Русская Православная Церковь

ПРАВОСЛАВНЫЙ АПОЛОГЕТ
Богословский комментарий на некоторые современные
непростые вопросы вероучения.

«Никогда, о человек, то, что относится к Церкви,
не исправляется через компромиссы:
нет ничего среднего между истиной и ложью.»

Свт. Марк Эфесский


Интернет-содружество преподавателей и студентов православных духовных учебных заведений, монашествующих и мирян, ищущих чистоты православной веры.


Карта сайта

Разделы сайта

Православный журнал «Благодатный Огонь»
Церковная-жизнь.рф

Источник: http://aktines.blogspot.com/2017/04/blog-post_80.html

3 апреля 2017 года

 

Αποτέλεσμα εικόνας για ΣΥΝΟΔΟΣ ΤΟΥ ΚΟΛΥΜΒΑΡΙΟΥ

«КРИК ДУШИ» АФОНСКИХ МОНАХОВ-КЕЛЛИОТОВ

ОБРАЩЕНИЕ К ПРАВОСЛАВНЫМ КЛИРИКАМ
И НАШИМ БРАТЬЯМ МИРЯНАМ

 

ΕΜΠΟΝΟΣ ΚΡΑΥΓΗ

ΚΕΛΛΙΟΤΩΝ ΠΑΤΕΡΩΝ ΤΟΥ ΑΓΙΟΥ ΟΡΟΥΣ

ΠΡΟΣ ΤΟΥΣ  ΟΡΘΟΔΟΞΟΥΣ ΚΛΗΡΙΚΟΥΣ ΚΑΙ ΛΑΙΚΟΥΣ ΑΔΕΛΦΟΥΣ ΗΜΩΝ

 

С 27 июня 2016 г. в историю и жизнь Православной Церкви вошли решения Собора, состоявшегося в местечке Колимбари на острове Крит в Греции. Согласно Регламента Собора (статья 2, пункт 13), опубликованные документы соборных решений имеют «всеправославный авторитет», то есть обязательны для всех Поместных Православных Церквей.

Однако за прошедшие девять месяцев эти решения превратились в «знамение пререкаемо» и стали причиной сильнейшего противостояния. Архиереями и Священными Синодами некоторых Поместных Церквей уже опубликовано множество серьезных критических замечаний в адрес Критского Собора. В связи с тем, что документы Собора касаются догматов Православной веры, которая является необходимой основой для правильной духовной жизни, в том числе, и для несения монашеского подвига на Святой Горе Афон, и для всецелого посвящения нашей жизни Христу, Богу нашему, и поскольку эти документы заявлены, как имеющие всеправославный авторитет и обязательность для всех, мы со вниманием и молитвой их прочитали и изучили. Невозможно с безразличием пройти мимо решений Критского Собора и пренебречь ими, как малозначимыми, поскольку они являются не простыми, личными мнениями, хоть и публично озвученными – как до сих пор нередко случалось – а имеют под собой подписи конкретных Предстоятелей Поместных Церквей и огромного числа епископов Архиерейских Соборов десяти из всех четырнадцати Поместных Церквей.

Итак, именно вера является главной темой нашего обращения и именно «вера подвергается нападкам, и для всех абсолютно противников и врагов здравого учения общей целью является то, чтобы основы веры Христовой поколебать» (Св. Василий Великий, О Святом Духе, § 25, ΒΕΠΕΣ (Библиотека греческих отцов и церковных писателей), том 52, стр. 251). Полностью созвучны словам святителя Василия Великого и совсем недавние слова преподобного Паисия Святогорца: «Сегодня они стараются разрушить веру, и именно для этого они незаметно вынимают камешек за камешком, чтобы обрушить и превратить в груду осколков все здание веры. Но ответственность за это разрушение несет каждый из нас. Не только те, кто вынимают камни и разваливают всё здание веры, но и те, кто просто наблюдают за тем, как оно рушится, и не прилагают старания поддержать его прочными колоннами» (Святой Паисий, Слова, Том ІІ, Изд-во монастыря святого апостола Иоанна Богослова в Суроти, стр. 20).

Таким образом, следуя заповедям и преданию Святых Отцов, мы прочитали с подобающим вниманием и молитвой соборные документы и предлагаем вашему вниманию свои размышления и выводы.

1. Прежде всего следует отметить, что в документах Собора есть немало выражений, допускающих одновременно как православное, так и еретическое толкование, хотя встречаются и чисто православные формулировки. Но последнее, а уж тем более первое, никоим образом не может упразднить нашего беспокойства и успокоить нашу совесть, поскольку, как будет показано ниже, в документах параллельно с православными имеются и аналогичные еретические формулировки. Это говорит о том, что перед нами – банальный случай иезуитской двусмысленности (за привычными словами скрываются совершенно иные смыслы). Как шутя заявил один из епископов, участвовавших в Соборе: «Собор дал всё, что только можно было ожидать. Каждый может выбрать и извлечь из него то, что хочет именно он!»

Но Святые Апостолы и Святые Отцы иначе поступали сами и учили нас совершенно иному. Их слово не было одновременно «да и нет», но однозначно «да, да» либо «нет, нет» (2Кор. 1, 17-20 и Иак. 5, 12), как Сам Господь нам повелел (Мф. 5, 37). Святые Отцы на Соборах никогда не использовали язык двусмысленных фраз, которые ведут к тому, что еретики остаются при своих заблуждениях, а православные приходят в смущение. Святые Отцы не изобретали и не использовали двойственных формулировок, которые одновременно совмещали бы и истину, и ложь ради достижения совершенно неправильно понимаемого, фальшивого единства. Наоборот! Ради того, чтобы стереть, изгладить даже малейшую «йоту», если её наличие делало какую-либо формулировку еретической, Святые Отцы боролись до последнего (так было на Первом Вселенском Соборе, когда Святые Отцы принципиально боролись за упразднение термина «подобосущный» и сохранения термина «единосущный»; при этом, на греческом языке эти два слова отличает лишь одна буква, «йота»(i): «ὁμοιούσιος» – подобосущный, «ὁμοούσιος» – единосущный), а также, не уступая, настаивали на включении, когда это было необходимо, даже малейшего предлога (как части речи), чтобы принципиально важную фразу невозможно было растолковать еретически и чтобы надежно гарантировать лишь православное понимание её (так было, когда Святые Отцы настаивали на принятии фразы в отношении Господа нашего Иисуса Христа, что Он познается «в двух естествах» (ἐν δύο φύσεσιν»), а не так, как было у еретиков – наполовину еретиков-монофизитов: «от двух естеств» («ἐκ δύο φύσεων»); имеется ввиду божественная и человеческая природа Христа Спасителя).

