Русская Православная Церковь

ПРАВОСЛАВНЫЙ АПОЛОГЕТ
Богословский комментарий на некоторые современные
непростые вопросы вероучения.

«Никогда, о человек, то, что относится к Церкви,
не исправляется через компромиссы:
нет ничего среднего между истиной и ложью.»

Свт. Марк Эфесский


Интернет-содружество преподавателей и студентов православных духовных учебных заведений, монашествующих и мирян, ищущих чистоты православной веры.


Карта сайта

Разделы сайта

Православный журнал «Благодатный Огонь»
Церковная-жизнь.рф

Термин «Церкви» как «технический (рабочий) термин»

Ὁ ὅρος «Ἐκκλησίες» ὡς «τεχνικός ὅρος»

 

Митрополит Навпактский и св. Власия Иерофей

Τοῦ Μητροπολίτου Ναυπάκτου καί Ἁγίου Βλασίου Ἱεροθέου

В последнее время слишком часто некоторыми высказывались утверждения, что хотя Церковь является «Единой, Святой, Кафолической и Апостольской» ией является Православная Церковь, однако же, мы можем использовать термин «Церкви» и для инославных и в таком случае речь идет о «техническом термине» (terminus technicus).

Это мнение вызывает особое впечатление, потому что об этом пишется не только в статьях, но это утверждается и епископами и даже Соборными органами, для того, чтобы утвердить решение «Святого и Великого Собора» проходившего на Крите о том, что «Православная Церковь признает (принимает) историческое наименование не находящихся в общении с ней инославных христианских Церквей и Исповеданий».

Вполне естественно у меня иное мнение, которое я хотел бы изложить в этой статье.

  1. Что означает «технический термин»

Технический термин (τεχνιός όρος, terminus technicus) согласно информации в Словаре Г. Бамбиньотиса, это «термин который использует некое искусство, наука, или же специальная профессия».

Если бы обратимся в Ключу Греческого языка и соответственно к некоторым иным языкам, то мы придем к выводу, что технический термин (terminus technicus) это термин, который используется в рамках некоего искусственного языка, специальных наук, когда исследуют вопросы, связанные с их спецификой. То есть технический термин это термин, который применяется для описания предметов или значений, которые не имеют наименования при данном текущем процессе, либо скрывают необходимость в этом. Что неким термином надо описать что-то весьма конкретное, не допуская какого-либо двоякого значения, разные предметы, которые обычный язык (Общий лексический запас слов) уже описывает. Иными словами технический термин может быть неким несозданным словом или уже существующим словом из общего лексического запаса с конкретным значением, немного или весьма отличным от того значения, которое ему дается в общем лексическим словаре.

То есть, в конкретном случае, а именно в тексте документа Великого Собора, выражение «технический термин» означает, что эти «Христианские общины и исповедания» не признаются Церквами, но слово Церковь используется для этих групп условно, ради нашего единогласия.

На основании определения технического термина, к которому мы пришли в заключении, а мы основываемся на материале, который, который мы почерпнули из Ключа к Греческому языку, мы смогли бы сделать следующее замечание относительно использования термина Церкви в качестве технического-рабочего термина:

Технические термины являются продуктом консенсуса между учеными, их значение определяется абсолютной точностью и ясностью, и они используется специалистами каждой научной отрасли по причинам договоренности, обоюдного согласия для того, чтобы избежать двусмысленности. Однако с того момента, когда содержание некоего слова ставится под сомнение и возникают прения, очевидным становится то, что его использование не определяется с требуемой точностью и не является результатом консенсуса, он, как технический термин, сам себя исчерпывает.

Технические терминам, несомненно, отводится место в специальных словарных терминах и они вводятся туда. Следовательно, они не используются временно и ситуативно благодаря договоренности об их служении для конкретных ситуаций. То есть при случае с Великим Собором, использование термина Церковь и для инославных вероисповеданий предлагается в качестве служения для ситуации и некой потребности в связи при признании того, что в данном конкретном случае, имеет место ошибка, слово используется в ином значении, нежели как о нем было достигнуто единогласие изначально. В данном случае, однако же, мы не имеет дело с техническим термином, а с выбором одного из значений слова.

Действительно, если мы заглянем в словарь, то мы обратим внимание на то, что в нем представлены различные значения слова. Однако, безусловно, в этом и состоит цель и задача словарей, чтобы они предлагали значения некоторого слова и отмечали их использование с помощью предложенных примеров.

Однако же в тексте документа реальность несколько иная, отличающаяся. Значение слова В тексте документа, не взирая на данное определение, значение слова

 

Невозможно определить и понять значение слова, как нас тому обучала филология , а конкретно реальность, исходя из «контекстологических рамок – языковых и внеязыковых - речи»[1]. То есть значение является самым тесным образом связано со случаем, обычаями, страной, временем, поставленной цели  и т.д. Следовательно, значение слова Церковь в конкретном церковном тексте документа Великого Собора может быть определено только в непосредственной связи с вероисповедно-догматическими – церковными текстами документов – в то время как, что я подчеркнул бы позднее, «технический термин» используется как термин по существу – и при внутренних критериях документа.

