современной точки зрения, но с точки зрения византийцев девятого века... Его возражение (Папы Николая) касательно возвышения Фотия о том, что он был простым мирянином, когда тот поатсавлялся, не очень-то серьезно». (Τhe Patriarch Photius, Father of Schism or Patron of Reuniοn? ante p 24). Относительно хиротонии Фотия см. все, что он пишет о Папе Николаю в J. Valettas,, οp. cit., p. 151 seq
18. - Ф. Дворник указывает, что «канонически византийские претензии были законными, поскольку Болгария включала лишь небольшую часть Македонии, которая находилась под римской юрисдикцией, и включала большую часть Фракии, которая всегда находилась под юрисдикцией Константинополя.» (op. cit., p.153, n.1). В основном «они, проживающие в Константинополе, не одобряли вмешательство как противоречащую 28-му правилу Четвертого Вселенского Собора в Халкидоне (451 г.), который подтвердил права Константинопольского Патриарха на Фракийскую провинцию и на те части, которые принадлежали ему, н и на те, которые находились в данный момент в руках варваров. (Это была восточная часть Болгарии, а западная, за пределами Фракийской юрисдикции, находилась в восточной Иллирии, на которую претендовали Папы. Хотя Лев Исавр в 732/3 г. подчинил ее Константинопольскому Патриархату). Кроме того, они (византийцы) опасались, что это церковное вмешательство было прелюдией политического вмешательства со стороны Запада».(Β. Stefanides, οp. cit.,p. 325).
19. - Следует отметить, что ранее Николай в письме к императору просил вернуть ему Восточный Иллирик, где находилась вышеупомянутая часть Болгарии (то есть почти весь Балканский полуостров, кроме Фракии), вместе с югом Италии, включая вотчину Калабрии и Сицилии, и право хиротонии епископов в Сиракузах. См. Monumenta Germaniae Historica, Послание 6 стр. 438. Поскольку представление этого письма делегатами Собора «Двукратного» не увенчалось успехом, то папа Николай отказался подтвердить решения этого Собора. Непрерывная кампания Папы против Фотия была направлена на подчинение Византийской церкви и особенно Восточного Иллирика Болгарии, поскольку, по-видимому, он поверил ложным заверениям Игнатия Феогноста, что, если Игнатий вернется на престол, он уступит Болгарию властям Папы! См. Также Ф. Дворник, οp. соч., стр. 101.
20. - Дж. Валеттас, οp. соч., стр. 200/48. Болгарский правитель Богорис (Михаил после крещения в сентябре 865 г.), а также болгарский народ руководствовались христианской верой Фотия, который по этой причине в вышеупомянутом письме обращается к нему «мой возлюбленный сын», «мой любимый сын», «любящий Христа и духовный сын »,« добрая отрасль моих страданий »,« благородное и подлинное потомство моих духовных мук »и т. д., или он увещевает его, « поэтому не обманывайте наших надежд, что ваша склонность делать добро и ваша готовность слушать порождают, а не делают тщетными те боли и борьбу, которые мы претерпели для вашего спасения »и т. д. (там же). См. Также Г. Кремос, указ. соч., т. ΙΙ, стр. 308 сек.
21.- См. Также Α Pichler, op. cit., vol. Ι, p. 194/5. Даже в законодательстве они вытеснили Кодекс Юстиниана и ввели сборник законов лангобардов. (Ф. Дворник, указ. Соч., С. 114).
22.- Вместе с Николаем и его легатами в Болгарии папа Иоанн VIII взялся клеветать на православных греков, написав Борису - Михаилу, что «quotidie nοvis et variis disciplines atque dogmatibus confunduntur» (они каждый день путаются с новыми и различными дисциплинами и догмами). (Мansi, Concil.17, 119). И в другом месте: «Tristamur et ingemiscimus, verentes et pertimescentes, ne, si forte Graecos secuti fueritis, cum illi in diversas haereses et schismata solito more ceciderint, vos quoque cum ipsis in erroris profunda ruatis... Nam te, fili. Mosaicis rogo verbis: «Interroga patrem tuum. et annunciabit tibi, seniores tuos, et dicent tibi », si aliquando Graeci, sine hac vel illa haeresi fuerint» (Мы скорбим и стенаем, боясь и опасаясь, как бы ты, если бы случайно не пошел за греками, когда они, как обычно, впадали в разные ереси и расколы, не впал бы и ты с ними в глубокое заблуждение... За тебя, сын мой. Прошу словами Моисея: «Спроси отца твоего». и возвестит он вам, старейшинам вашим, и они скажут вам, были ли когда-нибудь греки без той или ной ереси) (там же, стр. 62).
23. - J. Valettas, οp. cit.. p., οp. cit .. p. 168. Особое значение имеет тот факт, что оккупация Болгарии Папами сыграла значительную роль в разжигании раскола, как мы видели, и в развитии событий. Это заставило пап Николая, Адриана, Иоанна VIII и их преемников много раз определять и менять свою позицию в отношении Фотия и Игнатия. В этой тстье Ф. Дворник пишет: «Папа Адриан признал Игнатия законным Патриархом при условии, что он не предпримет ничего, противоречащего интересам Рима в Болгарии; что, если он осмелится сделать это, он будет разлучен с Римом и, следовательно, отлучен от церкви. Ни в каком другом смысле нельзя было объяснить эти слова Иоанна VIII. Таким образом, мы имеем здесь неоспоримые доказательства того, что болгарский вопрос играл ведущую роль во всех отношениях Николая с Фотием, поскольку его преемник ставит свое признание Игнатия в зависимость от отношения последнего к интересам Романа в Болгарии. Это условие было изложено в письме, которое легаты вручили Игнатию во время конференции, созванной после Игнатийского Собора, чтобы решить судьбу Болгарии; и легаты не должны были предъявлять письмо, за исключением срочных случаев, когда интересы римлян действительно были поставлены на карту. Это помогает нам объяснить загадочный отрывок в письме Папы к Домагой (Domagoï), в котором Игнатий неоднократно подвергался отлучению от церкви в результате этих преступлений. Если признание Игнатия Адрианом зависело от его отношения к Болгарии, и если Патриарху грозило отлучение от церкви, если он когда-либо посмел посягнуть на римские права в Болгарии, то Иоанн мог рассматривать Игнатия как отлученного от церкви, как только это стало возможным. Ясно, что Игнатий не соблюдал условия. Однако, с другой стороны, поскольку Иоанн VIII не хотел закрывать дверь для возможного урегулирования отношений, он откладывал вынесение публичного приговора Игнатию до тех пор, пока оставалась наименьшая надежда на то, что Патриарх признает свою вину. Следовательно, он должен был дважды апеллировать к нему перед последним вызовом, единственным подтверждением которого является папское письмо. В нем самым решительным образом сформудировано: Игнатий будет отлучен от церкви, если он не отзовет греческих священников из Болгарии в течение тридцати дней. В другом письме к греческому духовенству той же страны Папа подтвердил приговор об отлучении от церкви, однажды вынесенный Адрианом. Но если епископы и священники не покинут болгарскую территорию в течение месяца, все они будут отстранены и отлучены от церкви »(οp. Cit., P.156 / 7). См. Также G. Every, The Byzantine Patriarchate 451-1204, Londοn 1947, p, 126 seq. (Г. Эвери, Византийский Патриархат 451–1204, Лондон 1947, стр. 126 сл. J. Valettas Я. Валеттас справедливо замечает: «Фотий страдал для Болгарии, для Болгарии не нравился Игнатий, для Болгарии собор, во всех отношениях служивший папскому высокомерию, был признан бесполезным, для Болгарии папа Иоанн стал другом Фотия, набрасываясь на лисью шкуру, когда львиная шкура была недостаточной... вся связность прошлых событий не показывала ничего, кроме одной лишь папской жадности, которая была источником и началом беды и последующего раскола »(указ. соч., с. 71). Здесь следует отметить, что крещение Болгарии Византией завершилось в 864 году; прибытие латинского духовенства произошло в конце 866 года, а их изгнание - в начале 870 года по решению Константинопольского синода 869/70: «Bulgarorum patriam, quam ex Graecorum potestate dudum fuisse et Graecos sacerdotes habuisse comperimus, sanctae Εcclesiae CPolitanae, a qua per paganismum recesserat, nunc per Christianismum restitui judicamus». (Anastasii Bibliothecari, Historia de vitis Romanorum Pontificum» (Мы нашли, что страна болгар, которая долгое время находилась под властью греков и имела греческих священников, святую Политанскую Церковь, от которой она отошла через язычество, теперь восстановлена через христианство.)« Anastasii Bibliothecari, Historia de vitis Romanorum Pontificum,637. Migne PL 128, 1393). В целом см. Г. Конидарис, Греческая церковь как цивилизационная сила на полуострове (The Greek Church as a civilizing force in the Peninsular of Aimos, Athens 1948, p. 41 seq) (на греческом).
24. - Фотий, Окружное послание письмо восточным патриаршим престолам, в J. Valettas οp. cit., p. 165,.: Здесь перечислены наиболее важные нововведения латинян и их различия с православными в то время. См. Также Иоанн Кармирис, Символические тексты Православной Католической Церкви, Александрия 1945, стр. 41/3. (Перепечатка из ««Church Pharos» 1946 г.). Г. Кремос,. Восстание православных по поводу нововведений в вере (filioque) было таким, что Фотий был вынужден в течение последних восьми лет своей жизни написать письмо митрополиту Аквилеи (J. Valettas, οp. Cit., P. .181 сл.) И подготовить его Трактат о «Мистагогии Святого Духа» (Migne Ρ.G. 102, 280 сл.).
25. - Фактически первенство Папы в «середине девятого века» получило свое более совершенное развитие благодаря псевдоисидоровским декреталям. Папа Римский Николай был первым, кто стремился обеспечить соблюдение этих указов, и по этой причине раскол начался с него. В частности, «благодаря вмешательству Папы Римского Николая в Болгарскую Церковь, папское превосходство вышло за рамки своей теоретической и неопределенной формы, которую оно сохраняло до тех пор, и получило практическую и определенную форму, которая была опасна для независимости Восточной церкови». (Β. Stefanides, op, cit .; p. 317, 326).
26. - Фотий, Окружное письмо и др., ante p. 179.
27. - Дворник Ф. Фотиев раскол (F. Dvornik, The Photian Schism), с. 201.
28. - Photius, op. cit., p. 175
29. - S. Aristarchus, op. cit., p. 48-49, 51, 54-57С. На основании приведенных здесь фактов мы принимаем 866, а не 867, как год написания Кружного послания Фотия, дата которого установлена J. Valettas (op. cit., p.166), Α. Pichler (οp. cit., p. 185), Μ. Jugie (Theologia dogmatica christianorum orientalium vol. Ι, Paris 1926, p. 107, 130), Chrys. Papadopoulos (op, cit., pp. 146, 172)Дж. Валеттасом (op. Cit., P.166),. Пихлер (οp. Cit., P. 185),. Джуги (Theologia dogmatica christianorum orientalium vol. Ι, Париж, 1926 г., стр. 107, 130), Chrys. Пападопулос (указ. Соч., Стр. 146, 172) и другие.
30. - С. Аристарх, op. соч., стр. 48-49.
31. - См. Иоанн Кармирис J. Karmiris, , op. cit., p. 36 seq . Здесь он классифицируется среди символических текстов Православной Кафолической Церкви.
32. - Хотя Николай не знал, что происходило в Константинополе, он «был не менее встревожен: похоже, он никогда раньше не осознавал, насколько жизненно важна для византийцев болгарская проблема. И он никогда не понимал греческой реакции на его успех в Болгарии. Но он действительно испугался, опасаясь более чем опасного разрыва между Римом и Византией, который мог легко перейти к догматическим вопросам. Вот почему он издавал такой тревожный крик в своих письмах (к Хинкмару и т. д.) И пытался мобилизовать все духовные силы в своей церкви перед великим ударом, который, как он боялся, должен быть нанесен ». (Ф. Дворник, цит. Соч., Стр. 119). Другие, но особенно Эней Парижский и Ратрамн из Корби, ответили на призыв и приглашение Николая двумя трактатами «Against the Greeks - Против греков» (Migne Ρ.L.121, 223–340 и 686–762), а также соборами, созванными во Франции и Германии. См. G. Every, op. cit., p.138, и J. Valettas, op. соч., стр. 51/2.
33. - Акты этого Великого собора на котором стоит около тысячи подписей (Β. Stefanides, op. Cit., P. 325/6), были перенесены в Рим и сожжены латинянами по очевидным причинам точно так же, как и Акты Соборов в Константинополе в августе 858 г., мае 861 г. и июне 866 г., которые были уничтожены. (См. S. Aristarchus, op cit., P, 148, 151).
34. - Ф. Дворник считает, что Собор 867 г. не был направлен против Западной Церкви как таковой. Анафемы и осуждения, высказанные восточными отцами против некоторых западных обычаев, были направлены против римских миссионеров Болгарии только с целью произвести впечатление на Бориса и его бояр: на самом деле Окружное послание свт. Фотия, - настаивает я, - упоминает только «так называемых» епископов, проповедовших в Болгарии (указ. соч., стр. 122).
35. – Хризостомос Пападопулос, указ. соч., с.147.
36. -. Д. Кириакос, Studies on Photius, Athens 1887, p. 108. (In Greek). Исследования о Фотии, Афины, 1887 г., стр. 108. (на греческом). К. Папаррегопулос также отмечает, что «Фотий был обязан сражаться с тем, что греческий народ с самого начала и по сей день отталкивает и не может делать иначе, - это суверенное притязание иерарха Рима; во-первых, потому что это противоречит основополагающим принципам христианской веры и, во-вторых, потому, что ни одна нация не считается обязанной подчиняться иностранному господству ни политическому, ни церковному ». (History of the Greek nation, Athens 1887, vol. III, p. 747 in Greek История греческого народа, Афины 1887 г., т. III, стр. 747 на греческом языке).
37. - См. Также Κ. Папаррегопулос, соч. соч., т. IV, стр. 323/4. Здесь отмечается, что позиция Николая, Адриана и их преемников против Фотия свидетельствует о том, что Рим заранее решил расширить папское господство всеми возможными способами, включая даже Восток, когда будет предоставлена для этого возможность. Таким образом, свт. Фотий предстает жалкой жертвой, которая была вынуждена сопротивляться и защищать независимость греческой церкви и народа после того, как впервые попала в сеть, брошенную Римом в качестве добычи для привлечения восточного мира.
38. - Как известно, Фотий стал предметом споров, и писатели трактовали его в соответствии с их церковной принадлежностью. Однако Ф. Дворник справедливо замечает, что: «немногие имена в истории христианства вызывали такие противоречивые чувства, как греческий патриарх Фотий. Святой и герой в глазах христианского Востока, христианский Запад заклеймил его как человека, который отменил гарантии единства и высвободил разрушительные силы инакомыслия и раскола. В то время как Восток ссылается на его имя как на имя, имеющее вес для Бога, Запад по-прежнему цитирует его как символ гордости и жажды церковного господства; приветствуемый всеми, кто когда-либо претендовал на большую долю национализма в жизни Церкви и более тесную связь между человеком и Богом, другие осуждают его как знак разрушения и элемент, разрушающий христианскую универсальность»(указ. соч., стр. р 1) Неоспоримо, однако, что жизнь и деятельность, и особенно позиция свт. Фотия в отношении папства был искажена и неправильно истолкована настолько, как никакого другого древнего священнослужителя со стороны предвзятых историков Запада, которые не исследовали источникики всех его современников, церковные соборы и даже папских легатов, но вместо этого основывали свои взгляды односторонне на свидетельствах ненадежных врагов свт. Фотия, таких как Никита Пафлагонский (Life of Ignatius, Mansi, Concil. 16, 209 seq) , Митрофан Смирнский (письмо к патрицию Мануилу, там же, 413 сл.), Стилиан Нео-Кесарийский (письмо Папе Стефану, там же, стр. 425 и след.), Феогнос libellus against Ignatius, ibid., p. 293 seq. Migne Ρ.G. 105, 856 seq.), Анастасий Библиотекарь (Praej. ad concil. VIII oecum. ejusdem. vita Nicolai et Hadriani ΙΙ, Mansi 16, 1 seq. Migne Ρ.L.128, 1357 seq.), Или на так называемом «антифотианском сборнике» (Mansi 16, 409 seq. F. Dvornik, op. Cit., P. 216 seq.) и др., повторяя обвинения против свт. Фотия без проверки их обоснованности. Они, «вращаясь вокруг одной точки привязки, всякий раз, когда нужно было что-то написать о Фотии, создавали нелепую мечту о великой чепухе, старательно компилируя ее и добавляя свои собственные, старательно копируя работы друг друга, и, как бы убежденные, пытался убедить других, что Фотий, а не антихристианское папское высокомерие, виноват в великом расколе Церкви Христовой ». (J. Valettas, op. Cit., P. 2. См. Также also. Œconomos, «Переводчики Ветхого Завета Септуагинты» (Septuagint Translators of the Old Testament, Athens 1849, vοl. IV, p. 753/4, in Greek), Афины, 1849 г., т. IV, стр. 753/4, на греческом). Но теперь английский историк Бери (Bury) указал, что: «история (о Фотии) основана на односторонних источниках, защищающих точку зрения игнатийской партии и крайне враждебных по отношению к Фотию». (Eastern Church Quarterly 3 (1939) 410), а чех Ф. Дворник отмечает, что: «С литературной и схоластической точки зрения Фотий всегда занимал довольно высокое место среди этих ученых, которые изучили его сочинения; в этой области его имя всегда вызывало уважение, о чем единодушно свидетельствовали его современники, как друзья, так и враги. Ученые, знакомые с его литературными работами, не были склонны верить всем историям, выдвинутым против него его оппонентами; они были верны инстинкту ученого, который побудил их почувствовать, что человек, который провел свои лучшие дни среди книг, в компании лучших представителей классического периода и в ежедневном контакте со многими преданными учениками, вряд ли опустится до такой подлости и мелкого честолюбия, которые приписывались ему его врагами; и это был правильный инстинкт, который побудил их воздать должное ученому, который проявил себя в сохранении и передаче эллинистической культуры потомкам. В то же время твердое убеждение, преобладавшее среди простых православных, что их Церковь не могла ошибаться, увенчав своего лидера ореолом святости за подачу примера христианской добродетели, не могло не найти своего оправдания »(op. Cit., P. с. 432).
