Русская Православная Церковь

ПРАВОСЛАВНЫЙ АПОЛОГЕТ
Богословский комментарий на некоторые современные
непростые вопросы вероучения.

«Никогда, о человек, то, что относится к Церкви,
не исправляется через компромиссы:
нет ничего среднего между истиной и ложью.»

Свт. Марк Эфесский


Интернет-содружество преподавателей и студентов православных духовных учебных заведений, монашествующих и мирян, ищущих чистоты православной веры.


Карта сайта

Разделы сайта

Православный журнал «Благодатный Огонь»
Церковная-жизнь.рф

История Церкви

Свт. Лев Великий, папа Римский

 и

богословское значение его Томоса

 

St. Leo the Great (Leo Magnus), Pope of Rome and the theological significance of his Tomos

Ὁ Ἄγιος Λέων Πάπα Ρώμης καί ἡ θεολογική σημασία τοῦ Τόμου τοῦ

 





Введение

В последнее время в богословской науке принято избегать таких понятий как «символические книги». Это, прежде всего, связано с активной, но совершенно необоснованной и богословски неаргументированной критикой символических книг Православной Церкви, принятых ей с 17 по 19 век. В качестве аргумента против используется недозволенный в богословии принцип шельмования через навязываемые стереотипные штампы. Таким стало слово «схоластика». Несомненно схоластика как богословие, как метод богословствования был не приемлем на Православном Востоке. Там использовался принцип аподектического богословия, который отличался от схоластики тем, что он выстраивал свои аргументы не на логике и рассудке, а на Священном Писании и авторитетных Святых Отцах Церкви. Схоластика была полезна как принцип систематизации богословского материала, который использовался и на Православном Востоке и на Западе в виде "руководств" (το εγχειρίδιον), справочников и учебников по вопросам веры. Собственно говоря, авторитетнейшим сборником, ставшим классическим руководством во всей Вселенской Церкви в византийское средневековье стало "Точное изложение православной веры"  (Έκδοσις Ακριβής της Ορθοδόξου Πίστεως) прп. Иоанна Дамаскина вместе с "Философскими главами" (Φιλοσοφικά κεφάλαια) и "Ересях" (Περί Αιρέσεων). Все эти книги были частями единого универсального сборника по богословию, называемому "Источник знания" (Η Πηγή Γνώσεως). ( См. Ιωάννης Δαμασκηνός. Τοσυγγραφικό του έργου// el.orthodoxwiki.org/Ιωαννης Δαμασκηνος)  Тем не менее, при научном, вдумчивом подходе к тому, ради чего упрекается, именно упрекается, а не критикуется, схоластика в контексте появления Символических книг и какие этим преследуется цели, мы обнаружим нечто очень важное и требующее самого пристального внимания. При этом, несомненно, отвергая западную схоластику как метод и принцип богословствования, мы обнаружим: несостоятельность обвинений, а также попытку совершить настоящий переворот православного сознания путем подмены понятий и критериев богословия.

Цель изменения сознания православного человека состоит в том, чтобы насадить совершенно новый взгляд на Церковь, ее природу. Если в Священном Писании и у выдающихся Святых Отцов Церкви мы находим понимание Церкви как тела Христова, в которое входят независимо от национальной принадлежности все люди всех классов и сословий, в котором Святым Духом и при волеизъявлении человека совершается преображение человека, возвращение ему первоначального чистого образа по образу Божию и спасение души, то в современном сознании этот пневматологическо-сотериологический аспект Церкви забывается, и современному христианину навязывается идея о соборе епископов как Церкви Христовой. Во многих официальных выступлениях иерархов, в основном РПЦ и Константинопольской патриархии видны эти тенденции искаженного восприятия Церкви. Часто иерарх, патриарх свое личное мнение, свою личную позицию, свою личную трактовку текста Священного Писания, которые подчас просто противоречат именно учению Церкви[1] или решению Священного Синода, выдает за голос Церкви. Но на самом деле это далеко не всегда так бывает, а в наше время секуляризации сознания тем более, поскольку Церковь не идентична патриарху и Священному Синоду. Церковь – это вся совокупность православных христиан живущих, живших и будущих жить.[2] И сегодня мы пришли к такому весьма печальному состоянию в нашей церковной жизни, которая привела к опасной размытости православного сознания, отсутствию благодатного чувства истины, отсутствию знания тех критериев православности мышления, которые  в Церкви, тем не менее, существуют. И одному из них мы посвящаем нашу небольшую статью.

Introduction

Recently, in theological science, it is customary to avoid such concepts as “symbolic books”. This is primarily due to the active, but completely unreasonable and theologically unreasoned criticism of the symbolic books of the Orthodox Church, adopted by it from the 17th to the 19th century. As an argument against, the principle of defamation, prohibited by theology, through imposed stereotypical cliches is used. That was the word "scholasticism." However, with a scientific, thoughtful approach to what it is done for and what the purpose of this is, we will find something very important and requiring close attention. In this case, undoubtedly, rejecting the Western scholasticism as a method and principle of theology, we find: the failure of the accusations, as well as an attempt to make a real revolution in the Orthodox consciousness.

The goal of changing the consciousness of Orthodox people is to impose a completely new look at the Church, its nature. If in the Holy Scriptures and among the prominent Holy Fathers of the Church we find an understanding of the Church as the body of Christ, which includes, regardless of nationality, all people of all classes and classes, in which the Holy Spirit and the will of a person transforms a person, returns him to his original pure image the image of God and the salvation of the soul, then in the modern consciousness this pneumatological-soteriological aspect of the Church is forgotten, and the idea of ​​a council of bishops as Church X is imposed on a modern Christian earnest. In many official speeches of hierarchs, mainly the Russian Orthodox Church and the Patriarchate of Constantinople, these tendencies of a distorted perception of the Church are visible. Often the hierarch, the patriarch, his personal opinion, his personal position, his own interpretation of the text of the Holy Scriptures, which sometimes simply contradict the teaching of the Church [1] or the decision of the Holy Synod, pass off as the voice of the Church. But in reality this is far from always the case, and in our time the secularization of consciousness is all the more since the Church is not identical to the patriarch and the Holy Synod. The church is the whole totality of Orthodox Christians living, living and living for the future. [2] And today we have come to such a very sad state in our church life, which has led to a dangerous blurring of the Orthodox consciousness, a lack of a gracious sense of truth, a lack of knowledge of the criteria for Orthodox thinking that exist in the Church nonetheless. And we devote one of them to our short article.

 

Свт. Лев Великий и некоторые о нем биографические сведения

Сегодня мы хотели бы коснуться деятельности такой выдающейся личности Православной Церкви, ее святого отца и учителя как свт. Лев папа Римский. Он часто именуется титулом «Великий» за его разностороннюю деятельность во благо Церкви Христовой, в основном Западной. В то время Западная Церковь была православной и составляла единое целое с восточными апостольским патриархатами (Александрийский, Антиохийский, Иерусалимский, а позднее и Константинопольский), то есть Единую Святую Соборную и Апостольскую Церковь. При этом мы вовсе не ставим перед собой задачи дать полное научное описание его жизнедеятельности. В основном мы хотели бы показать то, насколько и какую роль свт. Лев играет в истории Церкви, в хранении и раскрытии православной веры.

Основные биографические данные свт. Льва приводятся в таком достаточно известном памятнике раннесредневековой истории как Liber Pontificales, которая представляет собой свод основных биографических сведений о Римских епископах с апостола Петра и до Феликса III (526-530). Свт. Лев был уроженцем Тосканы (natione Tuscus), его отец принадлежал к патрицианскому роду знатных римлян. В некоторых манускриптах свт. Лев именуется natione Romanus, что указывает на его знатное происхождение.[3] Его отца звали Квинтиан. Год рождения свт. Льва неизвестен. Долгое время свт. Лев был архидиаконом и секретарем у Римских пап свт. Целестина и свт. Сикста III[4] Ему приходилось исполнять многочисленные поручения Римских пап по церковным делам, а также ряд дипломатических поручений императора Валентиниана III. Например ему было поручено примирить враждовавших друг с другом двух выдающихся политических фигур позднеримской истории как полководец и главнокомандующий римскими войсками в провинциях Аэций и главный магистрат Альбин. Вмешательство свт. Льва в произошедший раздор, который пред активным натиском гуннов на империю был лишь только на руку врагам Рима, был завершен успешным миром.[5]  В церковных делах того времени свт. Лев известен примирением  Галльской церкви, а также тем, что по его настоятельному совету родоначальник западного монашества прп. Венедикт Нурсийскйи пишет богословский трактат, имеющий для Православной Церкви огромное значение, «О воплощении Господа против Нестория» (De Incarnatione Domini contra Nestorium).[6] 29 сентября 440г. архидиакон  Лев был рукоположен во епископа, а после блаженной кончины папы Сикста  10 ноября 461г. свт. Лев единогласно был избран его преемником. В истории Римской Церкви, периоде ее существования как Православной поместной церкви до 1054г., свт. Лев считается, как и свт. Григорий I Великий (VIв.) самой выдающейся личностью. Та же  Liber Pontificales сообщает нам о самом главном деянии его жизни - вести напряженную борьбу с ересями Нестория и Евтихия, а также с распространенной на Западе манихейской ересью.

Авторитетные исторические памятники, описывающие времена свт.Льва Великого сообщают о его огромном авторитете, пасторской энергии, ревностном служении своей пастве и всей Церкви. Известны два случая из истории Рима, которые не являются лишь легендой, а повествованием о реальных событиях. Они наглядно свидетельствуют о подлинном служении свт. Льва как истинного пастыре Церкви, защитнике пасомых от ее врагов. В 452г. в пределы северной Италии вторгся известный предводитель гуннов Атилла, который разрушил ряд городов и реально угрожал Равенне, тогда резиденции императоров западной части империи, и самому Риму. По просьбе императора Валентиниана III свт. Лев отправляется в лагерь Атиллы в сопровождении двух патрициев: консула Авиенуса и префекта Тригетиуса. Свт. Лев поехал во всем епископском облачении. В местечке Минцио близ Мантуи состоялась встреча свт. Льва и Атиллы.[7] Свт. Лев, назвав Атиллу «бичом Божиим», велел оставить Италию и вернуться обратно. Анонимный автор жизнеописания свт. Льва даже сохранил слова, с которыми Римский первосвященник обратился к Атилле: «О Атилла, тебе покорились целые области, которые были дарованы римлянам благодаря победам над народами, чтобы они были им завоеваны. Теперь мы молимся о том, кто завоевал других, покорить самого себя. Люди ощутили твой бич. Теперь же они хотели бы ощутить твое милосердие».[8] Некоторые источники сообщают о видении  Атиллой двух ангелов с горящими мечами и грозившими его поразить в случае отказа повиноваться слову Римского первосвященника.[9] А в 455г. ему пришлось упросить предводителя вандалов Гейнзериха не уничтожать и не сжигать Рим. Однако город подвергся четырехдневному разграблению и пожару. Уцелели всего лишь три церкви. и свт. Лев занялся восстановлением разрушенного города и храмов. Среди них был и новый храм апостола Петра на Ватиканском холме и св. муч. Севастьяна на Аппиевой дороге. Это еще больше подняло авторитет свт. Льва у римлян.[10]

 

Встреча свт. Льва с Атиллой. Рафаэль Санти, Сикстинская капелла, Рим 

 

Нас преимущественно будет интересовать участие свт. Льва в борьбе с новоявленной ересью Евтихия, одного из архимандритов и игуменов монастыря Константинопольской церкви. Почему мы останавливаемся именно на этой деятельности свт. Льва, а не на другой? Чтобы это понять необходимо, прежде всего, себе ясно представлять, что для Святых Отцов любая ересь – это не просто какое-то личное высказывание о Боге, некая система философии, а хула на Бога. Святые Отцы были своего рода индикаторами Православия, и потому с небывалой ревностью реагировали на всякое нововведение в вере, которое, как правило, оказывалось несогласным с учением Церкви. Учение Евтихия, как это обнаружил свт. Флавиан, архиепископ Константинопольский, было совершенно несогласно учению Церкви, поскольку этот малообразованный архимандрит, якобы являясь строгим последователем свт. Кирилла Алексндрийского, учил:

l        до воплощения Христос имел две природы, а

l        после воплощения имеет одну сложную природу[11]

l        Евтихий отвергал самое главное – единосущие воспринятой Господом человеческой природы нашей человеческой природе.