В итоге, мы не можем связывать «технический термин» с апофатизмом, отрицанием. Прежде всего апофатичность относится только к Богу, о чем мы скажем ниже, и мы не можем внезапно делать отдельное истолкование апофатизму и термину Церковь, только лишь для того что нас это устраивает. Безусловно, смысл «технического термина» обретается в противоположности апофатическому выражению. Апофатичность преимущественно относится к случаям невозможности дать определение и в точности назвать.  «Технический термин» наоборот, является попыткой в точности, по возможности, определить некий смысл.

Во всяком случае, использование «технического термина» для иных христианских конфессий на самом деле является серьезным заблуждением и в дальнейшем я сделаю разъяснениете слова, которые подтверждают это мое мнение.

 

  1. «Технические термины» в текстах вероисповедных документов

По современным причинам и ради общения с христианами иных конфессий ошибочно и компромиссно используется термин Церковь, благодаря некоему взаимопониманию, поскольку так себя определяют эти группы. Термин Церковь используется и в социальном смысле (Церковь Народа - ἡ Ἐκκλησία τοῦ ∆ήµου), и у религиозных и парарелигиозных-оккультных группах (Церковь Сатаны).

Во время моего недавнего посещения Америки меня проинформировали о том, что примерно 55.000 «христианских» сами себя называют «Церквами». Интересным является то, что все эти «христианские группы» не соответствуют терминам и условиям для того, чтобы стать членами «Всемирного Совета Церквей».

Известно, что для того, чтобы какой-то «христианской группе» стать членом «Всемирного Совета Церквей» необходимо представить причину и провести исследование о том соответствуют ли они условиям, чтобы их считать его членом. Этот процесс длится на протяжении уже длительного времени.

Итак, все те группы, которые используют термин «Церковь», они не являются «Церквами», они просто сами так себя называют. То, что текст документа, который был дан «Святым и Великим Собором», состоявшемся на Крите, не делает такого четкого различения, но оценивает все «христианские группы» как «инославные Церкви и исповедания», что является весьма проблематичным.

В другой моей статье, которую я представил для Деяний «Святого и Великого Собора», я настаивал на том, что использование термина Церковь и для инославных христианских сообществ – исповеданий, как древними и современными Отцами, епископами и богословами, это не означает, что это делает оправданным использование этого термина и в решениях Критского Собора. А это потому, что необходима отчетливая ясность. Одно это, вероятно, использование слова Церковь ошибочно и условно для инославных групп, хотя мы не верим, что они действительно являются членами Единой, Святой, Кафолической и Апостольской Церкви, а другое – его использовать в тексте документа этого Великого Собора, как в его догматическом и каноническом решении. Как мы уже говорили ранее, использование и значение какого-либо слова определяется аналогичным образом в рамках того контекста в котором оно должно быть поставлено.

Актуальным является и вопрос: Является ли Критский Собор Святым и Великим Собором, или же нет? Если он является святым и Великом Собором, продолжением Вселенских Соборов, тогда мы можем в его решениях использовать слова как предполагаемые «технические термины». Я не думаю, что ОтцыI и II Вселенских Соборов, которые приняли решение о «Символе веры» могли бы использовать «технические термины», или же последующие Отцы других Вселенских Соборов, которые принимали решения по христологическим вопросам, могли бы использовать «технические термины». Такие взгляды с любой стороны являются неприемлемыми.

Вселенские Соборы, как известно, вели битву за точное использование слов-терминов, которые касались догматических вопросов. Ни по какой причине какой-то серьезный человек не может утверждать, что Критский Собор является Святым и Великим Собором и однако же одновременно по сознанию иерархов-богословов принимать в своих решениях «технические термины» и, конечно же по серьезным церковным вопросам, которые в то же время являются и вопросами христологическими.

Во всяком случае, восприятие термина «церковь» как «технического термина» отсылает нас и к политической скрытности и неискренности монофелитов, которые хотя и говорят от одной воле Христа, убеждали святого Максима, что они не мыслят об одной воле во Христе для обеих Его природ, но об этом пишут для того, чтобы умирить людей и успокоить вселенную…Они продвигали учение о едином желании при надежде о приведении монофизитов к имперской Церкви.

Очевидным сегодня является и сопоставление. С одной стороны - термин Церковь используется якобы в качестве «технического термина», без придания церковности инославным, в то время как с другой стороны - во время обсуждения на этом же Соборе на Крите вопроса о смешанных браках, была заложена основа для признания действительности крещения у инославных, и придается церковность их общинам. Этот вопрос мы рассмотрим немного позже.

 

  1. Реальность и имя что касается использования термина Церковь-Церкви

Для того, чтобы утверждать, что термин Церковь является «техническим термином», мы обратились к аргументу, что в святоотеческом богословии существует различие между реальностью и именами (терминов-слов), что становится очевидным во время столкновения Отцов Церкви с теориями Евномия и противостояния им.

То, что термины не описывают природу вещей – это общая святоотеческая позиция в отношении всех вещей и, конечно же, и созданных. Следовательно, тот апофатизм, который – использующая в данном случае совершенно неизвестный, неопробированный термин – в отношении всех вещей, которые в целом познаются по своим энергиям, в то время как их природа остается непознаваемой. Следовательно, всецелое введение аргументации отцов каппадокийцев в большинстве случаев используется с риторической целью, чтобы кинуть «камень анафемы» в тех, кто не принимает термин Церковь для инославных не взирая на представление богословского аргумента.

