Беседа на День Святой Пятидесятницы святителя Григория Двоеслова, папа Римский

Из Деяний Апостольских вы, возлюбленные братие, слышали, что Дух Святой явился над Апостолами в огненных языках и даровал им ведение иных языков. Сим чудом Дух Святой показывает не иное что, как то, что Святая Церковь, исполненная тем же Духом, долженствовала говорить языками всех народов. Те, которые, вопреки Богу, усиливались построить башню, потеряли общность единого языка (Быт. 11, 8), а в этих, которые смиренно боялись Бога, все языки приведены в соединение. Итак, здесь смирение заслужило помощь, а там гордость – смешение.
Но почему Дух Святой, совечный Отцу и Сыну, явился в огне? Почему явился в огне и вместе в языках? Почему Он является иногда в голубе, а иногда в огне? Почему над Единородным Сыном Дух Святой явился в виде голубя, а над Апостолами – в огне (так что ни на Господа не сходил в огне, ни над учениками не являлся в виде голубя)?

Совечный Отцу и Сыну Дух Святой является в огне потому, что Бог есть бестелесный, неизреченный и невидимый Огнь, по свидетельству святого апостола Павла: Бог наш Огнь поядаяй (есть) (Евр. 12, 29). Бог называется огнем, поелику Он поядает ржавчину грехов. Об этом огне (небесная) Истина говорит: Огня приидох воврещи на землю (Лк. 12, 49). Землею названы земные сердца, которые, всегда вмещая в себе низшие помыслы, попираются злыми духами. А Господь посылает огнь на землю, когда дыханием Святого Духа воспламеняет плотские сердца; и земля горит, когда плотское сердце оставляет похоти настоящего века и воспламеняется любовию к Богу.

Итак, Дух (Святой) прилично явился в огне, потому что из всякого сердца, Им наполняемого, Он изгоняет цепенение холода и воспламеняет его любовию к вечности. В огненных же языках Дух Святой явился потому, что всех, кого наполняет, Он соделывает вместе и пламенными, и говорящими. Огненные языки имеют учители веры, так как, проповедуя о любви к Богу, они воспламеняют сердца слушающих (ибо праздно слово учащего, если оно не может воспламенить любви). Этот пламень учения ощущали из уст Самой Истины те, которые говорили: Не сердце ли наю горя бе в наю, егда глаголаше нама на пути и егда сказоваше нама Писания? (Лк. 24, 32). (Ибо от слышанного слова воспламеняется дух, исчезает хлад бесчувственности, и душа, стремясь к горним желаниям, становится чуждой похотей земных.) И избранные Божий никогда не слушают заповедей Небесных с холодным сердцем, но пламенеют к ним огнем внутренней любви и ревности по правде.

Но Дух Святой являлся и в виде голубя, и в огне: поелику всех, исполненных Им, Он соделывает простыми и пламенными – простыми по чистоте, пламенными по ревностному подражанию. Богу не может быть благоугодна ни простота без ревности, ни ревность без простоты; потому-то Сама Истина и говорит: Будите убо мудри яко змия, и цели (просты) яко голубие (Мф. 10, 16).

Итак, поелику оный Дух научает и непорочности, и простоте, то Он и должен был явиться и в огне, и в голубе для того, чтобы всякое сердце, коего касается Его благодать, было и спокойно (просто) по свойству кротости, и пламенно по ревности к правде.

Почему, наконец, Дух Святой на Самого Искупителя нашего, Ходатая Бога и человеков, низшел в виде голубя, а на учеников – в виде огненном? Известно, что Единородный Сын Божий есть Судия человеческого рода, но кто устоял бы пред Его правосудием, если бы Он, в ревности по правде, восхотел судить прегрешения наши прежде, чем собрал нас кротостию? Посему, соделавшись Человеком ради человеков, Он явил Себя кротким для человеков. Он не хотел поражать грешников, но хотел собрать их. Он прежде хотел исправлять кротостию, чтобы иметь тех, кого после можно было бы спасти на Суде.

