Святой Максим: Исповедник Православия
ΑΓΙΟΣ ΜΑΞΙΜΟΣ: Ο ΟΜΟΛΟΓΗΤΗΣ ΤΗΣ ΟΡΘΟΔΟΞΙΑΣ
ΛΑΜΠΡΟΥ Κ. ΣΚΟΝΤΖΟΥ Θεολόγου - Καθηγητού
Святой Максим исповедник причисляется нашей Церковью к числу наиболее выдающихся личностей. Великий богослов, философ, подвижник и исповедник православной веры.
Он родился в Константинополе в 580 г. в благочестивой и аристократической семье, поэтому он получил глубокое образование, где он проявлял свою эрудицию. Благородное и солидное воспитание, которое он получил, дали ему возможность взойти на весьма важные виды служения по управлению государством. Едва ему исполнилось 30 лет, он стал первым секретарем императора Ираклия (610-641гг.). Однако весьма скоро он убедился в том, что вся светская власть имеет мимолётный характер. Поэтому он решил себя посвятить Церкви. Он вначале подвизался в монастыре св. Филиппа в Хрисополе, а позднее в монастыре св. Георгия в Кизике, где он явил великую ревность к монашескому жительству и подвижничеству.
Он даже и не предполагал оставлять пустыню и безмолвие монашеской жизни. В его времена Церковь раздиралась ересью монофелитства, которую воспринял император Ираклий и он захотел заставить православных верующих проявить ему послушание. Его сотрудниками в этом стали патриарх Сергий и его преемник патриарх Пирр.
Ересь монофелитства была продуктом предшествующей ереси монофизитства, которая была осуждена на IV и V Вселенских соборах, которая по своей сути отвергала реальное, действительное вочеловечение Бога Слова. Монофелиство учило тому, что Христос не обладал двумя волями и действиями, как учила Церковь, но что Он обладал одной волей и действием, то есть божественным. Эта еретическая вера имела ужасные последствия для спасения человека, потому что она отвергала истинную человеческую природу Христа а, следственно действительное спасение человеческого рода.
Ираклий в качестве причины навязывания этой ереси имел желание достичь единства государства. Восточные области, Ближний Восток и Египет были монофизитскими, они верили, что с помощью монофелитства они возвратят себе власть, поскольку они уже имели тенденции к получению независимости.
Святой Максим всеми своими действиями усиленно противодействовал императору. По причине варварского вторжения в империю он в 626 году оставил монастырь в Кизике и ушел в Африку со своими тремя учениками, двумя Анастасиями и Феодором. Там они нашли епископа Пирра, которого они вызвали на публичный спор относительно еретических его учений. Вначале Пирр принял православное учение, но позднее он вновь отделился и стал в 654 году патриархом Константинопольским. В Африке святой Максим познакомился со святым Софронием, в последствии ставшим патриархом Иерусалимским, с которым он начал вести общую борьбу в защиту Православия. В 646 году он переехал в Рим, где встретился с папой Мартином I, которому он рассказал о проблеме в Церкви в Византии. Он предпринял попытку созвать Собор в Латеранском дворце в 649 году, который осудил ересь монофелитства и анафематствовал ее последователей.
Решение Собора было истолковано императором Константом II, преемником императора Ираклия, также еретиком, как позицией враждебной государству. Поэтому в 653 году им был послан в Рим военный отряд, который схватил прп. Максима, его трех учеников и папу Мартина и их отправил в кандалах в Константинополь. Их пытки были страшными, святому Максиму и его ученикам были отрезаны языки и правая рука. Римский папа Мартин был отправлен в ссылку в Херсонес, где он был осужден на жительство в условиях жалкой нищеты. Святой Маким скончался 13 августа 662 году, находясь в тюремном заключении в крепости Схимари в Лазике. Немного позже скончались и его ученики, а также и пребывавший в ссылке папа Мартин.
