Соблазн Церковного  Раскола

Диптихи в Православной Церкви

В связи с непоминовением Патриархом Кириллом Диптихов Предстоятелей Православных Церквей на Божественной литургии

Данная статья поднимает важный вопрос о той части в Божественной литургии, которую в нашем современном отечественном богословии принято рассматривать как нечто неважное и вротостепенное – о Диптихах поминовения Предстоятелей Православных Церквей на патриаршей Божественной литургии. Мы попытаемся в рамках небольшого исследования показать ошибочное трактование и подход к проблематике Диптихов в нашем современном богословии. Не ставя в данном исследование в качестве цели – сдетать лишь критку действий Предстоятеля нашей Русской Церкви, мы, прежде всего, стремимся показать, что понимание многих сторон литургической жизни Церкви вовсе не является чем-то вротостепенным и малозначущим. Она как правло словесно выражает этос Церкви, ее сознание, веру. В вопросе же о поминовении поименном Диптихов Предстоятелкей Православных Церквей, как мы увидим, лежит древняя священная традиция (ἰερά παράδοση), выражающая литургически и словесно внутреннее сознание (φρόνιση) Церкви Христовой себя как единого богочеловеческого организма при множественности поместных церквей и многочисленности православного епископата. Данный вопрос церковной жизни и сознания является деликатным и требует от каждого епископа и христианина бережного и трепетного отношения, стремления к глубокому пониманию и сознанию его важности и недопущения подхода рационального в духе дерзостного ревизионизма. Данная статья порождена чувством глубокого сознания того, что каждый трезвомыслящий христианин несет ответственность за Церковь Христову, хотя, безусловная степень ответственности возрастает от степени иерархического положения в ней. И мы, публикуя это небольшое исследование прежде всего выражаем надежду на то, что епископат нашей Русской Церкви, и предже всего Его Святейшество, обратят внимание на наш небольшой труд и осознают необходимость и важность исзложенного в нем материала и сделают необходимыме выводы и пересмотрят нынешнее отношение к литургическим Диптихам с поминовением предстоятелей братских Православных Церквей.

В последние годы, после нанесенного по Православной Церкви мощного удара созданием Константинопольской Патриархией лжецерковной раскольнической структуры - Православной Церкви Украины, усилились другие тенденции, направленные на разрушение единства Православной Церкви: провозглашение Константинопольским патриархом на Синаксисе епископата Вселенской Патриархии в Константинополе (1- 3 сентября Константинополь) намерения о проведении в следующем 2025 году в Никее юбилейных торжеств по случаю 1700-летия Первого Вселенского собора и установить единую для православных и римо-католиков дату праздновани‌я Пасхи Христовой.[1] Однако это решение Синаксиса Константинопольской Патриархии при первом взгляде на его «добрые намерения» вернуть Западное христианство к Александрийской Пасхалии, принятой Святыми Отцами I Вселенского Собора в Никее в 325, вызывает настороженность заявлением о «совместном праздновании»[2] Пасхи Православных и Западных христиан, а также присутствием на торжествах будущего года в Никее по случаю 1700-летия этого Вселенского собора Римского папы Франциска. Данное решение привело и вполне справедливо к обширной критике данного намерения в греческом мире, которое справедливо расценивается как шаг для углубления раскола в Православной Церкви[3].

