Свт. Лев Великий, папа Римский и богословское значение его Томоса
St. Leo the Great (Leo Magnus), Pope of Rome and the theological significance of his Tomos
Ὁ Ἄγιος Λέων Πάπα Ρώμης καί ἡ θεολογική σημασία τοῦ Τόμου τοῦ
Введение
В последнее время в богословской науке принято избегать таких понятий как «символические книги». Это, прежде всего, связано с активной, но совершенно необоснованной и богословски неаргументированной критикой символических книг Православной Церкви, принятых ей с 17 по 19 век. В качестве аргумента против используется недозволенный в богословии принцип шельмования через навязываемые стереотипные штампы. Таким стало слово «схоластика». Однако при научном, вдумчивом подходе к тому, ради чего это делается и какие этим преследуется цели, мы обнаружим нечто очень важное и требующее самого пристального внимания. При этом, несомненно, отвергая западную схоластику как метод и принцип богословствования, мы обнаружим: несостоятельность обвинений, а также попытку совершить настоящий переворот православного сознания.
Цель изменения сознания православного человека состоит в том, чтобы насадить совершенно новый взгляд на Церковь, ее природу. Если в Священном Писании и у выдающихся Святых Отцов Церкви мы находим понимание Церкви как тела Христова, в которое входят независимо от национальной принадлежности все люди всех классов и сословий, в котором Святым Духом и при волеизъявлении человека совершается преображение человека, возвращение ему первоначального чистого образа по образу Божию и спасение души, то в современном сознании этот пневматологическо-сотериологический аспект Церкви забывается, и современному христианину навязывается идея о соборе епископов как Церкви Христовой. Во многих официальных выступлениях иерархов, в основном РПЦ и Константинопольской патриархии видны эти тенденции искаженного восприятия Церкви. Часто иерарх, патриарх свое личное мнение, свою личную позицию, свою личную трактовку текста Священного Писания, которые подчас просто противоречат именно учению Церкви[1] или решению Священного Синода, выдает за голос Церкви. Но на самом деле это далеко не всегда так бывает, а в наше время секуляризации сознания тем более, поскольку Церковь не идентична патриарху и Священному Синоду. Церковь – это вся совокупность православных христиан живущих, живших и будущих жить.[2] И сегодня мы пришли к такому весьма печальному состоянию в нашей церковной жизни, которая привела к опасной размытости православного сознания, отсутствию благодатного чувства истины, отсутствию знания тех критериев православности мышления, которые в Церкви, тем не менее, существуют. И одному из них мы посвящаем нашу небольшую статью.
Introduction
Recently, in theological science, it is customary to avoid such concepts as “symbolic books”. This is primarily due to the active, but completely unreasonable and theologically unreasoned criticism of the symbolic books of the Orthodox Church, adopted by it from the 17th to the 19th century. As an argument against, the principle of defamation, prohibited by theology, through imposed stereotypical cliches is used. That was the word "scholasticism." However, with a scientific, thoughtful approach to what it is done for and what the purpose of this is, we will find something very important and requiring close attention. In this case, undoubtedly, rejecting the Western scholasticism as a method and principle of theology, we find: the failure of the accusations, as well as an attempt to make a real revolution in the Orthodox consciousness.
The goal of changing the consciousness of Orthodox people is to impose a completely new look at the Church, its nature. If in the Holy Scriptures and among the prominent Holy Fathers of the Church we find an understanding of the Church as the body of Christ, which includes, regardless of nationality, all people of all classes and classes, in which the Holy Spirit and the will of a person transforms a person, returns him to his original pure image the image of God and the salvation of the soul, then in the modern consciousness this pneumatological-soteriological aspect of the Church is forgotten, and the idea of a council of bishops as Church X is imposed on a modern Christian earnest. In many official speeches of hierarchs, mainly the Russian Orthodox Church and the Patriarchate of Constantinople, these tendencies of a distorted perception of the Church are visible. Often the hierarch, the patriarch, his personal opinion, his personal position, his own interpretation of the text of the Holy Scriptures, which sometimes simply contradict the teaching of the Church [1] or the decision of the Holy Synod, pass off as the voice of the Church. But in reality this is far from always the case, and in our time the secularization of consciousness is all the more since the Church is not identical to the patriarch and the Holy Synod. The church is the whole totality of Orthodox Christians living, living and living for the future. [2] And today we have come to such a very sad state in our church life, which has led to a dangerous blurring of the Orthodox consciousness, a lack of a gracious sense of truth, a lack of knowledge of the criteria for Orthodox thinking that exist in the Church nonetheless. And we devote one of them to our short article.
