Богословская конференция
«Святоотеческое богословие и метапатристическая ересь»
Пирей
15-2-2012
Д. Целенгидис
профессор Фессалоникского университета, Богословский факультет, кафедра «Догматического богословия»
Мета-патристическое богословие или богословие «Нео-Варлаамизма»?
Игнорирование или незнание святости?
Подзаголовок: Критерий православного и неискаженного богословия
Надмение и богословское отклонение предполагаемых богословов «метапатристики»
Δ.
ΤΣΕΛΕΓΓΙΔΗΣ
ΠΕΙΡΑΙΑΣ
15/2/2012
«ΜΕΤΑΠΑΤΕΡΙΚΗ»
Ή «ΝΕΟΒΑΡΛΑΑΜΙΤΙΚΗ»
ΘΕΟΛΟΓΙΑ;
ΑΓΝΟΙΑ
Ή ΑΡΝΗΣΗ ΤΗΣ
ΑΓΙΟΤΗΤΑΣ;
ΚΡΙΤΗΡΙΑ
ΤΟΥ ΟΡΘΟΔΟΞΩΣ
ΚΑΙ ΑΠΛΑΝΩΣ
ΘΕΟΛΟΓΕΙΝ
Ὑπότιτλος: Ἡ ὑπεροψία καί ἡ θεολογική ἐκτροπή τῶν ἐπίδοξων
«μεταπατερικῶν» θεολόγων
Во избежание терминологической путаницы, непосредственно с самого начала мы приступим к необходимым разъяснениям относительно новосозданного термина «мета-патристический». Этот новый научный термин допускает разнообразные интерпретации, но наиболее верными видами научной интерпретацией, по нашему мнению, являются два: а) Когда первому дополнительному слову «мета» придается категория временного характера, поэтому в таком случае речь ведется о завершении, конце святоотеческой эпохи. И б) когда первому дополнительному слову придается критический смысл, тогда слово «мета-патристика» означает относительность, условность богословской мысли Святых Отцов, частичное или полное оспаривание их богословия, новое прочтение или же преодоление святоотеческой богословской мысли.
Современные ученые- богословы, которые прямо или косвенно предпринимали шаги направленные на то, чтобы себя обозначить или определить как «мета-патрологов», использовали в качестве объяснения термин «мета-патристика» второй способ интерпретации, то есть который означает относительность святоотеческого богословия, а в конечном итоге и преодоление святоотеческой мысли.
Протестанты, по нашему мнению, предприняли самый большой труд по разрушению христианского сознания. И поэтому-то они и бросили вызов непосредственно авторитету Вселенских соборов Церкви, как впрочем и всему Апостольскому и святоотеческому Преданию. В тоже время, они на официальном уровне лишают авторитета, а в сущности только лишь формально, святость всех поминаемых святых, таким образом оспаривая и богодухновенный опыт всякой борьбы Церкви на земле.
С другой стороны, разрушительное дело в догматическом сознании церковной полноты Православной Церкви совершал и продолжает совершать Экуменизм. Сегодня Экуменизм имеет своим смрадным одеянием межхристианский и межрелигиозный синкретизм, а следовательно он является опасным носителем полиереси всех эпох, поскольку он самым решительным образом способствует притуплению православного критерия и православного самосознания. Если говорить более конкретно, то он чрез своих представителей, на местном или международном уровнях, постоянно и постепенно вбирает в себя все величайшие «отпадения» в церковно-догматическом сознании, пи этом ничего не подозревают православные верующие. И этого Экуменизм достигает успеха на самом деле, прежде всего, лишением авторитета учения Святых Отцов, и конечно же их совместных решений, принимаемых в рамках Вселенских соборов. Посмотрите, например, на нарушение, теперь и на протяжении длительного времени, 2-го правила Пято-Шестого Вселенского, которое непосредственно запрещает совместные молитвы с не имеющими общения или инославными, и при вполне очевидном и явном высказывании угрозы извержения из сана клириков и отлучении мирян, нарушающих его.
В столь широко секуляризованном богословском климате, и в особенности самого духа Экуменизма, который мы описали, в него органично вписывается и появляющееся в последнее время движение предполагаемых богословов «метапатристики». Несомненно, это движение обладает вполне очевидными признаками влияния протестантства, которые наиболее явно и главным образом проявляются в научном характере их определения как богословов «мета-патристов» в отношении вневременного и исторического авторитета богословского учения Святых Отцов.
В нашем кратком докладе мы, прежде всего, остановим наше внимание на мышлении этих богословов, а не на их личностях, а также на критериях их богословских дефиниций.