  К глубокому сожалению, под шум и критику раскольнических деяний Вселенской Патриархии, критику новой экклесиологии Константинополя, не менее важные  действия, направленные, как оказывается, на раскол в Русской Православной Церкви, ведутся в ней самой. Среди них – буквально продавливание и внедрение русского языка в богослужение. Во многих храмах Москвы и Петербурга, а теперь и Твери, стало модным читать Апостол за Божественной литургией на русском языке. Ко всему сюда же добивалось и еще опасное деяние: Святейший Патриарх Московский Кирилл без соборных обсуждений и совещаний прекратил поминовение поименное предстоятелей всех Поместных Православных Церквей. Сюда же следует отнести и принятие Архиерейскими собора РПЦ двух документов, в которых утверждаются положения в корне противоречащие каноническому праву и догматическому учению Православной Церкви: "О браке" и "О причащении святых Христовых тайн". Первым документом утверждается "гражданский брак", а по сути отвергается необходимость таинства брака, которое совершается только при церковном венчании. Вторым документом, вопреки строгим определению 47 правилу Карфагенского собора и 29 VI  Вселенского собора категорически не разрешающим совершать священнодействие Божественной литургии духовенством не натощак, а мирянам причащаться не натощак, выносится решение о дозволении причащаться вечером на литургии Преждеосвященных даров при воздержании от пищи и пития после полудня. Тем самым нарушается и строгость великого поста и попирается всеобщее церковное законодательство, выраженное в 29 правите VI  Вселенского собора, на что не имеет никакого права никакая из поместных Православных церквей.

Мы остановимся на важности второго, т.е. на прекращении поминовения имён предстоятелей других поместных Православных Церквей под предлогом введения формулы «и всех православных патриархов». Это самостоятельное нововведение Святейшего Патриарха Кирилла является, в действительности, далеко не безобидным и безопасным, но очень серьезным деянием. Некоторые епископы нашей поместной церкви рассматривают это деяние как допустимое в качестве ограждения от внешней критики Православия со стороны многочисленных протестантских групп и со стороны светского мира, политиков и обвинений потери церковного единства. Однако такое мнение не является и не может быть неким оправданием в шаге, который, на самом деле, противоречит и церковной православной литургической традиции, и наносит серьезный удар по самому церковному единству. Такой шаг, в действительности, как мы увидим в ходе наших рассуждений, Патриарха Кирилла должен расцениваться как отделение от всех Православных Церквей, или раскол со всем остальным православным миром, или же отпадение от Вселенской Православной Церкви.

Чтобы это понять мы в самом начале приведем важное научно-богословское замечание относительно литургическо-канонической важности и значении самих Диптихов-Каталогов: «Через внесение в церковные диптихи каждая Поместная Церковь подтверждает свое единство с другими, поминаемыми в них. Таким образом Диптихи являются свидетельством общения и признания между Поместными Церквями и читаются во время литургии как свидетельство взаимного общения между ними».[4]

К глубокому сожалению этот вопрос ни разу ни кем не рассматривался и в таком ракурсе нашими российскими богословами и церковными учеными. И совершенно напрасно. В существующих тематических статьях о Диптихах в Православной Энциклопедии и других современных отечественных источниках и статьях не придается особой важности этому Церковному документу и традиции, которая является священной. Все имеющиеся статьи преимущественно касаются истории появления Диптихов в Римской империи и Церкви[5], в них критикуется теория «Церковной Пентархии». Авторы статей, опираясь исключительно на светскую логику и субъективные оценки, не удосужились даже ознакомиться с имеющимися авторитетными и обстоятельными статьями и исследованиями профессоров и богословов греческого мира. В конечном итоге, в этих статьях Церковь рассматривается не как тело Христово, как  «общество обожения» (κοινωνία θεόσεως), по словам свт. Григория Палама, а как одна из светских религиозных организаций, где все можно подвергать критике, совершать ревизию принятых традиций и канонических норм, правил и институций.

Однако, для нас классической и фундаментальной работой по вопросу о Церковных Диптихах является статья П. Трембеласа, профессора догматики Афинского университета, размещенная в авторитетной богословской Энциклопедии.[6]

2.