39. - См. Также Η. Аливизатос, О природе церкви с православной точки зрения, в «Θεολογία» Афины, 21 (1950) 34. 38. (на греческом).
40. - «Говорят, что Фотий вдохновил Лютера, Кальвина, Меланхтона и других известных реформаторов на начало своих кампаний против папства и его власти». (Ф. Дворник, цит. соч., стр. 1).
41. - См. Также Нектарий Кефалас (Пентапольский), op. cit, vol. Ι, стр. 208.
42. - Α. Д. Кириакос, указ. соч., стр. 94, 106. См. Также G. Kremos, op. соч., II, 2-4
43. - Недавно DJ Doens правильно заявил, что «Photius s'était montré vis-à-vis de Rome plus conciliant a somes égards que saint Ignace» (Фотий проявил к Риму в некоторых отношениях больше примирения, чем святой Игнатий.). (Иреникон 22 (1949) 434/5).
44. - Согласно римскому католическому богослову Ф. Мерсенье (F. Mercenier) «toute l'affaire photienne se ramène a une querelle fort vive entre Photius et Nicolas I et un schisme de quelques mois (fin de 866 à septembre οu octobre 867)( все фотиево дело сводится к очень горячей ссоре между Фотием и Николаем I и расколу, длившемуся несколько месяцев (конец 866 г. по сентябрь или октябрь 867 г.))». (Ρ. Dumont-F. Mercenier-C. Lialine, Qu'est-ce que l'Orthodoxie? Vues catholiques. Париж 1945, стр. 71). Ф. Дворник отмечает, что раскол «всего на шесть лет разделил Восток и Запад». (Eastern Churches, Quarterly 3 (1939) 4–4).
45. - Ф. Дворник, The Photian Schism, p.457 Rhalles and Potles, op.,cit., vol. I, p.392/3.
Фотийский раскол, с.457
46. - Дворник Ф., указ. Соч., С. 205 сл.
47. - Г. Эвери (G. Every), оп. соч., стр. 153.
48. - Деяния у Mansi Concil. 17,373, -52 4. Об этом Соборе см. Хризостомос Пападопулос, как православный писатель, οп. соч., стр. , 155 сл., и Ф. Дворник, as an Orthodox writer, οp. cit., p. ,155 seq., and F. Dvornik, op. cit., pp. 159 seq., 383 seq., 418 seq., as a Roman catholic. Этот же Собор часто именовался «вселенским» во многих местах, в особенности в правилах (Rhalles and Potles, οp. cit., II. 705 seq.). Феодор Вальсамон (ibid), Патриарх Евфимий и митрополит, Нил Родосский также его называли «вселенским» (ibid Ι, 392. F. Dvornik, op. cit, p.457). Однако официально Церковь не признавала этот Собор как таковой.
49. - Этот общий Собор официально и единогласно аннулировал несправедливые решения двух Латинских соборов против Фотия, а также сами соборы, которые в отношении времени и места представлялись двумя, но на самом деле были только одним - и что есть более того, это аннулирование было произведено письмами Папы Иоанна VIII, а также устами его легатов и всех отцов Собора, заявившими: «Да будет Собор, созванный против святейшего Патриарха Фотия в Риме и Константинополе во времена Адриана, отныне извержен, недействителен, недействителен и не причислен к другим святым Соборам», (Mansi, Concil. 17,401,416, 489; 492,508 сл.). В соответствии с этим решением Православная Церковь полностью проигнорировала более поздний Собор 869/70 г. (см. Также J. Hergenrother: op. Cit., II, 510) и поставила его в один ряд с разбойничьим Собором 449г. в Эфесе и аналогично с Собором 1438/9 г. в Ферраре-Флоренции. Но Рим отказался и по понятным причинам официально объявил его Восьмым Вселенским! Ф. Дворник доказывает, что этот Собор впервые был охарактеризован как вселенский примерно в конце XI века (οp. Cit., P. 309 seq.). Далее он заявляет, что об этом забыли, и только в 16 веке Бароний упоминает об этом снова. Позднее латинские писатели повторяют то же самое вплоть до Hergenröther, Hefele и наших современников. См. F. Dvornik, L'œcuménicité du huitième concile (869/70), в Bulletin de l'Académie Royale de Belgique, vol. 24 (1938). В другом месте он пишет; «Мы не должны забывать, что; был собор 869/70 г., названный восьмым Вселенским. во многом был провалом для папства: вначале присутствовало только тринадцать епископов, а так называемые «libelli» были непопулярны... »(« Патриарх Фотий, отец раскола или покровитель воссоединения ? (Τhe Patriarch Photius, Father of Schism or Patron of Reunion?); ante p 30).
50. - Все участники Собора, включая папских легатов; приняли священный Символ веры без изменений и без принуждения, «ничего не вычитая, ничего не добавляя, ничего не изменяя, ничего не выковывая; потому что дедукция и сложение вводят критику вещей вне критики и непростительное оскорбление Отцов, когда некоторые ереси не возбуждаются уловками искушений и изменением вероопределений Отцов поддельными словами, более серьезными нежели прежние». Поэтому Соборд объявил анафему всякому, кто «лживыми словами, дополнениями или умозаключениями осмелился бы подделать древность этого священного и почтенного ороса-вероопределения». (Мansi, Concil. 17,516). На странице 520: «если кто-то станет достаточно смелым, чтобы осмелиться написать другой символ, помимо этого, или добавить, отнять, произнести или написать еще одно вероопределение-орос, пусть он будет осужден и отвергнут в каждом христианском вероисповедании...». См. Также, что говорится в трактатах Патриарха Евфимия и митрополита Родосского Нила о Соборах в F. Dvornik, οp cit., P.457, где этот Собор называется «объединяющим, во время которого наступает великий мир между Западной Церковью и Патриархатами, и жители Запада прямо признают, что так же, как и вы, мы читаем, и я верю, Символ, который является святой верой без каких-либо дополнений к нему, и что мы анафематствуем любого, кто добавляет в него что-то или опускает и др. ». Нет необходимости повторять, что отцы этого Собора, а также отцы Собора 867 года в Константинополе и сам свт. Фотий в 866 году в своей Энциклике не сделали ничего больше, чем сделал Папа Лев III в 810 году (см. Выше стр. 403 и F. . Loofs, οp. Cit., P., 49/50), и все предыдущие православные папы. С другой стороны, даже после Николая I добавление в Символ веры Flioque было неприемлемым в Риме на протяжении всего IX и X веков. Оно было введено Бенедиктом VIII в 1014 году; под давлением императора Германии Генриха II. «Cependant, même après l'adoption du Filioque par Rome, quelques. Églises, продолжающий chanter le Symbole sans ce mot. Un texte d'Alexandre de Hales atteste qu 'en 1240, a Paris, on ne chantait pas encore le filioque au symbole,» (Однако даже после принятия Римом Filioque немногие Церкви продолжают петь Символ без этого слова. Текст Александра де Алеса свидетельствует, что в 1240 году в Париже филиокве еще не пели в символе). (A. Palmieri, Filioque, ante vol. V, p. 2317). Все это показывает право, которое имел Фотий в борьбе с прибавлением к Символу, и причину, по которой Латинский Собор в Константинополе в 869/70 г. составленный против него не осмелился осудить его как еретика именно за это. Косвенно и безмолвно он признал, что учение Фотия об исхождении Святого Духа было православным.
51. - См. Также Хризостомос Пападопулос, указ. соч., стр. 162 сл. Даже Латинский Собор 869/70 г. в Константинополе не признал первенство папы, основанное на Псевдоисидоровых Декреталах и «Даре Константина», по крайней мере в той мере, на которую надеялись папские легаты. См. Там же, стр. 152 сек. Собор 879/80 г., следуя практике древних Вселенских Соборов, признал почетное первенство епископа Рима в Патриаршей Пентархии, «не изменив ни одного из прав, принадлежащих Святейшему престолу Церкви Великого Древнего Рима, . Римлянам, или ее председателю ни сейчас, ни в будущем », согласно ее первому канону. Действительно, «то, что Папа Николай и его преемники утверждали, было нововведением, то есть произвольно оправдать священнослужителей другой церкви, которые были осуждены ею, или осудить других, вмешавшись в ее внутренние вопросы». «Принадлежащие ему права» были не чем иным, как правами, почетно предоставленными епископу Рима (см. Экзегезу Зонары в Rhalles and Potles, Конституция священных канонов Constitution of the Sacred Canons, II, 706,. Batiffol, Le siege apostolique , p. 136, 557), которые были определены 6-м правилом Ι Вселенского Собора, 3-м ΙΙ Вселенского, 28-м 4-ого Вселенского, 36-м Quini-sextum- Пято-Шестого Сборов. Все нововведения в привилегиях Римского епископа были запрещены вышеуказанными положениями, как и любое изменение почетного первенства на административное. Этим положением Константинопольский Патриарх приравнивался к Римскому Патриарху и, следовательно, любое возвышение последнего было «запрещено» (Там же, с. 164/5).
52. - См. Византийский временник 14 (1908) 356.
53. - Migne Ρ. G. 120, 717. По этой причине византийцы назвали этот Собор 879/80 г. «объединяющим» (Ф. Дворник, указ. Соч., Стр. 384, 385 457). Латиняне средневековья не придавали большого значения расколу и даже игнорировали так называемый «второй раскол» (Ф. Дворник, οp. Cit., P. 279 seq. Тот же автор, L'affaire de Photios dans la littérature Latine du Moyen-Age, в Annales de l'Institut Kondakov 10 (1938) 69 след.)
54. - См. Κ. Амантос (Κ. Amantos), История Византийского государства (History of the Byzantine State), Афины, 1947 г., т. ΙΙ, стр. 227 (на греческом). По этой причине в 899 году папские легаты в Константинополе заняли свою прежнюю позицию по протоколу византийского двора, как Kletorologion of Philotheus p. 155 свидетельствует: «Пришедшие из Рима: во времена Льва благочестивого господина для союза Церквей, как, например, Николай и кардинал Иоанн, почитались выше всех сословий магистратов». (Migne. G. 112, 1341, 1353/6). В целом отношения между двумя Церквами до 1053 г. в целом характеризуются как сносные и достаточно хорошие. См. Α. Michel, Bestand eine Trennung der Griechischen und der Romischen Kirche schon vor Kerullarios? в Historische Jahrbuch 1922, стр. 1-11. Л. Брешье. Le Schisme oriental du XIe siècle, Париж, 1899 г., стр. 2. Автор того же автора, Avant le schisme du XIe siècle. Les Relations normales entre Rome et les Églises d 'Orient, в La Documentation catholique 19 (1928) 387 seq., Ε. Αmann, Michel Cerulaire в Dictiontιaire de Theologie catholique, vοl. X, стр. 1702.
55. - Α. Д. Кириакос, История церкви (Church History), Афины, 1898 г., т. II, стр.26 (на греческом языке).
56. - См. Также G. Every, op. соч., стр. 145 сек ..
57. - Mansi, Concil 16, 457. Μ.Jugie, Le schisme byzantin, стр. 133.
58. - Mansi, Concil , 445 сл.
59. - Β. Стефанидис, указ. Соч., Стр. 336.
60. - Α. Lapôtre, Le pape Jean VIII, Paris 1895. Ε. Amann, Jean VIII, in Dictionnaire de Theologie catholique, vοl. 8, p. 601 seq. Η. Bohmer, Johannes VIII, in Realencyklopädie für protestantische Theologie und Kirche. vοl. 9, p.260. Ε. Kattenbusch, Photius, ibid. vοl. 15, p. 384. Η. Schubert, Geschichte der christlichen Kirche im Frühmittelalter, 1921, p. 438.
Ε. Amann, Jean VIII, in Dictionnaire de Theologie catholique, vοl. 8, p. 601 seq. Η. Bohmer, Johannes VIII, in Realencyklopädie für protestantische Theologie und Kirche. vοl. 9, p.260. Ε. Kattenbusch, Photius, ibid. vοl. 15, p. 384. Η. Schubert, Geschichte der christlichen Kirche im Frühmittelalter, 1921, p. 438.
61. - Дворник Ф. Фотиев раскол, с. 20, seq.-Le second Schisme de Photios -Une Mystification Historique, в «Византии» 8 (1933) 42 сл.
62. - Дворник Ф. Фотиев раскол, с. 236: «Есть только один возможный вывод: второй раскол Фотия, который до сих пор считался особенно роковым для дружеских отношений между двумя Церквями, принадлежит царству легенд».
63. - Там же, с. 215 сл. Даже папа Стефан V, «которого всегда считали для Фотия, особенно ядовитым врагом», тем не менее, «он не разорвал отношений с Фотием, но, как и его предшественники, он продолжал относиться к нему как к законному патриарху» и фактически будет отстаивать его дело в связи с его вторым низложением императором »(с. 236). Кроме того, на основании исследования латинской литературы IX - XII веков (там же, с. 279 и след.) автор приходит к выводу, что: «во всяком случае, точка зрения на дело Фотия, которой придерживалась в тот период, не была единственной, такой же, как и в современную эпоху; Тяжба Фотия с папством занимала очень ограниченное место в писаниях того времени; кроме того, к нашему большому удивлению, абсолютно ничего не было известно о том, что сегодня называется вторым расколом Фотия; вопреки этому общеизвестна была реабилитация Патриарха Иоанном VIII »с. 308). Подробнее о так называемом втором расколе см. Также В. Грумиэль, «eut-il un second schisme de Photius», в Rev. Sciences philos, et .theol. 32 (1933) 432 сл. Ф. Долгер; в Byzantinische Zeitschrift 34 (1934) 214/5. Κ.Αmantοs, op. соч., стр. 32 сл.
64. - Там же, с. 432.
65. - Там же, с., 432. Считаем уместным процитировать здесь краткое изложение основных выводов: исследований Ф. Дворника и исследовании о свт. Фотии, взятого из «Report. of the proceedings at the Church unity octave, held at Blackfriars, Oxford», Oxford 1942, and entitled: The Patriarch Photius, Father of Schism or Patron of Reunion, p. 20/1:Оксфорд, 1942 г., под названием: Патриарх Фотий, отец раскола или покровитель воссоединения, с. 20/1: «К счастью, в последние годы в истории несчастного Патриарха пролился новый свет. Давайте резюмируем только те открытия, которые до сих пор были приняты научным миром. Во-первых, доказано, что второго фотиева раскола никогда не существовало. Патриарх Фотий должным образом и искренне примирился с Папой Иоанном VIII, и Собор 879-880 годов официально санкционировал это примирение. Свт. Фотий никогда не подвергался повторному отлучению от церкви. Напротив, когда он был свергнут императором Львом VI по политическим причинам, Папа; Стефан VI встал на его защиту и вступил в отношения со своим преемником, младшим братом императора Стефаном, только после того, когда император прислал ему копию письма свт. о добровольной отставке с патриаршего престола. Когда умер Фотий, он был в общении с Римской церковью. Также было установлено, что Римская Церковь хорошо знала об этом примирении и что до конца одиннадцатого века Папская канцелярия официально признавала только семь вселенских соборов, таким образом, отказываясь принять так называемый Восьмой собор, публично осудивший Фотий в 869-870 гг. Римская курия не забыла, что решения этого собора были отменены в 879–880 гг., Когда Фотий помирился с Римом; что это решение было подтверждено Иоанном VΙΙΙ, и что оно никогда не было впоследствии отменено папством. Собор, осудивший Фотия и решение, которое в отношении Патриарха было отменено десятью годами позже другим собором, одобренным Папой, с тех пор никогда не входил в число Вселенских соборов Восточной Церкви. Также нельзя найти никакого официального решения Западной церкви, согласно которому этот собор снова должен быть причислен к Вселенским соборам. Этот собор обязан - незаслуженной честью считаться Восьмым Вселенским собором, исключительной ошибкой со стороны римских канонистов одиннадцатого века, которые нашли Акты этого Собора в архивах Латерана и были рады прочитать среди них решение о запрещении мирянам вмешиваться в выборы епископов. Они были так рады этому открытию, что не только забыли, что этот собор был отменен, но и сделали его одним из величайших соборов христианства. Естественно, когда это произошло, вся история Патриарха Фотия должна была быть неправильно понята. Α Легенда о Фотии родилась в западном христианстве, легенда, подтвержденная Актами Вселенского Собора, и, соответственно, в нее следовало без колебаний верить. Эта легенда возникла в средние века и была систематизирована первым современным церковным историком кардиналом Баронием в семнадцатом веке. Эти новые открытия, касающиеся истории Патриарха Фотия, которые до сих пор в некоторой степени приняты специалистами, эти новые взгляды естественным образом разрушают все, что создавалось средневековьем. Если мы посмотрим на историю «Отца раскола» с этой точки зрения, то, естественно, внушительное здание, которое кардинал Бароний построил в семнадцатом веке, а кардинал Хергенретер так великолепно обновил в девятнадцатом столетии, оказывается перед нашими глазами разрушенным. Историю великого грека надо переписать».
