Москва. 3 сентября. INTERFAX.RU – В эти дни исполняется 200-летие победы России в Отечественной войне 1812 года. О некоторых аспектах этой войны в беседе с корреспондентом «Интерфакса » рассказал заместитель начальника НИИ (военной истории) Военной Академии Генерального штаба Вооруженных Сил РФ по научной работе Николай Никифоров. 

- Николай Иванович, почему Россия оказалась не очень готовой к войне с Наполеоном, ведь она была ожидаемой? 

- Да, война с Наполеоном была ожидаемой. Но Россия к началу войны не имела возможностей «симметричного ответа» армии Наполеона. Сформированных трех армий было недостаточно, при этом 3-я армия генерала Тормасова выполняла роль наблюдательной армии и была отделена от других армий Полесьем. Главными и наиболее сильными из них по составу были первые две. 1-я Западная армия под командованием военного министра М.Б.Барклая-де-Толли состояла из 6 пехотных и 2 кавалерийских корпусов общей численностью 127 тыс. человек. Она располагалась между Россиенами и Лидой на фронте в 180 километров. 2-я Западная армия под командованием князя П.И.Багратиона в составе 2 пехотных и одного кавалерийского корпусов насчитывала 45 – 48 тыс. человек. Она занимала промежуток в 50 километров между реками Неман и Западный Буг. Между этими двумя русскими армиями существовал разрыв в 100 километров, что отрицательным образом скажется на их взаимодействии в начальный период войны, вплоть до соединения у Смоленска. Отход русских армий был неизбежен – им надо было соединиться. В конечном счете, 1 я и 2 я армии смогли соединиться у Смоленска. У двух русских командующих были диаметрально противоположные взгляды на дальнейшие действия. Горячий грузин Багратион настаивал на сражении с Наполеоном, тогда как холодный шотландец Барклай де Толли, рассчитывая выиграть время и измотать неприятеля, высказывался за продолжение отступления. Наполеон заявил своим маршалам, что захватом Смоленска кампания 1812 года будет закончена. Но так не получилось. «Россия увлекается роком!» — говорил Наполеон в своем воззвании к великой армии. Рок влек его самого. 

- Была ли альтернатива Кутузову как командующему?

- Возможно, многие удивятся, но все решалось коллегиально. Конечно окончательное решение было за государем Александром I. Вопрос рассматривался Чрезвычайным комитетом по выбору главнокомандующего всеми русскими армиями и ополчениями, специально созванного Александром І. В состав этого коллегиального органа вошли высшие сановники Российской империи (состоящий при императоре «для поручений» генерал-адъютант А.Д.Балашев, главнокомандующий в Санкт-Петербурге и управляющий министерством полиции генерал от инфантерии С.К.Вязмитинов, члены Государственного совета, друзья императора В.П.Кочубей и князь П.В.Лопухин). Возглавил Чрезвычайный комитет Председатель Государственного совета и Комитета министров, генерал-фельдмаршал князь Н.И.Салтыков. В заседании принял участие и граф А.А.Аракчеев, мнение которого воспринималось как голос самого императора. Именно его предложения стали определяющими в решениях Чрезвычайного комитета. К назначению на должность главнокомандующего всеми армиями кроме М.И.Кутузова были представлены кандидатуры главнокомандующего 2-й Западной армией генерала от инфантерии П.И.Багратиона, состоящего при Главной квартире в качестве советника генерала от кавалерии Л.Л.Беннигсена, командира 6-го пехотного корпуса генерала от инфантерии Д.С.Дохтурова, бывшего петербургского военного губернатора, уволенного со службы, генерала от кавалерии графа П.А.Палена и главнокомандующего 3-й армией генерала от кавалерии А.П.Тормасова. Кандидатура М.И.Кутузова была одобрена членами Чрезвычайного совета единогласно. Барклаю-де-Толли было предложено «на волю» либо остаться главнокомандующим 1-й Западной армией под началом Кутузова, либо сдать эту должность и возвратиться в Санкт-Петербург. 