Свт. Лев Великий и некоторые о нем биографические сведения
Сегодня мы хотели бы коснуться деятельности такой выдающейся личности Православной Церкви, ее святого отца и учителя как свт. Лев папа Римский. Он часто именуется титулом «Великий» за его разностороннюю деятельность во благо Церкви Христовой, в основном Западной. В то время Западная Церковь была православной и составляла единое целое с восточными апостольским патриархатами (Александрийский, Антиохийский, Иерусалимский, а позднее и Константинопольский), то есть Единую Святую Соборную и Апостольскую Церковь. При этом мы вовсе не ставим перед собой задачи дать полное научное описание его жизнедеятельности. В основном мы хотели бы показать то, насколько и какую роль свт. Лев играет в истории Церкви, в хранении и раскрытии православной веры.
Основные биографические данные свт. Льва приводятся в таком достаточно известном памятнике раннесредневековой истории как Liber Pontificales, которая представляет собой свод основных биографических сведений о Римских епископах с апостола Петра и до Феликса III (526-530). Свт. Лев был уроженцем Тосканы (natione Tuscus), его отец принадлежал к патрицианскому роду знатных римлян. В некоторых манускриптах свт. Лев именуется natione Romanus, что указывает на его знатное происхождение.[3] Его отца звали Квинтиан. Год рождения свт. Льва неизвестен. Долгое время свт. Лев был архидиаконом и секретарем у Римских пап свт. Целестина и свт. Сикста III[4] Ему приходилось исполнять многочисленные поручения Римских пап по церковным делам, а также ряд дипломатических поручений императора Валентиниана III. Например ему было поручено примирить враждовавших друг с другом двух выдающихся политических фигур позднеримской истории как полководец и главнокомандующий римскими войсками в провинциях Аэций и главный магистрат Альбин. Вмешательство свт. Льва в произошедший раздор, который пред активным натиском гуннов на империю был лишь только на руку врагам Рима, был завершен успешным миром.[5] В церковных делах того времени свт. Лев известен примирением Галльской церкви, а также тем, что по его настоятельному совету родоначальник западного монашества прп. Венедикт Нурсийскйи пишет богословский трактат, имеющий для Православной Церкви огромное значение, «О воплощении Господа против Нестория» (De Incarnatione Domini contra Nestorium).[6] 29 сентября 440г. архидиакон Лев был рукоположен во епископа, а после блаженной кончины папы Сикста 10 ноября 461г. свт. Лев единогласно был избран его преемником. В истории Римской Церкви, периоде ее существования как Православной поместной церкви до 1054г., свт. Лев считается, как и свт. Григорий I Великий (VIв.) самой выдающейся личностью. Та же Liber Pontificales сообщает нам о самом главном деянии его жизни - вести напряженную борьбу с ересями Нестория и Евтихия, а также с распространенной на Западе манихейской ересью.
Авторитетные исторические памятники, описывающие времена свт.Льва Великого сообщают о его огромном авторитете, пасторской энергии, ревностном служении своей пастве и всей Церкви. Известны два случая из истории Рима, которые не являются лишь легендой, а повествованием о реальных событиях. Они наглядно свидетельствуют о подлинном служении свт. Льва как истинного пастыре Церкви, защитнике пасомых от ее врагов. В 452г. в пределы северной Италии вторгся известный предводитель гуннов Атилла, который разрушил ряд городов и реально угрожал Равенне, тогда резиденции императоров западной части империи, и самому Риму. По просьбе императора Валентиниана III свт. Лев отправляется в лагерь Атиллы в сопровождении двух патрициев: консула Авиенуса и префекта Тригетиуса. Свт. Лев поехал во всем епископском облачении. В местечке Минцио близ Мантуи состоялась встреча свт. Льва и Атиллы.[7] Свт. Лев, назвав Атиллу «бичом Божиим», велел оставить Италию и вернуться обратно. Анонимный автор жизнеописания свт. Льва даже сохранил слова, с которыми Римский первосвященник обратился к Атилле: «О Атилла, тебе покорились целые области, которые были дарованы римлянам благодаря победам над народами, чтобы они были им завоеваны. Теперь мы молимся о том, кто завоевал других, покорить самого себя. Люди ощутили твой бич. Теперь же они хотели бы ощутить твое милосердие».[8] Некоторые источники сообщают о видении Атиллой двух ангелов с горящими мечами и грозившими его поразить в случае отказа повиноваться слову Римского первосвященника.[9] А в 455г. ему пришлось упросить предводителя вандалов Гейнзериха не уничтожать и не сжигать Рим. Однако город подвергся четырехдневному разграблению и пожару. Уцелели всего лишь три церкви. и свт. Лев занялся восстановлением разрушенного города и храмов. Среди них был и новый храм апостола Петра на Ватиканском холме и св. муч. Севастьяна на Аппиевой дороге. Это еще больше подняло авторитет свт. Льва у римлян.[10]