66. - Хотя как православным богословам нам трудно понять, как в системе папства может быть реализована выраженная надежда Ф. Дворник. Тем не менее, как христиане, мы без труда разделяем его желание и надежду на то, что «этот новый свет прольет на исторические… разногласия в конечном итоге положительно повлияют на отношения между разделенными Востоком и Западом и будут способствовать рассеиванию многих недоразумений между двумя Церквями, тем самым проложив путь к Воссоединению »(The Eastern Church Quarterly 3 (1939) 415), и в любом случае« почему почему Фотий, канонизированный Восточной Церковью в X веке, когда Восток и Запад были объединены и его канонизация не была закреплена Папами, рассматриваться не как Отец всего раскола, а как будущий Пкровитель Воссоединения? » (Report of the proceedings at the Church unity octave, p. 3131).
67. - Наконец, необходимо добавить, что Православная Кафолическая Церковь, признавая великий труд свт. Фотия во благо и во имя Церкви и Православия в целом, объявила его святым и празднует его память 6 февраля. Церковь почитает его как «поборника Православия, защитника Православия, столпа и основания Церкви, органа благодати, избранного сосуда, благочестивой лиры Духа, энергичного оратора, мудрейшего иерарха, учителя вселенной, блистающего в словах и догмах, трубу, ясно провозглашающая исшествие Святого Духа от Отца, как богословствовал потомок сына громова, самый стойкий противник ересей, обличитель заблуждения ереси, божественного защитителя Православия, отрицателя высокомерия ереси, ниспровержителя дополнения к Символу веры, Святейшаго Отца, великаго Фотия, Сияющего и Светоименитого и т. д. ». См. «Служба Отцу нашему и равноапостольному Фотию, Патриарху Константинопольскому» (Service of our Father and equal-to-the Apostles Photius, Patriarch of Cοnstantinople), написанную Константином Типальдосом, митрополитом Ставрупольским, и отредактированное в 1848 и 1891 годах. См. Также Α. Пападопулос Керамевс, Патриарх Фотий как святой отец Православной Кафолической Церкви, в Byzantinische Zeitschrift 8 (1889) 647/71, Chrys. Пападопулос, оп. соч., стр. 180/1. Μ. Jugie, Le culte de Photius dans l'Église Byzantine, в Revue de l'Orient chrétien 3 (1922/3) 109 seq. Ф. Дворник, оп. соч., стр. 388. Стоит отметить, что в Афинах в течение последних нескольких десятилетий Священный Синод Греции официально отмечает память святого Фотия в монастыре Пентели, который находится недалеко от города. Точно так же Синодическое письмо, которое читается в воскресенье Православия, содержит следующую анафематизацию: «Все написанное или сказанное против святых Патриархов Германа, Тарасия, Никифороса, Мефодия, Игнатия, Фотия, Стефана, Антония и Николая, анафема» и «анафема». память Игнатия, Фотия, Стефана, Антония и Николая, вечная ». (Triodion, издание Μ. Saliberos, Афины 1930, стр. 146). См. Также Michael Cerularius, Homily, Migne Ρ.G.120, 729, 732, и «Tome of Unity», в Rhalles and Potles, οp. соч., т. V, стр. 9. Chrys. Пападопулос, оп. соч., стр. 180/1. Г. Кремос, указ. соч., II, 416. Ф. Дворник, οp. соч., стр. 434. Но, как мы видели на стр. 409 и 423 , многие другие судили Фотия аналогично, как, например, Папаррегопулос, который пишет: Фотий был выдающимся человеком. В историческом промежутке времени между первым Константином, который стал причиной создания восточного государства, и последним Константином, который пал на крепостных стенах Константинополя, а государство пало вместе с ним, - в период в тысячу лет ни одно другое имя не сияло. ярче на историческом небосводе, чем имя свт. Фотия. Он, стоя между двумя Константинами, из которых один представляет начало, а другой конец средневекового эллинизма, внес вклад больше, чем кто-либо другой, в формирование этого эллинизма »(οp, соч., Vοl. III, p.727). И Г. Кремос замечает, что «Церковь и весь греческий народ справедливо ставят Фотия в число первых великих личностей, которые вели триумфальную битву за спасение панэллинизма, его веры и существования» (οp. Cit.,). , стр.4). Он говорит о нем как о «блестящем византийском священном явлении в церкви, как о великом богослове, глубочайшем философе, новом Аристотеле в нашей средневековой истории, ораторе, прекрасно воспевающим песнопения, наиболее образованном филологе» опытном учителе закона, высшей гордость самого достойного высшего приносителя жертвоприношения Православной Церкви, пусть чья слава нетленная »(там же, с. 419). По словам С. Замбелиоса, Фотий - «вершина IX века, известный предводитель неоэллинской нации, чья слава наполняет историю, литературу и богословие сдневековья», с которого начинается «очевидное формирование неоэллинской нации». - Эллинское своеобразие, являющееся косвенным результатом раскола »(op. Cit., Pp.451, 463). По поводу других критических замечаний в адрес Фотия см. J. Valettas, οp. cit., pp. 99-122, и G. Kremos, οp. соч., т. ΙΙ, стр. 84-85, 145-148, 409-420. См. Также G. Every, op. соч., стр. 118/9 и К. Бонис, Византийское богословие, Афины, 1948 г., стр. 8 seq., И того же автора, Дружба в целом и согласно великому Фотию, Афины 1938, с. 24 сек., 52 сек. (оба на греческом). Примечателен тот факт, что даже Папа Иоанн VIII называл Фотия «человеком, выдающимся в православной вере, известным скромностью жизни и точным гражданством... обладающим практической добродетелью и усердием в других делах, делатель божественных заповедей, не имеющий повода для стыда ». Α. Ρ. Kerameus, Small works of Photius, Petroupolis 1892, p. 147/8, на греческом). Наконец, его собственные викарии признались, что «non esse similem ei (Фотий) ..commisaratione ac largitione in pauperes, neque benignitate et humilitate». (Дж. Хардуини, Acta conciliorum, Parisiis 1715, т. VI, стр. 339).
http://www.myriobiblos.gr/texts/english/roman_church_2.htm
Глава III
Завершение Раскола в 1054г.
Ксожалению, примирение и общение двух Церквей, достигнутое по инициативе Фотия, длилось недолго. Расколу Римской Церкви, начавшемуся в 867 г. при свт. Фотии по вине папы Николая I, суждено было завершиться в 1054 г. при патриаршестве Михаила Керулария. В то время общение между Восточной и Западной Церквями было определенно прервано соборным определением, поводом для чего опять же послужил Рим. Это случилось потому, что за очень немногими исключениями, преемники Николая, Папы Римские, которые были горячими сторонниками абсолютного папского первенства и не желали исправлять великий грех Николая против Единства Церкви, продолжали ту же его политику, пытаясь унизить и подчинить себе Восточная церковь. Кроме того, они допускали умножение латинских нововведений(1). Бенедикт VIII даже принял в 1014 г. и в самом Риме Filioque, подвергшееся резким нападкам со стороны православных и охарактеризованное как еретическое учение (2). Filioque теперь стало фатальным элементом раскола, как это было во времена Фотия, что привело к удалению имени Папы из диптихов Православной Церкви. До сего дня имя папы в них не записано 3. Кроме того, папа Сергий III (904 911) осмелился совершить новое антиканоническое вмешательство в чужую юрисдикцию, т.е. в Константинопольскую Церковь, утвердив четвертый брак императора Льва VI Мудрого, не дозволенный на Востоке, и освободив его от отлучения, наложенного на него Патриархом Николаем Мистиком(4). Все это усиливало растущее напряжение между Константинополем и Римом, которое, наконец, достигло апогея в 1054 году.
Папа Лев ΙΧ своей империалистической политикой в Южной Италии и своей делегацией в Константинополе под предводительством кардинала Гумберта главным образом дал повод для завершения раскола. Фактически; Папа Лев ΙΧ вместе со своим двоюродным братом, императором Германии Генрихом III, стремился сначала распространить свой суверенитет на южную Италию5, которая принадлежала Византии. Он даже ввел там латинские церковные обычаи, как это сделал его предшественник Николай I в Болгарии, упразднил византийскую архиепископию Сипонта (Sipontus) и низложил ее архиепископа, осуществив и другие подобные вмешательства (6).
Впоследствии тот же Папа, получив повод, из письма Льва, архиепископа Болгарского, к епископу Иоанну Транийскому (Апулейскому)(7), подвластному Константинопольскому Патриархату, послал к нему (Леву Болгарскому), а патриарху Керуларию очень длинное и неприличное или, вернее, оскорбительное письмо, в котором он, вместо опровержения содержания письма Льва, воспользовался случаем представить папское первенство в еще более худшей форме, чем это сделал Николай I. Он утверждал, что епископ Рима непогрешим и по божественному праву обладает двойной властью, церковной и политической («imperialis potestas»!), приводя в доказательство этого почти весь псевдо-«дар Константина»(8).
Это был первый раз, когда изумленная Восточная Церковь услышала то, что противоречило и букве, и духу Евангелия, а именно, что Папа непогрешим и что он является источником всей власти (9). Но, несмотря на все это, патриарх Михаил Керуларий, не преминувший послать в Рим по древнему обычаю свою интронизационную грамоту, ответил на высокомерное письмо Льва ΙX «с великим смирением», как он сам утверждает в письме к Петру. Антиохийскому (10), заботясь о церковном мире и единстве и не обращая внимания на дерзкие и высокомерные притязания епископа Рима, которому он выразил свою скорбь по поводу разделения Церкви. Таким образом, он оставил дверь открытой для воссоединения.
Лев ΙΧ (11), однако, остался этим недоволен и отправил в Константинополь по церковным соображениям делегацию(12), в состав которой входили архиепископ Амальфийский Петр и диакон и канцлер Фридрих. Эту делегацию возглавлял грубый и нетерпимый кардинал Гумберт, «человек честолюбивый, интриган и приверженец папских притязаний»(13). Сам Гумберт от имени Папы составил свои рекомендательные письма патриарху и императору. В них он включил длинное и во многих отношениях беспочвенное обвинение патриарху Михаилу Керуларию; например, что последний взошел на патриарший престол антиканонично, и неверно, якобы будучи неофитом. Это было неточно, неверно, как впрочем и другие подобные обвинения (14). Прибыв около конца марта или начала апреля 1054 года в Константинополь, кардинал Гумберт немедленно начал политические переговоры с императором с целью заключения союза между ним и папой против норманнов, угрожавших папским и византийским владениям. В результате он на значительное время отложил свой визит к Патриарху(15), против которого вел яростную полемику все время, пока делегация находилась в Константинополе(16). Когда, наконец, папские легаты решили обратиться к Патриарху, они показали ему, как и к императору, неприличное отношение и поведение, неподобающее священнослужителям или, как подтверждает Керуларий, «вели себя с гордостью и дерзостью»(17). Они появились в Константинополе как критики и судьи патриарха с одной стороны «с чрезмерной властностью и бесстыдством», а с другой как учителя православных, потому что якобы «что было православным, то испорчено ими»(18). Это происходило в то время, как около уже четырех десятилетий, то есть с патриаршества Сергия II, как мы видели, имя Папы Римского было вычеркнуто из диптихов в Византии. Почти одновременно пришло известие о том, что Папа Лев IΧ умер 13 апреля 1054 года. Следовательно, делегация потеряла как свои полномочия, так и полномочия до тех пор, пока Папа не даст новое разрешение на избрание.
По этим причинам, а также потому, что Патриарх нашел печати папского послания подделанными, что заставило его заподозрить все его содержание в ненастоящем (19), он поссчитал. вправе прекратить общение с папскими легатами и постановил обсуждить все это и сотрудничество с ними только на Соборе и в присутствии православных иерархов и представителей других Патриархов(20). Это притязание Керулария, хотя и в соответствии с православной теорией и практикой, папские легаты отвергли, твердо придерживаясь абсолютного папского первенства, что и в данном случае сыграло свою антиканоническую роль.
В таком положении Гумберт и бывшие с ним латиняне, не сознавая своих обязательств перед братьями-христианами, защищавшими отеческие догматы и предания, и решив, кажется, наперед подвести черту к существующему церковному расколу, смело и непочтительно вступили в храм Святой Софии 16 июля 1054(21) во время совершения Божественной литургии и возложили на алтарь богохульную клевету(22), которой отлучили «всю Церковь Православную» и главным образом Патриарха Михаила по разным иным причинам, но в особенности потому, что «не хотели брить бороды, подобно латинянам, и не делали различия в причащении между женатыми и неженатыми пресвитерами, но даже азимы (квасной хлеб) приносили для богослужени и в Символе веры не сказано, что Святой Дух исходит от Отца и Сына, как в Символе веры нашей, но только от Отца».(23)
Таковы были главные, но беспочвенные обвинения и объяснения того неподобающего и отчаянного шага латинян, которые осуждали православных за упорство в преданном им и предавали их анафеме как «симониан, валисиан, ариан, донатистов, севериан, николаитов, духоборцев;, манихеев и назореев»(24).
Само собой разумеется, что клевета латинян «содержала в себе абсурдную и невежественную полемику» (25), достойную своих писателей, как и утверждение Льва и Гумберта о том, что греки будто бы извратили Символ веры, тогда как произошло прямо противоположное, все это также свидетельствует о невежественной и неуклюжей неточности.
После этого прежде неслыханного и нечестивого предприятия латинян, среди всеобщего негодования и восстания православных, патриарх Михаил Керуларий тотчас же, 20 июля 1054 г., созвал постоянный большой Синод, который предал анафеме «кощунственный и гнусный документ» (лат. анафематствование), брошенный на святой алтарь, а также написавших его и согласившиеся на него. Однако он избежал отлучения Папы от церкви (26). Таким образом, одна дверь была намеренно оставлена открытой для примирения и воссоединения. Этим объясняются предпринятые позднее попытки объединения обеих сторон, которые, к сожалению, остались безрезультатными(27). Во всяком случае, в этот момент Александрийский, Антиохийский и Иерусалимский Патриархаты санкционировали синодальное решение от 20 июля и, подражая Константинопольскому Патриархату, исключили имя Папы из диптиха и прекратили общение с ним, Церковь России последовал их примеру. Таким образом, обе Церкви, Восточная и Западная, официально и взаимно осудили друг друга, Римская Церковь снова дала повод.
Латинское отлучение от церкви исходит из одной из следующих двух инициатив: либо непосредственно от папы Льва ΙΧ, как подтверждает Православный Синод от 20 июля 1054(28) на основании исповедания папского представительства, которое принимает и А. Мишель(29) , либо косвенно от делегации, которая должна была действовать на основании особого распоряжения или широкого разрешения Льва ΙΧ. фактически сами папские легаты заявляли, что «auctoritate apostolicae sedis, cuius legatione fungimur... anathemati, quod dominus noster reverendissimus papa itidem Michaeli et suis sequacibus, nisi resipiscerent, denuntiavit, ita subscribimus» [1](30). В любом случае, вина Римской церкви очевидна31, тем более, что она не считала своим прямым долгом официально признать недействительным на всеобщем соборе, как ей несомненно следовало бы сделать, антиканоническое и необоснованное отлучение. Наоборот, она одобрила его и с тех пор сохранила (32).
Из вышеизложенного следует, что папа Лев IX вместе со своим представителем Гумбертом несут ответственность за завершение раскола 1054 года. Они были агрессорами, тогда как Керуларий был, скорее, защитником, какие бы оговорки ни возникали в отношении некоторых его действий или выражений его характера (33). Потому что, как уже было замечено, позиция Михаила Керулария по этому пункту «составляла, собственно говоря, не нападение, а защиту и противодействие провокационной политике Льва Ι”. Компетентные историки прямо признают это, как, например, В. Норден, В. Гизельрехт, Г. Ф. Герцберг, Л. фон Хайнеманн, Отто Кемеля, В. Фишера, Г. Фикера, А. Мишеля, Дж. Гей и др.» (34).
