Никон, митрополит Астраханский и Казымякский

Монашеская добродетель

как средоточие монашеского подвига

доклад прочитанный 23 декабря 2021 во время Круглого стола для монашествующих Южного федерального округа

икона прп. Иоанна Лествичника 16 столетия, монастырь Дионисиат, свята Гора Афон

С сим вместе исповедаю, что монашеский образ высок, возвышен, ангельский и очищает всякий грех совершенною жизнию, т, е, если она проводится согласно с законоположением подвижнических уставов Божественного и Великого Василия.

Прп. Феодор Студит. Завещание[1]

Приходящие в сему подвигу должен всего отречься, все презреть, всему посмеяться, все отвергнуть, чтобы положить им твердое основание. Благое же основание, трехсоставное или трехстолпное, составляют незлобие, пост и целомудрие.

Прп. Иоанн Синайский (Лествичник), Лествица, слово 1-е[2]

Ведение

Говорить о монашестве в современном мире достаточно непросто. Это связано с тем, что монашество в сознании Церкви Христовой является выражением идеала христианской жизни благодаря своей четкой ориентированности не на земные ценности, а на царствие Божие. Современный мир, в век глобализации, достигший высочайших достижений в области развития разного вида технологий, на самом деле, при глубоком и вдумчивом анализе перспектив и целей его развития и т.н. «научно-технического прогресса» приходит в состояние многосторонних конфликтов и противоречий. Это происходит потому, что игнорируется та цель, ради которой был сотворен Богом мир, человек. Человек – как отражение и образ Бога (είκονα του Θεού), а мир – как космос, созданный свидетельствовать о величии Творца[3] и созданный для человека.[4] На фоне невероятных темпов научно-технического развития происходит нравственная деградация человека, человек теряет все и больше ту изначальную красоту (См. службу на Преображение Господне[5]), которой был удостоен человек своим Творцом, в конце концом человек теряет понятие о существовании Бога вообще, и подлинном смысле своей жизни. Однако, предложенная нам для доклада тема о монашеской добродетели весьма актуальна по нескольким причинам. Одна из них, как мы полагаем – это, по крайней мере, напомнить церковному народу, клиру об основной миссии монашества как важного и уникального служения Церкви. И это услужение обусловлено не светскими критериями жизни и понимания пользы человека, той целью жизни человека, которая указана Самим Богом Словом, Богочеловеком Христом: «Итак, будьте совершенны как и Отец наш Небесный»[6]. И смысл этого совершенства, и способы его достижения они непонятны людям, которые находятся за оградой Церкви.  А вторая из них – напомнить современному монашеству о его подлинных задачах и о том образе жизни, к которому оно должно стремиться, о тех наиважнейших добродетелях, которые особенно отличают монашество. По известному выражению – repeticiο est mater studiorum (повторение мать учения).

Особенность монашеского жительства и подвига

По принятому мнению в церковно-исторической науке монашество стало развиваться преимущественно в период после окончания массовых гонений на христианство со стороны языческих императоров Древнего Рима, хотя, несомненно, монашество существовало и ранее, на что указывают многочисленные материалы из жития и прп. Антония Великого и прп. Павла Фивейского,  а также жития более ранних святых.[7]

По мысли одного из хорошо известных игуменов Святой Горы Афон, приснопамятного архимандрита Георгия (Капсанис)[8], монашество, являясь глубоко церковным институтом, в себе, и в первую очередь киновийное, общежительное житие, являет в себе образ Христа и Апостолов, Апостольской общины[9]. Это проявляется прежде всего в том, что в общежительном монастыре, принцип взаимной любви и любви ко Христу, является основным средоточием жительства и подвига монашествующих, главной добродетелью. А эта любовь, как высший дар от Бога всегда сопряжен с внешним и внутренним самоотречением, напряженной борьбой со страстями, греховными привычками и наклонностями, с великим трезвением. Эта борьба за любовь всегда оправдывает себя потому, что всякий малейший шаг в этой борьбе приносит божественную благодать, делает монашествующего «в меру его сил» причастником царствию Божию, которое приходит не каким-то внешним образом, а «внутрь нас есть» (Лук. 17, 21).

Мы начали наш доклад со слов прп. Иоанна Лествичника не случайно. Этот святой отец 7 столетия и великий подвижник оставил нам свой труд, который является «классической энциклопедией» для христианской благочестивой подвижнической жизни, и прежде всего для монашества. В нем находится средоточие всех духовных законов и правил христианского подвига, правильного и богоугодного жительства. Фактически все известные восточные отцы-аскеты в своих трудах ссылаются на Лествицу прп. Иоанна Лествичника.[10] Поэтому совершенно не случайно Святая Церковь установила совершать прп. Иоанна Синаита память на 5 неделе Великого поста.

