Православная Церковь – Соборная^[1]

Протопресвитер Матфей Вулканеску

Ἡ Ὀρθόδοξη Ἐκκλησία εἶναι Καθολική

Πρωτοπρεσβύτερος Matei Vulcanescu

Цель земной жизни — спасение души. Это осуществимо только в Православной Церкви.

Есть ли спасение за пределами Православной Церкви? Являются ли те инославные, которые мученически пострадали за веру, истинными мучениками Христовыми?

Этот вопрос занимает всех, кто желает спасения своим ближним. Когда кто-либо хочет, чтобы спаслись все люди — это настоящее проявление альтруизма и любви, и такой человек уподобляется самому Богу, «иже всем человеком хощет спастися и в разум истины приити».[2]

Поэтому, наряду с заботой о своем спасении, в нашей душе должно непрестанно присутствовать и попечение о спасении наших неправославных братьев по человеческому естеству. Св. Иоанн Златоуст говорит: «Как можно быть настолько малодушными, чтобы довольствоваться только своим спасением? Ведь мы подвергаем опасности и само спасение наше, если не заботимся о спасении других! Воин, который во время сражения старается только о том, чтобы спасти себя самого бегством, вместе с собою губит и других; напротив, мужественный, сражаясь для защиты других, вместе с другими спасает и самого себя. А поскольку жизнь наша есть непрестанная война, и мы всегда окружены врагами, – то будем вступать в сражение так, как повелел Царь наш».[3]

Св. Иоанн Златоуст продолжает: «Послушай, что пророк [Иеремия[4]] говорит от лица и от имени Божия: «Кто руководит ближнего от заблуждения к истине, или от зла приводит к добру, тот, говорит (Господь), уподобляется Мне, сколько это возможно человеку».[5]

Из этой беседы св. Иоанна Златоуста мы видим, что забота о спасении наших братьев, как христиан, имеющих правую веру, так и нехристиан или находящихся в заблуждении (еретиков, атеистов или язычников), является добрым попечением.

Св. Апостол Павел в послании к Римлянам говорит, что спасение происходит не от дел, совершаемых по закону, данному людям во времена Ветхого Завета. Пришествие Христово знаменует собой окончание закона, исполнение пророчеств и обетований Божиих. Закон Ветхого Завета не мог сам по себе принести спасение людям. Он был подготовительным этапом, чтобы человечество приняло Господа нашего Иисуса Христа как Бога и человека. Христос — это исполнение закона и пророков, и человек, каким бы хорошим он ни был, не может спастись только своими добрыми делами. Строгое исполнение закона и добрые дела – сами по себе, без веры в Христа – не могут принести спасение.[6]

Божественный апостол Павел говорит: «Если устами твоими будешь исповедовать Иисуса Господом и сердцем твоим веровать, что Бог воскресил Его из мертвых, то спасешься, потому что сердцем веруют к праведности, а устами исповедуют ко спасению».[7]

Спасение не является продуктом человеческих усилий: «Ибо благодатью вы спасены через веру, и сие не от вас, Божий дар: не от дел, чтобы никто не хвалился»[8]. Спасение приходит через правильную веру в Иисуса Христа, как дар, который мы принимаем свыше.

Спасение достигается только через Иисуса Христа, Бога и человека, как говорит св. Кирилл Иерусалимский: «Претерпел сие (распятие, смерть, насмешки) Спаситель, «умиротворив» кровию Креста небесное и земное. Ибо мы были врагами по причине греха… Вознес Христос грехи на теле на древо, да смертию Его мы от грех избывше, правдою поживем».[9] Именно такое спасение мы называем «всеобщим» или «объективным» спасением. Это означает, что потенциально мы все спасены, но каждый человек должен восприять плоды воплощения, жертвы, крестной смерти и воскресения Христова. Восприятие этой жертвы мы называем «субъективным» спасением, и происходит оно путем присоединения каждого человека к Церкви через Таинство Крещения.