Несомненно, Синод 20 июля 1054 г. не был бы созван и не возвратил бы отлучения, если бы не предшествовало безоговорочное и необоснованное латинское отлучение 16 июля 1054 г. Таким образом, раскол был навязан Керуларию прежде всего Гумбертом. Более глубокой причиной болезненных событий 1054 года было превращение старого канонического почетного первенства епископов Рима в абсолютное церковно-политическое первенство и их попытка навязать его и Восточной Церкви. В этот момент первенство выражалось в церковном и политическом проникновении Льва ΙX в Южную Италию, в антиканонической деятельности его делегации в Константинополе, а также в его ассоциации и союзе со своим двоюродным братом, германским императором, против всего этого было Греческое Православие (35). Таким образом, в данном случае мы имеем также выражение коренного разногласия по поводу церковного управления между Православным Востоком, с одной стороны, твердо державшимся древней соборной системы и Пентархии патриархов, и папским Западом, с другой, который приняла монархическую и тоталитарную систему. Более того, преследование Римом политических целей, а именно отделение от Византии Южной Италии, как это произошло с Болгарией во времена Фотия, вынудило Византию отстаивать свою оппозицию, вплоть до раскола (36). Эти две причины спровоцировали затем завершение раскола 1054 г., тогда как, напротив, главные догматические разногласия, по-видимому, не играли в тот момент серьезной роли, за исключением некоторых литургических разногласий и обычаев, которые оказались в центре главного спора.
Таким образом, по словам талантливого канониста, Патриарха Антиохийского Феодора Вальсамона, «некогда прославленная полнота Западной Церкви, т.е. Рим, откололся от духовного общения остальных четырех святых-патриархов и впал в обычаи и догматы, чуждые Кафолической церкви и православным»(37).
СНОСКИ И ПРИМЕЧАНИЯ
1. – См. И. Кармирис, Символические тексты Православной Кафолической Церкви (The symbolical texts of the Orthodox Catholic Church), p. 54. seq.
2. – Хризостомос Пападопулос, архиепископ Афинский, Chrys. Papadopoulos, op. cit. pp. 185/6: « «Это болезненное событие явилось серьезным предзнаменованием раскола Римской Церкви. Официально приняв прибавление, неизвестное всей Церкви, но впервые затеянное в Испании и до того отвергнутое папами Римскими, ей суждено было отсечься и отделиться от всей Церкви».
3. – См. Также В. Стефанидис, op. cit. p. 344: « Первой причиной определенного раскола двух Церквей было добавление Filioque к Символу веры Римской Церкви. Епископ Римский Сергий IV (1009 г.) по обыкновению цитировал в своем интронтронизационнном послании Символ веры в вольном переводе, но с добавлением оговорки о FiIioque. По бытующему мнению, это дополнение было внесено в официальный Символ веры Римской церкви пятью годами позже Бенедиктом VIII (1014 г.) под давлением императора Запада Генриха II. Патриарх Константинопольский Сергий, племянник свт. Фотия и современник этих пап; по синодальному решению вычеркнул имя упомянутого епископа Римского Сергия из диптихов Восточной Церкви, в результате чего в них до сего дня не поставлено никакого папского имени» See also Α. Demetrakopoulos, History of the Schism of the Latin Church from the Greek Orthodox, Leipzig 1867, p. 20/1.
4. - Chrys: Papadopoulos, op. cit. p. 183 seq. B. Stefanides, op. cit. p. 348 seq. Относительно этого нового произвольного вмешательства Сергия и его конфликта с Николасом Мистиком см J. Gay, L' Italie méridionale et l' empire byzantin, Paris 1904, p. 189, observes: «La vie scandaleuse (of Pope Sergius) fait un contraste , étrange avec la noble et austère figure du patriarche byzantin» Nicholas Mysticos.
5. - See Th. Popescu, Why the Patriarch Michael Cerularius attacked the Latins?, in «inaugural of the 35th anniversary of Chrys. Papadopoulos, Athens 1931, p. 371/3 (in Greek): «Лев ΙΧ был немцем (Бруно фон Тёл), родственником (второродным двоюродным братом) и преданным другом Генриха III, который осуществил избрание Бруно Папой. В то время он был агентом германского императора, который стремился (привести) «южную Италию в состав Священной Римской империи германской нации и объединить западный христианский мир под своим суверенитетом. Этот Папа хотел и смог продвинуть дело Генриха, чья работа становилась его собственной. Фактически имперский идеал отождествлялся по большей части с папским. Лев ΙΧ, вдохновленный желанием восстановить папскую власть Николая Ι, был между последним и Григорием VII наиболее значительным представителем и очевидным воплощением римской политики абсолютного первенства. Кроме того, в лице Льва ΙΧ эта политика была германской и империалистической. Обе должности, императорская и папская, были объединены».
6. – См. также В. Стефанидис, op. cit. p. 345. Патриарх Михаил Керуларий считал своим долгом противостоять им. С этой целью он закрыл латинские церкви и монастыри Константинополя, которые посредством пропаганды передавали латинские обычаи православным. Их критиковал Патриарх в своих письмах к Антиохийскому Патриарху Петру, как и Лев Болгарский в своем письме к Иоанну, епископу Транийскому. По-видимому, главная попытка Керулария заключалась именно в том, чтобы воспрепятствовать введению латинских церковных обычаев на Православном Востоке.See also G. Every, op. cit. p. 166 seq.
7. - Письмо Льва Болгарского опубликовал C. Will. Acta et scripta.quae de controversiis Ecclesiae Graecae et Latinae saeculo undecimo composita extant, Lipsiae 1861, p. 56-6ο. Migne P. G. 120, 836-844. Надо отметить, что это письмо было написано весной 1053 года, но не патриархом Михаилом и архиепископом Львом, как заметил по этому поводу и латинскому переводу кардинала Гумберта, принимавшего во всем ведущее участие. Она была написана только Львом Болгарским, как уже доказали следующие авторы: C. Will, op. cit: p. 53 seq.; Β. Georgiades. Michael Cerularius and the schism of the Churches, in «Ecclesiastiki Alitheia» 3 (1886) 373 seq. (in Greek), A. Michel, Der Autor des Briefes Leon von Achrida. Eine Vater versαmmlung des Michael Kerullarios, in «Byzantinisch - Neugriechische Jahrbücher» 3 (1922) 50 seq. and others. See also J. Gay, op. cit. p. 495. Патриарх Михаил Керуларий в 1053 году, то есть через десять лет после возведения его на патриарший престол; разрешил — или, возможно, призвал — Льва Болгарского написать вышеупомянутое письмо, а настоятелю Студийского монастыря Никите Стифату опубликовать свое исследование против латинян» (C.Will op. cit. pp. 127 - 136. Μigne Ρ.L. 143, 973-984. Α Demetrakopoulos, Ecclesiastiki Bibliothiki, Leipzig 1866, I, 18-36). Он также приказал закрыть латинские церкви и монастыри в Константинополе, конечно, не для того, чтобы спровоцировать раскол между двумя церквями и обеспечить свою независимость, которая никогда не подвергалась опасности (E.Amann, op. cit: pp. 1681/2); или стать императором путем раскола! (L. Brechier, Le schisme и т. д., стр. 213, 215, 217, 308), ни по другим столь же маловероятным причинам, которые воображают неортодоксальные авторы (о них см. Th. Popescu, op. cit. p. 368 seq.), но противодействовать с одной стороны провокациям латинян в Константинополе и распространению латинских нововведений и обычаев среди православных. С другой стороны, его цель состояла в том, чтобы противостоять антиканоническому вмешательству Папы Льва IX в Южную Италию, распространению там латинских церковных обычаев и попытке подчинения под его руководством греческой епархии Сипонта латынскому Беневента. В целом он стремился противостоять расширению папского суверенитета на всю Южную Италию и даже Константинополь, чего добивались в сотрудничестве и союзе с императором Генрихом ΙΙΙ и «аргиронитским» (купленным серебром) магистратом и герцогом де Италия Аргирос (см. Th. Popescu, op. cit. p. 370 seq). Современные исторические источники свидетельствуют, что в те времена позиция латинян по отношению к православным была весьма вызывающей. Провокационными были не только латиняне в Константинополе и папская делегация во главе с очень оскорбительным кардиналом Гумбертом, но и сам папа Лев ΙΧ, который в Южной Италии вмешивался в церковно-политические дела и в своих письмах к Керуларию «выдвигал такие обвинения и вообще говорил в некотором роде так угрожающе, что было видно, что он ищет повода для споров. То, как вели себя его наместники в Константинополе и особенно их настоятель, кардинал Гумберт, делает это еще более неоспоримым».. (Κ: Paparregopoulos, op. cit. vοl. IV p. 345).
8. – Письмо папы Льва Leo ΙΧ было опубликовано C. Will, op. cit. p. 65-68, Mansi, Cοncil. 19, 635/84. Латинские богословы с гордостью признаются, что никто, даже Григорий VII, не выражал папского первенства с такой силой, как Лев ΙΧ. (L. Brechier, op. cit. p. 192/3). Согласно взглядам C. Hefele, Conciliengeschichte, vol. IV. p. 770. Лев ΙΧ делая это лишь «theilte nur die Gebrechen der Kritik seiner Zeit» («лишь разделял немощи критики своего времени»)! Но Лев пошел дальше, «обвинив греков в изменении Символа веры Соборной Церкви, никоим образом не стыдясь ни своего звания, ни истории» («Окружное послание Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви к православным повсюду», 2-е издание, Константинополь, 1863 г., стр. 29, на греческом языке), и даже как породивший более 90 ересей: «diverso tempore ex diverso errore ad corrumpendum virginitatem catholicae Ecclesiae matris emergentes»[2], кроме того, он критиковал безрассудство Керулария и Льва Болгарского и размахивали властью Римского престола, потому что осмелились порицать Римскую Церковь, которую якобы никто не может судить и порицать. По этой причине он призывал их к покаянию, чтобы они не попали в хвост дракона, который увлек «третью из звезд небесных и поверг их на землю»! (Rev. 12,4).
9. - - Ранее Папы Николай Ι и Адриан II осмелились сформулировать это в клевете, которая была представлена на подпись Латинскому Синоду 869/70 г. в Константинополе. (see Mansi, Concil, 16, 27/8, Α. Pichler, op. cit. p. 189). Впоследствии его повторил папа Марин, а также Стефан V в письме к византийскому императору Василию Македонянину в 885 г. (,Mansi, Concil ор. 18, 12/3). «Эти претензии были чужды всей Церкви, что и Папе. (Источником всей духовной и светской юрисдикции и непогрешимости является "A Pichler acknowledges that «der ganzen Kirche waren diese Anspruche fremd, dass der Papst die. (Quelle aller geistlichen und weltlichen Jurisdiction und Unfehlbarkeit sei» (οp. cit, p. 257). Nektarius Kephalas.op. cit., Ι, 159/61 Chrys. Ρapadοpoulοs, op. cit. pp. 193/4.
10. - Migne P.G, 120, 784;. умеренный и благоразумный Патриарх Антиохийский Петр, прочитавший это письмо, подтверждает это (там же, с. 813), а также Папа Лев ΙX, писавший императору Константину Мономаху «preterea confrater noster archiepiscopus Michael exhortatorias ad concordiam et unitatem direxit nobis litteras» («Более того, наш брат архиепископ Михаил прислал нам письмо, призывающее нас к согласию и единству».) (C. Will, op. cit. p. 88, Mansi, Concil. 19.669). F. Mercenier признает, что ответы патриарха и императора действительно были «крайне умеренны по содержанию и форме» «extrêmement modéréesode fond et de forrme» (op. cit. p, 80).
11. - Следует отметить, что Лев ΙΧ и ранее написали письмо антиохийскому патриарху Петру как о Михаиле Керуларии, так и о Константинопольском патриаршем престоле, в котором он «заблаговременно искал союзников» против Керулария. (Migne Ρ. L. 143,270 seq., Τh. Popescu, op. cit. p. 386/7).
12. - Это папское представительство было запрошено императором Константином Мономахом главным образом по политическим причинам, а именно для обсуждения и достижения понимания относительно византийских и папских владений в Италии, «которым угрожали норманны». Однако Гумберт, вероятно, с одобрения папы Льва ΙΧ, придал ему еще и церковный характер. Sec Chrys. Ρapadοpοulοs. op. cit. 193/4. J. Gay, οp. cit. p. 491 seq. C. Hefele, op. cit. p. 771 seq. and the letter of Leo ΙΧ to the emperοr, C. Will, op. cit. p. 85 seq. Mansi, Concil. 19 667 seq. Переговоры, то есть, велись между Константинополем и Римом с целью заключения военного союза против норманнов, против которых «в мае 1053 года выступил Лев с войском, составленным из всевозможных компонентов», но он потерпел поражение и был взят как заложник! При этом достаточное количество римо-католиков, как «Петр Дамиани, Герман Gebrechliche и другие, объясняют поражение папы Божьей карой, потому что не священнику «браться за оружие», на что Гефеле отвечает, «что Папа тоже князь и как таковой обязан защищать патримониум Петра!» «dass der Papst auch Fürst sei, und als solcher die Pflicht habe, das Ρatrimοnium Petri zu vertheidigen!» (op, cit. p. 764).
13. - Ρh. Vafeides, οp. cit, p. 124.
14. - See B. Stefanides, op. cit. p.347.
15. - See also Ε Hermann, Ι Legati inviati da Leone ΙΧ nel 1054 a C/pel erano autorizzati a scomunicare il patriarca Michele Cerulario? in Orientalia Christiana periodica» 8 (1942) 214.
16. - Nektarius Kephalas, Metropolitan of Pentapolis, op. cit. ΙΙ, 21 seq.
17. - Например, они начали «с создания инцидента по вопросу протокола: Гумберт и его коллеги заявили, что имеют преимущество перед митрополитами, заседающими в постоянном синоде, чего ни патриарх, ни митрополиты не хотели признавать. Легаты удовольствовались тем, что вручили ему предназначенное для него письмо, а затем удалились в знак протеста. ( «par créer un incident sur une question de protocole: Humbert et ses collègues prétendirent avoir le pas sur les métropolites siégeant au synode permanent, ce que ni le patriarche, ni les métropolites ne voulurent accepter. Les légats se contentèrent dοne de lui remettre la lettre qui lui était destinée et puis se retirèrent eu protestant.») (F. Mercenier, οp. cit. p. 82).
18. – Письмо Михаила Керуллария Петру Антиохийскому (Letter of Michael Cerularius tο Peter of Antioch. Migne P.G. 120, 816. C). Hefele Гефеле, не колеблясь, признал, что «папские легаты прибыли в Кон/пел с пониманием и требованиями своего высокого положения: они хотели и должны были отдать предпочтение Риму». «die päpstlichen Legaten traten zu Con/pel im Bewusstsein und mit den Ansprüchen ihrer hοhen Stellung auf: sie wolllen und mussten den Vorrang Rome an den Τag legen» (op. cit. p. 775). Гумберт даже составил полный трактат, или, точнее, libellus против греков, который был переведен на греческий язык. (C. Will, op. cit, p 93-Ι26), что согласно А. Пихлеру, «была не основательная дискуссия, а обличительная речь, продиктованная грубейшей страстью, которая не только повторяла старую песню о том, что Восток есть родина всех ересей; но в то же время обвиняли патриарха и греческую церковь в вещах, которые были чистой выдумкой». (op. cit. p. 258). См. также C. Hefele, op cit. pp. 774/5, и краткое изложение этого libellous, а также аналогичной клеветы против Никиты Стифата оскорбительно безумным Гумбертом в «Ecclesiastiki Aletheia» 7 (1886/7) 6 seq. by B: Georgiades.
19. - Похоже, что Михаил Керуларий действительно верил, что папское письмо было подделано, не только потому, что он обнаружил подделанные печати и потому, что папа Лев с сентября 1053 г. по март 1054 г. был заложником норманнов, умершим после своего освобождения в апреле 1054 г., но также потому, что его содержание было несовместимо и недостойно «добродетели, вежливости и знаний папы Римского». (as he himself wrote to Peter of Antioch, Migne Ρ. G. 120, 784). Наоборот, оно согласовывалось со всем, что он прежде слышал от греческого князя южной Италии Аргироса, который «не один только раз, а уже дважды, и трижды и четыре был нами изгнан и изгнан от причащения и причащения» (там же. ). Аргирос был не только церковно, но и политически то на службе у византийского императора, то против него и вождя норманнов, то на стороне папы. Кроме того, он всегда был личным врагом Керулария: недаром тогда патриарх подозревал, что ни делегация, ни письмо действительно не исходили от папы Льва, нетерпимого Гумберта, но все это от непостояноого Аргироса, подделали ΙX. Это, что было подтверждено Иоанном Транийским. (letter of Cerularius to Peter of Antioch; Migne Ρ. G. 120, 788), is also explicitly mentioned in the Synodical decision of July 20, 1054 (ibid. p. 741 and 745).
20. - Second letter of Michael Cerularius to Peter of Antioch; Migne P.G. 120, 816. C. Will, op, cit. p. 186.
