Монашество – это не только христианское, но и общерелигиозное явление. Еще до появления христианства на исторической арене монашество уже существовало в лоне восточных религиозных культов. В иудаизме в эпоху возникновения христианства тоже бытовали религиозные общины, такие как ессеи в Палестине или терапевты (целители) в Египте, которые помимо аскезы сформировали определенный образ жизни, напоминающий монашеский. Однако, если восточным религиям, господствующая тенденция которых – уход от мира, аскеза и монашество изначально присущи, то в иудаизме, как и в любой другой религии с мессианским или пророческим характером, они возникают как средства выражения религиозного чувства. С другой стороны, аскеза как особый образ жизни, являющийся обязательным условием для ухода из мира и развития монашества, была известна уже в эллинистическом мире.
Христианский аскетизм
В ареале распространения христианства аскетизм, на основе которого позднее появилось монашество, возник не как необязательный придаток, но как основная составляющая христианской веры и как основное следствие творения нового во Христе человека. Отречение от всего, составляющее основу аскетической и монашеской жизни в христианстве, было явлено самим Христом в качестве обязательного условия для всех, желающих следовать за Ним: «Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною», «Так всякий из вас, кто не отрешится от всего, что имеет, не может быть Моим учеником». Христианин призван жить в мире как «пришлец и поселенец» в ожидании Царствия Божия. Кроме того, выбор девственности и безбрачия вместо брака во имя Царствия Небесного прямо декларируется в Новозаветных книгах. Апологет Иустин отмечает, что многие христиане, как мужчины, так и женщины, в первые десятилетия II века и в 60 и 70 лет пребывают в девстве. Апологет Афинагор Афинский немного позже свидетельствует: «Можно найти множество мужчин и женщин, которые состареваются безбрачными, надеясь теснее соединиться с Богом». Наконец, молитва, пост, смирение и взращивание в душе добродетели составляют основные элементы христианской жизни с момента ее появления.
Крайнии тенденции
Идеи крайнего аскетизма распространились во втором веке в русле религиозно-философского течения гностицизма, в основе которого лежит метафизический дуализм и полное презрение к миру. Для гностиков мир и все, что связано с ним, не обладает положительной ценностью. Еврейский Бог – Демиург, являющийся творцом мира, считается гностиками низшим Богом. Высший и Благой Бог не участвовал в сотворении мира. И потому они проповедовали тезис «кажимости» воплощения Высшего Бога в лице Иисуса. Гностики, то есть те, кто обладает искрой блага, спасаются от творений Бога-Демиурга через презрение ко всему творению. Так возникли тенденции к крайнему аскетизму, дошедшие до полного отрицания института брака, и одновременно на тех же самых основаниях появилось и противоположное движение – к крайней этической раскрепощенности, к снятию всех нравственных запретов (так называемый антиномизм). В то же время в противовес идеям гностиков, адресованным «знающим», то есть интеллектуальной элите, Маркион, создавая свои религиозные общины, обратился, прежде всего, к низшим социальным слоям. Данные общины имели не только ярко выраженную аскетическую направленность, но и сходную с монашеской организацию. Наконец, монтанизм, который в свою очередь получил распространение среди бедноты Фригии, а позднее и Северной Африки, помимо ярко выраженного аскетизма характеризовался и стремлением к уходу от мира. Известно, что Монтана хотел собрать всех своих последователей во Фригийском городе Пепуза.
Аскеза и монашество
Знаменательно, что на протяжении трех первых веков истории Церкви, несмотря на активное развитие аскетизма, не существовало организованного монашества. Хотя многие христиане жили как монахи в миру и хотя общая ориентация раннего христианства содержала в себе все предпосылки, породившие позднее монашество, факты удаления от мира и жизни в пустыни начали наблюдаться лишь после середины III века и оформились в общественный институт в IV веке. Таким образом, аскеза, изначально являющаяся одной из обязательных составляющих христианского образа жизни, нашла свое особое выражение в монашестве.
Постановка проблемы
Здесь возникает вопрос: почему монашество возникло с такой задержкой в истории Церкви? Какие факторы обусловили то, что аскеза, изначально присущая христианской жизни, вылилась в особую форму монашества в этот период? Само собой разумеется, что в данном случае мы не рассматриваем монашество в богословском аспекте и не пытаемся объяснить его с точки зрения призвания Божия, а также призвания человека, но пытаемся подойти к нему как к институту Церкви. И потому мы постараемся объяснить факт его появления через события и изменения в общественной жизни.