Опровергая обвинения архимандрита Евтихия в несторианстве свт. Флавиана, последний пишет опровержение этим мнениям в «Списке исповедания веры», который был преподнесен императору Феодосию II: «Ничто так не требуется от священника Божия, просвещенными догматами Божественными, как то,  чтобы он был готов удовлетворить всякому требующему от него ответа относительно нашей надежды и благодати...Поэтому...и проповедуем одного Господа нашего Иисуса Христа, рожденного по Божеству от Бога Отца безначально прежде век, в последние же дни для нас и ради нашего спасения (родившегося) по человечеству от Девы Марии, совершенного Бога и совершенного человека, по восприятию разумной души и тела, единосущного Отцу по Божеству и единосущного Матери по человечеству. Итак, исповедуя Христа в двух естествах, после Его воплощения от святой Девы и вочеловечения, мы исповедуем в одной ипостаси и одном лице одного Христа, одного Сына, одного Господа и не отрицаем, что одно естество Бога Слова воплощенное и вочеловечевшееся; потому что из двух естеств один и тот же есть Господь наш Иисус Христос».[12]

Узнав от свт. Флавиана о распространившейся в Константинополе ереси Евтихия, свт. Лев в письме императрице Пульхерии пишет: «Ибо ныне подвергается обсуждению не какая-нибудь незначительная частица нашей веры, которая была бы менее ясна, но несмысленное противление дерзает нападать на то, чего Господь не хочет оставить  неведомым ни для кого во всей Церкви»[13]

 

Ефесский собор как один из примеров созыва  лжесоборов в истории Церкви

Тем не менее, переписка со свт. Львом свт. Флавиана, в которой Римский первосвященник полностью оказывался на стороне Константинопольского епископа, не привела к нужным результатам. Хотя в Ефесе в 449г. и состоялся собор, но на нем была защищена не истина, а ложь. На этом соборе председательское место занял Диоскор, архиепископ Александрийский, который был сторонником архимандрита Евтихия.  Свт. Лев пишет к собору в Ефесе специальное послание. В этом послании он пишет о направлении в Ефес своих представителей: епископа Юлиана, пресвитера Рената, диакона Илария, и писца нотариуса Дульцития, чтобы они «осудили гибельное заблуждение, рассудили бы даже и восстановлении того, кто заблудил неблагоразумно». Кроме того, свт. Львом для прочтения на соборе было написано письмо-послание свт. Флавиану Константинопольскому, которое, можно сказать, представляло собой изложение веры Римской церкви. В истории это знаменитое послание получило наименование Томоса свт. Льва, папы Римского. В нем подвергалось осуждению учение архмандрита Евтихия. Оно начиналось следующими словами: «Прочитав послание твоей любви, как запоздавшее к нашему удивлению, и рассмотрев порядок епископских деяний, наконец, мы узнали, какой случился у вас соблазн и восстал против чистоты веры...» И далее свт. Лев пишет: «А что беззаконнее, как нечестиво умствовать о вере и не следовать мудрейшим и опытнейшим...И что по всей вселенной исповедуется устами всех возрожденных, того еще не понимает сердцем этот старик...»[14] Тем не менее, письмо это было сокрыто, а осужденным оказался свт. Флавиан. Узнав о состоявшемся разбое на соборе в Ефесе, и о тех побоях, которые претерпел свт. Флавиан, а также о несправедливом и возмутительном оправдании Евтихия и осуждении свт. Флавиана, свт.Лев пишет патриарху Константинопольскому: «Что и сколько любовь твоя перенесла в защищении кафолической веры, мы узнали от дьякона[15], который украдкой убежал из Эфеса. И хотя прославляем Бога, укрепляющего тебя силою Своей благодати: впрочем нам необходимо болезновать о падении тех, через кого истина подвергается ниспадению и пострясается самое основание целой Церкви..[16] Свт. Флавиан, епископ Дорилейский Евсевий и Феодорт подали апелляцию свт. Льву на решения этого собора. Состоявшийся в том же 449г. году собор в Риме объявил лишенным всякой силы состоявшийся в собор в Ефесе.[17] Собор в Ефесе получил достойное наименование  «разбойничий» (ληστρική,latrocinium Ephesinum). Как замечает профессор Афинского университета, известный догматист Иоанн Кармирис, когда были узнаны факты  случившегося на соборе в Ефесе «они были ознаменованы серьезным возмущением и противодействием насильственным поспешным, нечестивым и весьма лукавым решениям его».[18]Собор в Ефесе служит одним из убедительнейших доказательств того, что далеко не всякий собор епископов и даже предстоятелей поместных церквей является вселенским и выражает истину. Как подчеркивает свт. Лев Великий в письме к народу Константинополя «там не было соблюдено ни правило справедливости, ни благочестие веры».[19]

И святитель Лев, видя, какое «зловреднейшее преступление»[20] против веры было совершено на соборе в Ефесе, обращается к императору Феодосию с настоятельной просьбой созвать собор в Италии для восстановления мира в Церкви.  Он пишет императору: «Итак, мы подтверждаем, что собор епископов, который вы повелели созвать в городе Ефесе по делу Флавиана, противоречит и самой вере и наносит рану всем церквам, что дознано нами не от какого-нибудь недостоверного источника, но от самих достопочтеннейших епископов, которые нами были посланы, и от вернейшего повествователя бывших происшествий – нашего дьякона Илария (Hilarus). А такая вина произошла из-за того, что те, которые были собраны, произнесли свои мнения о вере и заблудившихся не от чистого сознания и правильного суждения, как этого требовало обыкновние...И вы не должны допускать, чтобы на вас пал чужой грех, потому что мы опасаемся, чтобы тот, благочестие которого пало, не навлек на вас негодования...Так как этому таинству ныне некоторые неблагоразумно нечестиво противоречат, то со слезами и стенаниями умоляют вашу кротость все церкви наших областей ,все священники, ... повелели составиться внутри Италии вселенскому собору, который бы все возникшие несправедливости так порешил, или укротил, чтобы более не оставалось ни какого-нибудь сомнения в вере, ни разделения в любви...»[21]. Но император Феодосий, находясь под влиянием царедворца Хрисафия, считал решения собора в Ефесе верными. Не помогло и вмешательство в церковные вопросы по просьбе свт.Льва и императора Валентиниана III. Император Феодосий писал своему соправителю на Западе о соборе в Ефесе: «И мы знаем, что ими ничего не сделано противного правилу веры и справедливости. Итак, весь спор прекращен священным судом. А Флавиан., который признан виновником вредной новизны, получил достойное наказание».[22] Не увенчались успехом и просьбы матери императора императрицы Галлы Плацидии, которой император послал ответное письмо на ее ходатайство такого же содержания, что и императору Валентиниану.

 

Томос свт. Льва Великого и IV Вселенский собор

Однако внезапная смерть императора Феодосия на охоте[23], к которому свт. Лев обращался с настоятельной просьбой созвать новый собор, способствовал ускорению созыва нового Вселенского собора для осуждения «Вселенского» собора, несправедливо низложившего свт. Флавиана и оправдавшего Евтихия. До нового Вселенского собора восточная часть Церкви была окутана многочисленными смутами и расстройством. И именно в это время упомянутый нами Томос свт. Льва стал символом и знамением Православия не только на Востоке, но и на Западе. Этот документ переписывали в многочисленных количествах епископы Галлии и других провинций Римской империи, в особенности ее западной части.[24]

24 августа 450г. состоялось избрание в императоры Маркиана. Одним из главных его деяний в истории его правления Восточной империей был, безусловно, созыв Вселенского собора. несмотря на просьбы свт. Льва созвать его в Италии, императорский двор решил иначе. Сакрой императора от 17 мая 451 собор был назначен на 1 сентября 451г. в Никее. Император считал необходимым присутствовать на соборе персонально, поэтому по ряду причин собор был перенесен в Халкидон, расположенный напротив Константинополя на Азиатском берегу Босфора. Однако некоторые политические события заставили отложить открытие собора на более позднее время. Собор был открыт 8 ноября 451г. На соборе присутствовало 630 епископов.[25]


Свт. Лев Великий. Современная икона, Россия 

Свт. Лев послал на собор свое святительское послание в котором говорится: «Я желал, возлюбленнейшие, чтобы по любви к нашему собранию, все священники Господа стояли в одном благоговеинстве кафолической веры и чтобы никто не поддавался или ласкательствам, или угрозам мирских властей, так, чтобы отступить от пути истины...Поэтому, возлюбленнейшие братия, совершенно отложив дерзость спорить против веры, от Бога нам внушенной, пусть умолкнет суетное неверие заблуждающих. И не следует защищать то, чему не должно веровать; потому что, на основании евангельского авторитета, пророческих внушений и апостольского учения, весьма ясно и полно изложено было в наших посланиях, которые мы послали к блаженной памяти Флавиану, каково должно быть благочестие и искреннее исповедание относительно таинства воплощения Господа нашего Иисуса Христа...»[26]

Собор проходил в храме святой влмч. Евфимии Всехвальной, и как пишет известный российский церковный историк В. В. Болотов, главная задача самого собора состояла не в осуждении Диоскора патриарха Александрийского и его разбойничьих деяний, а «в изъяснении православной веры православному миру». И именно заседания собора, проходившие 10, 17 и 22 октября, были посвящены раскрытию православной веры о Богочеловеке, об образе соединения двух естеств в лице Бога Слова. На соборе был соблюден порядок прочтения важных вероучительных текстов, которые рассматривались вероятно в качестве символических вероучительных текстов. Состав текстов и порядок их прочтения был таков: Символ Никейский и Константинопольский (наш Символ веры), 2 послания свт. Кирилла Александрийского (послание к Несторию, которое носит характер чисто догматический, а также примирительное послание к Иоанну Антиохийскому). По прочтении этих вероучительных документов было прочитано послание свт. Льва, папы римского к архиепископу Константинопольскому Флавиану, т.е. Томос свт. Льва.[27] 

Наиболее значительным местом в этом послании свт.Льва является следующее:«Плодотворность Деве дарована Духом Святым; а истинное тело заимствовано от ея тела. И когда таким образом Премудрость созидала себе дом, Слово плоть бысть, и вселися в ны (Иоанн 1, 14), т.е. в той плоти, которую Оно заимствовало от человека ,и которую одушевило духом жизни разумной.

Таким образом, при сохранении свойств того и другого естества и при сочетании их в одно лице, воспринято величием уничижение, могуществом немощь, вечностью смертность. Для уплаты долга естества нашего, безстрастное естество соединилось со страстною природою, дабы один и тот же, Ходатай Бога и человеков, человек Христос Иисус (1 Тим. 2, 15), и мог умереть по одному (естеству) и не мог умереть по другому, как того и требовало свойство нашего врачевания. Посему истинный Бог родился в подлинном и совершенном естетстве истинного человека; всецел в своём, всецел с нашем. Нашим же мы называем то, что Творец положил нас в начале, и что Он хотел возвратить нам. Ибо в Спасителе не было и следа, что привнес в человека искуситель, и что прельщенный человек допустил (в себя). И хотя Он сделался причастным человеческих немощей, но отсюда не следует, что сделался участником и наших грехов. Он воспринял образ раба без скверны греха».

Томос свт. Льва в точности излагая православное учение о боговоплощении, как замечает профессор В.В.Болотов, примиряет богословие александрийской школы и антиохиской и «дает гармоничное сочетание лучших результатов того и другого».В чем же это примирение и сочетание состояло? На это профессор В. В. Болотов отвечает следующим образом: «В Антиохии выдвигали активность человечества слишком энергично (чтои породило ересь Нестория, примеч. наше), в Александрии,напротив,  оставляли эту сторону на втором плане. Лев разъясняет, что человеческая природа во Христе есть реальная, живая со всеми своими свойствами, что человечество остается в нем Неизменным до самой смерти, и после воскресения Христос является с человеческой плотью. Человечесвто в Нем не только есть, оно живет и действует. Христос есть совершенный человек с истинно личною полнотою жизни».[28]

В наше же время, когда в ходе богословского диалога с т.н. Ориентальными Восточными (Антихалкидонскими) ведется, хотя и вяло, диалог, необходимо заметить следующее:

l          эти христианские церкви являются строгими последователями, как они считают, учения свт.Кирилла Александрийского о «едином естестве Бога Слова воплощенного», которым отвергается ересь Нестория о фактически обоженном Человеке Христе,

l          эти христианские деноминации категорически отвергают Томос свт. Льва Великого и определение Халкидонского собора.

l          в христологии все они придерживаются учения Севира Антиохийского «об одной сложной природе» Бога Слова воплощенного. (Армянская Апостольская церковь, Копсткая церковь, Малабарская церковь)[29],

l          поэтому все они, хотя и отвергают христологию Евтихия, но принимая формулировки Севира Антиохийского и отвергая Томос свт. Льва Великого и определение IV Вселенского собора являются еретическими,

l          и необходимым условием для соединения с ними является признание Томоса свт. Льва Великого и вероопределения IV Вселенского собора и последующих соборов Православной Церкви.[30]

Что же касается содержания Томоса свт. Льва Великого и формулировки свт. Кирилла Александрийского  о «единой природе Бога Слова воплощенного», то необходимо заметить, что Томос не противоречит этой формулировке, а ее разъясняет и уточняет. При этом, как замечает и В.В. Болотов  свт.Лев использует даже терминологию свт. Григория Богослова. Другой выдающийся богослов Элладской Церкви, профессор Фессалоникийского университета профессор протопресвитер Иоанн Романидис, затрагивая вопрос о соотношении формулировки свт.Кирилла Александрийского с Томосом свт. Льва и вероопределением   IV Вселенского собора пишет: «Нет сомнения в том, что свт. Лев стремился разделить или отличать действия Христа таким образом, чтобы две природы казались действующими как отдельные субстанции, тенденция была объяснима тем как он воспринимал учение Евтихия, тем положением его как представителя латинского Запада, поскольку греческие термины, которые использовались в христологии, были для него не известны, ион, очевидно, не мог понять как термин «одна природа» использовался на Востоке, и в особенности  во время на Соборе 448г.  ... Тем не менее, - подчеркивает о. Иоанн Романидис, - свт. Лев очень ясно в своём антинесторианском восприятии образца православной веры воспринял учение свт. Кирилла. Он в своём Томосе вполне ясно провозглашает, что «Он же – вечного Отца вечный Единородный родился от святого Духа и Марии Девы. Это временное рождение ничего не убавило от того Божественного и вечного рождения, и ничего к нему не прибавило...».[31]

