«Царь у насъ праведной и благочестивой жизни, — писалъ въ 1905 году о Государѣ Николаѣ II св. Іоаннъ Кронштадтскій. — Богомъ посланъ ему тяжелый крестъ страданій, какъ Своему избраннику и любимому чаду».

Святой Царь-мученикъ Николай II родился 6 (19) мая 1868 года подъ Санктъ-Петербургомъ, въ Царскомъ Селѣ. По совершеніи таинства крещенія царственнаго младенца хоръ воспѣлъ благодарственную пѣснь, и колокольный звонъ всѣхъ церквей и громъ пушекъ вторили пѣнію. Отслужили Божественную литургію, и новокрещенный младенецъ былъ пріобщенъ Святыхъ Христовыхъ Тайнъ.

Великій Князь Николай съ дѣтства отличался благочестіемъ и старался въ добродѣтеляхъ подражать праведному Іову Многострадальному, въ день памяти котораго родился, и святителю Николаю, въ честь котораго былъ названъ. «Я родился въ день Іова Многострадальнаго, — говорилъ онъ, — и мнѣ предназначено страдать». Близкіе отмѣчали: «У Николая душа чистая, какъ хрусталь, и горячо всѣхъ любящая». Его глубоко трогали всякое горе человѣческое и всякая нужда. День онъ начиналъ и заканчивалъ молитвой; хорошо зналъ чинъ церковныхъ службъ, во время которыхъ любилъ подпѣвать церковному хору.

Образованіе сына по волѣ августѣйшаго отца Александра III велось строго въ русскомъ православномъ духѣ. Царственный отрокъ проводилъ много времени за книгой. Онъ удивлялъ своихъ учителей необычайной памятью и незаурядными способностями. Будущій Государь успѣшно окончилъ высшій курсъ экономическихъ, юридическихъ и военныхъ наукъ подъ руководствомъ выдающихся наставниковъ и прошелъ военную подготовку въ пѣхотѣ, кавалеріи, артиллеріи и на флотѣ.

Осенью 1891 года, когда десятки губерній Россіи изнемогали отъ голода, Александръ III поставилъ сына во главѣ Комитета по оказанію помощи голодающимъ. Будущій царь воочію увидѣлъ людское горе и неустанно трудился, чтобы облегчить страданія своего народа.

Серьезное испытаніе было послано Царской Семьѣ осенью 1888 года: подъ Харьковомъ произошло страшное крушеніе царскаго поѣзда. Вагоны съ грохотомъ падали съ высокой насыпи подъ откосъ. Провидѣніемъ Божіимъ жизнь Императора Александра III и всей Августѣйшей Семьи была чудесно спасена.

Новое испытаніе послѣдовало въ 1891 году во время путешествія Царевича по Дальнему Востоку: въ Японіи на него было совершено покушеніе. Николай Александровичъ едва не погибъ отъ сабельнаго удара религіознаго фанатика, но греческій принцъ Георгій бамбуковой тростью сбилъ съ ногъ нападавшаго. И вновь совершилось чудо: только легкая рана осталась на головѣ наслѣдника престола. Всевышній еще разъ напомнилъ Свое Слово: Не прикасайтесь къ помазаннымъ Моимъ (Псал. 104, 15) и явилъ міру, что въ Его власти цари и царства земныя.

Весной 1894 года, видя непоколебимое рѣшеніе царевича вступить въ бракъ съ Принцессой Алисой Гессенъ-Дармштадтской, Августѣйшіе Родители дали, наконецъ, на то свое благословеніе. «Спаситель сказалъ нашъ: все, что ты просишь у Бога, дастъ тебѣ Богъ, — писалъ Великій Князь Николай въ то время, — слова эти безконечно мнѣ дороги, потому что въ теченіе пяти лѣтъ я молился ими, повторяя ихъ каждую ночь, умоляя Его облегчить Алисѣ переходъ въ Православную вѣру и дать мнѣ ее въ жены». Съ глубокой вѣрой и любовью Царевичъ убѣдилъ Принцессу принять святое Православіе. Въ рѣшающемъ разговорѣ онъ сказалъ: «Когда вы узнаете, какъ прекрасна, благодатна и смиренна наша Православная религія, какъ великолѣпны наши храмы и монастыри и какъ торжественны и величавы наши богослуженія, — вы ихъ полюбите и ничто не будетъ насъ раздѣлять».

Осенью 1894 года, во время тяжелой болѣзни Государя, Царевичъ неотступно находился у его постели. «Какъ преданный сынъ и какъ первый вѣрный слуга своего отца, — писалъ онъ невѣстѣ въ тѣ дни, — я долженъ быть съ нимъ вездѣ».

За нѣсколько дней до кончины Александра III въ Россію прибыла принцесса Алиса. Чинъ присоединенія ея къ Православной Церкви совершилъ всероссійскій пастырь Іоаннъ Кронштадтскій. Во время Мѵропомазанія она была наречена Александрой, въ честь святой царицы-мученицы. Въ тотъ знаменательный день Августѣйшіе Женихъ и Невѣста послѣ таинства покаянія вмѣстѣ причастились Святыхъ Христовыхъ Тайнъ. Всей душой, глубоко и искренно приняла Александра Ѳедоровна Православіе. «Твоя страна будетъ моей страной, — говорила она, — твой народъ — моимъ народомъ и твой Богъ — моимъ Богомъ» (Руѳ. 1, 16).

Въ день смерти Императора Николай Александровичъ въ глубокой скорби сказалъ, что онъ не желалъ царскаго вѣнца, но, боясь ослушаться воли Всевышняго и отцовской воли, принимаетъ царскій вѣнецъ. Онъ надѣется на Господа Бога, а не на свои слабыя силы.

На всю жизнь сохранилъ въ своемъ сердцѣ Царевичъ завѣты державнаго отца, произнесенные имъ наканунѣ кончины: «Тебѣ предстоитъ взять съ плечъ моихъ тяжелый грузъ государственной власти и нести его до могилы такъ же, какъ несъ его я и какъ несли наши предки. Я передаю тебѣ царство, Богомъ мнѣ врученное. Я принялъ его тринадцать лѣтъ тому назадъ отъ истекавшаго кровью отца... Въ тотъ трагическій день всталъ предо мною вопросъ: какой дорогой идти? Той ли, на которую меня толкало такъ называемое "передовое общество", зараженное либеральными идеями Запада, или той, которую подсказывало мнѣ мое собственное убѣжденіе, мой высшій священный долгъ Государя и моя совѣсть. Я избралъ свой путь. Либералы окрестили его реакціоннымъ. Меня интересовало только благо моего народа и величіе Россіи. Я стремился дать внѣшній и внутренній миръ, чтобы государство могло свободно и спокойно развиваться, крѣпнуть, богатѣть и благоденствовать. Самодержавіе создало историческую индивидуальность Россіи. Рухнетъ самодержавіе, не дай Богъ, тогда съ нимъ рухнетъ и Россія. Паденіе исконно русской власти откроетъ безконечную эру смутъ и кровавыхъ междоусобицъ. Я завѣщаю тебѣ любить все, что служитъ ко благу, чести и достоинству Россіи. Охраняй самодержавіе, памятуя при томъ, что ты несешь отвѣтственность за судьбу твоихъ подданныхъ передъ Престоломъ Всевышняго. Вѣра въ Бога и въ святость твоего царскаго долга да будутъ для тебя основой твоей жизни... Въ политикѣ внѣшней держись независимой позиціи. Помни: у Россіи нѣтъ друзей. Нашей огромности боятся. Избѣгай войнъ. Въ политикѣ внутренней, прежде всего, покровительствуй Церкви. Она не разъ спасала Россію въ годину бѣдъ. Укрѣпляй семью, потому что она — основа всякаго государства».

Императоръ Николай II взошелъ на престолъ 20 октября (2 ноября) 1894 года. «Въ этотъ скорбный, но торжественный часъ вступленія нашего на прародительскій престолъ, — сказалъ онъ, — принимаемъ священный обѣтъ предъ лицемъ Всевышняго всегда имѣть единой цѣлью мирное преуспѣваніе, могущество и славу дорогой Россіи и устроеніе счастья всѣхъ нашихъ вѣрноподданныхъ».

Дѣлами любви и милосердія отмѣтилъ Государь начало своего правленія: получили облегченіе заключенные въ тюрьмахъ; было большое прощеніе долговъ; оказана значительная помощь нуждающимся ученымъ, писателямъ и студентамъ.

Самодержецъ Всероссійскій Николай II вѣнчался на царство 14 (27) мая 1896 года въ Москвѣ, въ Успенскомъ соборѣ Кремля. Московскій митрополитъ Сергій обратился къ нему со словами: «...какъ нѣтъ выше, такъ нѣтъ и труднѣе на землѣ царской власти, нѣтъ бремени тяжелѣе царскаго служенія. Черезъ помазаніе видимое да озаритъ невидимая сила свыше... Твою самодержавную дѣятельность ко благу и счастью твоихъ вѣрноподданныхъ».

Императоръ Николай II прочелъ Сѵмволъ Вѣры; облачившись въ порфиру и возложивъ на голову царскій вѣнецъ, взялъ въ руки державу и скипетръ. Въ молитвѣ къ Царю Царствующихъ государь просилъ ниспослать на него дары Духа Святаго и наставить въ дѣлѣ, которому посланъ онъ служить. Хоръ грянулъ «Тебе Бога хвалимъ...». Послѣ Божественной литургіи онъ воспріялъ Священное Мѵропомазаніе. Императоръ вошелъ Царскими вратами въ алтарь и причастился Святыхъ Христовыхъ Тайнъ, какъ священнослужитель.

Православный Царь при совершеніи Таинства Мѵропомазанія во время вѣнчанія на царство становится священнымъ лицомъ и носителемъ особой благодати Святаго Духа. Эта благодать дѣйствуетъ черезъ него при соблюденіи имъ закона и удерживаетъ распространеніе зла въ мірѣ. По слову апостола Павла, тайна беззаконія уже въ дѣйствіи, только не совершится до тѣхъ поръ, пока не будетъ взятъ отъ среды Удерживающій (2 Ѳес. 2, 7). Императоръ Николай II былъ глубоко проникнутъ сознаніемъ этой духовной миссіи, лежащей на помазанникѣ Божіемъ.

По роковому стеченію обстоятельствъ дни коронаціонныхъ торжествъ были омрачены трагедіей на Ходынскомъ полѣ, гдѣ собралось около полумилліона человѣкъ. Въ моментъ раздачи подарковъ произошла страшная давка, унесшая жизни болѣе тысячи человѣкъ. На слѣдующій день Государь и Государыня присутствовали на панихидѣ по погибшимъ и оказали помощь семьямъ пострадавшихъ.

Государь Николай II былъ проникнутъ любовью къ человѣку и вѣрилъ, что и въ политикѣ необходимо слѣдовать завѣтамъ Христа. Императоръ Всероссійскій сталъ вдохновителемъ Первой всемірной конференціи по предотвращенію войнъ, которая состоялась въ столицѣ Голландіи въ 1899 году. Онъ первымъ среди правителей выступилъ на защиту вселенскаго мира и сталъ поистинѣ царемъ-миротворцемъ.

Государь неутомимо стремился дать внутренній миръ странѣ, чтобы она могла свободно развиваться и благоденствовать. По своей природѣ онъ былъ совершенно неспособенъ причинить кому-нибудь зло. За все время царствованія Государь не подписалъ ни одного смертнаго приговора, ни одна просьба о помилованіи, дошедшая до царя, не была имъ отклонена. Онъ всякій разъ безпокоился, чтобы помилованіе не запоздало.

Удивительно искренній взглядъ Государя всегда свѣтился неподдѣльной добротой. Однажды Царь посѣтилъ крейсеръ «Рюрикъ», гдѣ находился революціонеръ, давшій клятву убить его. Матросъ не выполнилъ обѣта. «Я не смогъ этого сдѣлать, — объяснилъ онъ. — Эти глаза смотрѣли на меня такъ кротко, такъ ласково».

Государь въ своемъ правленіи и повседневной жизни придерживался исконно русскихъ православныхъ началъ. Онъ глубоко зналъ русскую исторію и литературу, былъ большимъ знатокомъ родного языка и не терпѣлъ употребленія въ немъ иностранныхъ словъ. «Русскій языкъ такъ богатъ, — говорилъ онъ, — что позволяетъ во всѣхъ случаяхъ замѣнять иностранныя выраженія. Ни одно слово неславянскаго происхожденія не должно уродовать нашего языка».

Государь былъ безсребреникомъ. Нуждающимся онъ щедро помогалъ изъ своихъ собственныхъ средствъ, не задумываясь о величинѣ просимой суммы. Его доброта никогда не выказывалась наружу и не уменьшалась отъ безчисленныхъ разочарованій. Четыре милліона рублей царскихъ денегъ, которыя со времени правленія Императора Александра II находились въ Лондонскомъ банкѣ, Николай Александровичъ истратилъ на содержаніе госпиталей и другихъ благотворительныхъ учрежденій. «Онъ скоро все раздастъ, что имѣетъ», — говорилъ управляющій кабинетомъ его величества, основывая на этомъ свое желаніе покинуть занимаемую должность. «Его платья были часто чинены, — вспоминаетъ слуга царя. — Не любилъ онъ мотовства и роскоши. Штатскіе костюмы велись у него съ жениховскихъ временъ, и онъ пользовался ими». Послѣ убійства Царской семьи въ Екатеринбургѣ были найдены военныя шаровары Императора. На нихъ оказались заплаты и помѣтки: «Изготовлены 4 августа 1900 года», «Возобновлены 8 октября 1916 года».

