Русская Православная Церковь

ПРАВОСЛАВНЫЙ АПОЛОГЕТ
Богословский комментарий на некоторые современные
непростые вопросы вероучения.

«Никогда, о человек, то, что относится к Церкви,
не исправляется через компромиссы:
нет ничего среднего между истиной и ложью.»

Свт. Марк Эфесский


Интернет-содружество преподавателей и студентов православных духовных учебных заведений, монашествующих и мирян, ищущих чистоты православной веры.


Карта сайта

Разделы сайта

Православный журнал «Благодатный Огонь»
Церковная-жизнь.рф

схиархимандрит Плакида (Дезей)

Этапы духовного странствия (автобиография)

(выдержки из книги)

Схиархимандрит Плакида

 

 

Об авторе

Архимандрит Плакида (Дезей) родился во Франции в 1926 г. в католической семье; в 1942 г., в возрасте шестнадцати лет поступил в цистерцианское аббатство Бельфонтэн. В 1966 г. в поисках подлинных корней христианства и монашества основал вместе с друзьями-монахами монастырь византийского обряда в Обазине (департамент Коррэз). В 1977 г. монахи монастыря решили принять Православие. Переход состоялся 19 июня 1977 г.; в феврале следующего года они стали монахами афонского монастыря Симонопетра. Вернувшись через некоторое время во Францию, отец Плакида основал монастырь преподобного Антония Великого в Сэн-Лоран-ан-Руайан (департамент Дром), в горном массиве Веркор, и стал его игуменом. Доцент патрологии в Свято-Сергиевском православном богословском институте в Париже. Является основателем серии “Spiritualite orientale” («Восточная духовность»), выпускаемой с 1966 г. издательством аббатства Бельфонтэн. Автор и переводчик многих книг по православной духовности и монашеству, важнейшими из которых являются:

Дух пахомиевского монашества, 1968.

Видехом свет истинный: монашеская жизнь, ее дух и основополагающие тексты,1990.

Православная духовность и «Добротолюбие», 1997.

Евангелие в пустыне, 1999.

Пещь вавилонская: духовный путеводитель, 2001.

Основы катехизиса, 2 тт., 2001.

Уверенность в невидимом, 2002.

«Тело – душа – дух» в православном понимании, 2004.

«Добротолюбие» и православная духовность, 2006.

 

Вопрос о крещении

В ходе наших первых бесед с отцом Эмилианом, игуменом Симонопетра, по поводу вхождения в Православие он не скрывал, что в его глазах наиболее правильным и соответствующим ситуации путем вхождения в Православную Церковь является крещение. Я никогда не размышлял об этой стороне православной экклесиологии и на тот момент оказался очень озадачен этим заявлением. Я тщательно изучил канонические и святоотеческие источники, а также различные статьи католических и православных канонистов и патрологов.

 

Все взвесив и полностью согласившись с мнением игумена, я решил, когда настало время, что мы будем входить в Православную Церковь через крещение. Впоследствии это вызвало в католических и православных кругах, мало знакомых с богословской и канонической традицией Элладской Церкви, удивление, а порой даже негодование. Появилось и немало искаженной информации. Поэтому я счел необходимым привести некоторые исторические и догматические данные, которые помогут правильно понять наше решение.

 

Начиная с III в. для вхождения инославных в лоно Церкви существовало два традиционных пути: принятие их через возложение рук (или через миропомазание), а также повторное крещение взамен того, которое они приняли в инославных общинах. В Риме было принято только возложение рук, а повторное крещение еретиков осуждалось категорически. Церкви Африки и Азии, напротив, придерживались второй практики; одними из самых ревностных защитников ее выступали свт. Киприан Карфагенский и свт. Фирмилиан Кесарийский. Они настаивали на том, что между таинствами и Церковью существует связь. В их понимании служитель, отошедший от правильного церковного вероучения, тем самым отделял себя и от самой Церкви, а потому таинства, совершенные им, уже не могли быть подлинными.

 

Начиная с IV в. западное учение о действенности таинств у инославных, опиравшееся на такой исключительный для Рима авторитет, как творения блж. Августина, стало в латинской Церкви повсеместным – по крайней мере в том, что касается крещения, поскольку вопрос о действенности священнического рукоположения у инославных получил общее признание на Западе лишь в XIII в.

 

На Востоке же благодаря прежде всего влиянию свт. Василия Великого, экклесиология и мистериология, разработанные свт. Киприаном Карфагенским, никогда не переставали считаться более соответствующими духу и Преданию Церкви, чем доктрина блж. Августина. Принятие инославных через крещение оставалось идеальной нормой (акривией); однако, считаясь с практикой тех Церквей, где признавалось крещение инославных и где не отвергались самые основы вероучения (учение о Троице), допускалось принимать инославных через возложение рук или миропомазание из соображений икономии (то есть снисхождения к человеческой немощи).