В Деяниях Собора в Халкидоне , сохранивших ход и последовательность его заседаний,   имеется важное свидетельство того, что свт. Лев разделял учение свт. Кирилла.[32] После прочтения двух важных посланий святителя Александрийского епископы собора единодушно заявили: «Все так веруем! Папа Лев так верует!Анафема тому, кто разделяет, и тому, кто сливает! Эта вера архиепископа Льва; Лев так верует; Лев и Анатолий так веруют; все так веруем; как Кирилл, так веруем. Вечная память Кириллу ».[33]

И  после прочтения Томоса свт. Льва епископы, как об этом свидетельствуют церковные историки и Mansi  восклицали, что «устами Льва вещает сам апостол Петр», «анафема тому, кто не так верует; это через Льва изрек Петр; этому учили Апостолы...Лев и Кирилл учат согласно; это вера истинная; православные так думают; это вера отеческая».[34]

То, что свт. Лев мыслил о Боговоплощении, как и свт. Кирилл Александрийский,доказывается им же самим в письме к епископу Юлиану Косскому. Но не только это. Как доказывает профессор Романидис, на соборе все епископы были сторонниками учения свт. Кирилла и поэтому в течение пяти дней тщательно сверяли текст Томоса свт. Льва Великого с  Третьим посланием свт. Кирилла к Несторию и 12-ю анафематизмами.[35] И именно это и дало право всем епископам утверждать  о верности, православности и точности Томоса свт. Льва Великого. Церковная память также хранит повествование о написании свт. Львом этого послания к свт. Флавиану против ереси Евтихия. Свт. Софроний патриарх Иерусалимский в своем знаменитом «Луге духовном» помещает достойный самого пристального внимания рассказ о том, как свт.Лев после написания текста послания положил его на гроб апостола Петра. В течение сорока дней Римский святитель постился и молитвенно просил Апостола исправить все вкравшиеся в текст неточности.  После чего ему явился сам апостол Петр и возвестил о том, что им исправлены все ошибки его собственной рукой. [36]

Церковный историк Евагрий Схоластик Томос свт. Льва характеризует такими словами: «Ибо это послание согласно с исповеданием великого Петра, и есть как бы столп против людей зломыслящих».[37]

Несомненно, даже несмотря на еще недостаточную отточенность текста Томоса свт. Льва, он лег в основу вероопределения IV Вселенского собора. 

 

Мозаичная икона свт. Льва Великого IX в   

 

Мы напомним основную часть этого вероопределения, которое как лезвием бритвы отрезало и отсекло от православного вероучения о Христе  искажения несторианства и монофизитства:

«Итак, последуя святым отцам, все согласно поучаем исповедовать одного и того же Сына, Гспода нашего Иисуса Христа, совершенного в божестве и совершенного в человечестве, истинно Бога и истинно человека, того же издуши разумной и тела, единосущного Отцу по Божеству и того же единосущного нам по человечеству, во всем подобного нам кроме греха, рожденного прежде веков от Отца по божеству, а в последнее дни ради нас и ради нашего спасения от Марии Девы Богородицы по человечеству, одного и того же Христа, Сына, Господа единородного, в двух естествах[38] неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно познаваемого[39], - так что соединением нисколько не нарушается различие двух естеств, но тем более сохраняется свойство каждого естества и соединяется в одно лицо и одну испостась...»[40]

Церковное предание свято хранит память о чуде, совершенном св. вмч. Евфимией. Члены собора, желая убедиться в православности принятого соборного вероопределения поступили следующим образом.  Вскрыв саркофаг с мощами св. вмч. Евфимии, патриарх Константинопольский Анатолий возложил на нетленное благоуханное тело мученицы два свитка: с православным исповеданием и исповеданием последователей Диоскора Александрийского. Через несколько дней, когда крышка саркофага была вскрыта вновь, то перед всеми открылось следующее зрелище: св. влкм. Евфимия в руках держала свиток цитированного нами выше православного исповедания веры, а в ногах лежало исповедание вер последователей Диоскора.[41]

Несомненно, при сопоставлении текста вероопределения собора в Халкидоне и Томоса свт. Льва становится очевидным огромное влияние текста последнего на итоговый догматический документ Вселенского собора.

Итак, мы еще раз подчеркнем, что Томос свт. Льва – это тот наиважнейший вероучительный документ, который Церковью всегда рассматривался как необходимый фундамент и база православного учения о Христе как истинном Богочеловеке, обладающим в едином  лице (una persona) двумя совершенными, истинными и полными природами после своего воплощения от святой Девы Марии и от Святого Духа. Поэтому Православная Церковь рассматривала Томос свт. Льва Великого в качестве своей символической книги, образцом православной веры, и такое отношение к Томосу свт. Льва должно быть в Церкви неизменным, и никто не имеет власти это отношение пересматривать.

кандидат богословия ИС.

повторная публикация

 

 

 


[1]    Учение Церкви всегда выражено в  учении Святых Отцов, в так называемом принципе «согласия отцов» consensus patrum. Перечень Отцов Церкви приводится в соборных определениях Вселенских соборов III и V.

[2]    См.Катехизис свт. Филарета,митрополита Московского

[3]   History of the Christian Church, Volume III: Nicene and Post-Nicene Christianity. A.D. 311-600. а также в Acta Sanctorum

[4]    В. Задворный. История Римских пап от св. Петра до св. Симплиция. М. 1995, т.1, с. 237

[5]    Original Catolic Enciclopedia. Pope Leo I, Saint

[6]    PL. Migne L, 9 sqq.

[7]    Catholic Encyclopedia.CD-ROM. Pope. St. Leo I (The Great)/

[8]    Medieval: Sourcebook Leo I and Atilla/ http://www.fordham.edu/halsall/source/attila2.html

[9]    Original Catolic Enciclopedia. Pope Leo I, Saint и указываются исторические памятники,дающие в разной степени подробности об этом факте: Canisius, in the Vita Leonis (in the Acta Sanctorum, for the month of April, tom. ii. p. 18)

[10] Prosper, Chron ad ann. 455

[11]  Деяние Вселенских соборов.СПБ. 1996, т. 2, с.  15 Послание свт. Флавиана Константинопольскому, архиепископу Льву

[12]  Там же, с, 17.

[13]  Там же, с. 24

[14]  Деяния Всленских соборов, т.2, стр.231-232

[15]  это диакон Иларий

[16]  Там же, с. 31

[17]  Там же, с. 259

[18]  ↑ Ιωάννη Καρμίρη, Τα Δογματικά και Συμβολικά Μνημεία της Ορθοδόξου Καθολική Εκκλησίας, Τόμος Α΄, σελίς 167

[19]  Там же, с. 37

[20]  Там же, с. 34

[21]  Там же, с. 34

[22]  Там же, с. 44

[23]  Хотя Ю. А. Кулаковский, ссылаясь на историка Mansi уверенно говорит о том, что император являлся убежденным сторонником Диоскора и считал что собор 449г. в Эфесе установил в империи прочный мир. Ю.А. Кулаковский. История Византии, годы 395- 518. СПб. Алитейя. 1996, с. 249

[24]  См. В. В.Болотов. Лекции по истории Древней Церкви. Репринт. Киев. 2007, т. 4, с. 266

[25]  Ιωάννη Καρμίρη, Τα Δογματικά και Συμβολικά Μνημεία της Ορθοδόξου Καθολική Εκκλησίας, Τόμος Α΄, σελίς 156

[26]  Деяния Вселенских соборов, т.2, с. 52-53

[27]  В. В. Болотов. Указ. сочин., с. 286

[28]  В. В. Болотов. Указ. сочин.,стр.270-271

[29]  См. Жан Клод Ларше. Исторические основания антихалкидонизма и монофизитста Армянской Церкви (V – VIIIвв.)//Богословский вестник № 7, 2008, стр.144- 196. О влиянии Севира Антиохийского и Юлиана Галикарнасского на богословие Армянской церкви см. Там же, стр.177- 189

[30]  Ἱερᾶ Κοινότης Ἁγίου Ὄρους Ἄθω, Παρατηρήσεις περί τοῦ θεολογικοῦ διάλογου Ὀρθοδόξων καί Ἀντιχαλκηδονίων, Ἄγιον Ὄρος, 1996

[31]  John S. Romanides. ST. CYRIL'S "ONE PHYSIS OR HYPOSTASIS OF GOD THE LOGOS INCARNATE" AND CHALCEDON.

 

[32]  Хотя, как известно на одном изпоследних заседаний еископ Аттик Иллирийский настоятельно предлагал  сопоставить текст томоса и третьим посланием свт.Кирилла к Несторию с 12 анафематизмами

[33]  Деяния Вселенских соборов., с. 231

[34]  Евагрий Схоластик. Церковная история. М. 1997, кн.2, 18, с.  91

[35]  John S. Romanides. ST. CYRIL'S "ONE PHYSIS OR HYPOSTASIS OF GOD THE LOGOS INCARNATE" AND CHALCEDON.

[36]  Луг Духовный, творение блаженного Иоанна Мосха. Сргиев Посад. 1915, стр.174-175 слова ап. Петра «прочитал и исправил». Далее помещается рассказ свт.Евлогия патриарха Александрийского и явлении ему свт. Льва после его блаженной кончины и благодарение за защиту его Томоса, но не только его лично а ап. Петра и всей Церкви против еретиков. с.175-176

[37]  Евагрий Схоластик. Церковная история. М. Экономическое образование. 1997, с. 57

[38]  ἐν δύο φύσεσιν

[39] ἀσυγχύτως, ἀτρέπτως, ἀδιαιρέτως, ἀχωρίστως γνωριζόμενος

[40]  Цит. по В.В.Болотов.Указ.сочин., с.292

[41]  память этого события Церковь литургически празднует 11 марта по старому стилю. См  . Ωρολόγιον  το Μέγα. Ἐν  Ἀθήναι. 1977, Ἔκδ, τῆς Ἀποστολικῆς Διακονίας. σελ. 398-39

Житіе святаго Апостола Андрея Первозваннаго.
 
(Переводъ съ грузинской рукописи Давидгареджійскаго монастыря.)
 
 
 

По вознесеніи Господа и Бога нашего Іисуса Христа, святые апостолы разошлись по разнымъ городамъ и селамъ, смѣло поучали народъ, и многихъ покоряли слову. Преславными чудесами своими обращали многихъ въ христіанство, крестя ихъ во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Однажды пришли они въ Синопъ [1], городъ, лежащій на берегу Чернаго моря, въ которомъ находилось множество іудеевъ и язычниковъ; послѣдніе же, по свирѣпости и дикости своей, почитались даже отъ многихъ людоѣдами. Недалеко отъ города лежитъ островокъ, гдѣ пріютились блаженные апостолы, и поучали всѣхъ приходящихъ къ нимъ. Нынѣ на этомъ мѣстѣ находятся двѣ церкви, высѣченныя въ скалахъ, во имя св. апостола Андрея. Въ одной изъ нихъ есть образъ, вычеканенный на мраморной доскѣ, полный благодатію и чудесами, и во всемъ сходный съ честнымъ ликомъ апостола. Сказываютъ, будто еще при жизни Богоноснаго, сдѣлано это изображеніе. Во дни иконоборства, въ царствованіе Константина Копронима, нѣкоторые изъ гонителей, сожигатели иконъ, пришли сюда, съ желаніемъ сокрушить образъ святаго, однако все ихъ усиліе осталось тщетнымъ и пораженные стыдомъ удалились.

Издавна этотъ островъ былъ гнѣздомъ демоновъ; но присутствіе апостоловъ палило ихъ какъ бы огнемъ, и мучимые взывали: «ученики Назорянина пришли сюда и гонятъ насъ». Обитатели острова и окрестныхъ мѣстъ, услышавъ о томъ, стекались къ апостоламъ и приводили къ нимъ больныхъ, одержимыхъ злыми духами и разнаго рода недугами. Проповѣдники же истины поучали народъ, просвѣщали умы людей ученіемъ Божественнымъ, многихъ изъ іудеевъ и язычниковъ обратили въ христіанство, а бѣсноватыхъ совершенно исцѣлили возложеніемъ на нихъ рукъ.

Одинъ изъ апостоловъ, Матѳій, отплылъ въ городъ по нѣкоторому дѣлу. Тамъ невѣрующіе, съ нѣкоторыми изъ іудеевъ, схватили его и заключили въ темницу, съ намѣреніемъ умертвить его на слѣдующій день. Въ ту же ночь извѣщенный свыше о томъ, блаженный Андрей поспѣшилъ въ городъ, котораго врата и двери самой темницы отверзлись сами собою. Когда апостолъ вошелъ въ оную, внезапно упали цѣпи съ рукъ и ногъ не токмо Матѳія, но и прочихъ узниковъ. Освобожденные узники увѣровали въ Господа Іисуса. Апостолъ велѣлъ имъ семь дней скрываться въ нѣкоторой пещерѣ, отстоящей отъ города на семь стадій, по близости коей расло множество смоковницъ, обремененныхъ плодами. Здѣсь апостолъ поучалъ ихъ, а на восьмой день, послѣ принятія ими св. крещенія, отпустилъ ихъ, заповѣдавъ о сохраненіи во всей чистотѣ принятой ими вѣры.