Христіанскія добродѣтели Государя: кротость и доброта сердца, скромность и простота — многими были не поняты и приняты за слабость характера. Однако благодаря именно этимъ душевнымъ и нравственнымъ качествамъ въ немъ воплотилась огромная духовная сила, такъ необходимая помазаннику Божію для царскаго служенія. «О русскомъ Императорѣ говорятъ, что онъ доступенъ разнымъ вліяніямъ, — писалъ президентъ Франціи Лубе. — Это глубоко невѣрно. Русскій Императоръ самъ проводитъ свои идеи. Онъ защищаетъ ихъ съ постоянствомъ и большой силой».

Во время трудной войны съ Японіей, начавшейся въ 1904 году, Государь заявилъ: «Я никогда не заключу позорнаго и недостойнаго великой Россіи мира». Русская делегація на переговорахъ о мирѣ съ Японіей слѣдовала его указанію: «Ни гроша контрибуцій, ни пяди земли». Несмотря на оказываемое на Царя со всѣхъ сторонъ давленіе, онъ проявилъ твердую волю, и успѣхъ въ переговорахъ всецѣло принадлежитъ ему.

Государь Николай II обладалъ рѣдкой выдержкой и мужествомъ. Глубокая вѣра въ Промыслъ Божій укрѣпляла его и давала совершенное спокойствіе духа, которое никогда не оставляло его. «Сколько лѣтъ я жилъ около Царя и ни разу не видѣлъ его въ гнѣвѣ, — вспоминаетъ его слуга. — Всегда онъ былъ очень ровный и спокойный». Императоръ не опасался за свою жизнь, не боялся покушеній и отказывался отъ самыхъ необходимыхъ мѣръ безопасности. Въ рѣшающій моментъ Кронштадтскаго мятежа въ 1906 году Николай Александровичъ послѣ доклада министра иностранныхъ дѣлъ сказалъ: «Если вы видите меня столь спокойнымъ, то это потому, что я имѣю непоколебимую вѣру въ то, что судьба Россіи, моя собственная судьба и судьба моей семьи — въ рукахъ Господа. Что бы ни случилось, я склоняюсь передъ Его волей».

Царская Чета являла собой образецъ подлинно христіанской семейной жизни. Отношенія Августѣйшихъ Супруговъ отличались искренней любовью, сердечнымъ взаимопониманіемъ и глубокой вѣрностью. «Наша любовь и наша жизнь — это одно цѣлое, мы настолько соединены, что нельзя сомнѣваться и въ любви, и въ вѣрности — ничто не можетъ разъединить насъ или уменьшить нашу любовь», — писала мужу въ 1909 году Александра Ѳедоровна. «Не вѣрится, что сегодня двадцатилѣтіе нашей свадьбы! — записалъ 17 (30) ноября 1914 года въ дневникѣ Николай Александровичъ. — Рѣдкимъ семейнымъ счастьемъ Господь благословилъ насъ; лишь бы сумѣть въ теченіе оставшейся жизни оказаться достойнымъ столь великой Его милости».

Господь благословилъ этотъ бракъ по любви рожденіемъ четырехъ дочерей — Ольги, Татьяны, Маріи, Анастасіи — и сына Алексѣя. Долгожданный Наслѣдникъ Престола родился 30 іюля (12 августа) 1904 года, онъ сталъ любимцемъ всей семьи. Близкіе отмѣчали благородство характера Царевича, доброту и отзывчивость его сердца. «Въ душѣ этого ребенка не заложено ни одной порочной черты, — говорилъ одинъ изъ его учителей, — душа его — самая благодатная почва для всѣхъ добрыхъ сѣмянъ». Алексѣй любилъ людей и старался всѣми силами помочь имъ, въ особенности тѣмъ, кто ему казался несправедливо обиженъ. «Когда я буду царемъ, не будетъ бѣдныхъ и несчастныхъ, — говорилъ онъ. — Я хочу, чтобы всѣ были счастливы».

Неизлѣчимая наслѣдственная болѣзнь — гемофилія, обнаруженная у Царевича вскорѣ послѣ рожденія, постоянно угрожала его жизни. Этотъ недугъ потребовалъ отъ семьи огромнаго напряженія душевныхъ и физическихъ силъ, безграничной вѣры и смиренія. Во время обостренія болѣзни въ 1912 году врачи вынесли мальчику безнадежный приговоръ, однако Государь на вопросы о здоровьѣ Царевича смиренно отвѣчалъ: «надѣемся на Бога».

Царь и Царица воспитывали дѣтей въ преданности русскому народу и тщательно готовили ихъ къ предстоящему труду и подвигу. «Дѣти должны учиться самоотреченію, учиться отказываться отъ собственныхъ желаній ради другихъ людей», — считала Государыня. «Чѣмъ выше человѣкъ, тѣмъ скорѣе онъ долженъ помогать всѣмъ и никогда въ обращеніи не напоминать своего положенія, — говорилъ Государь, — такими должны быть и мои дѣти». Свои заботы и вниманіе Царевичъ и Великія Княжны распространяли на всѣхъ, кого знали. Они воспитывались въ простотѣ и строгости. «Долгъ родителей въ отношеніи дѣтей, — писала Государыня, — подготовить ихъ къ жизни, къ любымъ испытаніямъ, которыя ниспошлетъ имъ Богъ». Царевичъ и Великія Княжны спали на жесткихъ походныхъ кроватяхъ безъ подушекъ; одѣвались просто; платье и обувь переходили отъ старшихъ къ младшимъ. Ѣда была самая простая. Любимой пищей Царевича Алексѣя были щи, каша и черный хлѣбъ, «которые, — какъ говорилъ онъ, — ѣдятъ всѣ мои солдаты». «Они вели скромную жизнь, — писалъ близкій къ нимъ человѣкъ, — были просты въ обращеніи и не придавали значенія своему царскому положенію».

Это была истинно православная семья, въ которой царили традиціи и укладъ благочестивыхъ русскихъ семей. «Въ устройствѣ дома долженъ принимать участіе каждый членъ семьи, — писала въ дневникѣ Государыня, — и самое полное семейное счастье можетъ быть достигнуто, когда всѣ честно выполняютъ свои обязанности». Августѣйшая Семья вела замкнутый образъ жизни. Они не любили торжествъ и громкихъ рѣчей, этикетъ былъ имъ въ тягость. Царица и великія княжны нерѣдко пѣли въ храмѣ на клиросѣ во время Божественной литургіи. «А съ какимъ трепетомъ, съ какими свѣтлыми слезами приступали они къ Святой Чашѣ!» — вспоминалъ архіепископъ Ѳеофанъ Полтавскій. По вечерамъ Царь часто читалъ вслухъ въ семейномъ кругу. Царица и дочери занимались рукодѣліемъ, говорили о Богѣ и молились. «Для Бога нѣтъ невозможнаго, — писала государыня. — Я вѣрю въ то, что кто чистъ своей душой, тотъ будетъ всегда услышанъ и тому не страшны никакія трудности и опасности жизни, такъ какъ онѣ непреодолимы только для тѣхъ, кто мало и неглубоко вѣруетъ».

Александра Ѳедоровна была прирожденной сестрой милосердія. Она посѣщала больныхъ, оказывая имъ сердечную заботу и поддержку, а когда не могла пойти къ страдающимъ сама, посылала дочерей. Государыня была убѣждена: дѣти должны знать, что кромѣ красоты въ мірѣ много печали. Сама она никогда не роптала, нисколько не жалѣла себя, считая своимъ долгомъ «оставаться вѣрной Христу и заботиться о тѣхъ, кто рядомъ».

Государыню называли настоящей подвижницей благотворительности. Будучи безупречной женой и матерью, она особенно сочувствовала горестямъ другихъ матерей и оказывала имъ посильную помощь и заботу. Во время голода 1898 года она пожертвовала страдающимъ восьмую часть годового дохода семьи. Александра Ѳедоровна часто передавала денежную помощь нуждающимся черезъ своихъ приближенныхъ, стараясь сохранить это въ тайнѣ. Государыня устраивала благотворительные базары, выручка отъ которыхъ шла на помощь больнымъ; она организовала по всей странѣ учебныя мастерскія для бѣдныхъ и открыла училище сестеръ милосердія. На свои личныя средства царица построила домъ для солдатъ-инвалидовъ Русско-японской войны, гдѣ они обучались всякому ремеслу.

Царская Чета покровительствовала Православной Церкви не только въ Россіи, но и во всемъ мірѣ: за время правленія Николая II были построены сотни монастырей и тысячи храмовъ. Государь ревностно заботился о духовномъ просвѣщеніи народа: по всей странѣ были открыты десятки тысячъ церковно-приходскихъ школъ. Благочестивый Императоръ поддерживалъ развитіе искусствъ, возвышающихъ душу православнаго христіанина, — церковной архитектуры, иконописанія, древняго церковнаго пѣнія и колокольнаго звона.

За время царствованія Императора Николая II Русская Православная Церковь обогатилась большимъ числомъ новыхъ святыхъ и новыхъ церковныхъ торжествъ, чѣмъ за весь XIX вѣкъ. Въ 1903 году, ознакомившись съ матеріалами къ прославленію великаго старца Серафима Саровскаго, царь не согласился съ мнѣніемъ Сѵнода и дерзновенно начерталъ: «Немедленно прославить». Лѣтомъ того же года царская чета пріѣхала въ Саровъ на великое духовное торжество, собравшее сотни тысячъ православныхъ русскихъ людей. Государь пѣшкомъ, благоговѣйнымъ паломникомъ, на своихъ плечахъ несъ гробъ со святыми мощами угодника Божіяго и причащался вмѣстѣ съ Государыней Святыхъ Христовыхъ Тайнъ. Девятнадцатаго іюля (перваго августа) въ Саровѣ Государь записалъ въ дневникѣ: «Дивенъ Богъ во святыхъ Его. Велика неизреченная милость Его дорогой Россіи; невыразимо утѣшительна очевидность новаго проявленія благодати Господней ко всѣмъ намъ. На Тя, Господи, уповахомъ, да не постыдимся во вѣки. Аминь!»

Въ Дивѣевскомъ монастырѣ ихъ величества посѣтили блаженную старицу Пашу Саровскую, которая предсказала трагическую судьбу Царской Семьи. Православная Россія въ тѣ памятные дни трогательно выражала Царю и Царицѣ свою любовь и преданность. Здѣсь они воочію увидѣли подлинную Святую Русь. Саровскія торжества укрѣпили въ Царѣ вѣру въ его народъ.

Государь сознавалъ необходимость возрожденія Россіи на духовныхъ началахъ Святой Руси. «Царство Русское колеблется, шатается, близко къ паденію, — писалъ въ то время праведный Іоаннъ Кронштадтскій, — и если Россія не очистится отъ множества плевелъ, то она опустѣетъ, какъ древнія царства и города, стертые правосудіемъ Божіимъ съ лица земли за свое безбожіе и за свои беззаконія». По замыслу Государя успѣхъ задуманнаго во многомъ зависѣлъ отъ возстановленія патріаршества и выбора Патріарха. Послѣ глубокихъ размышленій онъ рѣшилъ возложить, если Богу будетъ угодно, тяжелое бремя патріаршаго служенія на себя, принявъ монашество и священный санъ. Царскій престолъ онъ полагалъ оставить своему сыну, назначивъ регентами при немъ Императрицу и брата Михаила. Въ мартѣ 1905 года Государь встрѣтился съ членами Святѣйшаго Сѵнода и сообщилъ имъ о своемъ намѣреніи. Въ отвѣтъ послѣдовало молчаніе. Великій моментъ былъ упущенъ — Іерусалимъ не узналъ времени посѣщенія своего (Лук. 19, 44).

Государь, какъ носитель верховной власти Православнаго Самодержавнаго Царства, несъ священныя обязанности Вселенскаго покровителя и защитника Православія, оберегая церковный миръ во всемъ мірѣ. Онъ всталъ на защиту гонимыхъ, когда турки вырѣзали армянъ, притѣсняли и угнетали славянъ, и широко открылъ границы Россіи бѣженцамъ-христіанамъ. Когда лѣтомъ 1914 года Австро-Венгрія напала на беззащитную Сербію, царь Николай II безъ колебаній отвѣтилъ на призывъ о помощи.

Россія защитила братскую страну. Сербскій королевичъ Александръ направилъ Государю посланіе: «Тяжелѣйшія времена не могутъ не скрѣпить узъ глубокой привязанности, которыми Сербія связана со святой славянской Русью, и чувства вѣчной благодарности Вашему Величеству за помощь и защиту будутъ свято храниться въ сердцахъ сербовъ».

Помазанникъ Божій глубоко сознавалъ свой долгъ царскаго служенія и не разъ говорилъ: «Министры могутъ мѣняться, но я одинъ несу отвѣтственность передъ Богомъ за благо нашего народа». Исходя изъ исконно русскаго начала соборности, онъ стремился привлечь къ управленію страной лучшихъ людей, оставаясь рѣшительнымъ противникомъ введенія въ Россіи конституціоннаго правленія. Онъ пытался умиротворить политическія страсти и дать внутренній миръ странѣ. Однако страсти продолжали бушевать. Газета «Освобожденіе», издававшаяся въ то время за границей, открыто называла «освободительныя силы», выступавшія противъ царской власти въ Россіи: «Вся интеллигенція и часть народа; все земство, часть городскихъ думъ... вся печать». Премьеръ-министръ Столыпинъ сказалъ въ 1907 году: «Имъ нужны великія потрясенія, намъ нужна великая Россія».

