Вынашиваемая

в

Православной Церкви ересь

митрополит Навпактский и св. Власия Иерофей

"Μια κυοφορούμενη αίρεση

 στην Ορθόδοξη Εκκλησία"

Συντάχθηκε απο τον/την Μητροπολίτη Ναυπάκτου Ιερόθεο

часть 4 (окончание)

μέρος Δ (το τελείωμα)

Богословие трезвения, Таинства и богослужение Церкви

Молитвы таинств святой Церкви, священные богослужебные последования и богослужение — все они пронизаны традицией исихазма. Известно, что Церковь всё своё богословие выразила в Таинствах с помощью молитв, которые произносятся во время их совершения.

В этих молитвах вполне ясным становится цель Таинств, и каковы суть условия для претворения в жизнь этой цели. Цель их — освящение, обожение, зрение Света, а условиями являются покаяние и вся исихастская традиция Церкви.

Если кто-то будет читать последование «об оглашении», то осознает, в чём состоит цель оглашения: «Изжени из него всякого лукавого и нечистаго духа, скрытаго и гнездящегося в сердце его».

«Отреши его ветхость и обнови его в живот вечный, и исполни его Святаго Твоего Духа силы, в соединение Христа Твоего».

В данном случае говорится об удалении благодатью Божией диавола из самой глубины человеческого сердца, и об исполнении его силой Святого Духа с тем, чтобы крещаемый соединился со Христом и стал членом воскресшего Его Тела.

Молитвы Крещения обращаются с великим призыванием ко Христу и они нам напоминают об учении апостола Павла: «и даждь претворитися в ней крещаемому, во еже отложити убо ветхаго человека, тлеемаго по похотям прелести, облещися в новаго, обновляемаго по образу создавшего его».

В молитве благословения воды, в которой совершается крещение оглашаемого, для того, чтобы он стал христианином, пишется и следующее весьма важное для христианина, который будет крещён: «и сохранив дар Святаго Твоего Духа, и возрастив залог благодати, приимет почесть горнего звания, и сопричтется перворожденным написанным на небеси».

В этих молитвах омовения говорится: «Сам Владыко Господи, просвещение лица твоего в сердце его озаряти выну благоволи».

Эти и другие молитвы, обращённые к Богу, предполагают ведение борьбы на протяжении всей жизни в церковной традиции исихии-трезвения. Троичный Бог святым Крещением нам подаёт «блаженное очищение» и животворящей благодатью нам дает «печать дара святаго, и всесильнаго и достопокланяемого Духа».

Характерным является один отрывок из молитвы, которая читается для того, кто обращается к истинной вере после отречения от Христа: «Просвети его ум силою и действием Святаго Твоего Духа, якоже да сокрытая в душе его искра спасительнаго Крещения благоуханий благодати умно сокрывшейся и да явитися ей истее, дабы запечатлети его печатию в сердце его и помышлениях, через напечатление Креста Христа Твоего, в надежде и познании истины, да познает и да поклониться Тебе единому Богу и Отцу, и Его единородному Сыну, Господу нашему Иисусу Христу, и Духу Святому».

Весьма выразительной является молитва, которую читает Вселенский Патриарх и которой освящается святое миро, которым совершается таинство святого Миропомазания: «Да снизойдет Святой Твой Дух и освятит Миро сие.

И да соделает Дух Святый сие миро миром радования, миром возрождения, помазанием святым, царские одеянием, броней правды, во отражение всякого действа дьяволя, печатью неприкосновенной, сердца радованием, веселием вечным. Дабы помазуемые им возсияли яко сияющие светильницы небесныя, не имущие ни пятна, ни порока, дабы восприять покой вечный, и имети награду вышняго звания».

Этот отрывок более чем ясно указывает на то, что значит внутренняя молитва, как об этом и говорили и свидетельствовали в конечном итоге Святые Отцы Церкви.

Таинство Миропомазания, совершаемое святым миром, связывается с возрождением человека, оно является царской одеждой, низложнием всякого сатанинского воздействия, несмываемой печатью, сердца радованием, и которое просвещает душу человека и подаёт ему награду высшего призвания.

