О ПРИЧАЩЕНИИ ТАЙН ХРИСТОВЫХ НА ПАСХАЛЬНОЙ НЕДЕЛЕ

Введение

В последние годы в нашей церковной среде часто ведутся дискуссии в отношении причащении святых Тайн Христовых в дни Пасхальной недели. В ходе этой дискуссии выявились два основных мнения вокруг которых формируются группы верующих и духовенства. Первое мнение, которое чаще всего озвучивается епископатом РПЦ, сводится к тому, что необходимо причащаться на Пасхальной недели всем и без должного подготовления, то есть говения, и исповеди. Второе мнение, которое отстаивается консервативным духовенством, чаще всего священством пожилого возраста и сторонниками традиций РПЦ Синодального и постсинодального времени – не допускать до Причащения мирян, поскольку они уже причащались в Великий Четверг на Страстной неделе и даже в день Светлого Христова Воскресения на Пасху. Эти два полярных мнения, на самом деле не соответствуют ни духу, ни учению Церкви. Эти взгляд, как взаимоисключающие, не соответствуют и духу и смыслу пастырского служения, в задачу которого входит не отдаление от Бога, а приведение к Нему. Цель нашей иерархии состоит в том, подчеркивает митрополит Навпактский Иерофей, ссылаясь на свмч. Дионисия Ареопагита, чтобы «по возможноти усвоить человека Богу и привести  его к единению с Богом»[1]

Образ служения епископа и священника в Церкви Христовой, цель пастырского служения

С нашей стороны мы хотели бы подчеркнуть, что жизнь Церкви христоцентрична и ее основная миссия заключается в спасительном врачевании человеческих душ, которое невозможно без соединения со Христом. Весь строй церковной жизни, предполагающий обязательность аскетического подвига соединенного с молитвой и участием в Евхаристии, направлен именно на поддерджание в жизни каждого христианина единства со Христом. Это единство Святым Отцами Церкви Христовой называется жизнью в подлинном смысле слова. Или же оно называется «переживанием Воскресения Христова и Воскресением Христа в наших душах». [2] «Воскресение же души есть единение ея с жизнью (вкушение жизни). Ибо как тело мертвое, если не примет внутрь себя живой души и не сольется с нею неслиянно, не может жить одно само собою; так и душа не может жить истинною и вечною жизнью одна сама собою, если неизреченным образом не соединиться неслиянно с Богом»[3]Это единство с Богом утрачивается при совершении личных грехов, в особенности смертных и плотских грехов, при жизни по страстям. В святоотеческой письменности такое состояние называется состоянием духовной смерти, не смотря на формальную принадлежность к Церкви Христовой по причине принятого святого Крещения. Находясь в таком состоянии, христиане не являются верующими в подлинном смысле слова. По замечанию прп. Симеона Нового Богослова жизнь христианина без духовного делания, то есть деятельного исполнения заповедей Христовых, сердцевиной которых является духовное трезвение, действенное покаяние, очищение от страстей собственного сердца, является мертвой верой. Именно об этом и говорит апостол Иаков «вера бо без дел мертва есть» (Иак. 2, 20).