- Можно ли было избежать сдачи Москвы?

- Обычно все войны Наполеона заканчивались захватом неприятельской столицы. Он надеялся, что и на этот раз, после захвата Москвы, наступит мир. Однако с Россией все было по-другому. Лучше, чем сказал об этом Е.В.Тарле, не скажешь: «14 сентября Наполеон уже стоял на Поклонной горе и глядел на залитую солнцем великолепную, с ее причудливыми, непривычными глазу императора очертаниями панораму, любуясь восточной красавицей, как тогда часто называли Москву побывавшие в ней иностранцы… 

Всего девяносто километров отделяют Москву от Бородинского поля – целая неделя прошла между кровавым днем 7 сентября 1812 года и тем моментом, когда 14 сентября кавалерия Мюрата вступила на окраину Арбата. Однако уже в Бородинском сражении невидимо, но могущественно участвовал великий город. Москва участвовала теми чувствами тайного гнева, патриотической обиды, жажды справедливого отмщения, которые переполняли сердца бойцов и которые дали в эти грозные часы русскому народу полную нравственную победу над Наполеоном. Близкая угроза Москве воодушевляла этими чувствами русских героев, погибавших на Багратионовых флешах, на батарее Раевского, у Колоцкого монастыря. Не «суеверие», о котором твердили Наполеону придворные льстецы, повторявшие этот пренебрежительный отзыв своего повелителя, но могучее народное чувство любви к родине, олицетворяемой в эти часы Москвой, — вот что сделало Бородино самым страшным из всех бесчисленных битв кровавой наполеоновской эпопеи, по отзывам старого императора… От начала до конца своего пребывания в Москве, от Дорогомиловской заставы, где он ждал 14 сентября каких-то несуществующих «бояр» с ключами от Кремля, и до той минуты 19 октября, когда он воскликнул: «В Калугу! И горе тому, кто станет на моем пути!». …Пожар Москвы, подмосковная партизанщина, абсолютное отсутствие даже со стороны кучки нищего, оборванного люда, оставшегося в Москве, каких-либо признаков желания сблизиться с неприятелем – все это ясно говорило завоевателю, что эта война становится для России войной народной в самом полном, в самом беспощадном значении этого слова. Так оно и оказалось, и в несравненно больших размерах, чем это представлялось Наполеону. 

Истинный представитель русского народа в 1812 году, Кутузов и умом своим, и своим безошибочным национальным инстинктом понял, что Москва погубит, а не спасет Наполеона. Царь и придворные не понимали этого и всячески порочили старого вождя. И поразительна также ни на минуту не пошатнувшаяся уверенность народной массы в тылу и солдат в армии, что пожертвование Москвой, как оно ни болезненно, совершенно необходимо. Всенародная популярность Кутузова не только не пострадала, но возросла». 

- Какие потери понесли стороны в Бородинском сражении, за всю войну? 

- Общие потери воевавших сторон известны, а вот вопрос о потерях в сражении при Бородино до настоящего времени дискутируется. Русская армия потеряла 45 – 50 тысяч человек, армия Наполеона – около 35 тысяч. Из 4 тысяч русских офицеров регулярной армии 206 погибли, 1181 получил ранения или контузию. Были убиты или умерли от ран 4 и получили ранения 23 русских генерала. Наполеон потерял убитыми и умершими от ран 12 генералов, были ранены 1 маршал и 38 генералов. Количество пленных не превышало одной тысячи человек от каждой из сторон. Большинство русских тяжелораненых воинов было оставлено на попечение французов, на поле боя, в Можайске и Москве. Низкий уровень медицинского и продовольственного обеспечения стал причиной смерти значительного числа раненых обеих армий. 