2. Что касается «Регламента» Собора мы хотели бы, во-первых, отметить, что на основании статьи 8 (п. 2) и статьи 9 (п. 3), епископам и даже Предстоятелям Церквей запрещается свободно выражать свою позицию по новым, но еще не согласованным единогласно на заседаниях предсоборных комиссий, вопросам. Однако, из церковной истории мы знаем, что на Святых Вселенских и Великих Соборах у любого епископа и архипастыря была полная свобода выносить на обсуждение и добиваться принятия решения по любому вопросу, как относительно догматов веры, так и относительно пастырской практики. В качестве примера можно привести протоколы заседаний VII Вселенского Собора, а именно – длительное и подробное обсуждение различных вопросов монахами со святителем Тарасием Константинопольским, содержащееся в «Деянии Первом» вышеозначенного Собора.

Статьей 11 (п. 2), для принятия окончательной редакции соборных документов, устанавливается «принцип единогласия». Только на основании этого принципа разрешается внесение поправок в первоначальные тексты, согласованные ранее на предсоборных совещаниях. Этот же принцип применяется и для отклонения тех поправок, которые не получили единогласного одобрения.

Прежде всего, следует сказать, что по причине нарушения принципа единогласия, проявившегося в отказе от участия в Соборе четырех Поместных Церквей, аннулируется и законность Собора.

Сверх того, в реальности мы увидели, что имелись разногласия и по догматическим вопросам (как в предварительно согласованной редакции документов, так и в итоговой редакции, с принятыми изменениями), однако, епископы – и те, что были в большинстве, и те, которых было меньшинство – вели себя так, как будто нарушения Регламента Собора не происходит. Позвольте задать вопрос: это епископское собрание пастырей, единомысленных в вере и истине, было по внушению Духа Святого или… Его противоположности?

Ибо в Церкви создалась новая и беспрецедентная ситуация, когда меньшинство архиереев, выразивших свое несогласие по догматическим вопросам, всё равно были вынуждены согласиться с еретическим решением большинства.

Статьей 12 (п. 1-3) право голосования на Соборе предоставляется только Предстоятелям Поместных Церквей. Следует напомнить о том, что подлинной православной соборной традицией является полное и равночестное участие [в Соборе] абсолютно всех епископов, поскольку все они, без исключения, являются пастырями и обладают равной епископской властью. На Соборе в Колимбари мы впервые видим явление, когда присутствующие на Соборе епископы не имели права голосовать за себя сами, а вместо них голосовал Предстоятель их Церкви, как один голос за всю представляемую им Поместную Церковь.

Трагичные последствия этого шага выражаются в упразднении двухтысячелетнего церковного принципа равночестности епископов, который заключается в том, что все епископы имеют равную власть и полномочия. Теперь епископов разделили: (1) на Первого (Патриарх Константинопольский), (2) на Предстоятелей Поместных Церквей, (3) на приближенных к Предстоятелям и (4) на остальных епископов, которых уподобили бесправной «прислуге при царском дворе». Таким образом этот Собор создал епископат «четырех уровней» (сверху вниз):

1. Первый епископ (Константинопольский Патриарх)

2. Предстоятели Поместных Церквей

3. Остальные присутствующие на Соборе

4. Лишенные права участия в Соборе.

При этом, главные инициаторы и духовные вожди Собора преподносят это разделение епископов на четыре «сорта» не как явление административного характера, а как имеющее некие богословские основания, хотя в действительности всё это совершенно чуждо Православному Богословию.

Наконец, с позволения статьи 14 Регламента Собора, на первое и последнее заседание Собора как бы «законно» были приглашены не имеющие священного сана лжеепископы-еретики, в адрес которых, в довершение всего, высказал множество похвал как сам Председательствующий на Соборе (патриарх Варфоломей), так и Предстоятели Поместных Церквей, и целая плеяда епископов.

Как раз к этому случаю и относятся слова Апостола, которым, однако, не следуют сами преемники Апостолов – епископы: «Ибо какое общение праведности с беззаконием? Что общего у света с тьмою? Какое согласие между Христом и Велиаром? Или какое соучастие верного с неверным?» (2Кор. 6, 14-15). Святые Отцы предают «анафеме» нераскаявшихся еретиков, мы же их восхваляем!

Не станем комментировать такие беспрецедентные нарушения Регламента, как подписание Патриархом Сербским одного из документов Собора, даже несмотря на то, что несогласных с ним епископов было в два с лишним раза больше(!), чем согласных. Или когда Архиепископ Кипрский незаконно поставил свою подпись вместо тех епископов, которые проголосовали против и не подписались под документом (!!!). Но ведь такие абсурдные, безумные действия происходят только в среде диктаторских режимов! Такого мелкого жульничества не позволяют себе даже светские лидеры популистских партий, а уж тем более не подобает такому быть на Святом и Великом Соборе.

На основании вышеприведенного напрашивается следующий вывод: «Регламент» работы Собора по своей сути является модернистским и антиправославным. Причем, на практике, соблюдение даже такого, антиправославного, Регламента множество раз было нарушено самими же его учредителями!