К сожалению, дорогие наши братья во Христе богословы «мета-патристы», благодаря крайне смелым, и даже скорее всего весьма дерзким доказательствам и заверениям, в действительности проявляют полное игнорирование того, что такое святость сама по себе, и как следствие этого им присуще неведение того, что такое жизнь во Святом Духе, которая является, согласно опыту Церкви, основным условием для православного и неискаженного богословия. Они в своих статьях, как оказывается, специально игнорируют тот факт, что православное и неискаженное богословие создают, прежде всего, только те, которые очистились от нечистоты своих страстей, а главным образом те, которые просвещены и обожены нетварным озарением боготворящей благодати. Попытка самым наглым и нахальным образом отодвинуть учение Святых Отцов богословами «мета-патристами» подтачивает у верующих людей несомненную уверенность в незыблемую силу святоотеческого богословия, и в тоже время, параллельно и незаконно, и хитро ими вводится протестантский образ богословия предположения-вероятности. Но таким образом, в действительности, оказывается так, что этим «разрушаются те границы, который установлены нашими Отцами». Но тем самым метапатристика грубо искажает и портит как святоотеческое, так и богодухновенное библейское слово.
На основании выше сказанного (и только на этом), мы могли бы, очевидно, научно утверждать, что предполагаемые богословы «мета-патристики» не имеют основ святоотеческого богословия. Поэтому мы могли бы в подлинном смысле слова утверждать, что они их имеют, когда происходит то, что ими дерзко вводится принцип преодоления богословия Отцов Церкви, или когда они пытаются ввести церковное богословское мнение западного образца богословия и гносеологии вероятности, когда своим основанием это богословие имеет научно-академическую защиту и богословское умозаключение? Впрочем это самодовольство само по себе приводит к преступлению против благодатного присутствия Святого Духа, которое является ручательством подлинности православного богословия.
Научно-академический критерий, который вводится богословами «мета-патристики», как признак их объективности, не обязательно совпадает с церковным критерием богословствовать православно и верно, когда конечно же эти критерии используются необоснованно, априори. Православное церковное богословие обладает вполне очевидным и главным образом богодухновенным критерием. Первым и наиглавнейшим критерием неискаженного характера церковного богословия является святость богоносных Отцов, которые его изложили.
Вызывает огромную скорбь поразительное невежество и неведение, а отсюда и упрямое самодовольство богословов «метапатристики», которые предпринимают попытки, и совершенно невежественные, заменить обременяющее и неудобное для них святоотеческое богословие Православной Церкви своим актуальным научно-академическим богословием. Такой своей позицией они явным образом заявляют, что они в действительности, не знают того, что Отцы являются деятельными богоносцами и святыми Церкви. Но они не знают главным образом того, что святости Святых и святости Самого Бога причастен непосредственно и персонально верующий, и при очевидных экклезиологических условиях он становится «всем чувством» общником святости Самого Бога. Итак, совершенно понятным является то, что характер святости святых Отцов является нетварным.
Великие Отцы Церкви верно выразили Апостольское Предание их эпохи, но прежде всего потому, что они жили жизнью исихастко-аскетической и преимущественно мистической, в таинствах. Свт. Григорий Богослов, свт. Василий Великий, прп. Максим Исповедник, прп. Симеон Новый Богослов и свт. Григорий Палама, для того чтобы пребывать только в них, в качестве доказательства, актуализировали Апостольское и Святоотеческое Предание, выражая его точно и верно в словах богословского языка, живя нетварно и «во всяком чувстве»,так жили и другие Святые Отцы, но и малограмотные носители благодати, а также и простые верующие-богоносцы в их исторические эпохи.
Однако давайте напомним о критериях богословствования. Научно-академические критерии являются тварными. Поэтому, вне наивернейшего критерия нетварной святости, единственным хранителем для верного православного, научного богословия может стать, или его можно найти у твердо стоящих в святости ученых богословов, в смиренном мышлении, которое заключает в себе и выражает собой исторически используемый церковный метод, которое обозначается хорошо известным святоотеческим высказыванием: «последуя Святым Отцам». Иначе говоря, это то смиренное мышление, которое являлось гарантом их святости, которым обладали все богоносные отцы, которые принимали участие на Вселенских соборах, а они в свою очередь установили границы правильного, безошибочного богословия. Богословское умозаключение, которое доставляет удовольствие богословам «мета-патристики» и неизбежно порождаемое им богословие вероятности, не присущи церковному православному богословию, но инославному и еретическому, которое, как оно точно и метко охарактеризовано богоносными Отцами, является «технологией», нежели чем богословием. В данном случае достойно внимания и своевременным является наблюдение прп. Иоанна Синаита (Лествичника), что «не познавший же Бога разглагольствует о Нем по догадке». (См. Слово 30, 13 (23)). Но и свт. Григорий Палама станет указывать латиномудрствующим варлаамитам на низкое и человеческое богословское рассуждение, замечая, что «мы следуем не умозаключениям, но богоглаголанным словесам» (Второе Слово на исхождение Святого Духа, 18).