21. - Α. Fortescu describes this sacrilegious act as follows in «The Orthodox Eastern Church(3)», London 1920, p. 185/6: «it was Saturday, July 16, 1054, at the third hour (9 a.m.). Собор Святой Софии был полон народа, священники и диаконы облачены, только началось протезирование (подготовка) святой Литургии. Затем три латинских легата проходят через Царские врата иконостаса в большой храм и кладут на алтарь свою буллу об отлучении. Оборачиваясь, они говорят: Videat Deus et indicet (Пусть Бог увидит и скажет). «Раскол был полный... это сознаешь и видишь, что слова легатов были услышаны и что Бог видел и судил»! Простого сравнения между решением Константинопольского Православного Синода, собравшегося через четыре дня, и латинским клеветническим текстом, включая вышеупомянутый отрывок Фортеску, достаточно, чтобы подтвердить иной тон, в котором он был составлен. В то время как эти события ясно показывают, что папские легаты спровоцировали завершение раскола, есть римо-католические богословы, которые говорят о предполагаемом «расколе Михаила Керулария»! о ком даже и думают, что «еще более может быть, что Фотий достоин звания отца раскола»!, как, например, в последнее время. M.Jugie (op. cit. p. 187 seq., 232) который, однако, признает, что латинский акт был (там же, стр. 205) и подтверждает, что «все члены Постоянного синода Константинополя солидарны с Мишелем Серулером, ни один из этих прелатов не возвысит голос в пользу римских легатов, и следует признать, что он было трудно сделать». (ibid. p. 219).
22. - Migne Ρ. G. 120, 741/5. C. Will, op. cit. p. 153/4. По этому поводу А. Пихлер замечает: «Эта Булла повторила все оскорбления, содержащиеся в транскрипциях Гумберта» и добавил самые гнусные проклятия». Поэтому «с трудом легаты отделались заслуженными ударами» (op, cit. p. 259). And K. Paparregopoulos пишет: «Величие терпимости и умеренности нашего народа никогда еще не было доказано так блестяще, как в тот страшный момент, когда один кивок Патриарха мог навлечь страшное наказание за преступление. Но вместо этого наш Святитель позволил им безобидно выйти из храма; точно так же через два дня они смогли безвредно покинуть Константинополь, после того как простились с императором и получили от него обычные подарки...» (op. cit. vol. ΙV p. 346/7).
23. - Migne Ρ. G. 120, 817; see also p. 739. В частности, папские легаты были настроены против патриарха Михаила, которого, или «вернее, всю Православную Церковь Божию и всех, не признающих их нечестивых деяний, предали анафеме только за то, что они хотели оставаться благочестивыми и не предать Православия... Эта анафема их господину , досточтимейший Папа, выступил против Михаила и его последователей» (ibid. p. 737, 745).
24. - F. Mercenier (Roman Catholic), обращаясь к римо-католикам, комментирует вышеупомянутый шаг римско-католической делегации следующим образом: Эффект был немедленным. Ошеломление и возмущение были всеобщими. Дошло до того, что император, усомнившись в верности патриаршей версии, отозвал покинувшую город миссию и приказал сделать на их глазах новый перевод: он мог только подтвердить верность первого. Однако люди узнали об этом возвращении. Тотчас же поднялся мятеж, и император, до сих пор считавший возможным возобновить переговоры, счел себя обязанным удалить посольство как можно скорее, чтобы не рисковать жизнями его членов. Таковы обстоятельства, при которых завершился раскол, продолжающий опустошать Церковь; при полной вакантности Апостольского Престола из-за легатов, не имевших власти. И подумать только, что кардинал Гумберт вернулся в Рим, значит, он мог доставить себе большое удовольствие и что Запад поверил, что он одержал сокрушительную победу над Керулларием! «Pour monter toute la ville contre les Rοmαins, Cérullaire n' eut qu'a le faire traduire et a le lancer dans le public. L'effet fut immédiat. La stupeur et l' indignatiοn furent générales. Τellement que l' empereur doutant de l'exactitude de la version patriarcale fit revenir la légation qui avait quitté la ville et οrdonna que sous leurs yeux on en fit une traduction nouvelle: elle ne put que confirmer l'exactitude de la première. Cependant le peuple avait appris ce retour. Aussitôt l'emeute se mit a gronder et l' empereur, qui jusque là avait cru possible une reprise des négociations, se vit obligé d'éloigner au plus tôt l'ambassade pour ne pas exposer la vie de ses membres. Voilà dans quelles circonstances se consomma le schisme qui continue à désoler l'Église; en pleine vacance du Siège Apostolique, du fait de légats qui étaient sans pouvoirs. Et dire que rentre a Rome le cardinal Ηumbert crut pouvoir se donner un large satisfecit et que l'Occident crut qu'il avait rempοrté une éclatante victoire sur Cérulaire!» (οp. cit. pp. 84/5).
25. - K. Αmantos: op. cit. p. 229.
26. - Migne P. G. 120, 736/48. Mansi, Council, 19, 812/21. C. Will. op. cit. p. 155/68. См. Мнение Патриарха Константинопольского Иосифа о Синоде у A. Demetrakopoulo History of the Schism, p. 26 ,seq.
27. - A. Demetrakopoulos. op. cit ρ. 29 seq Nektatius Κephalas. op. cit. ΙΙ, 78 seq. J. Κarmiris, Разделение Церквей и пытки к соединению. The division of the Church and the attempts for union, Jerusalem, 1946 p. 7 seq.
28. - Migne P. G. 120 737, 745, above p. 565 note 1.
29. - Α. Michel, Die Rechtsgültigkeit des römischen Bannnes gegen Michael Kertullarios, in Byzantinische Zeitschrift.42 (1942) 192-205. На основании источников,Οn the basis of sources, A. Michel (который неоднократно занимался «расколом XI века вообще, в частности, в своей работе «Humbert und Kerullarios», Paderborn 1924/30), заключает (там же), что «Papst Leo ΙX had selbst derf Patriarchen Michael Kerullarios bedingt gebannt und nach dem kurialen Gesandtschaftsrechte der Frühreform ware der Βann der Legaten auch nach wirklich vom bedingten Βanne des Papstes νöllig absehen. der siclι am Schlusse des ersten Briefes und am Schlusse des Dialoges sowie am Schlusse des zweiten Briefes findet (see p. 197 seq.), so «wäre doch die Gültigkeit des Bannes der Legaten nach dem damaligen kurialen Gesandtenrechte nicht zu bezweifeln» (p. 201).
30. - C. Will, op. cit. p.154. See also Α. Michel, op. cit. p. 195 seq., and Αnonymous, Le consοmmateur- du schisme grec, ou vie de Michel Cérulaire, Constantinople 1819, p. 123.
31- По данному вопросу г-н M. Jugie думает, напротив, что «римские легаты бросали свои (анафемы) не против Византийской церкви, а против одного из ее патриархов и некоторых ее клириков. Сам их приговор, кажется, с канонической точки зрения лишенным всякой ценности и никогда не был одобрен Святым Престолом. Когда Михаил керулларий и его постоянный синод отлучают легатов от церкви, это не касается ни папы, ни всей Западной церкви; это простая мера расправы над наглыми иностранцами, которые осмелились выдвигать против Керуллария и его духовенства самые фантастические обвинения и в которых мы хотели видеть только посланников герцога итальянского Аргироса. «les légats romains n' ont pas lance les leurs (anathèmes) contre l'Église byzantine, mais contre un de ses patriarches et certains de ses clercs. Leur sentence elle-même parait, du point de vue canοnique, dénuée de toute valeur et n'a jamais été approuvée par le Saint-siège. Quand a l'excοmmunication des légats par Michel Cérulaire et son synode permanent, elle n'atteint ni le pape ni l'ensemble de l'Église d'Occident; c'est une simple mesure de représailles contre des étrangers insolents, qui ont ose élever contre Cerulaire et son clergé les accusations les plus fantaisistes et en qui l'οn n'a voulu voir que des émissaires du due d'Ιtalie, Argyros» (op. cit. p. 230, see also p. 298).
32. - Nektarius Keplιalas, οp cit. ΙΙ, 33 writes: ««Папа Виктор ΙΙ, преемник Льва ΙΧ, не только не отрекся, не отверг, не аннулировал кощунственного отлучения легатов, но даже одобрил его и подтвердил. Таким великим показался этот поступок легатов папе и его преемникам, что им показалось благом увековечить и последовательно подтвердить его». Латинский собор 1098 года в Бари подвергается осуждению за то, что каким-то образом подтвердил отлучение Гумберта от церкви, осудив Православную Кафолическую Церковь как еретическую за то, что она не приняла латинскую Filioque. Но, по словам архиепископа Афинского Хризостомоса. Пападопулоса, «этот синод сделал то, что обычно делали синоды отколовшихся от единой Святой Соборной и Апостольской Церкви. Они осудят ее как еретическую за то, что она не приняла их ошибочное учение! Синод в Бари осмелился осудить как еретиков тех, кто не принимал заблуждения Filioque. Таким образом, этот синод отделил Римскую Церковь от «Святой Соборной и Апостольской Церкви». (οp. cit. p 206) Надо отметить, что подобные идеи встречаются и у более поздних латинских богословов, в том числе и у наших современников: как, например, M. Jugie пишет, что учение Фотия об исшествии Святого Духа, тождественное высказыванию всей Православной Церкви или древней объединенной Церкви: «introduit le schisme dans la Trinité en même temps que dans l'église, telle est la nouveauté hérétique dont Phοtius est le père»! (вносит раскол в Троицу и одновременно с церковью, такова еретическая новизна, отцом которой является Фотий) (op, cit. p. 145), and Κ. Algermissen, утверждающий, что в этом догмате «Православная Церковь должна отойти от учения, действительно ошибочного и не соответствующего учению великих отцов Восточной Церкви»! «muss die Orthodoxe Kirche von einer Lehre zurucktreten, die tatsachlich irrig ist und der Lehre der grοssen Vater der Ostkirche nicht entspricht» ! ! (Konfessionskunde, Ηannοver 1939, p 5Ι5).
33. - Вопреки мнению некоторых инославных, Михаил Керуларий считается православными «пресвятейшим мужем». (Dositheus οf Jerusalem, History of the Patriarchs of Jerusalem,. Bucharest 1715, p. 756 in Greek), и «человеком большого образования и пресвятой жизни» (Chrys. Ρapadοpoulos. op. cit. p. 190. Β. Georgiades, op. cit. p. 333), или как «тот, кто украсил ценность и правильно научил спасительному слову» (Α. Demetrakopoulos, Orthodox Greece, Leipzig 1872, p, 5,in Greek).
34. - See Τh. Popescu, op. cit. p. 385 относительно соответствующих ссылок на стр. 386/8 он пишет: «Действия как Льва IX, так и Аргира содержат достаточно оснований для противостояния Михаила Керулария латинянам... Патриарх не преследовал через них ни политических, ни личных целей, а только защищал Православие и свои права. Не честолюбие, а реальность для православия, как утверждает также Gay, вмешательство Льва ΙΧ в южную Италию побудило Патриарха противостоять латинянам. Его мнение было мнением духовенства, народа и, наконец, даже миротворца Петра Антиохийского... Поскольку эти события сами по себе достаточно объясняют поступок Константинопольского Патриарха, очевидно, что это не было делом рук честолюбия... Поскольку достаточное число неправославных историков это отчетливо признает, нелепо и неловко рассматривать далее великое и исторически хорошо объяснимое событие 1054 года как мелочь лично заинтересованного лица».
35. – Согласно мнению Κ. Ρapαrregοpoulοs, ««Ближайшими причинами раздора в течение девятого, десятого и одиннадцатого веков были установление новой западной империи, которую восточная отказывалась признать, и непрекращающиеся усилия Римской церкви изменить свои права на суверенитет» » (op. cit. vol. IV p. 340).
36. - С римско-католической стороны признается, что «Византийская империя находилась в, так сказать, постоянной борьбе с германскими держателями Западной империи за обладание южной Италией. Теперь папы почти всегда выступали как союзники или простые капелланы ее врагов: хорошее обстоятельство для того, чтобы Римская церковь также считалась врагом.«l'empire byzantin était en lutte pour ainsi dire permanente avec les- titulaires allemands de l' empire d'Occident pour la possession de l'Italie méridionale. Or presque tοujours les papes faisaient figure d'allies ou de simples chapelains de ses ennemis: circonstance bien faite pour que la-bas l'Eglise rοmaine fut traitee elle aussi en ennemie» (F.Mercenier, op. cit. p.75/6).
37. - Rhalles and Potles, οp. cit. vol. IV, p. 460. В своем весомом «исследовании» «Ответ об имени патриарших привилегий» Вальсамон пишет: «Демон эгоизма заставил Папу отстраниться от собрания остальных святейших Патриархов и только на Западе он его угнетал» (ibid, p 553).
©перевод выполнен интернет-содружеством "Православный Апологет"2022 г.
http://www.myriobiblos.gr/texts/english/roman_church_3.htm
[1] властью апостольского престола, легатами которого мы являемся и действуем... преданы анафеме, как наш достопочтенный господин папа объявил Михаилу и его последователям, если они не покаются, поэтому мы подписываемся
[2] возникающие в разное время из разных заблуждений, чтобы развратить целомудрие матери Католической церкви
Глава IV
Защита Православной веры и священного Предания - основа деятельности свт. Фотия и патриарха Михаила Керулария
Свт. Фотий, патр. Константинопольский. Фреска (Греция, кон. XX в.)
Вот перед нами начало и завершение Раскола Римской Церкви, послужившего причиной многих зол в христианстве. Теперь рассматривая его вообще с точки зрения его двух фаз, мы думаем, что у исследователя, который объективно и беспристрастно ищет и оценивает исторические факты, не может остаться сомнения в том, что истинная и действительная причина разделения Церкви была антиканоническая эволюция папства с его абсолютным приматом, а также сопутствующим ему инославием в вероучении и его церковно-политических устремлений. Поэтому историческая ответственность за раскол ложится в первую очередь на него(1).
Православные патриархи Фотий и Керуларий, оказавшись вынужденно и неожиданно перед бурным потоком папства, грозившим увлечь за собой вероучение и административное устройство древней Церкви и расстроить канонические основы церковной жизни, имели священный долг преградить ему путь к Восточной Церкви и Империи и повернуть его обратно на Запад. Таким образом они обеспечивали церковную и политическую свободу и независимость Греческого Православного мира. Мы думаем, что все, что касается этого церковного раскола, должно быть рассмотрено и оценено с этой точки зрения. Ибо за церковными событиями, происходившими в IX и XI веках, стояли эгоизм, стремление к власти, церковно-политический империализм и тоталитаризм папского Рима. Руководствуясь этими же мотивами, оно также стояла за так называемыми Крестовыми походами и крестоносцами, которые спустя 150 лет ниспровергли Византийскую империю и подчинили Православный Восток церковно и политически, причинив бесчисленные, невыразимые страдания(2) и создав пропасть между Православным Востоком и Папским Западом еще глубже, шире и более постоянную (3). Таким образом, не может оставаться сомнения в том, что не только религиозные, но и политические причины сыграли важную роль в открытии и увековечивании Раскола, особенно усилия пап со времен Николая I и до Гумберта II и его преемников подчинить Южную Италию, Болгарию и весь Иллирик, а также весь Православный христианский мир (4) Потому что, к сожалению, папство уже начало поддаваться величайшему искушению, искушению мирской власти. В папской церкви «мнение о мирской власти начало проскальзывать под предлогом богослужения»; эту власть критиковал 3-й Вселенский Собор(5). Поэтому папство, до конца XI века безуспешно пытавшееся подчинить себе Православный Восток церковно и политически мирным путем, словом, убеждением и церковными соборами, впоследствии пытается добиться этого силой, войнами Крестовых походов (6) и, наконец, завоеванием Константинополя. Та же цель преследуется – использование униатства и различных других обманчивых средств пропаганды, которые используются для прозелитизма православных людей.
Мы принимаем, конечно, что в развитии событий Раскола и в решении возникших проблем было естественно допускать определенные ошибки со стороны патриархов Фотия и Керулария и вообще со стороны защищающихся; православных греков. Однако мы можем только подтвердить, что латиняне давали причину для Раскола вообще, с одной стороны - в девятом веке папой Николаем I, а в одиннадцатом веке папой Львом IX и его представителем Гумбертом. Оба применяли хорошо известную политику абсолютного папского первенства (7). Следовательно, главная ответственность за церковный Раскол, несомненно, лежит на этих двух Папах и их преемниках(8), среди которых не нашелся ни один Папа действительно миротворец и способный действовать в духе христианской любви и в рамках канонического Предания Церкви, способного либо предотвратить ее разделение, либо даже после начала разделения немедленно соединить разделенные части. Это, помимо других причин, необходимо отнести к состоянию Папства в тот период, который после Николая Ι и до Григория VII (1073 г.), а именно около 200 лет, проходил через свой «saeculum obscurum», как отмечают церковные историки. начиная с Барония и далее характеризовали его действительно самыми темными цветами (9). Само собой разумеется, что упадок Папства в этот период следует признать одной из немаловажных причин осуществления и увековечивания Раскола.