3. В «Окружном Послании» Собора, гл. 1, п. 1, говорится, что Церковь является «богочеловеческим общением по образу Святой Троицы». Эта фраза не имеет никаких подтверждений в творениях святых отцов, и даже не стоит разбирать её подробно. В предсоборном документе «Миссия Православной Церкви в современном мире», в первом пункте второй главы, мы встречаем более полное определение человека «как члена сообщества личностей, в единстве человеческого рода по благодати отражающих жизнь и общение Божественных Лиц в Святой Троице». Эта фраза даёт нам понимание, откуда взялись упомянутые в начале абзаца слова. Также мы видим сокращенный вариант той же фразы в заголовке первой главы «Окружного Послания»: «Церковь: Тело Христа, образ Святой Троицы». Это определение, не имеющее никакого подтверждения во всем святоотеческом Предании, является проблемным, поскольку через это вводится в Церковь ложное учение.

17 ноября 2016 г. в Колимбари (остров Крит) состоялся семинар на тему «Вводное ознакомление с текстами документов Святого и Великого Собора». В своем послании к участникам семинара Патриарх Константинопольский Варфоломей дает размытое объяснение вышеуказанного тезиса, говоря следующее: «…Именно в этом заключается сущность соборности Церкви, поскольку источник самого этого принципа находится во взаимоотношениях Лиц Святой Троицы, Которые и действуют соборно в осуществлении плана спасения каждого члена Церкви и всей Церкви в целом» (http://www.newsbomb.gr/ellada/ekklhsia/story/748496/oik-patriarxis-gia-synodo-kritis-arxiereis-klirikoi-monaxoi-na-analogisthoyme-tis-eythynes-mas).

Более подробное разъяснение тезиса, что Церковь является «образом Святой Троицы», дает богословский «мозг» Критского Собора – Митрополит Пергамский Иоанн Зизюлас (Ιωάννης Ζηζιούλας), который, якобы ссылаясь на творение святителя Василия Великого «О Святом Духе» (глава 26, п. 63), пишет абсолютно еретическую мысль: «Вместо того, чтобы говорить о единстве Бога относительно Его естества, он предпочитает говорить о нем относительно общения Лиц: «общение» для святителя Василия – онтологическое понятие. Естество Бога – это общение. Это не означает, что Лица онтологически предшествуют общей божественной сущности, но то, что божественная сущность совпадает с общением Трех Лиц» (Митр. Пергамский Иоанн, Труды, Т. 1, издательство ΔΟΜΟΣ, АФИНЫ, 2016, стр. 260-261). Само собой разумеется, что святитель Василий Великий такого не писал; смысл его слов совершенно извращен и искажен, что видно даже при поверхностном прочтении речи святого.

В других своих текстах Митрополит Иоанн Пергамский старается еще больше раскрыть этот тезис. «Первенство есть даже в жизни Троицы, раз Отец является «причиной» Лиц Святой Троицы... Первенство в Поместной Церкви возникло из учения о Святой Троице и о Христе; корни первенства имеют глубокие богословские основы... То, что это первенство отображается в богословии о Святой Троице и о Христе, очевидно уже из того, что primus (лат. первый), то есть епископ, мыслится как замещающий в Церкви место Бога Отца» («Соборность и примат», митрополит Пергамский Иоанн Зизюлас, Богословие 2/2015, стр. 29-30).

Таким образом, сами идейные вдохновители и организаторы Собора разъясняют нам значение вышеупомянутого тезиса, который заключается в следующем: Церковь – это образ Святой Троицы, а Святая Троица – это собор Трех Лиц. В этом соборе Отец является первым, и Он обеспечивает единство Святотроичного собора. Следовательно, и Церковь, как образ Святой Троицы – это постоянно действующий собор, который по «богословским» причинам нуждается в Первом лице, причем всемирного масштаба.

В этой богословской конструкции содержатся следующие ереси:

Первое. Никогда святые отцы не смешивают и не отождествляют Богословие (учение о Святой Троице, о воплощении Сына Божия и др.) и Божественное Домостроительство (как мудрый способ управления и спасения человечества через широкое использование принципа снисхождения к немощам человека). Такое отождествление свойственно папскому (римо-католическому) «богословию», что и является определением их веры, согласно ложному католическому принципу «analogia entis» («аналогия бытия»). Согласно этому принципу, тварное естество аналогично нетварному, то есть божественному. Более понятным языком: через исследование творения, с помощью способности человеческого ума что-либо понимать, можно понять и описать нетварное естество, то есть сущность Бога. Православное же Богословие, будучи выразителем единственной истинной веры, исповедует, что нетварный способ бытия Святой Троицы, по своей сути и качеству, находится вне всякой возможности постичь его человеческим или ангельским умом. Руководствуясь лишь человеческими критериями, мы ни в коем случае не можем сказать, что Святая Троица – это собор либо общение, например.

Второе. Если, как утверждается, Святая Троица является собором (согласно человеческим критериям), это означает, что каждое Божественное Лицо имеет Свое ипостасное (то есть личностное, независимое от других Лиц) действие, которое посредством соборности входит в соприкосновение с действиями других Божественных Лиц. Но всем православным христианам, ежедневно соприкасающимся с богослужебными текстами Православной Церкви, известно, что Святая Троица имеет единое действие, единую славу, единую волю, единый Промысел, потому что имеет единую сущность, то есть Она – Единосущная. Если мы начнем воспринимать Святую Троицу, как собор, из этого будет следовать, что имеются три независимых действия Лиц, и тогда мы невольно придем к учению не об одной сущности в Боге, а к трем сущностям, так как каждая сущность имеет свое собственное действие. И если мыслить таким образом, то мы утратим истинное учение о Единосущности Святой Троицы, за которое наши святые боролись и сражались даже до пролития крови, и придем к троебожию, то есть к поклонению трём богам, первый из которых – Отец, сохраняющий цельность этой якобы Троицы, которая, между тем, не имеет никакого отношения к истинной Святой Троице.

