Святитель Григорий Палама о тайне Креста
Ὁ Ἅγιος Γρηγόριος ὁ Παλαμᾶς περί τοῦ μυστηρίου τοῦ τιμίου Σταυροῦ
В середине Великого поста, которым является третий воскресный день поста, Церковь Христова издревле установила обычай выносить на поклонение верующим чадам Крест Христов. Это сделано не просто так, а для того, чтобы каждый из нас, взирая на «Начальника и Искупителя нашего», перед своими глазами имели Крест, напоминающий нам о страшных и неимоверных страданиях, которые претерпел на нем совершенный и абсолютно безгрешный по человеческому естеству Сам Богочеловек. То есть Его страдания носили исключительно добровольный характер, лишенный в силу безгрешности какой-либо вынужденности. «Слово Божие воспринимает человеческую природу, чтобы посредством ее перехитрить обманщика, и Оно воспринимает ее неприступной для обмана и чистой, и таковой до конца сохраняет, принося ее к Отцу как Жертву (Начатки), ради освящения нас через наше человеческое естество».[1] Тело Христа было, как человеческое, обладающее всеми свойствами природы тварного естества, подвластно страданию и смерти. «Вот почему ради этого Он подверг Себя смерти, которой не был должен, но которой Он подвергся ради нас, дабы нас, подвергнувшихся смерти в силу долга искупить от рабства дьяволу и смерти... дав во искупление Свою невинную, по причине безгрешности – Кровь, Он искупил нас от вины, отпустив нам все грехи и рукописание их на Кресте разорвав, искупил нас от тирании дьявола». Сам же дьявол, быв прежде обладателем согрешившего человеческого естества, как тонко подмечает свт. Григорий Палама, «поспешив пролить эту Владычню Кровь, Которая есть наше искупление, не только неповинную, но и богатую божественною силою... оказался крепко связанным, выставленным на поругание Крестом Христовым»[2].
Крест Христов одновременно является всемирным Жертвенником, на котором Сам Себя в Жертву приносит Богочеловек, но и орудием примирения Бога с человеком, искупления человека из рабства дьяволу. Вот как об этом говорит апостола Павел: «А теперь во Христе Иисусе вы, бывшие некогда далеко, стали близки Кровию Христовою. Ибо Он есть мир наш, соделавший из обоих одно и разрушивший стоявшую посреде преграду, упразднив вражду плотию Своею, а закон заповедей ученим, дабы из двух создать в Самом Себе одного нового человека, устрояя мир, и в одном теле примирить обоих с Богом посредством креста, убив вражду на нем». (Ефес. 2, 1-16)
Несомненно, на Крест мы можем смотреть только глазами веры и верой постигать глубину совершившейся тайны искупления. Для православного человека Крест- это не орудие пыток для человека, а именно Жертвенник, освященный Великой Жертвой Богочеловека, на котором совершилось примирение человека с Богом. Он, как символ Христа[3] является источником божественного освящения. «Он есть щит и оружие, и памятник победы над дьяволом. Он есть печать для того, чтобы не коснулся нас Ангел губитель (Исх. 12, 23)».[4] А свт. Григорий именует Крест Христов «священной и честной печатью, освящающей и совершающей..., отъемлющей проклятие и осуждение, уничтожающей тление и смерть, доставляющей вечную жизнь и благословение, Спасительным Древом, Царским Скипетром, Божественным трофеем над врагами видимыми и невидимыми».[5] «Итак, - говорит прп. Иоанн Дамаскин, - должно поклоняться знамению Христа, ибо где – знамение, там и Сам Христос будет».[6]
Святитель Григорий раскрывает «тайну Креста» как осуществление жизни страданий и воскресения Христа в жизни каждого человека. Но в основе этой тайны лежит глубокое самоотречение человека, всецелое следование божественной воле, глубокое самопожертвование и смирение. А приобщение к этой Великой тайне и начало ее действования в нас начинается в купели Крещения.
Изъясняя слова Христа: «Иже хощет по Мне ити, да отвержется себя и возмет крест свой и по Мне грядет. Иже бо аще хощет душу свою спасти, погубит ю». (Мрк. 8, 34-35) Свт. Григорий Палама приводит пример отношений между слугой и царем. Всякий царь всегда ищет, чтобы «его окружение было готово на смерть ради него». И таких царь приближает и любит. Не так ли в нашей христианской жизни? Бог, Который сам предал Себя за нас на смерть, нас «увещевает быть готовыми на смерть». «Следовать Христу, - далее говорит свт. Григорий Палама, - означает – жить по Евангелию Его, проявляя всякую добродетель и благочестие; желающий же следовать Ему, должен отвергнуть себя и взять крест свой и уже более не щадить себя, если призовет время, но быть готовым и на позорную смерть ради добродетели и истины божественных догматов».[7] Свт. Григорий напоминает, что всякий человек, который в земной жизни «по причине любви к привременному этому веку, не готовый быть таким образом погубить ее, наносит ущерб своей душе, лишив ее истинной жизни». То есть жизнь ради Бога есть ни что иное как подлинная жизнь, которая нас приобщает к Божественному Нетварному свету божественной благодати. Отказ жить жертвенно для Бога и предпочтение жизни «по стихиям мира сего», по законам и предпочтениям людей и общества далеких от Бога - это есть жизнь по плоти и духовная смерть для человека и предвкушение вечной смерти и наказания.