Верно то, что Евномий, который «послужил для логико-словесных определений в диалектической системе Аэция», согласно мнению о. Георгия Флоровского, проповедует, что Бог является простым и неделимым, а уникальной стороной Его простой сущностиявляется нерожденность, которая его и определяет. Совершенная простота Бога неизбежно своим следствием имеет тождественность.Так, он отождествил Его сущность с Его же энергией. Он также учил, что по причине простоты Бога и мы все познаем о Боге, как и Бог знает Самого себя. «Бог же о своей собственной сущности ни чего более нам не продоставляет, это же является ни чем иным более как победой над нашей способностью познавать».

Свт. Василий Великий изначально, и в последствии и свт. Григорий Нисский, как и свт. Григорий Богослови последующие Отцы исповедовали нераздельное различие между сущностью и энергиями в Боге, и утверждали, что мы познаем Бога по Его энергиям, и совершенного не знаем Его сущность. Они также утверждали, что Бог по своим энергиям много имен, и мы Его не именуем по своей сущности. Мы даем имена Богу исходя из Его действий, но говоря о нем апофатически, мы исключаем имена. Так, имена Бога не отождествляемы с Его природой и с Ним самим.

Смч. Дионисий Ареопагит это изложил с большой ясностью, когда он говорил, что Бог имеет имена, то есть благой, жизнь, премудрость, сила, и все они принадлежат к умным божественным именам, ноесть Троица пресущественная, сверхбожествнность, сверхблагость. Бог есть свет, но и мрак, видимый, но является и невидимым, созерцаемый превыше мысли и превыше чувства.

В целом Отцы использовали тварные глаголы и смыслы, которые встречаются в окружающем мире, для того, чтобы сформулировать и изложить их опыт боговидения. Но они учили, что когда боговидение достигнет опыта, тогда упраздняются и глаголы и понятия, потому что опыт боговидения совершается по благодати Божией превыше понимания и превыше чувств. Это те неизреченные глаголы апостола Павла, которые записаны с помощью совершенно ясных слов-глаголов и понятий.

Это фундаментальный принцип катафатического и апофатического богословия, поскольку Бог видится невидимо и слышится неслышимо, и Ему причащаются непричастно и приумножается неприумнажаемо.

Однако то, что происходит в опыте боговидения и касается Троичного Бога, то есть богословия, не может быть применено для описания событий Церкви. Мы не можем утверждать, что учение Отцов Каппадокийцев, которое противопоставлено еретическим взглядам Евномия, применяется и для описания факта Церкви.

Кто настаивает на этом, тот совершает богословскую ошибку, поскольку не делает различия между богословием и икономией-домостроительством, и таким образом он переносит то, что имеет силу в отношении Троичного Бога в Экклесиологию. Сын и Слово Божие по благоволению Отца и при содействии Святого Духа воспринял человеческое естество и соединил нетварное с тварным, бессмертное со смертным, несмесно, неизменно, нераздельно и неразлучно.

Далее, Божественные энергии отсылают нас к конкретным вещам, откуда он не проявляются посредством пустых имен, которые изменяют временное безвременно, по причине отсуствия существования той вещи, о которой они говорят. Итак, возникает множество вопросов: имя Церковь для православных, восходи или нет к полноте нетварных божественных энергий тела Богочеловека Христа? Группы инославных оцениваемые термином Церковь, входят или же нет для нас православных в общение обожения, которое ниспосылается от Богочеловеческого тела Христа?

Группы инославных, оцениваемые термином Церкви, восходят ли или нет для нас православных к полноте истины? Является или нет двойственным языком, двусмысленностью и богословской дипломатией то, когда наименование, которое православные используют для обозначения конкретного значения, используется для обозначения чего-то иного, для других религиозных групп? Насколько это отличается от политики монофелитов, которые с помощью особого выражения «одна воля во Христе» убедили православных, что одна воля означает совпадение двух естественных желаний (следовательно и двух естеств) и монофизитов, которые перестали понимать, что одна воля очевидно относится к одной природе во Христе?

Все эти вопросы имеют актуальное значение и весьма важны.

Отцы говорят об истине вещей и заявляют разноглясящим, что они не станут в отношении слов и названий вести битву, если они согласуются с истиной вещей.

Настаивание на словах не касаются некоторого перевода или интерпретации твердой и неизменной истины в именах и названиях, как это софистически делается при использовании выражения «камень анафемы» в адрес настаивающих на том, что инославные не являются Церковью. Это касается жесткого требования иметь консенсус всем участникам на Критском соборе, что если какое-то вносится какое-то слово для описания некой реальности, то оно понимается всеми таким же образом.

Так или иначе, все догматическая борьба за терминологию самым непосредственным образом касалась того, чтобы все бы имели взимопонимание. Классическим примером являетсяV Вселенский собор на котором были предложены все несомненные и безопасные установления в языке Халкидонского собора, доказывая, что их следует понимать православно, а не по несториански, или по монофизитски. Используя лексику и терминологию, которые не выражают все христианские традиции, но предлагаются опробированные предложения с тем, чтобы избежать искажений на Соборе  с какой бы то ни было стороны. Этого не произошло на Критском Соборе.