4. Изучая документы собора, мы много раз встречали фразу о «восстановлении единства» («Отношения Православной Церкви с остальным христианским миром» пп. 4, 19, 22, 24), о «продвижении единства» (там же, п. 16), о «проявлении единства» Православная диаспора», пункт 2.с.). Сравнивая данные документы Критского Собора с католическим Декретом об экуменизме Unitatis Redintegratio («Восстановление единства»), мы встречали точно такие же высказывания и там, сделанные в том же духе (UR, пп. 1, 5).

Скорбь, которую мы испытали после подтверждения наших опасений, несколько рассеяло решение Священного Синода Болгарского Патриархата, в котором даны комментарии к пп. 4, 5 и 12 документа «Отношения Православной Церкви с остальным христианским миром». В нем написано следующее: «Православная Церковь под единением всех всегда понимала соединение или возвращение в Ее лоно через Святое Крещение, Святое Миропомазание и Покаяние всех скитающихся по стихиям этого мира и отпавших от Нее в ересь или раскол, в соответствии с каноническими правилами Церкви. Более того, Священный Синод (Болгарского Патриархата) заявляет, что Православная Церковь не может принять различные концепции и учения, на базе которых инославные обосновывают такое единение, как, например, учение о «невидимой Церкви», «теория ветвей» и теория «равенства деноминаций», а также новосозданная теория «крещального богословия». Священный Синод Болгарского Патриархата заявил, что все эти теории связаны со схоластическим учением о тварной благодати Святого Духа, которое было соборно осуждено Церковью».

«Заявление, что Православная Церковь участвует в экуменических начинаниях «с целью поиска утраченного единства всех христиан», Священный Синод считает неприемлемым и недопустимым, поскольку Православная Церковь никогда не утрачивала своего единства. Напротив, то, что произошло, случилось из-за того, что появившиеся ереси и произошедшие расколы являются отпадением от Тела Христова».

«Путь достижения единства проходит через покаяние и исповедание Православной веры и Православного крещения».

Мы, будучи верными многовековому святоотеческому учению, «последуя Святым Отцам» и следуя решениям Священного Синода Болгарской Церкви, исповедуем: как не может у Христа существовать несколько тел, а лишь одно, подобным образом не может быть множества Церквей: «... Одна Церковь и одно Таинство Христово…» (Св. Кирилл Александрийский, издание: ΕΠΕ (Греческие Отцы Церкви), том 3, стр. 150). Следовательно, раскол и разделение Церкви – невозможны онтологически и фактически, поскольку Богочеловек Иисус Христос – один-единственный на все времена. Разделения Церкви не было и не будет никогда. Существовало и будет существовать лишь отпадение от Ее Тела (ср. Ин. 15, 1-6). В разные времена и эпохи откалывались и отпадали от одной, единственной и неделимой Православной Церкви различные еретики и раскольники, которые переставали быть членами Церкви и сотелесниками Ее Богочеловеческого Тела.

Так, первыми из всех отпали гностики, затем ариане, духоборцы, несториане, монофизиты, монофелиты, иконоборцы, католики (паписты), а после них − протестанты и униаты, и всякие другие, относящиеся к легиону еретиков и раскольников, многие из которых, как это ни печально, были официально приглашены на Собор в Колимбари на Крите.

В том же духе, что и Болгарская Церковь, высказался и Священный Синод Грузинской Православной Церкви: «Еретическое учение о Церкви, которое было развито в недрах неправославного, модернисткого богословия, о якобы существовании спасительной благодати вне канонических границ Церкви, как и крайнее проявление этого лжеучения – так называемая «теория ветвей», согласно которой разнообразные христианские ветви, существующие сегодня, считаются различными, но равноценными ветвями истинной Церкви Христовой, является неприемлемым» (Решение Священного Синода Грузинской Православной Церкви, от 8 октября 1998 г.).

5. Еще одно заблуждение, неразрывно связанное с предыдущим («поиск и восстановление единства») и проистекающее из него, – это присвоение еретическим сообществам статуса Церкви, которое встречается во многих местах соборных документов. Теперь стало совершенно понятно, что это и было главной целью проведения Критского Собора. Именно это и явилось подлинной причиной ликования папы Римского, когда он, по окончании Критского Собора, с удовлетворением заявил: «Первый шаг сделан» (Прот. Феодор Зисис «Сравнение Критского собора с Православным Константинопольским собором (1273)», Теодромия, 2016 год, т. 3-4, стр. 547).

Из всех вероотступнических мест, содержащихся в текстах соборных документов, наибольшему и сильнейшему порицанию подвергается фраза, содержащаяся в п. 6 документа «Отношения Православной Церкви с остальным христианским миром», которая гласит: «Православная Церковь принимает историческое наименование других не находящихся в общении с ней инославных христианских церквей и конфессий» [прим. переводчика: в документах на трех из четырех официальных языков Критского Собора стоит именно слово «принимает», а не «признает», как указано в официальном переводе на русский язык; по-английски «accepts», по-французски «accepte», по-гречески «ἀποδέχεται» – на этих трех языках смысл абсолютно идентичен].

Мы не станем цитировать здесь всё, что абсолютно точно и справедливо высказали об этой формулировке те епископы, которые хранят себя и свою паству в православной святоотеческой традиции. Они, несмотря на сильнейшее давление, угрозы и насмешки, остались непоколебимыми и не подписали вышеуказанный документ. Мы просто хотели бы ответить на два основных довода-отговорки, которые используют либо по наивности, либо с лукавством – от Господа не скроешь! – те, кто защищает и даже восхваляет вышеуказанную фразу, как самую что ни на есть православную!

