Постоянный (Освященный) Собор Константинопольский 1054 г.¹

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Суждение о свитке, который бросили на престол (Храма Святой Софии Константинопольской) послы из Рима, выступившие против святейшего Патриарха кир Михаила, месяца июля, индикта 7.

Принято на соборе под председательством Михаила, святейшего нашего владыки, вселенского Патриарха. Собор заседал в правой части огласительного зала (храма Святой Софии Константинопольской). В заседании принимали участие вместе с Патриархом боголюбивейшие митрополиты: Феофан Кизический синкелл, Никита Халкидонский синкелл, Лаврентий Дирахийский синкелл, Анфим Сидийский, Николай Писинунтский, Лев Мирийский, Лев Трапезундский, Иоанн Смирнский, Евсевий Адрианупольский, Константин Митиленский, Николай Хонийский, Ипатий Идрунтский, а также и архиепископы Лев Каравизийский и Григорий Месимврийский, предстояли же и начальствующие патриархии.

Как всегда, лукавый не может насытиться злом. Потому и не прекращает он надменно выступать против благочестивых, и всегда изощрённо выдумывает нечто новое, направленное против истины. Мириадами заблуждений он совращал человека до пришествия Владыки во плоти, мириадами же прельщений и коварств он пытается и сейчас сбить с пути и увлечь тех, кто его слушает. Он не сдался и не исчез, и когда все поставленные им препоны были преодолены, и благочестивые мужи уже стали питать в глубине души надежду, что лукавый уже никогда не будет измышлять невиданные прежде нечестия, он как раз направил все свои усилия против православного учения, враждебно применив все свои уловки. Ибо сейчас некие мужи нечестивые и гнусные (кто из благочестивых людей назовёт их как-то иначе!) люди, прибывшие из области заката и мрака (ведь они произошли из западной части света), пришли в этот благочестивый и богохранимый город, из которого, как будто с какой-то превознесённой над облаками горной выси, бегут источники Православия, и растекаются по всем пределам вселенной чистые воды благочестия, орошая благочестивыми догматами, будто полноводные реки, души во всех странах, существующих под солнцем. Они явились будто молния, или землетрясение, или бурный ливень, а лучше сказать, как свирепый вепрь они ворвались, пытаясь осквернить православную веру своими растленными догматами. Они и письмо положили на таинственный престол великой Божьей церкви, в котором они предают анафеме нас, а точнее, Православную Церковь Божию и всех православных, которые не хотят подчиняться их нечестиям. Это они совершили, не терпя того, что мы желаем жить в благочестии и идти вперёд православным путём. Они обвиняют нас во многом: и в том, что мы бороды подобно им брить не хотим, то есть не позволяем изменять естественный человеческий облик вопреки природе. А также обвиняют нас в том, что мы "не различая", причащаемся у женатых священников. А самое главное их обвинение состоит в том, что мы не пожелали исказить чужеродными соображениями и дописанными от чрезмерной дерзости словами священный и святой Символ веры, который являет необоримую крепость согласно решениям всех Вселенских Соборов, Мы не говорим, подобно им, что Дух Святой исходит от Отца и от Сына (о лукавые измышления!), но что Он исходит от Отца. Они не желают внимать Писанию, повелевающему не подстригать бороды, и даже совершенно не хотят задуматься о том, что Бог Создатель сотворил благоприличным не иметь бороды только женщинам, а для мужей узаконил и оправдал бороды как самое подобающее их облику. И четвёртый канон собора Гангрского, обращённый против гнушающихся браком, они явным образом бесчестят. А говорит этот канон: "Если кто отказывается принимать Приношение священника женатого, служащего Литургию, утверждая, что не должен он состоять в браке, анафема да будет". Точно так же они отвергают и бесчестят шестой Собор, постановивший: "Так как мы узнали, что в Римской Церкви, в порядке канона предано, чтобы те, которые имеют быть удостоены рукоположения во диакона, или пресвитера, обязывались не сообщаться более со своими женами: то мы, последуя древнему правилу Апостольского благоустройства и порядка, желаем, чтобы сожитие священнослужителей по закону и впредь пребыло ненарушимым, отнюдь не расторгая союза их с женами, и не лишая их взаимнаго в приличное время соединения. И тако, кто явится достойным рукоположения во иподиакона, или во диакона, или во пресвитера, таковому отнюдь да не будет препятствием к возведению на таковую степень сожитие с законною супругою; и от него во время поставления да не требуется обязательства в том, что он удержится от законнаго сообщения с женою своею; дабы мы не были принуждены сим образом оскорбить Богом установленный, и благословенный Им в Его пришествии брак. Ибо глас Евангелия вопиет: что Бог сочетал, человек да не разлучает. И Апостол учит: брак честен, и ложе нескверно. Такожде: привязался еси жене, не ищи разрешения. Если же кто, поступая вопреки Апостольским правилам, дерзнет кого-либо из священных, то есть пресвитеров, или диаконов, или иподиаконов, лишать союза и обращения с законною женою: да будет извержен. Так и если кто, пресвитер, или диакон, под видом благоговения, изгонит жену свою: да будет отлучен от священнослужения, а пребывая непреклонным, да будет извержен".