Социальные условия
Итак, основными изменениями, произошедшими в означенный период в жизни христиан, были: усиление гонений против христиан с середины ΙΙΙ века, окончательное их прекращение в IV веке, признание христианства как государственной религии, связанное с массовым вступлением язычников в христианскую Церковь и усилением церковной организации. Эти события, проходившие на фоне общего социального и экономического кризиса, ознаменовавшего этот период, очевидно, связаны с появлением монашества. И потому необходимо более подробно рассмотреть, какую роль мог сыграть каждый из этих факторов в возникновении монашества.
Гипотеза первая
Первая гипотеза, с помощью которой мы попытаемся объяснить это явление, может быть сформулирована следующим образом: усиление гонений против христиан с середины III века привело к бегству верующих из населенных районов в пустыни, куда не могло добраться государство со своими карательными органами.
Исторические источники сообщают, что многие христиане были вынуждены, группами или поодиночке, покинуть место своего пребывания и бежать в пустыню, чтобы избежать заточения. В частности, историк Созомен сообщает, что многие его современники считали гонения против христиан причиной возникновения монашества:
«Другие же говорят, что причиною его были случавшиеся по временам гонения за веру, и что эта жизнь получила начало, когда христиане, убегая от преследований, делали себе жилища в горах, пустынях и лесах».
Эта гипотеза, однако, не дает полного объяснения феномену монашества. Гонения, действительно, могли стать причиной бегства христиан в пустыню и таким образом сыграть свою роль в появлении монашеского образа жизни, однако они не могли привести к его сохранению и дальнейшему оформлению в особый институт. После прекращения гонений должен был бы прекратиться или, по крайней мере, значительно сократиться и поток христиан в пустыню. В действительности, однако, произошло прямо противоположное. Бегство христиан в пустыню не только не остановилось после прекращения гонений, но и усилилось.
Гипотеза вторая
Вторая гипотеза состоит в следующем: прекращение гонений и признание христианства в качестве свободно исповедуемой религии привело к обмирщению жизни христиан и вызвало протесты многих верующих, выразившихся в массовых уходах в пустыню и созданию там монастырей.
Известно, что со второго десятилетия IV века не только исчезли все внешние препятствия, но появились и прагматические причины для крещения в христианскую веру. И действительно, многие в тот период стали христианами для того, чтобы получить определенные социальные или экономические привилегии. Это явление привело к резкому возрастанию числа христиан и к обмирщению их жизни. Однако оно же привело и к ослаблению единства христианских общин, в которых возобладали тенденции к индивидуализму. И подобно тому, как в социальной жизни индивидуализм является причиной ухода из социума, проявляющегося в форме индивидуального самоубийства, так и в религиозной жизни индивидуализм привел к уходу от мира, проявившемуся в переходе в монашество. Уход из мира, являющийся в определенном роде самоубийством на уровне социального общения, становится воскресением в перспективе высшего общения, то есть общности с Богом, через которое восстанавливается на новом уровне и общение с ближними. Монах покидает своих ближних не из ненависти к ним, но из-за невозможности жить рядом с ними той религиозной жизнью, которой он хочет. Таким образом, монашество возникает как своего рода «анти-социум», который, не являясь по сути своей противоположностью мирской жизни, создает предпосылки для последовательной христианской жизни, перспективой которой является всеобщность – единение со всеми людьми.
Знаменательно в этой связи наблюдение Василия Великого о важности монашеской жизни: «Душевной собранности способствует и уединение по месту жительства… Сверх других многих неудобств, душа, смотря на множество живущих беззаконно, во-первых, не находит времени очувствоваться в собственных своих грехах и сокрушаться покаянием о прегрешениях, напротив же того, чрез сравнение себя с худшими приобретает какое-то мечтательное понятие о заслуге; а потом мятежами и недосугами, какие обыкновенно производит мирская жизнь, будучи отвлекаема от драгоценного памятования о Боге, не только лишается возможности радоваться и веселиться о Боге, утешаться Господом и усладиться словесами Господними… но и совсем привыкает к пренебрежению и забвению судов Божиих. А больше и пагубнее сего зла и потерпеть невозможно».
Гипотеза третья.
Третья гипотеза, объясняющая развитие христианского монашества, связывает это явление с экономическим и социальным кризисом той эпохи. В частности, утверждается, что рождение монашества может в известной степени считаться одним из результатов социальных проблем, возникшем благодаря совпадению аскетических стремлений христиан с полным обнищанием общества, произошедшим в то время.