Однажды собрались вмѣстѣ проповѣдники истины, привѣтствовали другъ друга, и будучи соединены всегда вѣрою и любовію, мыслію и чувствами, разошлись въ разныя стороны для проповѣди. Блаженный Петръ, взявъ Гаія и нѣкоторыхъ братій, отправился на западъ; блаженный же Андрей, съ Матѳіемъ и прочими учениками, направилъ стопы къ странамъ востока. Въ городѣ Мисоновъ, лежащемъ близъ береговъ Понта, онъ остановился въ домѣ нѣкоего еврея, по имени Доментія. Апостолъ съ учениками вошелъ въ синагогу и, проповѣдуя слово истины, доказывалъ изъ Писанія, что Господь Іисусъ Христосъ есть Сынъ Божій. Въ синагогѣ, возстали противъ апостола нѣкоторые изъ еретиковъ, называвшихся иродіанами, и утверждали, что Иродъ былъ Христосъ, который, низвергнувъ первосвященника Гиркана, самъ облекся въ санъ сей, и, будучи царемъ, одержалъ надъ врагами знаменитыя побѣды. Апостолъ же заграждалъ уста противникамъ, говоря имъ, что Иродъ былъ иноплеменникъ, вѣроломный убійца жены и дѣтей, сосудъ беззаконія. Другіе доказывали, будто Іоаннъ былъ Христосъ, такъ какъ онъ происходилъ отъ колѣна Іудина и былъ сынъ священника. Апостолъ отвѣчалъ имъ, что онъ самъ былъ ученикомъ Іоанна, когда сей проповѣдывалъ крещеніе покаянія. «Я слышалъ изъ устъ его свидѣтельство о Іисусѣ: се Агнецъ Божій, вземляй грѣхи міра, — и я три года слѣдовалъ за Господомъ, когда Онъ проповѣдывалъ о Царствіи Божіемъ, исцѣляя разнаго рода больныхъ и разслабленныхъ, доколѣ, по зависти первосвященниковъ, не былъ преданъ Пилату на смерть; Его распяли, погребли, но Онъ воскресъ въ третій день, вознесся на небо со славою, и паки пріидетъ судить живыхъ и мертвыхъ, и воздастъ каждому по дѣламъ».

Поучая такимъ образомъ въ синагогѣ, св. апостолъ, по выходѣ изъ нея, встрѣтилъ людей, которые привели множество больныхъ. Блаженный приказалъ имъ придти на другой день, а самъ возвратился въ домъ вмѣстѣ съ учениками, которыхъ имена суть слѣдующія: Ѳаддей, Матѳій, Тихикъ, Евстаѳій, Еводъ, Симеонъ, Агапитъ и Доментій. Всѣ они питались хлѣбомъ и водою разъ въ день, спали на голой землѣ, и послѣ кратковременнаго отдохновенія, возставали для славословія. На другой день собрались больные, и осѣненные крестнымъ знаменіемъ блаженнаго Андрея совершенно исцѣлились. Удивленные чудесами приносили пожертвованія, состоявшія изъ необходимыхъ вещей, но апостолъ раздавалъ ихъ неимущимъ. И увѣровали многіе въ Господа Іисуса Христа и крестились во имя Святой Троицы.

Блаженный апостолъ стоялъ непрестанно на возвышенномъ мѣстѣ въ виду всѣхъ, поучая людей, которыхъ число день ото дня болѣе и болѣе увеличивалось (св. Андрей былъ роста высокаго, видъ имѣлъ величественный, глаза выразительные, брови, волосы и бороду весьма благолѣпныя). Часто, окруженный бѣсноватыми, онъ исцѣлялъ ихъ однимъ словомъ, а больныхъ посредствомъ возложенія рукъ; разслабленныхъ приказывалъ окропить водою, которая испорченному тѣлу мгновенно сообщала нѣжность младенческаго тѣла; а слѣпые отъ одного прикосновенія пальцевъ святаго получали зрѣніе. Всѣ удивлялись чудесамъ блаженнаго, но болѣе — кротости и смиренію его и словамъ Божественной мудрости. Число вѣрующихъ увеличивалось, за что блаженный апостолъ каждый вечеръ, утро и полдень, или, лучше сказать, безпрестанно возсылалъ хвалу Богу.

Въ это время св. Андрей устроилъ церковь, при помощи новозванныхъ вѣрныхъ, соорудилъ алтарь и поставилъ священниковъ и діаконовъ. Крестились же не одни бѣдные, но и богатые вельможи, отцы и матери, іудеи и язычники. Еще тогда обладатели царства Римскаго Тиверій кесарь, Гаій и Клавдій не препятствовали исповѣданію имени Христова.

Церковь, сооруженная во имя Пресвятыя Богородицы и доселѣ всѣмъ извѣстная, приводила многихъ въ восторгъ. Апостолъ поучалъ ихъ молитвѣ и славословію, послѣдованію св. литургіи; заповѣдалъ вѣрнымъ, чтобы молящіеся становились лицемъ къ востоку, на колѣнахъ, пѣли псалмы, постились и бодрствовали, не читали языческой миѳологіи, а занимались св. Писаніемъ, чтеніемъ Моисея и другихъ пророковъ, и соблюдали всѣ апостольскія постановленія безъ всякихъ измѣненій, какъ установленія Божественныя. Такъ проповѣдывалъ блаженный Андрей и просвѣщалъ жителей городовъ и селеній Понта и утверждалъ ихъ въ вѣрѣ въ Господа Іисуса. Проповѣдь его гремѣла повсемѣстно и, окрыленный силою Божественной благодати, онъ посѣщалъ города и села, поучая всѣхъ слову Божественному.

Св. апостолъ посѣтилъ Трапезонтъ, городъ, лежащій въ землѣ Мингрельцевъ, и послѣ краткаго тамъ пребыванія, замѣтивъ грубое невѣжество жителей, отправился въ Карталинію. Тамъ, находясь долгое время въ городахъ ея: Нигліѣ, Кларджетѣ и Артапанколосѣ, просвѣтилъ многихъ св. крещеніемъ.

Отселѣ св. Андрей отправился въ землю Парѳянъ, или въ Сомхетію, и потомъ прибылъ въ Іерусалимъ на праздникъ Пасхи. Ежегодно двѣнадцать апостоловъ собирались въ Іерусалимъ и, въ присутствіи Пресвятыя Богородицы, совершали Пасху. Послѣ же праздника, Андрей, съ братомъ своимъ Петромъ и Іоанномъ Зеведеевымъ, съ Филиппомъ — однимъ изъ двунадесяти, Варѳоломеемъ и Филиппомъ изъ семи діаконовъ, пошли въ городъ Антіохію сирійскую, называемую городомъ Божіимъ. Тамъ остался Петръ.

Другіе апостолы разошлись по разнымъ городамъ для распространенія проповѣди. Филиппъ изъ двѣнадцати съ Варѳоломеемъ отправился въ верхнюю Фригію, Ликаонію и Писидію. Филиппъ изъ седьми діаконовъ послѣ крещенія, совершеннаго имъ надъ евнухомъ царицы Кандакіи, посѣтилъ Кесарію палестинскую. Андрей же и Іоаннъ прибыли въ городъ Ефѳсъ, и жителей онаго поучали слову жизни. Здѣсь явился блаженному Андрею Господь нашъ Іисусъ Христосъ и сказалъ ему: «Спѣши немедленно въ Виѳинію, не бойся; — Я съ тобою, доколѣ шествуешь; еще же земля Готѳовъ ожидаетъ тебя». Сіе видѣніе блаженный Андрей пересказалъ Іоанну Богослову и, простившись съ нимъ, пошелъ съ учениками своими въ Лаодикію, а оттолѣ въ мисійскій городъ Одисъ, гдѣ поставилъ епископомъ одного изъ учениковъ своихъ, по имени Аппіона. Отселѣ, горами Олимпійскими, достигъ до обширнаго седа виѳинійскаго Никеи. (Въ это время Никея не была городомъ, но впослѣдствіи оградилъ и распространилъ ее царь Траянъ). Блаженный Андрей посѣтилъ Никею, проповѣдуя Христа и умоляя жившихъ тамъ іудеевъ и язычниковъ, чтобы приняли ученіе Христово; но они были горды, вѣроломны и полны лжи, а потому и проповѣдь апостола сопровождали смѣхомъ и поруганіями. Въ этомъ селѣ евреи имѣли синагогу, а у язычниковъ стоялъ идолъ Аполлона губителя, который поражалъ людей злыми чарами, лишавшими ихъ дара слова и чувства слуха. Апостолъ говорилъ имъ, что если не примутъ вѣры Христовой, то они не освободятся отъ болѣзней и бѣснованія; но они по прежнему оставались въ заблужденіи.

Недалеко отъ села возвышается каменная гора, на которой скрывался огромный змій, пожиравшій путниковъ. Узнавъ о томъ, апостолъ въ сопровожденіи двухъ учениковъ своихъ, имѣя въ рукахъ желѣзный жезлъ, съ изображеніемъ животворящаго Креста, пошелъ сокрушить змія и, съ свойственною ему неустрашимостію, жезломъ сокрушилъ главу змію. Многіе изъ слышавшихъ объ этомъ дивномъ дѣлѣ увѣровали въ Господа Іисуса. Когда апостолъ возвратился въ Никею, жители умоляли его, дабы избавилъ ихъ и отъ восьми страшныхъ разбойниковъ, которые скрывались въ недоступной пещерѣ и производили убійства; изъ нихъ двое были одержимы злыми духами. Св. Андрей внялъ мольбѣ народной. Бѣсноватые встрѣтили его громкими восклицаніями; но отъ заклинанія апостола бѣжали злые демоны. Освобожденные съ благоговѣніемъ пали къ ногамъ его; прочіе же разбойники, видя столь необыкновенное чудо, бросили свои оружія и смиренно поклонились апостолу Христову. Тогда блаженный, голосомъ, исполненнымъ любви и кротости, сказалъ имъ: «О, люди! убѣгайте зла, и чего сами себѣ не желаете, не дѣлайте другимъ; уразумѣйте, что есть Богъ на небесахъ, Создатель и Промыслитель, который видитъ все и каждому воздастъ по дѣламъ. За чѣмъ же убиваете людей, похищаете чужое имущество? Богъ одарилъ васъ здравіемъ и имуществомъ для того, чтобъ вы сами трудились, и не нуждались ни въ чемъ. Наипаче же сами подавайте нищимъ. Отнынѣ удаляйтесь отъ дѣлъ злыхъ и нечистыхъ, и возвратитесь въ свои домы, дабы пріобрѣсть Божію милость и благосклонность отъ царей и правителей». Окончивъ краткую рѣчь свою, апостолъ научилъ ихъ слову жизни, и они пріяли отъ него святое крещеніе.

Недалеко отъ Никеи было мѣсто, которое служило жилищемъ духовъ нечистыхъ, постоянно искавшихъ жертвы; ибо здѣсь стоялъ идолъ Артемиды, и никто не могъ къ нему приблизиться; блаженный Андрей, вооруженный духовнымъ мужествомъ, вмѣстѣ съ учениками своими, посѣтилъ оное и тамъ переночевалъ. Нечистые духи не могли вынести присутствія апостола, превратились въ плотоядныхъ врановъ и улетѣли, восклицая плачевнымъ голосомъ: «О, Іисусъ Назарянинъ! велика язва сія насъ постигшая, ибо ученики твои гонятъ и преслѣдуютъ насъ». Блаженный Андрей сокрушилъ идола, и на томъ самомъ мѣстѣ водрузилъ животворящій Крестъ.

На другомъ мѣстѣ, недалеко отъ селенія Давкома, лежавшаго на лѣвой сторонѣ Никеи, находился змій, чреватый демонами и почитаемый за божество безумнымъ народомъ. Здѣсь же стоялъ скверный идолъ Афродиты, которому народъ приносилъ жертвы. Апостолъ Христовъ, силою своей молитвы, прогналъ змія и злыхъ духовъ, и, возвратившись въ Никею, поучалъ народь и изцѣлялъ больныхъ.

Въ ночное время восходилъ онъ на холмъ, называемый Клидосомъ, и, подобно Учителю своему, Который часто молился на горѣ, всю ночь проводилъ въ молитвѣ, прося Бога о успѣхахъ проповѣди. Господь же, творящій волю боящихся Его, благоволилъ обратить невѣрныхъ слѣдующимъ образомъ:

У язычниковъ былъ праздникъ, по случаю котораго собирался весь народъ. Всѣ приносили жертву идоламъ и потребляли ее сами. Во время жертвоприношенія, бѣсы овладѣвали людьми съ такою силою, что одержимые ими пожирали другъ друга. Страждущіе спѣшили къ холму, обрѣли на немъ Блаженнаго и умоляли его избавить ихъ отъ жестокихъ мученій.