Диптихи-Восточной Православной Церкви и Римской Православной Церкви отличались. Это существенное отличие заключалось в том, что в Диптихе Римской Церкви за Литургией поминался только Римский папа. На Востоке за патриаршими литургиями совершалось поминовение предстоятелей всех Православных Церквей трижды: на проскомидии, во время Великого входа и после освящения Святых Даров.[7]

В том виде, в каком Диптихи-каталоги вошли в жизнь нашей Православной Церкви, они оформились в Антиохийской и Александрийской церквах и состояли из поминовения усопших епископов и живущих.[8]

Удаление из Диптихов предстоятелей тех или иных церквей имело место в истории Церкви только тогда, когда предстоятель, архиепископ, патриарх, становились ересиархами. Так из Диптихов Восточных Патриархией вычеркивались монофелиты - Сергий, Пирр, монофизиты - Диоскор, Севир. Но это касалось и той части Диптихов, которые имели поминально- заупокойный характер.[9]

Уникален случай вычеркивания из Диптихов  свт. Иоанна Златоуста после его низложения и изгнания в Кукуз и Питиунт. Хотя свт. Иоанн не был признан еретиком. Он был просто низложен на соборе под Дубом, который был возглавлен Александрийским патриархом Феофилом. Даже после восстановления имени Иоанна, посмертно, в Диптихе Константинопольским патриархов- архиепископов, его имя долго оставалось вычеркнутым из Диптиха Александрийской Церкви, до особого вразумления свыше свт. Кирилла Александрийского.[10].

В 1009 году из Диптихов Восточный Патриархов было вычеркнуто имя Римского папы Сергия. Это решение было принято Константинопольским собором 1009 под председательством патриарха Константинопольского Сергия по причине внесения ереси Filioque Римским папой в разосланные им  на Восток грамоты с Исповеданием веры (С тех пор имена Римских пап не вносились с Диптихи Восточных Патриархий[11].

Таким образом, история Церкви свидетельствует о том, что Церковные Диптихи - это не явление заурядного характера, не имеющее никакой канонической и догматической ценности, как мы читаем в ряде статей современных русских канонистов и богословов ( прот. Владислав Ципин, П. Кузенков. От пентархии к диптиху//https://mospat.ru/ru/authors-analytics/59575/), а, наоборот - документ весьма важного характера. Как пишет митрополит Хризостом Мессинийский, «каноническое содержание Церковных Диптихов неизреченным образом связано с сохранением единства и общения корпуса епископов, с помощью которого одновременно выражается единство в правой вере и любви Единой, Святой, Кафолической и Апостольской Церкви. Более того, внесение имени Патриархов и Глав Автокефальных Церквей в Церковные Диптихи и возношение их во время анафоры не является вовсе некой простой обычной традицией, но доказательством и свидетельством того, что это единство и общение тела- корпуса (του σώματος) епископов Кафолической Церкви отражает и служит вышеназванному основанию церковного принципа экклесиологического единства в рамках исторической жизни Церкви».[12] При этом митрополит Хризостом указывает на ошибочность позиции Русской Церкви в отношении относительности и изменчивости Диптихов, установленного в них порядка (τάξη). То есть, митрополит Хризостом, критикуя поверхностный взгляд на Церковный Дипитих, который преобладает во взглядах именно российских богословов, выделает самое главное – Церковный Диптих является видимым доказательством и свидетельством  (επιβεβαιώνει και αποδεικνύει)  единства Святой Соборной и Апостольской Церкви.

Касаясь критического воззрения российских богословов в отношении исторически сложившегося порядка (τάξης) перечисляемых кафедр Церковного Диптиха богослов Он подчеркивает, что «мнение Российской Патриархии о том, что уже существующий порядок ( имеется ввиду порядок кафедр в Диптихах) является "достаточно изменчивым", является мнением, которое опирается на критерии преимущественно исторические и геополитические, а не исключительно и только канонические и экклесиологические».[13] Действительно, этот порядок имеет свое основание в решениях Вселенских соборов, которые с течением времени сформировали его в том виде, который часто называется священной Пентархией Патриархов (Πενταρχία τῶν Πατριαρχῶν). В основе этого принципа, как и порядка Священного Церковного Диптиха лежат два важных принципа – древность и вселенскость (αρχαιότητας και της οικουμενικότητας). Именно они и определяют порядок и преимущества чести (πρεσβεία τιμής) той иной епископской кафедры.

