Неделя 5-я Великого поста

Близость ко Христу и природа христианской власти

Церковь Христова в этот воскресный день предлагает нам весьма назидательное и поучительное чтение из Евангелия от Марка. Оно по своему содержанию является некой вводной частью и подготовкой к спасительным Страстям Христа.

Чем ближе к концу подходила земная жизнь Богочеловека, Сына Божия, Господа нашего Иисуса Христа, чем Он Сам чаще напоминал о цели своего земного служения — совершить спасительные страдания. И сама мысль о страданиях пугала учеников Христа, которые, будучи еще не просвещены Святым Духом, как подчеркивает свт. Иоанн Златоуст, не могли понять что такое царство Божие, какова его природа. Они считали, что Мессия, Христос должен создать, либо воссоздать земное Израильское царство и в нем стать царем, лишь после чего пострадать. Удивительно и то, что неоднократные беседы Христа о царстве Божием, в которых царство раскрывалось в разных притчах, не доходило до сознания слушавших. И здесь, мы слышим, что ученики «ужасались и, следуя за Ним, были в страхе». И не столько из-за того, что «трудно надеющемуся на богатство войти в царство Божие», и что «многие же будут первые последними, а последние первыми», а скорее всего из-за мысли о необходимости ради Христа встать на путь самоотвержения и даже страданий, сораспятия Христу.

Итак, Господь даже тогда, когда Его ученики испытывали некое состояние подавленности и скорби, еще раз говорит: «Вот мы восходим в Иерусалим, и Сын Человеческий предан будет первосвященника и книжникам; и осудят Его на смерть, и предадут Его язычникам, и поругаются над Ним, и будут бить Его, и оплюют Его, и убьют Его; и в третий день воскреснет». Этими словами Он предрекает с невероятной точностью все виды предстоящих издевательств и страданий. Какую цель преследует Господь, говоря о Своих страданиях и поношениях? Свт. Феофилакт Болгарский поясняет: «Для укрепления духа их (т. е. Своих учеников), чтобы они, предварительно услышав об этом, мужественно перенесли, когда это сбудется, и не были поражены внезапностью, а вместе с тем должны были знать, что он страждет по воле Своей».¹ Но Господь предрекает не только о Своих страданиях, но и говорит о своем Воскресении, что подтвердит спасительный характер Его страданий. Будучи распят на Кресте, подвергаясь самой страшной казни для политических преступников Римской империи, Господь это совершает и добровольно и по домостроению, чтобы вырвать Своими непорочными страданиями и схождением во ад человечество из уст смерти, ада, тирании дьявола. Ведь до распятия Христа вход в рай, потерянное на многие тысячелетия человечеством Отечество вследствие преступления заповеди Божией первозданных людей, который был ничем иным как революцией и бунтом против Бога, был закрыт для любого человека, даже праведника. Каждый человек, как потомок Адама, наследовал состояние смертности, лишенности общения и единения с Богом. Наказание же за грех — смерть. Смерть определяла состояние человека до обретения им нового рождения в купели крещения, когда человек прививается уже к иному корню — распятому за нас и воскресшему Новому Адаму Христу.

Что значит быть причастным царству Божию.

После напоминая Христом Своим ученикам о предстоящим Ему страданиях, к Нему подходят два его ближайших ученика — апостолы Иаков и Иоанн. Они излагают Господу свою просьбу - «Учитель Мы желаем, чтобы Ты сделал нам, о чем попросим...дай нам сесть у тебя, одному по правую, а другому по левою сторону, в славе Твоей»². Эти слова учеников доказывают, что они совершенно не понимали того, в чем состоит царство и слава Христа. Причин для этого было много. Но, прежде всего, главной причиной непонимания природы царства и славы Христа состояла в их непросвещенности Святым Духом, которую они получат лишь в день святой Пятидесятницы. Они глубоко верили в то, что их Учитель идет восстанавливать чувственное, земное царство Израильское. Именно поэтому Господь их не упрекал, но пытался их просветить и вложить мысль об ошибочности их взглядов на Его царство: «Не знаете, чего просите».³ То есть вы не понимаете то, о чем говорите, не представляете даже того, что Мое царство и Моя слава не имеют ничего общего с вашими представлениями. Позже Господь Понтию Пилату об этом же скажет в таких словах: «Царство Мое не от мира сего». Будучи благодатной природы, не чувственной, оно соприкасается с чувственным миром и пронизывает его через нетварные божественные энергии. Однако мир как совокупность всего тварного, и прежде всего разумного тварного мира, не всегда по своему состоянию оказывается причастен божественным энергиям, нетварной божественной благодати, царству Божию. Когда мир через человека оказывается противен божественному замыслу, когда человек отвергает исполнение воли Божией как цель и смысл своего бытия, тогда он становится непричастным царству Божию, нетварным божественным энергиям.

В царствие Божием как духовном не существует мест «по левую и по правую руку от Бога», хотя и существует небесная иерархия любовию воспламеняемая к Богу, «Его имея наставником во всяком священном художестве и действии, неуклонно взирая на Его божественнейшее благолепие и становясь, насколько хватает сил, Его оттиском и приближающаяся к Нему», согласно смч. Дионисию Ареопагиту. Однако эта иерархия не имеет аналога в земных мерках и понятиях, поскольку она «соработает Богу» и «уподобляется в меру доступного своему Началу», т.е Богу.⁴ Причастность к Богу и иерархическая близость человека к Богу определяется степенью очищенности человеческой души от порока и страстей. Но эта чистота для вселения в человека божественной благодати требует от человека серьезного и огромного труда над собой. Этот труд называется «несением креста и следованием за Христом». Этот труд уподобляется христоподражательной жертве. Жертве благоуханной, жертве созданной из слез обильного покаяния, внутреннего и внешнего подвига, который составляют пост и молитва, исповедь, и воспитание своей воли в доброделании.