Свт. Григорий в своей специальной беседе, посвященной Кресту Гоподню раскрывает нам еще одну сторону «тайны Креста Христова» - исторически-прообразовательную. Комментарии свт. Григория оказываются очень своевременны. В них мы находим некое обличение и суженности нашего богословского сознания в отношении понимания и постижения тайн мира. В своей беседе свт. Григорий подчеркивает, что еще до прихода «человека греха, сына погибели», то есть антихриста, его «тайна уже в действии», то есть в мире являются его предшественники: ересиархи, цари гонители, правители и т.д. безусловно, что все они имели и соответствующие символы-печати их власти, которые можно назвать прообразами начертания антихриста, его числа 666. В наше же время таким же образом, но носящим в себе начертание числа антихриста в микрочипе, безусловно, является электронный паспорт. Беря его, человек тем самым отрекается от печати Христа, Креста Христова, от принадлежности к царству Христа и добровольно заявляет о своём вступлении в царство антихриста. Точно также еще до явления в этом мире самой «тайны благочестия», рождения по плоти Христа и Креста Христова, тем не менее «тайна Креста совершалась среди»[8] праотцов.
И если тайна Креста Христова раскрывается и постигается самоотвержением, то именно в Ветхом Завете мы встречаемся с такими яркими лицами, которую осуществляли эту тайну в своей жизни, которые до Христа «имели дух Христов».
Таковы были, безусловно, св. праведный Авраам и пророк Моисей. По мысли свт. Григория Паламы тайна Креста трояка. Она заключается в: первое - бегстве от мира, когда распятыми становятся мiръ и грехъ, второе – распятие себя для мiра и страстей, когда они и сами бегут от нас, третье – в созерцании Бога.[9]
В исполнении Авраамом божественного призыва оставить Харран «изыди из земли твоея, и от рода твоего, и иди в землю, юже ти покажу» свт. Григорий видит отречение человека от мира, о котором свидетельствует ап. Павел: «Мне мир распяся». (Гал.6, 14). Земля обетованная Авррааму - это образ духовной земли, царства Божия, которое не может вкусить человек, пристращенный к привычкам безбожного общества.
Но как в духовной жизни недостаточным является просто бегство от мира, от социума, но важно, прежде всего, внутреннее преодоление плотских влечений, похоти и т.д., то также и здесь - исход Авраама не является совершенным деянием. В большей мере тайна Креста совершилась на Аврааме при явлении ему Триипостасного Бога – это тайна созерцания Бога, «распинающее миру удостоенных его». А сын Араама Исаак «сам собою был образом Пригвожденого, быв послушен своему отцу даже до смерти, как и Христом Богу Отцу».[10]
Однако, свт. Григорий говорит, что Авраам в отличие от Моисея «созерцает большую и более совершенную» тайну при созерцании неопалимой Купины. Но прежде чем взойти к этому созерцанию, он совершает важное действие по особому повелению Божию. Он снимает сандали со своих ног. «Это значит, - говорит свт. Григорий Палама, - разрешие кожаные ризы одежды, в которые ты оделся и в которых грех имеет действие, то есть не живи более по плоти и в грехе, но да будет упразднена и умервщлена противная Богу жизнь и рассуждения плоти и закон в членах, противящиеся закону духа и пленяющий законом греха».[11] Это и означает то, о чем говорит апостола Павел - «распять плоть со страстьми и похотьми». (Гал. 5, 24)
Но только вторая тайна Креста, разрешения себя от уз плотских похотей и страстей дает возможность взойти к созерцанию Неопалимой Купины, «созерцанию в Боге».[12]
Какое это имеет отношение к нам? Самое непосредственное. Поскольку «не имеющие духа Христова, не Его суть», - подчеркивает ап. Павел. То есть христианство – это следование Христу, осуществление тайны Креста в нашей жизни. А эта тайна в нас совершается только тогда, когда мы совершаем, по крайней мере, две тайны Креста, то есть бежим от обществ, где грех нормы и правило жизни, отрекаемся от плотских страстей и пороков. Ибо, как говорит нам ап. Павел: «Не обманывайтесь: Бог поругаем не бывает. Что посеет человек, то и пожнет: сеющие в плоть свою от плоти пожнут тление, а сеющий в дух от духа пожнет жизнь вечную... (Гал. 6, 7-9) Дела плоти известны: они суть прелюбодеяние, блуд, нечистота, непотребство, ...волшебство, вражда ссоры, зависть, гнев... ереси. Предваряю вас..., что поступающие так царствия Божия не наследуют». (Гал. 5, 19-21). Храня в своей жизни сердце евангельскую чистоту, неприсращенность к земному и тленному, любя Бога и ближнего, мы сможем быть близкими к Богу, ощущать Его близость и Его присутствие, иметь дерзновение просить о Его помощи и защите.
«Но мы, - говорит свт. Григорий Палама, - вместе с коленами склоняя и сердце, приидите поклонимся вместе с Псалпопевцем Давидом, - месту «идеже стоясте Нозе Его» и где простерлись всеобъемлющия Руки, и где ради нас было мучительно распростерто живоначальное Тело, - и поклонившись в вере и целовав, почерпнем и сохраним обильное освящение оттуда...»
© «Православный Апологет» 2011г.
[1] Омилия 16., с. 167
[2] Омилия 16, с. 169
[3] Прп. Иоанн Дамаскин. Точное изложение православной веры. кн. 4, гл. 11 о кресте и еще о вере., с. 397
[4] Там же, с. 306
[5] Омилия 11, с. 118
[6] Там же, с. 307
[7] Омилия 11, с. 113
[8] Омилия 11, с. 106
[9] Омили 11, с. 108
[10] Омилия 11, 109
[11] Омилия 11, с. 107
[12] Омилия 11, с. 107