При обсуждении данного вопроса в разных дискуссиях богословского характера опускается тот факт, что еще до эпохи Вселенских Соборов в Древней Церкви существовало правило о котором упоминает еще свмч. Ириней Лионский  - обращение при спорных вопросах и недоумениях к апостольским, древним церквам, то есть к епископам тех церквей, которые были непосредственно основаны еще святыми Апостолами.

«Если бы возник спор о каком-нибудь важном вопросе, то не надлежало ли бо обратиться к древнейшим церквам, в которых обращались апостолы, и от них получить, что есть достоверного и ясного относительно этого вопроса?»[14]

Ei si de aliqua modica quaestione disceptatio esset, none oporteret inanilquissimes recurrere Ecclesias, in quibus apostolic conversati sunt, et ab eis de praesenti quaestione sumere quod certum et re liquidum est?[PG. t. 7, 1 p.855, caput 4, 1, B ]

Касаясь критики представителей русского богословия «теории Пентархии», митрополит Мессинийский Хризостом указывает на то, что этот принцип, сложившийся к 9 столетию, имеет свое обоснование в решениях Вселенских Соборов озвучивших и утвердивших порядок древнейших Поместных Православных Церквей, получивших наименование «первенство чести» (πρεσβεία τιμής). Первенство чести не сообщало каких-либо привилегий тем или иным предстоятелям Поместных древних церквей. Однако же в сознании Церкви так называемый принцип «Пентархии», то есть существование пяти патриархов представлял собой явление не просто историческое, но имел и канонические и экклесиологические основы.

Как пишет современный исследователь данного вопроса о Пентархии: «Начиная с VII в. учение о пяти православных патриархатах встречается в патристических источниках. Важные свидетельства на этот счет присутствуют в сочинениях прп. Максима Исповедника[5] ( † 662), прп. Федора Студита ( † 826), свт. Никифора, Патриарха Константинопольского ( † 828), свт. Фотия, Патриарха Константинопольского ( † 896), и др. В полемике с различными ересями единство в вере пяти первенствующих кафедр было для святых отцов зримым образом полноты Вселенского Православия, единства Кафолической Церкви».[15]

 Это достаточно было хорошо и исчерпывающе выражено в посланиях и комментариях прп. Феодора Студита.

Согласно прп. Феодору, Церковь есть мистическое Тело Христово, и ее невидимой Главой является Сам Христос (см., напр.: Ep. 469.23–24[7]; ср.: PG. Vol. 99. Col. 1397A), тогда как видимым образом ее возглавляют на земле пять патриархов. Исходя из этого, прп. Феодор говорит о «пятиглавом церковном теле» (πεντακόρυϕον ἐκκλησιαστικὸν σῶμα — Ep. 406.27–28, 407.20–21; ср.: PG. Vol. 99. Col. 1280B, 1281B) и «пятиглавой власти Церкви» (πεντακόρυϕον κράτος τῆς ἐκκλησίας — Ep. 478.63–64; ср.: PG. Vol. 99. Col. 1417C). В «Письме к Льву Сакелларию» прп. Феодор утверждал, что пять патриархов вместе обладают властью, необходимой для вынесения догматических суждений; без ведома и согласия пяти патриархов не может быть созван законный Вселенский Собор[8]. Выделяя пять первенствующих патриарших кафедр, прп. Феодор допускал, что занимающие их предстоятели и их паства могут уклоняться от православия, но считал, что по промыслу Божию правая вера всегда сохраняется в какой-либо из Церквей[9]. Если кто-то из патриархов уклонился от истинной веры, он, по словам прп. Феодора, должен «принимать исправление» от другого патриарха и воссоединяться с телом Церкви. 