Кроме того для церковного сознания, по крайней мере на протяжении всего средневековья Лествица прп. Иоанна Синаита, являлась если не обыденной книгой для христиан, то по крайней мера они читалась повсеместно.[11] И это связано с тем, что на Лествицу всегда смотрели не как на исключительно источник для постижения правил не столько для монашеского жительства, а как на источник постижения способов и правил достижения христианского совершенства, врачевания страстей, ведения духовной брани и достижения, будьте совершенны, как совершен специфической монашеской духовности и отличной от нее лаической (т.е. мирян). Прозвучавший из уст Спасителя призыв к совершенству: «Будьте святы, потому что Я свят» (Лев. 11, 45). «Итак, будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф.5, 48) всегда воспринимались как единый вектор направления христианской жизни.

Справедливо замечание замечает почетного профессора Салоникского университета Г. Мантзаридиса: «С приходом монашества в Церкви была явлена особая форма жизни. Но это не означает, что была создана новая этика. В Церкви нет особой этики для мирян и особой для монахов, и при этом она не различает эти две категории верующих с точки зрения их обязанностей перед Богом. Христианская жизнь общая для всех. У всех христиан есть общее «единый божественный образ и наименование – то есть быть и называться Христовыми»[12]. То есть их существование и название восходят к Христу. Это означает, что христианин искренен и верен, когда он основывает свою жизнь и поведение на Христе. Но в мире эти устремления и усилия сдерживаются»[13]

Монашество для средневекового православного христианина, бесспорно, являлось наиболее ярким выразителем устремленности к совершенству, к обожению во Христе. Монашество – это «свет миру». Монашество несет миру живое свидетельство о несозданном Свете. И именно у прп. Лествичника мы находим вполне ясное указание на призвание монашества и его образ жительства, соответствующие ему добродетели:

«Монах это тот, кто будучи облечен в вещественное и бренное тело, подражает жизни и состоянию бесплотных. Монах есть тот, кто держится одних только словес Божиих и заповедей во всяком времени, и месте, и деле. Монах есть всегдашнее понуждение естества и неослабное хранение чувств. Монах есть тот, у кого тело очищенное, чистые уста и ум просвещенный. Монах есть тот, кто скорбя и болезнуя душой, всегда памятует и размышляет о смерти, и во сне и во бдении».[14]

Обратим наше внимание на то, что великий учитель монашества, давая точное и исчерпывающее описание образа жизни монаха, или как бы мы сказали сейчас, идеального монаха, прежде всего, указывает на то, что монах «держится одних только словес Божиих и заповедей во всяком времени, и месте». Все последующее в слова прп. Иоанна Синаита – это наиважнейшие добродетели и способы сохранения целомудрия, чистоты ума и сердца: душевный подвиг, покаяние, память смертная.

Но разве не тоже должен делать каждый христианин? Христианин, это тот, кто любит Бога, кто «себя самого и весь живот свой предает Богу» (последнее прошение мирной ектении). Христианская жизнь, образ жития христианина – это посвящение себя Богу, а в основе этого посвящения лежит: самоотречение, любовь к Богу и любовь к ближнему. «Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой и следуй за Мною»(Мф. 16, 24), а также  «кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое» (Ин. 14, 23).

В силу ограниченности по времени нашего выступления, а также, поскольку наш доклад вовсе не предполагает быть публичной лекцией о монашестве в целом, мы считаем нужным сделать последующие замечания относительно главных монашеских добродетелей на основании чина пострига в малую и великую схимы.

Основные монашеские обеты как основные добродетели и заповеди монашеского жительства

Окончательно чин пострижения в монашество был сформирован в 9 столетии прп. Феодором Студитом, великим ревнителем Православной веры и ее защитника. Именно поэтому он почитается в Православной Церкви как «Исповедник» (Ὁμολογιτής). Хотя общие формы и принципы пострижения можно и в боле ранние времена.[15] То есть в чине Пострижения в малую схиму необходимо видеть такой церковный литургический текст, в котором резюмируется святоотеческий взгляд и взгляд Церкви Христовой на монашество, на содержание его служения и жительства, церковное предание о монашестве.

Итак, во время монашеского пострига произносятся следующие обеты:

1. Девство, целомудрие (ἡ παρθενία, σωφροσύνη[16]);

2. Послушание (ἡ ὑπακοή, ὑποταγή)[17];

3. Нестяжание ( ἡ πτωχεία, ἀκτημοσύνη)[18].