И главное, они даже не понимают, что когда они говорят, что Дух не от Отца, но "и от Сына" исходит, то этот хульный догмат нельзя найти ни у кого из евангелистов, ни в решениях какого-либо Вселенского Собора. Ибо Господь Бог наш говорит: "Дух истины, Который от Отца исходит". А отцы этого нового нечестия говорят: "Дух, Который от Отца и Сына исходит". Они даже не замечают, что исхождение Духа от Отца есть собственное свойство Духа, как и рождение Сына от Отца есть собственное свойство Сына. И если, как они пустословят, Дух исходит и от Сына, то Дух отличается от Отца большим числом свойств, чем Сын. Ибо Общее свойство Сына и Духа -- появление от Бога Отца. А собственное свойство Духа -- исхождение от Отца, как и собственное свойство Сына -- рождение от Отца. А если Дух будет иметь больше отличий от Отца, чем Сын, приобретя ещё одно свойство -- исходить от Сына, то Сын окажется ближе к Отцовой сущности, чем Дух. Так вновь появится дерзость Македония, отрицавшего Божество Духа, и то же действо разыграется на той же сцене. Они не задумываются, что всё, что не есть общее достояние вседержавной и единосущной Троицы, принадлежит только кому-то Одному из Трёх. Поэтому если изведение Духа не есть общее свойство всех Трёх, то оно есть свойство только Одного из Трёх.

А они не постыдились ни нас, ни Православной Церкви Божией. Из старейшего Рима они пришли к благочестивейшему нашему императору, но пришли, замышляя неправду против полноты Православной Церкви. А лучше сказать, с самого начала и то, что из Рима они пришли, и то, что папой они были посланы - всё это было их притворством и ложью. На самом деле пришли они сами по себе, послушавшись лукавых обещаний и советов Аргира. И не посылал их папа, ибо те писания, которые они доставили якобы от него, оказались поддельными. Это нам удалось узнать от многих других людей, и с очевидностью мы в этом убедились, рассмотрев печати на тех грамотах, которые явно выглядели подложными. Именно такой свиток, писаный италийскими письменами, бросили нам эти нечестивцы. Они возложили его на престоле Божьей Великой Церкви в присутствии иподиаконов второй недели, а после иподиаконы взяли и сбросили свиток с божественного престола и вернули его этим людям, ибо иподиаконы не хотели, чтобы этот брошенный на землю свиток пошёл по рукам многих людей, и тем самым хулы, в нём содержащиеся, были преданы огласке. Тогда наша Мерность решила пригласить людей, умеющих переводить с италийского языка на эллинский, а именно протоспафария Косьму, Ромея Пира и монаха Иоанна Испанского, и повелела перевести сказанное в свитке. Когда они его перевели, оказалось, что сказано в нём следующее:

"Кто верой и служением Литургии противоречит римской апостольской кафедре, анафема да будет, и да не называется более православным, но да называется кваснохлебным и новым антихристом. Гумберт, благодатью Божией святой Римской Церкви епископ, Петр, архиепископ Амальфский, Фредерик диакон и секретарь -- всем чадам Кафолической Церкви. Святая Римская первая и апостольская кафедра, к которой, как ко главе, прежде всего устремляется мысль всех Церквей, когда требуется церковный мир и польза, удостоила нас стать ответчиками в этом царствующем граде: дабы, как сказано в Писании, мы пришли и увидели, "исполнился ли на деле вопль", который непрестанно раздаётся в столь великом граде и "входит во уши его". Ибо по этому воззванию и узнавались прежде всего прославленные императоры, клир, совет и народ сего Константинополя и вся Кафолическая Церковь. Мы всегда знали, когда нам радоваться величайшему благу, а когда скорбеть о несчастье и зле. Когда город почтен столпами власти и премудрыми гражданами -- тогда этот город христианнейший и православный. А когда в нём пребывает Михаил, лживо назвавшийся патриархом, и сообщники его безумия, то многие плевелы ересей постоянно сеются посреди него. Ибо они как симониане продают дар Божий, и как валесиане оскопляют граждан своих, и не только в клир, но и в епископский сан их возводят. Как ариане они перекрещивают крещённых во имя Святой Троицы, прежде всего латинян. И как донатисты они провозглашают, что помимо Церкви греков во всём мире не найдётся другой Церкви Христовой и истинной Жертвы и Крещения. Как николаиты они позволяют плотские браки служителям священного алтаря, и даже настаивают на этом. Как севириане они называют проклятым закон Моисея. Как духоборцы, то есть богоборцы, они вычеркнули из святого Символа Веры исхождение Святого Духа от Сына. Как назореи они в такой мере соблюдают телесное иудейское очищение, что отказываются крестить детей, умирающих до восьмого дня от рождения, а также женщин во дни очищения или рожениц запрещают допускать до церковного общения, а если они некрещённые, то не дают их окрестить в эти дни; и как назореи, блюдут волосы на голове и бороду, а тех, кто волосы подстригают и по уставу Римской Церкви бороду бреют, не допускают до церковного общения. Когда господин наш папа Лев вразумлял сего Михаила об этих заблуждениях и множестве других дел его, то Михаил презрел его и не захотел послушаться. И когда мы, как посланцы папы, стали разумно противостоять началам стольких зол, то он и советы папы, и помощь совершенно отвергал; и не смогли убедить его ни здравая воля самодержцев, ни вразумления мудрецов, и не послушал он, как и прежде, твёрдого слова Латинских церквей, а назвал их опресночниками, и на словах и на деле он стал их преследовать повсюду, и дошёл до того, что в присутствии чад своих стал проклинать апостольскую кафедру, на которой он притворяется быть вселенским патриархом. И мы, принадлежащие ко святой и первой апостольской кафедре, не перенося такого неслыханного насилия и дерзости, всячески заботясь о том, чтобы по воле святой и нераздельной Троицы оградить кафолическую веру, от лица апостольского престола, ответчиками которого мы являемся, и всех православных отцов семи Соборов, всей Кафолической Церкви, подписываем анафему, которую господин наш благочестивейший Папа объявляет сему Михаилу и последователям его, если они не обратятся. Михаил, лживо называющийся патриархом, неофит, который только от страха перед человеками принял монашеский постриг, теперь же прославился среди многих людей небывалыми преступлениями, а вместе с ним и Лев, называющийся Охридским, и ризничий его Михаил Никифор, который латинскую Жертву на виду у всех растоптал ногами, и все следующие за ними в названных заблуждениях и дерзостях, да будут анафема, маранафа, вместе с симонианами, валесианами, арианами, донатистами, николаитами, северианами, духоборцами, манихеями, догматы которых они разделяют, и вместе с другими, учащими, что квасной хлеб одушевлён, и со всеми еретиками, и говоря одним словом -- с диаволом и ангелами его, если они не послушаются нас. Аминь. Аминь. Аминь".