Также важными являются и молитвы на освящение святого Престола. Поскольку в то время, когда архиерей молится Богу о освящении святого храма, он одновременно молится Богу и о просвещении и обновлении людей в их сердцах: «И ниспосли всесвятаго Твоего Духа на ны, и наследию Твоему, и якоже божественному Давиду, обнови в сердцах наших дух прав, и дух владычний утверди в нас». А в другой молитве он призывает Святого Духа для освящения храма для того, чтобы верующие стали причастниками святого Духа, и в глубине своих сердец приносили бы умную жертву через очищение ума: «...сохрани сей (храм) до скончания века, и обнови сей Духом Твоим Святым, дабы в нем приносимой Ти бескровной жертвы причастницы соделались Святаго Духа,...»

В данном случае вполне очевидно, что речь идёт о духовном священстве, о священнодействии ума в сердце, через очищение сердца, что в действительности является богословием трезвения. Даже если кто-то станет читать молитвы ко святому причащению Тела и Крови Христа, которые включаются в молитвы Божественной литургии, но и последования ко Святому причащению, то обратит внимание, что все они составляют делание безмолвия как условия для Божественного причащения.

Характерной является молитва «и сподоби нас причаститися небесных Твоих и страшных тайн сия божественныя и духовныя трапезы, с чистым сердцем, во оставление грехов, прощение прегрешений, в Духа святаго общение, в царства небесного наследие, в дерзновение к Тебе, ни в суд ни во осуждение».

Очищение совести не является чем-то сиюминутным, то есть не совершается в какой-то момент, но составляет основу подвига очищения, а это является необходимостью для Божественного Причащения, дабы оно не было бы «в суд или во осуждение», но «в Духа Святаго общение, в наследие царствия небеснаго».

Характерной является молитва ко святому Причащению прп. Симеона Нового Богослова. Ему предшествует смирение, аскетический труд и после испрашивается оставление грехов для того, чтобы Тело и Кровь Христовы совершали действие обожения и освящения.

«Виждь смирение мое,

виждь труд мой елик,

и грехи вся, остави мя,

Боже всяческих,

да чистым сердцем,

притрепетною мыслию и душею сокрушенною

нескверных Твоих причащуся и пресвятых Тайн,

имиже оживляется и обожается всяк ядый и пияй

чистым сердцем.»

Во всей молитве молящийся выражает свое покаяние, слезы, сокрушенность души, но в то же время он провидит и Божие человеколюбие.

Он просит у Бога милости, потому что осознает, что Божественное Причащение действует сообразно духовному состоянию человека, то есть оно очищает, просвещает и обоживает:

«Но милостию сострастия

 тепле кающияся,

 и чистиши, и светлиши,

 и света твориши причастники,

 общники Божества Твоего

 соделаваяй независтно, и странное и ангелом,

 и человеческим мыслям беседуеши им многажды,

 якоже другом Твоим истинным».

В богослужении Церкви мы видим всю эту аскетичность. Если кто-нибудь, например, будет изучать тропари разных Святителей, то он увидит, в чём состоит цель служения архиерея.

Характерным является тропарь, в котором говориться в частности следующее: «и нравом причастник, и престолом наместник Апостолом бысть, деянием обрел еси богодухновенне, видением восход, сего ради слово истины исправляя и веры ради пострадал еси даже до крови, священномучениче Поликарпе, моли Христа Бога, да спасет души наша».

Внимательно прочитывая этот тропарь, мы видим, что в действительности Отцы Церкви были не только наместниками (преемниками) Апостолов, но и причастниками образу жизни  (нравом причастник — του τρόπου ζωής) Апостолов.

Апостольский образ жизни состоит в восхождении всякого к созерцанию Бога через делание, которым является очищение сердца и просвещение. Таким образом Святой Отец достиг созерцания и стал учителем «по рыбарски, а не аристотелевски», то есть через опыт, а не через философию и собственное рассуждение.