Следовательно, термин, слово кодирует, ограничивает, насколько это возможно, неизреченный опыт, а это не так уж просто, не неважно, и неслучайно. Тот факт, что термин не идентифицирует, но описывает, не делает его ненужным, не заставляет нам узаконивать его использование, как мы желаем, или как устраивает каждый раз, потому что иначе мы просто на просто, таким образом, не смогли бы достичь взаимопонимания, консенсуса. А взаимопонимание, консенсус, как известно, являются чем-то весьма важным. Если мы не будем искать чего-то противоположного, то есть если мы захотим скрыть все возможное для того, чтобы сделать взаимопонимание трудным и проблематичным, а в целом создать путаницу, которая заставит продвигать наши планы.

 

  1. Определение, апофатизм и иное предназначение

 

Продолжением предыдущего является то, что вопрос о "техническом термине" для Церкви был связан с некоторыми экклезиологическими и другими вопросами, которые относятся к определению или апофатизму Церкви или же  дополнительному определению, или самоопределению других христианских конфессий. Для этого необходимо рассмотреть вопрос об определении Церкви в связи с апофатизмом и дополнительным определением или самоопределением.

Что касается вопроса об определении, то следует отметить, что самые старые догматические руководства-пособия, которые испытали влияния схоластических традиций, дали определение Церкви примерно следующее: Церковь есть множество людей, которые верят во Христа, которые исповедуют, что Христос есть ее Глава, есть Бог и их Господь, которые имеют ту же веру и исповедание, которые освящаются святыми таинствами, которые направляются ко спасению их Пастырями, которые имеют непрерывную апостольскую преемственность и т.д.

Как мы уже отмечали, Отцы Церкви избегали давать такие определения для Церкви, но делали описания, использовали образы, как это делал и Христос в своих притчах (дом, брак, паства, виноградная лоза и т.д.) Это же делают и некоторые люди, чтобы твёрдо сказать, что мы не можем дать определение Церкви, но мы должны использовать только образы.

Но это не может быть использовано в качестве аргумента для термина Церкви как Тела Христова. Выражение, что Церковь есть Тело Христово это не образ. Тело это не образ, а реальность. Христос в Его воплощении воспринял не образ, но человеческое естество, то есть Он воплотился: «И Слово стало плотью и вселилось в нам. И мы видели славу Его, славу как единородного от Отца, полное благодати и истины истины»(Ин. 1, 14).

Трое учеников на горе Фавор, не видели славу некоего образа, но славу обоженного Тела Христа. Апостол Павел, идя в Дамаск, увидел Христа в Его славе, он не увидел невоплощенное Слово, но воплотившееся Слово. Поэтому то в его посланиях он постоянно пишет, что Христос есть глава Тела Церкви.

И приведу несколько отрывков: «И поставил Его превыше всего, главою Церкви, которая есть тело Его, полнота Наполняющего все во всем» (Ефес. 1, 22-23.). «И Он есть глава тела Церкви» (Кол А, 18). «Ныне радуюсь в страданиях моих за вас и восполняю недостаток в плоти моей скорбей Христовых за Тело Его, которое есть Церковь»(Кол. 1, 24). Это «есть» является абсолютным и решительным и не оставляет никакой возможности для другой интерпретации, которая дается образом.

Кроме того, апостол Павел пишет, что крещенные христиане составляем одно тело Христово: «Ибо все мы одним Духом крестились в одно тело»(I Кор 12, 13.), а посему мы принадлежим единому телу Христа: «так мы, многие , составляем одно тело во Христе, а порознь один для другого члены»(Рим. 12, 5.).

Характерно, что святой Иоанн Златоуст, который считается самым лучшим истолкователем посланий апостола Павла, продолжает по этому вопросу ту же богословскую мысль. В своих гомилиях он пишет: «Церковь это тело, которое имеет глаза и имеет главу» [4]. В другой гомилии он пишет: «Церковь это полнота Христа и полнота главы тела» [5].

В этот момент я мог бы представить дать множество и других святоотеческих цитат, которые говорят о том, что Церковь это Тело Христово, которое было воспринято от Пресвятой Богородицы, которое Господь обожил. Но я приведу одну цитату из свмч. Игнатия Богоносца из его послания к Ефесянам, в котором он говорит о Церкви, которую он сопоставляет со Христом: «то сколько, думаю, блаженные вы, которые соединены с ним (с епископом) так же, как Церковь с Иисусом Христом, и как Иисус Христос с Отцом, дабы все было согласно чрез единение» (Еф. 5).

Очевидно, что Христос не является главой некоего образа тела, но главой реального тела, которое Он воспринял от Пресвятой Богородицы, а Церковь не является образом тела, которое некое несуществующую главу. Христос воплотился и Он является главой реального тела и после своего Воскресения Он не развоплотился, потому что две природы, божественная и человеческая в Нем соединены неслитно, неизменно, наразлучно и нераздельно. Мы же благодаря Крещению и Миропомазанию становимся членами тела Христова, а также членами Церкви, и не являемся членами некоего образа тела!