«Естественно, - совершенно справедливо подчеркивает игумен Дионисий, ныне профессор МДА и С, - что все эти обеты являются христианскими добродетелями и как таковые могут и должны рассматриваться в системе нравственного богословия и аскетики. Принесение всех трех обетов основывается на отречении (ἀποταγή) от мира, которое оказывается важнейшей отправной точкой монашеской жизни».[19]

1) отречение от мира – первый шаг для монашеского жительства

Относительно отречения от мира, как необходимейшего и первого условия для вступления в монашеское жительство важно подчеркнуть, что на эту начальную добродетель и заповедь указывает не только чинопоследование Пострига в малую схиму[20], но на него указывают такие столпы монашества как прп. Кассиан Римлянин и прп. Иоанн Лествичник[21]. Последний, создавая свою Лествицу возводящую на небо, опирался на прп. Иоанна Кассиана. Отречение от мира означает не только оставление монахом внешнего мира, родственников, но и преодоление с помощью Божией и изживание всех порочных страстей, привязанностей и наклонностей. Без этого шага и делания монаху невозможно взойти на высоту созерцания.[22]

«Всем приступающим к сему доброму подвигу, жесткому и тесному, но и легкому, должно знать, что они пришли ввергнуться в огонь, если только хотят, чтобы в них вселился невещественный огонь…

Приходящие к сему подвигу должны всего отречься, все презреть, всему посмеяться, все отвергнуть, чтобы положить им твердое основание. Благое основание, трехсоставное или трехстолпное, составляют незлобие, пост и целомдрие»[23].

Путь от греховного и страстного жительства к царству Божию, как говорит прп. Иоанн Лествичник, многосложен, требует от инока решительности, непрестанного покаяния, слез, телесного труда, непрестанного понуждения, скорбей[24],  путеводителя…»[25]

Все эти завподи-обеты, в особенности девство, целомудрие, нестяжание, являются основными, фундаментальными. Каждый обет вытекает один из другого, является неразрывно связанным один с другим в единую цепь.

Однако все они исполнимы в контексте послушания игумену, духовнику монастыря как проводнику высочайшей воли Божией.

. Этот путь был предизображен бегством израильского народа из Египта в Синайскую пустыню и Землю Обетованную.[26] На этом пути «доброго подвига, жестком  и тесном» недопустимо самонадеяние, но нужен руководитель, «некий Моисей, то есть ходатай к Богу и по Боге, который, стоя посреди деяния и видения, воздевали бы за нас руки к Богу». Таковым является опытный наставник, пастырь, духовник и игумен. Только с его помощью его молитвами мы способны «перейти море грехов и победить Амалика страстей». Прп. Иоанн Лествичник предупреждает каждого из иноков, а также и христианина, что отказ от опытного наставника, духовника на пути спасения – это путь к прельщению. «Итак, прельстились те, которые возложив упование на самих себя, сочли, что не имеют нужды ни в каком путеводителе».[27]

2) послушание – его содержание и смысл, роль игумена и духовника

Касаясь важности послушания в монастыре, мы не ставим задачи заниматься критикой жизни в современных монастырях в России, где, безусловно, есть много недостатков, и внутренней духовной дезорганизации, или чрезмерного администрирования, укажем на наш взгляд самое главное. Послушание в монашеской жизни, как подчеркивал прп. Софроний (Сахаров), всем нам хорошо известных игумен священной обители прп. Иоанна Предтечи в Англии, в графстве Эссекс, является вершиной всех добродетелей монашества. С помощью этой добродетели монах препобеждает самолюбие. Именно оно, самолюбие является матерью всех страстей. Послушание же опытному духовнику, старцу, игумену священной обители возделывает в сердце инока смиренномудрие, которое является квинтиссенцией всех добродетелей, родник монаха и инока со Христом. «Научитеся от Мене, ибо Я кроток и смирен сердцем» (Мф. 11, 29). Послушание монашеское несется в рамках послушания, которое необходимо проявлять каждому верующему христианину Богу. Поэтому то и цель послушания не состоит в умерщвлении природной, естественной воли человека, как часто считают некоторые, если не многие, а в предании себя воле Божией, в сообразовании себя с волей Божией. Поскольку воля Божия выражается в любви, то и совершенство в послушании означает совершенство в любви. От монаха требуется, прежде всего, послушание своему духовному отцу. Посредством такого послушания духовнику выражается послушание монаха воле Божией. Но в дальнейшем от монаха требуется также и послушание своему братству. Послушание это добровольный труд, который ведет к подлинной свободе, свободе от страстей, свободе во Христе. Без такого послушания не существует монашеской жизни. Без него возможно совершенствование монаха.[28]