а) Они говорят, что термин «Церковь» используется здесь не в догматическом значении, а лишь как некий «технический термин», поскольку так называемые христианские сообщества сами называют себя «Церковью». Но, помимо того, что такое использование терминов абсолютно неприемлемо для церковных соборных документов и никогда ранее в таком качестве не осуществлялось, также возникает следующий вопрос: Если именно это имели в виду неизвестные изобретатели данной двусмысленной формулировки, то почему они не сформулировали ее более ясным способом? Например, написали бы: «Православная Церковь признает историческое наименование «Церковь» других, не находящихся в общении с ней, инославных христианских церквей и конфессий», заключая слово «Церковь» в кавычки. Или указали бы, что Православная Церковь «использует термин «Церковь» в диалогах с инославными по икономии, в качестве уступки, что является отклонением от подлинного смысла этого слова». Для чего было заменять предложенное Элладской Церковью употребление более приемлемого слова «знает» (γνωρίζει) на «принимает» (ἀποδέχεται)? И, наконец, самое простое: почему не сделали сноску с разъяснением о том, что этот термин используется не в догматическо-экклесиологическом значении. Может быть, тогда бы утихла буря возражений, и они достигли бы столь желанного им единогласного голосования за этот документ? Этого не произошло просто-напросто потому, что на самом деле они не верили в то, что говорили на словах, и любой ценой стремились лишь к тому, чтобы письменно и соборно предоставить ересям статус Церкви.

б) Они считают себя чуть ли не героями: ведь у них хватило смелости, чтобы назвать инославных «Церквами». Возникает вопрос: они правда находятся в неведении или делают вид, будто не знают, что на языке экуменистов (как из числа формально православных, так и из числа еретиков) термин «инославный христианин» не имеет значения «заблуждающийся христианин», а означает следующее: «православный христианин, признающий как православные, так и римо-католические или протестантские догматы и считающий их всех равнозначными друг другу»? Так, в документе, принятом на 10-м пленарном заседании в Равенне (13 октября 2007), Смешанная международная комиссия по богословскому диалогу между Римо-Католической Церковью и Православной Церковью одобряет и подписывает теорию, в которой утверждается, что «для полного церковного единства необходимо взаимное признание нашими Церквями канонических законодательств с их законными различиями», и еще более омерзительную теорию «единства, отнюдь не вырождающегося в единообразие, но требующего различий и особенностей» (пункты 16 и 31 Равеннской декларации). Согласно вышесказанному, единство православных с еретиками – это идеальный вариант, а единство между православными – это злосчастное «вырождение»!

К тому же, добавление слова «других» перед словами: «…инославных христианских церквей и конфессий» в вышеуказанном отрывке («Отношения…», п. 6), ясно показывает, что анонимные составители документа считают и саму Православную Церковь одной из многих параллельно существующих конфессий, со своим «многообразием и особенностями». В противном случае, использование слова «других» было бы излишним.

Сборище еретиков, получившее признание себя в качестве Церкви в пункте 6-м, многократно и совершенно недвусмысленно называется «Церквами» и в других соборных документах (например, «Отношения Православной Церкви с остальным христианским миром», пп. 16, 17, 19, 21).

Завершая этот раздел, мы хотим отметить, что один и тот же документ разделяет единую Церковь на две: на «Единую, Святую, Соборную и Апостольскую Церковь» (п. 4), к созданию которой якобы и призвано объединение православных христиан с инославными (то есть с еретиками), и на «древнюю Церковь Семи Вселенских Соборов» (п. 5), которая не тождественна первой, согласно документу. Из этих двух пунктов, кроме всего прочего, выявляется и то, что Критский Собор признает и принимает богословскую структуру Всемирного Совета Церквей, то есть «теорию ветвей» («богословская» концепция, разработанная в англиканстве, согласно которой Православная Церковь, Римо-католическая «Церковь» и англиканское сообщество суть три ветви Единой, Святой, Кафолической (Соборной) и Апостольской церкви).

6. Однако самым пагубным и опаснейшим среди всех решений, принятых Собором, прошедшем в местечке Колимбари на острове Крит, мы считаем те решения, которые акцентируют особое внимание на двусторонних диалогах и Всемирном Совете Церквей (ВСЦ), и которыми Собор:

1) Всячески побуждает, оказывает давление и практически насильно заставляет все без исключения Поместные Православные Церкви участвовать в этих вековой продолжительности диалогах, причем участвовать без каких-либо предварительных условий, пока не будет достигнута конечная цель – объединение; при этом пренебрегается апостольское повеление: «Еретика, после первого и второго вразумления, отвращайся» (Тит. 3, 10)

2) Своим молчанием Собор фактически дает благословение на ужасные антиканоничные действия (совместные молитвы с еретиками, особенно за Литургией, участие в экуменических службах и др.), которые происходят во время проведения этих диалогов в присутствии и при участии представителей Православной Церкви. И Собор равнодушно, безразлично относится не только к тому, что повелевают Священные Каноны Церкви (о которых в текстах документов даже не вспоминается), но и к недавнему постановлению Межправославного совещания, на которое ссылается приведенное ниже соборное решение Грузинской Церкви: «И наконец, как совместная молитва, так и совместное участие в таинствах с неправославными, абсолютно неприемлемо, как это было в очередной раз подтверждено в итоговом документе, принятом Межправославным совещанием всех канонических Православных Церквей (Салоники, 29 апреля–2 мая 1998 года). Согласно ст. 13, п. 2 данного документа: «Православные представительства не будут принимать участие в экуменических богослужениях, в совершении совместных молитв и поклонении «Богу», а также ни в каких других церковных службах и мероприятиях совещания» (Решение Архиерейского Собора Православной Церкви Грузии, 1998 г.).

Но даже самый отъявленный экуменист – Константинопольский патриарх Афинагор – в Окружном Послании к Предстоятелям Поместных Православных Церквей (31.01.1952) подчеркивал: «Подобает, чтобы Представители из числа православного духовенства, насколько это возможно, вели себя сдержанно на совместных с инославными богослужебных собраниях, поскольку таковые собрания явно нарушают Священные Каноны и ослабляют религиозную чуткость православных…» (см. Кармирис, «Догматические и символические свидетельства», с. 962-963). Да, всё, что принято на Соборе – ужасно, но нам следует всё-таки осознать следующую действительность: то самое «ослабление религиозной чуткости православных», которое даже патриарх Афинагор считал угрозой и очень нежелательным делом, сегодня превратилось в искомую цель! Именно поэтому мы нигде не увидим, чтобы накладывались какие-либо канонические прещения и ограничения на тех из православных представителей, которые участвуют в подобных богослужениях. Мы видим как раз обратное: они продолжают оставаться на занимаемых должностях, да еще и получают различные церковные награды. И Критский Собор 2016 года как раз послужил делу достижения этой самой «искомой цели», как это ни прискорбно.