Наша Церковь признала борьбу святого Максима, и его сопричислила к великим святым и дала ему наименование исповедника. То же самое она сделал и в отношении его трех учеников и Римского папы Мартина.
Учение прп. Максима своим источником имеет древних Отцов Церкви и проистекает из определений Вселенских Соборов и выражает с абсолютной точностью подлинную традицию. Сын и Слово Божие имеет ту же сущность с Отцом и Святым Духом, Он стал человеком ради спасения человеческого рода. В богочеловеческой личности Христа Спасителя божественная природа соединилась с человеческой, без какого-либо смешения, изменения и превращения. В лице Христа также имелись и две воли, а служением обеих воль и действований было совершено спасение человеческого рода. Монофизитство напротив, отвергая реальное, действительно вочеловечение Бога, а монофелитство, отвергая человеческую волю, то есть свободную волю человеку для совершения спасения, поставила спасение в разряд теории, а не реальности, как тому учит наше Православие. На VI Вселенском соборе (680 год) было утверждено и раскрыто богословие святого Максима.
Святой Максим также принадлежит к великим мистическим богословам. Благодаря его просвещенному вкладу, было достигнуто преображение и переосмысление различных сторон болезненного мистицизма неолатонизма, который в его время был стол распространён. Как например, это касается и весьма известного «Ареопагитского корпуса», который им был внесен в православное богословие. То есть это, прежде всего, относится к опытному, внутреннему переживанию присутствия и действований Бога, освобождающего от всякой болезненности, которое ранее не встречалось в богословии Отцов нашей Церкви и у византийских богословов. Он также является основоположником апофатического богословия, учения о православном образе подхода и переживания таинства Божественности. Бесчисленное количество трудов святого Максима до сего дня составляет источник для изучения православной духовности и ее переживания.
Наша Церковь чтит память прп. Максима Исповедника 21 января/ 3 февраля
От редакции ПА: Жизнь и труды прп. Максима Исповедника имели, имеют и будут иметь непреходящее значение, поскольку они вскрывают наиважнейшие принципы хранения Церкви, то есть Православия. Вся история борьбы с монофелиством наглядно свидетельствует о том, что иерархия Церкви, призванная быть хранителем и гарантом Православия, часто по разным причинам, и прежде всего политическим, не выполняла своего божественно предназначения. И для Церкви Христовой гарантом истины становились простые монахи, таки как прп. Максим Исповедник. Облеченный внешней мудростью и преображенный божественной благодатью благодаря подвижнической жизни, прп. Максим стал рупором Православия, богооткровенной истины о двух волях и действованиях в едином лице Богочеловека Христа.
Однако, в нашей современной ситуации, когда делаются дерзновенные попытки с помощью созываемого Всеправославного собора тайком перекроить весь канонический строй Православной Церкви, от каждого из нас требуется предельная чуткость, глубокая молитва с искренней просьбой к Богу вмешаться в данное далеко не богоугодное мероприятие. Очень важен данный прп. Максим Исповедником императорским чиновникам ответ а вопрос: «Какой ты Церкви принадлежишь? Римской, Константинопольской, Александрийской..?». «Я принадлежу кафолической церкви». Далее мы приводим комментарий современного известного православного богослова Жана Клода Ларше:
а земле? (Лк. 18, 8), кафолическая Церковь может оказаться уменьшенной до нескольких верующих и даже, в пределе, до одного. Так, В. Лосский пишет: «Каждая часть Церкви, даже самая малая, даже только один верующий, может быть названа «соборной». Когда святой Максим, которого церковная традиция называет Исповедником, ответил тем, кто хотел принудить его войти причащаться с монофелитами: «Даже если бы вся вселенная (экумена) причащалась с вами, я один не причащался бы», он противопоставлял свою кафоличность предполагаемой вселенскости еретиков»[6]. Исповедуя и защищая православную веру, преподобный Максим хорошо осознавал, что он исповедовал и защищал «догмат [...] который является общим для кафолической Церкви», то есть ту веру, которую апостолы, отцы, Соборы, клир и верные православные всегда и повсюду исповедовали. Те, кто исповедовал православную веру, соединялись или присоединялись к кафолической Церкви и общению с ней; те, кто признавал учение, несообразное с православием, отлучались от кафолической Церкви или должны были быть отлучены[7]. Этот принцип действовал в отношении лиц, но также и в отношении отдельных Церквей: они принадлежали к соборной Церкви, или, еще точнее, идентифицировались с ней, поскольку они исповедовали православную веру; и они от нее отлучались (даже если они институционально продолжали быть Церквами и носить имя Церкви), если они проникались учениями, чуждыми православной вере, той, которая была определена апостолами, отцами и Соборами. Таким образом, преподобный Максим отождествляет Римскую Церковь с соборной Церковью лишь по той причине, что она исповедует православную веру, и даже в период монофелитских споров она есть единственная Церковь, которая ее исповедует (и когда римские апокрисиарии готовы были принять еретическую доктрину патриарха Петра, преподобный Максим оценивает это как то, что «по этой причине дело почти всей соборной и апостольской Церкви, созданной Богом, находится в серьезной опасности». Напротив, Церкви Константинополя, Антиохии, Александрии, Иерусалима находятся вне кафолической Церкви и вне общения с ней (хотя они пребывают в общении друг с другом), потому что они приняли ересь. Считая же, что они исповедуют православную веру, эти Церкви, напротив, казались себе «святыми соборными Церквами».
Если врата ада не могут одолеть Церкви, созданной Христом, то это не потому, что ее представляет какая-то одна особая Церковь, которая никогда бы не смогла впасть в ересь по данной ей харизме, по своей власти или каким-то специальным преимуществам, ибо, как мы уже говорили, никакая отдельная Церковь не отождествляет себя a priori и окончательно с Церковью. Все Церкви, как это показывала история, пребывали в тот или иной момент в ереси и, таким образом, вне соборной Церкви. А бывали моменты, когда все Церкви пребывали в ереси, и соборная Церковь не существовала более, кроме как среди нескольких верующих, которые продолжали исповедоватьправославную веру. Таким образом, если врата ада не могут одолеть Церковь, это по Божией благодати, которую она получает, будучи Телом, чьей Главой является Христос, или же поскольку она является Христовой Невестой. Так, преподобный Максим пишет, что «соборнаяЦерковь, Господня Невеста», Он Сам «хранит ее в безопасности, чтобы спасти нас от нападения врагов». Соборная Церковь не может утратить ни свою целостность, ни свою кафоличность, потому что, по существу, она есть мистическая реальность, которая отождествляется с Телом Христовым. Это идеальное видение Церкви появляется в начале 63-й главы «Вопросоответов к Фалассию»: «Свещник злат весь есть всесвятая Церковь Божия, чистая и незапятнанная, безукоризненная и неподдельная, неумаляемая и восприемлющая истинный Свет... Всесвятой Церкви Божией присуще быть подобной чистейшему естеству золота. Она является неподдельной, поскольку в таинстве [своего] богословия по вере совсем не имеет ничего чуждого и примешанного [к этому богословию]; чистой, поскольку сияет и славится светлостью добродетелей; незапятнанной, поскольку никакая грязь страстей не оскверняет ее; безукоризненной, поскольку ее не касаются никакие лукавые духи и поскольку она не позволяет материальным обстоятельствам чернить ее каким-либо пороком; неумаляемой и неуменынаемой, поскольку бросаемая по временам в горнило гонений и периодически подвергаемая испытанию при восстании ересей, она стойко выдерживает напор и не уступает тяжести искушений, [оставаясь неизменной] как в своем разумении, так и в жизни, то есть в вере и житии».
г) Церковное сознание как последний критерий принадлежности к соборной Церкви.