Но сверх того беспристрастность заставляет нас подтвердить, что православные греки того времени отличались силой, глубиной, чистотой и незыблемостью своей веры, хотя и распространяли ее на разные церковные обряды и обычаи, расширяя их более чем нужно. По этой причине к действительным различиям между двумя Церквами добавились еще и литургические. Как таковые они не носили догматического характера, но способствовали расширению и углублению церковной пропасти. С другой стороны, латиняне отличались своей склонностью к нововведениям в вере и богослужении и, особенно, в форме церковного управления. Отличались они и так называемым «латинским высокомерием», превозношением, заносчивостью, любви к первенству, жадностью, упорной неприязнью и враждой по отношению к грекам, особенно проявляемой Римскими папами по отношению к Константинопольским патриархам. Таким образом, поддерживаемая также взаимным незнанием и разногласиями по поводу языка, церковных обычаев и церковной жизни вообще (10), а также национальной и политической противоположностью и враждой, христианская любовь, необходимая для примирения и преодоления пропасти, была заморожена. Та любовь, которая, по словам апостола Павла,
«долготерпит, добр, не завидует, не хвалится собой, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине» (11). ), исчезли с обеих сторон, особенно со стороны латинян. Следовательно, не было необходимого равновесия между верой и любовью, которое могло бы предотвратить окончательное разрывание цельного хитона нашего Господа. Братская ненависть и религиозный и национальный фанатизм заменили любовь между христианскими братьями. Один из двух защитников Православия, свт. Марк Эфесский, Евгеник, сделал самое прямое подтверждение, когда сказал перед Собором во Флоренции, что «Римская Церковь пренебрегла любовью, и таким образом был разрушен мир» между Церквами (12).
Примечателен тот факт, что в то время как православные приписывали латинянам истинные и серьезные догматические и прочие нововведения, критикуя их за ересь и раскол, они взамен не имели ничего истинного и обоснованного приписывать им, а только спорили о первенстве или о простом патриаршем титуле «вселенский». Далее они замышляли церковное и политическое подчинение Южной Италии, Болгарии, восточного Иллирика и, наконец, всего Православного Востока.
Не имея при этом возможности выдвинуть против православных обвинения догматического характера, влекущие за собой обвинение в ереси. Об этой истине свидетельствует тот факт, что только в 1098 году Латинский Собор, созванный в Бари при папе Урбане II; осмеливается критиковать православных как еретиков со смехотворной, как мы видели, критикой за то, что они отказались принять латинское инославное учение об исшествии Святого Духа «и от Сына» (Filioque) и незаконное прибавление его к священному Символу веры(13).
Несомненно, что патриархи Фотий и Керуларий (14) восстали главным образом против папства, его монархии и безудержного и тиранического деспотизма, стремясь сдержать и остановить его в его неудержимом курсе и стремлении ниспровергнуть древнюю демократическую церковную форму правления и изменить его и догматическое учение Церкви(15). Если бы они преуспели, то, конечно, Римский Патриархат остался бы в общении с другими четырьмя древними историческими Патриархатами Востока, а по этой причине были было бы предотвращено введение всех тех новых латинских догматов и институтов, которые были введены в Римской Церкви с IX века до Ι Ватиканского собора 1870 г. (16). Те православные патриархи поступили точно так же, как потом поступали все великие реформаторы Западной Церкви, которые, подражая тем или иным образом их примеру, боролись с новыми учениями и злоупотреблениями папства и боролись вместе с народами Запада против мирской власти и тирании Римских пап; как, например, созывая реформаторские латинские Соборы в Пизе, Констанце и Базеле, так называемые предшественники религиозной Реформации, реформаторы 16 века, которые говорили о Лютере, Цвингли и Кальвине, французские богословы 17 века с немецкими епископами 18 века и старокатолиями 19 века, если не считать остальных(17)
Это важнейшая причина, по которой Фотий и Керуларий стали объектом яростных нападок со стороны пап, латинских соборов, богословов и папских легатов, нападок, которые осуществлялись посредством низложений, отлучений, анафем, оскорблений и клеветы. К сожалению, они продолжаются до сегодняшнего дня римско-католическими писателями, которые несправедливо критикуют их как единственных ответственных за Раскол и неправомерно порицают их (18). Однако чистая историческая истина состоит в том, что эти приснопамятные греческие патриархи неоднократно провоцировались латинянами и, таким образом, были принуждены к справедливой и законной защите от пап, которые создавали ссоры, раздоры и даже расколы ради первенства, лидерства и церковно-политический суверенитет. Сознавая свой священный долг охранять Православную Веру и Предание, которым угрожала опасность быть фальсифицированными, отстаивать находящуюся под угрозой независимость и свободу Древних Восточных Церквей, они были вынуждены отвечать на провокации Рима по обоюдному согласию с другими Православными Патриархами и всей Восточной Церковью и в равной мере отомстить, осудив латинские инославные учения и нововведения, по духу и примеру Древней Церкви. По этой причине вся Православная Кафолическая Церковь одобряла их действия и позицию против тоталитарных и суверенных притязаний и нововведений Рима. В своих протестах, обвинениях и анафематствовании против Папства Православная Кафолическая Церковь услышала и распознала свой собственный голос и признала их поборниками Православия(19).
Тот факт, что миряне православного греческого народа вовремя ощутили и намекнули на двойную опасность со стороны папства против его церковной и национальной независимости и автономии, действительно заслуживает особой похвалы. Тот, кто исследует позицию православного греческого народа против стремления Папства подчинить его, с удивлением подтверждает, что вместе с руководителями своей Церкви они всегда раньше и яснее и полнее, чем их политические и интеллектуальные руководители, распознавали великую церковную и национальную опасность со стороны Рима. Они понимали, что подчинение Восточной Церкви Риму в форме навязывания над ней папского суверенного первенства неизбежно привело бы к латинизации (20) и ассимиляции православных греков и, следовательно, к утрате как их православия, так и национальности (21). Это объясняет, почему православный греческий народ возглавил противостояние Православной Кафолической Церкви папской экспансии и тоталитаризму во время назревающего Раскола в IX и XI веках, во времена Крестовых походов и господства франков на Православном Востоке, а затем и в инициативе, предпринятой чисто из политических соображений последней династией Палеологов к «унии» с Римом. В качестве характерных примеров ограничимся упоминанием народных восстаний против униониональных Соборов в Лионе в 1274(22) и Флоренции в 1439(23) и против византийских императоров Михаила VIII и Иоанна VII Палеологов, участвовавших в них лично или через своих представителей. И, наконец, народное восстание в Константинополе против «унии»(24) с Римом накануне взятия Константинополя турками. Даже во время турецкой оккупации и после нее продолжалось недоверие и противодействие греческого народа всяким униональным действиям или, точнее говоря, прозелитистским попыткам Рима и посягательствам на Греческий Восток.
К сожалению, Папство добивалось этого и продолжает по сей день даже в центре Афин различными законными и незаконными способами, путем мошеннических интриг и религиозно-политических заговоров и преследований в среде православных людей, своими иезуитскими и другими монашескими орденами и агентами, ее церковными, монашескими, просветительскими, благотворительными и другими учреждениями и прежде всего предательским прозелитическим методом «унии», посредством которой так называемые «униатские» священнослужители путешествуют «по суше и по морю, чтобы сделать одного прозелита»(25) православным, практикуя антиевангелический прозелитизм православных вместо того, чтобы идти учить «народы» (26).
Но, к сожалению, и сегодня Римская церковь, одухотворенная идеей своей вселенскости и абсолютного папского первенства, наметила и фанатично стремится осуществлять известную внешнюю политику Ватикана, состоящую в подчинении и порабощении всех христианских церквей, а предпочтительно православных, под мощью и «абсурдной властью Римского папы»(27). Следовательно, в самом греческом государстве, в котором проживает всего около тридцати тысяч римо-католиков, Папство стремится применять свою политику, упомянутую выше, не уважая ни официальную Православную Церковь, к которой принадлежит почти весь греческий народ, ни суверенные права и законы государства. Таким образом; она доставляет немало затруднений официальной церковной и государственной власти и несет соблазны благочестивому православному греческому народу, как это случилось в последнее время, например, с назначением римско-католических епископов в латинские епископства в Греции, которые не признаются законом и, следовательно, не существуют. , произвольным содержанием в Афинах ее непризнанных трех архиепископов: католического, униатского и армянского, а также содержанием ее поверенного в делах, также непризнанного, и сохранением различных пропагандистских учреждений, школ, общежитий, монастырей и т. д. ., в которых непропорционально много персонала с иностранным гражданством, студентов и заключенных, в основном православных и т. д.(29). Считаем излишним добавлять, что необходима скорейшая договоренность путем взаимопонимания и осмысления этого условия, которое Ватикан самовольно создал для нас неприемлемым с церковно-государственной точки зрения.
СНОСКИ И ПРИМЕЧАНИЯ
1. - Α. Pichler (римо-католик) приходит к выводу: «Wir glauben gezeigt zu haben, dass diese Frage über den Ursprung und die Fortdauer der Trennung nur aus der Geschichte des Papstthums. der Εntwickelung der Rechte desselben, vor Allem der theologischen Doctrinen hierüber und aus manchen anderen mitwirkenden Factoren richtig beanwortet werden könne, und dass jedenfalls auch, der abedländischen Kirche ein Theil der Schuld an dem Ursprung und der Fortdauer der Spaltung und damit ein Theil der Pflicht an deren Beilegung zu arbeiten, zugewiesen werden müsse» (op. cit. p. 544). And elsewhere: «Hätte die Griechische Kirche auch keinen Cärularius gehabt, die durch ihn geschehene Erweiterung der Kluft wäre nicht unterblieben» (ibid. p. 257). Pope Gregory ΧΙ, writing to John Cantacouzenus, negatively accepted the papal primacy and its non-acceptance by the Greeks as the cause of the genesis and the perpetuation of the schism: «Hujusmodi primates negatio οlim praesumpta per Graecos dissidii Latinorum et ipsorum Graecorum fuit causativa et conservativa shismatis subsecuti» (ibid. p. 380) А также более того: « Даже если бы в греческой церкви не было Керулария, не удалось бы избежать вызванного им углубления пропасти. (Hätte die Griechische Kirche auch keinen Cärularius gehabt, die durch ihn geschehene Erweiterung der Kluft wäre nicht unterblieben)» (ibid. p. 257). Папа Григорий ΧΙ в письме Иоанну Кантакузину отрицательно принял папское первенство и его неприятие греками как причину возникновения и увековечивания раскола: «Hujusmodi primates negatio οlim praesumpta per Graecos dissidii Latinorum et ipsorum Graecorum fuit causativa et conservativa shismatis subsecuti (Отрицание такого рода первенства, когда-то предполагаемого греками, было причинной и консервативной причиной разногласий между латинянами и самими греками, последовавшего затем расколом.)» (ibid. p. 380) Точно так же Католикос Армянской Церкви, отклонив 23 февраля 1869 г. приглашение Папы Пия IX на Ватиканский Собор, написал Константинопольскому Армянскому Патриарху, что «Rome aurait d'abord du reconnaître qu'elle est la cause du schisme par ses efforts pour asseoir sa domination sur tous les autres sièges orientaux (Рим должен был сначала признать, что он является причиной раскола, своими стремлениями установить свое господство над всеми другими восточными кафедрами.)». (Cecconi, Histoire du Concile du Vatican, d'après les documents originaux. Paris 1887, t.ΙΙΙ σ. 47 seq. Document 94. «Irénikon» 6 (1929) 513/4). Позже в «Reply of a certain Orthodox to a brother Orthodox about the dynasty of the Catholics, about who made the schism, who were the schismatic and about Uniatism» (Ответ некоего православного брату-православному о династии католиков, о том, кто сделал раскол, кто был раскольником и об униатстве), Halle 1775, правильно замечается, что «ни Фотий, ни Марк (Евгеник) не были ни причиной раскола, ни его творцами. Но причинами раскола были добавление к священному символу (Filioque), а также неприемлемая безгрешность, монархия и поклонение Папе и все незаконные нововведения и нововшества Римской Церкви... Причиной раскола является дополнением к Символу веры; те, которые откололись и отсеклись, то есть те, кто сделал раскол, будучи разделителями союза, были инициаторами прибавления; раскольники – это те, кто принял прибавление и им отделился от Католической Церкви Христовой и основал свою партию, т.е. e (римские) католики. Так что и те, кто произвел раскол, т. е. раскольники, и те, кто отделились от всей Церкви, — одни и те же. Они то предательски и несправедливо и безосновательно клевещут на православных, когда называют их раскольниками»Similarly, the Catholicos of the Αrmenian Church, rejecting on February 23, 1869 the invitation of Pope Pius ΙX to the Vatican Council, wrote to the Armenian Patriarch of Constantinople that «Rome aurait d'abord du reconnaître qu'elle est la cause du schisme par ses efforts pour asseoir sa domination sur tous les autres sièges orientaux». (Cecconi, Histoire du Concile du Vatican, d'après les documents originaux. Paris 1887, t.ΙΙΙ σ. 47 seq. Document 94. «Irénikon» 6 (1929) 513/4). Lastly in the «Reply of a certain Orthodox to a brother Orthodox about the dynasty of the Catholics, about who made the schism, who were the schismatic and about Uniatism», Halle 1775, it is correctly observed, that «neither Photius nor Mark (Eugenicus) was the cause of the schism, nor were they the makers of it. But, the causes of the schism were the addition to the sacred symbol (Filioque) as well as the unacceptable sinless ness, monarchy and worship of the Pope and all the illegal novelties and innovations of the Roman Church...The cause of the schism is the addition to the Creed; they who broke away and cut themselves off, that is they who made the schism, being the dividers of the union, were the ones who initiated the addition; schismatic are the ones who accepted the addition and by it separated themselves, from the Catholic Church of Christ and established their own party, i. e the (Roman) Catholic. So that, both the ones who made the schism, i.e. the schismatic, and the ones who separated from the whole Church are the same. They then slander the Orthodox treacherously and unjustly and unreasonably when they call them schismatic» p.p.65, 78).
2. - Кое что из этого было описано у Demetrakopoulos, History of the schism. p. 44 seq., and Pope Innocent III indirectly admits a few, Ν. Kephalas, op. cit. II, 97 seq.
3. - See Ν. Ζernov, The Church of the Eastern Christians, London 1946, p. II seq. F. Mercenier прав, говоря, что до крестовых походов «раскол все еще был делом рук высших церковных властей, и массы христианского народа едва начинают осознавать это» «le schisme est encore le fait des hautes autorités ecclésiastiques et la masse du peuple chrétien commence a peine a en prendre conscience» (op, cit. p. 88).
4. - Доминиканец Humbert рассматривал ссору за оккупацию греческой империи как высшую и главную причину раскола: «Maxima est dissensio de imperio, quod Ecclesia (Romana) vult haberi et teneri a Latinis, ipsi vero a suis» (Mansi, Concil, 24,126). Κ. Paparregopoulos преувеличенно думает, что «разделение Церквей произошло не из-за догматических разногласий, а из-за политических интересов» (указ. соч., т. IV, с. 349), одностороннее и безосновательное мнение» (op. cit. volt. IV p. 349).
5. - Canon 8, in Rhalles and Potles, op, cit. vol. IV p. 203.
6. -. Римо-католический богослов F. Mercenier признает, что «на Западе понемногу закрадывалась идея захвата Константинополя, чтобы наказать империю за то, что называлось ее изменой, и восстановить силой то единство, в осуществимость которого мы перестали верить, путем убеждения ( там же, стр. 89). Далее он подтверждает, что оккупация Константинополя во время Четвертого крестового похода латинянами «была отмечена актами неслыханной жестокости, которые сделали больше для популяризации разделения, чем горы клеветы, и накопили в греческом мире почти неугасимую ненависть к латинянам~ ( там же). И папа Иннокентий ΙΙΙ поспешил признать «en Occident, peu a peu, s'introduisait la pensée de s'emparer de Constantinople pour châtier l' empire de ce qu' οn appelait sa trahison et rétablir de force l' unité que l' on avait cesse de croire réalisable par la persuasions (ibid. p. 89). Continuing he confirms that the occupation of Constantinople during the Fourth Crusade by the Latins «fut marquée par des faits d' une sauvagerie inouïe qui firent plus pour populariser la séparation que des montagnes de libelles et accumulèrent dans le monde grec une haine presque inextinguible contre les Latins~ (ibid). Αnd the Pope Innocent ΙΙΙ hastened to recognise «Je fait accompli se flattant d'y trouver la voie de l'union toujours désirée et recherchée» ()«Я сделал это, льстя себе мыслью, что найду там путь к всегда желанному и искомому единству».» (ibid.).
7. - See also Chrys. Papadopoulos, op, cit. p. 207 seq. : «Эти события свидетельствуют о том, что утверждение тех, кто считает Фотия и Керулария ответственными за раскол, абсурдно... Первенство римского епископа, как оно сложилось особенно со времен Николая Ιи Льва IΧ, было главной причиной раскола. раскол Римской церкви; к сожалению, первенству суждено было стать и главным препятствием для соединения Церквей... Латинская Церковь подготовила раскол, из которого только и произошли его причины. Фотий Великий и другие защитники Православия не стремились: навязать латинской Церкви ничего нового, но сопротивлялись тому, что было новым и чуждым учению и преданию всей Церкви... С тех пор, как епископ Римский, оставив свое почетное положение, стремился управлять всей Церковью и навязывать ей новые учения без должного обсуждения, ему неизбежно суждено было рано или поздно повлечь за собой к расколу Западную Церковь, которой он уже себя навязал, и отсечь ее от Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви. Потому что последняя придерживалась того, что было передано Господом нашим Иисусом Христом и Апостолами и что было устроено и определено Отцами на Соборах. Но теперь некоторые новые вещи, чуждые ей, были запрошены Римом для введения, и те, кто отвергал их, были осуждены как еретики. » (ibid. pp. 207, 208, 213, 214).