И когда мы причащаемся, то мы не вкушаем…образ и описание тела, но реальное Тело Христово. Сам Христос сказал: «Приимите, ядите, сие есть тело Мое» (Мф 27, 26.) и «плоть Моя есть истинное брашно. Ядущий Мою плоть и пиющий Мою кровь во Мне пребывает, и Я в Нем»(Ин. 6, 54-56).

В рамках такой перспективы апостол Павел будет исповедовать: «Сие пишу тебе, надеясь вскоре придти к тебе, чтобы, если замедлю, ты знал, как должно поступать в доме Божием, который есть Церковь Бога живого, столп и утверждение истины» (I Тим .3 , 14-15). Церковь это не описательный термин, но тело Христово, Церковь это живущий Христос, столп и утверждение истины.

Из богооткровенного учения апостола Павла вытекает, что «один Господь, одна вера, одно крещение» (Еф.4, 5), что есть один Господь, одной является глава Церкви, Одна церковь, одна вера, одно крещение.

Что же касается вопроса об апофатизме, то я считаю богословски неприемлемым переносить то, что относится к апофатизму Троичного Бога, а главным образом к внутренней жизни Святой Троицы (Богословие), в таинство Церкви (икономия-домостроительство), которая является реальным Телом Христа, котороеХристос воспринял от Пресвятой Богоматери через вочеловечение, и членами этого тела являемся мы – и мы не являемся членами образа тела – и этого обоженного Тела Христова мы причащаемся в таинстве Божественной Литургии, и мы становимся сотелесными и скровными Ему.

Если бы термин Церковь являлся бы описательным, а Церковь бы не являлась телом Христовым, но лишь образом тела Христова, то тогда бы наше литургисание превратилось бы в театр!

За полностью недоказанной теорией о апофатичности в формулировке того, что есть Церковь явный успех возымели политические устремления придать церковность инославным. Беда в том, как я уже писал в своей предыдущей статье, что этой теории апофатизма полностью оказывает содействие протестантское богословие Реформатов, которые говорят с одной стороны, о невидимой церкви, которую знает только Бог ,и она включает в себя Римо-Католицизм, Протестантов и тех других, кого хочет Бог. А другой стороны, они говорят о видимой церкви, которая расщеплена.

Что же касется определения инославным, мнение о том, что некое христинаское общество не не определяется как инославное, а является самоопределяющимя, в особенности когда речь идет от отношениях с иными общинами, то это мнение желает нам сказать, что всякая община использует тот термин, какой она хочет сама, в данном случае отождествлять себя экклезиологичестви, то есть отождествлять с Церковью. И это вполне очевидно. Тем не мненее, когда мы говорим о догматическом определении-оросе некоего Собора, который хочет определить отношения двух предметов (Православных и Инославных), то вполне конкретное решение о «не определять инославных инославными ликвидирует всякий смыл для разумного сопоставления вещей, поскольку в двух конкретных предметах, что вполне очевидно, разрушается подобие и различия вещей, в данном случае ради того, чтобы выявились особенность, специфика каждой вещи.

Вся история Тринитарных и Христологических Соборных определений-оросов была непосредственно связана с их исследованием и отрицанием православных ради того, чтобы принять те определения было определено еретиками.

Интерпретация Отцами Церкви единосущия принесло исключение монархианской интерпретации (тропосной или динамической) единосущия и исключением тритеистической интрепретации единосущия.

Интерпретация одной испостаси в двух природах для вочеловечения Бога Слова, касаласьлибо несторианской интерпретации слияния двух ипостасей в одно лицо, сообразно примеру нравственного союза, либо же исключительности монофизитской интерпретации как смешения (συχώνευση) двух природ воплощенного Слова в единое естество и одну ипостась.

Основываясь на логике недетерминированности, Отцы Церкви должны были бы во время составления соборных оросов-определений касательно Святой Троицы и Христа, оценивать и определять как еретические учения еретиков.

Конечно, вся логика «недетерминированности»[2] основывается на совершенно антиправославном мнении, что никто не может выносить решение о том, кто является Церковью, а кто не является. Вопрос вполне ясен: Что же иное могли говорить протестанты Реформаты, когда они говорили о невидимой церкви, которая включает в себя всех: Римо-католиков, Протестантов, Православных и иных Христиан, которых знает Бог, в то время как видимые церкви явряются разделенными?

 

В связи с этим, я должен напомнить решение Первого Предсоборного Всеправославного Совещания (Шамбези 21-28 ноября 1976 г.), на котором была принята тематика Святого и Великого Собора. Среди ста (100) примерно вопросов, сформулированных на Первом Всеправославной конференции на о. Родос (1961) выбраны для повестки дня Святого и Великого Собора знаменитые десять (10).

Но в том же решении, что написано, что среди других предложенных вопросов, которые имеют вторичное предпочтение являются следующие четыре, то есть «источники Божественного Откровения, понятие Церковь, кодификация священных канонов и канонических постановлений, икономия и акривия». В решении делается замечание, что эти вопросы «направляются на особое изучение Церквей, в данном случае дабы вероятно представить на ближайшее в будущем межправославное рассмотрение».