Христос дает нам возможность спастись, Он не спасает нас против нашей воли, но открывает нам Царствие Небесное, возможность, которой мы были лишены прежде воплощения Сына Божия. До тех пор, согласно Священному Писанию, все люди попадали в царство мертвых, в ад, душа при этом оставалась бессмертной, но она не была в общении с Богом. Грех Адама остается в силе и после телесной смерти, и человек, пребывающий вдали от Бога, находится в контакте с душами предков и падшими духами. Следовательно, Христос открывает возможность для спасения, но не дает спасение автоматически всем, независимо от их отношения к Нему, независимо от страстей и последствий их поведения или образа жизни. Спасение означает, как говорит и св. апостол Павел, общение с воскресшим Христом.

Спасение началось с того момента, как Христос спустился во ад, где уже находился святой Иоанн Креститель, самый великий муж из всех рожденных женами. Из ада со Христом вышли не все души, а только праведники из каждого народа, которые сделали свой выбор во время земной жизни. В XXXVI (36-ой) беседе на Евангелие от Матфея св. Иоанн Златоуст объясняет, что до сошествия Христова во ад, туда должен был пойти даже св. Иоанн Креститель, как и любая другая душа. Св. Иоанн Златоуст говорит: «Только настоящая жизнь есть время для подвигов, а после смерти — суд и наказание, поскольку Священное Писание гласит: «Ибо в смерти нет памятования о Тебе: во гробе кто будет славить Тя? Во аде же кто исповестся Тебе?».^[10] Далее он показывает нам, что спасение пришло только после сошествия Христа во ад: «Чем же сокрушены врата медные, и стерты вереи железные»?^[11] Телом Христовым. Тогда именно в первый раз явилось тело бессмертным, и разрушило владычество смерти. Впрочем, это показывает только, что Им сила смерти разрушена, а не истреблены грехи умерших прежде пришествия Его. В противном случае, если Он освободил от геенны всех прежде умерших, то почему же сказал: «Сказываю вам, что Содому в день оный будет отраднее, нежели городу тому»?^[12] Этим дано разуметь, что и они, хотя и легче, однако же будут наказаны. И хотя они здесь уже понесли крайнее наказание, однако и это их не избавит… Итак, неправосудно, скажешь, поступлено с жившими прежде пришествия Христова? Нимало. Тогда можно было спастись и не исповедуя Христа. Не это от них требовалось, а то, чтоб они не служили идолам и знали истинного Бога… Потому заслужили удивление также три отрока, проводившие добродетельную жизнь и соблюдшие меру данного им познания, ни к чему более обязаны они не были. Итак, тогда, как я уже сказал, для спасения довольно было знать одного Бога».^[13]

Спасение должно было прийти после сошествия Христа во ад, где находились праведники вместе с Иоанном Крестителем. Св. Иоанн Златоуст говорит, что после пришествия Христа спасение возможно только через Его познание: «Ныне же того не довольно, а нужно еще знать Христа… Но согласно ли, скажешь, с разумом, чтобы люди, которые не слыхали даже о геенне, ввержены были в геенну? Они могут ведь сказать: если бы Ты угрожал нам геенною, то мы больше боялись бы, жили бы воздержно. Несомненно (разве нет?) они стали бы жить так, как живем теперь мы, которые ежедневно слышим, что говорят о геенне, и нисколько не внимаем тому... Оскорбить Христа – мучительнее и ужаснее самой геенны».[14] Св. Иоанн Златоуст показывает нам, что Бог никого не оставляет во тьме неведения о Боге; Он всегда заботится о том, чтобы каждый человек познал Его, будь то в Ветхом Завете, или в Новом Завете, но Он никого не спасает насильно. Тот факт, что Христос никогда не «навязывает» спасение силой, проистекает из богодарованной свободы человека. Так, согласно учению святых отцов, Христос дал нам возможность спасения, и это является плодом соработничества человека с нетварной благодатью Святого Духа, которую мы получаем только при наличии желания и только через Православное христианское учение.