Пастырское, а тем более архипастырское служение никогда не воспринималось Церковью как административное служение.[4]  «Епископ в первую очередь – для священно и церковнослужителей и мирян своей епархии – пастырь и нежно любящий отец, а не администратор и начальник, осуществляющий безличное и холодное руководство, не основанное на любви и не развивающее общение личностей», - подчеркивает авторитетный игумен святогорской обители и богослов архимандрит Георгий.[5] Напомним прекрасные слова свт. Иоанна Златоуста: «Посему пастырю надобно иметь много благоразумия и много очей, чтобы со всех сторон наблюдать состояние души. Как многие приходят в ожесточение и предаются отчаянию в своем спасении потому, что не могут переносить жестокого врачевания; так, напротив, есть и такие, которые, не получив наказания соответственного грехам, предаются беспечности, становятся гораздо хуже и решаются грешить еще больше. Итак, долг священника – ничего такого не оставлять без испытания, но, по строгом исследовании всего, употреблять соответственные меры со своей стороны, чтобы усердие его не осталось тщетным». Поэтому священническое служение является высочайшим творчеством во Христе, которое своей целью имеет возрождение человеческих душ и соединение их с Богом. Это крайне не легко. Такое служение не допускает формализма и некоего насилия над свободой человека. «Человека нельзя ни силою влечь, ни страхом принуждать, - подчеркивает свт. Иоанн Златоуст, - но должно убеждением опять приводить к истине, от которой человек отпал ранее. Посему нужна (в священнике) душа мужественная, чтобы не ослабеть, чтобы не отчаяться в спасении заблуждающихся, чтобы непрестанно и мыслить и говорить: «не даст ли им Бог покаяния к познанию истины, чтобы они освободились от сети диавола, который уловил их в свою волю». (2 Тим. 2, 25-26). Но такое состояние духа священника, наполненное сострадательной любовью Христа, должно быть нормой жизни священника.[6] Только находясь в таком состоянии глубокого кеносиса и смирения священник и епископ живет в себе Христа, а Христос действует действенно в нем, подавая священнику совершать величайшее служение примирения с Богом и врачевания человеческих душ. Здесь, как мы полагаем, и в контексте сказанного и в дополнении к ним вполне уместными и понятными становятся слова свт. Григория Богослова о пастырском служении: «Посему-то полагаю, что наше врачебное искусство (то есть пастырское служение) гораздо труднее, а следственно и предпочтительнее искусства врачевать тела; но оно труднее еще и потому, что последнее мало заглядывает вглубь, более же занимается видимым: напротив того, наше врачевание и попечение все относится к потаенному сердца человеку (1 Петр. 3, 11), и наша брань – со врагом, внутрь нас воюющим и противоборствующим, который, оружием против нас употребляя нас же самих (что всего ужаснее!), предает на греховной смерти. А для сего нам нужны: великая и совершенная вера, в большей мере Божие содействие, но не в малой также, как убежден я, и собственная наша ревность, выражаемая и действительно оказываемая словом и делом, если нужно, чтобы наши души, которые для нас всего предпочтительнее, хорошо были врачуемы, очищаемы и ценимы дороже всего».[7] Это величайшее служение священника врачевания «зверских нравов», «исторгать, что приросло к нам зверского и дикого», «укоренять и вводить все, что есть кроткого и благородного», то есть своими новыми нравами и устроением уподобляться Христу,  «установлять надлежащее отношение между душею и телом», «низшее по природе подчиняя начальственному и владычественному», является невероятным бременем и ответственностью.[8] Это служение невозможно совершать своими человеческими силами, требуется обильная божественная благодать. Нов то же время священник, дабы получить в изобилии эту врачующую и возрождающую благодать должен быть сам сосудом божественной благодати, образцом в жизни и благоповедении, обладать чистотую души и тела, вести жизнь в непрестанном подвиге внешнем и внутреннем.[9] Очевидно, что для приобретения нужных качеств для правильного священнослужения любой священник и епископ должен не только быть сам подвижником, но и пройти школу опытного делания, послушания у умудренного опытом  христианском делании духовника. Все это в совокупности воспитывает в будущем священнике важные и необходимые качества для богоугодного пастырского служения и необходимой пастырской рассудительности. Заметим, что в пастырском служении, которое является, мы еще и еще раз подчеркнем, врачевательным искусством, терапии человеческих душ и приведения их ко Христу, опасны какие-то жесткие и обязательные для всех схемы. В пастырском служении недопустимы резкие и оскорбительные для души человека действия. Пастырь Церкви Христовой несет в себе образ Христа не столько внешне сколько в образе своего служения людям, пастве Христовой, который во всем подражает Божественной любви и милосердию.

66 правило VI Вселенского собора, его содержание и смысл

Тем не менее, любой священник, а тем более епископ в своем пастырском служении должен руководствоваться умом Церкви Христовой, жить в русле ее сознания, которое выражено в опыте святых Отцов Церкви, в священных канонах. Никто из пастырей не имеет права пренебрегать священными канонами, благодатным и спасительным опытом Церкви Православной. Эти церковные правила не являются мертвой буквой и жесткой схемой, а установлениями Святого Духа в Церкви Христовой. Они суть средства и способы врачевания душ человеческих, способы исцеления человека от греховных страстей и пороков. Цель священных канонов состоит в том, чтобы способствовать людям возродить «общение в истинной любви с Богом и людей во Христе».[10] Священные каноны способствуют обретению подлинной свободы во Христе. Неслучайно в вероопределении IV Вселенского собора мы слышим слова, которые указывают на основной критерий богословия и жизни христианина и пастыря – «последуя Свытым Отцам».[11]

В отношении того как православные христиане должны проводить дни Светлой Пасхальной недели-седмицы нас сообщает 66 правило VI Вселенского собора (т.н. Пято-Шестого Трулльского собора). Мы приведем полный текст этого правила:

«От святаго дня Воскресения Христа Бога нашего до недели новыя, во всю седмицу верные должны во святых церквах непрестанно упражнятися, во псалмех и пениях и песнех духовных, радуяся и торжествуя во Христе, и чтению Божественных Писаний внимая, и святыми тайнами наслаждаяся. Ибо таким образом со Христом купно воскреснем, и вознесемся. Того ради отнюдь в реченные дни да не бывает конское ристание, или иное народное зрелище».

Текст этого правила можно условно разделить на две части:

1. Указание святыми Отцами на то образ жизни христиан в дни Пасхальной недели,
2. Запреты на определенного рода увеселения.