Это означает, что вопросы, касающиеся понятия Церковь, а также об икономии и акривии, о способе принятия инославных в Православную Церковь следовало изучить поместных Церквам, дабы их обсудить на другом Соборе, после Святого и Великого. Но никогда этого не было сделано, по крайней мере, в нашей собственной Церкви. Поэтому не существует никакого решения нашей Церкви об инославных в связи с нашей Церковью. Это означает, что вопрос об статусе инославных должен быть решен соборно.

Но в итоге, для православной стороны неприемлемым является то, что говорится об определении и об апофатизме Церкви, которая, однако же, является Телом Христовым и общением обожения (κοινωνία θεώσεως), и что говориться об инославных, находящихся вне Православной Церкви христианах, которые удалились от веры и жизни Православной Церкви.

 

5. «Технический термин» используется в качестве наиважнейшего термина

Вновь возвращаясь к так называемому «техническому термину», применяемому в отношении к Христианским Конфессиям как «Церквам», я хочу отметить, что, хотя некоторые используют этот термин в отношении к инославным в качестве так называемого «технического термина», тем не менее они в ходят в противоречие с самими с собой и придают этому термину наиважнейший характер, поэтому в сущности они не считают его в качестве «технического термина». Это будет показано далее.

Известно, что свт. Афанасий Великий во время своей борьбы заставлял сторонников–омиусиан (Ὁμοιουσιανούς) принять Никейский собор 325года, даже используя другую терминологию, он писал: «Говорившие и мыслившие самым простым и истинным образом о Сыне, природе Сына». Т.е., он делал различие, что делается очевидным и в других его текстах, между глаголами и вещами, говорящим и умом-разумением говорящего. Он писал: «Не слова естество изменяют, а более того естество, природа изменяет сами слова».

В данном случае, когда мы исследуем вопрос о Церкви, то не только слово Церковь, которое используется в качестве «технического термина», но и в использовании смысла, вещей, которых касается это слово, поскольку термином «Церкви», в чем мы убедимся далее, придается экклезиологичность. Таким образом, не имеет никакой силы аргумент в пользу различия в термине Церковь имен и вещей. Я полагаю, что в созгании тех, которые утверждают, что использование термина «инославные Церкви»в качестве «технического термина», по сути мыслится иное, что это – не «технический термин», но им придается инославных церковность-экклезиологичность.

Иначе невозможно объяснить тот факт, что во время обсуждений, которые проводились на Критском Соборе, утвердительно говорили о «действительности и существовании Крещения у инославных», что западные «Церкви» имеют таинства, что из-за их отделения от Православной Церкви не произошло ничего важного, поскольку «раскололись между собой Церкви», то есть Православная Восточная и Римская Церковь, так как «разрывается ряса на две части, но несмотря на это ряса остается рясой»!!!

Это неразумно, но приемлемо и с лингвистической позиции, чтобы использовать то же слово, в данном случае это слово Церковь, но и те слова, которые с ним тесно связаны, то есть слова крещение и таинства в их «подлинном» значении, чтобы они использвались в качестве «технических-рабочих терминов», в то время как в тексте документа Великого Собор, который принадлежит в текстам-документам догматического характера.

То, что те, которые используют термин «Церкви» в качестве якобы «технического термина» не верят в это, а по сути считают их действительными Церквами, доказывается из той практики, которая доминирует по данному вопросу. В официальных документах, которые были подписаны Вселенским Птариархом и Римским Папой, как и в различных заявлениях, вполне явно говорится о действительных Церквах, так что в их сознании термин Церкви не является «техническим-рабочим», но имеющим силу. Я приведу несколько явных примеров.

В Фиатирском Исповедании (The Thyatiera Confession), которое было подписано Архиепископом Фиатирским и Великобританским Афинагором Коккинаки и было одобрено Вселенской Патриархией, пишется:

«Православные христиане верят, что те, кто крещен во имя Отца и Сына, и Святого Духа от священника или от мирянина по необходимости, является истинным христианином, и они принадлежат к Церкви, и являются членами Тела Христова, которое Едино, и остается неразрывным как Богочеловек»6].

В другом месте написано:

«Все христиане со своим собственным крещением стали членами тела Христова, которым является Церковь. Мы все разными способами и формами взираем на Божественную Евхаристию как на таинство Причащения, которое нас соединяет со Христом».

А в другом месте пишется:

«Но факт в том, что римо-католики поклоняются, как православные Иисусу Христу в Божественной Евхаристии» [7].

Кроме того, в другом месте пишется:

"По причине дружбы, возобладала (практика), когда православные отпевают англикан и их причащают, там где нет англиканских священников. Кроме того, там где нет православных священников, англикане погребают и причащают православных христиан. Это делается с ведома, но и по незнанию некоторых поместных Церквей, но и по причинам нужды и христианского мистириального доброжелательства. Далее несомненно то, что только христиане ищут Причащения. Эта такое повеление от расположения Бога Слова, направленное к единству христиан, когда их связывает Традиция, Священное Писание, Свящество и Никео-Константинопольский Символ веры»[8].