Еретик Ориген проповедовал учение о всеобщем спасении или апокатастисе (букв. «восстановлении») грешников, то есть он впал в ересь, согласно которой все люди и даже демоны когда-либо спасутся, независимо от того, язычники они, еретики или падшие ангелы.

Пелагий (еретик, живший в V в. после Р. Х.) отрицал, что для спасения совершенно необходима благодать Святого Духа; он утверждал, что человек может спастись, если совершает добрые дела, независимо от того, во что он верит. Исходя из этого, ересь пелагианства утверждала, что человеку для спасения необязательно принадлежать Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви, достаточно лишь его добрых дел.

Эта ересь, возникшая на Востоке, была осуждена Оранжским (Араузионским) Собором в 530 г. после Р. Х.

К сожалению, эта ересь пелагианства снова приходит сегодня под видом всеереси экуменизма, который утверждает догматический минимализм в расширенной форме, когда проповедуется, что для спасения достаточно совершать добрые дела, а религия не имеет значения, или догматический минимализм в сокращенной форме (порожденный Всемирным Советом «Церквей» или, правильнее было бы сказать «ересей»), который гласит, что достаточно быть крещеным во имя Святой Троицы и верить в Христа как личного Спасителя, чтобы быть на пути к спасению.

Для продвижения подобных идей используется и неправильное толкование отрывка из Послания к Римлянам: «Когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон: они показывают, что дело закона у них написано в сердцах … в день, когда, по благовествованию моему, Бог будет судить тайные дела человеков через Иисуса Христа».[15]

Апостол Павел не говорит, что язычники спасутся, поскольку у них в сердце есть закон совести, данный от Бога всем людям в качестве ориентира, чтобы они могли узнать Его как своего Творца. Он указывает, что совесть, позволяющая человеку различать добро и зло, осуждает его или сохраняет от греха, но не говорит, что совесть «спасает». Напротив, именно в тексте Послания к Римлянам утверждается, что без веры в Христа, даже если ты иудей, ходящий под законом, или язычник, действующий «по природе», ты не можешь спастись, не войдя в общение с Христом.

Св. Иоанн Златоуст, толкуя вышеуказанный отрывок из Послания к Римлянам апостола Павла, говорит: «Елицы бо беззаконно поступиша, беззаконно и погибнут: и елицы в законе согрешиша, законом суд примут». Здесь апостол доказывает не только равночестность иудея и язычника-эллина), но и то, что иудей более обременен, вследствие дарования ему закона. Язычник осуждается без закона, но это — «беззаконно» указывает здесь не на большую строгость, а на большую снисходительность, то есть, что язычник не имеет обвинителем закона; «беззаконно», то есть – вне осуждения по закону; это, говорит апостол, означает то, что язычник судится по одному только естественному разуму. А иудей судится по закону, то есть, вместе с природой его обличает и закон, так как чем большим попечением он пользовался, тем большему наказанию подвергнется.

Видишь ли, как апостол представил иудеям большую необходимость прибегать к благодати? Так как они говорили, что не имеют нужды в благодати, как оправдываемые одним только законом, то апостол доказывает, что они больше эллинов нуждаются в ней, поскольку должны подвергнуться и большему наказанию…».

И Златоуст продолжает: «…Егда бо языцы, не имуще закона, естеством законная творят», то они гораздо лучше научаемых от закона… «Егда бо языцы, не имуще закона, естеством законная творят, сии, закона не имуще, сами себе суть закон: иже являют дело законное написано в сердцах своих, спослушествующей им совести», потому что взамен закона достаточно совести и разума. Этим (апостол) опять доказал, что Бог сотворил человека с достаточными силами избирать добродетель и избегать зла.

И не удивляйся тому, что одно и то же он раскрывает раз, два и более. Для него весьма было необходимо доказать эту важную истину, так как находились люди, которые говорили: «Почему Христос пришел ныне, и где в прежнее время проявлялись действия Божия промысла?» Апостол, мимоходом отражая их, доказывает, что и в древние времена, даже до закона, род человеческий находился под тем же промыслом. «Разумное Божие яве есть в них» и люди знали, что добро и что худо, поэтому судили и других...».