То есть в глазах прп. Феодора Студита Пентархия является священным принципом, неким духовным, но не административным органом, интитуцией Церкви с помощью которого Господь мистически сохраняет, оберегает и защищает чистоту веры, православие. Поэтому мнение о том, что « вся Вселенная должна быть поделена между ними»[16] является ложным. Не Вселенная делится между ними, а они «блюдут истину Христову».

Безусловно, еще до прп. Феодора Студита  уже были известны случаи фактически полного уклонения в ересь всех четырех патриархов в монофелитство при прп. Максиме Исповеднике. И тогда истину кафолической веры удерживала и сохраняла Римская Церковь, тогда еще Православная. Из церковной истории достаточно хорошо известна роль в сохранении православия от монофелитства свмч. Мартина Исповедника, созвавшего Латеранский собор в 649г. и осудившего эту ересь.[17] Тем не менее, были и другие ситуации, которые, безусловно, указывают все же на относительность и шаткость теории Пентархии. Тем не менее, исторические изменения не дают право считать «священное» временным и необязательным или чем то вроде «курьезного учения».[18] То есть даже то, что священно, оказывается по особому попущению Божию хрупким и непрочным.  Однако, же это не дает повода и даже права пренебрегать отношением к нему Древней Церкви в лице Соборов и святых, расценивать принцип священной Пентарахии как «не имеющий никаких каноничских оснований»[19]. Данная оценка противоречит всем вышеупомянутым правилам Вселенских Соборов, которые установили «первенство чести кафедр» (πρεσβεία τιμής Θρόνων) основных епископских кафедр в Древней Церкви.

Здесь, нам кажется важным то разъяснение относительно принципа Пентархии, которое дает, опираясь на прп. Феодора Студита и сознание Древней Церкви митрополит Мессинийский Хризостом: «Это «пятиглавое тело» Церкви  всегда составляет, согласно святому отцу, наивысший и безопаснейший критерий истины для православной веры и жизни в рамках литургической соборности, как способ общения (ως του τρόπου κοινωνίας) Первых-Предстоятелей (Πρώτων) поместных Православных Церквей». (Επιστολή 406, στ.27-28)[20]

«Конечно, традиционное развитие экклезиологической структуры и каноническое служение Православной Церкви не могли подвергаться серьезному сомнению, поскольку они были официально провозглашены каноническими решениями Вселенских Соборов и подтверждены как их непоколебимым применением в многовековой церковной деятельности (каноны  6 и 7 I Всел. собора, 2,3 и 6 II Всел. Соб., 8  III, 27, 28 и 30 IV и 36 и 39 Пято-Шестого Вселенского Собора), а также из богословие утвержденных отцов для канонической организации и соборного служения Церкви».[21] Такой вывод делает один из виднейших богословов и профессоров Афинского университета, церковный историк и канонист Власиос Фидас.

Кроме того, святоотеческая традиция Древней Церкви принимала в отношении иерархов Церкви и особый иерархический порядок при записи епископов в соответствии «преимуществ чести» кафедр. Признавая  же «порядок последования чести», она предполагает и обязательное существование «Первого», некой главы, как необходимой главы для церковного единства, поскольку иначе «всё, что не имеет главы и начала, беспорядочно и полно волнений» (прп. Феодор Студит. Επιστολή 368, στ. 16-18). Но эта «глава» имеет привилегии не административные, а канонические и литургические, она координирует жизнь Церкви в таких, например, ситуациях, как созыв Всеправославных совещаний и соборов. В свое время даже Вселенский патриарх Варфоломей подчеркивал: «Как известно, согласно православной экклесиологии, все епископы равны с точки зрения сакраментальной благодати  (μυστηριακής χάριτος), и их различие и степени при управлении никоим образом не затрагивают этого равенства».[22] Не имела административных привелегий (τα προνόμια) и Римская церковь до ее отпадения от Вселенской Церкви. Римская Церковь пользовалась в Древней Церкви уважением и почтением не столько поскольку  Рим был столицей империи, хотя , как известно, к концу столетия после реформ административного управления государством императора Диоклетиана, он таковым является лишь чисто формально. В начале 4 столетия императорский двор находился в Никомидии, а при Константине Великом в Трире, затем в Сердике, а c 330 года в Константинополе. Уважение к Римской Церкви было основано на других принципах, которые изложены в послании к Римлянам свм. Игнатия Богоносца: « церкви, председательствующей в столице области римской, богодостойной, достославной, достоблаженной, достохвальной, достовожделенной, чистой и первенствующей в любви³, Христоименной, Отцеименной, которую и приветствую во имя Иисуса Христа Сына Отчаго; к тем, которые по плоти и духу соединены между собою во всякой заповеди Его, нераздельно получили полноту благодати Божией, чистым от всякого чуждого цвета».[23]