Приснопамятный старец, а теперь и преподобный, архимандрит Софроний (Сахаров) в связи с этим часто подчеркивал, что послушание это не военная дисциплина, а таинство. Это таинство возрождения и становления во Христе жизни пришедшего из мира человека. Правильное послушание, совершаемое иноком с верой и любовью и пастырской, отеческой попечительностью игумена, духовника реализует великое таинство духовного совоскресения Христу. Это великое искусство, которое требует и взаимного доверия между пастырем и пасомым иноком, огромного терпения и личного опыта жизни во Христе самого игумена, или духовника. Чтобы не считать сказанные мной слова исключительной позицией прп. Софрония или моей, я вас слушателей, и в особенности игуменов и настоятелей монастырей направляю опять-таки к Лествице прп. Иоанна Синаита. А когда речь идет о пастырстве игумена, о правильном и богоугодном служении настоятеля монастыря и духовника, то это означает, что необходимо самым тщательным образом ознакомиться с содержанием «Слова особенного к пастырю, каков должен быть наставник словесных овец». Это Слово, разделенное на 15 глав, размещено в приложении к 30 словам Лествицы.[29]

«Истинный пастырь есть тот, кто может погибших словесных овец взыскать и исправить своим незлобием, тщанием и молитвою»[30]

«несвойственно льву пасти овец; небезопасно и тому, кто еще сам страстен, начальствовать над другими страстными…

Смотри, не будь строго взыскателен за малейшие согрешения, иначе ты не будешь подражателем Бога».

 «Имей и сам Бога руководителем и наставником твоим. Наставляемый Им, как превосходнейшим правителем, во всех своих внутренних и внешних действиях и пред волею Его отсекая свою волю, будешь и ты без попечения, водимый единым Его мановением».[31]

Прп. Иоанн Лествичник своими особыми наименованиями-эпитетами игумена: «истинный пастырь», «духовный и добрый кормчий», «врач духовный», «истинный учитель»[32], «путеводитель»[33] а на последнем месте «судия» раскрывает смысл и содержание служения игумена монастыря. И это далеко немаловажно. Духовник и игумен монастыря – это одушевленный образ, икона Христа.[34]

То есть игумен монастыря только при правильном своем устроении и правильном духовном управлении монастыря, то есть в соответствии с требованиями и указаниями священных канонов и святоотеческих писаний, способствует созданию благодатной и спасительной атмосферы в монастыре для исполнения монахами их великих обетов, для богоугодной жизни и спасения. В отношении игумена следует сказать, что поставляемый в монастырь ни в коем случае не должен быть чисто административной фигурой, а опытным и умудренным человеком, имеющим дар рассудительности и духовное преемство.

3) девство и целомудрие

Вторая заповедь монашеской жизни – это девство. О ней мы уже немного говорили в самом начале. И напомнили нашим читателям о том, что эта добродетель преимущественно принадлежала к достаточно распространенному раннехристианскому институту девственников.

Добровольное отречение монаха от плотских связей не является целью убить и уничтожить в монахе любовь как таковую, но ее преобразить в «божественное рачение» (ένθεο έρωτα), которое намного выше плотской любви. Она выше настолько насколько небесные блага выше временных. Жизнь в девстве также называется, согласно и указаниям прп. Иоанна Синаита, жизнью ангельской и равноангельной, поскольку такая девственная жизнь присуща ангелам. Однако же девство является таким образом жительства, которое будет присуще людям в будущей жизни. По этой то причине монашеская жизнь является в нынешней жизни носит эсхатологический характер. Мы также уже упоминали о том, что жизнь в девстве, согласно свт. Мефодию Олимпийскому, восходит в первообразу – ко Христу, Приснодеве Марии и св. Пророку и Предтече Господню Иоанну.[35]

Однако обет целомудрия означает не только отречение от плотских связей, но и приобретение «чистоты души тела[36]». Пр. Иоанн Лествичник называет целомудрие  «всеобъемлющим названием всех добродетелей».[37]

4) нестяжание

Третьей, основной добродетелью монашества является нестяжание. Как входящий в баню сбрасывает всю одежду, так и приходящий в монашество призван лишиться всякого имущества. Достоинство нестяжания не ограничивается освобождением от денег, имущества и пожелания, но распространяется на освобождение от всякого стремления к тварному и имуществу, а также освобождение от жизненных забот и попечений [29]. В монашеской жизни эта добродетель взращивается, главным образом, путем борьбы со страстью собственничества или алчности, препятствующей развитию духовной жизни [30]. Как и предыдущие добродетели, нестяжание имеет образец жизни Христа, которому «некуда приклонить голову».