 

Тем не менее, Папа Иоанн Павел II в своем слове, которое он огласил 5 июня 1991г. В Белостоке в Польше, с он сказал:

"Сегодня мы более ясно видим и лучше понимаем тот факт, что наши Церкви являются Церквами-сестрами, не только и в смысле некоего простого благородного высказывания, но в смысле основополагающей экуменической экклезиологической категории» [9].

Характерным является и то, что было решено на «VII Генеральной Ассамблее православно-католического диалога» на Православном Богословском факультете Баламандского университета в Ливане (17-24 июня 1993 года).

В первой части текста документа под названием «Экклезиологические принципы» поскольку делается сообщение о том, как «возникли восточные Католические Церкви (Униаты), которые восстановили «полное общение с Римским Престолом и оставались ей верны», далее пишется о том, что способ этого единства, который был назван «униатством» «не может более более примелемым ни как методом которому необходимо следовать, ни как образец для единства, которые ищут наши Церкви», хотя эти «Церкви» (Униатские) «как часть кафолического общения, имеют право на существование и на для деятельности для того, чтобы удовлетворять духовным нуждам их верующих»[10].

Но почему же это пишется? Поскольку сегодня, согласно этому решению, не существует особой проблемы, потому что изменился взгляд друг на друга православных и римо-католиков, а именно «по причине нового у них самих отношения к таинствам Церкви и раскрытия вновь их самих как Церквей-сестер»[11].

Далее поясняется, что «Две Церкви», Православная и Римо-Католическая, имеют ту же веру и жизнь, где уверовали во Христа в Церкви:

«Обе стороны признают, что те, которые уверовали во Христа в Его Церкви – исповедание апостольской веры, участие в их таинствах, главным образом в единое священство приносящее единую жертву Христову, апостолькое преемство епископов - не могут рассматриваться как таковые в силу исключительной особенности одной из наших Церквей. Очевидным является то, что вне этих рамок откланяется всякое перекрещивание»[12].

Сразу же после этого пишется следующее:

«Именно по этой причине Католическая Церковь и Православная Церковь признают взаимно одна другую как Церкви-сестры, исходя из общей отвественности за сохранение Церкви Божией в верности к божественномй домостроительству, а в особенности к единству» [13].

Читая это решение, я задаюсь вопросом: Почему некоторые до сих пор продолжают расценивать инославных христиан как «Церкви», утверждая, что якобы это «технический термин», в то время как при ознакомлении с официальным текстом документа «Диалог между Православными и Римо-Католиками», можно с полной ясностью убедиться в том, что этому термину придается церковность, а, следовательно он является важным существенным термином, а не техническим?

Кроме того в Совместных Заявлениям между Папой Римским и Вселенским Патриархатом, христианам, находящимся вне Церкви, придается церковность, а , следовательно используемый термин Церковь для тех, кто находится вне Православной Церкви, не является техническим-рабочим термином, но важным. Я приведу некоторые выдержки из одного такого общего Заявления (29-6-1995):

 «Этот диалог – благодаря Смешанной международной комиссии - оказался плодотворным и была возможность проводить его по существу. Из него родилось общее мистириальное понимание Церкви, утвержденное и переданное через время апостольским преемством. В наших Церквах апостольское преемство является основой для освящения и единства народа Божия. Считается, что что во всякой поместной Церкви совершается таинство божественной любви, и что также Церковь Христова являет себя в каждом этом ее ныне действовании, смешанная Комиссия смогла заявить о том, что наши Церкви признают одна другую как Церкви-сестры, неся совместную ответственность за сохранение веры единой Церкви Христовой в божественном плане, в особенности всего с точки зрения единства» [14].

Ниже официально заявляется:

«В связи с этим мы побуждаем наших верующих, Католиков и Православных, к тому, чтобы они усиливали бы дух братства, который проистекает из единственного крещения и из совместного участия в таинствах». 16.

И немного ниже официально заявляется:

«Папа Римский и Вселенский Патриарх встречаясь один с другим, молились о единстве всех христиан. В этой их молитве были охвачены все те, которые принимая крещение являются членами тела Христова, хотя они и являются разными общинами, однако же тем не менее они являются верующими в Его Евангелие»[15].

 

В конце концов, те, кто является виновником появлением этого мнения (гипотезы), являются виновниками и того, что в собеседованиях внутри и вне Православной Церкви используются двойные стандарты (η διγλωσσία – досл. двойной язык), тройные стандарты и многочисленные языковые стандарты (πολυγλωσσία), и нет единого языка.  Иначе высказываются в православной и мономерной среде, а иначе высказываются и говорят в инославной среде. По сути же, что становится вполне ясным и очевидным, они ускользают от принципа исключительности, эксклюзивности в начале содержания.

И в этом никто не может сомневаться. Это основная линия многих современных священнослужителей и богословов.

Я думаю, что тот, что сегодняответственные церковные лица испытывают нуждув сочетании истины с любовью и добродетелью рассуждения. Мы не можем во имя истины лишить любви и рассуждения, ни ради любви лишать истины. В диалогах с этими христианскими группами необходимо очерчивать «красные линии». Каждому необходимо знать до какого момента можно двигаться вперед, или отступать, то есть применять икономию в отношении вещей, и вплоть до какого момента необходимо оставаться на позициях акривии. Эта акривия действует там, где есть просвещение ума и опытное богословие.