Встреча свт. Льва с Атиллой. Рафаэль Санти, Сикстинская капелла, Рим
Нас преимущественно будет интересовать участие свт. Льва в борьбе с новоявленной ересью Евтихия, одного из архимандритов и игуменов монастыря Константинопольской церкви. Почему мы останавливаемся именно на этой деятельности свт. Льва, а не на другой? Чтобы это понять необходимо, прежде всего, себе ясно представлять, что для Святых Отцов любая ересь – это не просто какое-то личное высказывание о Боге, некая система философии, а хула на Бога. Святые Отцы были своего рода индикаторами Православия, и потому с небывалой ревностью реагировали на всякое нововведение в вере, которое, как правило, оказывалось несогласным с учением Церкви. Учение Евтихия, как это обнаружил свт. Флавиан, архиепископ Константинопольский, было совершенно несогласно учению Церкви, поскольку этот малообразованный архимандрит, якобы являясь строгим последователем свт. Кирилла Алексндрийского, учил:
l до воплощения Христос имел две природы, а
l после воплощения имеет одну сложную природу[11]
l Евтихий отвергал самое главное – единосущие воспринятой Господом человеческой природы нашей человеческой природе.
Опровергая обвинения архимандрита Евтихия в несторианстве свт. Флавиана, последний пишет опровержение этим мнениям в «Списке исповедания веры», который был преподнесен императору Феодосию II: «Ничто так не требуется от священника Божия, просвещенными догматами Божественными, как то, чтобы он был готов удовлетворить всякому требующему от него ответа относительно нашей надежды и благодати...Поэтому...и проповедуем одного Господа нашего Иисуса Христа, рожденного по Божеству от Бога Отца безначально прежде век, в последние же дни для нас и ради нашего спасения (родившегося) по человечеству от Девы Марии, совершенного Бога и совершенного человека, по восприятию разумной души и тела, единосущного Отцу по Божеству и единосущного Матери по человечеству. Итак, исповедуя Христа в двух естествах, после Его воплощения от святой Девы и вочеловечения, мы исповедуем в одной ипостаси и одном лице одного Христа, одного Сына, одного Господа и не отрицаем, что одно естество Бога Слова воплощенное и вочеловечевшееся; потому что из двух естеств один и тот же есть Господь наш Иисус Христос».[12]
Узнав от свт. Флавиана о распространившейся в Константинополе ереси Евтихия, свт. Лев в письме императрице Пульхерии пишет: «Ибо ныне подвергается обсуждению не какая-нибудь незначительная частица нашей веры, которая была бы менее ясна, но несмысленное противление дерзает нападать на то, чего Господь не хочет оставить неведомым ни для кого во всей Церкви»[13]
Ефесский собор как один из примеров созыва лжесоборов в истории Церкви
Тем не менее, переписка со свт. Львом свт. Флавиана, в которой Римский первосвященник полностью оказывался на стороне Константинопольского епископа, не привела к нужным результатам. Хотя в Ефесе в 449г. и состоялся собор, но на нем была защищена не истина, а ложь. На этом соборе председательское место занял Диоскор, архиепископ Александрийский, который был сторонником архимандрита Евтихия. Свт. Лев пишет к собору в Ефесе специальное послание. В этом послании он пишет о направлении в Ефес своих представителей: епископа Юлиана, пресвитера Рената, диакона Илария, и писца нотариуса Дульцития, чтобы они «осудили гибельное заблуждение, рассудили бы даже и восстановлении того, кто заблудил неблагоразумно». Кроме того, свт. Львом для прочтения на соборе было написано письмо-послание свт. Флавиану Константинопольскому, которое, можно сказать, представляло собой изложение веры Римской церкви. В истории это знаменитое послание получило наименование Томоса свт. Льва, папы Римского. В нем подвергалось осуждению учение архмандрита Евтихия. Оно начиналось следующими словами: «Прочитав послание твоей любви, как запоздавшее к нашему удивлению, и рассмотрев порядок епископских деяний, наконец, мы узнали, какой случился у вас соблазн и восстал против чистоты веры...» И далее свт. Лев пишет: «А что беззаконнее, как нечестиво умствовать о вере и не следовать мудрейшим и опытнейшим...