3) И самое худшее: Собор, посредством своих инициатив, а также хвалебных речей, направленных как в адрес двусторонних диалогов, так и в адрес Всемирного Совета Церквей, хоть и косвенным образом, но совершенно однозначно легализует и окончательно придает авторитетность массе еретических документов, подписанных в том числе и «православными» представителями. Например:

– с антихалкидонцами: Совместные соглашения (1989), (1990).

– с католиками-папистами: в Бари (1987), в Баламанде (1993), в Равенне (2007) и др.

– на собраниях ВСЦ: в Порту-Алегри (2006), в Пусане (2013) и др.

Все новые так называемые теории: «о невидимой Церкви», «о теории ветвей», «о равноценности догматов», «о крещальном богословии» были приняты именно на псевдобогословской площадке Всемирного Совета Церквей.

Также не следует забывать, что вся деятельность ВСЦ направлена на поиск «утраченного единства всех христиан». Нет ни одного документа ВСЦ, который был бы приемлем с точки зрения Православного Богословия Святых Отцов Церкви, несмотря на единогласное принятие таких документов в том числе и со стороны «православных» представителей-предателей во время Генеральных сессий ВСЦ.

До сих пор мы занимались успокоением своей совести и в определенной степени принуждали ее молчать, придерживаясь при этом позиции соглашательства. И аргументировали это тем, что всё вышеописанное было делом лишь немногих представителей Православной Церкви, поступающих по собственному произволу. И что, раз подписанные документы не были одобрены Архиерейскими Соборами Поместных Церквей (которые нередко даже не были должным образом проинформированы о существовании подобных документов), значит, они не имеют никакой силы и, следовательно, мы можем быть спокойны, не переживая ни о чем. Просто молились, надеялись и ожидали, что они будут отменены и осуждены на одном общеправославном или хотя бы Поместном Соборе. И в то время, как именно это и должно было стать единственным деянием Критского Собора, Он поступил совершенно обратным образом: косвенно узаконил все еретические постановления!

И не только косвенно. Было и прямое признание этих решений! В пункте 19 документа «Отношения Православной Церкви с остальным христианским миром» абсолютно четко и однозначно прописывается: «Экклезиологические предпосылки Торонтской декларации (1950) «Церковь, Церкви и Всемирный Совет Церквей» имеют основополагающее значение для участия православных в Совете». И хотя далее по тексту документа приводятся некоторые «безобидные» выдержки этой Декларации, но умалчивается и скрывается остальное её содержание. А именно, в конце Торонтской декларации говорится: «Церкви-члены сознают, что их членство в Церкви Христовой более всеобъемлюще, чем членство в их собственных Церквах» (Глава IV, п. 3 Декларации). Иными словами, четко, ясно и неприкрыто Критским Собором принимается еретическая экклезиология протестантизма! Не говоря уже о том, что одно только название Декларации – «Церковь, Церкви и Всемирный Совет Церквей» – которое упомянуто и в соборном документе, само по себе громогласно проповедует еретическую экклезиологию, давая понять, что «Церковь» и «Церкви» – это отличные друг от друга понятия.

Прямое одобрение еретических постановлений ВСЦ мы встречаем в том же соборном документе еще два раза. Сначала в пункте 17, когда речь идет о докладе «Специальной Комиссии по православному участию в ВСЦ», который был окончательно одобрен Центральной Комиссией ВСЦ в 2002 г. Затем в пункте 21, когда речь идет о богословских документах Комиссии «Вера и церковное устройство» [аналитический обзор данных документов есть в статьях митрополита Навпактского Иерофея (Влахоса) «Текст выступления на Архиерейском Соборе Элладской Церкви» («Παρέμβαση κατά τήν ἔκτακτη Σύνοδο τῆς Ἱεραρχίας 23-24 Νοεμβρίου 2016»), и протопресвитера Анастасия Гоцопулоса «Критский собор и ВСЦ», Орт. Типос, вып. № 2136, стр. 1 и 5].

Мы считаем, что уже только из-за этих трех прямых, совершенно нескрываемых одобрений [еретических документов ВСЦ], факт которых невозможно ни скрыть, ни обойти стороной, Критский Собор подлежит церковному осуждению.

7. Также, новоизобретенным заблуждением является мысль, выраженная в пункте 22 документа «Отношения православной Церкви с остальным христианским миром»: «Сохранение истинной православной веры возможно только благодаря соборному строю». Это совершенно чуждо учению и жизни Православной Церкви.

Во-первых, делая подобные утверждения, Собор противоречит даже сам себе, поскольку в пункте 3 своего «Окружного Послания» он признает значимость Большого Поместного Константинопольского Собора 1484 года, который осудил бывший до этого униатский Ферраро-Флорентийский Собор (1438-1439 гг.) и оправдал святителя Марка Ефесского, единственного, по сути дела, кто был против унии – ведь именно святитель Марк побудил всю Церковь отменить решения униатского Собора. Если бы Критский Собор был верен п. 22 своего соборного документа, он должен бы был поступить наоборот: осудить Константинопольский Собор 1484 года как проявивший пренебрежение к «соборному строю Ферраро-Флорентийского Собора, как высочайшего авторитета в вопросах веры», согласно Критскому Собору. Получается, что Критский Собор оправдал «лицо» (то есть святителя Марка Ефесского), которое способствовало «разделению единства Церкви под предлогом якобы охранения или защиты истинного Православия» (текст в кавычках взят из п. 22). Но, конечно же, Критский Собор не осмелился пойти дальше − по крайней мере, на данный момент – чтобы не войти в противоречие с самим собой.