Возделование этих трех важных монашеских добродетелей направлено на усвоение Христу, и возделование в иноке любви ко Христу, которая является главной целью монашеского подвига. Удаление от мира создает для инока важную среду для ведения успешной брани над злыми страстями, которые помрачают и оскверняют душу. Ради этого необходимо отвергнуть земные попечения и стремления. Ибо тогда возможно иноку обратить все силы души и ума на возделование любви к Богу. Ибо так расчищается и освобождается путь к совершенству. Мирской шум и житейские заботы затрудняют общение с Богом. Также невероятная напряженность, стресс и перегрузки в повседневной жизни, а также забвение смысла и цели жизни, очень часто вынуждают человека ищущего, мыслящего, глубокого искать подлинные формы жизни и выражения человеческого существования и жительства..[38]

Кроме трех основных добродетей, существуют и еще многие другие. О наиболее важных мы скажем далее.

4) добродетель поста

Пост, образ жизни монаха в воздержании, принятии пищи в предельно необходимого количества, также является и обетом монашеским и сугубо монашеской добродетелью. Без поста монашествующий неспособен приобрести целомудрия, духовной силы в телесной и мысленной брани.

«Так, из числа иных добродетелей, каждая очищает и украшает  или душу или тело, или вернее сказать – одну некую часть души и тела: так молитва и ведение украшают и очищают ум, кротость укрощает гнев, целомудрие гасит вожделение. - читаем мы в IX гомилии свт. Григория Паламы «Во время поста и молитвы. – Пост же и воздержание умиряют плоское разжение, угашают  яростный гнев и страстность, в душе создают ясное небо – чистое и как бы безоблачное – очищая ее от паров, происходящих от множества еды и от мрака, как следствия сего,. Благодаря посту и воздержанию внешний человек вянет; насколько же он вянет, настолько внутренний человек обновляется… От поста и воздержания ум делается тонким. Таким образом, благодаря сему  совершается все прекрасное и хорошее . Пост и воздержание  это –двойное кольцо стен, и живущий за ними наслаждается большим покоем, как бы гражданин Иерусалима».[39]

Пост представляет собой важную добродетель, которая «истребляет лукавые помышления», «сердечную бесчувственность», «хранит ум», она является «виновником бесстрастия»[40], которая подводит человека и к молитвенному подвигу, является источником «чистоты молитвы».

5) добродетель молитвы

Мо мнению святых отцов молитва является дщерью исполнения евангельских заповедей, но вместе с тем и матерью всех добродетелей. При совершении правильной молитвы дух человека, инока соединяется с Духом Господа. Молитва должна совершаться иноком правильно, с вниманием: устно, умом и сердцем.[41] Об этих видах молитвы пишут преимущественно отцы Добротолюбия.

Но другой стороной, и весьма важной для монашеского жительства, необходимого и наиважнейшего оружия против источников зла и греха «многовидных помыслов» и воображения, является творение непрестанной Иисусовой молитвы. «распростри руки свои и бей супостатов именем Иисусовым, ибо нет сильнейшего оружия ни на небе, ни на земле»[42], - напоминает нам прп. Иоанн Синаит. И, неслучайно во время совершения монашеского пострига монаху вручаются четки со следующими словами:

«Приими, брате, имярек, мечь духовный, иже есть глагол Божий, ко всегдашней молитве Иисусове, всегда бо имя Господа Иисуса во уме, в сердцы и во устех своих имети должен еси, глаголя присно: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго; рцем вси о нем: Господи, помилуй.»

Молитва помогает монаху, как и мирянину, учиться пребывать уму в Боге, предстоять умом пред Богом, а также противодействовать помыслам, воображению, козням дьявола. То есть она тем самым является одним из самых действенных средств для введения инока в богообщение, для ведения духовной брани. Молитва, регулярная исповедь духовнику и откровение помыслов, исполнение заповедей – вот те важные стороны и средства, которые приводят ум инока в состояние чистоты. Приобретенная подвигом чистота ума и сердце соделывает инока «храмом Духа Святого». «Чистота, - подчеркивает прп. Иоанн Лествичник, - нас усвояет Богу и, насколько возможно, делает Ему подобными».[43]