Но когда святость игнорируется или отстраняется, или устраняется даже православная богословская методология «последуем Святым Отцам», то неизбежно усваивается «свобода» богословского умозаключения и богословской вероятности. Это в сущности приводит в некому богословию «нео-варлаамизма», которое антропоцентрично и в качестве критерия имеет автономную логику. То если Варлаам и его сторонники оспаривали нетварность природы божественного Света и божественной благодати, точно также и богословы «мета-патристики» сегодня на деле недооценивают и пренебрегают нетварной и следовательно вневременной природой святости и учения богоносных Отцов, которых они считают достойных того, чтобы их заменить в учении, основах и фактах, согласно их мнению, и само изначальное богословие. Это не является внешнего рода признаком борьбы с Отцами Церкви, но главным образом является неким богоборчеством, поскольку то, что поставило Отцов Церкви Отцами — это их нетварная святость, которую косвенно, но по существу эти богословы обходят, отстраняют и лишают авторитета тем, что вводят свое «мета-патристическое» богословие.
«Мета-патристическое» богословие, согласно богословским критериям Церкви, которые мы представили ранее, является доказательством высокомерного и надменного ума. Поэтому невозможно его признать на церковном уровне. Церковное богословие смиренно и всегда «следует Святым Отцам». Это не означает, что церковное богословие отвергает оригинальность, динамизм, обновление духа и актуальность. Напротив, оно обладает всеми этими вышеуказанными признаками, поэтому и является выражением живого присутствия в нем Святого Духа, Который и богословствует таким образом. Отцы Церкви выражали и излагали все то, что они переживали в своей персональной Пятидесятнице, однако всегда, и в действительности, «они следовали» Отцам и находились в согласии с предшествующими богоносными Отцами.
Православное научное академическое богословие, безусловно, не призвано к тому, чтобы заменить святоотеческое благодатное богословие, но также и не оправдывать наличие иного, по сути находящегося вне авторитетного богословия Церкви. Ее дело состоит в том, чтобы сблизить, изучить, исследовать и научно изложить содержание раннего богословия Церкви, распознать и понять критерии подлинного богословия. Таким образом оно будет иметь успех и все будет укрепляться, а главным образом синтез и связь святоотеческого благодатного богословия с научным богословием. И все это будет продвигаться только тогда, когда выразители научного богословия не будут лишены святоотеческих основ и не изведавшими и не вкусившими жизненно церковных основ и данных.
Научное и академическое богословие, когда оно не обладает вышеназванными предписаниями, когда оно лишается своего жизненно-церковного содержания, оно является рассудочным богословием и духовно обедненным. Сближение только с тварной реальностью мира и жизни приводит лишь к выражению, в лучшем случае, ущербному и недостаточному высказыванию о некоторых предметах и по некоторым вопросам, а в некоторых случаях, к сожалению, ошибочному и почти что еретическому .
У нас складывается мнение, что если богословы «метапатристки» обладали бы святоотеческими основами Отцов Церкви, они бы смиренно и спокойно взяли бы на себя бремя исправлять слово истины для их времени, без пренебрежения и даже оспаривания Святых Отцов. И если бы их оправдывали бы дела, тогда бы они , несомненно, смогли бы быть теми выразителями живого Священного Предания Церкви. Однако это неизбежно означало бы, что они не являются так называемыми противниками вневременности Святых Отцов и в особенности они не противоречат решениям Вселенских соборов. Тем самым был бы излишним поднявшийся шум в отношении «метапатристического» богословия. Однако вероятные богословы «мета-патристики» прекрасно знают, что учение Святых Отцов полает вполне ясные границы, которые либо их лично не удовлетворяют, либо оказывают влияние на их стратегические цели, которые в свою очередь обслуживают любимый ими Экуменизм. И это истина. И все остальное является просто лишь красивой оберткой!
В завершении я мог бы еще раз непринужденно подтвердить, что «метапатристическое» богословие являет собой вполне явное и вопиющее отклонение как от метода, так и от мышления Святых Отцов. То есть является отклонением от традиционного богословия, как по по образу, по основам и критериям православного богословствования, так и по содержанию от церковного святоотеческого богословия.