Даже после отпадения Римской Церкви от Православия, предстоятели Православных Церквей считали, что священная Пентархия сохраняется.

В связи с этим важными и показательными для нас является переписка патриарха Константинопольского Николая III и патриарха Иерусалимского. В одном из своих писем (1089г.) патриарх Николай пишет о значении Пентархии Патриархов с другой стороны патриарх Антиохийский  Феодосий III (1057-1059) выражал свое мнение о том, что несмотря на то, что Римская кафедра находится в расколе, поскольку она и является частью, священная Пентархия тем не менее нераздельна.[24]

В ряде публикаций, а также в Православной Энциклопедии, мы также встречаем критику Восточных патриархов, которые на состоявшемся в Константинополе соборе приняли решение о предоставлении автокефалии Русской Церкви и возведении Московского митрополита в сан патриарха.

«Учреждение Патриаршества в Москве в 1589 г., одобренное на состоявшемся в 1590 г. в К-поле Соборе, в к-ром участвовали патриархи К-польский Иеремия, Антиохийский Иоаким и Иерусалимский Софроний, поставило вопрос о месте Главы Русской Церкви в Д. (ранее этот вопрос не поднимался, т. к. автокефальный статус Русской Церкви, фактически установленный в 1448, не признавался на правосл. Востоке). Москва претендовала на 3-е место в Д. для Русской Церкви, однако вост. патриархи не пожелали поставить патриарха Московского в Д. впереди себя, вслед за К-польским патриархом или хотя бы вслед за Александрийским патриархом. Московскому патриарху было указано 5-е место в Д., после вост. патриархов.

Между тем, согласно 3-му прав. II Вселенского Собора, «Константинопольский епископ да имеет преимущество чести по Римском епископе, потому что град оный есть Новый Рим». Если бы Москва на Соборе в К-поле была официально признана вост. патриархами Третьим Римом, то, по логике отцов II Вселенского Собора, ей надлежало бы отвести в Д. место сразу вслед за Новым Римом, т. е. 2-е, а не 5-е. Хотя такого признания и не произошло, однако в «Уложенной грамоте», к-рую утверждали в 1590 г. в К-поле, в уста К-польского патриарха Иеремии влагается речь, содержащая признание Москвы Третьим Римом с почти точным цитированием соответствующих мест из Послания старца Филофея. В Москве решением К-польского Собора о месте Русской Церкви в правосл. Д. не были довольны, но с ним смирились».[25]

По тону написанного, вполне вероятно, что авторы данной статьи в ПЭ поддерживают недовольство Русской Церкви и Московского царского двора.

Однако, если мы еще раз вспомним о том, на каких основаниях предоставлялось в Православной Церкви положение предстоятелей Поместных Церквей по чести в иерархической структуре, то мы не можем не удивляться претензиям русской иерархии 16 века, а тем более нашего просвещенного века. Как можно изменить порядок  πρεσβεία τιμής в Православной Церкви, который основывался, мы напомним, не на том, где был император и синклит, а на принципе – древности кафедры и вселенскости.