На двадцатомъ году царствованія Императора Николая II русское хозяйство достигло высшей точки своего расцвѣта. Урожай зерновыхъ увеличился вдвое по сравненію съ началомъ правленія; населеніе выросло на пятьдесятъ милліоновъ человѣкъ. Изъ безграмотной Россія быстро становилась грамотной. Экономисты Европы въ 1913 году предсказывали, что къ серединѣ текущаго вѣка Россія будетъ господствовать надъ Европой въ политическомъ, экономическомъ и финансовомъ отношеніяхъ.

Міровая война началась утромъ 19 іюля (1 августа) 1914 года, въ день памяти преподобнаго Серафима Саровскаго. Государь Николай II пріѣхалъ на Дивѣевское подворье Петербурга. Вспоминаютъ: «Государь стоялъ у иконы преподобнаго Серафима. Запѣли:Спаси, Господи, люди Твоя и благослови достояніе Твое, побѣды благовѣрному Императору нашему Николаю Александровичу на сопротивныя даруя и Твое сохраняя Крестомъ Твоимъ жительство. Государь очень плакалъ передъ образомъ великаго старца». Дивѣевская блаженная Паша Саровская говорила, что войну затѣяли враги отечества, чтобы свергнуть царя и разорвать Россію на части.

Черезъ нѣсколько дней послѣ начала войны Государь съ семьей прибылъ въ Москву. Ликовалъ народъ, звонили колокола Первопрестольной. На всѣ привѣтствія Царь отвѣчалъ: «Въ часъ военной угрозы, такъ внезапно и вопреки моимъ намѣреніямъ надвинувшейся на миролюбивый народъ мой, я, по обычаю державныхъ предковъ, ищу укрѣпленія душевныхъ силъ въ молитвѣ у святынь московскихъ».

Съ первыхъ дней войны государь, помимо неусыпныхъ трудовъ государственныхъ, объѣзжалъ фронтъ, города и села Россіи, благословляя войска и ободряя народъ въ посланномъ ему испытаніи. Царь горячо любилъ армію и близко принималъ къ сердцу ея нужды. Извѣстенъ случай, когда Государь прошелъ нѣсколько верстъ въ новомъ солдатскомъ обмундированіи, чтобы ближе понять тяготы солдатской службы. Онъ по-отечески заботился о раненыхъ воинахъ, посѣщая госпитали и лазареты. Въ обращеніи его съ низшими чинами и солдатами чувствовалась неподдѣльная, искренняя любовь къ простому русскому человѣку.

Царица старалась какъ можно больше дворцовъ приспособить подъ госпитали. Нерѣдко она лично занималась формированіемъ санитарныхъ поѣздовъ и складовъ медикаментовъ въ городахъ Россіи.

Александра Ѳедоровна и старшія княжны стали сестрами милосердія въ Царскосельскомъ госпиталѣ. Весь ихъ день былъ посвященъ раненымъ, имъ онѣ отдавали всю свою любовь и заботу. Ободрялъ страдающихъ и Царевичъ Алексѣй, подолгу разговаривая съ воинами. Государыня работала въ операціонной. Очевидцы вспоминаютъ: «Она подавала стерильные инструменты хирургу, помогая при самыхъ сложныхъ операціяхъ, принимая изъ его рукъ ампутированныя руки и ноги, убирая окровавленную и завшивленную одежду». Она дѣлала свою работу съ тихимъ смиреніемъ и неутомимостью человѣка, которому Богъ предназначилъ это служеніе. Во время тяжелыхъ операцій воины нерѣдко умоляли Государыню быть около нихъ. Она утѣшала раненыхъ и молилась вмѣстѣ съ ними. «Я принимала искалѣченныхъ мужчинъ съ ужасными ранами, — писала Александра Ѳедоровна. — У меня болитъ сердце за нихъ. Я имъ особенно сочувствую, какъ жена и мать». Вспоминаютъ, какъ въ Петергофѣ, провожая полкъ на фронтъ, во время молебна Государыня плакала навзрыдъ, точно прощалась съ родными дѣтьми.

Государь обладалъ цѣннѣйшими для военачальника качествами: высокимъ самообладаніемъ и рѣдкой способностью быстро и трезво принимать рѣшенія въ любыхъ обстоятельствахъ. Лѣтомъ 1915 года, въ тяжелѣйшее для русской арміи время, Царь принялъ на себя верховное командованіе войсками. Онъ былъ убѣжденъ, что лишь въ этомъ случаѣ врагъ будетъ разбитъ. Какъ только помазанникъ Божій всталъ во главѣ арміи, счастье вернулось къ русскому оружію. Подъему боевого духа солдатъ во многомъ способствовалъ и пріѣздъ на фронтъ юнаго Царевича Алексѣя.

Весной 1916 года по волѣ царя въ дѣйствующую армію привезли изъ Московскаго Кремля Владимірскую икону Божіей Матери, передъ которой съ вѣрой и надеждой служили молебны. Въ это время Государь приказалъ начать наступленіе на Юго-Западномъ фронтѣ, увѣнчавшееся большимъ успѣхомъ. Пока Государь возглавлялъ войска, непріятелю не было отдано ни пяди земли.

Къ февралю 1917 года армія держалась стойко, войска ни въ чемъ не испытывали недостатка, и побѣда не вызывала сомнѣній. Императоръ Николай II въ тяжелѣйшихъ условіяхъ подвелъ Россію къ порогу побѣды. Враги не дали ему переступить этотъ порогъ. «Только теперь возможно сверженіе царя, — говорили они, — а потомъ, послѣ побѣды надъ нѣмцами, власть Государя надолго упрочится».

Преподобный Серафимъ Саровскій еще въ 1832 году предсказалъ всеобщій бунтъ противъ царской власти и кровавый моментъ ея паденія: «Они дождутся такого времени, когда и безъ того очень трудно будетъ Землѣ Русской, и въ одинъ день и въ одинъ часъ, заранѣе условившись о томъ, поднимутъ во всѣхъ мѣстахъ Земли Русской всеобщій бунтъ, и такъ какъ многіе изъ служащихъ тогда будутъ и сами участвовать въ ихъ злоумышленіи, то некому будетъ унимать ихъ, и на первыхъ порахъ много прольется невинной крови, рѣки ея потекутъ по Землѣ Русской, много дворянъ, и духовенства, и купечества, расположенныхъ къ Государю, убьютъ...»

Въ декабрѣ 1916 года Государыня посѣтила въ Новгородѣ Десятинный монастырь. Старица Марія, которая уже много лѣтъ лежала въ тяжелыхъ веригахъ, протянула къ ней высохшія руки и произнесла: «Вотъ идетъ мученица — царица Александра», обняла ее и благословила. Блаженная Паша Саровская передъ своей смертью въ 1915 году все клала земные поклоны передъ портретомъ Государя. «Онъ выше всѣхъ царей будетъ», — говорила она. На портреты Царя и Царской Семьи блаженная молилась наравнѣ съ иконами, взывая: «Святые Царственные мученики, молите Бога о насъ». Однажды царю передали ея слова: «Государь, сойди съ престола самъ».

Наступило 2 (15) марта 1917 года. Въ столицѣ нарастали волненія. Въ дѣйствующей арміи вспыхнулъ «генеральскій бунтъ». Высшіе чины арміи просили Государя отречься отъ престола «ради спасенія Россіи и побѣды надъ внѣшнимъ врагомъ», хотя побѣда уже была предрѣшена. Съ этой просьбой коленопреклоненно обратились къ Царю и его ближайшіе родственники. Не нарушая присяги Помазанника Божіяго и не упраздняя самодержавной монархіи, Императоръ Николай II передалъ царскую власть старшему изъ рода — брату Михаилу. Въ этотъ день Государь записалъ въ дневникѣ: «Кругомъ измѣна, трусость и обманъ». Государыня, узнавъ объ отреченіи, сказала: «Это воля Божія. Богъ допустилъ это для спасенія Россіи». Народъ лишился того, кто обладалъ преемственной благодатью творить Русское право.

Начался крестный путь Царской семьи на Голгоѳу. Она всецѣло предала себя въ руки Господа. «Все въ волѣ Божіей, — говорилъ Государь въ трудныя минуты жизни, — уповаю на Его милосердіе и спокойно, покорно смотрю въ будущее».

Именно въ тотъ роковой день въ селѣ Коломенское, подъ Москвой, произошло чудесное явленіе иконы Божіей Матери, названной «Державная». Царица Небесная изображена на ней въ царской порфирѣ, съ короной на головѣ, со скипетромъ и державою въ рукахъ. Пречистая приняла на Себя бремя царской власти надъ народомъ Россіи. [Зная исключительную силу вѣры и молитвы Царя-мученика Николая Второго и Его особенное благоговѣйное почитаніе Божіей Матери... мы можемъ не сомнѣваться въ томь, что это Онъ умолилъ Царицу Небесную взять на Себя Верховную Царскую власть надъ народомъ, отвергшимъ своего Царя-Помазанника. И Владычица пришла въ уготованный Ей всей русской исторіей «Домъ Богородицы», въ самый тяжкій моментъ жизни богоизбраннаго народа, въ моментъ его величайшаго паденія, и приняла на Себя преемство власти державы Россійской, когда сама идея Православно-Самодержавной народной власти была попрана во имя самовластія сатаны. Потому и строгъ, и суровъ, и скорбенъ взглядъ Ея дивныхъ очей, наполненныхъ слезами гнѣва Божественной и Материнской любви; потому и пропитана мученической русской кровью Ея царская порфира и алмазныя слезы русскихъ невинныхъ мучениковъ украшаютъ Ея корону.Cѵмволъ этой иконы ясенъ для духовныхъ очей: черезъ неисчислимыя страданія, кровь и слезы, послѣ  п о к а я н і я,  Русскій народъ будетъ прощенъ и Царская власть, сохраненная Самой Царицей Небесной, будеть Россіи несомнѣнно возвращена.] [1]

Молчаніемъ встрѣтила Россія вѣсть объ арестѣ 8 (21) марта 1917 года Временнымъ правительствомъ Царя и Царицы. Послѣ отреченія Государя оберъ-прокуроръ Святѣйшаго Сѵнода обратился съ просьбой къ сѵноду разослать воззваніе къ народу — поддержать Православную монархію. Сѵнодъ отвѣтилъ отказомъ.

Назначенная Временнымъ правительствомъ слѣдственная комиссія изводила Царя и Царицу обысками и допросами, но не нашла ни единаго факта, обличающаго ихъ въ государственной измѣнѣ. На вопросъ одного изъ членовъ комиссіи, почему еще не опубликована ихъ переписка, ему отвѣтили: «Если мы ее опубликуемъ, то народъ будетъ поклоняться имъ, какъ святымъ».

Августѣйшая Семья, находясь въ заключеніи въ Царскомъ Селѣ, неустанно трудилась. Весной Государь съ дѣтьми очищалъ паркъ отъ снѣга, лѣтомъ они работали на огородѣ; рубили и пилили деревья. Неутомимость царя такъ поразила солдатъ, что одинъ изъ нихъ сказалъ: «Вѣдь если ему дать кусокъ земли и онъ самъ будетъ на немъ работать, то скоро опять себѣ всю Россію заработаетъ».

Въ августѣ 1917 года Царскую Семью повезли подъ охраной въ Сибирь. Въ день праздника Преображенія Господня на пароходѣ «Русь» они прибыли въ Тобольскъ. При видѣ августѣйшей семьи простые люди снимали шапки, крестились, многіе падали на колѣни; плакали не только женщины, но и мужчины. Однажды Государь спросилъ красноармейца изъ охраны, что дѣлается въ Россіи. Тотъ отвѣтилъ: «Льется кровь рѣкой отъ междоусобной войны. Люди уничтожаютъ другъ друга». Николай Александровичъ ничего не сказалъ и, тяжело вздохнувъ, обратилъ свой взоръ къ небу. Режимъ содержанія царственныхъ узниковъ постепенно ужесточался. Государыня писала въ то время: «Надо перенести, очиститься, переродиться!»

Ровно черезъ годъ послѣ отреченія въ Тобольскѣ Государь записалъ въ дневникѣ: «Сколько еще времени будетъ наша несчастная Родина терзаема и раздираема внѣшними и внутренними врагами? Кажется иногда, что дольше терпѣть нѣтъ силъ, даже не знаешь, на что надѣяться, чего желать? А все-таки никто какъ Богъ! Да будетъ воля Его святая!».

Царская Семья всѣмъ сердцемъ любила Россію и не мыслила жизни внѣ родины. «Какъ я люблю мою страну, со всѣми ея недостатками. Она мнѣ все дороже и дороже, и я каждый день благодарю Господа за то, что Онъ позволилъ намъ остаться здѣсь», — писала Александра Ѳедоровна, будучи въ заключеніи. «Я не хотѣлъ бы уѣзжать изъ Россіи. Слишкомъ я ее люблю, — говорилъ Государь. — Я лучше поѣду въ самый дальній конецъ Сибири».