Инок должен научаться непрестанной молитве. Глубоким заблуждением является распространенное мнение о том, что христианин и инок должен ограничиваться богослужением и келейным правилом. Любой христианин имеет настоятельный совет апостола Павла «непрестанно молитесь».[44] Естественно здесь не идет речь о богослужении и молитве по книгам. Речь идет об умной или словесной молитве. Наиболее приемлемой из них и распространенной и является т.н Иисусова молитва: «Господи, Иисусе Христе, сыне Божий, помилуй мя, грешнаго».[45]

6) добродетель рассуждение

Поскольку проходимый иноком путь духовной брани, подвига многосложен и опасен, то он требует не только иметь духовного наставника, путеводителя на пути бегства и Египта, но и обладать рассуждением. Добродетель рассуждения, безусловно, является высочайшей из всех добродетелей. Прп. Иоанн Лествичник сообщает о трех видах рассуждения, которые соответствуют трем степеням совершенства: новоначальным, средним и совершенным. Иначе эти ступни называются – очищением, просвещением и совершенством. Для первой ступени рассуждение – это «познание своего устроения», для второй – «непогрешительное различение истинно доброго от естественного и от того, что противно доброму», а для третьей – «духовный разум, дарованный божественным просвещением».[46] Рассуждение для каждой из ступеней является способностью «точно и верно постигать божественную волю во всякое время, во всяком месте и во всякой вещи».

 «Когда нет духовного рассуждния, то всякое доброделание подвергается опасности быть бесплодным для нашего спасения. Или человек берется за подвиг выше меры своих духов­ных сил; или берется за дело, которое не нужно, и не делает того, что нужнее и полезнее; или делает нужное не так, как бы подобало; или вовсе не замечает, как под его доброе дело подкрадывается враг и скрадывает его тщеславием, корыстолюбием, самомне­нием… И сколько таким образом тратится сил и средств людьми добрыми если не напрасно, то с потерею духовного плода в жизнь вечную! А иногда от мнимых добрых дел, даже от таких, как пост и молитва, получается великий вред для души, и все это от недостатка духовного рассуждения, от самонадеянности, от нежелания смиренно про­верить себя: разумно ли, по духу ли Христова учения подвизается он? Видал я прельщен­ных, носивших тяжелые вериги, изнурявших себя постом, полагавших не одну тысячу поклонов в сутки, читавших грешные помыслы в чужой душе и обличавших их и, нако­нец, на воздух поднимавшихся во время молитвы… И – увы! Все таковые находились в прелести бесовской, в самом погибельном состоянии, все они были заражены духовною гордостью и находились во власти сатаны, все забы­вали, что в очах Божьих смиренный грешник, охаивающий свои грехи, неизмеримо выше всякого гордого праведника, любую­щегося на свои добродетели.»[47] И что особенно важно, рассуждением помогает человеку сохранить «духовное равновесие».[48]

Дар рассуждения раждается в монахе и мирянине при условии послушания духовнику и  Церкви Христовой. Только благодаря рассуждению инок может богоугодно исполнять все добродетели.[49]

 В связи с этим иноку кроме послушания вменяется в обязанность систематическое и глубокое знакомство со святоотеческим наследием, и прежде всего с аскетическими творениями святых отцов Православной Церкви.[50] Это чтение не только знакомит с правилами духовно жизни и «возбуждает инока к иноческим подвигам, в особенности к молитве»[51], но, что очень важно – формирует в монахе церковное сознание. Даже чтение Священного Писания должно читать в свете токований Святых Отцов Церкви, поскольку только такое прочтение Священного Писания исключает его произвольное толкование, которое для православного христианина недопустимо.[52]

Итак, три основных монашеских обета и добродетели: девство, послушание и нестяжание предопределяют и образ жительства монаха, в который включаются необходимые средства и способы исполнения обетов и достижения совершенства; пост, молитва, бдение, рассуждение, трезвение, смиренномудрие, покаяние, плач и т.д. Но в основе всего подвига монашествующих должно лежать смиренномудрие, смирение. Этой добродетелью, непосредственно связной с покаянием, рассуждением и послушанием, предопределяется богоугодный характер подвига и совершаемой добродетели. «Солнце освящает все видимые твари, а смирение утверждает все разумные действия. Где нет света, там все мрачно, и где нет смиренномудрия, там все наши дела суетны»[53], - подчеркивает прп. Иоанн Синаит.

 Сам образ жительства монаха святыми Отцами Церкви определяется как трезвение (νήψις), бдительность, непрестанное внимание. «Трезвение – это не некое отвлеченное понятие, но делание, а вернее – труд всей нашей жизни, наше апостольское призвание, постоянный подвиг и даже сама жизнь».[54] Эта добродетель порождает в человеке четыре главные добродетели: благоразумие, мужество, целомудрие, справедливость.[55] Все они требуются для решительности в исполнении заповедей Божиих.