Таким образом, богословы опыта, которые знают из опыта несотворенной славы, которая существует в Православной Церкви и падения христиан, которые удалились от Православной Церкви, только они знают, как исповедовать истину и в действительности любить инославных христиан. Однако же такие опытные богословы в диалогах игнорируются и не используется их опыт, потому что, несомненно, в диалогах используется дипломатия, а не истина.

Вывод состоит в следующем – «технический-рабочий термин» определяется с абсолютной точностью и ясностью, чтобы устранить неоднозначность. Но когда «технический термин» ставится ​​под сомнение, то тогда он изживает себя как технический термин и не используется как актуальный и эпизодический.

Далее, то, что в вероисповедном тексте документа Великого Собора термин Церковьиспользуется для православной стороны, а также чтобы исповедовать, что она является Телом Христовым и Единой, Святой, Кафолической и Апостольской Церковью, а в тоже время использование термина Церкви для тех, кто находится вне ее (Православной Церкви) в качестве «технического-рабочего термина», это является весьма странным, противоречивым и более чем проблематичным с любой точки зрения, и с православной и с филологической.

Тем не менее, это двойной языковой стандарт и даже широкий языковой стандарт в том, чтобы утверждать, что термин «Церкви» используется для инославных христиан в качестве «технического термина», хотя в несомненно официальных решениях, так называемому «техническому термину» придается важный значение и церковность. Так, порой речь и идет о «техническом термине», а порой как о важном по сути термине. Это создает весьма большую проблему.

Столь же большой проблемой является то, чтобы утверждать, что термин Церковь, как Тело Христово и общение обожения, является описательным и простым образом, что , якобы и здесь им выражается апофатичность, и что мы не можем оценивать как инославных тех христиан, которые находятся вне Церкви, которые удалились от веры Церкви, веры как она была выражена и изложена Отцами на Вселенских Соборах.

И, наконец, вопросы экклесиологии являются очень важными и на нах требуется давать ответы с величайшей ответственностью и на основе святоотеческого учения, как оно изложено соборно. Когда Отцы говорили о догматических и экклесиологических вопросах, они использовали точнейшие термины, когда для доктринальных и священных делах, он использовал точные термины исходя из православных требований. И когда возникала необходимость сделать какие-то изменения в термины, то они это делали на основных требованиям, при большом внимании, с тем чтобы определить истину, которая переживалась опытно и для того, чтобы облегчить единство Церкви, а не исходя из коммуникационной дипломатии.

Конечно, как неоднократно отмечалось в этом тексте, термин Церковь это не описательный термин, но он является обоженным Телом Христа, а поэтому то и является «Единой, Святой, Кафолической и Апостольской Церковью».

февраль 2017

parembasis.gr

©перевод выполнен интернет-содружеством «Православный Апологет» 2017год.

При частичном и полном использовании перевода статьи ссылка на «Православный Апологет» обязательна

 

  •  

[1] Τήν γλωσσική διατύπωση περί τοῦ τεχνικοῦ ὅρου τήν συζήτησα µέ τήν δρ. Φιλολογίας – λεξικογράφο Βασιλική Μελικίδου.

[2] http://www.komvos.edu.gr/glwssa/odigos/Thema_a9/a_9_popup4.htm.

[3] http://www.greek-language.gr/greekLang/modern_greek/tools/lexica /glossology/show.html?id=129

[4] PG, 48, 1032.

[5] PG, 62.26.28-31.

[6] «The Thyateira Confession» -  «Ἡ ὁµολογία Θυατείρων» καί ὑπότιτλο «Ἡ πίστις καί ἡ προσευχή τοῦ Λαοῦ τοῦ Θεοῦ», σελ. 201. 7 Ἔνθ. ἀνωτ. σελ. 204.

[7] Ἔνθ. ἀνωτ. σελ. 205.

[8] Ἔνθ. ἀνωτ. σελ. 210-211.

[9] Ἀντωνίου Παπαδοπούλου, Θεολογικός ∆ιάλογος, Ὀρθοδόξων καί Ρωµαιοκαθολικῶν (Ἱστορία-Κείµενα-Προβλήµατα), Ἐκδ. Οἶκος Ἀδελφῶν Κυριακίδη, Α.Ε., Θεσσαλονίκη-Ἀθήνα 1996, σελ. 225.

[10] Ἔνθ. ἀνωτ. σελ. 210-212.

[11] Ἔνθ. ἀνωτ. σελ. 212.

[12] Ἔνθ. ἀνωτ. σελ. 212.

[13] Ἔνθ. ἀνωτ. σελ. 212-213.

[14] Ἔνθ. ἀνωτ. σελ. 246. 16 Ἔνθ. ἀνωτ. σελ. 247.

[15] Ἔνθ. ἀνωτ. σελ. 248.

 

 

 


[1]

[2] Μή ἑτεροπροσδιορισμός -  то есть не выносить определение о инославных христианах как инославных



Подписка на новости

Последние обновления

События