И что по всей вселенной исповедуется устами всех возрожденных, того еще не понимает сердцем этот старик...»[14] Тем не менее, письмо это было сокрыто, а осужденным оказался свт. Флавиан. Узнав о состоявшемся разбое на соборе в Ефесе, и о тех побоях, которые претерпел свт. Флавиан, а также о несправедливом и возмутительном оправдании Евтихия и осуждении свт. Флавиана, свт.Лев пишет патриарху Константинопольскому: «Что и сколько любовь твоя перенесла в защищении кафолической веры, мы узнали от дьякона[15], который украдкой убежал из Эфеса. И хотя прославляем Бога, укрепляющего тебя силою Своей благодати: впрочем нам необходимо болезновать о падении тех, через кого истина подвергается ниспадению и пострясается самое основание целой Церкви...»[16] Свт. Флавиан, епископ Дорилейский Евсевий и Феодорт подали апелляцию свт. Льву на решения этого собора. Состоявшийся в том же 449г. году собор в Риме объявил лишенным всякой силы состоявшийся в собор в Ефесе.[17] Собор в Ефесе получил достойное наименование «разбойничий» (ληστρική,latrocinium Ephesinum). Как замечает профессор Афинского университета, известный догматист Иоанн Кармирис, когда были узнаны факты случившегося на соборе в Ефесе «они были ознаменованы серьезным возмущением и противодействием насильственным поспешным, нечестивым и весьма лукавым решениям его».[18]Собор в Ефесе служит одним из убедительнейших доказательств того, что далеко не всякий собор епископов и даже предстоятелей поместных церквей является вселенским и выражает истину. Как подчеркивает свт. Лев Великий в письме к народу Константинополя «там не было соблюдено ни правило справедливости, ни благочестие веры».[19]
И святитель Лев, видя, какое «зловреднейшее преступление»[20] против веры было совершено на соборе в Ефесе, обращается к императору Феодосию с настоятельной просьбой созвать собор в Италии для восстановления мира в Церкви. Он пишет императору: «Итак, мы подтверждаем, что собор епископов, который вы повелели созвать в городе Ефесе по делу Флавиана, противоречит и самой вере и наносит рану всем церквам, что дознано нами не от какого-нибудь недостоверного источника, но от самих достопочтеннейших епископов, которые нами были посланы, и от вернейшего повествователя бывших происшествий – нашего дьякона Илария (Hilarus). А такая вина произошла из-за того, что те, которые были собраны, произнесли свои мнения о вере и заблудившихся не от чистого сознания и правильного суждения, как этого требовало обыкновние...И вы не должны допускать, чтобы на вас пал чужой грех, потому что мы опасаемся, чтобы тот, благочестие которого пало, не навлек на вас негодования...Так как этому таинству ныне некоторые неблагоразумно нечестиво противоречат, то со слезами и стенаниями умоляют вашу кротость все церкви наших областей ,все священники, ... повелели составиться внутри Италии вселенскому собору, который бы все возникшие несправедливости так порешил, или укротил, чтобы более не оставалось ни какого-нибудь сомнения в вере, ни разделения в любви...»[21]. Но император Феодосий, находясь под влиянием царедворца Хрисафия, считал решения собора в Ефесе верными. Не помогло и вмешательство в церковные вопросы по просьбе свт.Льва и императора Валентиниана III. Император Феодосий писал своему соправителю на Западе о соборе в Ефесе: «И мы знаем, что ими ничего не сделано противного правилу веры и справедливости. Итак, весь спор прекращен священным судом. А Флавиан., который признан виновником вредной новизны, получил достойное наказание».[22] Не увенчались успехом и просьбы матери императора императрицы Галлы Плацидии, которой император послал ответное письмо на ее ходатайство такого же содержания, что и императору Валентиниану.