«Мы до сего времени, — вспоминали слуги Государя, — такого благороднаго, сострадательнаго, любящаго, праведнаго семейства не видѣли и, навѣрное, больше не увидимъ». Епископъ Тобольскій Гермогенъ, который въ свое время распространялъ клевету на государыню, теперь открыто призналъ ошибку. Въ 1918 году передъ своей мученической кончиной онъ написалъ письмо, въ которомъ называлъ Царскую семью «многострадальнымъ святымъ семействомъ» и умолялъ всѣхъ быть осторожными въ осужденіи всякаго человѣка, а особенно Помазанника Божія — Царя.

Въ апрѣлѣ 1918 года августѣйшихъ узниковъ привезли подъ конвоемъ въ Екатеринбургъ, который сталъ для нихъ Русской Голгоѳой. «Быть можетъ, необходима искупительная жертва для спасенія Россіи: я буду этой жертвой, — говорилъ Государь, — да свершится воля Божія!» Постоянныя оскорбленія и издѣвательства со стороны охраны въ Ипатьевскомъ домѣ причиняли Царской Семьѣ глубокія нравственныя и физическія страданія, которыя они переносили съ беззлобіемъ и всепрощеніемъ. Государыня Александра Ѳедоровна записала въ дневникѣ, вспоминая слова святаго Серафима Саровскаго: «Укоряемы — благословляйте, гонимы — терпите, хулимы — утѣшайтесь, злословимы — радуйтесь. Вотъ нашъ путь. Претерпѣвшій до конца спасется».

Царская семья сознавала приближеніе смерти. Въ тѣ дни великая княжна Татьяна въ одной изъ своихъ книгъ подчеркнула строки: «Вѣрующіе въ Господа Іисуса Христа шли на смерть, какъ на праздникъ…, становясь передъ неизбѣжной смертью, сохраняли то же самое дивное спокойствіе духа, которое не оставляло ихъ ни на минуту.… Они шли спокойно навстрѣчу смерти потому, что надѣялись вступить въ иную, духовную жизнь, открывающуюся для человѣка за гробомъ».

Въ воскресеніе 1 (14) іюля, за три дня до мученической кончины, по просьбѣ Государя въ домѣ разрѣшили совершить богослуженіе. Въ этотъ день впервые никто изъ царственныхъ узниковъ не пѣлъ во время службы, они молились молча. По чину службы положено въ опредѣленномъ мѣстѣ прочесть молитву объ умершихъ «Со святыми упокой». Вмѣсто прочтенія дьяконъ на этотъ разъ запѣлъ молитву. Нѣсколько смущенный отступленіемъ отъ устава, сталъ пѣть и священникъ. Царская Семья опустилась на колѣни. Такъ они подготовились къ смерти, принявъ погребальное напутствіе.

Великая Княжна Ольга писала изъ заточенія: «Отецъ проситъ передать всѣмъ тѣмъ, кто ему остался преданъ, и тѣмъ, на кого они могутъ имѣть вліяніе, чтобы они не мстили за него — онъ всѣхъ простилъ и за всѣхъ молится, и чтобы помнили, что то зло, которое сейчасъ въ мірѣ, будетъ еще сильнѣе, но что не зло побѣдитъ зло, а только любовь».

Въ письмѣ Государя къ сестрѣ какъ никогда проявилась сила его духа въ тяжкіе дни испытаній: «Я твердо вѣрю, что Господь умилосердится надъ Россіею и умиритъ страсти въ концѣ концовъ. Да будетъ Его Святая Воля».

По Промыслу Божію Царственные мученики были взяты изъ земной жизни всѣ вмѣстѣ, въ награду за безграничную взаимную любовь, которая крѣпко связала ихъ въ одно нераздѣльное цѣлое.

[Въ ночь на 4 (17) іюля 1918 года въ Екатеринбургѣ большевиками было совершено ритуальное убійство Царской Семьи: Царя Николая, Царицы Александры, 14-лѣтняго Наслѣдника Престола Алексія и Великихъ Княжонъ Ольги, Татіаны, Маріи и Анастасіи.]

Въ ночь мученической кончины Царской семьи Дивѣевская блаженная Марія бушевала и кричала: «Царевенъ штыками! Проклятые жиды!» Неистовствовала страшно, и только потомъ поняли, о чемъ она кричала. Подъ сводами Ипатьевскаго подвала, въ которомъ Царственные мученики и ихъ вѣрные слуги закончили свой крестный путь, были обнаружены оставленные палачами надписи. Одна изъ нихъ состояла изъ четырехъ кабалистическихъ знаковъ. Она расшифровывалась такъ: «Здѣсь, по приказанію сатанинскихъ силъ, царь былъ принесенъ въ жертву для разрушенія Государства. О семъ извѣщаются всѣ народы».

[Для спасенія Царя не нашлось второго Ивана Сусанина. Въ подвалъ Ипатьевскаго дома сошли только четверо вѣрныхъ слугъ, не покинувшихъ Царскую Семью, и съ нею убіенныхъ: лейбъ-медикъ Ихъ Императорскихъ Величествъ (съ 1908 г.) Евгеній Сергѣевичъ Боткинъ; камердинеръ Ихъ Величествъ, потомственный почетный гражданинъ Алексѣй Егоровичъ Труппъ; горничная Государыни Императрицы Анна Степановна Демидова; старшій поваръ, потомственный почетный гражданинъ Иванъ Михайловичъ Харитоновъ.

Опомнились позже... «Русскій народъ отрекся отъ своего Царя. Убійство Его — не частный грѣхъ дворцоваго переворота, а грѣхъ всеобщій, всенародный, отъ дурмана революціи, которымъ народъ позволилъ себя одурманить. Мы... позволили ихъ убить, мы не защитили ихъ, мы ихъ бросили... Гдѣ наше единство, гдѣ наша вѣра и самоотверженіе, гдѣ защита правды? Испугались, разложились, пали тяжкимъ паденіемъ, — писалъ протопресвитеръ Михаилъ Польскій въ 1949 году. — Онъ былъ Помазанникомъ Божіимъ. Благодать Святаго Духа на немъ — подлинная реальность, а не условный знакъ, или обрядъ, или сѵмволъ. И потому, покидая Царя, мы кощунствовали надъ таинствомъ, попрали благодать Божію, поступили какъ богопротивники. Не имѣешь царя, Помазанника Божія — не имѣешь и грѣха противъ него, а если имѣешь его, то берегись погрѣшить противъ Бога. Кто поднявъ руку на Помазанника Господня, останется ненаказаннымъ? (1 Цар. 26, 9). И измѣнивши ему, мы лишились благодати Божіей въ нашемъ управленіи и подпали не подъ какую-нибудь власть человѣческую, а поистинѣ подъ власть бѣсовскую, которая замучила нашъ народъ. И въ этомъ единственномъ Царѣ въ мірѣ — Помазанникѣ Божіемъ отъ благодати святаго таинства, — не лишился ли и весь міръ силы, которая «удерживала» (см. 2 Ѳес. 2, 7) силы бѣсовскія отъ современнаго властвованія и вліянія. Если мы этого еще не поняли, то, можетъ быть, поймемъ потомъ».

Религіозно-мистическій смыслъ убіенія Царской Семьи пояснялъ архіепископъ Аверкій (Таушевъ) въ 1972 году.: «Это убійство было продумано и организовано никѣмъ другимъ, какъ слугами грядущаго антихриста — тѣми предавшими свою душу сатанѣ людьми, которые ведутъ самую напряженную подготовку къ скорѣйшему воцаренію въ мірѣ врага Христова — антихриста. Они отлично понимали, что главное препятствіе, стоящее имъ на пути, это — Православная Царская Россія... А для скорѣйшаго и вѣрнѣйшаго уничтоженія Россіи надо было уничтожить Того, Кто былъ живымъ сѵмволомъ ея — Царя Православнаго — нашего Благочестивѣйшаго Государя»...] [2]

Не случайна и сама дата изувѣрскаго убійства — 4 (17) іюля. Въ этотъ день Русская Православная Церковь чтитъ память святаго благовѣрнаго князя Андрея Боголюбскаго, который своей мученической кровью освятилъ единодержавіе Руси. По свидѣтельству лѣтописцевъ, заговорщики убили его самымъ жестокимъ образомъ. Святой князь Андрей первымъ провозгласилъ идею Православія и Самодержавія основой государственности Святой Руси и былъ, по сути, первымъ русскимъ царемъ.

Въ тѣ трагическіе дни святѣйшій патріархъ Тихонъ въ Москвѣ, въ Казанскомъ соборѣ, во всеуслышаніе заявилъ: «На дняхъ совершилось ужасное дѣло: разстрѣлянъ бывшій Государь Николай Александровичъ... Мы должны, повинуясь ученію Слова Божія, осудить это дѣло, иначе кровь разстрѣляннаго падетъ и на насъ, а не только на тѣхъ, кто совершилъ его. Мы знаемъ, что онъ, отрекаясь отъ престола, дѣлалъ это, имѣя въ виду благо Россіи и изъ любви къ ней. Онъ могъ бы послѣ отреченія найти себѣ безопасность и сравнительно спокойную жизнь за границей, но онъ не сдѣлалъ этого, желая страдать вмѣстѣ съ Россіей».

Вскорѣ послѣ революціи у митрополита Московскаго Макарія было видѣніе Государя, стоящаго рядомъ со Христомъ. Спаситель сказалъ Царю: «Видишь, въ моихъ рукахъ двѣ чаши — вотъ эта, горькая, для твоего народа, а другая, сладкая, — для тебя». Царь упалъ на колѣни и долго молилъ Господа дать ему выпить горькую чашу вмѣсто его народа. Спаситель вынулъ изъ горькой чаши раскаленный уголь и положилъ Государю въ руку. Николай Александровичъ началъ перекладывать уголь съ ладони на ладонь и въ то же время тѣломъ просвѣтлялся, пока не сталъ, какъ свѣтлый духъ... И вновь увидѣлъ святитель Макарій Царя среди множества народа. Своими руками онъ раздавалъ ему манну. Незримый голосъ въ это время произнесъ: «Государь взялъ вину русскаго народа на себя; русскій народъ прощенъ».

[«Онъ воплотилъ въ себѣ образъ истиннаго православнаго Царя-Помазанника Божія, — говорилъ первоіерархъ Русской Зарубежной Церкви митрополитъ Анастасій (Грибановскій), — благочестиваго, кроткаго, милостиваго, великодушнаго, самоотверженнаго, готоваго положить душу свою за благо своего народа и за вѣрность обѣтамъ, даннымъ имъ въ священномъ коронованіи... Государь пошелъ на распятіе для спасенія своего народа... Мы вѣримъ, что настанетъ время, когда человѣчество пойметъ, наконецъ, что наши Царственные Страстотерпцы и всѣ, кто послѣдовалъ по ихъ пути, будучи умерщвлены за свидѣтельство Правды Божіей, принесли себя въ жертву очищенія за грѣхи всего современнаго міра, погрязшаго во лжи и неправдѣ и нуждающагося въ искупленіи» (Слово 6 (19) іюня 1949 года въ брюссельскомъ Храмѣ-Памятникѣ).]

Прости имъ грѣхъ ихъ; а если нѣтъ, то изгладь и меня изъ книги Твоей, въ которую Ты вписалъ (Исх. 32, 32), — подчеркнулъ Николай Александровичъ строки въ Священномъ Писаніи. Государь мужественно взошелъ на Голгоѳу и съ кроткой покорностью волѣ Божіей принялъ мученическую смерть. Онъ оставилъ въ наслѣдіе ничѣмъ не омраченное монархическое начало какъ драгоцѣнный залогъ, полученный имъ отъ своихъ царственныхъ предковъ.

Святой Серафимъ Саровскій еще въ 1832 году предсказалъ не только паденіе царской власти, но и моментъ ея возстановленія и воскрешенія Россіи: «...но когда Земля Русская раздѣлится и одна сторона явно останется съ бунтовщиками, другая же явно станетъ за ГОСУДАРЯ и Отечество и Святую Церковь — а ГОСУДАРЯ и всю Царскую Фамилію сохранитъ Господь невидимою десницею Своею и дастъ полную побѣду поднявшимъ оружіе за НЕГО, за Церковь и за благо нераздѣльности Земли Русской — но не столько и тутъ крови прольется, сколько когда правая за ГОСУДАРЯ ставшая сторона получитъ побѣду и переловитъ всѣхъ измѣнниковъ и предастъ ихъ въ руки Правосудія, тогда уже никого въ Сибирь не пошлютъ, а всѣхъ казнятъ, и вотъ тутъ-то еще болѣе прежняго крови прольется, но эта кровь будетъ послѣдняя, очистительная кровь, ибо послѣ того Господь благословитъ люди Свои миромъ и превознесетъ Помазаннаго Своего Давида, раба Своего, Мужа по сердцу Своему». 
 

Ца́рства земна́го лише́ніе, у́зы и страда́нія многоразли́чныя, кро́тко претерпѣ́лъ еси́, свидѣ́тельствовавъ о Христѣ́ да́же до сме́рти отъ богобо́рцевъ, страстоте́рпче вели́кій боговѣнча́нный царю́ Нико́лае, сего́ ра́ди му́ченическимъ вѣнце́мъ на небесѣ́хъ вѣнча́ тя́, съ цари́цею, и ча́ды, и слуги́ твои́ми Христо́съ Бо́гъ, Его́же моли́ поми́ловати страну́ Россíйскую, и спасти́ ду́ши на́ша. 
 

