Прп. Иустин Попович(† 1979)

Воскресение в Православной Церкви

Η Ανάσταση στην Ορθόδοξη Εκκλησία

Воскресение в Православной Церкви - это не только «праздников праздник», но, главным образом, Всепраздник, который является душой всех праздников и всегда присутствует на всех праздниках. В нем находятся все божественные и богомужные силы Спасителя, которые сокрушают каждый грех, каждую смерть, всякого дьявола. Непрерывное Воскресение, то есть постоянное воскресение, - это жизнь каждого православного христианина в Церкви Спасителя, это жизнь моя собственная, ваша и каждого из нас. Что такое Православная Церковь? Это воскресший Господь Христос, который всегда живет. Так что и мы, живущие в нем, постоянно побеждаем Воскресшим Господом и грех, и смерть и дьявола. И поэтому мы воскрешаемся в себе самих из всех наших гробов, нами руководят и мы ведомы всегда в этом труде празднуемыми нами ежедневно святыми, которых мы прославляем. Это истинные победители смерти совершившие эту победу с помощью Воскресшего Господа, это победители греха и дьявола, и в то же время они являются теми, кто действительно воскрешает нас из всех наших гробов. Потому что, в чем же на самом деле цель и смысл нашей христианской жизни? В том, чтобы победить грех, смерть, дьявола, и, таким образом, обеспечить бессмертие и вечную жизнь в небесном Царстве Христовой любви. Потому что победа над любым из наших грехов - это действительно победа над смертью, потому что каждый наш грех - это наша духовная смерть. Побеждая же грех и смерть, мы фактически побеждаем дьявола, потому что дьявол - это существование, в котором грех и смерть идентичны. Но человек является человеком только через Воскресшего Господа Бога Христа и христообразное бессмертие.

С Воскресением Христовым вполне логичным и естественным становится воскресение человека, каждого человека, то есть и меня и тебя, потому что человек является неотъемлемой частью Богочеловека. Вот почему в Воскресении Богочеловека из мертвых уже содержится сила и истина для воскресения людей из мертвых (ср. 1 Кор. 15: 12-16). Все мы, люди через Бога, действительно включены в Его собственную человеческую природу. И каждый из нас должен воскреснуть, потому что воскрес Богочеловек Христос, в Котором все мы люди таинственным образом пребываем, от Адама и до последнего человека на земле. Воскресение Христово и воскресение мертвых это два аспекта в богочеловеческой истине. Мертвые воскрешены, потому что Христос воскрес, Христос воскрес, поэтому мертвые воскрешаются.

Нет сомнений в том, что Господь Христос воскрес не для Себя самого, а «ради нас, людей, и ради нашего спасения». А также потому, что вся человеческая природа следует человеческой природе Христа как ее центральному ядру. Рожденный Человек, Бог Слово показал, что человек был создан для того, чтобы в раю проводя богодостойную жизнь, чтобы он стал воплощенем Бога, телом Бога. И только тогда тело Бога действительно божественно, если оно не смертно, если оно ниспровергает и побеждает смерть. Но поскольку человеческое тело через грех и грехом было порабощено смертью и стало смертным, поэтому Бог Слово воспринимает тело, Сам становится телом, чтобы спасти его от смерти, спасти его от греха. Это цель человеколюбивого воплощения Спасителя. Вот почему с Его Воскресением была дан залог для воскресения всех мертвых.

Вся история человеческого рода, несомненно, демонстрирует и доказывает следующее: Господь Христос это всепростирающаяся потребность человека во всех мире. Почему? Потому что Он дарует человеку вечную жизнь, уничтожает смерть и все смертное. В нас мертво то, что исходит от греха, от зла, от дьявола.

Потому что Он один имеет и подает вечную истину, вечную справедливость, вечную любовь, вечную красоту и уничтожает ложь, несправедливость, ненависть и безобразие.

Потому что он дает человеку рай, и блаженство, и радость, и бессмертный божественно-человеческий смысл в жизни и в мире, и на земле, и на небе, и в человеке, и в каждом создании.