Томос свт. Льва Великого и IV Вселенский собор
Однако внезапная смерть императора Феодосия на охоте[23], к которому свт. Лев обращался с настоятельной просьбой созвать новый собор, способствовал ускорению созыва нового Вселенского собора для осуждения «Вселенского» собора, несправедливо низложившего свт. Флавиана и оправдавшего Евтихия. До нового Вселенского собора восточная часть Церкви была окутана многочисленными смутами и расстройством. И именно в это время упомянутый нами Томос свт. Льва стал символом и знамением Православия не только на Востоке, но и на Западе. Этот документ переписывали в многочисленных количествах епископы Галлии и других провинций Римской империи, в особенности ее западной части.[24]
24 августа 450г. состоялось избрание в императоры Маркиана. Одним из главных его деяний в истории его правления Восточной империей был, безусловно, созыв Вселенского собора. несмотря на просьбы свт. Льва созвать его в Италии, императорский двор решил иначе. Сакрой императора от 17 мая 451 собор был назначен на 1 сентября 451г. в Никее. Император считал необходимым присутствовать на соборе персонально, поэтому по ряду причин собор был перенесен в Халкидон, расположенный напротив Константинополя на Азиатском берегу Босфора. Однако некоторые политические события заставили отложить открытие собора на более позднее время. Собор был открыт 8 ноября 451г. На соборе присутствовало 630 епископов.[25]
Свт. Лев Великий. Современная икона, Россия
Свт. Лев послал на собор свое святительское послание в котором говорится: «Я желал, возлюбленнейшие, чтобы по любви к нашему собранию, все священники Господа стояли в одном благоговеинстве кафолической веры и чтобы никто не поддавался или ласкательствам, или угрозам мирских властей, так, чтобы отступить от пути истины...Поэтому, возлюбленнейшие братия, совершенно отложив дерзость спорить против веры, от Бога нам внушенной, пусть умолкнет суетное неверие заблуждающих. И не следует защищать то, чему не должно веровать; потому что, на основании евангельского авторитета, пророческих внушений и апостольского учения, весьма ясно и полно изложено было в наших посланиях, которые мы послали к блаженной памяти Флавиану, каково должно быть благочестие и искреннее исповедание относительно таинства воплощения Господа нашего Иисуса Христа...»[26]
Собор проходил в храме святой влмч. Евфимии Всехвальной, и как пишет известный российский церковный историк В. В. Болотов, главная задача самого собора состояла не в осуждении Диоскора патриарха Александрийского и его разбойничьих деяний, а «в изъяснении православной веры православному миру». И именно заседания собора, проходившие 10, 17 и 22 октября, были посвящены раскрытию православной веры о Богочеловеке, об образе соединения двух естеств в лице Бога Слова. На соборе был соблюден порядок прочтения важных вероучительных текстов, которые рассматривались вероятно в качестве символических вероучительных текстов. Состав текстов и порядок их прочтения был таков: Символ Никейский и Константинопольский (наш Символ веры), 2 послания свт. Кирилла Александрийского (послание к Несторию, которое носит характер чисто догматический, а также примирительное послание к Иоанну Антиохийскому). По прочтении этих вероучительных документов было прочитано послание свт. Льва, папы римского к архиепископу Константинопольскому Флавиану, т.е. Томос свт. Льва.[27]
Наиболее значительным местом в этом послании свт.Льва является следующее:«Плодотворность Деве дарована Духом Святым; а истинное тело заимствовано от ея тела. И когда таким образом Премудрость созидала себе дом, Слово плоть бысть, и вселися в ны (Иоанн 1, 14), т.е. в той плоти, которую Оно заимствовало от человека ,и которую одушевило духом жизни разумной.
Таким образом, при сохранении свойств того и другого естества и при сочетании их в одно лице, воспринято величием уничижение, могуществом немощь, вечностью смертность. Для уплаты долга естества нашего, безстрастное естество соединилось со страстною природою, дабы один и тот же, Ходатай Бога и человеков, человек Христос Иисус (1 Тим. 2, 15), и мог умереть по одному (естеству) и не мог умереть по другому, как того и требовало свойство нашего врачевания. Посему истинный Бог родился в подлинном и совершенном естетстве истинного человека; всецел в своём, всецел с нашем. Нашим же мы называем то, что Творец положил нас в начале, и что Он хотел возвратить нам. Ибо в Спасителе не было и следа, что привнес в человека искуситель, и что прельщенный человек допустил (в себя). И хотя Он сделался причастным человеческих немощей, но отсюда не следует, что сделался участником и наших грехов. Он воспринял образ раба без скверны греха».