При совершении Чинопоследования пострига в малую схиму не раз подчеркивается наиважнейшая сторона монашеского подвига – брань с греховными страстями и брань с «духами злобы поднебесной». Монах вводится в войско Христово, становится участником битвы не на жизнь, а на смерть. И совершенно очевидно, что в такой брани, битве монаху надо быть бдительным воином, быть всегда начеку. Во время совершения монашеского пострига в напоминание о той брани, в которую вступает монах читается соответствующее зачало из послания апостола Павлак Ефесянам

«Облецытеся во вся оружия Божия, яко возмощи вамъ стати противу кознемъ дьявольским: Яко несть наша брань к крови и плоти, но к началамъ и ко властемъм, ми к миродержителемъ тмы века сего, къ духовомъ злобы                                                                                                                                                                  злобы поднебесныя. Сего ради примите вся оружия Божия, да возможете противитися в день лют, и вся содеявшее стати…».[56]

Завещание прп. Сергия Радонежского как краткое изложение сути монашеского подвига

В следующем году наша Русская Церковь будет праздновать 600-лете со дня обретения святых и многоцелебных мощей преподобного Сергия Радонежского. Основанная прп. Сергием Троице-Сергиева обитель, получившая при императрице Анне Иоанновне почетный и заслуженный титул Лавры, на протяжении многих столетий являлась не только духовно-политическим центром России, но была одной из образцовых монашеских общин. В основе ее жительства всегда лежало многим известное Завещание. Это завещание часто сопровождает иконописные изображения прп. Сергия. Но текст в его неизменном и полном виде сохранен в Житии прп. Сергия, написанном его учеником и сподвижником прп. Епифанием Премудрым. В этом тексте вкратце фиксируются те основные принципы жития, или же добродетели, которые наиболее важно хранить и возделывать инокам Троицкой обители. Позвольте зачитать полностью текст этого благодатного Завещания:

«И месяца септевриа в недугъ убо в телесный впаде, и видѣ убо конечнѣ свое к Богу отхожение естества отдати долгъ, духъ же к желанному Исусу предати, призывает священно исплънение и новоизбранное стадо. И бесѣду простеръ подобающую, и ползе поучивъ, непреткновенно въ православии пребывати рече, и единомыслие другъ къ другу хранити завѣща, имѣти же чистоту душевну и телесну и любовь нелицемѣрну, от злых же и скверных похотей отлучитися, пищу же и питие имѣти не мятежно, наипаче смирениемъ украшатися, страннолюбиа не забывати, съпротивословиа удалятися, и ничтоже вмѣняти житиа сего честь же и славу, но вмѣсто сих еже от Бога мъздовъзданиа ожидати, небесных вѣчных благъ наслажение».[57][58]

В правилах жительства, в перечисленных прп. Сергием Завещании основных добродетелях звучат все те же основные т.н. монашеские добродетели, которые хорошо известны из чинопоследования Пострижения в малую и великую схиму: целомудрие, пост, послушание, отречение от мира. К ним добавляются и другие добродетели присущие иноческому жительству: единомыслие, смирение, взаимная любовь, удаление от споров. Но к ним добавляется и еще очень важное, если не самое важное условие, обязанность и также добродетель: неуклонное пребывание в православии. То есть монах призван быть хранителем православной веры. На ней выстраивать свой подвиг непростого монашеского жительства.

Исповедовать веру призваны все верующие; «Всяк иже исповесть Мя пред человеки и Аз того исповем пред Отцем Моим небесным»(Мф10, 32). И несомненен тот факт, что епископы, в силу своего апостольского служения, являются учителями веры, а также священники. Тем не монашество, монашество исторически несет особое служения «в точности сохранять и исповедовать веру» И у прп. Харитона Исповедника и у прп. Иоанна Лествичника, и у прп. Феодра Студита мы находим важные указания именно на это служение, на эту добродетель.[59] .Все эти добродетели и принципы монашеского и жительства появляются в Завещании неслучайно. Они плод и глубокого теоретического и опытного постижения всей культуры монашеского жития самим прп. Сергием. Для этого существуют доказательства материальные: сведения о библиотеке Троицкого монастыря, и сведения об образе жительства самого прп. Сергия. «В пении, бдении и пощении образ быв учеником»[60], «душе́вныя стра́сти изъ ко́рене исторга́я,* и тѣле́сная чу́вства огорчева́я,* и ча́стыми бдѣ́ніи и моли́твами* благода́ть воспрія́лъ еси́, преподо́бне,». Хотя в Житии мы находим прямое указани[61]й на то, что в Троицкой обители иноки систематически читали святых отцов Церкви.[62]