Потому что Он один даёт тому человеку то, чего он «не лишается» ни в этом мире, нив другом мире. Ибо ни грех, ни смерть, ни дьявол не могут лишить человека Христа-Бога и истины, ни его праведности, ни бессмертия, ни вечности, если сам человек не хочет, чтобы все это было бы отнято у него, то есть если он хранит Христа Бога верой, молитвой, любовью, постом, терпением, смирением и остальными евангельскими добродетелями, этим непобедимым «всеоружием Божиим» (Еф. 6: 11-18).

Какую же свободу дает Христос? Это свобода от греха, от смерти, от сатаны. Она живется вечной истиной, вечной справедливостью, от вечной любовью и всем тем, что есть у Христа, от божественного и от человеческого. Вот почему свобода Христова является единственной истинной свободой, которую человек может иметь в этом мире. Все так называемые свободы являются ложными свободами, если не свободой смерти. Потому что грех неизбежно порабощает человека смерти и сатане. Единственная свобода, которая сильнее смерти, - это свобода Христова, а все остальные - бессильные рабы смерти. И единственная свобода, которая сильнее сатаны, - это свобода Христова, тогда как все остальные являются прямыми или косвенными рабами демона.

Тот, кто верит в Воскресшего Господа Иисуса всем своим сердцем, всей своей душой и всем своим разумом, не боится смерти, не боится греха и, согласно св. Златоусту, «он вне власти сатаны». Кроме того, таковой надсмеивается над смертью, он надсмеивается над демоном, потому что в нем есть Господь и Бог Иисус Христос, единственный победитель сатаны и единственный, кто воскрешает людей от всех смертей.

Грех в человеке, и вот, человек деформирован и чудовище. Бообразное существо и грех внутри него! Разве это не ужас и ад? С тех пор, как человек покинул Рай, то есть безгрешную и святую жизнь, он стал добровольной лабораторией греха. А что это еще за лаборатория греха - маленький ад? Великий и вечный ад - это только слияние всех маленьких адов, которые излил человек, объединяя с собой самого человека. Грех - это ничто иное, как жизнь, отделенная от Безгрешного, от Бога. Верно то, что смерть, сначала духовная, а затем физическая. Или лучше сказать (грех есть) постоянная жизнь в смерти. Потому что грех и смерть - это одно и то же. Точно также как и безгрешность и жизнь  - это одно и то же. Там где грех, там и смерть. И снова: там, где смерть и грех. Но оба они произошли от создателя греха и смерти, от дьявола... Таким образом, грех никогда не одинок, но всегда имеет в себе и вокруг него и позади него смерть и дьявола, и смерть никогда не одинока, но всегда с грехом и дьяволом, и дьявол также никогда не одинок, перед ним всегда грех и смерть, и он всегда присутствует в каждом грехе и каждой смерти. Эта троица неразделима. Вот почему спасение заключается в освобождении от этой тройственной троицы: греха, смерти и дьявола. Именно из-за этого Господь Иисус стал единственным Спасителем человеческого рода, потому что Своим Воскресением из мертвых Он спас нас от греха. Воскресение - это победа над смертью и, следовательно, над грехом и дьяволом. Потому что Воскресение - это победа Безгрешного над грехом, Бессмертного над смертью, Бога над дьяволом. В конце концов, кто мог победить смерть, кроме Бессмертного, а дьявола, кроме Бога?

https://www.pemptousia.gr/2020/04/i-anastasi-stin-orthodoxi-ekklisia/

© перевод выполнен интернет-содружеством «Православный Апологет» 2020г.

Ускорение как антихристовый тоталитаризм

Автор — г-н Константинос Ватиотис, бывший доцент юридического факультета Салоникского университета

.

 Скорость — величина, оказывающая завораживающее воздействие на современного человека.

  Кто не хочет быстро выполнить задачу, написать статью или книгу? Кто не хочет идти на работу, не найдя «движения»? Кто не хотел бы оказаться на другом конце света, нажав всего одну кнопку?