В другом месте св. Иоанн Златоуст отмечает: «… Поскольку он сказал «… Помышляеши ли... судяй таковая творящим и творя сам таяжде, яко ты избежиши ли суда Божия»? – то, чтобы ты не допустил, что приговор Божий таков же, какой и ты сам произносишь, но понял, что определение Божие гораздо строже твоего, (апостол) и заметил: «Тайная человеком», а потом присовокупил: «По благовестию моему, Иисусом Христом…

… Видишь ли, как (апостол), мудро ведя своих слушателей, приблизил их к Евангелию и Христу и как доказал, что наши дела не останавливаются здесь, но простираются далее? Что он раскрыл выше, сказавши: «Собираеши себе гнев в день гнева», то же подтверждает теперь и здесь: «судит Бог тайная человеком». Итак, каждый, обратясь к своей совести и размышляя о грехах своих, пусть потребует строгого отчета от себя самого, чтобы тогда не быть нам осужденным вместе с миром. Суд тот страшен, престол Судии грозен, требования отчета исполнены ужаса, река огненная пространна...».[16]

Св. Киприан Карфагенский объясняет, почему невозможно спасение вне Православной Церкви: «Да хотя бы таковые (кто родился в ереси) претерпели и смерть во имя веры, их прегрешения не омоются даже мученической кровию. Неизгладимая и тяжкая вина разделения не очищается даже страданием. Не может быть мучеником, кто не находится в Церкви. (…) Не могут пребывать с Богом не восхотевшие быть единодушными в Церкви Божией, хотя бы они, быв преданы, сгорели в пламени и огне или испустили дух свой, будучи брошены на снедь зверям; однако и это не будет для них венцом веры, но будет наказанием за вероломство, не будет славным окончанием благочестивого подвига, но исходом отчаяния. Подобный им может быть умерщвлен, но увенчаться он не может. Да он и христианином называет себя так же ложно, как и диавол часто называет себя ложно Христом, по изречению самого Господа: «Мнози... придут во имя Мое, глаголюще, яко Аз есмь (Христос), и многих прельстят». Как диавол не есть Христос, хотя и обманывает Его именем, так и христианином не может почитаться тот, кто не пребывает в истине Его Евангелия и веры».[17]

Лаодикийский Собор определил следующее (34-ое) Правило: «Всякому христианину не подобает оставлять мучеников Христовых и отходить ко лжемученикам, которые у еретиков находятся или сами еретиками были. Ибо сии удалены от Бога; того ради, прибегающие к ним да будут под клятвою».[18]

Здесь четко видно, что за пределами Православной Церкви спасение невозможно не только для тех, кто находится в заблуждении, но даже для тех, кто мученически пострадал за Христа, имея при том неправую веру.

То, что ты умрешь за Христа вне Церкви, имея еретические взгляды, не даст тебе венца мученика, т. к. апостол Павел говорит, что «если же кто и подвизается, не увенчивается, если незаконно будет подвизаться».[19]

Правило Лаодикийского Собора подтверждается всеми церковными Правилами, которые говорят о запрете общения (и даже простой совместной молитвы) с еретиками.[20]

Св. Киприан Карфагенский говорил, что «вне Церкви нет спасения»[21], и это утверждение не было отвергнуто сознанием Церкви, но было подтверждено святым Игнатием (Брянчаниновым), который выражает и подытоживает учение Церкви в письме, обращенном к одному христианину, которого возмущает идея, что неправославные не могут спастись: «Одно доброе дело нужно нам для спасения – вера, но вера – дело. Верой, одной верой мы можем войти в общение с Богом при посредстве дарованных Им таинств. Напрасно же, ошибочно Вы думаете и говорите, что добрые люди между язычниками и магометанами спасутся, т.е. вступят в общение с Богом…

