Протопресвитер Петр (Хиирс): С каким наибольшим духовным вызовом сталкивается сегодня Церковь?

π. Πέτρος Χιρς – Ποια είναι η μεγαλύτερη πνευματική πρόκληση που αντιμετωπίζει σήμερα η Εκκλησία;

(Отрывок из видеозаписи беседы)

Кто-то сказал, что отныне важнейшим богословским вопросом будущего будет антропология. Я не разделяю этого мнения. Я думаю, что это будет экклесиология. Проблема экклесиологии, безусловно, должна быть решена, а именно — проблема той вредоносной экклесиологии, которая была введена с начала ХХ века вместе с экуменизмом. Также следует обратить самое пристальное внимание и на проблему филетизма (филетизм или, как его еще называют, этнофилетизм — это предпочтение национальных (этнических) интересов общецерковным, — прим. ред.[1]).

Эти два явления (т. е. экуменизм и филетизм) на самом деле идут рука об руку, хотя их обычно представляют противоборствующими друг другу. Они рассматриваются как две разные перспективы или как две разные проблемы. Одни говорят, что экуменизм освободит Церковь от племенного, узкого, националистического мировоззрения, другие — что филетизм, или своего рода острое полемическое противостояние между Поместными Церквами, каким-то образом позволит преодолеть опасность проникновения в тело Церкви экуменистического синкретизма.

Но на самом деле плохими ответами являются обе эти перспективы. И это то, что обычно делает диавол. Он дает нам два плохих решения. Ни одно из них не от Бога, и ни одно не выражает духа Церкви.

Итак, я считаю, что самая большая духовная проблема, стоящая сегодня перед Церковью, — это обмірщение.

И как тогда ее решать?

Почему мы доходим до того, что покоряемся всяким «-измам» и обращаем Церковь в сторону міра? Такое бывает тогда, когда мы сходим с креста. Господь наш говорит: «… и когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе». Он говорит не просто о Своем Теле на Кресте, Он говорит о каждом христианине. Он говорит о Своем Теле — Церкви, что оно должно быть постоянно вознесенным на крест, и тогда эти искушения остаются в стороне.

Нам нужно взойти на крест. Это означает распятие ума. Мы должны распять наш рационализм, нашу рассудочность. Мы должны распять нашу мірскую жизнь. Мы должны распять свои страсти и свои похоти, и только тогда эти «-измы» и эти соблазны не будут властны над нами.

В сущности, речь идет об отсутствии подвижничества в Церкви, что ведет далее к её духовной коррозии. Вы знаете, что догмат и нравственность неразделимы. Если ты потеряешь свой моральный облик, то ты постепенно потеряешь и догмат, а если ты потеряешь догмат, то ты никогда не обретешь нравственность, которая есть путь Христов. Как вы можете увидеть, сегодня это происходит разными способами. Диавол всегда пытается нанести вред человеку. И, конечно, если какой-то человек безнравственен и порочен, это значит, что он уже давно потерял путь Господень, который есть путь чистоты, путь смирения, путь кротости, путь воздержания и скромности — телесной и духовной.

Если человек склонен к страстям, он будет склонен и к заблуждениям, и тогда ничто не удержит его в Церкви. Когда мы говорим о Православной вере и условии для единства в ней, мы подразумеваем не только исповедание веры. Мы имеем в виду всецелое доверие тела Христова его главе — Главе Церкви Христу. Мы имеем в виду доверие и преданность Господу нашему Иисусу Христу до такой степени, чтобы мы готовы были взойти на крест вместе с Ним.

Пока Церковь идет по «широкой дороге», пока по ней идут люди Церкви, в том числе и епископы — от патриархов до последней старушки, — до тех пор, пока мы будем шагать по этому «широкому пути», будут только распад, раздор и насмешки над нами со стороны сильных міра сего.

Это дорога, которая постепенно приведет к антихристу. Это дух антихриста. Нет никакой разницы, в какое время мы живем. Не нужно заглядывать в будущее, чтобы найти дух антихриста. Святой Иоанн говорит, что он был с самого начала, он присутствовал уже во времена Апостолов.

Что это за дух? Это подмена Богочеловеческого Тела Христова простым человеческим телом. Это отсутствие веры в Богочеловеческую природу Христа, а также в Его Тело, которым является Церковь.

Так что нас ожидают искушения двоякого рода. Большинство людей озабочены только экуменизмом. Когда мы говорим «экуменистический», «экуменизм» (от греч. οικουμενικός — вселенский), мы подразумеваем не Церковь, принимающую все народы и всех людей... Мы не имеем в виду вселенскость Православной Веры, конечно. Мы не имеем в виду миссию Церкви, апостольство. Мы не имеем в виду, что у нас должна быть общая Вера. Мы говорим об искажении нашей Веры в Церковь. Мы имеем в виду искажение в том, как мы понимаем, кто такой Христос. Когда мы говорим о некоем «-изме», это слово используется, чтобы описать отклонение от того, что мы исповедуем.

А мы исповедуем нашу веру в Церковь. Церковь — это не какая-то вещь или конструкция, это — Христос. Когда мы говорим: верую во Единую Святую Соборную и Апостольскую Церковь, это означает — верую во Христа. Он есть Тело[2].

Так что экуменизм — это искажение «слева», можно сказать. Есть также искажение «справа», связанное с этнофилетизмом, когда Церковь, которая является вселенской/всемірной, ограничивают одной лишь земной Ее целью — сохранением нации, сохранением национальной идентичности, являющейся идентичностью міра сего. В Раю нет национальностей: русских, греков, румынов, сербов, американцев. Есть только православные христиане, есть только души, есть только общение со Христом. Все прочее осталось позади. Так что с того момента, как Церковь ограничивается этим и отождествляется с этим, это ничем не отличается от отождествления Церкви с ограниченной общностью людей, в результате чего ее делают одной из міровых религий — в чем обычно обвиняют тех, кто принял экуменическое мировоззрение.

Я думаю, что самый большой духовный вызов, стоящий перед Православной Церковью, состоит в том, что она должна снова восстать и подъять свой крест, чтобы мы сораспялись Христу и ничего не ожидали от этого міра, ни в материальном плане, ни в личном. Понять, что путь православного христианина — это путь на Голгофу и что наша жизнь — со Христом на небесах. Если каждый из нас сможет переориентироваться, то мы предотвратим все эти проблемы.

Но если мы не оглянемся в прошлое и не поймем, что за расколом на Украине и за нарастающим расколом в Церкви стоит упущение в православной экклесиологии, которое проистекает из отсутствия подвижнического духа, то, наверное, решения не будет, и здесь мы встретим еще больше вызовов.