  Однако человек третьего десятилетия XXI (не)века также реализовал это желание, перемещаясь куда угодно через интернет и свой экран. Пространство стало безграничным и одновременно уплотнённым.

  Но даже самые сложные вопросы теперь могут быть решены людьми в рекордно короткие сроки с помощью искусственного интеллекта и, в частности, больших языковых моделей (LLM), таких как Generative Pretrained Transformer (ChatGPT).

НЕМЕДЛЕННОСТЬ

  На самом деле, как отмечает Джон Толминсон, профессор культурсоциологии в Ноттингемском университете Трента, в своей книге «Культура скорости. Грядущая непосредственность» (2007), «непосредственность» означает, что мы живём в новой фазе современности, где восприятие скорости претерпевает изменения.

  В прежней культуре скорости целью было быстрее двигаться, быстрее производить, быстрее общаться. Скорость воспринималась главным образом как ускорение движения или процессов. В современной фазе непосредственности мы говорим уже не только об «ускорении», но и об ощущении отсутствия задержек, отсутствия дистанции: всё приходит «здесь и сейчас» благодаря телемедиации, особенно через интернет и мобильные телефоны.

  Конечно, не случайно каждый рекламодатель-пропагандист, чтобы заинтересовать свою аудиторию, создаёт слоганы, обязательно содержащие наречие «быстро». Ведь один из самых известных и распространённых слоганов — это триптих «быстро — легко — надёжно».

  Типична и реклама «быстрого интернета» от операторов мобильной связи. В прошлом месяце в мюнхенском метрополитене Германии красовалась реклама со следующим сообщением, написанным на экране ноутбука, который женщина держала у ног (её улыбающийся партнёр лежал рядом): «Наше сердце бьётся ради сверхбыстрого интернета».

  Ускорение отправления правосудия – неизменная потребность с конца XX века. Стоит посчитать, сколько законопроектов выносится на голосование под этим названием.

СТРЕССОВАЯ ЦЕПЬ

  Однако с начала этого века многие начали осознавать, что удовольствие от скорости постепенно превращается в стрессовую петлю. Ведь, особенно после 11 сентября 2001 года, человечество захлестнула волна перемен, стремившаяся к достижению «абсолютной безопасности».

  После 11 марта 2020 года (дня, когда была объявлена ​​пандемия коронавируса) эта цель стала официальной навязчивой идеей правительств, но также и подавляющего большинства людей, которые увидели, как практически все в их жизни изменилось с головокружительной скоростью.

  Самое большое изменение, конечно, связано с цифровой трансформацией общества благодаря постоянно развивающимся технологиям. Таким образом, любители традиционного, аналогового, традиционного и ретро начали осознавать, что столкнулись с некой формой гибридной интеграции:

  Любой, кто не согласится «оседлать» усовершенствованную цифровыми методами «лошадь», будет выброшен в окно, что отправит его на обочину общества.

  Тот, кто откажется выбросить в мусор монеты, которые он с радостью собирал в свою копилку, а также банкноты, которые он держал припрятанными в каком-нибудь тайнике у себя дома, заменив их цифровой поддельной валютой, с определенного момента не сможет ни продавать, ни покупать.

  То же самое в конечном итоге произойдет и с каждым, кто откажется использовать Личный номер, который с фразой «я так хочу» техноманаки из Новой диктатуры Мицотакиса попытаются автоматически присвоить каждому гражданину, насмехаясь над ними, что обязательная нумерация будет идеальным применением вышеупомянутого триптиха «быстро — легко — надежно»; однако на самом деле это совсем не так, поскольку объединение отдельных государственных реестров позволит всем привилегированным служащим, имеющим доступ к Личному номеру, составить биографический портрет занесенного в него гражданина, который сначала будет занесен в электронную форму, а затем буквально чипирован.

