Духовная жизнь

Старец Иосиф Ватопедский (+ 2009)

О СТРАХЕ БОЖИЕМ[1]

ΠΕΡΙ ΤΟΥ ΦΟΒΟΥ ΤΟΥ ΘΕΟΥ

Страх Божий есть начало добродетели., что он является порождением веры...

 прп. Авва Исаак Сирин. Слово 1-е

Ὁ φόβος τοῦ Θεοῦ, ἀρχὴ τῆς ἀρετῆς̇ λέγεται δὲ εἶναι γέννημα τῆς πίστεως.

Ἀββα Ἰσαάκ τοῦ Σύρου. Λόγος Α´

Начало истинной жизни в человеке — страх Божий

Ἀρχὴ τῆς ἀληθινῆς ζωῆς τοῦ ἀνθρώπου,  ὁ φόβος τοῦ Θεοῦ

Ἀββα Ἰσαάκ τοῦ Σύρου. Λόγος Α´

В РАЗУМЕ. КОТОРЫМ ЧЕЛОВЕК НАДЕЛЕН ОТ БОГА, есть некое начал природного знания, которое помогает нам отличать добро от зла. Это свойство не утратилось и после грехопадения, но благодаря ему человек может постигать смысл своего существования, а также назначение всего сотворенного и таким образом обрести веру. Если человек не развратиться ложными теориями потерявших ум людей и пойдет правым путем веры к Создателю Богу, то, по мере того как он будет стараться соблюдать заповеди, в его душе начнет рождаться страх Божий.

Страх этот — плод Божественной благодати. Он является неким отражением веры. Речь здесь не идет о психологическом страхе. Страх Божий также не имеет ничего общего с трусостью и предубеждением. Он, единственный в своем роде, может иметь различные проявления, которые мы и попытаемся описать. Основание страха Божия — это вера в Бога. Стараясь жить по вере, мы открываем в себе ужасающее противление и отступничество, которым и предаем Отеческую любовь. Тот, кто имеет зрение своих грехов, получает силу страха Божия. Когда эта священная сила начинает действовать, тогда удаляется земной страх и все, что с ним связано. Живой пример страха Божия  от начала века являли те подвижники, которые с дерзновением принимались за скорбные и тяжкие труды, чтобы соблюсти заповедь Божию, которую им внушал Божественный страх. Чтобы избежать соблазнов, они удалялись в пустыню (как это и сейчас случается) и пребывали там среди диких зверей и разбойников, среди лишений и непредвиденных опасностей, как говорит апостол Павел: терпя недостатки, скорби, озлобления; те, которых весь мир не был достоин, скитались по пустыням и горам, по пещерам и ущельям земли   (Евр. 11, 37-38).

Через это самоумервщление, которое выше человеческого понимания, они свободно получили плод Божественного страха — блаженный плач, вызванный чувством удаленности от возлюбленного Бога. Как может чувственный мир себялюбия и безверия понять причину, по который боголюбцы презирают все мирское и рыдают, как матери над могилами своих возлюбленных детей? Насколько глубоки корни зла! Одними человеческими силами выкорчевать их невозможно. Те, кто не познал таинственного действия благодати, никогда не поймут до конца духа богобоязненных.

У Бога нет лицеприятия. Благодать дается только тем, кто верит в Бога и предает себя всецело попечению Божию. От дара Божественной любви, подобно всходам, появляются слезы. Эти слезы снова умножают любовь, и если не прерывается это святое действо, то приходит упоение, как называет такое состояние авва Исаак Сирин. Это то упоение, от которого напоялись сонмы пророков и Апостолов, мучеников и всех тех, кого перечисляет апостол Павел, говоря, что их не смогли отлучить от Христа  ни скорбь, ни теснота, ни гонение, ни голод, ни нагота, ни опасность, ни меч (Рим. 8, 35), ни нагота, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь (Рим. 8, 38-39). Таковые от всего сердца воспевали: За тебя  умерщвляют нас на всякий день, считают нас за овец, обреченных на заклание. Но все сие преодолеваем силою Возлюбившего нас (Рим. 36-37).

Что ты имеешь, чего бы не получил? (1 Кор. 4, 7). Каждый дар благодати подобен языку пламени Божественной любви. Чтобы сердце было способно вместить это Божественное пламя, следует доказать на деле самоотвержение и долготерпение в различных искушениях, которые по сути дела преследуют одну цель — представить нас неверными перед возлюбленным Христом. Между дарами благодати и подвигом веры существует определенная связь. Те, кто следует путем заповедей Христовых, перерождаются, духовно преображаются. Это происходит со всеми не одинаково, но в соответствии с усердием каждого. Тех, кто сраспинается Иисусу Христу, Божественная благодать уподобляет Тому, Кого они любят. В этом заключается богословие Креста, и Павел воспевает Крест как свет Божественной любви.

Еще раз напоминаю о большом значении страха Божия как первооснове всего  и фундаменте покаяния. Авва Исаак, шествовавший путем трезвения, говорит об этом следующее: «Страх Божий есть начало добродетели. Называют его также плодом веры, и зарождается  он в сердце, когда ум человека отвращается от мирской суеты, чтобы собрать свои мысли, блуждающие по сторонам».