Апостолъ Христовъ сталъ среди народа и немедленно укротилъ, посредствомъ крестнаго знаменія, тѣхъ, которые сами себя терзали. Съ возвышеннаго мѣста поучалъ онъ народъ истинамъ Божественнаго разума укорялъ ихъ въ томъ, что доселѣ, по жестокосердію своему, не покорялись слову. Такимъ образомъ св. апостолъ обнаружилъ все ничтожество идоловъ и открылъ народу, что демоны, за привязанность къ нимъ, платятъ однимъ только зломъ. Тогда слушающіе уразумѣли силу проповѣди. Апостолъ же на каждаго изъ нихъ возлагалъ руки и изцѣлялъ отъ всѣхъ недуговъ, отпуская съ миромъ. На другой день было еще стеченіе народа; св. апостолъ сталъ на обычномъ своемъ мѣстѣ, привѣтствовалъ его словами: «Миръ вамъ…», всѣ единогласно отвѣтствовали: «и духу твоему». Онъ началъ говорить о томъ, какъ сотворилъ Богъ Адама, какъ первый человѣкъ за непослушаніе былъ изгнанъ изъ рая; доказывалъ изъ писаній пророческихъ, что Іисусъ Христосъ, пришедшій на землю спасти міръ, есть Сынъ Божій. Далѣе говорилъ о крещеніи и, посредствомъ возложенія рукъ, изцѣлялъ больныхъ, отпуская же ихъ, приказалъ собраться и на другой день. Когда они собрались, св. апостолъ, опершись на желѣзный жезлъ свой, началъ благовѣствовать о Святой Троицѣ, о промыслѣ Божіемъ, воплощеніи Христовомъ, Его крестной смерти и воскресеніи; о вознесеніи и сѣдѣніи одесную Отца, о славномъ второмъ пришествіи и воздаяніи каждому по дѣламъ его.

По окончаніи бесѣды, народъ воскликнулъ: «истинно ты ученикъ и другъ благаго и милостиваго Бога; и Святый Духъ говоритъ твоими устами». Апостолъ пребылъ среди нихъ два года, отпадшихъ обращалъ, погибшихъ обрѣталъ, больныхъ изцѣлялъ, изгонялъ бѣсовъ, разрушалъ капища, созидалъ церкви, рукополагалъ священниковъ, обновлялъ всѣхъ св. крещеніемъ. Находившуюся тамъ синагогу еврейскую разрушилъ, и на ея мѣстѣ построилъ церковь во имя Пресвятыя Богородицы, а человѣка нѣкоего доблестнаго и благочестиваго, по имени Драконтія, поставилъ епископомъ, который въ послѣдствіи удостоился и мученическаго вѣнца, мѣсаца маія въ 12-й день.

Первозванный апостолъ Христовъ изъ Никеи отправился въ городъ Никомидію, гдѣ встрѣтили его вѣрные, наученные имъ слову жизни, у которыхъ и остался нѣсколько дней, утверждая ихъ въ вѣрѣ ученіемъ и чудесами. Тамъ воскресилъ онъ нѣкоего Калліоста, умерщвленнаго яростію бѣсовскою. Оттолѣ отправился водою въ виѳинійскій городъ Халкидонъ и поставилъ тамъ епископомъ Тихика, одного изъ учениковъ своихъ. Потомъ посѣтилъ Ираклію и Амастриду, городъ обширный и великолѣпный, въ которомъ оставался долгое время. Тамъ просвѣтилъ онъ многихъ свѣтомъ Божественной мудрости, и поставилъ епископомъ Пальма, человѣка знаменитаго словомъ и дѣлами, о которомъ говорятъ жители сего города, что онъ написалъ много Божественныхъ поученій, но, въ послѣдствіи времени, пожаръ, истребившій городъ, истребилъ и домъ, въ которомъ хранились его писанія, и тѣмъ лишились мы великой духовной пользы.

Изъ Амастриды [2] апостолъ отправился рѣкою, Парѳеніемъ называемою, въ городъ Хараконъ, который окруженъ двумя рѣками: съ южной стороны, такъ называемая, рѣка Ликъ, или Волкъ, по вредной быстротѣ ея теченія, а съ сѣверной рѣка Лусія. Обѣ сіи рѣки соединяются вмѣстѣ и образуютъ Парѳенъ, рѣку глубокую, широкую и удобную для судоходства. Здѣсь, въ особенности въ лѣтнее время, бывало большое стеченіе народа.

Св. проповѣдникъ Христова Евангелія началъ возвѣщать слово истины, обращая многихъ. Для вѣрныхъ онъ избралъ мѣсто молитвы и воздвигъ знаменіе животворящаго Креста, а въ послѣдствіи жители соорудили церковь во имя апостола, съ изображеніемъ на стѣнѣ его образа, совершенно сходнаго съ подлинникомъ, при которомъ совершаются многія чудеса и до нынѣ. Въ послѣдствіи первая церковь разрушилась, но Боголюбивые жители воздвигли новую еще больше первой.

По окрещеніи обитателей Харакона и утвержденіи ихъ въ вѣрѣ, славный апостолъ отправился въ городъ Синопъ. Тамъ обрѣлъ нѣсколько учениковъ своихъ, прежде просвѣщенныхъ, и остался у нихъ.

Въ этомъ городѣ было множество іудеевъ, какъ мы сказали выше. Узнавъ о прибытіи Богоноснаго Андрея, который еще прежде отверзъ двери темницы и освободилъ изъ оной всѣхъ заключенныхъ, они собрались и съ гнѣвомъ напали на святаго, намѣреваясь предать огню самый домъ, въ которомъ онъ жилъ; его влачили по улицамъ, жестоко били камнями и палками, терзали его тѣло. Одинъ изъ нихъ, человѣкъ съ звѣрскимъ духомъ, укусилъ палецъ апостола и за это жители Синопа доселѣ называются перстоѣдами. Пораженный жестокими язвами, св. Андрей брошенъ былъ, какъ мертвый, внѣ города. Въ наступившую ночь явился ему Господь Іисусъ Христосъ, и говорилъ: «Встань, избранный мой и первозванный ученикъ! Спѣши въ городъ съ дерзновеніемъ безъ всякаго страха, Я съ тобою». Сказавъ сіе, Господь изцѣлилъ уязвленный палецъ его и вознесся на небо. Съ разсвѣтомъ апостолъ снова явился къ жителямъ города, безъ страха поучалъ и проповѣдывалъ Христа. Они же, видя столь удивительное терпѣніе и кротость, съ какою умолялъ ихъ о принятіи слова, смягчились и со вниманіемъ стали слушать толкованія писаній о Іисусѣ Христѣ, въ Котораго наконецъ и увѣровали.

Въ это «время, нѣкто умерщвленъ былъ рукою убійцы и брошенъ въ яму. Жена убитаго горько плакала надъ трупомъ, а народъ искалъ убійцу, но не находилъ его. Апостолъ, сжалившись о несчастной, сотворилъ молитву и воскресилъ мертваго. Видя столь дивное чудо, многіе увѣровали.

Такъ возрастало число вѣрныхъ. Апостолъ нѣкоторыхъ изъ нихъ посвятилъ во священники и діаконы, научилъ ихъ совершенію литургіи и другимъ молитвамъ и, преподавъ благословеніе, отправился къ берегамъ Понта, посѣтилъ село, называемое Залихонъ. Жители Амасіи съ радостію встрѣтили апостола и послѣ привѣтствій ввели его въ городъ и водворили въ томъ же домѣ, въ которомъ жилъ онъ преждѣ; ибо сей городъ давно уже просвѣщенъ былъ апостоломъ. Отселѣ отправился въ мингрельскій городъ Трапезонтъ, гдѣ, какъ я сказалъ выше, обитали люди безразсудные, а потомъ посѣтилъ Неокесарію, жителямъ коей, по обыкновенію, проповѣдывалъ слово Божіе, крестя ихъ во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

Оставивъ Неокесарію, апостолъ проходилъ многія мѣста, вездѣ разпространяя слово Божественнаго разума, и наконецъ достигъ до обширнаго города Самосата, лежащаго на границѣ Парѳянъ или Арменіи, гдѣ обитало множество армянъ, грековъ, и идолопоклонниковъ. Жили здѣсь и философы, которыхъ мнѣнія противорѣчили проповѣди апостольской. Но учитель Божественной мудрости сказалъ имъ слѣдующее: «Вы разсмотрите сами безпорядочную жизнь ложныхъ боговъ вашихъ, какъ они враждуютъ другъ противъ друга. Истинный Богъ одинъ. Онъ благъ и дѣлатель добра, и источникъ мира. Разсмотрите, кто творецъ четырехъ стихій и кто образовалъ изъ нихъ видимый міръ. Подумайте, кто распредѣлилъ планеты и звѣзды, и далъ имъ правильное всегдашнее теченіе? Онѣ не двигаются сами по себѣ, ибо бездушны, но волею Творца ихъ. Направьте стопы ваши на путь истинный, на путь искони избраннаго и проповѣданнаго пророками, Который напослѣдокъ явился намъ, примирилъ землю съ небомъ и даруетъ милость исповѣдающимъ Его. Познайте Владыку, благаго Бога истиннаго, Іисуса Христа, именемъ Котораго, какъ вы нынѣ видите, мертвые возстаютъ, бѣсы бѣгутъ, а болѣзни и страсти упраздняются».

Сими и подобными наставленіями, долгое время апостолъ поучалъ ихъ; многіе увѣровали и крестились во имя Святыя Троицы.

Изъ Самосата апостолъ отправился въ Іерусалимъ, для празднованія Пасхи вмѣстѣ съ Пресвятою Богородицею. По совершеніи праздника, апостолъ вышелъ изъ Іерусалима, въ сопровожденіи Симона Кананита, Матѳія, поставленнаго на мѣсто Іуды Искаріотскаго, и Ѳаддея, въ городъ Едессъ. Тамъ остался Ѳаддей, у владѣтеля Авгаря, которому посланъ былъ нерукотворенный образъ Господа нашего Іисуса Христа, чудодѣйственною силою возвратившій царю здравіе тѣлесное и душевное. Блаженный Андрей съ остальными спутниками посѣщалъ города и села. Они вездѣ поучали народъ и творили чудеса; наконецъ достигли до земли Карталинской, прошли часть земли Тіулетской до рѣки, называемой Чорохи, безпрестанно проповѣдуя Христа Спасителя.

Апостолы посѣтили Сванетію, въ княженіе нѣкоей жены, которая приняла ихъ проповѣдь. Здѣсь остался Матѳій съ прочими учениками, а великій Андрей съ Симономъ отправился въ землю Осетинцевъ и достигъ города, Фостофоромъ называемаго, гдѣ они послѣ дивныхъ чудесъ обратили и просвѣтили многихъ.

Оставивъ Осетію, они посѣтили Абхазію и остановидись въ городѣ Севастѣ, называемомъ нынѣ Сухумомъ, жители котораго приняли слово Божіе. Блаженный Андрей въ семъ городѣ оставилъ Симона Кананита съ прочими учениками, а самъ отправился въ землю Джигетовъ. Обитатели этой страны Джиги были жестоки сердцемъ, погружены въ дѣлахъ нечестія, и по этому они не приняли проповѣди апостола, а искали случая умертвить его; но благодать Божія сохранила его. Блаженный, видя ихъ грубость, жестокосердіе и непреклонность, удалился; посему Джигетцы до сего времени остаются въ невѣріи. Отселѣ отправился апостолъ Христовъ въ страну, называемую верхнимъ Суадагомъ [3], нынѣ необитаемую; жители ея съ радостію приняли проповѣдь апостола и увѣровали въ Іисуса Христа.

Спустя нѣсколько времени, апостолъ посѣтилъ приморскій (Евксинскаго понта) городъ Босфоръ, лежащій близь земли Тавро-Гунновъ. Здѣсь указываютъ гробъ, съ надписью имени Симона Зилота; могила же Симона Кананита находится въ городѣ Никополѣ, лежащемъ между Абхазіею и Джигетіею.

Въ Босфорѣ, апостолъ своею проповѣдію многихъ обратилъ въ христіанство и утвердилъ въ вѣрѣ. Изъ Босфора отправился въ Ѳеодосію, городъ обширный и многолюдный, управляемый въ то время правителемъ по имени Савроматомъ. Нынѣ онъ въ развалинахъ и безлюденъ. Малое число изъ жителей сего города увѣровали въ Спасителя, посему апостолъ оставилъ его и удалился въ городъ Готѳовъ, Херсонесъ, гдѣ обитали люди грубые и невѣрные. Онъ пробылъ у нихъ долгое время, обращая ихъ къ вѣрѣ.

Оставивъ Херсонесъ, апостолъ въ другой разъ посѣтилъ Босфоръ, утверждая жителей въ вѣрѣ; а отсюда Чернымъ моремъ отправился въ городъ Синопъ. Здѣсь привѣтствовалъ просвѣщенныхъ вѣрою, далъ имъ епископомъ одного изъ учениковъ своихъ по имени Филолога, посѣтилъ многіе приморскіе города и селенія, и основанныя имъ церкви, и достигъ Византіи. Въ знаменитомъ городѣ Хрисополѣ, или Золотоградѣ, онъ поставилъ епископомъ Стахія, одного изъ семидесяти учениковъ, прошелъ Византію, а въ мѣстечкѣ называемомъ Акрополисомъ построилъ церковь во имя Пресвятыя Богородицы, которая донынѣ находится вблизи вратъ городскихъ, называемыхъ Авгенопомъ, а самая церковь называется Армасономъ.