Все нами сказанное еще раз свидетельствует об ошибочности позиции тех русских богословов, которые пытаются даже на страницах такого авторитетного издания как «Православная Энциклопедия»  совершенно необоснованно отвергать значение Пентархии Патриархов как вовсе не принципа и способа не административного правления Церковью, а сакраментального принципа по сохранению чистоты веры и жизни в Православной Церкви. Этим отрицанием и отказом функциональной важности Пентарихии и священного характера Церковного Диптиха авторы статей вводят в опасное заблуждение и церковную иерархию и православный русский народ.

В связи с вышесказанным такое действие предстоятеля нашей Поместной Церкви, Святейшего Патриарха Кирилла, как опущение чтения Диптиха (троекратного) поименно всех предстоятелей Поместных Православных Церквей даже в несколько сокращённом варианте, с удалением из него Константинопольского Патриарха, Александрийского патриарха, архиепископа Кипрского и Афинского, с которыми было разорвано евхаристическое общение из-за вопроса по Украинской Православной Церкви,   наносит удар по церковному единству Православной Церкви и неизбежно должен расцениваться как непродуманная поспешность, а в действительности как церковно- каноническое преступление.

3.

Мы надеемся, что такой шаг Святейший патриарх Кирилл сделал по незнанию и при недостаточной информированности и продуманности.

Однако, мы это еще раз подчеркнем, применяемая Святейшим Патриархом форма поминания "всех православных патриархов" с точки зрения экклесиологической и канонической неверна. Эта форма ставит единство Православной Церкви в некое абстрактное положение. Она на несколько ином уровне священнослужения используется в случае применения священнослужителем 15 правила Двукратного собора, рекомендующего оградиться от еретичествующего епископа.[26]

Данная каноническая мера, рекомендуемая 15 правилом Двукратного собора, Московской Патриархией могила бы быть применена в случае  Критского собора, но только при условии официального отказа Архиерейского собора РПЦ от еретической экклесиологии, предложенной этим лжесобором в документе "Об отношении к другим христианским конфессиям", которой признается существование неких церквей вне Православной Апостольской Церкви и дерзновенно удалены фундаментальные для православной экклесиологии термины-понятия - ересь и раскол. Однако Московская Патриархия, без тщательного критического анализа данной лжеэкклесиологии, приняла данный документ. И до сих пор официально иерархией РПЦ данный документ официально не отвергнут.

Другим поводом для такого "ограждения" является, несомненно, календарная реформа, проведенная Константинопольской Церковью в 1923г. на Всеправославном совещании. Введение нового календаря, нарушение структуры Александрийской Пасхалии подпадает под осуждения эндемических Константинопольских соборов 16 столетия ( 3 собора, подтверждающих анафему на календарное нововведение). Однако РПЦ в лице ее иерархии, за исключением некоторых( свт. Феофан архиепископ Полтавский (Быстров), даже не разобрались в этом вопросе.

Прекрасным примером понимания и осознания важности поминовения Церковных Диптихов является служение Божественной литургии Блаженнейшим митрополитом Киевским Онуфрием. Невзирая на крайне тяжелое положение Украинской канонической Церкви, живущей в условиях непрерывной межнациональной войны и гонений на Церковь, ее предстоятель совершает троекратное поминовение Церковных Диптихов с поименным поминовением всех предстоятелей Православных ПОместных Церквей.

Мы выражаем нашу надежду на то, что Его Святейшество, святейший Патриарх Кирилл, ознакомившись с нашей публикацией, примет во внимание изложенные в ней важные истины и исправит привнесенную ошибку в патриаршем служении Божественной литургии. Мы же как преданные чада Русской Православной Церкви возносим наши молитвы к Триединому Богу о просвещении Его Святейшества и укреплении его в служении "право правяще слово истины".

 Редакция интернет-содружеств «Православный Апологет» 2014г.