8. - Здесь необходимо отметить, что янсенисты также на своем втором большом провинциальном Соборе в Утрехте в 1763 г. провозгласили: а) «только папы несут ответственность за открытие и продолжение раскола двух Церквей. б) Греческая церковь не несет ответственности ни за то, ни за другое. в) Ни один Синод, в котором не участвовали греки, не может считаться вселенским и т. д. так далее»». (Acta et decreta synodi cleri romano-catholici prοvinciae Ultrajectensis, mense Septembri 1763, p. 65/6).См. также Meletius, Metropolitan of Athens, Church History, Vienna 1783-1795, v, 179/80, in Greek.
9. - See F. Heiler, οp. cit, p. 250 seq. Α. D. Kyriakos. Church History, vol. ΙI p. 26. A. Demetrakopoulos, οp. cit. p: 17 seq. Nektarius Kephalas, οp. cit. ΙΙ,9. seq. Chrys. Papadopoulos, op. cit. p. 182. Α. Pichler (Rοmαn Catholic) confirms, «dass Rom in dieser Periode (between Ρhοtius and Cerularius) 46 Päpste hatte, Constantinopel nur 16 Patriarchen, dass unter den ersteren die allermeisten nichtswürdig, unter den letzteren, mit Αusnahme des einzigen Theophylact, sämmtliche durch Tugend und Character ausgezeichnete Männer waren, dass von Rοm fast auf jede Anfrage von Seite der Griechen nur eine gehässige oder unbillige Entscheidung erfolgte» (op. cit. 204). Recently another Roman Catholic theologian, F. Mercenier; wrote:«Entre la seconde déposition de Photius et le patriarcat de Cérulaire (886-1043) Cοnstantinople vit seize Patriarches dont plusieurs vraiment remarquables et Rome quarante-quatre Papes et antipapes, dont vingt-deux régnèrent moins d'un an, dοnt huit périrent de mort violente, dont six furent déposés, et dοnt plusieurs étonnèrent par leurs scandales un monde pourtant habitue a toutes les violences et a toutes les immoralités. Dans ces conditions, rien d' étonnant que l'Orient, οù la civilisation était d'un raffinement exquis, n'ait eu que mépris pour ces pontifes qui avaient si peu de respect de leur caractère et pour une ville qui donnait de tels spectacles» (οp. cit: p.75).
10. - Μ. Jugie подтверждает что «chacune d'elles (the Rοman and Byzantine Churches) avait sa vie autonome et l'on n'entrait en relations qu'en de rares circonstances» (каждая из них (Римская и Византийская церкви) вела свою самостоятельную жизнь и в отношения вступали лишь в редких случаях) (op. cit, p. 141).
11. - I Cor. 13, 4-6.
12. – Сильвест Сиропул. Воспоминания о Соборе во Флоренции. Silvester Syropoulos, Memoirs of the Synod in Florence, ed. Creyghtοn, Chagae 1660, p. 167. Никита Стифат также писал нетерпимому кардиналу Гумберту и латинянам в Константинополе: «Любовь к ближнему хороша, о римляне, мудрейший и благороднейший из всех народов. Ибо, по любви к ближнему, и смирение преумножается в том, кто имеет эту любовь. Преизобилующая любовь заставляет соучастника все терпеть, все переносить, как говорит Апостол, и не гордиться ближним, ни хвалиться им, ни ищи только своего, не завидуй ему и не показывай ревности; все это отгоняет любовь и смирение; и заставить человека поступать не по Богу, а по желанию угождать людям». (См. A. Demetrakopoulos, Ecclesiastiki Bibliothiki, том I, стр. 18). Это писали греки, в то время как надменный и поносящий Гумберт оскорблял их в Константинополе как еретиков за то, что они не приняли Filioque, употребление опресноков, субботнего поста и безбрачия духовенства!, Он даже охарактеризовал православный Восток, как страну всякой ереси, так и называли Стифатом. архиеретик, несчастнейший, авантюрист, невежественный, «сараваит», «глупее осла», добавляя: «ты не пресвитер, а окаянный и состарившийся во зле, дитя ста лет, тот, кого более уместно назвать эпикурейцем, чем монахом. Похоже, вы живете не в Студийском монастыре, а в амфитеатре и месте с дурной славой; тебя по праву называют Стефатом (Пекторатом), потому что с древним змеем тебя тащат на груди» (Migne Ρ. L. 143, 983. C. Will. op. cit. p. 136 seq.). Простое сравнение слов Стефата и Гумберта показывает, какой дух одушевлял лиц, представлявших две Церкви в те времена, и, следовательно, степень их вины в церковном расколе. (Migne Ρ. L. 143, 983. C. Will. op. cit. p. 136 seq.). Простое сравнение слов Стефата и Гумберта показывает, какой дух одушевлял лиц, представлявших две Церкви в те времена, и, следовательно, степень их вины в церковном расколе.
13. - Mansi, Concil. 20, 947. В том же духе сделал и петр Дамиани (+ 1072) write prior to the Synod of Bari: «Contra Graecorum errorem de processione Spiritus Sancti» (Migne Ρ. L, 145, 63; seq.) а позднее Ансельм Кентерберийский (+ 1109): «De processione Spiritus Sancti, Contra Graecos» (Migne Ρ. L. 158, 285 seq.).
14. - Даже патриарх «Игнатий был таким же яростным защитником прав своей Церкви, как и Фотий. Мы не должны забывать, что Собор 869-870 гг., названный восьмым Вселенским; был во многом провалом для папства... Игнатий имел те же представления о Болгарии, что и Фотий» (F. Dvornik, The Patriarch Photius, Father of Schism or Patron of Reunion?, op. cit. p. 30/1).
15. - По словам А. Деметракопулос, «монархия епископов Рима была главным образом первопричиной отделения латинской церкви от православного Востока»; оно стало появляться «с третьего и четвертого века и стало более дерзким в течение девятого века» (History of the schism, p. 1). Lastly p. 173, он заключает: «Причиной же раскола двух Церквей было добавление к священному Символу веры, сделанное латинянами, стремление к власти и непогрешимости, монархии и поклонению папе, а также беззаконные нововведения и нововведения латинской Церковь....".
16. - Not only the infallibility, observes Α. Pichler. but «auch die beiden anderen den Umfang der Papstgewalt betreffenden Theorien, die Zutheilung beider Schwester und aller Jurisdictionsgewalt nach göttlichem Rechte, währen ohne diese Kirchentrennung wohl nie entstanden und haben sich erst nach derselben ausgebildet, als die Gränzen der allgemeinen Kirche mit dem römischen Patriarchat zusammenfielen. Diejenigen Theologen, welche diese Theorien noch immer aufrecht erhalten und ihnen sogar dogmatischen Charakter vindiciren, mögen wohl zusehen, ob sie nicht hiemit der (Roman) Kirche den Vorwurf zuziehen, sie sei von ihrer Tradition abgefallen» (οp. cit. p. 547).
17. - Они остро распознали и отвратили от своей Церкви папскую тенденцию к церковному суверенитету и абсолютизму, которую трудно было различить во времена Фотия и Керулария. Эта тенденция должна была развиться в работе Ватиканского Собора уже через целое тысячелетие спустя, чтобы старокатолики пробудились и, подражая Фотию, восстали против папских притязаний и провозгласили в своих декларациях в Утрехте в 1889 г.: «Мы отвергаем папские решения (датированные) от 18 июля 1870 г. о непогрешимости и универсальном епископстве или церковном абсолютизме Пап Римских как противоречащих вере древней Церкви... Мы отвергаем также заявление Пия I X в 1854 г. относительно Непорочное зачатие Марии как неподтвержденное Священным Писанием и Преданием первых веков и т. д.» («Ecclesiastiki Aletheia» 16 (1896/97)274). Подобным же образом высказывались многие из выдающихся римско-католических ученых и теологов. Мы цитируем, например, кардинала Николая Кузанского, который незадолго до Ферраро-Флорентийского Собора очень правильно написал следующее, что Фотий и каждый православный богослов мог бы скрепить подписью: «Romanus pontifex est membrum Ecclesiae, et infallibilitas non cuilibet membro, sed toti Ecclesiae promissa est... Est caput dignitativum et honorificatum, quamvis non directivum vel potestativum jurisdictionaliter» (Римский понтифик является членом Церкви, и непогрешимость обещана не любому члену, а всей Церкви... Он достойный и почитаемый глава, хотя и не директивный и не юрисдикционный.) (A. Pichler, op. cit p. 250).
18. - « Католики привыкли считать Фотия первым великим раскольником, отцом раскола между Востоком и Западом, изобретателем ереси о Filioque, узурпатором патриаршего престола, человеком полным тщеславия и обмана, фальсификатором папских грамот. и акты Собора, отлученного Западной и Восточной Церковью, человека, память о котором справедливо ненавидит весь христианский мир и т. д.». (Ρ. Dvornik, op. cit. p, 20). They have written more and worse things henceforth from the time of Cardinal Humbert against Michael Cerularius. See fοr example the two anοnymοus propagandist pamphlets frοm the papal agents in Constantinople (in Greek and French): Le pere du schisme grec οn vie de Photius, Constantinople 1848, and Le consommateur du schisme grec οu vie de Michel Ceculaire, Constantinople 1849.
19. - По этому поводу четыре православных Восточных Патриархав в своем известном Окружном послании в ответ Папе Пию IX писали в 1848 г.: «Приснопамятные предшественники и Отцы наши, видя, как праотеческое Евангельское учение попирается ногами, как свыше истканный хитон Спасителя нашего раздирается руками нечестивыми, движимые любовию отеческою и братскою, оплакивали гибель такого множества Христиан, за нихже Христос умре, но вместе и употребляли много ревности и усилий, соборне и частно, чтобы, спасая православное учение святой, соборной Церкви, соединить опять, сколько возможно, разделенное, и подобно искусным врачам, общими силами старались исцелить член страждущий, перенося сами много и скорбей, и поруганий, и преследований, только бы Тело Христово не раздробилось на части, только бы не были попраны уставы Божественных и святых Соборов. Но Запад, по свидетельству неложной истории, остался упорен в заблуждении. И присноублажаемые мужи на деле испытали истину слов иже во Святых Отца нашего Василия Великого, который по собственному опыту говорил о епископахЗапада, и в частности о бывшем при нем папе: «истины они не знают и знать не желают; с теми, кто возвещает им истину, они спорят, а сами утверждают ересь» (посл. к Евсевию самосатскому); и таким образом, по первом и втором братском внушении, узнав их нераскаянность, они отрясли (прах ног) и отрекшись от них, «предали» их «в неискусен ум» их (ибо «брань лучше мира, отделяющего от Бога», как сказал иже во Святых Отец наш Григорий, пиша об арианах). С тех пор нет никакого духовного общения между ими и нами: потому что собственными руками изрыли они глубокую пропасть между собою и Православием». (Encyclical letter of the One, Holy, Catholic and Apostolic Church to the Orthodox everywhere, edit. 2, Constantinople 1863, p. 11-12 Окружное послание единой, святой, соборной и апостольской Церкви ко всем православным христианам (1848 г.), п.7). Similarly, F. Dvornik specially observes about Photius that «for the Orthodox, Photius is one of the greatest Eastern Fathers, the last great doctor of the Greek Church, a saint officially canonized by all Eastern Churches, the valiant defender of the freedom and autonomy of his Church against all encroachment from the Papacy, a great teacher, and a great Prince of the Church» (op. cit Точно так же Ф. Дворник специально замечает о Фотии, что «для православных Фотий — один из величайших восточных отцов, последний великий врач Православной Церкви, святой, официально канонизированный всеми восточными церквями, доблестный защитник свободы и автономии своей церкви против всякого посягательства со стороны папства, великий учитель и великий князь церкви».
(op. cit. p. 19).
20. -. F. Mercenier признает, что папский Запад «пришел к пониманию другого пути к прекращению раскола, ни через что иное как через более или менее полную латинизацию» (οp. cit, p. 92). Например, Виссарион (митрополит Никейский, ставший в итоге противником свт. Марка Эфесского) советовал воспитателю детей Фомы Палеолога, чтобы он заставлял жить всецело по-франкски, а именно: во всем следовать за Церковью, как латиняне, а не иначе, одеваться по-латински, учиться становиться на колени перед их начальником Паой и кардиналами и т. д.
. (A. Demetrakopoulos, Orthodox Greece, p. IΧ).
21. – См. A. Demetrakopoulos, ibid. p. VIΙΙ seq., and History of the Schism, p, 28. A. Κyriakοs, Studies, p. 92-93.
22. – См Иоанн Кармирис J. Karmiris, The Latin Confession of Faith of 1274, ascribed to Michael VIII Palaeologus, Athens 1947, p. 21 seq. (in Greek). Ν. Kephalas, op. cit. ΙΙ, 118 seq. Α. Demetrakopoulos, History of the Schism, p. 58 seq.
23. - J. Karmiris. The Symbolical texts of the Orthodox Catholic Church, p, 25 seq. Α. Demetrakopoulos, οp. cit. p. 105-173. Ν. Kephalas, οp. cit II,208 seq.
24. –См. Κ. Paparregopoulos, οp. cit. vοl. V p. 392 seq.
25. - Mф. 23,15.
26. - Mф. 28,19. Для достижения искомой цели были основаны следующие учреждения; «Congregatio de rebus Graecorum» Папой Григорием ΧΙlΙ (1579-1585), «Congregatio de propaganda fide pro negotiis ritus orientalis» папой Пием IΧ в 1862 и «Congregatio pro Ecclesia orientali» папой Бенедиктом в 1917, которые работают и поныне. Кроме того, как орган, пригодный для реализации той же цели, Папа Григорий XV в 1622 основал «Congregatio de propaganda fide», с тех пор успешно работает. Он распорядился, чтобы ее делом было распространение христианской веры и на православном Востоке, т. е. «Ecclesiam in partibus infidelium»! Так что Папа и иезуиты, не колеблясь, причислили еретических и раскольнических греков в Турецком государстве к неверным, которые, как записано в официальном документе о его основании, «остаются теперь в состоянии глупости, предприняли почти природа диких животных и поддерживается только для того, чтобы служить населению обитателей Ада ради дьявола и его ангелов». In Α. D. Kyriakos. op. cit. vol. ΙΙΙ p. 113/4: «Si enim mentis nonstrae aciem convertimus ad innumerabilem populorum multitudinem jam tot saeculis Agarenorum impurissima damentia captam insanique errοri. ac mendacii tenebris οbcοecatam, miseratione commoverunt viscera nostra, cernentes tam multis et variis coelestibus donis οlim celebres nationes per ignorantiam et pestilentis persuasionis stuporem humanitatem in bestiarum naturam fere mutasse atque ad aeterno incendia diabolo et angelis suis parata ali ac propagari». Повторяем через К. Algermissen, что при Congregatio de propaganda fide «подчиняется «Папскому делу распространения веры» и «Делу св. Петра» по обучению местного духовенства в странах миссии (указ. соч., с. 137), и бок о бок в этом же направлении работает .Congregatio pro Ecclesia Orientali», которая «руководит важной работой над Union des Ostens» (там же), не понимается в истинном значении слова «союз», а в папском понимании «подчинения, православного Востока. Как известно, как и в наше время, так и в прежние времена поступали папские миссионеры, которых «Конгрегация пропаганды веры» посылала на турецкий восток и которые с фанатизмом продолжали дело крестовых походов и владычество франков, совершать те и подобные страдания за счет православных
To achieve the end sought, the following were founded; the «Congregatio de rebus Graecorum» by the Pope Gregory ΧΙlΙ (1579-1585), the «Congregatio de propaganda fide pro negotiis ritus orientalis» by the Pope Pius IΧ in 1862 and the «Congregatio pro Ecclesia orientali» by the Pope Benedict XV in 1917, which functions to this day. Besides, as an organ suitable fοr the same purpose Pope Gregory XV in 1622 founded the «Congregatio de propaganda fide», successfully operating since then. He arranged that its work be the spreading of the Christian faith also in the Orthodox Christian East, as-in «Ecclesiam in partibus infidelium»! So that, that Pope and the Jesuits did not hesitate to number the heretical and schismatical Greeks in the Turkish State among the unfaithful who, as it is recorded in the official document for its founding, «remain now in a condition of stupidity, have undertaken almost the nature of wild animals and are maintained only to serve for the populatiοn of the inhabitants of Hades for the sake of the devil and his angels». In Α. D. Kyriakos. op. cit. vol. ΙΙΙ p. 113/4: «Si enim mentis nonstrae aciem convertimus ad innumerabilem populorum multitudinem jam tot saeculis Agarenorum impurissima damentia captam insanique errοri. ac mendacii tenebris οbcοecatam, miseratione commoverunt viscera nostra, cernentes tam multis et variis coelestibus donis οlim celebres nationes per ignorantiam et pestilentis persuasionis stuporem humanitatem in bestiarum naturam fere mutasse atque ad aeterno incendia diabolo et angelis suis parata ali ac propagari». We repeat with Κ. Algermissen that under the Congregatio de prοpaganda fide «untersteht das «Päpstliche Werk der Glaubensverbreitung» und das «Werk des heiligen Petrus» fur Ηerandildung eines einheimischen Klerus in den Missiοnsländern (op. cit. p, 137), and working side by side in this same direction is the .Congregatio pro Ecclesia Orientnli», which «leitet die wichtigen Arbeiten an der Union des Ostens» (ibid), is understood not in the true meaning of the word «uniοn», but in the papal understanding of «subjection, of the Orthodox East. As known, just as in modern times, so in the former did the papal missionaries, who were sent by the «Congregatio de propaganda fide» to the Turkish held East and who continued with fanaticism the work of the Crusades and the dominion of the Franks, commit those and similar sufferings at the expense of the Orthodox. See Ρh. Vafeides. Church History, vol. III p. 53 seq. thus, the Patriarch of Alexandria Gerasimus described as follows the sufferings of the Orthodox at the hands of the Latins: «all know the murders, the confiscations, the Latin persecutions and the forcible signatures, out of which came the misfortunes of our Race; cities have vanished, districts were altogether destroyed, we were made desolate of all goods; after the Israelites we starve labouring with clay and brick. This is the condition of our Church, which sees clearly the utmost danger; and if God does not come to aid more quickly, it is impossible otherwise to be maintained. Because, we see this war as the most destructive of all events yet». («Ecclesiastiki Aletheia», 29 1909) 396). This war» of the Papacy forced the autocephalous Orthodox Churches to take a position «of precaution and defence» (see: «On the relationship of the autocephalous Orthodox Churches and on other general ecclesiastical problems, the Patriarchal and Synodical Encyclical of 1902, the responses to it of the holy autocephalous Churches and the reply of the Oecumenical Patriarchate», Constantinople 1904. «Acts of the preliminary committee of the Holy Orthodox Churches which met at Mt. Athos. June 8 -21, 1930», Constantinople 1930 (both in Greek). These were written against the Roman Church which did not understand that she enlarged still more and distended the chasm which separates the two Churches and that she increased the abhorrence and anti-papal disposition of the Orthodox peoples against her, particularly, that of the Greeks who defend their own orthodoxy and nationality.
