Человек как литургическое существо

Обычно мы характеризуем человека как существо разумное и независимое. Эти характеристики верны, но не отражают человеческую природу полностью.

Опыт служения дает нам возможность почувствовать, что, прежде всего, человек – существо литургическое. Он был создан, чтобы служить. Дарить себя и весь мир Богу с благодарностью, славословием и любовью. И в этом непрестанном дарении-жертве-служении соединяться с Богом, освящаться и жить.

Разумность, независимость и другие царские качества были даны человеку не случайно. Они дают ему возможность находиться в литургических взаимоотношениях с Троичным Богом. В этом литургическом приношении человек действует “по образу Божьему”  и постепенно возвышается к “подобию”.

Жизнь человека в Раю – это Божественная литургия. Человек служит Святой Троице вместе с ангелами. Впав в себялюбие, человек утратил способность с благодарностью дарить себя и мир Богу и принимать участие в Райской литургии.

Добровольно отлучившись от Райской литургии, человек оказался и на земле без литургии. Как “образ Божий” он перестал существовать. Но какие-то остатки и искры этой способности к литургии, имевшей место до грехопадения, остались в нем. Они подвигли его приносить жертвы и воздавать почести Богу.

И даже в самом лучшем случае это служение было не полноценным, а лишь некой тенью настоящего служения. Оно не вело человека к совершенному общению и единению с Богом. Не дарило ему Духа Святого. Не избавляло от смерти. Но, тем не менее, взращивало в нем стремление к истинной Божественной литургии. Именно эти стремление и мечта давали надежду человеку, пребывающему во тьме и находящемуся в тени смерти.

Любовь Небесного Отца не могла оставить человека без литургии, утроив воплощение Слова. Иисус Христос, Великий Архиерей, положил начало  новозаветному сослужению.

Новозаветную литургию мог начать лишь Иисус Христос, ибо только Он обладал способностью всецело отдать Себя и весь мир Троичному Богу. Жрецы существовали и во времена Ветхого Завета. Но не было жертв. Иисус Христос же олицетворяет собой совершенную жертву и совершенного жреца. Непорочного Агнца Божия, берущего на себя грех мира.

Лишенные литургии человек и мир перешли под власть дьявола и смерти. Иисус Христос Своей Крестной смертью и Воскресением выкупил человека из этого рабства, освободил его и даровал ему возможность участвовать в новозаветном сослужении: дарить себя Богу, благодарить и славить Его.

Приносимый и все приносящий Богу вместе со Христом человек действует как человек “по образу Божьему”. Он становится человеком истинным.

Литургия Нового Завета стоит гораздо выше Райской литургии. Сейчас Архиереем является Сам Сын Божий. Богородица и святые служат и славят Пресвятую Троицу вместе с Ангелами “непрестанными устами, неумолкающими славословиями”.

В этом сослужении участвует каждый крещеный православный христианин, умирающий, чтобы жить. В этом сослужении человек находит свое истинное естество, истинное упокоение и истинную  свою суть “образа Божьего”. Вне этого сослужения человек является лишь homo sapiens и homo economicus социалистического или капиталистического общества, но отнюдь не человеком-царем творения, границей тварного и нетварного миров, “образом Божьим”.

Божественная литургия Нового Завета началась с воплощения Слова и бесконечно продолжается Великим Архиереем. Каждая литургия, совершаемая на земных жертвенниках, является временным участием в этой вечной вневременной Литургии. “С сими и мы блаженными Силами, Владыко Человеколюбче, вопием и глаголем: свят еси и пресвят…”

Каждый архиерей и иерей, служащий на земных жертвенниках, “служит священству Христа в Церкви” (правило Кархидонского Собора). Он не обладает личным священством, но причащается Священству Христа.

Величайшим нашим грехом сегодня является неучастие в литургии. Мы не отдаем себя ни Богу, ни ближнему. В былые времена неучастие в литургии считалось оскорбительным. Сейчас, напротив, наше неверие и жестокосердие считаются чем-то естественным. Неестественным и странным выглядит для нас человек, участвующий в литургии.

И даже если современный человек воцерковляется, сложно сказать, истинно ли служит человек, участвует ли он в соборном церковном Таинстве Евхаристии, является для него Божественная литургия неким религиозным и социальным долгом или во Христе приношением и жертвой Богу.