Принятием п. 22 Критский Собор выставляет себя противником двухтысячелетних соборных деяний Церкви, благодаря чему были осуждены и ереси, и некоторые Соборы, названные впоследствии еретическими, разбойничьими и лжесоборами, например, Эфесский Собор (449 г.), Иерийский Собор (754 г.), Лионский Собор (1274 г.) и др. В то же время были канонизированы как святые все, кто противостоял этим лжесоборам, подвергался гонениям и принял мученическую кончину.

Критский Собор выступает также противником и в отношении «Окружного Послания Восточных Патриархов 1848 года», которое провозглашает, что гарантом сохранения истинной Православной веры является «Тело Церкви, то есть сам народ», а уж никак не соборный строй, причем «исключительно только он один», как утверждает Собор в п. 22.

В качестве заключительного аргумента, как последний гвоздь в крышку гроба, приводим ответ, который дает Критскому Собору Священный Синод Болгарского Патриархата: «В итоге, что касается пункта 22, который утверждает, что «сохранение истинной православной веры возможно только благодаря соборному строю», Священный Синод (имеется в виду Болгарии), напротив, заявляет, что «окончательным критерием для утверждаемого на Вселенских Соборах является бдящая догматическая совесть всей православной полноты». Священный Синод также заявляет, что «система Вселенских и Всеправославных Соборов не может автоматически или механически обеспечить правильность исповедуемой православными христианами веры» (http://www.pravoslavie.ru/99048.html).

И наконец, ссылка на 6-е правило Второго Вселенского собора, которая помещена в заключении п. 22 [«…сохранение истинной православной веры возможно только благодаря соборному строю, который издревле представлял компетентный и высший критерий Церкви в вопросах веры и канонического порядка (6-е правило Второго Вселенского Собора)»], дана лишь для придания авторитета предыдущему тексту и абсолютно не имеет никакого отношения к сути вопроса, выраженного здесь, поскольку это правило не касается вопросов веры! Именно поэтому тот, кто составлял вышеупомянутый п. 22, исходя из того, что в нем говорится о защите чистоты веры, совершенно неуклюже добавил фразу: «и канонического порядка». Вполне очевидно, что это сделано для того, чтобы использовать её в качестве «мостика-связки» между основной мыслью и 6-м правилом, и всё это – для придания искусственного авторитета всему пункту!

И вот, после всего вышесказанного, просто поражает, огорчает и вызывает священное негодование появившаяся весть о том, что поборники Критского Собора, опираясь лишь на далекий от объективности и истины п. 22 (и исключительно на него!), начали угрожать и подвергать гонениям тех, кто этот Собор не признает! Сей факт скоро переполнит чашу терпения благочестивого народа Божия и не замедлит тот день, когда осужден будет Критский Собор и те, кто будет неизменно поддерживать его.

8. В «Послании Святого и Великого Собора Православной Церкви» мы читаем: «Православная Церковь выражает свое единство и соборность в Соборе» (п. 1). Иными словами, Собор стремится навязать нам мысль, что единство и соборность «реализуются» в лице епископа, следовательно, полное свое выражение единство и соборность находят ТОЛЬКО в Соборе, а гарантом этого является «Первый» Собора (патриарх Варфоломей). При этом избегают разъяснить ясно и открыто, в чем же заключается подлинное единство и соборность Церкви.

Согласно Священному Преданию наших богоносных Отцов, единство и соборность Святой Церкви Христовой связано с таинством спасения, которое и есть самая вера наша – «матерь вечной жизни», согласно святителю Кириллу Александрийскому, – и никак не связано с лицом епископа. В первом случае, единство уже существует, оно есть как данность, во втором же – его нужно искать. С православной точки зрения, Собор УЖЕ имеет единство, а не находится в поиске его. Святой Дух «создает, соединяет воедино из разных частей и постоянно содержит весь чин, институт Церкви: и Таинства, и самое устройство Церкви» (это выражено в греческой фразе: ὅλον συγκροτεῖ τόν θεσμόν τῆς Ἐκκλησίας) и призывает всех к единству. Святой Дух уже есть, наличествует в Церкви и в тех, кто является Ее частью, Ее членами, поскольку Дух Святой – это не что-то утраченное, и его не надо искать.

Итак, в «Послании» мы видим, как понятия «единство» и «соборность» Критский Собор пытается вывести за рамки веры и привязать к личности епископа (для отдельной епархии) или к собранию епископов (для Поместного или Вселенского Собора). Этот сдвиг понятий порождает большие догматические проблемы (изменение догматического учения о Церкви). Здесь мы ограничимся лишь одним замечанием по этому поводу. Согласно Митрополиту Пергамскому Иоанну (Зизюласу), «наличие одного и единственного правящего епископа в каждой местной Церкви (епархии) является необходимым и категоричным условием для сохранения соборности этой Церкви» (Митрополит Пергамский Иоанн Зизюлас, Труды, т. I, стр. 586).

Исходя из этих слов, неужели местные Церкви (то есть епархии), которые на долгое время становятся «вдовствующими» (по причине смерти епископа или по многим другим причинам), автоматически теряют свою соборность и единство, пока отсутствует епископ? Этот образ мыслей абсолютно чужд Православию! 

Дабы наш ум не повреждался от соприкосновения со множеством чуждых истине и происходящих от диавола смыслов и понятий, приведем слова православного святого Иустина Поповича, исповедника нашего времени, чтобы именно они отпечатлелись в уме и упразднили все неправильные рассуждения и взгляды: «В сущности соборность есть не что иное, как богочеловечность, ведь очеловеченный Бог Слово – Богочеловек Господь Иисус Христос и есть Тот, Кто в Себе соединяет, собирает, особорует, овселенствует все вещи с Собою, Творцом, и все вещи между собою. В это особорование вступают и им живут свободной волей, через святые таинства и святые добродетели. В этом и состоит все Божественное величие человеческого существа, вся глубина, и высота, и ширина человеческой боголикости и человеческой богочеловечности» (Святой Иустин Попович «Церковь – всетайна Христова», стр. 259).