Томос свт. Льва в точности излагая православное учение о боговоплощении, как замечает профессор В.В.Болотов, примиряет богословие александрийской школы и антиохиской и «дает гармоничное сочетание лучших результатов того и другого».В чем же это примирение и сочетание состояло? На это профессор В. В. Болотов отвечает следующим образом: «В Антиохии выдвигали активность человечества слишком энергично (чтои породило ересь Нестория, примеч. наше), в Александрии,напротив, оставляли эту сторону на втором плане. Лев разъясняет, что человеческая природа во Христе есть реальная, живая со всеми своими свойствами, что человечество остается в нем Неизменным до самой смерти, и после воскресения Христос является с человеческой плотью. Человечесвто в Нем не только есть, оно живет и действует. Христос есть совершенный человек с истинно личною полнотою жизни».[28]
В наше же время, когда в ходе богословского диалога с т.н. Ориентальными Восточными (Антихалкидонскими) ведется, хотя и вяло, диалог, необходимо заметить следующее:
l эти христианские церкви являются строгими последователями, как они считают, учения свт.Кирилла Александрийского о «едином естестве Бога Слова воплощенного», которым отвергается ересь Нестория о фактически обоженном Человеке Христе,
l эти христианские деноминации категорически отвергают Томос свт. Льва Великого и определение Халкидонского собора.
l в христологии все они придерживаются учения Севира Антиохийского «об одной сложной природе» Бога Слова воплощенного. (Армянская Апостольская церковь, Копсткая церковь, Малабарская церковь)[29],
l поэтому все они, хотя и отвергают христологию Евтихия, но принимая формулировки Севира Антиохийского и отвергая Томос свт. Льва Великого и определение IV Вселенского собора являются еретическими,
l и необходимым условием для соединения с ними является признание Томоса свт. Льва Великого и вероопределения IV Вселенского собора и последующих соборов Православной Церкви.[30]
Что же касается содержания Томоса свт. Льва Великого и формулировки свт. Кирилла Александрийского о «единой природе Бога Слова воплощенного», то необходимо заметить, что Томос не противоречит этой формулировке, а ее разъясняет и уточняет. При этом, как замечает и В.В. Болотов свт.Лев использует даже терминологию свт. Григория Богослова. Другой выдающийся богослов Элладской Церкви, профессор Фессалоникийского университета профессор протопресвитер Иоанн Романидис, затрагивая вопрос о соотношении формулировки свт.Кирилла Александрийского с Томосом свт. Льва и вероопределением IV Вселенского собора пишет: «Нет сомнения в том, что свт. Лев стремился разделить или отличать действия Христа таким образом, чтобы две природы казались действующими как отдельные субстанции, тенденция была объяснима тем как он воспринимал учение Евтихия, тем положением его как представителя латинского Запада, поскольку греческие термины, которые использовались в христологии, были для него не известны, ион, очевидно, не мог понять как термин «одна природа» использовался на Востоке, и в особенности во время на Соборе 448г. ... Тем не менее, - подчеркивает о. Иоанн Романидис, - свт. Лев очень ясно в своём антинесторианском восприятии образца православной веры воспринял учение свт. Кирилла. Он в своём Томосе вполне ясно провозглашает, что «Он же – вечного Отца вечный Единородный родился от святого Духа и Марии Девы. Это временное рождение ничего не убавило от того Божественного и вечного рождения, и ничего к нему не прибавило...».[31]
В Деяниях Собора в Халкидоне , сохранивших ход и последовательность его заседаний, имеется важное свидетельство того, что свт. Лев разделял учение свт. Кирилла.[32] После прочтения двух важных посланий святителя Александрийского епископы собора единодушно заявили: «Все так веруем! Папа Лев так верует!Анафема тому, кто разделяет, и тому, кто сливает! Эта вера архиепископа Льва; Лев так верует; Лев и Анатолий так веруют; все так веруем; как Кирилл, так веруем. Вечная память Кириллу ».[33]
И после прочтения Томоса свт. Льва епископы, как об этом свидетельствуют церковные историки и Mansi восклицали, что «устами Льва вещает сам апостол Петр», «анафема тому, кто не так верует; это через Льва изрек Петр; этому учили Апостолы...Лев и Кирилл учат согласно; это вера истинная; православные так думают; это вера отеческая».[34]
То, что свт. Лев мыслил о Боговоплощении, как и свт. Кирилл Александрийский,доказывается им же самим в письме к епископу Юлиану Косскому. Но не только это. Как доказывает профессор Романидис, на соборе все епископы были сторонниками учения свт. Кирилла и поэтому в течение пяти дней тщательно сверяли текст Томоса свт. Льва Великого с Третьим посланием свт. Кирилла к Несторию и 12-ю анафематизмами.[35] И именно это и дало право всем епископам утверждать о верности, православности и точности Томоса свт. Льва Великого. Церковная память также хранит повествование о написании свт. Львом этого послания к свт. Флавиану против ереси Евтихия. Свт. Софроний патриарх Иерусалимский в своем знаменитом «Луге духовном» помещает достойный самого пристального внимания рассказ о том, как свт.Лев после написания текста послания положил его на гроб апостола Петра. В течение сорока дней Римский святитель постился и молитвенно просил Апостола исправить все вкравшиеся в текст неточности. После чего ему явился сам апостол Петр и возвестил о том, что им исправлены все ошибки его собственной рукой. [36]
Церковный историк Евагрий Схоластик Томос свт. Льва характеризует такими словами: «Ибо это послание согласно с исповеданием великого Петра, и есть как бы столп против людей зломыслящих».[37]
Несомненно, даже несмотря на еще недостаточную отточенность текста Томоса свт. Льва, он лег в основу вероопределения IV Вселенского собора.