Отселѣ отправился въ ѳракійскій городъ Ираклію, и, оставаясь тамъ долгое время, посѣялъ сѣмя Божественнаго вѣдѣнія. Посѣщая города Македоніи, онъ проповѣдывалъ, поучалъ, утѣшалъ и изцѣлялъ больныхъ, крестилъ и утверждалъ въ вѣрѣ во Христа, созидалъ церкви, посвящалъ священниковъ и безпрестанно наставлялъ на путь истинной жизни. Въ Ѳессалоникіи Апостолъ оставался долго, поучая народъ и утверждая вѣрующихъ, наученныхъ св. апостоломъ Павломъ. Изъ Ѳессалоникіи отправился въ Пелопонисъ, посѣтилъ ахайскій городъ Патры и остановился у нѣкоего Сосія. Онъ нашелъ его на смертномъ одрѣ, и изцѣлилъ. Въ томъ же городѣ увидѣлъ еще человѣка, одержимаго жестокимъ недугомъ и лежавшаго на навозной кучѣ. Апостолъ сжалился надъ нимъ, подалъ ему руку, и именемъ Христовымъ воздвигъ его.

Вѣсть о семъ славномъ чудѣ распространилась по городу. Всѣ говорили о пришельцѣ, который именемъ нѣкоего Іисуса изцѣляетъ больныхъ, воскрешаетъ мертвыхъ и изгоняетъ духовъ нечистыхъ. Вѣсть сія дошла и до Анѳипата, именемъ Лезвіоса, человѣка, одержимаго духомъ идолопоклонства. Лезвіосъ внушалъ народу, что пришелецъ тотъ волхвъ и льстецъ, и что непростительно вѣрить словамъ его, и вознамѣрился убить апостола. Но, когда размышлялъ о семъ, ночью явился ему ангелъ и грознымъ голосомъ сказалъ: «ты почто умышляешь злое на человѣка, именуемаго Андреемъ, и хочешь умертвить его? Ты отвергаешь Іисуса Христа, Котораго онъ проповѣдуетъ. Но вотъ рука Господа, разгнѣваннаго на тебя. Ты будешь разслабленъ дотолѣ, пока научишься отъ него истинѣ». Послѣ словъ ангельскихъ, Лезвіосъ пораженъ былъ невидимою язвою; онъ лишился дара слова и разудка. Но какъ скоро пришелъ въ себя, почувствовалъ совершенное разслабленіе. Тогда, призвалъ воиновъ своихъ и умолялъ немедленно отыскать и привести человѣка-странника, для изцѣленія его отъ тяжкой болѣзни. Воины въ скорости нашли блаженнаго Андрея, и представили Анѳипату, который умолялъ его горькими слезами, говоря: «О, человѣкъ, пришлецъ и проповѣдникъ Бога инаго! помилуй меня заблужденнаго и чуждаго истины, простри руку помощи и изцѣли меня отъ язвы сей, и открой, мнѣ двери разумѣнія». Ученикъ же благаго Владыки сжалился надъ нимъ, возложилъ руку на разслабленное тѣло его, возвелъ очи на небо, и произнесъ слѣдующую молитву:

«Господи Іисусе Христе! Боже истинный, Сынъ Единородный безначальнаго Бога! Сый прежде вѣкъ, и на послѣдокъ дней пришедшій на землю, для спасенія людей! Сотвори милость съ симъ рабомъ Твоимъ; изцѣли его отъ тѣлесныхъ и душевныхъ недуговъ, и удостой его быть Твоимъ служителемъ; соедини его стаду Твоему, дабы и онъ проповѣдывалъ славу Твою». Сказавъ это, апостолъ взялъ за руку больнаго и, поднявъ его, изцѣлилъ отъ недуга.

Тогда Лезвіосъ исповѣдалъ Бога и сказалъ апостолу: Истиненъ Богъ, котораго ты проповѣдуешь. Отнынѣ я рабъ Его и твой ученикъ, со всѣмъ моимъ семействомъ, и вѣрую въ Пославшаго тебя». Св. апостолъ отвѣтствовалъ: «Ежели ты такъ пламенно вѣруешь въ Господа нашего Іисуса Христа, то Онъ и дастъ тебѣ уразумѣть Себя». Такъ увѣровалъ Анѳипатъ, о изцѣленіи котораго радовался весь народъ. Жители стекались со всѣхъ сторонъ, и были свидѣтелями чудесъ, совершаемыхъ апостоломъ. При видѣ изцѣленія жестокихъ болѣзней посредствомъ молитвы, объятые чувствомъ удивленія вопіяли громогласно: «Великъ Богъ, Котораго проповѣдуетъ пришлецъ Андрей!» Потомъ устрѣмились на идольскія капища, разрушая и сожигая ихъ, и всѣ единодушно прославляли Бога. Анѳипатъ Лезвіосъ душевно радовался и усердно вспомоществовалъ людямъ во всѣхъ ихъ добрыхъ начинаніяхъ.

Слухъ о распространеніи проповѣди апостольской достигъ до императора Нерона. По его повелѣнію, смѣненъ былъ Лезвіосъ, и присланъ другой правитель. Обрадованный Лезвіосъ, съ радостію обратился къ блаженному Андрею, говоря: «Благой мой наставникъ! Отнынѣ я съ большею ревностію готовъ служить Господу; ибо я свободенъ отъ суетныхъ земныхъ занятій и славы: прими меня, апостолъ Христовъ!» Съ тѣхъ поръ, оставивъ всѣ дѣла мірскія, онъ повсюду сопровождалъ св. проповѣдника. Около сего времени, Андрей видѣлъ слѣдующее сновидѣніе: является ему Іисусъ Христосъ и говоритъ: «Андрей, избранный Мой! Возложи руки на Лезвіоса и сообщи ему благодать твою, а самъ возьми крестъ твой, и спѣши въ Патры; — ибо скоро оставишь міръ сей, для полученія уготованнаго тебѣ вѣнца». Проснувшись, апостолъ разсказалъ о видѣніи ученикамъ своимъ, а самъ, по повелѣнію Господа, отправился въ Патры.

По отставленіи Лезвіоса отъ должности правителя, занялъ мѣсто его нѣкто Егеатъ — человѣкъ, проникнутый духомъ идолослуженія. Жена его Максимилла, слыша о чудесахъ, совершаемыхъ апостоломъ Христовымъ, отправила къ нему вѣрную рабыню свою, по имени Ифидамію, женщину разсудительную, чтобы болѣе удостовѣриться въ истинѣ распространившагося ученія. Ифидамія пришла въ домъ Сосія, у котораго жилъ апостолъ. Здѣсь она услышала то высокое благовѣстіе, которое такъ сладостно исходило изъ устъ его, и, возвратившись къ госпожѣ своей, разсказала ей обо всемъ, что видѣла и слышала.

Спустя нѣсколько дней, жена Анѳипата заболѣла смертною болѣзнію и была оставлена всѣми врачами. Въ минуту отчаянія, она вспомнила о Андреѣ, и призвала его. Апостолъ явился и нашелъ больную въ отчаяніи, а мужа ея въ совершенномъ ожесточеніи. Онъ держалъ въ рукахъ мечь, готовый умертвить себя, тотчасъ послѣ смерти жены. Апостолъ сказалъ ему голосомъ, исполненнымъ кротости и любви: «Вложи мечь твой въ ножны, и призови Господа, Бога неба и земли; вѣруй во имя Его, и ты спасешься съ женою твоею». Анѳипатъ стоялъ какъ окаменѣлый, ничего не отвѣчая. Ревностный же ученикъ Врача душъ и тѣлесъ возложилъ руку на главу страждущей жены, и жестокое воспаленіе вдругъ оставило ее. Она потребовала пищи, по принятіи коей, встала съ одра здравою, славя Бога. Многіе изъ видѣвшихъ столь дивное изцѣленіе увѣровали въ Господа.

Нѣкоторые умоляли его идти на пристань, гдѣ лежалъ прокаженный, человѣкъ, нѣкогда знаменитый родомъ и богатствомъ. По причинѣ зловонія никто не приближался къ нему, а только издали бросали ему хлѣбъ, какъ бы псу. Весь народъ принималъ участіе въ его страданіяхъ, но никакой врачь не могъ изцѣлить его. Ученикъ милостиваго Владыки, услышавъ о томъ, поспѣшилъ къ больному и, не страшась его зловонія, сказалъ: «я пришелъ изцѣлить тебя благодатію Господа нашего». Послѣ сихъ словъ, больной воспрянулъ, сбросивъ съ себя рубище, проникнутое смрадомъ и червями. Апостолъ повелъ его къ морю, и, сотворивъ молитву, погрузилъ въ воду. Страждущій вышелъ изъ ней совершенно здравымъ, безъ всякихъ признаковъ долгой болѣзни. Апостолъ обратился къ изумленнымъ жителямъ и приказалъ имъ снабдить несчастнаго одѣяніемъ; но изцѣленный обнаженнымъ бѣгалъ по всему городу, дабы всѣ видѣли, отъ какой мучительной болѣзни онъ изцѣлился, и восклицалъ: «Благодарю Тебя, Господи, Боже мой! Ты сотворилъ милость, и всѣми оставленнаго утѣшилъ; Ты призрилъ меня, и обновилъ истлѣвшаго. Слава Тебѣ, Владыко страшный!»

Жители города Патры со всѣхъ сторонъ стекались и обращались къ апостолу. Онъ же поучалъ ихъ слову жизни и благодати, вѣрѣ правой и заповѣдямъ Божіимъ; а приходящихъ къ нему больныхъ, какими бы они ни были одержимы болѣзнями, изцѣлялъ посредствомъ возложенія рукъ.

Жители, озаренные свѣтомъ истины, разрушали капища и сокрушали идоловъ, были ли они золотые, или серебряные, каменные или деревянные; книги языческой миѳологіи сожигали, и большія пожертвованія полагали къ ногамъ блаженнаго апостола. Ученики его снабжали ими нуждающихся вдовъ и сиротъ, а нѣкоторую часть употребляли на сооруженіе и украшеніе церквей, сами довольствуясь самою малою пищею. Апостолъ заповѣдалъ всѣмъ читать книги Ветхаго и Новаго Завѣта и почитать священниковъ и діаконовъ, которыхъ рукоположилъ. Онъ предложилъ вѣрнымъ, построить большую церковь, что и было исполнено ими со всею ревностію и усердіемъ. По окончаніи строенія, апостолъ велѣлъ росписать стѣны храма изображеніями, взятыми изъ повѣствованій книгъ Ветхаго и Новаго Завѣта, какъ свидѣтельствуютъ жители сего города.

Анѳипатъ Егеатъ, послѣ дивнаго изцѣленія жены его, отправился въ Римъ повидаться съ императоромъ Нерономъ. Тамъ жилъ братъ Егеата, именемъ Стратоклисъ, который, испросивъ у императора позволеніе оставить званіе Философа, прибылъ въ Патры, въ сопровожденіи вѣрнаго раба своего, по имени Алкмана. Въ Патрахъ рабъ сей впалъ въ болѣзнь, будучи одержимъ злымъ демономъ. Стратоклисъ, видя его страждущимъ жестоко и въ бѣшенствѣ терзающимъ собственное тѣло, сердечно о немъ сокрушался. Но когда узналъ хотъ жены брата своего Максимиллы, какъ она сама была избавлена отъ смерти блаженнымъ Андреемъ, Стратоклисъ умолялъ ее призвать къ себѣ апостола Христова. Максимилла послала къ нему вѣрную рабу свою Ифидамію. Блаженный Андрей явился въ преторію и объявивъ всѣмъ, что въ этомъ домѣ обитаетъ нечистый духъ, прямо обратился къ страждущему юношѣ, при которомъ находился и Стратоклись. Рабы Стратоклисовы, видя рубище Апостола, приняли его за человѣка простаго, не стоющаго уваженія, и принуждали удалиться, но нѣкоторые изъ гражданъ, которые знали его, заставляли ихъ молчать. Максимилла же, услышавъ о прибытіи апостола, съ поспѣшностью вышла на встрѣчу и поклонилась ему. Апостолъ, послѣ обычнаго привѣтствія, сказалъ ей: «Вотъ сколько здѣсь волхвовъ и чародѣевъ собрано около юноши и не оказываютъ ему никакой помощи; почему же они не изгоняютъ злыхъ духовъ? Потому что они свойственники в друзья имъ; а я, именемъ Господа моего, изцѣлю его». Сказавъ это, онъ началъ молиться: «Господи, Іисусе Христе, всегда пріемлющій моленія рабовъ Твоихъ! Прими нынѣ молитву мою, изгони бѣса и изцѣли юношу, во славу святаго имени Твоего». Потомъ сказалъ злому духу: «Именемъ Господа моего Іисуса Христа повелѣваю тебѣ, духъ нечистый, оставить юношу и градъ сей, избѣгая и странъ, оглашенныхъ проповѣдію братьевъ моихъ, апостоловъ Господа Іисуса Христа». Вдругъ страшнымъ голосомъ воскликнулъ демонъ: «Человѣкъ Божій! По приказанію твоему удаляюсь». Послѣ сихъ словъ юноша палъ, какъ мертвый, апостолъ поднялъ и возвратилъ его господину.