В официальном сообщении Наполеон недвусмысленно заявил о своей победе. М.И.Кутузов доложил Александру I, что «неприятель нигде не выиграл ни на шаг земли с превосходными своими силами». Но в письме к Ф.В.Ростопчину, написанном одновременно с реляцией императору, Кутузов подчеркнул: «Баталия совершенно выиграна». В отпечатанных на французском языке «Официальных известиях из армии от 27 августа» сообщалось, что «отбитый по всем пунктам, он отступил в начале ночи, и мы остались хозяевами поля боя, на следующий день генерал Платов был послан для его преследования и нагнал его арьергард в 11-ти верстах от деревни Бородино». Этот документ не публиковался в открытой печати и, вероятнее всего, предназначался для распространения за границей и в аристократических кругах Санкт-Петербурга. В прибавлении к газете «Санктпетербургские ведомости» от 10 (22) сентября с правками Александра I было опубликовано донесение М.И.Кутузова, в котором сообщалось, что «место баталии нами одержано совершенно, и неприятель ретировался в ту позицию, в которую пришел нас атаковать». 

Получается, что ни Кутузов, ни Александр I официально о разгроме Наполеона не заявили, но и своего поражения не признали. Но в столице России Санкт-Петербурге, пока не пришли известия о сдаче Москвы, праздновали победу русских войск. Государь пожаловал М.И.Кутузову 100 тысяч золотых рублей и чин генерал-фельдмаршала, а каждому нижнему чину, принимавшему участие в сражении, по 5 рублей. Различные боевые награды получило и подавляющее большинство офицерского состава. 

В ходе Бородинского сражения ни один из противников не решил поставленных перед собой стратегических задач. Наполеон не сумел разгромить русскую армию, Кутузов – изменить соотношение сил в свою пользу, остановить продвижение французов и защитить Москву. 

- Какие основные уроки Отечественной войны? 

- Прежде всего – это готовность к обороне, к защите своего Отечества. Необходимость иметь современную, подготовленную, технически оснащенную армию, способную качественно решать задачи военного времени. И, конечно, так называемый «человеческий фактор». Он был, есть и будет фундаментальной основой победы. Мы знаем из документов, что, например, крестьяне Тамбовской губернии плясали от радости, когда их в рекрутском присутствии забирали в войска в 1812 году, тогда как в обыкновенное время рекрутчина считалась самой тяжелой повинностью. И эти люди, плясавшие от радости, потом в кровопролитнейших битвах сражались и умирали самыми настоящими героями. Наполеон ставил русских в смысле военной храбрости, способности к самопожертвованию и стойкости выше всех народов, с какими ему приходилось сражаться в Европе, Азии и Африке.

Участник войны 1812 года военный мыслитель Клаузевиц именно по поводу этой войны сказал, что единственное средство победить Россию для кого бы то ни было и когда бы то ни было заключается в том, чтобы воспользоваться внутренними несогласиями между народной массой и правящей властью. Если этих несогласий нет, то победить Россию невозможно. 

- Есть ли попытки фальсификации истории Отечественной войны?

- Прежде всего, попытки такого рода связаны с переломными событиями в истории нашего государства. К примеру, работы 90-х годов ХХ – начала XXI веков резко отвергали методологические установки литературы советского времени.

Последнее десятилетие отмечено появлением исследований, выполненных на методологической основе с учетом взаимодействия смежных исторических дисциплин. По мнению некоторых авторов, в бородинской проблематике остается еще немало спорных и запутанных вопросов. Предпринимаются попытки существенной корректировки общепринятых представлений о замыслах Кутузова на сражение, подготовке русской армии к битве и об ее хронологии. 

Хочется предостеречь, чтобы мы в пылу полемики и доказательности собственных установок не забыли о самом главном – народности и героизме Отечественной войны 1812 года. Коленкур, адъютант Наполеона, вспоминал: «Несколько раз во время сражения Наполеон говорил князю Невшательскому, а также мне: «Эти русские дают убивать себя, как автоматы, взять их нельзя. Этим наши дела не подвигаются. Это – цитадели, которые надо разрушать пушками». 

http://www.interfax.ru/txt.asp?id=263472&sec=1483