Таким образом, Дух Святой долженствовал явиться в виде голубя над Тем, Кто приходил не для того, чтобы по ревности уже поразить грехи, но для того, чтобы по кротости еще терпеть их. Напротив, над Апостолами Дух Святой долженствовал явиться во огне, дабы те, которые были простыми людьми, а потому и грешниками, воспламеняли духом других рабов против их самих и сами в себе покаянием очищали те грехи, которые Бог терпел по снисхождению (ибо и самые приверженные к Небесному Учителю не могли быть без греха, по свидетельству святого евангелиста Иоанна, изрекшего: Аще речем, яко греха не имамы, себе прельщаем, и истины несть в нас (1 Ин. 1, 8).

Итак, Дух Святой во огне снисшел на человеков, а в виде голубя явился над Господом для того, чтобы мы в ревности к правде тщательно наблюдали за грехами своими, терпимыми по снисхождению и милости, и всегда попаляли оные пламенем покаяния. Дух Святой явился над Искупителем в виде голубя, а над людьми – во огне для того, чтобы во сколько раз строгость нашего Судии соделалась для нас умереннее, во столько наша слабость соделалась против самой себя пламеннее.

О Боге Духе Святом написано: Овому бо Духом дается слово премудрости, иному же слово разума, о томже Дусе; другому же вера, темже Духом; иному же дарования исцелений, о томже Дусе; другому же действия сил, иному же пророчество, другому же разсуждения Духовом, иному же роди языков, другому же сказания языков. Вся же сия действует един и тойжде Дух, разделяя властию коемуждо якоже хощет (1 Кор. 12, 8–11). Духом уст Его вся сила их (Пс. 32, 6).

Апостолы не решились бы противостать миру сему, если бы их не укрепило могущество Святого Духа. Мы знаем, каковы были эти Учители Святой Церкви прежде сошествия Святого Духа, и видим, как сильны стали они по сошествии Его. Действительно, сколь немощен был апостол Петр и сколь робок до сошествия Духа, об этом скажет, если мы спросим, служанка-привратница. Пораженный одним голосом женщины, устрашившись смерти, он отрекся от Жизни (Мф. 26, 69–72); и вот что замечательно: Петр отвергся Спасителя на земле тогда, когда разбойник исповедал Господа на кресте (Лк. 23, 41–42).

Но посмотрим, каким явился этот столь робкий муж после сошествия Святого Духа. Сходится собрание правителей и старейшин. Апостолам, уже наказанным, объявляется, чтобы они не дерзали говорить об Имени Иисуса, но Петр с великим дерзновением ответствует: Повиноватися подобает Богови паче, нежели человеком (Деян. 5, 29). И опять: Аще праведно есть пред Богом вас послушати паче, нежели Бога, судите: не можем бо мы, яже видехом и слышахом, не глаголати (Деян. 4, 19–20). Они же убо идяху радующеся от лица собора, яко за Имя Господа Иисуса сподобишася безчестие прияти (Деян. 5, 41). Вот, в наказаниях радуется тот самый Апостол, который прежде страшился слова, и тот, кто прежде, быв спрошен, убоялся голоса служанки, по сошествии Святого Духа, быв наказан, презирает могущество князей.

Приятно возвести взор веры на силу Зиждителя – Духа Святого и хотя кратко рассмотреть отцов Ветхого и Нового Заветов. Вот отверстыми очами (веры) я зрю Давида, Амоса, Даниила, Петра, Павла, Матфея; но, желая рассмотреть, какой Сей Зиждитель, изнемогаю в самом рассмотрении моем.

Он (Дух Святой) исполняет отрока, играющего на гуслях, и соделывает его Псалмопевцем (1 Цар. 16, 18); исполняет «пастыря стада, собирающего ягодичия», и соделывает его Пророком (Ам. 7, 14); исполняет целомудренного отрока и соделывает его судиею старцев (Дан. 13, 46); исполняет рыбаря и соделывает его Проповедником (Мф. 4, 19); исполняет гонителя и соделывает его Учителем языков (Деян. 9, 1); исполняет сборщика податей и соделывает его Евангелистом (Лк. 5, 27–28).

О, какой Зиждитель – Сей Дух! Не нужно много времени для изучения всего, чего Он хочет, потому что, едва только коснется – Он научает ум, и одно прикосновение Его есть уже научение, ибо озарением Он тотчас изменяет дух человеческий, вдруг заставляет его не быть тем, чем он был, вдруг располагает тем, чем он не был.