 

Главное каноническое обоснование непризнания по акривии таинств инославных – это 46-е апостольское правило, которое гласит: «Епископа или пресвитера, приявших крещение или жертву еретиков, извергати повелеваем». Эти апостольские правила, утвержденные Шестым (Трулльским) Вселенским Собором, являются основой православного канонического права. В некоторых случаях практика икономии опирается на правило свт. Василия Великого.

 

В более позднюю эпоху (в XVII в.) Русская Православная Церковь претерпела весьма сильное католическое влияние и частично стала следовать августиновскому принципу. Тогда и было решено принимать католиков в Православие только через исповедь и исповедание Символа веры. С точки зрения традиционного православного богословия это может быть допустимо лишь с позиций широкого истолкования принципа икономии.

 

Вот чем можно объяснить очевидные расхождения в канонических текстах деяний Соборов, в святоотеческих творениях, а также в многовековой практике Православных Церквей. В настоящее время необходимость крестить тех католиков, которые желают принять Православие, предписана «Пидалионом» – весьма авторитетным официальным каноническим сборником для грекоязычных Церквей, в котором канонические правила сопровождаются комментариями прп. Никодима Святогорца. На территориях, подчиняющихся Константинопольскому Патриархату, декрет, который предписывает повторное крещение католиков, никогда не отменялся. Что касается Греческой Церкви, «те, кто хочет принять Православие, должны быть побуждаемы креститься вновь, и только тогда, когда это невыполнимо, они могут быть приняты через помазание Святым Миром».

 

Афон – это страна, где живут исключительно монахи, а монахи по определению должны стремиться к тому, чтобы как можно полнее воплотить в своей жизни все требования христианской жизни и церковного Предания. Они не ведут никакой пастырской работы и не стремятся заниматься прозелитизмом, то есть привлекать к вхождению в лоно Православия легкими путями. Поэтому абсолютно нормально, что сами они придерживаются акривии, не осуждая при этом тех, кто, находясь в иных условиях, прибегает к принципу икономии.

 

Призвание Афона – соблюдать акривию во всех сферах; нет ничего странного в том, что инославные, становящиеся афонскими монахами, принимаются через крещение. Однако это вовсе не означает, что афонские монахи порицают других, строгость ставят выше милосердия и судят обо всем чересчур ригористично. Просто сама проблема располагается в несколько иной плоскости.

 

Кое-кто писал о том, что, «навязав нам второе крещение, афонские монахи вынудили нас отречься от всего, что мы пережили, будучи католическими монахами, и поглумиться над этим». Писали также и о том, что, напротив, мы сами вопреки желанию нашего игумена просили о повторном крещении, чтобы угодить наиболее ригористично настроенной партии афонских монахов.

 

Эти утверждения абсолютно не соответствуют действительности. На самом деле монахи Афона ничего нам не навязывали: они не заставляли нас становиться здесь монахами и предоставили нам полную свободу в том, чтобы выбрать любой другой путь перехода в Православие. Неверно также и то, что мы будто бы хотели кому-то угодить. Но, коль скоро мы все-таки решили, как сказано выше, стать монахами на Афоне, мы не могли не принять точки зрения тех, кого считали своими отцами и братьями и о чьих взглядах прекрасно знали. Мы сами попросили о крещении, в полном единодушии с нашим игуменом, поскольку этот шаг казался нам совершенно нормальным и необходимым для Афона, а также богословски обоснованным и канонически легитимным. Это не означало, что мы «отрекаемся» от католического крещения, принятого нами во имя Святой Троицы – наоборот, мы исповедуем, что все, подразумеваемое этим крещением, теперь совершается во всей своей полноте через наше вхождение в Православную Церковь. Это не означало для нас отрицания реального общения между Православной и католической Церквами, единства в значительной доле вероучения и таинственной практики, но было признанием того, что такое единство в вере несовершенно, и потому в соответствии с более верным православным богословием, католические таинства не могут безоговорочно приниматься и признаваться Православной Церковью.

 

Меня спрашивали о том, как я, оглядываясь назад, оцениваю те таинства, которые мы сами совершали, будучи еще священнослужителями Римской Церкви. Я скажу лишь, что Православная Церковь рассуждает скорее о «подлинности» и «законности» таинств, нежели о их «действенности». Только те таинства, которые совершаются в общении с Православной Церковью, «подлинны» и «законны». По логике вещей «действенность», или реальное сообщение благодати, зависит как раз от этой законности. Но Дух Святой подает Свои дары свободно, и Он может сообщать их, минуя обычные пути спасения, там, где Он обретает открытое сердце. Святитель Григорий Богослов говорит, что, «как многие из наших бывают не от нас, потому что жизнь делает их чуждыми общему телу, так и многие из находящихся вне [Церкви] бывают нашими – те, которые доброй нравственностью предваряют веру; им не хватает только имени, но они обладают самой действительностью». Далее он приводит пример собственного отца, который до своего обращения был «ветвь чуждая, но по жизни склоняющаяся к нам». Поэтому вопрос сей нам остается лишь предать на милосердие Божие.



Подписка на новости

Последние обновления

События