Мозаичная икона свт. Льва Великого IX в
Мы напомним основную часть этого вероопределения, которое как лезвием бритвы отрезало и отсекло от православного вероучения о Христе искажения несторианства и монофизитства:
«Итак, последуя святым отцам, все согласно поучаем исповедовать одного и того же Сына, Гспода нашего Иисуса Христа, совершенного в божестве и совершенного в человечестве, истинно Бога и истинно человека, того же издуши разумной и тела, единосущного Отцу по Божеству и того же единосущного нам по человечеству, во всем подобного нам кроме греха, рожденного прежде веков от Отца по божеству, а в последнее дни ради нас и ради нашего спасения от Марии Девы Богородицы по человечеству, одного и того же Христа, Сына, Господа единородного, в двух естествах[38] неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно познаваемого[39], - так что соединением нисколько не нарушается различие двух естеств, но тем более сохраняется свойство каждого естества и соединяется в одно лицо и одну испостась...»[40]
Церковное предание свято хранит память о чуде, совершенном св. вмч. Евфимией. Члены собора, желая убедиться в православности принятого соборного вероопределения поступили следующим образом. Вскрыв саркофаг с мощами св. вмч. Евфимии, патриарх Константинопольский Анатолий возложил на нетленное благоуханное тело мученицы два свитка: с православным исповеданием и исповеданием последователей Диоскора Александрийского. Через несколько дней, когда крышка саркофага была вскрыта вновь, то перед всеми открылось следующее зрелище: св. влкм. Евфимия в руках держала свиток цитированного нами выше православного исповедания веры, а в ногах лежало исповедание вер последователей Диоскора.[41]
Несомненно, при сопоставлении текста вероопределения собора в Халкидоне и Томоса свт. Льва становится очевидным огромное влияние текста последнего на итоговый догматический документ Вселенского собора.
Итак, мы еще раз подчеркнем, что Томос свт. Льва – это тот наиважнейший вероучительный документ, который Церковью всегда рассматривался как необходимый фундамент и база православного учения о Христе как истинном Богочеловеке, обладающим в едином лице (una persona) двумя совершенными, истинными и полными природами после своего воплощения от святой Девы Марии и от Святого Духа. Поэтому Православная Церковь рассматривала Томос свт. Льва Великого в качестве своей символической книги, образцом православной веры, и такое отношение к Томосу свт. Льва должно быть в Церкви неизменным, и никто не имеет власти это отношение пересматривать.
кандидат богословия ИС.
повторная публикация
[1] Учение Церкви всегда выражено в учении Святых Отцов, в так называемом принципе «согласия отцов» consensus patrum. Перечень Отцов Церкви приводится в соборных определениях Вселенских соборов III и V.
[2] См.Катехизис свт. Филарета,митрополита Московского
[3] History of the Christian Church, Volume III: Nicene and Post-Nicene Christianity. A.D. 311-600. а также в Acta Sanctorum
[4] В. Задворный. История Римских пап от св. Петра до св. Симплиция. М. 1995, т.1, с. 237
[5] Original Catolic Enciclopedia. Pope Leo I, Saint
[6] PL. Migne L, 9 sqq.