Точно также не следует в земных мерках понимать слова Христа о том, что Апостолы воссядут на престолах судить двенадцать колен Израилевых.⁵ Свт. Иоанн Златоуст разъясняет: «Престолы не означают седалища (так как Он есть одни седящий и судящий), но ими означается неизреченная слава и честь».⁶

Господь переводит ум своих просителей славы с земных понятий и представлений о славе на Свои собственные страдания, которые станут спасительными, примиряющими человека с Богом: «Можете ли пить чашу, которую Я пью, и креститься крещение, которым я крещусь?» То есть слава Христа, как и слава Его последователей - это испитие особой Чаши и восхождение на крест. Господь говорит как бы так: вы мечтаете о славе, а Я призываю вас на смерть. «Чашей и крещением, - говорит бл. Феофилакт Болгарский, - называет Он крест: чашей потому, что крест, как чаша вина, должен был скоро привести Его к сну смертному и Он готов был принять чашу страданий как сладкое для Себя питие; а крестом — потому, что крестом Он совершил очищение грехов наших».

Однако ученики не понимают содержание вопроса и с уверенностью отвечают, что они могут и пить эту чашу и креститься крещением Христа. Потому что они понимали под чашей нечто совершенно иное, как и под крещением, вероятно, понимали обряд еврейского омовения перед приятием пищи.

Господь в ответ на их дерзновенные слова пророчески предсказывает им о тех муках и страданиях, которые им придется, как Апостолам, претерпеть во время их всемирного благовестия Евангелия и благоустрения Церкви Христовой. «Чашу, которую Я пью, будете пить, и крещением, которым я крещусь, будете креститься».

Однако Господь лишает их всякой надежды обеспечить им ближайшее «восседание» с Собой в Его царстве. «Не от Меня это зависит». Эти слова имеют педагогический смысл. Ими Господь научает человека тому, что близость к Нему зависит не только от Его любви и расположения к человеку, но от того несет ли человек в своей жизни подвиг ради Христа,

является ли его жизнь «ежедневным умиранием»⁷ ради Христа, каковой она в последствии стала у апостола Павла.

О характере христианской власти

После Своих страданий и Воскресения Господу предстояло, содействием Святого Духа, основать Церковь, призванную стать новым богочеловеческим организмом. В ней силою божественной благодати происходит перерождение человека, его преображение, воссоздание падшего образа. И в этом организме неизбежно «по образу» небесной иерархии должна быть и земная иерархия, которая служит «домостроительству божественных тайн». Господь предвидя всевозможные распри из-за человеческих честолюбивых стремлений, порождаемых ложным представлением о духовной власти сказал важные слова: «Вы знаете, что почитающиеся князьями народов господствуют над ними, и вельможи их властвуют ими. Но между вами да не будет так; а кто хочет быть большим между вами, да будет вам слугою: и кто хочет быть первым между вами, да будет всем рабом».⁸ Этими словами Господь совершает переворот в их понятиях и представлениях о власти, которую они привыкли понимать в свете привычных земных представлений о деспотизме. Но как оказывается первенство в Церкви имеет совершенно иную природу, ибо она имеет совершенно иной источник — богочеловеческий. Когда Господь перед Тайной вечерей, накануне своих спасительных страданий, умоет ноги Своим ученикам, Он скажет важные слова6 «Я дал вам образ». То есть образ как поступать по отношению друг другу. Ране господь их научает «Научитесь от Меня, так как Я кроток и смирен сердцем».⁹ как подчеркивает свт. Иоанн Златоуст, Господь в этих словах указал своим ученикам на то, что «желать первенства свойственно только язычникам». А поскольку страсть любоначалия поражает каждого человека, и с ней приходится вести непрерывную борьбу, то Господь в Свой речи прежде всего как ножом наносит удар именно по этой страсти, «поражая в самой глубине сердечной, стыдя надмевающийся дух их в сравнением с язычниками». ¹⁰

Однако, как мы видим, эта страсть охватывала в истории Церкви многих: и царей, и вельмож, и иерархов, и мирян. И, несомненно, самый трагический исход эта страсть в виде нездоровой одержимости понимания духовной власти исключительно в секулярных рамках обрела у Римских пап. Она получила свое «богословское обоснование» в искусственно разработанной концепции первенства апостола Петра над всеми остальными апостолами. Но это первенство рассматривается не как «председательство в любви», по мысли свмч. Игнатия Богоносца, а как административная власть и духовное право, как универсальна власть в «Церкви». Сама церковная иерархия лишается своего изначального смыла - «отражать богоподобные свойства и Светоясиянный свет». Какое богоподобие может быть во властности, деспотизме? Никакого, даже и мельчайшего.

Однако это искушение властью относится и к каждому из нас, на какой бы ступени иерархической лестницы мы бы не оказались. Свт. Иоанн Златоуст приводит в качестве примера осуществления людьми в своей жизни божественного замысла о человеке подвиг святых: «...святых мы почитаем за то, что они , будучи выше всех, пред всеми смиряли себя; потому-то они и доселе остаются высоки, и величия их не потребила и самая смерть».

Поэтому, как призывает свт. Иоанн Златоуст к каждому христианину, «Избери же последнюю степень, и тогда получишь первенство, то есть первенство во Христе,; если желаешь быть великим, не ищи величия, - и тогда будешь велик».

©Православный Апологет 2012г