Наде́жда царя́ му́ченика съ цари́цею и ча́ды и слуги́ укрѣпи́, и къ Твое́й любви́ окрыли́, бу́дущій и́мъ поко́й предвозвѣсти́вши, тѣ́хъ моли́твами, Го́споди, поми́луй на́съ. 
 

Благослове́нъ еси́, Го́споди Бо́же оте́цъ на́шихъ, и хва́льно и просла́влено и́мя Твое́ во вѣ́ки, я́ко пра́веденъ еси́ о всѣ́хъ, я́же сотвори́лъ еси́ на́мъ, и вся́ дѣла́ Твоя́ и́стинна и пра́ви путіе́ Твои́, и вси́ суди́ Твои́ и́стинни: и судьбы́ и́стинны сотвори́лъ еси́ по всѣ́мъ, я́же наве́лъ еси́ на ны́. Яко согрѣши́хомъ и беззако́нновахомъ отступи́вше отъ Тебе́, и прегрѣши́хомъ во всѣ́хъ, и за́повѣдей Твои́хъ не послу́шахомъ, ниже́ соблюдо́хомъ, ниже́ сотвори́хомъ, я́коже заповѣ́далъ еси́ на́мъ, да бла́го на́мъ бу́детъ. И пре́далъ еси́ на́съ въ ру́ки враго́въ беззако́нныхъ, ме́рзкихъ отсту́пниковъ, и человѣ́комъ непра́веднымъ и лука́внѣйшимъ па́че всея́ земли́. И ны́нѣ нѣ́сть на́мъ отве́рзти у́стъ: сту́дъ и поноше́ніе бы́хомъ рабо́мъ Твои́мъ и чту́щимъ Тя́. Не преда́ждь же на́съ до конца́ и́мене Твоего́ ра́ди, и не разори́ завѣ́та Твоего́, и не отста́ви ми́лости Твоея́ отъ на́съ. Яко, Влады́ко, ума́лихомся па́че всѣ́хъ язы́къ и есмы́ смире́ни по все́й земли́ дне́сь, грѣ́хъ ра́ди на́шихъ. И нѣ́сть во вре́мя сіе́ нача́льника, проро́ка и вожда́. И ны́нѣ, возслѣ́дуемъ всѣ́мъ се́рдцемъ и бои́мся Тебе́ и и́щемъ лица́ Твоего́. Не посрами́ на́съ, но сотвори́ съ на́ми по кро́тости Твое́й, и по мно́жеству ми́лости Твоея́, и моли́твъ ра́ди пречи́стыя Ма́тере Твоея́ и всѣ́хъ святы́хъ Твои́хъ изми́ на́съ по чудесе́мъ Твои́мъ, и да́ждь сла́ву и́мени Твоему́, Го́споди. И да посра́мятся вси́ явля́ющіи рабо́мъ Твои́мъ зла́я, и да постыдя́тся отъ вся́кія си́лы и крѣ́пость и́хъ да сокруши́тся. И да разумѣ́ютъ вси́, я́ко Ты́ еси́ Госпо́дь Бо́гъ на́шъ, еди́нъ и сла́венъ по все́й вселе́ннѣй, ами́нь. 
 

Примѣчанія: 
[1] Добавлено изъ статьи проф. И. М. Андреева. «Православная Жизнь». Jordanville, 1951. 
[2] Добавлено изъ Историческаго календаря-альманаха «Россія день за днемъ». М., 2010. 
[3] Тропарь, кондакъ и покаянная приводятся по изданію: «Служба святымъ царственнымъ мученикомъ: святому благовѣрному царю мученику Николаю, царицѣ мученицѣ Александрѣ, царевичу Алексію, царевнамъ Ольгѣ, Татіанѣ, Маріи и Анастасіи, преподобномученицамъ княгини Елисаветѣ и инокинѣ Варварѣ, святымъ благовѣрнымъ мученикомъ царскаго рода и вѣрнымъ слугамъ съ ними убіеннымъ». Мюнхенъ, 1996. 
 

Источникъ: Г. Баловленковъ. Житіе святыхъ Царственныхъ мучениковъ: Житіе. Свидѣтельства очевидцевъ о чудотворной иконѣ. Торжествуетъ и пророчествуетъ Святой Аѳонъ. — М., 1999. — С. 4-27. 

http://amin.su/content/analitika/9/5755/

Поэт и Царь. Искажения в восприятии образа святого Царя-мученика в произведениях А.И. Солженицына

На фото: Фигура святого Царя-Мученика Николая Александровича до сих пор остается для многих камнем преткновения

Юбилейные мероприятия, связанные со столетием расстрела святой Царской Семьи, выявили очевидность: адекватного понимания всего величия, всей высоты святого Царя-Мученика, свойственной ему как государственному деятелю, возглавителю народа и проявленной в его мученическом подвиге, в большинстве современного российского общества пока еще нет. Это понимание, хотя в последнее время и распространяется все шире, свойственно пока еще лишь в основном православным людям, ведущим активную церковную жизнь. Последнее, кстати, далеко не случайно, ибо понять православного Царя можно лишь, самому будучи православным, воспринимая веру как путь ко спасению, а не как некое индивидуальное верование, не обязательное для жизни. (Правда и здесь, в православной среде, встречаются печальные исключения, причем даже среди людей, вроде бы причисляющих себя к ревнителям православной веры, как, например, ряд авторов и главный редактор интернет-журнала «Благодатный огонь»).

К сожалению, весьма значительная часть нашего общества продолжает находиться в плену либерально-советских штампов относительно «слабого царя», который «проиграл империю». На современном уровне развития исторической науки вновь заниматься подробным опровержением этих мифов скучно и неинтересно. Основная проблема заключается в том, что если вышеозначенные мифы продолжают тиражироваться в массовом порядке, то объективные исторические исследования, в которых, например, показано реальное состояние России в годы правления св. Царя, процветание всех сторон жизни: науки, культуры, техники и промышленности, экономики, доступны в несоизмеримо меньшей степени, будучи достоянием преимущественно профессиональной научной среды. Здесь мы можем привести лишь два высказывания, принадлежащих иностранцам. В конце 1913 года известный французский редактор Эдмонд Тэри, которого французское правительство специально направило в Россию для изучения столыпинских реформ, писал: «Если у больших европейских народов дела пойдут таким же образом с 1912 по 1950 г., как они шли с 1900 по 1912 г., то к середине текущего столетия Россия будет доминировать в Европе, как в политическом, так и в экономическом и финансовом отношении». Эти выводы подтвердила немецкая комиссия во главе с профессором Аугагеном: «Через десять лет Россию не догонит никакая страна». В сороковые годы прошлого столетия выдающийся русский политический мыслитель, историк и теоретик монархии Иван Солоневич писал о возможных результатах развития России: «При довоенном темпе роста русской промышленности Россия сейчас имела бы приблизительно в два раза большую промышленность, чем СССР»...

Если же говорить о ходе самой войны (либералы упрекали «слабого царя» и его окружение в нежелании и неумении привести страну и армию к победе), то среди вменяемых и информированных исследователей давно уже утвердилась точка зрения, согласно которой к февралю 1917 г. война была практически выиграна русской армией под верховным командованием Государя Николая Александровича. То же понимали и современники описываемых событий. Так, британский генерал А.Нокс признавал: «Перспективы кампании 1917 года были радужнее тех, что существовали в марте 1916 года на то время… Арсеналы оружия, боеприпасов и военной техники были почти по каждому виду больше, чем даже в период мобилизации – много больше тех, что имелись весной 1915 или 1916 года… управление войсками улучшалось с каждым днем. Армия была сильна духом… Нет сомнения, что если бы тыл сплотился,.. русская армия снискала бы себе новые лавры в кампании 1917 года и, по всей вероятности, развила бы давление, которое сделало бы возможной победу союзников к концу этого года»[i]. О том, что Россия перед февралем 1917-го стояла на пороге решающих успехов в войне, уверенно говорил также отнюдь не бывший русофилом будущий британский премьер Уинстон Черчилль.

Подчеркнем, что для нас в данном случае важно даже не наличие активных ненавистников нашего святого Царя-Мученика, ненавидящих его с сугубо антихристианских и русофобских позиций. Разговор о них следует вести отдельно, так сказать, в особом контексте. Но даже среди тех, кто в принципе сочувственно относился и относится к Царю, а также, что самое главное, внес крайне важный вклад в понимание истоков и механизмов российской революции, действует вышеозначенный либерально-февралистский гипноз с полным набором соответствующих штампов.

Пример А.И. Солженицына здесь является, пожалуй, наиболее ярким. Скажем сразу, что нам хотелось бы самым решительным образом отделить себя о тех, кто занимается в последние годы демонизацией писателя с воинствующих неосоветских позиций. На эти неослабевающие попытки существует вполне достойный и адекватный ответ. См. также здесь. Однако всемерное уважение к писателю, естественно, никак не исключает решительного несогласия с теми его суждениями и представлениями, которые нам представляются ошибочными. Посмотрим, что составляет основу его отношения к святому Царю Николаю Александровичу, который, напомним, как герой произведения, занимает весьма важное место в эпопее «Красное колесо».

Крайне важно, что и в этом своем главном произведении и в публицистике – «Размышлениях о Февральской революции» автор дает убийственный и абсолютно адекватный диагноз, абсолютно правильную оценку заговорщикам-февралистам. Давно уже стало хрестоматийным его высказывание о том, что он называет действием «либерального поля»: «Единое согласие всех главных генералов нельзя объяснить единой глупостью или единым низменным движением, природной склонностью к измене, задуманным предательством. Это могло быть только чертою общей моральной расшатанности власти. Только элементом всеобщей образованной захваченности мощным либерально-радикальным (и даже социалистическим) Полем в стране. Много лет (десятилетий) это Поле беспрепятственно струилось, его силовые линии густились — и пронизывали, и подчиняли все мозги в стране, хоть сколько-нибудь тронутые просвещением, хоть начатками его. Оно почти полностью владело интеллигенцией. Более редкими, но пронизывались его силовыми линиями и государственно-чиновные круги, и военные, и даже священство, епископат (вся Церковь в целом уже стояла бессильна против этого Поля), — и даже те, кто наиболее боролся против Поля: самые правые круги и сам трон. Под ударами террора, под давлением насмешки и презрения — эти тоже размягчались к сдаче. В столетнем противостоянии радикализма и государственности — вторая всё больше побеждалась если не противником своим, то уверенностью в его победе. При таком пронизывающем влиянии — всюду в аппарате государства возникали невольно-добровольные агенты и ячейки радикализма, они-то и сказались в марте Семнадцатого. Столетняя дуэль общества и трона не прошла вничью: в мартовские дни идеология интеллигенции победила — вот, захватив и генералов, а те помогли обессилить и трон. Поле струилось сто лет — настолько сильно, что в нём померкало национальное сознание ("примитивный патриотизм"), и образованный слой переставал усматривать интересы национального бытия. Национальное сознание было отброшено интеллигенцией — но и обронено верхами. Так мы шли к своей национальной катастрофе». И далее:

«Это было — как всеобщее (образованное) состояние под гипнозом, а в годы войны оно ещё усилилось ложными внушениями: что государственная власть не выполняет национальной задачи, что довести войну до победного конца невозможно при этой власти, что при этом "режиме" стране вообще невозможно далее жить. Этот гипноз вполне захватил и Родзянку — и он легкомысленно дал революции имя своё и Государственной Думы, — и так возникло подобие законности и многих военных и государственных чинов склонило не бороться, а подчиниться. Называлось бы с первых минут "Гучков-Милюков-Керенский" или даже "Совдеп" — так гладко бы не пошло... Их всех — победило Поле. Оно и настигло Алексеева в Ставке, Николая Николаевича в Тифлисе, Эверта в Минске, штаб Рузского и самого Государя — во Пскове…

Мартовское отречение произошло почти мгновенно, но проигрывалось оно 50 лет,начиная от выстрела Каракозова. А в ближайшие следующие дни силовые линии Поля затрепетали ещё победней, воздух стал ещё угарней».

Тотальный, всеразрушающий либерализм, захвативший умы и сердца не только оппозиции, но самих правящих элит – вот имя той болезни, что помогла умереть великой православной державе. Таков его вывод. При этом важно понять, что захваченность высших кругов действием «либерального поля» вовсе не означает, что все становились предателями. Но даже те, кто сохранял верность трону, теряли сознание своей внутренней правоты, волю к сопротивлению.

В своей историософской концепции Солженицын все время борется, спорит с Л.Н. Толстым, с его теорией «роя», и в этом он в весьма значительной степени прав. Главную ответственность за ход исторических событий, говорит писатель, несет не «масса», а элита. У Толстого чем выше положение человека на социальной лестнице, чем он ближе к «элите», тем меньше возможностей у него повлиять на события. Хрестоматийным является образ ребенка в коляске в «Войне и мире». Верховный правитель, говорит Толстой, подобен ребенку, которого везут в коляске, а он, дергая за тесемки внутри нее, думает, что сам управляет коляской. У Солженицына же все наоборот. Так, главную ответственность за революцию несут именно элиты, высший, ведущий слой страны. Именно они, все образованное общество, пребывавшее главным образом в крупных городах, преимущественно в обеих столицах, оказалось в первую очередь захвачено действием «либерального поля». Но ведь выше всех царь, стало быть… В этом смысле получается, что грань между верностью и предательством как бы размывается и сразу выявляется ключевое противоречие историософской концепции писателя. Ставя убийственный диагноз деятелям Февраля, как прямым заговорщикам, так и сопровождавшему их флеру либерального общества, осуждая их безответственные и в конечном счете – преступные, по факту предательские действия, приведшие к революционной катастрофе, он сам во многом скатывается к тем же либеральным стереотипам, когда речь заходит о фигуре Царя. Никакой речи о религиозном почитании Николая Александровича, здесь, увы, нет. Поэтому еще Петр Паламарчук в 80-е годы прошлого века, прочитав соответствующие главы «Красного колеса», заметил, что автор пишет о Царе так, словно бы забывает, что речь идет о святом.