Троицкая обитель была на протяжении многих столетий, а в особенности при прп. Сергии, центром книжности и высокого монашеского подвижничества, живя по правилам Студийского устава. К прп. Сергию стекали многичсленные ученики и собеседники, а затем расходились по всей Московской Руси, насаждая монашеское жительство, благочестие, сея просвещение. В монастыре гармонично сочетались труд, молитва, чтение Священного Писания и святых отцов. Сам прп. Сергий своим пастырским руководством являл тот идеал игумена, те качества и свойства игумена о которых говориться в «Слове к пастырю» прп. Иоанна Лествичника.

Весь строй монашеской жизни, опирающийся на три наиглавнейшие добродетели монашеского жития: девство, послушание и нестяжание, направлен на очищение ума и. сердца. Именно они вместе с непрестанной молитвой и богоугодным послушанием духовнику, игумену являются основой и условием для богообщения. Но это вовсе не значит, что данное направление монашеской жизни отрицает наиважнейшую заповедь о любви к ближнему. Любовь в ближним[63], согласно апостолу Павлу является критерием оценки правильности совершаемого подвига. Вот почему в монашестве, отрекающимся от мира, мы постоянно видим примеры проявления гостеприимства к приходящим людям. Одной из главных заповедей монашеского общежительного монастыря является заповедь о странноприимстве, попечении о приходящих и нуждающихся людях. Именно это заповедь озвучивается в Завещании прп. Сергия Радонежского6 «странноприимства не забывати».

Заключение

Уход монаха из этого страстного мира совершается не из враждебности к миру, а из любви ко Христу. Она приобретается не отрицанием общества, а поиском истинного общества, подлинного общения, общения с Источником и Подателем жизни. Монах, даже тот, кто скитается по пустыне, принадлежит монастырю. А монастырь - это человеческое общество с материальными и духовными потребностями, с физическим и духовным трудом. Это малая церковь. В частности, монастырь с подчинением индивидуального интереса общим интересам и общей цели создает максимально безопасные условия для развития жизни в общении. Поэтому этот идеал общественной жизни Православия. Вся община верующих - это «общежитие церкви» [34]. И монастырь - это самая последовательная попытка добиться его исторической реализации.[64]

Жизнь этой малой Церкви, состоящей из отрекшихся от страстного мира людей и взыскавших равноангельного совершенства, и по форме и по сути отличается от жизни в миру. Эта жизнь всецело обращена в миру горнему, к Богу. Поэтому в основе жительства иноков положены заповеди Божии, которые суть «жизнь». Цель монашеской жизнь полностью определяет и образ жизни монашествующих, совершаемых ими добродетелей. Основными монашескими добродетелями, как мы уже говорили, являются преимущественно три: девство, целомудрие (ἡ παρθενία, σωφροσύνη[65]); послушание (ἡ ὑπακοή, ὑποταγή) и нестяжание (ἀκτημοσύνη). Они неразрывно связанны между собой и они неизбежно порождают другие сопутствующие им добродетели: покаяние, плач, пост, молитва, смирение, рассуждение, трезвение и т.д. Этот круг добродетелей создает особую священную атмосферу в монастыре, делая его источником изливающейся на мир и приходящих в монастырь людей очищающей, возрождающей и освящающей божественной благодати.

В истории Церкви монашество, мы имеем в виду восточное, православное, всегда было чуждо для некоего внешнего социального служения. Хотя оно давало и дает великих и выдающихся иерархов-святителей Церкви, тем не менее, ему была присуща сосредоточенность на внутреннем мире и пребывании в безмолвии-исихии, то есть богообщение. Такое служение никогда не мыслилось как антисоциальное, как кажется многим это сегодня. Такие взгляды на монашество присущи лишь секулярному обществу или обмирщенному сознанию современного христианина. Монах служит миру, прежде всего молитвой, личным подвигом, добродетельным житием по Евангелию, любовью, удерживая зло, имеющее демоническое происхождение. Своим праведным добродетельным житием по Евангелию монах привлекает божественную благодать и благословение на этот мир. Монашество напоминает своим присутствием жизнью в подвиге о действенности Креста и Евангелия, о реальности царствия Божия, которое «не от мира сего», а образом жизни в покаянии о подготовке человека к неизбежному переходу в вечность.