[7] Catholic Encyclopedia.CD-ROM. Pope. St. Leo I (The Great)/
[8] Medieval: Sourcebook Leo I and Atilla/ http://www.fordham.edu/halsall/source/attila2.html
[9] Original Catolic Enciclopedia. Pope Leo I, Saint и указываются исторические памятники,дающие в разной степени подробности об этом факте: Canisius, in the Vita Leonis (in the Acta Sanctorum, for the month of April, tom. ii. p. 18)
[10] Prosper, Chron ad ann. 455
[11] Деяние Вселенских соборов.СПБ. 1996, т. 2, с. 15 Послание свт. Флавиана Константинопольскому, архиепископу Льву
[12] Там же, с, 17.
[13] Там же, с. 24
[14] Деяния Всленских соборов, т.2, стр.231-232
[15] это диакон Иларий
[16] Там же, с. 31
[17] Там же, с. 259
[18] ↑ Ιωάννη Καρμίρη, Τα Δογματικά και Συμβολικά Μνημεία της Ορθοδόξου Καθολική Εκκλησίας, Τόμος Α΄, σελίς 167
[19] Там же, с. 37
[20] Там же, с. 34
[21] Там же, с. 34
[22] Там же, с. 44
[23] Хотя Ю. А. Кулаковский, ссылаясь на историка Mansi уверенно говорит о том, что император являлся убежденным сторонником Диоскора и считал что собор 449г. в Эфесе установил в империи прочный мир. Ю.А. Кулаковский. История Византии, годы 395- 518. СПб. Алитейя. 1996, с. 249
[24] См. В. В.Болотов. Лекции по истории Древней Церкви. Репринт. Киев. 2007, т. 4, с. 266
[25] Ιωάννη Καρμίρη, Τα Δογματικά και Συμβολικά Μνημεία της Ορθοδόξου Καθολική Εκκλησίας, Τόμος Α΄, σελίς 156
[26] Деяния Вселенских соборов, т.2, с. 52-53
[27] В. В. Болотов. Указ. сочин., с. 286
[28] В. В. Болотов. Указ. сочин.,стр.270-271
[29] См. Жан Клод Ларше. Исторические основания антихалкидонизма и монофизитста Армянской Церкви (V – VIIIвв.)//Богословский вестник № 7, 2008, стр.144- 196. О влиянии Севира Антиохийского и Юлиана Галикарнасского на богословие Армянской церкви см. Там же, стр.177- 189
[30] Ἱερᾶ Κοινότης Ἁγίου Ὄρους Ἄθω, Παρατηρήσεις περί τοῦ θεολογικοῦ διάλογου Ὀρθοδόξων καί Ἀντιχαλκηδονίων, Ἄγιον Ὄρος, 1996
[31] John S. Romanides. ST. CYRIL'S "ONE PHYSIS OR HYPOSTASIS OF GOD THE LOGOS INCARNATE" AND CHALCEDON.
[32] Хотя, как известно на одном изпоследних заседаний еископ Аттик Иллирийский настоятельно предлагал сопоставить текст томоса и третьим посланием свт.Кирилла к Несторию с 12 анафематизмами
[33] Деяния Вселенских соборов., с. 231
[34] Евагрий Схоластик. Церковная история. М. 1997, кн.2, 18, с. 91
[35] John S. Romanides. ST. CYRIL'S "ONE PHYSIS OR HYPOSTASIS OF GOD THE LOGOS INCARNATE" AND CHALCEDON.
[36] Луг Духовный, творение блаженного Иоанна Мосха. Сргиев Посад. 1915, стр.174-175 слова ап. Петра «прочитал и исправил». Далее помещается рассказ свт.Евлогия патриарха Александрийского и явлении ему свт. Льва после его блаженной кончины и благодарение за защиту его Томоса, но не только его лично а ап. Петра и всей Церкви против еретиков. с.175-176
[37] Евагрий Схоластик. Церковная история. М. Экономическое образование. 1997, с. 57
[38] ἐν δύο φύσεσιν
[39] ἀσυγχύτως, ἀτρέπτως, ἀδιαιρέτως, ἀχωρίστως γνωριζόμενος
[40] Цит. по В.В.Болотов.Указ.сочин., с.292
[41] память этого события Церковь литургически празднует 11 марта по старому стилю. См . Ωρολόγιον το Μέγα. Ἐν Ἀθήναι. 1977, Ἔκδ, τῆς Ἀποστολικῆς Διακονίας. σελ. 398-39