Человек может совершать литургию даже в качестве иерея, при этом оставаясь вне нее, если не приносит себя и весь мир Богу.

Христиане, не участвующие в литургии, как священники, так и миряне, не живут в полном смысле слова. Как сказано в Апокалипсисе, “имя носят, будто живы, но мертвы” (Откр. 3:1)

Истинно и богоугодно служат те, кто приносят Богу “Твоя от Твоих о всех и за вся”. Иными словами, это те, кто во всем видят дар Божий, считая, что они не имеют ничего своего. Все принадлежит Богу, и они принимают и приносят это Богу вместе со своей душой, миром и отношениями с миром. Эти люди ничего себялюбиво не хранят для себя, всецело предаваясь Богу. Они отдают все, чтобы обрести все. Умирают, чтобы жить, принося во Христе и для Христа о всех (всегда) и за вся (за все дары Божьи).

Таким образом, вся человеческая жизнь (по окончании Божественной литургии и за пределами храма) превращается в литургию, дарение, приношение, жертву, общение и благодарение. Жизнь освящается и становится богочеловеческой.

Двухчасовая воскресная литургия становится круглосуточной ежедневной литургией. Как православные, говоря о литургической жизни, мы имеем в виду не наше недолгое литургическое приношение в храме, но всю нашу жизнь, которая, начавшись с соответствующих действий в храме, принимает форму литургии и поклонения.

Православный христианин не страдает шизофренией. Он не живет литургической жизнью в храме, а за его пределами – нелитургической. Он старается проводить как можно больше времени в храме (на литургиях и других службах), чтобы и вне церкви быть как можно ближе к духу, атмосфере и морали Божественной литургии.

Через церковное служение человек прикасается к богочеловеческой жизни, которая впоследствии способна преобразить и другие стороны его повседневной жизни.

Христианин, живущий литургически, существует в единстве веры и жизни, Божественного и человеческого, тварного и нетварного, живых и усопших, нынешнего века и будущего, своей личности и окружающих людей.

В этом единстве существовал и наш греко-православный народ, когда жил церковной жизнью. На нашей благословенной родине и по сей день остаются традиционные православные люди и общины, живущие в этом единстве.

Центром жизни всех традиционных православных поселений (деревней, поселений) был центральный приходской храм, подобный монастырскому кафоликону (соборному храму). В деревнях острова Эвбея центральный храм и в наши дни именуется кафолическим (собором).

Рождение, смерть, крещение, венчание, школа, работа, социальные взаимоотношения, радости и печали – все проявления общественной жизни проходили через литургию и церковь. В конце концов, все становилось Церковью. Так, все жизненные действия находили свое место в Божественной литургии и пребывали в единстве с ней.

По мере того, как наш народ отдалялся от своих православных корней, от этой живоносной богочеловеческой традиции, его различные жизненные функции переставали быть органично связанными с Божественной литургией. В результате они прекращали приводить человека к единству, помогать ему жить по образу Божьему.

Лишенный связи с Божественной литургией человек деградировал. Это легко увидеть в основополагающей функции жизни – половой. В церкви и в процессе Божественной литургии эта основополагающая функция человека преображается, получает благодать и приводит человеческую личность к полноте. Но вне церкви, порабощенная эгоизмом, эта человеческая функция разрушает личность и мучает людей. Современному человеку знаком этот горький опыт.

Православные киновиальные (общежительные) монастыри – это образцы правильной жизни людей. Центр монастыря – соборный храм. Другие здания и послушания сосредоточены вокруг него. Центром общей жизни является ежедневное служение Божественной литургии, цель которой – служение Богу и приношение всей жизни Христу. Поэтому и жизнь здесь становится общей, любовь – вселенской, смерть побеждается, и все вокруг обновляется и преображается удивительным и благодатным образом.

Когда православные входят в литургическую атмосферу киновии, олицетворяющей литургический дух православия, они спасаются от разрушительных волн обмирщения. Обмирщение, по сути, это попытка организации жизни вне литургии и Церкви.

Православный христианин не может быть православным, если не ведет литургическую жизнь. Божественная литургия и служение должны представлять собой не просто благоприятный момент в жизни человека, но быть живоносной струей, преображающей всю его жизнь, ее центр, основу, начало и конец. Только в “Твоя от Твоих” Божественной литургии человек становится истинным образом Божьим.

http://www.pemptousia.ru/2014/