И посему, он применял этот образ жизни и является действительно преемником Апостолов, не просто по причине апостольского преемства, но и по причине апостольского опытного богословия. Поэту он и исправлял слово истины и даже был приведен к мученичеству, которое является плодом созерцания Бога.

На этих основаниях он и может возносить свои молитвы к Богу о нас, речь идет о спасении наших душ, поскольку и мы следуем его же путем. В этих рамках нам и следует взирать на жизнь и учение Святых Отцов Церкви.

Даже если кто-либо станет читать богослужебные тропари и стихиры, которые поются за ежедневными богослужениями, то он обретёт в них обильный материал для очищения своего сердца, для просвещения ума и обожения.

Я приведу один характерный пример из канона святой пятидесятницы, который является творением великого богослова VIII столетия прп. Иоанна Дамаскина: «Божественным покровен медленоязычный мраком, извитийсвова богописанный закон: тину бо отряс очесе умного, видит сущаго, и научается Духа разуму, хваля божественными песньми».

В этом тропаре(ирмос 2-го канона на утрени) является все подлинное и чистое богословие нашей Церкви. Пророк Моисей и боговидец — Отец Церкви был удостоен стать покрытым божественным ведением и взирать на Сущего, на Великого Совета Ангела, на невоплощенное Слово — Которое и есть истинный богослов — поскольку Им сброшена с очей ума «всякая нечистота страстей и всякое земное мудрование».

Следующий этому деланию и созерцанию посвящается в таинства разнообразного познания от Духа, а в дальнейшем вещает богоначертанный закон, хотя по природе он является заикающимся, и прославляет Бога богодухновенными песньми.

Это происходит со всяким святым-богозрителем. В этой ретроспективе видится и Православное богословие, молитва и пастырское служение.

Далее, весь материал синаксариев, то есть жития Святых, подвижников, мучеников и всех святых, показывает, что Святые следовали аскетическому образу жизни, по добротолюбию-филокалии, через покаяние, веру, очищение сердца, просвещение ума, любовь к Богу, и приняли мученичество как плод созерцания и т. д.

Ежедневные церковные молитвы описывают, очерчивают этот путь человека от очищения в просвещению и обожению, что в действительности и является действительной терапией человека. Изумительным является то, что Церковь хочет, чтобы верующий человек жил в трезвении не только тогда, когда он бодрствует, но и во время сна.

Так в молитве повечерия верующий человек призывает Бога, дабы Он послал Его благодать для того, чтобы упразднить порывы страстей, и чтобы Он дал ему «бодр ум, целомудр помысл, сердце трезвящееся, сон легок и всякого сатанина мечтания изменен».

Это означает, что Церковь хочет, дабы верующий имел бы бодрствующее, очищенное сердце и сердце трезвенное даже и во время сна. То есть христианину необходимо жить исихастской традицией и даже в то время, когда его тело отдыхает. Насколько же в большей мере это должно происходить в дневное время.

Комментарии протопресвитера о. Иоанна Романидиса[1]

Взгляды новых богословов и философов, которых мы касались в самом начале нашей статьи, о существовании якобы дух экклезиологий-церковности, «древней-изначальной традиции» и «позднейшей» проявляют терпение по отношению ко всему Преданию Церкви, как оны выражено в Священном писании, учении Отцов, церковном богослужении,  в решениях Вселенских соборов. А эта традиция в сущности относится к очищению, просвещению и обожению, к переживанию очистительной, просвещающей и обоживающей энергий Бога.

Подобного рода ошибочные мнения являются своего рода древоточцами, которые хотят уничтожить духовный организм Церкви и изменить православное богословие.

Однако вопрос, который напрашивается, исходя из этого таков: когда же в Православной Церкви появился этот !духовный вирус и грязь?»

Ответ заключается в том, что разные богословы или мыслители, которые обучались в протестантских школах и в качестве учителей имели преподавателей протестантов, которых они  идеализировали, или же когда занимались протестантскими исследованиями, не имея  при этом достаточного знания традиции трезвения Православной Церкви, они не критически перенесли эти взгляды и в священную ограду православного богословия и Церкви, в результате чего они нанесли вред некоторой части лиц церковного организма.