Нет!.. Церковь всегда признавала, что одно средство спасения – Искупитель («искупил ны еси от клятвы законныя честною Твоею Кровию»)! Она признавала, что величайшие добродетели падшего естества нисходят в ад. Если праведники истинной Церкви, и чудотворцы, веровавшие в грядущего Искупителя, нисходили в ад, то как Вы хотите, чтобы язычники и магометане, за то, что они кажутся Вам добренькими, не познавшие и не уверовавшие в Искупителя, получили спасение, доставляемое одним, одним, повторяю Вам, средством – верой в Искупителя?».[22]

Многие склонялись к вере во Христа и ко спасению, но немного тех, что приходят и получают плоды Крестной Жертвы Христовой.

Св. Иустин Попович очень хорошо различает человеческое мышление, движимое гуманизмом, и мышление в Духе Святом. Неужели мы добрее Бога, Который «так возлюбил мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную?».[23] Св. апостол Павел говорит, что мудрость и справедливость мира сего – это как лист на ветру перед Богом.[24] Поэтому и гнилой европейский гуманизм и гуманизм вообще — это уклонение от Бога. Ересиарх Папа Иоанн Павел ІІ был одним из гуманистов, и наша эпоха прежде всего связана с гуманизмом. Борцы за общественное правосудие (Махатма Ганди, или мать Тереза из Калькутты, или Иоанн Павел) представляются как «спасители» современного общества, которых помещают на место Христа, вновь реактивируя пелагианство.

Священное Писание говорит только об одной верной дороге, ведущей к Царству Божию, и это — вера в Христа и общение с Ним.

Это общение осуществляется на практике в Таинстве Святого Крещения, совершаемого в Церкви — Единой, Святой, Соборной и Апостольской, т. е. в Православной Церкви.

Спаситель говорит Никодиму: «Истинно, истинно говорю тебе, если кто не родится свыше, не может увидеть Царствия Божия».[25] Затем Он подчеркивает еще более ясно: «Истинно, истинно говорю тебе, если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие».[26]

Заповедь Спасителя Его апостолам, а также нам, православным христианам, такова: «Шедше в мир веесь, проповедите Евангелие всей твари. И́же веру имет и крестится, спасен будет, а иже не имет веры, осужден будет».[27]

Разбойник на Кресте был первым человеком, который вошел в рай, потому что он признал Христа, раскаялся и исповедался Христу. Разбойник вошел в рай таким же образом, как вошли все праведники Ветхого Завета. Святой Дух еще не сошел в день Пятидесятницы, и не была еще основана Церковь, поэтому разбойник не мог быть крещен, точно так же, как не могли быть крещены праведники в аду, которых Христос взял в рай.

Более того, каноническим является и «крещение кровью», когда кто-либо умирает за Христа.

Но крещение кровью имеет силу только в том случае, если язычник или еретик отрекается (отказывается) от язычества или ереси, исповедует Христа в соответствии с православной верой Христовой и становится мучеником за это.

Тот, кто умирает в общении с ложным «христом», не может войти в Царство Небесное.

Мы знаем о том, что действительно и «крещение желанием» для оглашенных, которые веровали в Христа и Его Церковь, но по какой-то причине не успели принять крещение.

Если спасение — это общение с Христом, о чём мы писали выше, то это означает, что в момент, когда ты входишь в общение с Ним, ты входишь в общение и со всеми, кто «связан» с Христом, со всеми Его друзьями, как живыми, так и усопшими, святыми, которые составляют «Церковь». Таким образом, в тот момент, когда ты вступаешь в общение с Христом, ты вступаешь и в Его Церковь.

Христос всегда Тот же во веки[28], и это означает, что Он не может открываться одним людям через иконы, святых, Таинства Церкви, церковное священноначалие и священные догматы и каноны, а другим открываться без Таинств, без икон, без святых, без церковного священноначалия и без священных догматов. Следовательно, те, кто входит в общение с Христом, не могут иметь различные Символы Веры («верую»), но должны иметь одну веру.