Приведем сначала два примера из художественного текста эпопеи. Первый взят из известного отрывка, входящего в состав первого узла – «Августа четырнадцатого», названного автором «Этюд о монархе». Эта глава была написана несколько позднее, чем бóльшая часть «Августа», когда автор жил уже в вынужденной эмиграции – в самом конце 1970-х годов, незадолго до канонизации св. Царской семьи в Зарубежной Церкви. Сам он позднее, уже вернувшись в Россию, на одной из встреч с читателями говорил, что его отношение к Царю в этом отрывке «сложное» и «сочувственное». Действительно, здесь автора сложно обвинить в прямой атаке на Государя, но показ и понимание его характера явно сниженное. Мы всегда воспринимали данную главу как тонкую карикатуру на Царя, и нам до сих пор сложно отделаться от этого начального стойкого впечатления. Поскольку глава довольно длинная и представляет собой своеобразную биографию Царя с использованием подлинных дневников Семьи, преломленных через авторское восприятие, приведем лишь один небольшой отрывок, в характерном для Солженицына ключе описывающий пребывание Царя на берегу Черного моря в Ливадии, представленное как бы сквозь восприятие самого героя.

«Как будто – место же не изменилось, то самое, и вот он рядом отцовский деревянный темноватый и сыроватый дворец, – но этот белый, праздничный, ещё более выдвинутый к морю, к обрыву – всё меняет! И – чудная беломраморная цельная скамья при беломраморном цельном столике – сесть лицом к морю и замереть. Дорогое Чёрное море! – есть ли что на свете благословеннее тебя? Смотреть отсюда, из-под сени олеандров, – часами. Набегание мощных морских валов (их слитный шум достигает и сюда). Вдали – пароходы, паруса. С этой высоты – безлюдное, прямое единение с морем.

Человек с чувствительной душой не может не впечатляться ежедневным ходом природы черезо всех нас. И глубже всего воспринимается природа в отьединённости от людского множества. Что может сравниться с дивными ливадийскими и ореандскими высотами над морем? Отсюда смотреть, замерев, на эту обворожительную необъятную переменчивую, рябчатую то синюю, то зелёную, то лиловую водяную скатерть. Или гулять с кем-нибудь в тихой беседе по горной тропе, так особо проложенной к Ореанде, чтобы не подниматься и не опускаться, не шире и не уже, а всегда на двоих, – отступают все эти петербургские неприятности, настойчивости, домогательства, дрязги, все эти головоломные государственные вопросы, которым нельзя отдавать всю страсть и сердце, потому что лопнет всякое нормальное сердце и не выдержит никакой ум, – а спасенье от них только и есть: на несколько недель или месяцев отодвинуться, забыть, как не было, и отдыхать в этом уголке, подобии Божьего рая, вдыхать магнолии, щуриться на море меж ветвей.

Нигде больше не чувствуешь себя так в раю и так отдельно.

А всё же, как ни стараться забыть, – нет окончательной лёгкости: от уютнейших крымских гор накинута и далеко на север и на восток легла распространная мантия России, – и эта мантия нечеловечески оттягивает плечи, никогда от неё не забыться вполне».

Как видим, изображение Царя здесь вполне сочувственное, но именно как слабого человека и слабого правителя. Править Россией, в восприятии писателя, для него – тяжкий и, главное, непосильный крест. А значит… Февралисты были в чем-то и правы?

Еще раз подчеркнем, что в целом в «Этюде о монархе», основанном, повторяем, в основном на использовании подлинных дневников, текстов самого Государя, нет никакой клеветы и глумления, которое было и есть у тогдашних и современных воинствующих либералов. Но по крайней мере некоторые из основных либеральных мифов в преломленном виде там все же присутствуют.

Второй эпизод еще характернее, и здесь наши претензии к автору куда более жестки. В том же «Августе 14-го» в завершении военных глав есть довольно важный эпизод, когда полковник Воротынцев, служащий в Ставке Верховного главнокомандующего (каковым на тот момент был Великий князь Николай Николаевич), вырвавшись из окружения, приходит к Великому князю для конфиденциального доклада, в котором живописует все ужасы разгрома армии генерала Самсонова в Восточной Пруссии. Это естественным образом необходимо ему, чтобы «не по чину» получить слово на общем заседании Ставки и жестко напасть на тех, кого он считает виновниками разгрома из числа высшего командования. Великий князь поначалу достаточно благосклонно выслушивает его, понимая, что он, в общем, вполне прав в своих главных оценках, намереваясь использовать его доклад во всяких элитных интригах. В этот момент происходит неожиданное.

«Тут постучали. Адъютант Дерфельден с поспешностью внёс запечатанную телеграмму. С высоты конногвардейского роста благоговейно приклонился, подавая:

— От Государя!

И, пятясь, отступал.

Верховный поднялся, читал стоя.

А Воротынцева покинула ясность, он забыл, что нет ему права присутствовать при чтении высочайшей телеграммы. Он сбился, ему что-то недоговорено казалось. И в уменьшенном дневном свете (всё пасмурнело на улице) увидел, как засветлело, успокоилось и помолодело рыцарское лицо Великого князя, и сгладился, весь ушёл тот кривой рубец горя, который только что выдолбил своим рассказом Воротынцев. Верховный протянул вослед Дерфельдену свою предлинную руку:

— Ротмистр! Позовите ко мне протопресвитера, он только что прошёл мимо. Вся стать, вся выправка ещё пружинили в этом сильном жилистом воине. Он торжественно стоял перед портретом Государя, полномочием небес властителя России. Воротынцев приходился великому князю вполголовы. Ещё раз козырнул о разрешеньи идти. Но торжественно ответил тот, с ударением на избранных словах и уже весь заблестывая:

— Нет, полковник, раз уж вы здесь, вы заслужили после вашего тяжкого рассказа первый получить и бальзам. Послушайте, какая поддержка нам! Как милостиво отвечает Государь на моё донесение о катастрофе!

И он прочёл освобождённым голосом, любуясь каждым словом текста более, чем если бы составил сам:

— «Дорогой Николаша! Вместе с тобой глубоко скорблю о гибели доблестных русских воинов. Но подчинимся Божьей воле. Претерпевый до конца спасен будет. Твой Ника». …Претерпевый до конца — спасен будет! — зачарованно повторял военный, стройный, вытянутый, как к докладу, выговаривая по-церковному: спасен, не спасён, и ещё что-то новое высматривая, выслушивая в этих фразах.

Постучал и вошёл протопресвитер с умным, мягким лицом…

Протопресвитер с наиуместным выражением принял услышанное, перекрестился на образ.

— И ещё отдельно: сообщается нам, что повелел Государь немедленно перевезти в Ставку из Троице-Сергиевской лавры икону «Явление Божией Матери преподобному Сергию». Какая радость!

— Это — славная весть, Ваше Императорское Высочество! — подтвердил протопресвитер достойным наклонением. — Сия нерядовая икона написана на доске гробницы преподобного Сергия. Она третий век сопровождает наши войска в походах. Она была с царём Алексеем Михайловичем в его литовском походе. И с Петром Великим при Полтаве. И с Александром Благословенным в европейском походе. И… при Ставке Главнокомандующего в Японскую войну.

— Какая радость! Это — знаменье милости Божьей! — длинными шагами, два-два по кабинету, нервно ходил всколыханный Верховный. — От иконы придёт нам содействие Божьей Матери!

*************

МОЛИТВОЙ КВАШНИ НЕ ЗАМЕСИШЬ»

Далее Воротынцев, готовясь к докладу на заседании Ставки, изливает душу своему другу генералу Свечину.

— Ты б убедил меня, Андреич, и я бы смолчал, если б это был чисто военный вопрос, ошибки тактики. Да, можно было бы подправить в других местах, на других делах. Но это — уже не военный вопрос, понимаешь? Это — чувствие у них такое, — и его терпеть нельзя. Я потому и кинулся в операцию, что думал — судьба армии и победа решается в низах, на деле. Но когда на верхах так чувствуют — это уже за пределами тактики и стратегии. Претерпевый до конца! Они берутся претерпеть все н а ш и страдания — и до конца! — и даже не выезжая на передовые позиции. Они готовы претерпеть ещё три-четыре-пять таких окружений, и тогда Господь их спасёт! Он — не выговаривал до последнего. Ни для Свечина, ни даже для себя. Но не прощал он — самому царю, да! Вот этого лёгкого самоутешения — не прощал».

Таким образом, здесь автор явно смотрит на ситуацию глазами своего героя. А для Воротынцева восприятие «верхами» (и Царем, который от этих «верхов» для него неотделим) самсоновской катастрофы – это всего лишь «легкое самоутешение» и «нежаление русской крови». Военный профессионал, «человек дела», он воспринимает всю эту «возню с иконами» и возвышенные евангельско-святоотеческие тексты как позу и самоутешение, с помощью которого «верхи», по его мнению, как бы заслоняются от реальности. Нужно ли говорить, что смысловой глубиной этого и других эпизодов являются претензии не только героя, но и самого автора именно к Государю; в этом на протяжении многих страниц и в важнейшие моменты эпопеи состоит главный нерв характера Воротынцева.

Конечно, нам понятно, что герой романа в 1914 году не может предвидеть последующих событий, но мы-то ведь вместе с автором хорошо знаем, что Царь сам именно претерпел до конца, совершив свой мученический подвиг. В свете этого эмоции Воротынцева в этом эпизоде, от которых автор никак не отмежевывается, выглядят, говоря мягко, довольно двусмысленно! Не говоря уже о том, что разговоры про страшные, гигантские потери России в Первой мировой войне давно уже разоблачены современными объективными историками! (Они, конечно, были немалыми, но не идут ни в какое сравнение с потерями 1941-45 гг.). См. также здесь. Таким образом, вся религиозная сторона жизни Царя воспринимается здесь автором абсолютно отстраненно, в лучшем случае со снисходительной иронией, а то и с активным осуждением, по сути, остается для него абсолютно закрытой. В его восприятии это все вообще никак не идет к делу, как «самоутешение» слабой натуры. Именно так воспринимало религиозность святой Царской Семьи современное ему либеральное общество, полное активных «пассионарных» людей, жаждущих «порулить»; именно так воспринимает ее и общество сегодняшних либералов, гораздо шире, чем тогда, распространяющее вокруг себя свои безбожно-поверхностные стереотипы.

По поводу вышеизложенного могут возразить, что нельзя столь прямолинейно отождествлять героя и автора и что в художественном произведении серьезного уровня (к каковым, бесспорно, относится «Красное колесо») такой прямолинейной простоты не бывает. Это, конечно, верно, но в вопросе об отношении Солженицына к Царю Николаю Александровичу серьезным подспорьем для нас является также его публицистика, конкретно – известное эссе «Размышления о Февральской революции», на которое мы уже ссылались. Здесь уже для художественной сложности нет места, и автор сам высказывает свои прямые суждения и оценки. Приведем лишь некоторые из наиболее характерных цитат.

«Монархисты в эмиграции потом десятилетиями твердили, что все предали несчастного Государя и он остался один как перст. Но чего ж тогда, правда, стоила эта власть, если никто не пытался её защищать?

До нынешних лет в русской эмиграции сохранена и даже развита легитимистская аргументация, что наш благочестивый император в те дни был обставлен ничтожными людьми и изменниками. Да, так. Но: и не его ли это главная вина? Кто ж эти все ничтожества избрал и назначил, если не он сам? На что ж употребил он 22 года своей безраздельной власти? Как же можно было с такой поразительно последовательной слепотой - на все государственные и военные посты изыскивать только худших и только ненадёжных? Именно этих всех изменников - избрать и возвысить? Совместная серия таких назначений не может быть случайностью. За крушение корабля - кто отвечает больше капитана?.. (И это говорится при теперь уже хорошо известном факте, заключающемся в том, что многие тысячи верных и дееспособных слуг престола – от нижних чинов до высших государственных чиновников – за годы царствования Николая Александровича были просто физически истреблены, убиты революционерами при полном одобрении образованного либерального «общества»! – В.С.).

Не материально подался трон - гораздо раньше подался дух, и его и правительства. Российское правительство в феврале Семнадцатого не проявило силы ни на тонкий детский мускул, оно вело себя слабее мыши. Февральская революция была проиграна со стороны власти ещё до начала самой революции.

Все предварительные распоряжения столичным начальникам и все решения самих этих дней выводились Государем из отменного чувства миролюбия, очень славного для христианина, но пагубного для правителя великой державы. (И это опять-таки говорится при том, что теперь уже хорошо известно: ключевые распоряжения Царя, направленные на подавление мятежа, были просто саботированы генералами! – В.С.).