Отец Иоанн Романидис, который знал этот специфический менталитет протестантских школ Америки, делает меткое замечание: «Существует мнение, что учение о совершенстве согласно святым Отцам Церкви имеет идолопоклонническое происхождение и что якобы Отцы Церкви находились под влиянием этой теории о различении между очищением, просвещением и обожением — то есть они существуют параллельно и в неоплатонизме — но очевидно имеется некое т. е. разделение в отношении ступеней совершенствования.

И по причине некоего между ними сходства между ними двумя, наши богословы усвоили это мнение, которые исходит главным образом из исследований, которые делают протестанты.

То есть, поскольку протестанты отвергли монашество и усвоили теорию Кальвина о безусловном предопределении, или же учение Лютера о спасении человека только верой и т. д., и являются противниками монашеской традиции, с которой они знакомы (франколатинской), но которая основана на учении о заслугах, но так как они раскрыли, что учение о заслугах является ошибочным, то этой причине они отвергли безбрачие, монашество. Вместе с этим на Лютера, и главным образом на Кальвина произвело огромное впечатление учение об этапах совершенствования.

Затем протестантские истории заинтересовались этой проблематикой и весьма обрадовались тому, когда обнаружили удивительное сходство между учением Святых Отцов и учением язычников, и стали утверждать, что учение об этапах совершенствования имеют языческое происхождение.

Поэтому наши собственные богословы, которые с таким увлечением обучаются, я не говорю о том, чтобы не учиться вообще, во всяком случае нам требуется иметь критический подход к обучению, потому что они без всякого рассуждения идут обучаться в зарубежные Университеты, и сегодня там они видят полное собрание творений православных богословов, но там повсюду распространен взгляд, что Церковь испытала влияние со стороны язычников, а в данном случае под их влиянием появилось и учение об этапах совершенствования».

Этот комментарий-разъяснение является исчерпывающим, выразительным и заставляющим молчать.

Выводы

Я считаю, что в нашей Церкви взращивается коварное еретическое мышление, которого мы «научным» способом коснулись в нашей статье, ересь о якобы двух типах церковности-экклесиологии, когда ниспроверагается в последствии «изначальная церковность, или во всяком случае эти два типа существуют параллельно», и к сожалению немногие замечают этот духовный недуг.

Большинство занимается поверхностными вопросами, личной свободой и личностными правами человека, экуменическим образом мышления некоторых клириков и мирян, хотя, конечно же, и эти, несомненно, имеют свое значение, но они игнорируют этот подрыв православного богословия, которое становится искаженным, а это наносит оскорбление Отцам Церкви и они подвергаются хуле.

В самой этой нарождающейся ереси явно скрывается протестантский гуманизм, который совершенно чужд Православному Преданию. Делаются попытки оголить и ограбить все Православное Святоотеческое Предание, как оно изложено в Священном Писании, изложено у великих Отцов Церкви и и приняло авторитетное изложение на Вселенских соборах, но также записано и в Евхологионе, и зафиксировано в церковном богослужении. Те, кто отстаивают эти взгляды, ничего не поняли в сути православного богословия.

Даже те, которые учат этим теориям о так называемой «двоякой экклесиологии-церковности и духовности»,они не могут понять основного святоотеческого учения о том, что одно — это переживание Бога неизреченными глаголами, как об этом говорит апостол Павел, а иное — это изложение этого богооткровенного опыта с помощью тварных глаголов-слов и понятий, как об этом говорил о. Иоанн Романидис, поскольку от Святых Отцов воспринимается терминология всякой эпохи, которую они использовали., для изложения богооткровенного опыта обожения.

Об этом говориться у прп. Максима Исповедника: «ум же чистый, верно зрит вещи, обнаженный же разум-логос из под зрения возводит к созерцаемому».