9. Как в «Послании Святого и Великого Собора Православной Церкви», так и в «Окружном Послании» Собора присутствует проблемная фраза: «Церковь не живет для себя». Во-первых, следует отметить, что эта фраза заимствована из Катехизиса Католической Церкви (http://www.vatican.va/archive/ccc_css/archive/catechism/p123a9p3.htm ). Во-вторых, с точки зрения Православия, Глава Церкви − это Богочеловек Иисус Христос. Церковь действительно живет для самой Себя, т.е. для Христа, и Она совершенно независима от жизни мiра сего. Если же мы примем вышеприведенную фразу «Послания», то это будет означать, что мы становимся сторонниками обмiрщения Церкви.

В тексте «Послания», «Окружного послания» и «Миссии православной Церкви в современном мире» ясно просматривается протестантский язык, который мы встречаем как в «социальном Евангелии» протестантов, так и в документе папистов «Церковь в современном мире». Мы видим, как Церковь, вовлекаясь в решение актуальных проблем политического сообщества и других острых вопросов современного мiра, все чаще использует язык «безопасной риторики», избегая упоминания о подлинном смысле жизни и необходимости несения Креста, которое дарует подлинную духовную свободу, действием благодати Божией. 

10.  Конечно же, есть еще очень много вещей, которые можно было бы отметить. В качестве примера приведем некоторые образовавшиеся «лазейки» в отношении препятствий к заключению церковного брака, которые содержатся в принятом соборном документе «Таинство Брака и препятствия к нему». «Лазейка» для прежде невозможного брака православных с инославными (то есть с «христианами», зараженным ересями) открывается через предоставление возможности церковной икономии, если соответствующее решение будет принято Священным Синодом или Архиерейским Собором той или иной Поместной Православной Церкви (п. 5.ii). Таким образом, Собор дает официальное разрешение инославным мужьям или жёнам участвовать в православной церковной жизни и Таинствах, оставаясь, по сути дела, некрещеными и лишенными Божественной благодати. Что же касается брака после хиротонии (рукоположения во священники), то «лазейка» пока еще только приоткрылась, потому что древнейшая каноническая норма, запрещающая вступление в брак после хиротонии, пока еще остается в силе, но в то же время в п. 4 сделано опасное заявление, что «священство само по себе не является препятствием к браку». И наконец, относительно возможности брака после монашеского пострига и брака православных с нехристианами – такие «лазейки», слава Богу, пока остаются «закрытыми», может быть, до созыва следующего Собора, который должен произойти в течение ближайших семи лет, согласно заявлению, сделанному в «Послании». Ведь, несмотря на сохранение принципа «акривии» (то есть точности в соблюдении правила) в отношении препятствий к церковному браку, не было сделано категоричного заявления о невозможности церковной «икономии» (то есть снисхождения) в будущем (пп. 3 и 5. iii).

Завершая анализ основных, как отдельных, так и общих, формулировок Критского Собора, надеемся, что из всего вышесказанного становится понятным и очевидным, что документы данного Собора невозможно принять и считать частью Священного Предания Православной Церкви, поскольку они не сохраняют точность и приверженность богословию Богоносных Отцов Церкви, молитвы которых мы призываем в конце церковной службы (на Афоне и во всех грекоязычных Поместных Церквах каждая служба завершается возгласом: «Молитвами святых Отец наших, Господи, Иисусе Христе, Боже наш, помилуй нас!»). С точки зрения православного догматического учения о Святой Троице (триадология) и о Церкви (экклезиология), эти документы неприемлемы. Особенно это касается документов: «Послание Святого и Великого Собора Православной Церкви», «Окружное Послание», «Миссия Православной Церкви в современном мире», «Отношения Православной Церкви с остальным христианским миром» и «Таинство брака и препятствия к нему», которые в большинстве своем подверглись влиянию соответствующих документов Второго Ватиканского Собора.

Таким образом, совершенно очевидно, что мы не можем принять решения Критского Собора, поскольку они содержат в себе документы с неправославными догматами, согласиться с которыми нам не позволяет православное догматическое самосознание и Священное Предание Святых Отцов, несмотря на то, что эти документы сами себе приписывают достоинство неоспоримого «всеправославного авторитета».

Целью настоящего обращения является потребность открыто, по побуждению голоса нашей совести, выразить наше несогласие с Критским Собором и одновременно дать информацию всем, нашим братьям во Христе из числа духовенства и мирян, введенным в заблуждение, и, наконец, выступить против постоянно увеличивающихся угроз и гонений со стороны официальной Церкви по отношению к тем, кто не принимает Критский Собор, не ставший истинным выразителем православной веры. Это обращение является выражением боли и беспокойства, как нашего собственного, так и многих афонских монахов, от лица которых выступаем мы, нижеподписавшиеся.

Мы молимся и с болью взываем пред Богом и людьми, да подаст Бог, во Святой Троице славимый, просвещающую благодать Свою, чтобы последующий Собор, как духовный хирург, изъял эти документы из жизни Церкви, и да наступит исцеление.

С болью в сердце и любовью Христовой

нижеподписавшиеся Афонские монахи–келлиоты

Старец Паисий, монах с братией, Священная Келия Святых Архангелов «Аверкия», Кариес

Старец Арсений, иеромонах с братией, Священная Келия «Панагуда»

Старец Евфросин, монах с братией, Священная Келия Честного Предтечи, Кариес

Старец Николай, монах, Священная Келия Святого Димитрия, Кариес

Старец Пантелеимон, иеромонах, Священный Исихастирий Святого Иоанна Богослова, Катунаки

Старец Никодим, монах, Священная Келия Святого Иоанна Богослова, Кариес.



Подписка на новости

Последние обновления

События