Вот сие нечестивое и неподобающее писание. А наша Мерность, не терпя, чтобы толикая дерзость и бесстыдство против благочестия осталась неизобличённой и неотмщённой, сообщила об этом всё державному и святому нашему самодержцу. И самодержец, так как эти люди уехали как раз за день до этого, как об этом было донесено его державному величеству, велел послать за ними и перехватить их как можно быстрее. Ибо они не хотели увидеться с нашей Мерностью или предстать на священном и великом Соборе и дать ответ о тех нечестиях, которые они допустили. Вполне в согласии с составленным ими свитком, а именно с тем, что в нём написано против нашей веры, они настойчиво говорили, что предпочитают лучше умереть, чем показаться нам на глаза или предстать перед собором. Всё то, что они говорили о нас и о соборе, державный и святой наш самодержец узнал со слов перивлепта-магистра и из прошений боголюбивейшего хартофилака и ипомниматографа. И так как они не хотели дать ответ ни нам, ни собору, то державный и святой наш самодержец решил не принуждать их оставаться, так как они считались облечёнными посольскими полномочиями. Но вместе с тем не могло оставаться неотмщённым толикое неподобающее и совершенно недостойное бесстыдство против благочестия. Поэтому он привёл всё дело к лучшему исходу. Он направил честное и достойное поклонения Послание к нашей Мерности, через Стефана преподобнейшего монаха и эконома Великой Церкви и Иоанна Магистра, отвечая и на просьбу Константа вестиарха, ипата философов. Там было сказано буквально так: "Святейший Владыко! Державность моя, исследовав произошедшее, нашла, что всё зло произошло от переводчиков и от приверженцев Аргира. С последними, как язычниками и чуждыми, и виновными в других преступлениях, мы ничего не стали сейчас делать. А первых, как прямых виновников, мы приговорили к наказанию и отправили к твоей святости, чтобы их наказание стало примером для для других не лгать. А эту грамоту, после предания анафеме заговорщиков, её распространителей и тех, кто способствовал её созданию, сжечь перед всеми. Державность моя повелевает, чтобы вестиарх зять Аргира и Вест его сын были были заперты в темнице и подвергались там суровому содержанию, которого они заслужили, за все эти начинания. Месяца июля, индиктиона 7". Вот божественное императорское послание.

Итак, по благочестивейшему распоряжению императора сей нечестивый свиток, а также люди написавшие его, способствовавшие его созданию и подстрекавшие его создателей, были преданы анафеме в Великой канцелярии (Патриархии) в присутствии представителей двора. Было решено на четвёртый день, который был первым днём наступившей недели (т.е. воскресеньем - пер.), 20 дня июля месяца, в каковой день по обычаю зачитывается во всеуслышание постановление Пятого Собора, предать анафеме этот нечестивый свиток, а также распространявших его и написавших и одобривших его или содействовавших как-либо его созданию. А первый экземпляр мерзкого свитка, который и был возложен на престол нечестивцами, не сжигать, но надёжно поместить в секретариате хартофилака, в постоянное обличение тех, кто столь много хулил Бога нашего, и для чтения только отдельными лицами.

Следует знать, что в двадцатый день настоящего месяца, когда были преданы анафеме хулители православной веры, присутствовали вместе с заседающими сегодня у нас архиереями и все постоянно пребывающие в Константинополе митрополиты и архиепископы, а именно:

Лев Афинский синкелл, Михаил Силейский синкелл, Николай Евханийский синкелл, Димитрий архиепископ Карийский, Павел Лемносский, Лев Котрадийский, Антоний Зикхийский.