Свидѣтели столь славнаго чуда — Стратоклисъ, Максимилла и Ифидамія, увѣровали въ Господа; а изцѣленный Алкманъ и многіе другіе умоляли апостола удостоить ихъ св. крещенія. Блаженный совершилъ надъ ними св. таинство; они же постояно находились при апостолѣ и ученикахъ его, которые наставляли ихъ въ правилахъ вѣры и добродѣтели. Достохвальный апостолъ внушалъ имъ, чтобы они мало думали о тлѣнной плоти, а болѣе постились бы, постоянно заботясь о сохраненіи тѣла въ чистотѣ; благодѣтельствовали бы нищимъ; ненавидѣли корыстолюбіе, многоглаголаніе, ложь; и всегда благодарили Бога.

Около сего времени прибылъ изъ Рима Анѳипатъ Егеатъ. Жена его Максимилла отказалась раздѣлять съ нимъ брачное ложе, извиняясь нездоровьемъ, но тайно исполняя заповѣдь о чистотѣ. Такой поступокъ жены удивилъ Анѳипата; но онъ не долго оставался въ недоумѣніи. Одинъ изъ рабовъ сказалъ ему, что братъ его, жена и многіе другіе увѣровали въ Бога Андреева и приняли христіанство.

Вѣсть сія исполнила гнѣвомъ беззаконника. Онъ приказалъ заключить въ темницу Христова проповѣдника, какъ нѣкогда Иродъ Іоанна Крестителя, а женѣ сказалъ: «оставь ученіе старца-пришельца и будь госпожею всего моего имущества; если же не хочешь, я велю распять пришельца и убить тебя». Максимилла, не обращая никакого вниманія на угрозы мужа, постоянно думала о ученіи апостола, которому, во время тайныхъ свиданій, сообщала о замыслахъ Егеата. Апостолъ же, укрѣпляя ее въ вѣрѣ, говорилъ: «храни всегда страхъ Божій и заповѣди Его, терпи все случившееся съ тобою, ради имени Христова, и ты получишь вѣчную радость; а мое распинаніе на крестѣ есть величайшая для меня радость. Пострадать такъ, какъ пострадалъ Господь, и быть постоянно съ Нимъ, — это мое единственное желаніе».

Подобныя слова болѣе одушевили и укрѣпили Максимиллу, Она явно объявила мужу, что уже христіанка и потому болѣе не хочетъ осквернить себя нечистотою, и не боится временной смерти, какъ училъ ее апостолъ Христовъ.

Слова жены привели въ ярость уже разгнѣваннаго мужа. Онъ устремился въ темницу, собственноручно заключилъ ея двери, приложивъ къ нимъ печать, и строго запретилъ стражамъ кого-либо туда пускать. Ночью Стратоклисъ, Максимилла и вся братія подошли къ темницѣ. Апостолъ, узнавъ о посѣщеніи ихъ, осѣнилъ крестнымъ знаменіемъ двери, и онѣ отверзлись сами собою. Изумленнымъ и ужаснувшимся стражамъ онъ сказалъ, голосомъ сильнымъ, но кроткимъ: «не бойтесь! Анѳипатъ не узнаетъ о семъ». Темница, освященная посѣтителями, болѣе походила на церковь. Апостолъ, послѣ божественныхъ поученій, потребовалъ хлѣба и вина для литургіи, совершилъ таинство Евхаристіи и пріобщилъ всѣхъ пречистаго тѣла и крови Владычнихъ. Стратоклиса рукоположилъ во епископа, а другихъ во священники и діаконы и заповѣдалъ имъ совершать литургію со страхомъ и благоговѣніемъ. Онъ преподалъ имъ правила для чтенія псалмовъ и различныхъ молитвъ и, облобызавъ ихъ, отпустилъ съ миромъ. Двери же темницы, силою крестнаго знаменія, опять затворились.

Злочестивый Егеатъ, раздраженный отказомъ жены своей, искалъ случая погубить ее; но, опасаясь мщенія родителей ея, излилъ весь ядъ злобы своей на Богоноснаго Андрея. Онъ предалъ его воинамъ, и, какъ нѣкогда Пилатъ — Іисуса Христа, осудилъ на распятіе.

Блаженный апостолъ, еще издали увидѣвъ крестъ, воздвигнутый для него, радостно къ нему устремился, и, ставъ предъ нимъ на колѣна, произнесъ сію хвалебную пѣснь:

«Радуйся всечестный Крестъ! Съ веселіемъ предстою тебѣ. Радуйся животворящій Крестъ! Я знаю тебя — мою надежду, знаю чудеса твои, для которыхъ ты насажденъ на землѣ, дабы возстановить падшихъ и укрѣпить колеблющихся. Радуйся Крестъ честный, глава котораго касается небесъ, прообразуя тѣмъ Главу всѣхъ Бога-Слова! Средина твоя, на подобіе рукъ, распростерта, чтобы сокрушить силу вражію и разсѣянныхъ совокупить во едино; а подножіе твое утверждено во глубинѣ земли, дабы сѣдящихъ въ преисподней возвести на небо. Радуйся всечестный Крестъ, сокрушитель силы демонской!

Радуйся древо жизни, насажденное на землѣ, плоды котораго суть сокровище неба! Радуйся преславный Крестъ, сладчайшій именемъ и дѣлами!

Радуйся Крестъ достопоклоняемый, принявшій на себя моего Владыку, подобно виноградной лозѣ, гроздіемъ отягченный. Радуйся Крестъ благословенный, спасшій разбойника, и даровавшій ему плоды исповѣданія! Радуйся всехвальный Крестъ, — ты, который приводишь къ Богу всѣхъ достойныхъ увѣровать въ Него».

«Пріидите, свидѣтели моей радости; исполнители воли Егеата, исполните волю обоихъ. Распните агнца, принесите въ жертву Творцу сотвореннаго Имъ, а духъ мой Давшему его мнѣ».

По окончаніи сего пѣснопѣнія, распинатели приступили къ апостолу, чтобы простерть его на крестѣ. Руки и ноги, по приказанію Егеата, не были пригвождены, а только привязаны вервіями, съ тою цѣлію, какъ думалъ нечестивый правитель, чтобы продолжительностію мученій одолѣть твердость апостола.

Народъ съ благоговѣніемъ взиралъ на мученика, который, раскрывъ уста, такъ поучалъ его: «Неприлично страшиться смерти тѣмъ, которые подвизаются въ этомъ мірѣ. Они достигаютъ вѣчнаго успокоенія. Рабы грѣха спѣшатъ на казнь. Братья! возлюбите искренно вѣру во Отца, Сына и Святаго Духа, храните заповѣди Господа Іисуса Христа, и тѣмъ явите себя достойными вѣчнаго блаженства».

Прошелъ день, прошла ночь, а изъ устъ апостола непрерывно истекали слова любви и утѣшеніи. Достойный Стратоклисъ приходилъ къ апостолу, съ желаніемъ снять его со креста; но онъ отказалъ ему, и, оставаясь на крестѣ четверо сутокъ, постоянно поучалъ народъ сильнымъ словомъ. Лице его не измѣнялось, голосъ не ослабѣвалъ, вздохи не вылетали изъ его сердца, глаза не увлажались слезами; но ликъ его, полный благодати божественной, озаренъ былъ небеснымъ свѣтомъ, Народъ ублажалъ его, славя Бога, прославившаго раба Своего, и милующаго всѣхъ, уповающихъ на Него.

Жители окружили судилище, на которомъ сидѣлъ Егеатъ, и громогласно проклинали его; ибо онъ столь невиннаго и добродѣтельнаго человѣка осудилъ на жесточайшую смерть.

Нечестивый правитель, видя, что ожесточенный народъ готовъ покуситься на жизнь его, ужаснулся, и произнесъ слова, исполненныя лести: «я погрѣшилъ и раскаиваюсь; иду самъ снять его со креста». И, дѣйствительно, пошелъ къ мученику; но блаженный апостолъ, видя его, громко къ нему воззвалъ: «О, Егеатъ! Зачѣмъ ты пришелъ ко мнѣ? Я далекъ отъ тебя. Для чего лицемѣришь, будто намѣренъ снять меня со креста, и принести раскаяніе? Я далекъ отъ тебя; ибо сердце твое объято лукавствомъ, а не раскаяніемъ. Ты напрасно ищешь случая освободить меня: я давно свободенъ. Меня любитъ и милуетъ Избавитель мой. Къ Нему спѣшу, — иду къ Тому, Кто открылъ мнѣ дѣла твои, и сказалъ: не принимай приношенія отъ Егеата, и не страшись его гнѣва».

Сказавъ это, апостолъ возвелъ очи къ небу, хваля Бога. Въ послѣдній разъ со креста благословилъ онъ братьевъ своихъ, и скончался съ миромъ, предавъ духъ свой Господу, ноября 30 дня.

Кончина славнаго апостола оплакиваема была всѣми. Достойный епископъ Стратоклисъ и раба Господня Максимилла сняли святое тѣло со креста и, помазавъ ароматами, погребли его съ великою честію.

Нечестивый Егеатъ, мучимый совѣстію за неправедную казнь апостола Христова, и снѣдаемый скорбію о потерѣ жены своей Максимиллы, впалъ въ мрачное уныніе и въ припадкѣ сумасшествія бросился въ пропасть. Стратоклисъ, братъ его, не захотѣлъ наслѣдовать его имуществу, говоря: «Егеатъ! все твое да изчезнетъ вмѣстѣ съ тобою, а наслѣдіемъ моимъ да будетъ единый Господь, Которому я предалъ себя». Максимилла также не коснулась богатства мужа своего, а съ вѣрною рабынею своею Ифидаміею, во все продолженіе жизни своей, находилась при гробѣ св. апостола Андрея. Стратоклисъ и Максимилла часть изъ собственнаго имѣнія раздали нищимъ, а другую опредѣлили для сооруженія церквей. Долговременна была благочестивая жизнь ихъ, и кончина тихая, блаженная. Со дня преставленія Первозванаго апостола Христова, безпрестанно совершались великія чудеса. Всѣ страждущіе, съ вѣрою прибѣгавшіе къ святому гробу его, исцѣлялись во славу Бога и въ честь Его апостола.

Теперь разскажу о перенесеніи св. тѣла апостольскаго въ городъ Константинополь, чтобы всѣ вѣдали, какъ это совершилось, и гдѣ оно погребено.

По прекращеніи гоненія противъ христіанъ, бывшаго въ царствованіе Діоклитіана и Максимиліана, Максимина и Максентія, истребленныхъ небеснымъ гнѣвомъ, свѣтъ мира излился на церковь Христову. Благодатію Святаго Духа является благочестивый, равноапостольный царь, Константинъ великій. По его повелѣнію, всѣ вѣрные исповѣдники Христа получаютъ свободу и возвращаются изъ заточенія; явнымъ дѣлается исповѣданіе имени Іисуса Христа и распространяется христіанство по всей имперіи; воздвигаются церкви, умножаются архіереи, и благими дѣлами исполняется весь міръ. Наконецъ мать царя, благочестивая Елена, обрѣтаетъ честный и животворящій Крестъ Господень.

По смерти Константина Великаго, воцарился сынъ его Константій. Онъ построилъ великолѣпную церковь во имя св. апостолъ, въ новомъ Римѣ — Константинополѣ, съ тою цѣлію, чтобы положить въ нее св. останки мужей апостольскихъ, которыхъ благодать охраняла бы городъ.

Онъ призвалъ Артемія, человѣка славнаго между всѣми правителями, который въ послѣдствіи, при отступникѣ Іуліанѣ, удостоился свѣтлаго мученическаго вѣнца за исповѣданіе имени Христова.

Артемій былъ сынъ знаменитаго вельможи, исполненъ разума и добродѣтели и почтенъ любовію царя Константина и сына его: «Спѣши, — сказалъ ему Константій, — въ ахайскій городъ Патры, и съ честію перенеси сюда останки всехвальнаго апостола Андрея, да почіютъ въ воздвигнутой мною церкви». Доблестный Артемій немедленно отправился въ Патры. Тамъ, у гроба апостола, проведя всю ночь въ бдѣніи и пѣснопѣніяхъ, онъ наконецъ открылъ раку и вынулъ изъ нея св. мощи. Пришествіе блаженнаго Артемія въ Патры почтено было самимъ апостоломъ; ибо онъ не препятствовалъ ему перенести земные останки свои въ Константинополь. Артемій, по тѣмъ мученическимъ подвигамъ, которые долженъ былъ совершить въ послѣдствіи, достоинъ былъ такой чести.

Когда вынулъ онъ сокровище мощей изъ гроба съ подобающею честію, жители окрестныхъ городовъ со свѣчами и кадильницами выходили на встрѣчу святыни и провожали ее съ пѣніемъ. За вратами царственнаго города, благочестивый царь съ архіереями и синклитомъ, имѣя въ рукахъ зажженыя свѣчи и кадильницы, встрѣтили апостола Христова. Духовные и міряне, юноши и дѣвы, старцы и дѣти, всѣ единогласно воспѣвали и лобызали раку страдальца.