Династия покончила с собой, чтобы не вызвать кровопролития или, упаси Бог, гражданской войны. И вызвала - худшую, дольшую, но уже без собирающего тронного знамени.

Монархия - сильная система, но с монархом не слишком слабым.

Быть христианином на троне - да, - но не до забвения деловых обязанностей, не до слепоты к идущему развалу.

В русском языке есть такое слово зацариться. Значит: забыться, царствуя.

Парады, ученья, парады любимого войска и цветочные киоски для императрицы на гвардейских смотрах - заслоняли Государю взгляд на страну.

В своём дремотном царствовании, когда бездействие избирается удобнейшей формой действия, наш роковой монарх дважды поспешествовал гибели России. И это - при лучших душевных качествах и с самыми добрыми намерениями!

Сам более всех несчастный своею несилой, он никогда не осмеливался ни смело шагнуть, ни даже смело выразиться… Может быть, все предшествующие цари романовской династии были нравственно ниже Николая II, - и конечно Пётр, топтавший народную душу, и себялюбивая Екатерина, - но им отпустилось за то, что они умели собою представить необъятную силу России. А кроткий, чистый, почти безупречный Николай II, пожалуй, более всего напоминая Фёдора Иоанновича, - не прощён тем более, чем, не по месту, не по времени, был он кротче и миролюбивей.

Он жил в сознании своей слабости против образованного класса - а это уже была половина победы будущей революции. В августе 1915 он раз единственный стянул свою волю против всех - и отстоял Верховное Главнокомандование, - но и то весьма сомнительное достижение, отодвинувшее его от государственного руля. И на том - задремал опять, тем более не выказывал уменья и интереса управлять энергично самою страной».

Далее слышим от писателя очень рациональные доводы, как надо было бы действовать, чтобы предотвратить катастрофу.

«Едва услышал об опасности своей семье - и бросил армию, бросил Ставку, бросил пост Верховного - и помчался к семье.

Снова признак чистого любящего сердца. Но какому историческому деятелю его слабость к своей семье зачтена в извинение? Когда речь идёт о России - могли б и смолкнуть семейные чувства.

Слабый царь, он предал нас. Всех нас - на всё последующее».

Таким образом, позиция Солженицына – убежденно антифевралистская в том, что касается оценки самих февралистов, но она, по сути, становится вполне белогвардейско-февралистской, как только дело доходит до оценки личности Царя. Он сам в полной мере находится в плену либеральных стереотипов, носит либерально-февралистские очки, которые при взгляде на фигуру Государя искажают для него трезвое в другом видение реальности, мешая понять хотя бы такую простую вещь, что процветание и бурное развитие России никак не могло бы происходить помимо воли ее верховного правителя, проявлявшейся не в привычных для нас пиар-акциях, или, говоря по-русски, позе, а в реальных делах, не всегда заметно для настроенного оппозиционно «общества». Никто не понимал до февраля 1917-го года, насколько колоссальную собирающую, цементирующую роль играла личность Николая Второго. – справедливо указывает историк Дмитрий Сапрыкин. - Не только сам институт самодержавной власти, но и сама личность Государя, который тихо делал свою работу и соединял и «удерживал от зла» все эти разбегавшиеся амбициозные силы, заставляя двигаться их в нужном направлении. Царь, как известно, был человеком достаточно скрытным, не склонным, в отличие от кайзера Вильгельма, афишировать и демонстрировать свои достоинства и достижения. И многие вещи просто были публике не очевидны. А как Царя свергли, в первую же неделю все начало разваливаться». Кстати, в «Красном колесе» мы видим, на наш взгляд, очень сильную и убедительную картину этого развала после т.н. «отречения». Так что сказать, что автор эпопеи не понимает цементирующей, скрепляющей роли самого института монархии в исторической России, никак нельзя, сам он не раз говорит об этом. И при всем том – такое вот отношение к Царю.

В конечном счете, как мы уже отчасти указывали, в этом и заключается двойственность, внутренняя противоречивость историософской концепции автора «Красного колеса». Она развивается исключительно в чисто историческом плане (как он его понимает), никак не выходя в план религиозный. (Кстати, сама сцена трагической гибели святой Царской Семьи отсутствует в планах неоконченной эпопеи, хотя сцен с их участием в ней в целом немало). Монархия – хорошая вещь, но что делать, если сам монарх слаб? Этот порочный замкнутый круг довлеет над всем ходом действия эпопеи, определяя и развитие вымышленного сюжета. В нем, конечно, далеко не все так просто. Но к этой художественной сложности мы обратимся уже в следующей статье.

Владимир Семенко

[i] Цит. по: Катков Г.М. Февральская революция. М., 2006. С. 67-68).

К вопросу о возможности наименования великомученика императора Николая Второго искупителем грехов русского народа

Христос – это собственное имя Господа нашего Иисуса Христа.  В переводе с греческого означает «помазанник». В Церковно – славянском словаре читаем, что христами Священное Писание называет также царей, пророков и священнослужителей (Исайи 45.2, 2Цар.14 и др.): «ибо у народа израильского обыкновенно помазуемы были цари, пророки и священники при поставлении их на должность, и назывались ХРИСТАМИ...». Христами называют и всех православных христиан, в данном случае это имена нарицательные. Значит и великомученика императора Николая Второго тоже можно назвать христом (с маленькой буквы, так как это нарицательное имя).

Святая Церковь называет также Господа нашего Иисуса Христа Искупителем. Согласно церковно – славянского словаря слово искупление означает выкуп, избавление от рабства и «особенно под этим разумеется совершенное Иисусом Христом дело нашего спасения, избавление Его страданиями и смертью рода человеческого от греха, проклятия и смерти». Но об искуплении в том же словаре читаем цитаты из Ветхого Завета: Исх.13,15 – «всякого первенца сынов Моих искуплю» - «мать первородного должна была в 40-й день явиться вместе с ним к святилищу и заплатить за него жрецу в 5 сиклей выкуп. В этом состояло посвящение Господу и выкуп служил знаком освобождения первенцев от повинности, наложенной потом на левитов (Числ.18,15-16)». Как видно, выкуп, искупление было и в Ветхом Завете.

В мытарствах блаженной Феодоры читаем, что когда ее душа после смерти отделилась от тела, то явился преподобный Василий «и сказал Ангелам: «Господие мои, эта душа (т.е. блаж. Феодоры) много служила мне, успокаивая мою старость, и я молился Богу, и Он отдал её мне». Сделав это, он вынул из-за пазухи золотой мешочек, весь полный, как я (т.е. Феодора) думала, чистым золотом, и отдал его святым Ангелам, сказав: «Когда будете проходить воздушные мытарствами и лукавые духи начнут истязать эту душу, ВЫКУПАЙТЕ её этим из её долгов; я по благодати Божией богат, потому что много сокровищ собрал себе своими трудами, и дарю этот мешочек душе, служившей мне».

Вот как блаженная Феодора описывает в видении свое прохождение первого мытарства – празднословия: «... святые Ангелы, водившие меня, положили конец моему испытанию на первом мытарстве: они покрыли грехи мои, указав лукавым на некоторые из бывшим моих добрых дел, а чего недоставало из них на покрытие моих грехов, добавили из добродетелей отца моего преподобного Василия и ИСКУПИЛИ меня из первого мытарства, и мы пошли далее».

Мытарства блаженной Феодоры – это неотъемлемая часть Священного Предания Православной Церкви. Из приведенного выше отрывка видно, что преподобный Василий ИСКУПИЛ душу блаж. Феодоры на мытарствах, значит его можно назвать ее искупителем.

По приведенным аналогиям и великомученик Царь Николай Второй, несомненно, может называться искупителем грехов русского народа, искупивший своими страданиями русский народ. Имя искупитель для великомученика Царя Николая Второго является именем нарицательным, это имя пишется с маленькой буквы. А имя собственное Искупитель, пишемое с большой буквы, является именем только Господа нашего Иисуса Христа, так как от рабства греху и от смерти искупил всех людей, всё человечество Господь наш Искупитель Иисус Христос.

И Спасителем, как собственным именем, Святая Церковь называет только Господа Иисуса Христа. Только Господь нас спас, принеся Себя в жертву за нас, умерев за нас, выкупив нас от рабства диаволу и смерти, примирив нас с Богом, то есть простив нас. Но есть и молитва Церкви: «Пресвятая Богородица, спаси нас!». Есть и спасители Отечества - это имена нарицательные и спасение здесь берется в понимании защиты от врагов Отечества.

Святой великомученик Царь Николай Второй, искупитель, моли Бога о нас!

Протоиерей Борис Прокофьев.

Это не останки Царя Александра III

Ирина Александровна Трушина. 

Есть все основания полагать, что эксгумированные в царской усыпальнице Петропавловского собора кости не являются останками Императора Александра III

Поколение современных людей не знает, как устраивались невероятные по значимости и торжественности печальные ритуалы похорон Российских Императоров и Императриц. Человеку, который жил в Царской России и был однажды свидетелем этого события или слышал о нем рассказы очевидцев, видел фотографии и гравюры, читал описания, все представленное следственной комиссией об останках Императора Александра III показалось бы просто фантазией папуаса из Новой Гвинеи. Удивительно, что наши специалисты Петропавловской Крепости, Эрмитажа, музея Московского Кремля до сих пор об этом молчат.

Траурный церемониал в Российской Империи отличался большой организованностью, продуманностью, строгим контролем за его соблюдением. Каждая мелочь в этом процессе имела значение и составляла единую слаженную систему подготовки и проведения императорских похорон. Экспедиция церемониальных дел вела журналы, в которые постоянно вносились сведения о траурах, объявленных при дворе. (См. РГИА, ф. 473, оп. 1, 2, 3. Сведения о траурах, бывших при дворе). Создавалась специальная Печальная комиссия, едва ли не главной книгой которой был бухгалтерский отчет обо всех тратах, произведенных на государственные похороны. По нему легко установить до мельчайших подробностей, каким был гроб, во что был облачен покойный, какие при нем были ценности, кто их изготавливал, сколько заплатили и т.д. Дела комиссии и рисунки переплетали в черный переплет. После закрытия Печальной комиссии все ее дела сдавались правительствующему Сенату при рапорте для отправки их в Государственный архив. Там они хранятся и сейчас.

И вот несколько кратких выводов из 300-летней истории:

1. Начиная со времен Петра I, тела всех членов императорской семьи подвергались бальзамированию, проводившемуся обычно на третий день кончины в отведенных для этой цели комнатах Зимнего дворца, (если Император умер в Санкт-Петербурге) где до момента похорон внутренние органы, изымаемые при вскрытии, помещали в особые серебряные ковчеги, охраняемые часовыми, которые затем хоронили вместе с гробом в нижней камере могилы. Бальзамирование оплачивалось Печальной комиссией по счету, представленному после процедуры придворным аптекарем. Эти счета хранятся в архивах и сейчас с подробными описанием. Например, бальзамирование тела покойной Императрицы Марии Федоровны в 1828 г. стоило 4 тыс. руб. ассигнациями. (См. РГИА, ф. 470).

Похороны Императора Александра III были образцовыми с точки зрения церемониала. Столь долгого и торжественного прощания с Царем Россия не помнила: как будто предчувствовали, что хоронить Царей по-человечески больше не придется. Ни денег, ни времени не жалели. Гроб с телом Государя Александра III был перевезен из Крыма в столицу через Севастополь, Спасов Скит (место крушения царского поезда в 1888 г.), Харьков, Орел и Москву. Учитывая столь долгий по времени и расстоянию путь, бальзамирование тела Императора проводилось особенно тщательно.

Вынос тела Александра III из Малого дворца в Ливадии. Спуск гроба с телом Александра III в Севастополе. 1894 г. Михай Зичи.

Вот что пишет о состоянии тела Императора Александра III после разграбления Петропавловского собора в 1921 году Представитель Русского заграничного исторического архива (Прага) в Берлине, заведующий парижским отделением амстердамского Института социальной истории, с 1963 года – директор архива при Стэнфордском университете США, русский историк и писатель Николаевский Б.И.: «В Варшаве у одного из членов русской колонии имеется письмо одного из видных членов петербургского ГПУ с рассказом о вскрытии большевиками гробниц русских императоров в усыпальнице Петропавловского собора. Вскрытие произведено в 1921 году по требованию «Помгола», выступавшего с проектом конфискации в пользу голодающих драгоценностей, заключенных в императорских гробах». Краковская газета «Иллюстрированы курьер Цодзенны» приводит это историческое письмо.

«...Пишу тебе, – так начинается письмо, – под незабываемым впечатлением. Открываются тяжелые двери усыпальницы, и перед нашими глазами появляются гробы императоров, установленные полукругом. Перед нами вся история России. Комиссар ГПУ, являющийся председателем комиссии, приказал начать с самых молодых... Механики открывают гробницу Александра III. Набальзамированный труп царя сохранился хорошо. Александр III лежит в генеральском мундире, богато украшенном орденами. Прах царя быстро вынимают из серебряного гроба, снимают с пальцев перстни, с мундира – ордена, усыпанные бриллиантами, затем тело Александра III перекладывается в дубовый гроб. Секретарь комиссии составляет протокол, в котором подробно перечисляются конфискованные у умершего царя драгоценности. Гроб закрывается, и накладывают на него печати. Такая же процедура происходит с гробами Александра II и Николая I».... ‒ Все это совпадает с описанием облачения покойного Императора, которое включено в архив церемониала похорон Российских императоров, хранится в современном архиве, а так же процитировано во многих воспоминаниях эмигрантов, писателей, художников, которые были свидетелями похорон Императора в 1894 году.