  Стоит разобраться, почему эта потребность в быстрой обработке данных и быстрых изменениях связана с тем, что многие аналитики, а также харизматичные старейшины XX века называли «глобальной диктатурой». Сегодня мы можем более точно говорить о «цифровом тоталитаризме».

УСКОРЕНИЕ КАК НОВАЯ ФОРМА ИНТЕГРАЦИИ

  В этом нам поможет отрывок из книги немецкого социолога Хармута Розы «Ускорение и отчуждение», первоначально опубликованной на английском языке в 2010 году, а три года спустя и на немецком [1]. В девятой главе, посвящённой «Ускорению как новой форме интеграционизма», автор отмечает следующее, что вызывает крайнюю тревогу:

  Позиция, которую я хочу развить в этой главе, заключается в том, что социальное ускорение демонстрирует характеристики тоталитарного управления в современном обществе и, как таковое, должно подвергаться критике, как и любая форма тоталитарного господства.

  Конечно, под термином «тоталитарный», используемым в данном контексте, мы не подразумеваем политического диктатора, политическую группу, класс или партию. Напротив, в позднемодерном обществе тоталитарная власть сосредоточена в абстрактном принципе, который, тем не менее, подчиняет себе всех граждан.

  Поэтому я хотел бы предложить называть насилие «тоталитарным», когда:

(а) оказывает давление на волю и действия субъектов,

(б) его невозможно избежать, так что в той или иной форме все субъекты подвержены его влиянию

(c) он пронизывает все сферы жизни, не ограничиваясь какой-либо конкретной социальной сферой, и

(г) его трудно или почти невозможно критиковать и бороться.

  Конечно, мы назвали бы режим тоталитарным, когда он систематически доводит своих подданных до такого состояния, что они просыпаются по ночам в поту, терзаемые ужасным страхом, с невыносимым давлением на грудь, полагая, что настал час их социальной смерти (или, по крайней мере, глубокого упадка) более или менее неизбежен. Но мы можем быть почти уверены, что, в отличие от того, что могло бы произойти, например, в Ираке Саддама Хусейна или даже в сегодняшней Северной Корее, в так называемом свободном, развитом западном мире всё больше людей с каждой ночью просыпаются (или бодрствуют) в схожих условиях.

  Политические диктатуры, даже самые жестокие, редко отвечают условиям, упомянутым выше в пунктах б–г. Граждане всегда имеют возможность тем или иным образом противостоять диктаторским режимам, оказывать сопротивление, выпутываться из их сетей и даже ускользать от спецслужб тиранов.

  По крайней мере, этим диктатурам не удается взять под контроль все аспекты повседневной жизни граждан.

  Однако ситуация с социальным ускорением иная: практически нет ни одной сферы общественной жизни, которая не была бы затронута или, по крайней мере, не трансформирована диктатом скорости. Из того, что пространственно-временной режим нашего общества постоянно меняется по мере ускорения, неоспоримо следует, что динамика этого прогресса пронизывает и охватывает всё.

  Это оказывает давление на граждан, прежде всего, заставляя их жить в постоянном страхе, что они больше не смогут справляться со «скользкими дорожками» жизни (которые постоянно множатся из-за растущей дифференциации) и сохранять уже завоеванное положение; в страхе, что они останутся позади, что они не смогут поспевать за скоростью других, что они где-то «застрянут» и, таким образом, будут исключены из «беличьего колеса», потому что они сами слишком медлительны или нуждаются в перерыве.

  Напротив, те, кто заболел или потерял работу, опасаются, что больше не смогут участвовать в гонке, потому что уже отстали. Если те, кто начинает соревноваться с привилегированных позиций и с хорошей экипировкой, уже бегут изо всех сил и, чтобы оставаться конкурентоспособными, вынуждены вкладывать все свои силы, то нет смысла бороться тем, кто выходит на гонку с вышеперечисленными проблемами: это новый тип, постоянно исключённые социальные группы так называемого прекариата» (термин, введённый К. Симитисом и обозначающий несчастное поколение «700 €»).

