Архимандрит Феофил Лемонтзис, доктор богословия
Archimandrite Theofilos Lemontzis, D. Th.
Величайшая несостоятельность модернизма
The Greatest Failure of Modernism
Следующее изречение Джорджа Оруэлла, высказанное в его романе «Ферма животных», гласит, что «все животные равны, но некоторые животные более равны, чем другие». Это хорошо известно почти что всем, но это оказывается еще и верным. В этой аллегорической и политической новелле животные на ферме решают восстать против своего босса, человека. Однако, освободившись от человеческого господства, они понимают, что их новый лидер, мощная и сильная свинья по имени Наполеон, захватил власть и стал еще более худшим тираном, нежели чем предыдущий начальник.
Их новый босс очень быстро развратился своей властью и наложил еще более жесткие узы рабства на других животных, поскольку считал себя и своих сотрудников превосходящим всех остальных. Отсюда характерная фраза: «Все животные равны, но некоторые животные (очевидно, те, кто был с таким же идеологическим мировоззрением, что и Наполеон) более равны, чем другие». Оруэлл описывает в своей аллегорической новелле то, что происходило в большинстве совершившихся политических революциях, где новые обладатели власти оказываются худшими тиранами, чем предыдущие правители. Именно это мышление лежит в основе актов политического убийства: «Все люди равны, но жизнь тех, кто не разделяет наши взгляды, стоит меньше, чем жизнь тех, кто согласен с нами».
Аллегория Фермы Животных (Animal Farm) имеет дело с идеологами и сторонниками скрытого догматизма, которые во имя предполагаемой свободы готовы истребить своих противников. Христианское богословие, однако, никогда не отождествляла действия и идеи человека с сущностью и ценностью жизни самого человека. Суть состоит в том, что христианское богословие делает различие между грехом и грешником. Эта концепция имеет самые глубокие гуманистические последствия, поскольку она отказывается судить людей по их ошибочным действиям, а также не придерживается манихейской точки зрения: мы плохие по своей природе и неспособны к каким-либо изменениям. Бывшие убийцы, грабители и даже палачи мучеников, которые достигли святости в последующее время своей жизни после того, как они раскаялись, являются доказательством правоты христианского подхода и мировоззрения. Однако те, кто совершает убийство по идеологическим причинам, неизбежно приравнивают человеческую жизнь жертвы к его или ее действиям, и, поскольку они неприемлемы, их жизнь не представляет никакой ценности.
Это лицемерие и неспособность многих современных политических теорий признать ценность каждой отдельной личности, с которой мы сталкиваемся ежедневно - в отличие от христианского богословия, которое делает именно это, - и вместо этого говорить, и притом лишь в общих чертах, о правах абстрактной социальной группы. Лучше всего это изложено в романе Ф. Достоевского «Братья Карамазовы». Старец [Зосима] рассказывает об образованном докторе, который утверждал, что он может любить человечество в целом и абстрактно, но не отдельных людей в повседневной жизни. Великий автор пишет: «Это та самая история, которую однажды рассказал мне доктор», - заметил старец -. Он был человеком, уже преклонных лет, и, несомненно, умным. Он говорил так же откровенно, как и вы, хотя и в шутку, и горькую шутку. «Я люблю человечество, - сказал он, - но я удивляюсь самому себе. Чем больше я люблю человечество в целом, тем менее, я в меньшей мере люблю людей в частности. В моих мечтах, - сказал он, - я часто прибегал к созданию восторженных планов для служения человечеству, и, возможно, я действительно столкнулся бы с распятием, если бы это внезапно потребовалось бы; и все же я неспособен жить в одной комнате с кем-либо в течение двух дней вместе, как я знаю по своему опыту. Как только кто-то рядом со мной, их личность нарушает мое самоуспокоение и ограничивает мою свободу. Через двадцать четыре часа я начинаю ненавидеть лучших людей: одного, потому что он слишком долго ужинает; другого, потому что он часто простывает и продолжительно сморкается. Я становлюсь враждебным к людям, как только они обращаются ко мне. Но всегда случалось так, что чем больше я ненавижу людей по отдельности, тем ярче становится моя любовь к человечеству ».
Это лицемерие со стороны доктора из рассказа Ф. Достоевского и, в тоже время, невозможность распознать какую-либо ценность в конкретных людях в его повседневных знакомствах, которые живут в определенном месте и времени – его характерная особенность. Он не может принять людей с любовью. То, о чем говорит и думает Ф. Достоевский, это также относится и к модернистам, которые с удовольствием идут на марши и демонстрации в поддержку бездомных, но не могут позаботиться о самом бездомном, мимо которого они проходят, оставляя его на углу улицы, когда демонстрация проходит мимо. Они готовы произносить пламенные речи от имени иммигрантов, но не подадут даже еду голодному иммигранту, стоящему у входной двери в его дом. Они трудятся над улучшением условий жизни заключенных, но относятся к недавно освобожденному из под заключения как к грязному пятну на обществе и маргинализируют его. Они борются за права человека и право на свободу слова, но проявляют смертельную ненависть к тем, кто с ними не согласен и не предаются отдыху до тех пор, пока с ними не разберутся.
Христианское богословие признает достоинство и ценность жизни обычных людей, а также тех, кто еще не чувствует и не ощущает сам себя, потому что они еще не родились, т.е. нерожденных детей. В этом заключается величайшая несостоятельность модернизма: признать ценность нерожденной жизни, право нерожденных детей на жизнь, право детей принадлежать себе, а не родителям, которые могут в любой момент принять решение отнять их жизнь через аборт. Модернисты осуждают женщину, которая убивает ее ребенка, как только он родится, но считают, что это право женщины «иметь контроль над своим телом» и убить ребенка незадолго до его рождения.
https://pemptousia.com/2020/02/the-greatest-failure-of-modernism/
перевод интернет-содружества "Православный Апологет" 2020г.