Связь экономической и религиозной жизни человека в целом известна. Бедность, увеличение налогов, финансовый кризис, коррупция власти и общая социальная нестабильность, ознаменовавшие эпоху правления Диоклетиана, естественным образом способствовали бегству в пустыню и развитию монашества. С уходом от мира христиане не только обретали более благоприятные условия для аскетической жизни, но и спасались от невыносимых экономических и социальных притеснений. Не случайно монашество было более распространено в Египте, и особенно в Фиваиде – аграрном районе, особенно пострадавшим из-за экономического и социального кризиса.
Связь ухода в пустыню с экономическими и социальными предпосылками находит себе подтверждение в монастырской традиции. Так, к примеру, в «Луге духовном» – сборнике изречений святых отцов – в повествованиях об авве Олимпии и о другом монахе, жившем вместе с аввой Пафнутием, их приход и возвращение в монашескую жизнь соответственно объясняются социально-экономическими причинами. Значение этих причин, однако, не стоит переоценивать. Сходные условия существовали в жизни христиан и ранее, но не приводили к уходу от мира. Более того, на основании дальнейшей истории монашества легко убедиться, что ни периоды расцвета монашества не совпадают непременно с экономическими и социальными кризисами, ни уходящие в монашество не происходят всегда из беднейших и низших слоев общества.
Гипотеза четвертая
Наконец, четвертая гипотеза может быть сформулирована следующим образом. Укрепление института Церкви ограничило ее харизматическую составляющую и создало необходимость создания новых возможностей для взращивания харизматической жизни. Ответом на эту вновь возникшую потребность стало появление монашества.
Одновременно с развитием института Церкви появляются, как известно, и различные общины христиан, которые, вступая в конфликт с официальной Церковью, призывают к возвращению к «подлинной» религиозной жизни (например, монтанисты, новатианцы, донатисты). Одновременно, впрочем, и в лоне самой Церкви многие верующие, не подвергая сомнению сам ее институт, стремятся к более полному опыту харизматического содержания христианской веры. Эти тенденции становятся более ярко выраженными, начиная с III века с усилением института Церкви. Так возникла необходимость в новом жизненном пространстве для верующих, которым стала пустынь. Уход в пустыню не был уходом из Церкви, но уходом от мира. Монах уходил в пустыню с тем, чтобы всецело посвятить себя новой жизни, которую предлагала ему Церковь. Этот уход можно было бы считать и своего рода протестом против жизни христиан в миру. Такой взгляд, однако, в целом не представляется верным. Монашествующие христиане и христиане-миряне никогда не вступали в противостояние или в конфликт друг с другом. На протяжении всего Средневековья, и в дальнейшем, в Новое время, не только существовали тесные связи между монастырскими и приходскими христианскими общинами, но и в целом монашество оставалось идеалом общественной жизни для верующих в миру. Это было особенно характерно для восточного средневекового христианства, где социальная жизнь верующих несла ярко выраженную печать монашеского идеала.
Согласно Эрнсту Трёльчу, с развитием Церкви образовалась глубокая пропасть между нею и миром, который теперь необходимо было либо отвергнуть, либо принять во всей его совокупности. Монашество пошло по первому пути, а широкие народные массы христиан – по второму. Однако это объяснение, которое также предполагает противопоставление монахов христианам-мирянам, не соответствует исторической действительности. Монашество не должно рассматриваться как раскол христианства, к нему нужно относиться как к усилению христианской жизни. А усиление, в свою очередь, не означает конфликта, но представляет собой распределение послушаний внутри единого церковного целого.
Подводя итог, мы можем сказать, что христианское монашество как организация аскетической жизни верующих возникает под влиянием всех названных факторов. Все вышеуказанные причины: в начале усиление гонений, изгнавшее многих христиан в пустыни, затем общий экономический и социальный кризис, далее, обмирщение жизни христиан в мире, ослабившее единство церковных общин, и наконец, укрепление института Церкви, породившее необходимость нового пространства для взращивания харизматической жизни, – внесли свой вклад в рождение и формирование христианского монашества.
Источник: Георгиос И. Мандзаридис «Социология христианства», изд-во «Пурнара», Фессалоники. С. 101-110.
Перевод с новогреческого: редакция интернет-издания «Пемптусия».