Впрочем, мной будет опубликована статья для описания всех тех лиц, которые принадлежат к Православной Церкви, но вдохновляются подобными воззрениями, которых свт. Григорий Палама назвал варлаамитами и Собор 1351г. изгнал от Церкви, то есть отлучил и низложил.

Предание Церкви, как оно изложено в Синодике Православия, вполне ясно возвещает: «Как узрели пророки, как научили Апостолы, как приняла Церковь, как догматствовали учители, как повсюду мыслила вселенная, как просветила благодать, как разъяснила истина, как изрекала вздор ложь, как откровенно говорила премудрость, как постановил Христос, так и мы мыслим, также и глаголем, так же проповедуем Христа истиннаго нашего Бога... Эта вера апостолов, эта вера Отцов, это вера православных, эта вера утвердила вселенную».

В этом тексте вполне явно указывается на то, что между опытом и учением Пророков, Апостолов и Отцов существует тождественность, поэтому невозможно предоставлять какое-либо место мнению о «двойной экклесиологии-церковности», которые якобы противоречат друг другу, или что якобы одна принижает другую, или же даже что эти обе параллельно сосуществуют. Эти взгляды излагаются протестантами и протестантствующими группами и подрывают саму православную экклесилогию.

На самом же деле существует одна церковность-экклесиология, эта та, которую жили Пророки, Апостолы и Отцы Церкви. Церковь — это Тело Воскресшего и Вознесшегося на небо Христа. Прославленный Христос является средоточием Церкви, как это видели ученики на горе Фавор и так как они достигли общения с Ним по действию Святого Духа во время Пятидесятницы.

Это является ключем церковной жизни. Но и причастность этому телу и пребывание в нем совершается через Таинства и подвиг-аскезу. Условие для переживания благодати Божией в Таинствах является священное безмолвие-исихия, то есть очищение, просвещение и обожение.

Вне этой связи Таинств и подвига-аскезы создается лишь величайшая экклесиологическая проблема. Это значит, что причастность Церкви без условий, простое лишь участие в Божественной Евхаристии и переживание якобы царства Божия, «без последовательных этапов причасности телу Христа» является «евхаристическим и экклесиологическим идолопоклонством» (о. Иоанн Романидис), поскольку участие в Таинствах воспринимается в качестве идеологического и главным образом магического действия, акта.

С помощь этих взглядов действуют ватиканствующие и протестантствующие, которыми насаждается некий экуменический образ мышления, поэтому в Церкви и созревает и вынашивается великая ересь. Она стремиться пересмотреть подлинное пророческое, апостольское и святоотеческое учение, то есть церковное богословие, а ей дать характеристику «метапатристического».

Из всего выше сказанного становиться очевидным то, что те лица, которые до сих пор не поняли или не вполне еще осознали того, что значит придерживаться так называемого «метапатристического» богословия, благодаря тому, что мной было здесь написано, они смогут составить представление о том, в чем состоит сущность вводимого «метапатристического богословия».

Те, кто излагает эти взгляды, на самом деле они считают, что богоносные Отцы Церкви с III столетия и позже соблазнилось нео-платонической традицией, а теперь в ней оказались те умные и сообразительные люди, которые осознали ошибку этих великих Отцов, и они хотят возвратить, по-протестантски, Церковь в эпоху до III столетия.

Те, кто прочно усвоил эти взгляды, тем самым лишь показывают, что на самом деле их раздражает исихазм, то, что относится к священному безмолвию, очищению, просвещению и обожению. И они хотят сбросить эту «церковность-экклесиологию» для того, чтобы рассуждать о Боге и божественных предметах.

Однако если кто-то отвергнет предпосылки и условия православного богословия, которым является священное безмолвие-исихазм, то в таком случае широко раскроется путь для вхождения в Православную Церковь схоластического и моралистического богословия папистов и протестантов.

Это же в действительности является ни чем иным как обмирщением Церкви и богословия, или лучше сказать обмирщением православного богословия.

Перевод: иеромонаха Сергия (Троицкого) 2011г,

при перепечатывании данной статьи ссылка на Апологет и автора обязательны.

Источник: Romfea.gr