Божественный страх — это не продукт умственной деятельности и не плод интеллектуальных усилий, но дар Божий, дарованный тем, кого Отец Небесный привлек к Себе (См. ИН. 6, 44). Это, опять же, именно те, кто всецело уверовал в Пришедшего призвать грешников ко спасению (См. Мф. 9, 13). Это те, которые без сомнения признают Его Божественную природу и истину Его святых заповедей.  Таковым становится очевиден мрак всеобщего отступления и его онтологическая глубина. Кто не чувствует этого отступления своего, тот умрет во грехах своих  (ср. ИН. 8, 24). Это ощущение греха зачинается и живет только там, где отношение Бога, как Творца и Господа, а человека, как творения, имеют личностный характер. Любое другое чувство и определение греха свидетельствует о заблуждении и неправильном понимании. В этой атмосфере личностных отношений и общения с Богом грех оценивается как преступление против Отеческой любви Божией, как явное удаление от Бога через склонение воли  на страсть и развращение. Поэтому страх Божий проявляется в полном воздержании, которое является орудием против самолюбия.

Начало премудрости страх Господень (Пс. 110, 10) Этот страх  даруется свыше, и его действие заключается в том, что человек ощущает сначала Бога, а потом и самого себя. Сила этого страха помещает нас перед судом Божиим, где в присутствии Божии почти явственно изобличается  наша вина. Убежденность в собственной греховности дается большим трудом и душевным страданием. Мы задыхаемся во тьме неведения, ибо господствующие над нами страсти свидетельствуют о нашем нечувствии. Только Божественный страх пробуждает нас от беззаконной жизни и просвещает светом благоразумия. С одной стороны, мы осознаем опасность нашего положения, а с другой — подтверждаем святость и кротость Божию. О значении Божественного страха нет нужды много говорить. Без его очищающего действия не открывается путь к Божественной любви. Страх Господень  - не только начало премудрости, но и начало любви Божией. Благодаря ему душа переживает познание своего греховного состояния, прилепляется к Богу и не желает больше разлучаться с Ним. Этот страх вызывает в нас изумление перед открывшимся Богом. Мы чувствуем, что недостойны такого Бога, и ужасаемся.

В начале покаяния нет иного чувства, кроме духовного страдания от ощущения вины. Но если мы пребудем непреклонны, тогда незаметно приближается, хоть и сокровенный, свет благодати, и исполняет нас чувством присутствия Божия. Здесь мудрость (Откр. 13, 18). Если с точностью буде соблюдать законы и предписания Божественного страха, не оскверняя свою волю себялюбием и эгоизмом, начинается духовное возрастание в меру полного возраста Христова (Еф. 4, 13).

Но преуспеяние это на практике бывает опасно из-за пагубного эгоизма, когда всегда следует за доброделанием. Как тень следует за телом, так и за благим помышлением следует помысл тщеславия. Ради безопасности подвизающихся Бог попускает, чтобы они шествовали обрывистыми и труднопроходимыми дорогами (которые по внушению врага кажутся изнурительными для ума и тела), дабы никто из них не думал о себе высоко. Это есть некоторым образом жало в плоть, удручать их; чтобы не превозносились (Ср. 2 Кор. 12, 7)

От редакции Православного Апологета:

Мы  с  благодарностью ко Господу  Богу публикуем одну из важных бесед  блаженной памяти  старца Иосифа Ватопедского, в которой он раскрывает понятие такой основополагающей и фундаментальной  добродетели в христианской жизни  как страх Божий. Безусловно, что многие не понимают содержание этой добродетели. А тем не менее, как это нам показывает старец Иосиф, ссылаясь на адаманта аскетики и богозрения прп. Исаака Сирина — вне этой добродетели, вне взращивания этого дара в наших сердцах невозможна подлинная, истинная христианская жизнь. Теряя страх Божий, что достаточно несложно, человек встает на путь опасной дерзости и прелести, развивая в себе самомнение и эгоцентризм, теряя трезвение и бдительную осторожность. Крайнее оскудение этой добродетели в нашей жизни сегодня приводит к таким страшным явлениям как - дерзкое и бесстрашное частое причащение Святых Тайн Христовых, вольное поведение в храме, смертные грехи, вольное обращение с догматами веры, вольное отношение в Священному Писанию, появление еретических воззрений и их пропаганда в академической среде профессорами, оправдание глобализации и электронной идентификации, бесстрашное отношение к построению электронной диктатуры, принятию даже электронного паспорта. Богомудрые старцы, обладавшие просвещением от Бога как старец Паисий Святогорец, Гавриил Иверский, Иустин Пырву, да и сам старец Иосиф Ватопедский при своей жизни и др. Духом Божиим предупреждают, что приятие такого паспорта — это отречение от Христа, а секуляризованное духовенство, боясь любой конфронтации с государством, оправдывают все. Потеря страха Божия явилась причиной потери всякой духовной бдительности, становится причиной потери подлинной веры и желание бороться за Церковь Христову, заменяя это богоугодное и спасительное делание безумными и гибельными компромиссами.