Сам Христос убедит человека, которому Он открылся, войти в Его Церковь и явит ему Таинство спасения через таинство святого Крещения, священства, в таинстве Божественной Евхаристии и в самой вере Христовой.

Те, кто считает себя находящимися в общении с Христом, но не почитают иконы, не имеют благодати священства и не православно веруют, в действительности находятся не в общении с Христом, а в заблуждении. Таковые лишь мнят себя имеющими общение с Христом, но в действительности находятся в общении с демонами, которые притворяются, что они ангелы света и принимают вид Христа.

Если Христос, видя сердце лжесвидетеля Иеговы, или паписта, или протестанта, или язычника, откроется ему таинственным способом, то Он точно убедит его оставить свою языческую ересь и приведет его в Православную Церковь.

В качестве примера можно привести случай из Деяний Апостолов, произошедшем с сотником Корнилием, который был добрым и благочестивым человеком, милосердным, со множеством добродетелей, но этого было недостаточно для спасения.

Поэтому Ангел Божий пришел к нему и говорил с ним, приказав ему пойти к апостолу Петру, чтобы принять крещение,[29] дабы войти в общение с Христом и Церковью Его.

Из этого видно, что Бог смотрит не на лицо, а на сердце, и не оставит никого во тьме смертной, однако, здесь следует сказать, что остающиеся за пределами Православной Церкви не вкусят плодов Крестной Жертвы Христовой. Исповедующие еретические учения хулят таким образом Духа Святаго. Для них Христос словно и не приходил, словно и не спас нас, и они живут точно так же, как жили люди в ветхозаветные времена: их душа находится в «сени смертной», ожидая в конце сошествия во ад.

Некоторые в качестве довода против учения Православной Церкви о спасении, которое мы изложили выше, приводят так называемое видение святого Нифона епископа Констанцы.[30] Никто не доказал подлинность и соответствие святоотеческому учению этого «видения», в котором утверждается, что в раю есть и язычники, но они слепы, лишены зрения.

Но даже если это видение и было настоящим, мы не можем сделать вывод, что эти язычники были в раю, потому что Царство Небесное означает прежде всего духовное зрение, созерцание Нетварного Света, тогда как отсутствие зрения (слепота) означает в действительности ад.

Мир вне Православной Церкви находится под властью зла, диавола, и это лучше всего видно через запретительные молитвы, которые читают над оглашенным или ребенком во время таинства Крещения.

«До Крещения, — говорит святой Диадох, епископ Фотикийский, — диавол гнездится в сердце человека, то есть является господином человека, царствуя в его сердце».[31]

Только через запретительные молитвы при крещении, через отречение от сатаны и принятие Таинства Крещения изгоняется дьявол из сердца ребенка или оглашенного: (И дует священник трижды и запечатлевает чело его, и уста, и грудь, говоря) Изгони из него всякого лукавого и нечистого духа, сокрытого и гнездящегося в сердце его (и произносит это трижды). Перед этим произносятся запрещения, которые начинаются словами: «Запрещает тебе, диаволе, Господь…», точно так же, как это предусмотрено и в правилах Василия Великого,[32] и снова в конце, точно перед Символом Веры, совершают отречения (от сатаны).[33]

«Таинства» вне Церкви не являются спасительными, потому что остаются под властью диавола, который вводит в заблуждение людей через псевдогуманизм «христианских» конфессий и псевдотаинства.

Все, кто причащаются во время еретической евхаристии, становятся сопричастными отцу лжи, т. е. диаволу, который является вдохновителем ересей, говорит св. Феодор Студит.[34] «Таинства» еретиков, согласно всем священным канонам, — это как дождевая вода, поскольку они не ведут ко спасению».[35]