  Завершая данный блок, немецкий социолог уточняет, что в последующих главах своей книги он обоснует следующий тезис: «Поразительная скорость социальных взаимодействий в поздней современности грозит подорвать способность современного общества к самовоспроизводству».

   Учитывая все вышесказанное, можно обоснованно утверждать, что феномен неконтролируемой скорости, с которой правительства просят граждан адаптироваться к каждому изменению, представляет собой хитрый ключ, настраивающий современный тоталитаризм, характерной чертой которого является то, что он происходит незаметно!

  Однако в то же время этот тоталитаризм действует и противоречиво, поскольку, с одной стороны, он требует, чтобы все было сделано в рекордные сроки, а с другой стороны, под предлогом безопасности, он требует, чтобы водители соблюдали скоростной режим, в противном случае они получат свой электронный штраф за нарушение скоростного режима, который зафиксируют цифровые камеры, разбросанные по всей оруэлловской Греции!

 ТРЕХФАЗНАЯ СКОРОСТНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ

  Здесь уместно упомянуть крайне тревожное предсказание французского философа и архитектора Поля Вирильо в его книге «Открытое небо». В ней французский автор выделяет три фазы революции скорости: [2]

  Первая фаза – это транспортная революция XIX века. Вторая фаза соответствует революции передачи информации со скоростью света, что делает возможной синхронность на расстоянии. Третья революция включает в себя технологию трансплантации.

  За закрытыми дверями лабораторий тайно ускоряется революция в области трансплантации, которая выражается не только в пересадках печени, почек, сердца и легких, но и в имплантации нового типа стимулятора, гораздо более эффективного, чем кардиостимулятор, а также в предстоящей трансплантации микромоторов, способных преодолеть дефектную функцию любого естественного органа и тем самым улучшить жизнедеятельность физиологической системы совершенно здорового человека; и все это благодаря сканерам, к которым возможен прямой доступ на расстоянии.

ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ ОБОЛОЧКА

  Зафиксировав эти три фазы, Вирилио формулирует следующий тезис: с того момента, как скорость средств массовой информации «достигнет своего предела», единственное, на что останется повлиять, — это человеческое восприятие, что будет достигнуто с помощью трансплантационных технологий: информация будет передаваться непосредственно человеку через «микромашины», тем самым сводя человеческое существо к простой оболочке.

МИРОВЫЕ АВАРИИ

  Логичный вывод Вирилио заключается в том, что для этого потребуется преднамеренный технологический регресс, поскольку каждое технологическое новшество требует соответствующего сценария катастрофы. Он называл это «удерживанием взгляда на «негативном горизонте» и предлагал создать «музей катастроф» [3].

Однако глобальные катастрофы уже происходят! После «пандемии коронавируса» (которую, однако, преподнесли как аварию, хотя, скорее всего, это был преднамеренный, преднамеренный геноцид) грядёт другая катастрофа, которая может оказаться ещё более серьёзной, способной вызвать хаос.

КОРОНАЦИЯ АНТИХРИСТА В ВИДИМОСТИ?

  Вирилио давно ожидал «крупной катастрофы», как «следствия быстрого ускорения явлений, порождаемых прогрессом», и приводил в пример падение астероида или метеорита [4].

  Однако, чтобы создать из хаоса долгожданный порядок (согласно масонскому девизу на долларе: ordo ab chaos), очевидно, должен появиться тот, кто его наведёт. Читатель справедливо задастся вопросом: неужели Антихрист уже несётся к нам на огромной скорости?

  Высказывание из Евангелия от Матфея [5] «но ради избранных сократятся те дни» может как раз означать, что нынешний симптом огромной скорости или ускорения, с которым все развивается в нашей повседневной жизни, является сильным признаком того, что час официального появления и коронации беззаконника в Третьем Храме Соломона стремительно приближается.

Примечания 

Источник:https://orthodoxostypos.gr/-ἐπιτάχυνσις-ὡς-ἀντίχριστος-ὁλοκλ/