Неразрывный союз догмата и нравственности и почему Христианство — это царство, а не религия
Архимандрит Афанасий Митилинеос. Отрывок из 7-го урока об Откровении
Когда мы говорим об обожении, богоподобии, единении со Христом, это значит, что мы входим в жизнь Божию, что и является величайшим желанием Творца прежде всех веков. Вот почему существует огромная разница между христианством и обычной религией. К сожалению, сегодня большинство из нас живет христианством как религией, а не как царством, и это влечет за собой ряд проблемных последствий. Во-первых, мы отделили этику от догматики или веру от образа жизни, тем самым сведя нашу веру к чувству долга. Более того, сегодня есть люди совершенно невоцерковленные, даже не христиане, которые в некоторых случаях ищут мудрости в Евангелии. Они могут быть буддистами, спиритами, масонами или агностиками и все же призывать и использовать нравственное учение Евангелия. Эти люди считают христианство религией с хорошей моралью. Они думают, что мораль является центральным ядром христианства. Делая так, однако, мы тем самым отделяем и отводим догмат от морали.
Мы часто слышим, как женщины говорят, что их муж, который не посещает церковь, лучший христианин, чем они. Далее они говорят, что их муж мягче, спокойнее, терпеливее, менее гневлив и соблюдает заповеди. Мужчины даже замечают за своей женой, которая регулярно посещает церковь, насколько они сами стали лучше. После того, как муж повторяет это достаточно часто, жена, когда она не осведомлена о правильном православном делании, соглашается с ним. Она даже рекламирует доброту своего мужа или своих детей. «О, мои дети самые лучшие, они действительно любят Бога. Единственное, что они никогда не входят в церковь, но они любят Иисуса». Теперь вопрос не в том, хороши ли люди, лучше или превосходны. В этих условиях спасения нет. Жена не может ходить в церковь вместо мужа. Мы часто слышим: «Мама ходит в церковь достаточно часто за всех нас». Что ж, это проблематично, потому что отделяет догмат от морали и сводит христианство к чувству религиозного долга.
Стоит ли удивляться, что сегодня христианство не привлекает многих новообращенных, поскольку оно представлено как религия правил, предписаний и исполнения долга? Современный человек ненавидит и презирает идею долга. Он достаточно занят своей работой и всеми своими заботами. Люди также пытаются отделить богослужение, богопоклонение от своего образа жизни. Некоторые люди думают: «Ну, я иду в церковь в воскресенье утром, я отдаю свое утро Богу, а ночью у меня есть свобода наслаждаться любым развлечением, которое я хочу». При этом мы попадаем в область поверхностного поклонения Богу. Наше сердце и наш разум на самом деле не вовлечены в веру. Мы просто делаем движения. Движения необходимы, но, оказавшись внутри, я должен сосредоточиться на субстанции, потому что субстанция, стоящая за всеми этими формами и движениями, — это то, к чему нам нужно добраться. Теперь, если я не открою субстанцию, потому что моя жизнь отделена от нее, то я останусь с оболочкой. Тогда я скажу: «Я должен пойти в церковь, потому что моя мать ходила в церковь. Я должен зажечь свою свечу, и я должен делать вот это» и так далее. Тогда я заканчиваю тем, что становлюсь поверхностным верующим, выполняющим действия, не понимая сути этих вещей.
Вторая неудача, связанная со сведением христианства к религии, а не к царству, — это синкретизм, или тенденция сравнивать христианство с религиями, хотя мы знаем христианство как более высокую и лучшую форму веры. Ошибочно сравнивать нашу веру с другими видами веры. Например, когда молодой человек начинает присматриваться к буддизму, мы пытаемся убедить его, что христианство гораздо лучшая религия, намного лучше буддизма или ислама. Это становится серьезной ошибкой в ту минуту, когда мы начинаем говорить, что христианство лучше. Мы не можем сравнивать. Нет никакого сравнения. Все, что предлагают религии, не освобождает нас и не спасает. Они все из этого мира; они продукты человеческого воображения и человеческого интеллекта.
Христианство существует не для того, чтобы стоять выше религий, а для того, чтобы делать учеников из всех народов. Истинное христианство не говорит: «Что ж, в каждой религии есть что-то хорошее». Нет, правда в том, что все религии мира являются произведениями и вдохновениями падшего (находящегося под влиянием демона) человеческого разума. Не говорите мне, что буддизм не является продуктом демонического влияния. По крайней мере, Будда жил до Христа, и у него было оправдание. Однако теперь, когда в мир пришел Свет, не стыдно ли этим восточным народам жить во тьме? Что хуже этого? Великий и жалкий позор для крещеных православных в Европе и на Западе становиться буддистами, уйти от православной духовности к восточной философии. Христос пришел, чтобы спасти заблудшую овцу и разрушить козни и обманы демонов.
Господь употребил по этому поводу очень резкие выражения: «Все, кто был до меня, суть воры и разбойники» (Иоанна 10:8) – все! Он не делал никаких различий или каких-либо исключений. Он не сказал: «О, философия Платона была ценной и прекрасной». Или «В буддизме и конфуцианстве есть несколько мудрых изречений. Возможно, они несовершенны, но в них есть замечательные учения». Или «Йога и тайцзи — полезные духовные упражнения», или «ТМ (Трансцендентальная Медитация) может помочь». Такой тип мышления очень далек от Истины Христовой.
Все, все, кто был до меня, — воры и разбойники. Что они украли? Что грабили? Они украли человеческую душу, которая принадлежит живому и истинному Богу и место которой в Царстве Божием. Это христианство! Рассмотрим видение Навуходоносора, который увидел большую статую с лентами из различных материалов: золота, серебра, меди, железа и глины. Эти узы — это и царства земли, и религии земли. Даниил увидел скалу, отколотую не рукой человека от необтесанной горы. В акафистах Богородице одно из Приветствий: «Радуйся, гора несекомая». Эта неотесанная гора в видении Даниила и есть Пресвятая Богородица. Неотесанная скала означает девственное зачатие, а эта скала -Христос.
Вот как Даниил истолковал этот сон Навуходоносора. К ногам этой статуи прибился самодвижущийся камень (Христос); Он стер статую и превратил ее в пыль. Пыль унесло ветром, и статуи нигде не было. Это христианство. Оно пришло не для того, чтобы путешествовать и путешествовать вместе с другими религиями или искать с ними счастья здесь, на земле. Оно пришло, чтобы растворить ложные верования раз и навсегда. Теперь, после признания всех этих истин, всех этих правильных положений христианства, как мы можем сравнивать христианство с религиями? Как мы можем сравнивать ее с ложными религиями этого века? Как можно говорить о синкретизме? Христианство – это царство и наследие.
Elder Athanasios Mitilinaios (+2006), Lesson 7, Revelation: The Seven Golden Lampstand, p. 94-97 (italics by editors at Zoe Press; bolding by editors at Orthodox Ethos)
© перевод интернет-содружества «Павославный Апологет»2022г.