27. - Gerasimus,-Patriarch of Αlexandria; op. cit. p, 396. .
28. - По учету населения Греции в 1928 г. всего из 6 204 684 православных зарегистрировано 5 961 529 человек; 35 182 католика; 9 003 протестанта в целом; 126 017 мусульман; 72 791 иудеев; 45 других конфессий и 117 не принадлежащих ни к одной. По переписи 1940 г. при общей численности зарегистрированных 7 344 860 человек православных насчитывалось 7 090 192 человека; католиков 29.139; протестантов 6335 человек; армян-монофизитов 16 350; других христианских групп 504; мусульман 134,722; иудеев 67 591 человек (сокращено примерно до 10 000 в результате жестокости нацистов); других конфессий 2, а принадлежащих ни к одной 25. Согласно этой переписи, если в 1928 г. иноверцы составляли лишь 7,51 на тысячу всего греческого населения, то в 1940 г. их число сократилось, а сегодня в результате второй мировой войны произошло еще большее уменьшение этого числа, особенно иудеев, монофизитов и особенно армян, римо-католиков и т. д. Ι,. Ι,. Ravasz (Равас) пишет в «Всемирном христианском справочнике» «World Christian Handbook», ed. Grubb, London 1949, p. 51:, изд.: «Церковь Греческого королевства, которая в практическом отношении является наиболее важной из Греческих Православных Церквей... является Церковью почти всех людей, живущих на греческом полуострове. Быть греком почти синонимично быть православным или христианином.
29. - See A. Alivisatos, State and Vatican, article in «Tribune» (Greek) Ι/2.7. 1947. G. Konidaris, Concordata and Ρapal State from a Greek national and Orthodox Catholic point of view, in «Church Ρharοs» 47 (1948) 50 seq. 97 seq., and Greece, Ρapal State and Cοncοrdata, in «Ecclesia» 24 (1947) 276 seq. Methodius, Metropolitan of Cercyra, Encyclical in protest against the pursuits and interventions οf the Roman Ρapacy in Cercyra and in Greece generally, Cercyra 1948.-Μemοrandum to the venerable Holy Synod and to all the respectable Hierarchs οf the Church of Greece against the interventions of the Roman Papacy, Cercyra 1948. Chrysostom, Metropolitan of Zacynthos, Τhe Symplegades, article in «Ecclesia» 24 (1947) 227 seq. Τh. Speranza, the indispensable presupposition of agreement with the Vatican, article in «Ethnos» 25.6.1947 (all in Greek).
http://www.myriobiblos.gr/texts/english/roman_church_4.htm
Глава V
О возможности восстановления церковного единства
Мы кратко и в общих чертах рассмотрели историю отделения Римской Церкви от первой Матери всех христианских Церквей, Православной Кафолической Церкви Востока. Мы попытались показать, что Папство несет главную ответственность за вспышку раскола, точно также как папство также несет ответственность за его увековечение посредством Крестовых походов и его растущую экспансию, происходящую до сих пор за счет поместных Православных Церквей. Помимо изложенных выше чисто человеческих притязаний епископа Римского на первенство и церковно-политическое господство над миром, объективное и непредвзятое рассмотрение и критика событий Раскола заставляет признать, что этот раскол вообще был обусловлен многими и иными многочисленными причинами, но прежде всего расовыми, политическими и экономическими различиями, стремлениями отдельных лиц и народов с обеих сторон, к индивидуальным различиям и многообразию интеллектуальных и психологических склонностей и наклонностей, к различному пониманию христианской веры и жизни, так и к несовершенствам и недостаткам человеческой природы, к недостатку христианской любви, и к человеческому греху в различных его формах и проявлениях, особенно к высокомерию, властолюбию и стремлению к первенству, превосходству и приоритету и др.
Несомненно, что этот первый и великий церковный Раскол был самым тяжким и трагическим событием в истории Древней Церкви. Этим Расколом Древняя, единая и нераздельная Кафолическая Церковь разделилась на две Кафолические церкви: Православную и Римскую, будучи разделены теми различиями, о которых говорилось ранее, и некоторыми другими различиями догматического, административного и литургического характера, которые иногда преувеличивались до предела, получали неверное истолкование. неправильного толкования или отсутствия доброй воли и стремления к пониманию. Однако; их объединяет общая церковная традиция целых восьми веков. Обе стараются поддерживать и продолжать эту традицию, Православная Церковь, с одной стороны, без нововведений, а Римская, с другой, внося достаточное количество нововведений.
Однако, несмотря на исторические события прошлого, о которых говорится выше, мы полагаем, что понимание и мирное урегулирование посредством «икономии» разделяющих их различий не является совершенно невозможным, при условии, что это делается в свете Священного Писания, древнего и подлинного Священного Предания, и после долгой и серьезной подготовки умов и сердец духовенства и мирян обеих Церквей. Мы верим, что пропасть, разделяющая две Церкви-сестры, не совсем непреодолима, а, наоборот, может и должна быть преодолена. Что бы ни разделяло отсутствие христианской любви и человеческий грех, особенно стремление к власти и различные личные, церковные, политические, расовые и экономические устремления, христианская любовь и братство должно помочь воссоединиться.
К счастью, кажется, что со стороны обеих Церквей не было недостатка в сознании единства между ними, точно так же, как не было недостатка в сознании ответственности за разделение и раздор, которые каждая из них несет в своей жизни, степени и меры и, как следствие, ответственность за нарушение последней заповеди их божественного Основателя о единстве и любви между ними, которая заключалась в том, что «все да будут едино»(1). Ибо согрешившие, разорвав узы христианского единства и любви, имеют священную обязанность, зная освобождающую истину и сознавая свой великий грех перед единством Церкви, искренне и смиренно трудиться вместе для восстановления и воссоединения разделенной Церкви.
С другой стороны, это было невозможно: две сестры-Церкви потеряли утешительную надежду на возможность их воссоединения. По этой причине почти сразу же после раскола XI века они начали предпринимать несколько значительных и дружественных усилий направленных на воссоединение (2), которые, однако, оказались безрезультатными. Потому, что объединение двух Церквей осуществлялось не искренне, не на равных условиях и не на основании учения Священного Писания и древней Церкви, а Рим стремился главным образом различными средствами вынудить к безоговорочному подчинению и порабощению Православных Церквей папству, установив над ними суверенное папское первенство (3). Таким образом, то, что стало причиной возникновения Раскола, осуждается также как главная причина его сохранения и провала всех дружественных униональных попыток. Следовательно, удаление из центра этого великого и важного препятствия единства, т.е. е. тиранического папского превосходства, этот камень соблазна для разделенного христианства, может привести к воссоединению разделенные Церкви. Мы полагаем, что если бы Папы Римские хотели вернуться к существовавшей «пентархии» Патриархов(4) Древней Церкви и признать «Пентархию. наивысшей власти Церкви», которую передало почтенное церковное Предание, в том числе общие соборы в Константинополе 869/70 и 879/80 гг., когда свое согласие выразили папские легаты (5), Православная Кафолическая Церковь будет твердо стоять на с одной стороны, на признании древних видов первенства- primates honoris или ordinis епископа Рима как действительно primus inter pares (6), с другой стороны, отвергнуть, как она всегда делала в прошлом, primatus potestatis или юрисдикцию, которая была неизвестна в церковной древности, и которая была выдумана на Западе после семи Вселенских Соборов. Таким образом, будет создана необходимая и благоприятная предпосылка и хороший межцерковный климат для начала разговоров о соединении(7). «Справедливое отсечение Римского папы от Церкви не разрушило канонического и благого порядка», по верному и справедливому учению Феодора Вальсамона(8).
В ходе этих воссоединительных диалогов весь вопрос о соединении Православной и Римской Церкви должен быть поставлен на новую основу. Как мы подчеркивали в другой раз, «с точки зрения православного, встреча и соединение двух Кафолических Церквей возможны только на почве древней и единой Церкви семи Вселенских Соборов восьми первых веков и на равных условиях. Обе должны вытеснить всякий апостериорный элемент, который был неизвестен и несовместим с древней и общей церковной традицией. Римская Церковь должна отказаться в особенности от всех своих позднейших нововведений в вере, богослужении и церковном управлении, противоречащих Священному Писанию, решениям Вселенских Соборов и вообще истинному Православному Преданию древней, единой и нераздельной Церкви.(9). Прежде всего, обе Церкви должны стремиться к истинному догматическому и внутреннему единству, к полному единству в вере, к включению в нее всех основных истин Божественного Откровения и особенно тех, которые касаются главы и непогрешимости Церкви, и исключения только литургических и административных различий и особенности каждого, не связанных с догматами. Согласно свт. Фотию, «всякий раз, когда то, что нарушается, не является верой и не является отступлением от общего и кафолического постановления, потому что другие обычаи и законы соблюдаются другими, тот, кто умеет правильно судить, не должен думать, что те, кто соблюдает эти впадают в несправедливости, или что те, кто их не принимает, нарушают закон»(10).
Лично мы верим, что при этих предпосылках и условиях наша собственная Православная Кафолическая Церковь Востока не отказалась бы от искреннего сотрудничества с Римом, чтобы посредством «икономии» уладить существующие разногласия и восстановить гармонию, любовь и единство между двумя сестринскими Церквами, чтобы через последнюю первосвященническую молитву Отцу Небесному божественного Основателя и единственного Начальника и Управителя Церкви можно было бы осознать: что снова «они могут быть одним» (11)
1. - Иоанна 17, 21.
2. – См. Иоанн Кармирис J. Karmiris, Unionist attempts and relations of the Churches, article in «Religious Encyclopaedia», (Greek) vol. III p. 106 seq. Also, The Division of the Church and unionist efforts» by the same author, p. 7 seq. В самом деле, Православная Католическая Церковь со времен святителя Фотия нисколько не переставала увещевать латинян отказаться от инославных учений и нововведений и вернуться к единству Церкви и к ее догматам, переданным от древности, но они Однако, по словам Константинопольского Патриарха Иосифа, «не слышали, не учились, не принимали напоминания о соблазнах: но со всей земли исходил голос вразумляющих их речами, письмами, церковные и синодальные фолианты, многими и различными уставами, которые утверждались соборными постановлениями Патриархов, иерархов, монашествующих и Царей, чье рвение ни к чему иному не стремилось, как к их исправлению и возвращению к благочестию; но они не приняли; не слышали, не убедились, не поняли, не поняли». (A. Demetrakopoulos, op. cit, p: 131).
3. - По этой причине необходимо, чтобы «христиане, не являющиеся католиками, продолжали молиться, чтобы Римская церковь убедилась в более широком и глубоком понимании христианского единства» и пути его достижения. (W. Visser t'Hooft, in «Ecclesia» 27 (1950) 322).
4. - See Chrys. Papadopoulos, op. cit. p. 93 seq. Миротворец птариарх Антиохийский Петр III, который получил характеристику M. Jugie (op. cit. p. 219.232) как «противника соединения» (?),был сторонником церковной пентархии во времена раскола, о чем он пишет в известном письме митрополиту Граденскому: «Божественной благодатью пять патриархов были поставлены во всем мире, один в Риме, один в Константинополе, один в Александрии, один в Антиохии и один в Иерусалиме. Но даже не каждый из них именуется патриархом собственно, это оскорбительно. Телом человека руководит одна голова, и в нем много частей, и все они управляются только пятью чувствами. Это зрение, обоняние, слух, вкус и осязание. Тело Христово, говорю же, Церковь верных, соединенная различными частями, как народы, и упорядоченная пятью чувствами означенных великих престолов, возглавляется одной главой, Самим Христом. Поскольку нет другого смысла, кроме пентархии. Таким образом, ни один другой патриарх не будет принят из вышеупомянутых пяти патриархов. Во всяком случае, под этими пятью престолами, будучи как бы чувствами в теле Христовом, находятся все части, а именно все народы народов и местные епископства по всей земле, упорядоченные и управляемые Богом, как в одной главе, во Христе истинный Бог, соединенный одной православной верой и ведомый Им was in favour of the ecclesiastical pentarchy during the time of the schism, as he writes in the well-known letter to the Metropolitan of Gradensa: «By divine grace five patriarchs were ordained to be in all the world, one of Rome, one of Constantinople, one of Alexandria, one of Antioch and one of Jerusalem. Yet, not even each of these is properly called patriarch, but abusively. The body of man is led by one head, and in it there are many parts, all ordered by five senses only. These are, sight, scent, hearing, taste and touch. The body again of Christ, the Church, I say, of the faithful, which is joined by different parts like nations and ordered by five senses of the aforesaid great thrones, is led by one head, Christ himself. As there is no other sense than the five. in this way will no other patriarch be accepted the above five patriarchs. At any rate, under these five thrones, being as senses in the body of Christ, are all the parts, namely all the peoples of the nations and the local bishoprics throughout the land ordered and divinely conducted, as in one head, in Christ the true God, joined by one Orthodox faith and led by him» (C. Will, op. cit. p. 211/2).
5. - Chrys. Papadopoulos, op. cit. p. 152 seq. See also A. Demetrakopoulos, op. cit. p. 174.
6. - Chrys. Papadopoulos, op. cit. p. XI seq.
7. - See «Reply of a certain Orthodox» etc. p. 65/6. Chrys Papadopoulos, The presuppositions of union, in «Ecclesia» 4 (1926i) 2 0/1.
8. - Chrys. Papadopoulos, op. cit. p. 543.
9. - J. Karmiris, The Orthodox Catholic Church and her relation with the heterodox Churches and the «World Council of Churches», Athens 1949, p. 23/4 (in Greek). See: Encyclical letter of the One, Holy, Catholic and Apostolic Church to the Orthodox everywhere, Constantinople 1848, § 17 p. 37 seq. Answer of the Oecumenical Patriarch Gregory VI to the papal invitation to the Vatican Council, in «Evangelical Herald» 1 (1869) 223 seq. (both in Greek). -Answer of the great Church: of Constantinople to the papal encyclical on union, Oxford 1896, by F. Metallenos.
10. – свт. Фотий Письмо папе Николаю I Photius' letter to Pope -Nicholas I, by J. Valettas. op. cit. p. 156.
11. - Православный богослов, верящий в возможность воссоединения двух католических Церквей, способен повторить слова Вальсамона: «И все же, как плющ дубовый, хочу сохранить согласие с Папой Римским, и для его разлуки я разрываю свое сердце на куски, и каждый день я с нетерпением жду доброго возвращения » (op. cit. p. 547).
[1] полная и высшая власть юрисдикции над всей Церковью
[2] осквернить ту непогрешимость, с которой божественный Искупитель хотел, чтобы его церковь была наставлена в определенном учении веры или морали