Привлекает внимание утверждение преподобного Максима о том, что церковное сознание есть последний критерий исповедания правой веры и, таким образом, последний критерий принадлежности к соборной и апостольской Церкви. Это утверждение выражено в следующей формулировке: «Нет ничего более жестокого, чем осуждение совести, и ничего более свободного, чем следование ее совету». То, что мы уже ранее говорили, позволяет нам лучше понять, как именно преподобный Максим понимает церковное сознание. Это, как мы уже отмечали, не есть индивидуальное сознание, — сознание, теснейшим образом соединенное с собственной волей или с тем, что преподобный Максим называет gnome (направление воли) и что является сознанием индивидуалистическим, посредством которого индивидуум стремится придать себе весу, утвердить свою оригинальность или свое превосходство и потом противопоставить себя другим: тем, что оборачивается среди людей источником разделений и вражды. Сознание, которое имеет в виду преподобный Максим, есть сознание духовное, чьи ценности связаны с ценностями традиции и которое просвещено Богом. Преподобный Максим много раз подчеркивает, что принципы, которые он отстаивает, в отличие от принципов еретиков, не были нацелены на то, чтобы выделиться и противопоставить себя чему-то, и не являлись индивидуальным изобретением, не отражали личные идеи, не стремились к реализации собственного проекта, но сообразовывались во всем с Писанием, Соборами и отцами[8] и стремились свидетельствовать о реальности, которая их превосходит и которой они подчиняются. Короче говоря, его личное сознание отражает сознание церковное, сознание соборной Церкви, перед которым оно смиренно отходит в сторону и для которого оно делается совершенно прозрачным. «Я, — восклицает преподобный Максим, — не имею какого-то особенного догмата, но лишь тот, который является общим с соборной Церковью. И я никогда не возвышал голос, чтобы высказать догмат, который был бы чем-то особенным». Это церковное сознание не есть естественное: оно формируется в самой соборной Церкви, в верности ее учению, в смиренном сообразовании (о чем часто свидетельствует преподобный Максим) с традицией и в духовной жизни, в которой аскеза позволяет сердцу и духу очиститься и, вследствие этого, быть просвещенными благодатью. Преподобный Максим, беря пример с отцов, с удовольствием подчеркивает, что в своей защите и прославлении православной веры они были «богодухновенными», не ведя речь о самих себе, но о Христе, Который в них живет: Христос «становится душой их души, являясь всем через их труды, слова и мысли, поскольку те происходили не от них самих, но от Христа, пребывавшего в них по благодати». Таким образом, авторитет отцов не был их собственным авторитетом, но скорее авторитетом «Истины, Которая говорит и говорила через них». Рассуждения В. Лосского достаточно хорошо выражают то, что характеризует кафолическое сознание отцов, к которому сам преподобный Максим, окруженный ересями, заставлял взывать как к последнему критерию: «Сознателен в Истине тот, кто перестает быть предметом собственного сознания. И тогда исповедуемая Истина стоит перед ним во всей своей объективности: не как «собственно» мнение, «собственное мое богословие», но как собственность Церкви, как «сообразное всему» — kath'olon, — как кафолическая истина [...] Этими несколькими сознательными (людьми) и торжествует Истина, ибо сознаниюэтому чужд всякий субъективизм, ибо это сознание тех, кто говорит не от своего собственного имени, а от имени Церкви, полагая Церковь единственным содержанием личных, многочисленных сознаний. Если мы хотим приложить понятие «сознание» к реальности экклезиологии, мы должны понять, что в этой реальности много сознаний, но одно содержание, только «само-сознание» — Церковь. И в этом смысле отцы Церкви — и все те, кто, освобождаясь от своих индивидуальных ограничений, идут по их стопам, — они и есть отцы церковного сознания»[9].
ЖАН-КЛОД ЛАРШЕ. Преподобный Максим Исповедник – посредник между Востоком и Западом. Перевод Олеси Николаеваой. Изд. Сретенского мон. М., 2004.