Резюмируя учение святых отцов и священные правила Святых Соборов, особенно решение Карфагенского Собора против ереси пелагианства, которая утверждала, что возможно спасение нашими собственными силами, за пределами Церкви, профессор догматики богословского факультета Фессалоникийского Университета им. Аристотеля Димитриос Целенгидис выступил на конференции, состоявшейся в Констанце, со следующими словами: «Вне Церкви нет и не может быть спасения, поскольку если бы это было так, то тщетным стало бы спасительное дело Христово. Не было бы смысла в Его Воплощении и в самом существовании Церкви. Позвольте мне немного уточнить, что такое спасение, чтобы стала понятной суть дела. Когда мы говорим о спасении в рамках Православной Церкви, мы не рассматриваем спасение, как некий юридический факт. Мы имеем в виду причастие жизни вечной. Когда Христос уходил из этого мира, то сказал Своим ученикам: «Жизнь Мою полагаю за овец» (Ин. 10, 15[36]). Жизнь Мою отдаю вам. Я пришел для того, чтобы люди «имели жизнь» и не просто имели, а имели «с избытком».[37] Жизнь, о которой говорит Христос, – это не Его биологическая жизнь, потому что биологическая жизнь Христа такая же, как наша, только без грехов. Жизнь, о которой говорит Христос, – это Троическая жизнь, т. е. жизнь Триединого Бога. Другими словами, это нетварная жизнь, это само Божество, это нетварная боготворящая благодать и энергия, которой мы причащаемся, дабы наследовать спасение. Таким образом, когда мы говорим, что кто-либо может или не может спастись, мы имеем в виду что-то очень простое и понятное. Бог стал человеком, то есть принял человеческую природу, чтобы в рамках Церкви дать нам возможность стать причастниками, то есть принять участие в самой жизни Триединого Бога.

В другом контексте Христос сказал, что Он – виноградная лоза, а мы – ветви. Если одну ветвь обрезать, она не сможет плодоносить («Я есмь лоза, а вы ветви. Кто не пребудет во Мне, извергнется вон, как ветвь, и засохнет; а такие ветви собирают и бросают в огонь, и они сгорают»[38]). На практике в Церкви это означало, что духовной властью, которую дал Христос своим ученикам, чтобы они могли связывать и разрешать грехи человеческие, тот, кто не имеет правильной веры, отделяется от Церкви через решения Вселенских Соборов. Таким образом, совершенно естественно, что человек, отпавший от Церкви, не может принести духовного плода. Плод — это и есть спасение.

Можно рассмотреть этот вопрос на следующем примере из области техники. Имеется генератор, который дает электрический ток. Имеется также конкретный светильник или лампа. Но это не означает, что лампа – поскольку это осветительный прибор – будет непременно давать свет. Необходимо прежде всего, чтобы была связь, подключение между генератором, вырабатывающим электрический ток, и этой лампой. В данном случае мы говорим об экзистенциальном, онтологическом факте, о котором известно в том числе и диаволу. Диавол имеет больше знаний, чем мы, и он верит в Бога, но спастись не может. Почему? То, что служит для подачи электрического тока к лампе, – это не только провод, который, естественно, должен быть в наличии (под проводом подразумевается вера), но нужен еще и выключатель. Это говорят и святые отцы; и таким выключателем является смиренномудрие, которое отсутствует у диавола.

Хочу закончить следующими словами: Сам Бог сказал в Ветхом Завете, и Христос подтвердил в Новом Завете, что «Бог гордым противится, а смиренным дает благодать».[39] Это значит, что нетварную, боготворящую и божественную благодать и энергию, причастие Своей жизни Бог дает только тем, кто смиренен. «Еретик, инославный», – говорят нам Святые Отцы, – не может быть смиренным. Последовав еретическому учению, он сам отделил себя от святоотеческого мудрования. И он не следует святым отцам».[40]

В Синодике Православия помещены также анафемы против тех, кто считал, что существует спасительная благодать за пределами Православной Церкви. Согласно исихастским соборам, которые имели место при св. Григории Паламе и которые принято считать ІХ Вселенским Собором: «Еще тем же самым мудрствующим и говорящим, что всякая естественная сила и энергия триипостасного Божества тварна, и на основании этого принуждающим славить и саму божественную сущность как тварную (ибо, по святым, тварная энергия должна являть и естество как тварное, а нетварная должна начертывать и сущность как нетварную), и отсюда подвергающимся опасности впасть уже в совершенное безбожие, и навязывающим чистой и непорочной христианской вере эллинскую мифологию и служение тварям, и не исповедующим, согласно богодухновенному богословию святых и благочестивому мудрованию Церкви, что всякая естественная сила и энергия триипостасного Божества нетварна, – анафема, анафема, анафема».[41]