Размыслим о святых наших Проповедниках (Апостолах), каковыми Дух Святой нашел их в нынешний день и каковыми соделал их. В самом деле, по опасению от иудеев они были собраны в одной горнице, всем им был известен их природный язык; однако же и на том самом языке, который знали, они не дерзали открыто исповедовать Христа. Пришел Дух Святой и научил их ведению различных языков, а в сердце вложил силу дерзновения (Деян. 2, 2). И те, которые прежде боялись даже на своем языке говорить о Христе, начали проповедовать Спасителя и на других языках (ибо воспламененное сердце презрело те мучения телесные, которых страшилось прежде, препобедило силу плотской болезни любовию к Создателю); те, которые прежде из боязни уступали своим противникам, уже со властию повелевают ими. Итак, Тот, Который вознес их на верх такой высоты, не соделал ли, так сказать, души земных людей небесными?

Помыслите же, возлюбленнеишие братие, сколь велико после воплощения Единородного Сына Божия празднество сошествия Святого Духа! Как то, так и другое празднество досточтимо, потому что во время того Бог, пребывая Богом, принял человечество, а во время этого люди по усыновлению сделались богами.

Итак, если мы не хотим до смерти оставаться плотскими, то возлюбим Животворящего Духа. Впрочем, поелику плоть не знает Духа, то, может быть, кто-либо в плотском помышлении скажет самому себе: «Как я могу любить Того, Кого не знаю?» В этом и мы согласны, потому что ум, устремленный к видимому, не умеет зреть Невидимого: он ни о чем не помышляет, как только о видимом, и даже когда не заботится о нем, внутри носит образ его, и поелику почивает на телесных образах, то и не в состоянии подняться до бестелесного. От сего происходит то, что он тем менее знает Создателя, чем более в мыслях своих сродняется с телесными тварями.

Но хотя мы не можем видеть Бога, однако имеем нечто такое, что служит путем, которым Он приходит пред взоры нашего познания. В самом деле, Кого мы не в состоянии видеть каким-либо образом Самого в Себе, Того теперь можем созерцать во святых Его. Когда видим, что они производят чудесные дела, то удостоверяемся, что в их душах обитает Бог.

Для вещей бестелесных мы возьмем пример с телесных. Никто из нас не может ясно видеть восходящего солнца, смотря прямо на круг его, потому что напряженный взор поражается лучами его. Но мы видим горы, освещенные солнцем, и видим потому, что солнце уже взошло.

Итак, поелику мы не можем зреть Солнца Правды Самого в Себе, то будем взирать на горы, освещенные сиянием Его, т. е. на святых Апостолов, которые сияют добродетелями, блистают чудесами, которых окружает свет рожденного Солнца и посредством которых, как бы посредством освещенных гор, это Солнце, незримое Само в Себе, соделалось и для нас видимым. Ибо сила Божества сама в себе есть как бы солнце на небе, а сила Божества в людях – солнце на земле.

Таким образом, на земле мы зрим Солнце Правды, Которого не можем видеть на небе, дабы, идя непреткновенным путем делания, при помощи Сего Солнца мы возвели некогда взоры к небу для созерцания Оного. Но на земле мы идем непреткновенною ногою тогда, когда всем сердцем любим Бога и ближнего, потому что нельзя истинно любить ни Бога без ближнего, ни ближнего без Бога. Не любяй брата своего, егоже виде, Бога, Егоже не виде, како может любити? (1 Ин. 4, 20).

Будем же, братие, любить ближнего, будем любить того, кто возле нас, дабы быть в состоянии возлюбить и Того, Кто выше нас. Пусть в ближнем душа узнает то, что она должна делать для Бога, дабы вполне заслужить нам с ближними радость в Господе. Тогда мы достигнем той радости горних ликов, на которую мы ныне прияли залог Святого Духа. Всею любовию устремимся к тому концу, в коем без конца будем радоваться. Там – святое общество небесных граждан, там торжество несомненно, там покой безопасен, там – мир истинный, уже не прерываемый, а даруемый нам Господом Иисусом Христом, Который живет и царствует с Богом Отцом, вместе со Святым Духом, Сый Бог во все веки веков, Аминь.