В комментариях на данное правило Вселенского собора авторитетнейших византийских канонистов как Иоанн Зонара, Федор Вальсамон и Аристин делается важное и единодушное пояснение о причине предписания о торжественном и духовном праздновании всей Светлой Пасхальной недели. «Седмица, следующая по святом Воскресении Господа и Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа во всем почитается как один день», -поясняет патриарх Антиохийский Феодор Вальсамон (12 в.). А поскольку сам праздник Пасхи Христовой является «праздником праздников и торжеством из торжеств», как говорит в своем изящной Пасхальном каноне прп. Иоанн Дамаскин, следуя словам свт. Григория Богослова. «Она у нас, вещает свт. Григорий Богослов о пасхе Христовой, - праздников праздник и торжество из торжеств; столько превосходит все торжества, не только человеческие и земные, но даже и Христовы и для Христа совершаемые, сколько солнце превосходит звезды».[12] А поэтому то и празднование его должно быть духовным и соответствующим столь великому торжеству. Правило Вселенского собора делает подробное пояснение относительно образа духовного празднования дней Пасхи Христовой: «…во всю седмицу верные должны во святых церквах непрестанно упражнятися, во псалмех и пениях и песнех духовных, радуяся и торжествуя во Христе, и чтению Божественных Писаний внимая, и святыми тайнами наслаждаяся». То есть православные христиане в дни светлой седмица должны быть постоянное в храме, ежедневно посещая богослужения. Кроме того христианин должен постоянно воспевать в песнопениях Воскресшего Христа, прилежать к тщательному и постоянному чтению Священного Писания. Однако, правило не считает регулярное посещение храма в дни святой Пасхальной Недели чем-то вполне достаточным. В нем Святые отцы Вселенского собора также говорят о необходимости чтения Священного Писания и о наслаждении святыми Тайнами. Последняя фраза, «наслаждение святыми Тайнами», очевидно указывает на то, что святые Отцы рекомендуют наряду с регулярным посещением богослужения, совершаемому по Пасхальному чину, регулярное причащение Тайн Христовых. В защиту именно такого понимания фразы «святыми тайнами наслаждаяся» свидетельствует комментарий на это каноническое правило Феодора Вальсамона: «И так, заметь, что все верные должны быть готовы приобщаться святых тайн каждый день, если возможно».[13] Такая рекомендация вызвана желанием Святых Отцов Церкви, чтобы христиане более глубоко жили тайну Воскресения Христова внутри себя, органично и самым теснейшим образом соединялись с Воскресшим Христом Спасителем, усваивали в себе плоды Воскресения Христова. Именно так следует понимать слова священного канона: "Ибо таким образом со Христом купно воскреснем, и вознесемся. ".Тем не менее, Феодор Вальсамон не обязывает причащаться христиан каждый день Тайн Христовых, но рекомендует такое причащение верным при условии обязательной подготовки ко святому Причащению. Кроме того Святые Отцы этого Вселенского собора вносят важную поправку, пояснение относительно частого причащения тайн Христовых в дни Пасхальной седмицы – «если возможно». То есть Отцы Собора, следуя духу предшествующих Отцов Церкви и действуя в рамках церковного мышления и священного предания, оставляют за человеком право выбора когда причащаться и как часто причащаться в эти праздничные дни. Поэтому в вопросе о частоте причащения не может быть никакой навязываемой схемы. В основе правила ко причащению лежат: свобода человеческого произволения, искреннее стремление ко Причащению как самому теснейшему соединению с Богом и врачеванию души, для возогревания ревностной жизни по Богу, по заповедям Божиим, готовность христианина ко святому Причащению, способность в силу определенного склада души и меры очищения сердца воспринять достойны образом Боготворящее Тело и Кровь Христа Спасителя.

Совершенно очевидно, что священник не имеет права отговаривать от причащения Тайн Христовых верующего человека. Священнику важно дать важные указания в отношении того как подготовиться к достойному Причащению. И в данном случае священник может руководствоваться прекрасными указаниями свт. Иоанна Златоуста: «Я знаю, что многие у нас приступят к этой священной трапезе по случаю праздника. Итак, должно, как я часто и прежде говорил, не праздники наблюдать, чтобы приобщаться, а очищать совесть, и тогда касаться священной жертвы. Преступный и нечистый не имеет права и в праздник причащаться этой святой и страшной плоти; а чистый и омывший свои прегрешения искренним покаянием в праве и в праздник и во всякое время наслаждаться божественными дарами. Но поелику, не знаю почему, некоторые не обращают на это внимание, и многие, исполненные бесчисленных грехов, видя наступивший праздник, как будто побуждаясь самим этим днем, приступают к святым Тайнам, на которые и смотреть не должно находящимся в таком состоянии…».[14]

Сообразуясь с обстоятельствами нашего времени, исходя из общих правил современного общества, которые в своей основе содержать грех и страсть как норму жизни, а посему разлагающе и губительно действующие на нравы и православных христиан, мы признаем за необходимость и важность более частое причащение мирян при условии обязательной глубокой исповеди и подготовки говением в один день перед причащением святых Тайн Христовых в дни Святой Пасхальной недели. Но при этом мы категорически возражает против всякого стремления насильственного пичканья мирян «Священнейшей трапезой», по принципу – лишь бы причаститься. Такой механический подход к тайнам Христовым совершенно недопустим и противоречит всему строю жизни Древней Церкви. В дальнейшем он приводит к опасному формализму в церковной жизни, постепенному охлаждения к Богу и Церкви Христовой и даже отпадению от нее.

Редакция «Православного Апологета» Пасха Христова 2019.г.