Согласно еретическому папскому учению, дело Божие для спасения человеков осуществляется с помощью «тварной благодати» (это означает, что никто не может быть в непосредственном общении с Богом, но нуждается для этого в некоем связующем звене). Гуманизм и рационализм основываются именно на этой ереси, которая объявляет, что мы не можем быть причастны Богу напрямую, через нетварную божественную благодать, через Святые Таинства. Но тогда пусть ответят те, кто отрицает нетварную благодать: чего именно вы причащаетесь, вкушая из Потира? Неужели чего-то тварного и не более? Те, кто разделяет такое мнение, не могут иметь общения с Богом и не могут наследовать спасение, которое является непосредственным, личным общением человека с Богом, без посредничества чего-либо тварного.

«Такова вера апостолов, такова вера отцов, такова вера православных, эта вера утвердила вселенную. За это братски и отцелюбиво восхваляем глашатаев благочестия во славу и честь благочестия, за которое они подвизались», как говорится в Синодике Православия.[42]

Другими словами, наша православная вера — это единственная спасительная вера, которая соединяет нас с Создателем и Спасителем нашим. Нетварный свет, Фаворский свет — это состояние спасения в Царстве Небесном, которое не может открыться, если мы заблуждаемся и находимся в общении с нечистыми духами.

В Евангелии о Страшном Суде[43] говорится не просто о добрых делах, но о благих деяниях о Господе. Христос называет Своими меньшими братьями верующих, а не неверующих. Крещение и причащение Святых Таин соделывают нас братьями[44], показывая, что Божий Суд – справедлив, и во время суда человеку нужно будет дать отчет в тех делах, которые он по возможности совершал во время своей земной жизни: подал стакан воды, навестил заключенного или больного.

И св. Иоанн Златоуст продолжает: «Даже если бы праведники соделали многие тысячи благодеяний, все равно их награда — дарование неба и Царствия, и столь великой чести за столь малые и ничтожные дела — оставалась бы даром Божиим».[45]

Из этого следует, что все совершаемое в Православной Церкви - христоцентрично. В каждом человеке мы должны видеть Христа. Если даже телесные дела милосердия настолько важны, что способствуют стяжанию благодати Святого Духа, то насколько же выше дела милосердия духовные, если еретик или язычник обратится от зла, и ты окунешь его в купель святого Православного Крещения? На праведном Суде Божием каждый получит по заслугам, и было бы богохульством считать, что кто-то может быть осужден несправедливо.

О. Серафим Роуз говорит, что Православие – это природа человека, и поэтому Дух Святой просвещает тех, кто смиренен сердцем и принимает Божественное откровение, придя чудесным образом в Православную Церковь.[46]

Бог оставил проповедь о Церкви за нами, верующими, чтобы мы могли возвестить о Православии во всех концах земли, да услышат наши братья по всей вселенной православное слово и да наследуют спасение. Поэтому-то отцы-святогорцы и отправили монахов и мирян в Африку, в отдаленные племена, и в каждый уголок земли для распространения Евангелия Христова.

Если мы действительно стремимся к своему спасению, мы должны подумать и о спасении неправославных и пойти поговорить с ними о Православии, и тогда Дух Святой будет говорить через нас.

Священномученик Даниил Сысоев, который принял мученическую смерть в Москве в 2009 г., говорил, что когда мы воспринимаем погибель неправославного ближнего как трагедию и понимаем, что можем способствовать его обращению к вере, это побуждает нас проповедовать Православие в мире всеми доступными нам способами, да освободятся народы от рабства сатаны и да спасет Господь души наши.[47] Аминь.