А вот фотографии, полученные при вскрытии гробницы Императора Александра III в Петропавловском соборе Санкт-Петербурга 27 ноября 2015 г.:

Перед нами останки после обычного захоронения в земле. Никаких следов бальзамирования на них нет. А ведь к бальзамированию Царя-Миротворца  Александра III были привлечены лучшие специалисты того времени, и средств никто, разумеется, не жалел. «Через несколько дней после кончины Императора вызванными профессорами Московского и Харьковского университетов (Клейн, Зернов и друг.) было приступлено к бальзамированию тела покойного Государя и при этом произведено паталого-анатомическое вскрытие». (См. ГА РФ. Ф. 569.).

120 лет – слишком короткий срок, чтобы полностью истлели ткани и уже почти сгнили кости тела, которое бальзамировали. Саркофаг, как мы видим на снимке, сухой, в нем нет воды, органики, которая могла бы вызвать такое состояние хорошо бальзамированного тела.

Давайте посмотрим, как сохранилось забальзамированное тело примерно того же возраста, при тех же научно-технических возможностях. Речь идет о русском враче Н.И. Пирогове, скончавшемся от рака верхней челюсти 23 ноября (5 декабря) 1881 г. Забальзамировать тело усопшего для истории решила его вдова, Александра Антоновна. Получив разрешение Священного синода, обратилась за помощью к ученику Пирогова Д. Выводцеву, который на 4-й день в присутствии священника и фельдшера забальзамировал тело. Хорошего хранения не получилось. В 1930-х гг. герметичная крышка гроба была разбита, нательный крест и шпагу Пирогова похитили. Микроклимат в склепе был нарушен и только после 1945 года восстановлен, так что условия хранения не были идеальными, но, несмотря на это, забальзамированное тело русского врача сохранилось в Виннице до наших дней.

Усыпальница русского врача Н.И Пирогова.

Кости, которые решили выдать за «останки Александра III» выглядят совершенно иначе. Это просто истлевшие в земле при обычном захоронении кости. Примерно такие же, которые якобы нашли в Поросенковом Логу. Сравните.

Останки, найденные в Поросенковом Логу под Екатеринбургом:

Ниже ‒ извлечение неизвестных костей из гробницы Александра III в Петропавловском соборе Санкт-Петербурга 27 ноября 2015:

А теперь сравните это с забальзамированным телом Н.И. Пирогова:

Очевидно, что ни о каком бальзамировании эксгумированных в Петропавловском Соборе останков речи не идет. И значит, это не останки Царя Александра III.

А чьи? Вероятно, кого-то из рода Романовых, захороненных обычным способом, а затем подброшенные в склеп Александра III.

Они принадлежат Романовым, НО НЕ ЦАРСКИЕ! Во всяком случае, если кто-то хочет это навязать – то это нужно сначала ДОКАЗАТЬ. Одного голого утверждения, что нижняя плита не была повреждена, мало (может быть, ее в 1921 г. или в другие годы вообще новую положили!).

Что еще вопиет против этой очередной фальсификации?

2. Кроме основных похорон, существовало «малое захоронение» – похороны забальзамированных внутренностей монархов. Оно проходило накануне, их хоронили в готовой могиле, которая выглядела следующим образом. Два серебряных ковчега (позже – серебряную вазу-урну и ковчег) отвозили для похорон особо доверенные лица, близкие усопшему члену императорской семьи. Согласно документам, урну Императора Александра I отвозил генерал Волконский, урну Императрицы Елизаветы – ее секретарь тайный советник Н.М. Лонгинов, а Императрицы Марии Федоровны – тайный советник Г.И. Вилламов. Эти сведения есть и в архиве, в летописи Петропавловского собора и в мемуарной литературе.

Яму для склепа выкапывали глубиной около двух метров и выкладывали кирпичом – на каждом кирпиче был начертан крест. На дне этого склепа в головах делали продолговатое углубление для помещения урны и серебряного ковчега с внутренностями, изымаемыми из тела при бальзамировании. Протопоп, сойдя в могилу, устанавливал в сделанном углублении урну с монаршим сердцем, при пении «Вечная память» опускали ковчег. После захоронения внутренностей углубление закрывалось мраморной доской наравне с дном могилы.

План и разрез могилы Императора Александра III, 1894 г. Г. Ботта.

 Церемония считалась законченной, все расходились, а член комиссии подавал рапорт о свершившемся малом захоронении.

Приведем отрывок из церемониального протокола похорон Императрицы Елизаветы Алексеевны, супруги Александра I. «В 7 часов вечера лейб-медик К. Рейнгольд с доктором Я.Д. Доббертом в присутствии лейб-медика И.Ф. Рюля, прибывшего с Марией Федоровной, начал бальзамировать тело усопшей. Врачи провели в этом занятии всю ночь до 7 часов утра. Сердце Императрицы было герметически запаяно в особый серебряный сосуд, чтобы положить его затем вместе с телом в гроб. <…> Платье было на усопшей Императрице Елизавете Алексеевне белое глазетовое, русское, гарнировано питенетом с серебром, сверх коего нашит был орден Святого Андрея Первозванного, звезда и лента». Аналогичным мы найдем описание процедуры бальзамирования и облачения покойных Императоров и Императриц Российской Империи». Выше мы приводили описание аналогичного бальзамирования Императора Александра III. Его сердце и органы были также забальзамированы, помещены в серебряную вазу и ковчег и похоронены в камере под гробом в Петропавловском Соборе. (4)

Похороны Императора Александра III в Петропавловском Соборе. К. Брож.

Почему при эксгумации не проверили сохранность этой части могилы? Это гораздо более серьезный аргумент, чем сохранность замков, от которых имелись ключи. Где эти ковчеги? Где съемка того, как они извлекаются из могилы? Где экспертиза (генетическая, историческая), которая доказала бы, что они принадлежат Императору Александру III, прежде чем их сравнивать с неизвестными костями из Поросенкова Лога? Что сравнивали, чьи останки?!

Прощание с Императором Александром III, 1894 г.

Александр III был похоронен в серебряном гробу. На фото и видео следственного комитета этого гроба нет.

На тело Императора в XIX в. был надет генеральский мундир с множеством золотых пуговиц, пряжек, он лежал в гробу с золотыми и серебряными орденами, золотым крестом, перстнем, что не подлежит тлению в столь короткий промежуток времени. Это все именное, единственное, уникальное. Императоров не хоронили в том, что продается в магазине – изделия были с личными клеймами мастеров, со своей историей. Ничего этого во время эксгумации 27 ноября 2015 года из гроба извлечено не было. А это следовало сделать в первую очередь, т.е. проверить по сохранившемуся в архивах и летописи Петропавловского Собора списку. Если бы даже что-то пропало – это уже свидетельствовало бы о вскрытии могилы, но ничего не было предъявлено общественности, на видео все это отсутствует. Только кости, сохранность которых такова, что по ним никакая современная генетическая экспертиза ничего установить не в состоянии.

Вывод один – ЭТО НЕ ОСТАНКИ ИМПЕРАТОРА.

3. Еще одним важным атрибутом похорон, который мы должны были бы увидеть при вскрытии могилы и вынимания черепа является погребальный венец.

В соответствии с протоколом похорон после кончины Императоров изготовлялись два вызолоченных серебряных венца (короны) на голову. В одном из них Императоров и Императриц хоронили, а другой несли перед похоронной процессией.

Погребальная корона Императрицы Марии Федоровны

Торжественная траурная процессия
с похоронными венцами Царя Александра III
на обложке журнала “Le Petit Journal” от 25.11.1894

«Следующим актом похоронного действа было перенесение тела в Тронную комнату, для чего там снимали трон, и, после утверждения новым Императором церемониала, в назначенный день и час вся царская фамилия собиралась в спальне, где уже находился Санкт-Петербургский митрополит с членами Святейшего синода, придворным духовенством и певчими. Всем раздавались свечи. Пожалуй, самым важным моментом данной церемонии было возложение на главу усопшего монарха специальной погребальной короны, что выводило действо на уровень акта, сходного с коронованием, и значительно отличало Императорские похороны от погребения любого из его подданных. Верховный маршал подносил на золотой глазетовой подушке новому монарху специально изготовленную корону, которую Его Величество надевал на голову усопшего родителя или родственника». (Логунова М. О. Печальные ритуалы императорской России, 2011. С.269.).

После завершения похорон второй экземпляр погребальной короны отправляли в Московскую дворцовую контору с особым чиновником комиссии. На нем вырезалась надпись: «Корона, несенная при погребении Императора, №… числа, месяца, года». Она хранилась с прочими в мастерской Оружейной палаты. Погребальные короны Императриц Елизаветы Алексеевны (1826 г.) и Марии Федоровны (1828 г.), а также пластина с погребальной короны Императора Александра I находятся в настоящее время в собрании Оружейной палаты. До 1917 г. там же вместе с государственными регалиями России сохранялась витрина с вещами, относящимися к печальным церемониям. (4)

Доказательством неприкосновенности могил должно стать НАЛИЧИЕ В МОГИЛАХ ЭТИХ ПОГРЕБАЛЬНЫХ КОРОН.

«Трудно утверждать с уверенностью, уцелели ли эти погребальные венцы, когда после 1917 г. вскрывались в Петропавловском соборе гробницы членов рода Романовых», – писала историк, кандидат искусствоведения, преподаватель СПбГУ, автор более 100 монографий Л.К. Кузнецова.

Екатерина II была одета в парадное погребальное одеяние, на ней были знаки орденов Св. Андрея Первозванного, Св. Георгия и Св. Владимира – через плечо, а Св. Александра Невского – на шею. Все орденские знаки, так же как и платье, Императрица Мария Федоровна лично надела на свою свекровь, о чем сохранились свидетельства. Сохранился счет от 17 ноября 1796 г., поданный художниками братьями Пьер-Этьен и Франсуа-Клод Термен за изготовление двух Императорских золотых погребальных корон. Позже Пьер-Этьен Термен сделал погребальную корону и для самого Императора Павла I. Корону на голову отца возложил 16 марта 1801 г. Александр I. Великое множество различных подобных свидетельств мы узнаем из летописей и архивов о похоронах всех русских Императоров и Императриц.

Похоронные венцы Государя Императора Александра III на обложке журнала “Le Petit Journal” от 25.11.1894

Неплохо бы проверить сохранность всех украшений: похоронных венцов, нательных золотых крестов, перстней, золотых пуговиц с мундиров, серебряных сосудов, в которых хранились внутренности усопших, одежд, шитых жемчугом и драгоценными камнями, бус, знаков, орденов, серебряных ваз и ковчегов в императорских склепах Петропавловского Собора. Раз начали выборочно «потрошить», то давайте доведем все до той точки, где можно будет говорить о достаточной степени верификации. Возможно, по результатам проверки отпала бы необходимость в генетической экспертизе.

А по результатам вскрытия гробницы Императора Александра III и последующих заявлений остаются только вопросы и ощущение плохого провинциального спектакля.

И вот один из вопросов. С одной стороны нам демонстрируют открытость процедуры: видео, фото (правда, с таких ракурсов, что ничего не рассмотреть). Но с другой стороны, было неоднократно заявлено, что «священники дали клятву о неразглашении тайны эксгумации Александра III». Значит тайны есть. И о том, какие это тайны, мы поговорим во второй части публикации.

А пока из всего вышесказанного можно сделать следующий вывод – останки, эксгумированные в Петропавловском соборе, не являются бальзамированным телом Императора Александра III, они принадлежат кому-то другому. Следственная комиссия сделала вывод, что эти неизвестные останки совпали по проведенным экспертизам с теми, которые хотят приписать Государю Николаю II и теми, которые были найдены в Поросенковом Логу и якобы принадлежали Цесаревичу и В.К. Марии. А это, в свою очередь, означает, все эти кости Царственным мученикам не принадлежат. ЭТО НЕ ЦАРСКИЕ ОСТАНКИ.

Трушина Ирина Александровна кандидат филофских наук, доцент СЗИУ РАНХиГС при Президенте РФ

Архивные документы и материалы

1. Материалы фондов Российского Государственного исторического архива.
   Фонд 468. Кабинет Министерства Императорского двора.
   Фонд 470. Гоф-интендантская контора Министерства Императорского двора.
   Фонд 472. Канцелярия Министерства Императорского двора.
   Фонд 473. Церемониальная часть Министерства Императорского двора.
   Фонд 516. Камер-фурьерские журналы.
   Фонд 1280. Управление коменданта Петропавловской крепости департамента государственной полиции МВД.
2. Государственный архив Российской Федерации.
   Фонд 677. Александр III, Император. 1845–1894.
   Фонд 678. Александр II, Император. 1818–1881.
3. Архив СПб. ИИ РАН.
   Коллекция 238. Коллекция Рукописей Н. П. Лихачева.
4. Логунова М. О. Печальные ритуалы императорской России, 2011. С.269.

От редакции РИ. Окончательный вывод о принадлежности "екатеринбургских останков" можно будет сделать только после изучения документов о цареубийстве во всех секретных архивах: как советских (ЧК-КГБ-КПСС), так и западных. Почему-то никто в Комиссии этого требования не выдвигает. См: https://rusidea.org/25071704

Постоянный адрес страницы: https://rusidea.org/250936608