Столбъ истины, твердыня вѣры и вѣрныхъ, сокровище вожделѣнное, честнѣйшій паче всякаго камени честна, злата и жемчуга, храмъ Бога живаго, тѣло св. апостола положено было въ алтарѣ между двумя гробницами — евантелиста Луки и Тимоѳея, проповѣдника истины, которыхъ останки перенесены были тѣмъ же Артеміемъ, еще при жизни царя Константина, первый съ мѣста его кончины, а Тимоѳей изъ Ефеса, гдѣ онъ былъ рукоположенъ во епископа.

За перенесеніе св. мощей и усердную службу, Артемій почтенъ былъ царемъ Константіемъ высокою славою, облеченъ властію правителя города Александріи и всего Египта. А отъ вѣчнаго и безсмертнаго Владыки ему дана свыше честь вѣчная и непреходящая, онъ удостоенъ славы невечерней, царства безконечнаго и лицезрѣнія Христа Спасителя, Которому слава, честь и поклоненіе, со Отцемъ и Святымъ Духомъ, всегда и нынѣ, и во вѣки вѣковъ. Аминь.

Святый апостолъ Христовъ, Андрей Первозванный! Ты, который сказалъ первоверховному брату твоему Петру: мы обрѣли Мессію, предсказаннаго пророками, Христа Назорянина, Спасителя міра, — и немедленно послѣдовалъ за Нимъ, — ты будь защитникомъ и покровителемъ списателя сей книги, недостойнаго іеромонаха Романа, и сохрани его отъ всякаго смертнаго грѣха. Аминь.

Примѣчанія: 
[1] Въ Пафлагоніи, приморскій городъ, на перешейкѣ полуострова, нерѣдко былъ столицею Понтійскихъ царей. 
[2] Амастръ (Amastris) въ 90 стадіяхъ отъ устья рѣки Парѳенія на мысѣ. 
[3] Въ 35 верстахъ отъ Владикавказа, въ Осетіи существуеть и нынѣ аулъ Суадагъ.

Печатается по изданiю: Житіе святаго Апостола Андрея Первозваннаго (Переводъ съ грузинской рукописи Давидгареджійскаго монастыря). // Журналъ «Христiанское чтенiе, издаваемое при Санктпетербургской Духовной Академiи». – 1869 г. – Часть II. – СПб: Печатано въ типографіи Департамента Удѣловъ. – с. 151-180.

Исихазм и Паламитские Константинопольские Соборы 1341, 1347, 1351 гг.

(краткий обзор в качестве катехизического разъяснения)

 

Исихазм и Паламитские Константинопольские Соборы 1341, 1347, 1351 гг.

В Неделю 2-ю Великого поста Православная Церковь чтить память Свт. Григория Паламы, архиепископа Солунского. С его именем тесно связаны Поместные Константинопольские Соборы 1341, 1347 и 1351 гг., которые имеют исключительную важность для Православного богословия. Хотя ни один из них не был Вселенскими ни по названию, но по количеству участников, ни по составу, однако в силу важности принятых решений, эти Соборы считаются равными по значению Вселенским.

 

Эти Соборы утвердили учение святителя Григория Паламы о различии сущности и энергии Божией, о взаимодействии Бога и человека и о богопознании посредством божественной энергии, то есть – благодати. На этих Соборах был представлен епископат практически только Константинопольской Церкви, но впоследствии под их определениями подписались предстоятели и других Поместных Церквей. Наибольшим авторитетом пользуется Собор 1351 г.

 

По существу, по характеру принятых на них догматических решений, Константинопольские Соборы XIV в., особенно Собор 1351 г., принадлежит к наиболее важным и значительным в Православной Церкви, не уступая по своему значению древним Вселенским Соборам. Верные православному преданию, следуя во всем святым отцам и стоя вместе с тем на высоте святоотеческого богословия, они продолжили и во многом уточнили, и даже впервые соборно сформулировали многие стороны богословского учения Церкви, особенно в вопросах, касающихся духовной жизни, благодати и обожения ею человека.

 

Эти Соборы богословски обосновали возможность причастия человека Божеству и его единения с Ним.

 

Святитель Григорий Палама

 

В богословском отношении своим учением о действиях или энергиях Божиих Собор 1351 г. является продолжением VI Вселенского Собора. На его учении о двух действиях или энергиях Христа — Божественной и человеческой, нетварной и тварной, как это формулировал в своих Актах VI Вселенский Собор, — обосновывает Собор учение о нетварности Божественных энергий. Боголепное различение между сущностью и энергией Божией, простота Божия, не нарушаемая этим непостижимым различием, именование также и энергии "Божеством", учение о Боге как источнике Своих действий и в этом смысле высшем, чем Его энергии, причастность Богу по энергии, а не по существу — вот основные положения, принятые Собором 1351 г. К этому нужно прибавить церковное признание и одобрение на Соборе 1351 г. молитвы Иисусовой, как выражающей подлинный дух православного благочестия и свойственной не только монахам, но и всем христианам.

 

В свете рассмативаемых вопросов были заново осмысленны и сформулированы положения предыдущих Вселенских Соборов. Православная триадология была выражена особенно ярко, но вместе с тем и библейски и патристически традиционно. Решения этих Соборов как бы суммировали и венчали все Православное богословие.

 

Имп. Иоанн VI Кантакузин и отцы Поместного Собора 1351 года. Миниатюра из богословских сочинений Иоана VI Кантакузина. 1371-1375 гг

 

Учение об исихазме – внутреннем духовном делании, придало как бы новое дыхание всеправославному единству, которое, как казалось, начало разрушаться с образованием национальных государств на Балканах и выделением из Константинопольского Патриархата самостоятельных славянских Поместных Церквей.

 

Учение об исихазме (автор не договаривает, что исихазм это не только учение об умной молитве Иисусовой, о способе ее произнесения, но и учение о Несозданной Божественном свете и Божесвтенных действованиях-энергиях, пронизыващих весть тварный мир и они получают наименования по способом действия на мир и человека и плодам этих действований. В целом исихазм - это местод и способ обжения, вхождения человека в теснейшее богообщение, которое происходит постепенно, не автоматически. В этом динамичном процессе молитвы, аскезы, делания заповедей Божиих, участия с сакраментальной жизни Церкви, при обязательном пастырском окормлении христианин последовательно проходит три этапа: очищение, просвещение и озарение-обожение, бесстрастие - примечание Редакции ПА) вывело взаимоотношения между Поместными Церквями на новый, более тесный уровень духовного единения. Исихастское делание, стало тем связующим звеном между Церквями всего «византийского содружества», которое определяло лицо «православной духовности» в течение дальнейших столетий. Не смотря ни на что – определяет и по сей день. Некоторые называют этот расцвет всеправославного единства –"исихастским интернационалом", настолько тесно в духовном отношение сплотило это учение самоопределившиеся народы некогда единой Православной Империи. Если Рим "цементировал" свое единство усилением примата папства, то Православный Восток, при всей своей "многополярности", нашел форму теснейшего единения в общем идеале духовности.

Исихастское учение стимулировало начало нового миссионерского распространения христианства на северо-восток и необычайный расцвет культуры и искусства Православных народов в XIV–XV веках. Ставшая для нас традиционной православная духовность берет свое начало именно от судьбоносных Соборов Константинопольской Церкви XIV века.

 

Свят. Алексий, митрополит Киевский и Московский

 

Митрополит Киевский и Московский Алексий при своем утверждении в митрополичьем сане в 1354 г. также подписал решения Собора 1351 г. ( См. инетересную и важную статью В. В. Дергачев. Вселенский Синодик в Древней и Средневековой России.) Именно ему принадлежит заслуга возрождения на Руси общежительного монашества (пришедшего в упадок по причине монольского нашествия), создания сети общежительных монастырей, в которых была введена практика святогорского исихазма. Выдающаяся роль среди этих обителей по праву принадлежит Свято-Троицкой Лавре, созданной преподобным Сергием Радонежским.

 

Хотя Паламитские Соборы не носили явного антикатолического характера, однако факт осуждения Варлаама и его последователей, и утверждение учения свт. Григория Паламы фактически стали точкой невозврата, после которой пути Западной и Восточной церквей окончательно разделились и пошли в разных напрвлениях: на востоке восторжествовал Паламизм, на Западе – Томизм (богословская система Фомы Аквината).

 

«Фома Аквинский - источник мудрости», худ. Николя Антуан

 

Западная мысль, в частности томизм, категорически возражает против концепции нетварной благодати. Согласно томитским взглядам, наша природа всецело тварна, и ничего нетварного нам не может принадлежать по определению. Мы не можем участвовать в божественной жизни, мистический опыт нам недоступен, а Христос принес в наш мир лишь прощение грехов, «оправдание» или, своего рода, амнистию.

 

Св. Григорий же, напротив, утверждает, что во Христе нам открылась возможность божественной жизни (автор видимо не совсем понимает о чем в учении и творениях свт. Гиргория Паламы, котрое самым ясным образом изложено в его выдающемся трактате: "В защиту священно-безмолствующих". В них доказывается возможность самого теснейшего богообщения для человека и достижения вершины его - зрения Несозданного Божественного Света, который видели Апостолы на г. Фавор во время славного Преображения Христа. примечание Редакции ПА ). Личный Бог делится Собою с нами через Свои Божественные энергии. Их можно назвать энергиями, или жизнью, или присутствием Бога; они не являются сущностью Бога, но через них мы воспринимаем истинную полноту Его присутствия. Мы, в зависимости от степени наших дарований, причащаемся Богу в Его энергиях. Св. Дух, нисшедший на апостолов в Пятидесятницу, - реальное присутствие Бога. Почитая святых, мы чтим Божественное присутствие в том или ином праведнике. Благодать остается присущей им и по смерти – на этом основано почитание святых мощей. Люди могут действовать божественным образом, и поэтому в своем ближнем мы можем видеть Христа. Но такой взгляд – не мыслим для западного понимания. Поэтому на западе практически угасло почитание мощей – для западных христиан это просто кости выдающихся людей, и не более. В ближнем же они ценят самобытную и свободную личность, но ни как не икону Христа.

 

 Святитель Григория Палама. Фреска из Русского на Афоне Свято-Пантелеимонова монастыря

 

Томизм и Паламизм – непримиримые, взаимоисключающие богословские системы. И эти системы не являются абстрактными. На них зиждятся культурные и духовные традиции Западного и Восточного христианства.

 

 Фома Аквинский

 

Но со временем значение этих Соборов и богословские постановления, принятые на них были забыты. Точнее, они были вытеснены в XVI – XVIII веках, и в особенности XIX веке так называемым "школьным богословием", созданной на основе методологии богословской системы Фомы Аквината (томизм). Находясь в упадке из-за внешних причин, восточное богословие попало под влияние латинской схоластики и протестанских идей.

Поскольку Паламизм не является сухой кабинетной теорией, но основан на реальном опыте православного мистицизма, в указанные периоды духовного упадка богословия он вновь скрывался там, откуда вышел – в монашеских келлиях Православных обителей, старцев, на Святой Горе Афон, и в среде рядовых членов Церкви, практикующих духовную жизнь. Лишь в XX столетии начался постепенный возврат богословия от схоластики к святоотеческим корням. Возрос и интерес к Паламитским или Исихастским Соборам XIV века.

Для тех, кто является не формальным членом Церкви, но старается вести духовную жизнь, необходимо осознавать важность Паламитских Соборов, помнить их богословское содержание и исторический контекст, поскольку благодаря им сформировался идеал духовности, свойственный Православию, и отличающий его от других христианских исповеданий.

 

http://www.orthedu.ru/ch-hist/15067-isihazm-i-palamitskie-konstantinopolskie-sobor.html

 

Свт. Лев Великий, папа Римский и богословское значение его Томоса

St. Leo the Great (Leo Magnus), Pope of Rome and the theological significance of his Tomos

Ὁ Ἄγιος Λέων Πάπα Ρώμης καί ἡ θεολογική σημασία τοῦ Τόμου τοῦ

 





Введение

В последнее время в богословской науке принято избегать таких понятий как «символические книги». Это, прежде всего, связано с активной, но совершенно необоснованной и богословски неаргументированной критикой символических книг Православной Церкви, принятых ей с 17 по 19 век. В качестве аргумента против используется недозволенный в богословии принцип шельмования через навязываемые стереотипные штампы. Таким стало слово «схоластика». Однако при научном, вдумчивом подходе к тому, ради чего это делается и какие этим преследуется цели, мы обнаружим нечто очень важное и требующее самого пристального внимания. При этом, несомненно, отвергая западную схоластику как метод и принцип богословствования, мы обнаружим: несостоятельность обвинений, а также попытку совершить настоящий переворот православного сознания.

Цель изменения сознания православного человека состоит в том, чтобы насадить совершенно новый взгляд на Церковь, ее природу. Если в Священном Писании и у выдающихся Святых Отцов Церкви мы находим понимание Церкви как тела Христова, в которое входят независимо от национальной принадлежности все люди всех классов и сословий, в котором Святым Духом и при волеизъявлении человека совершается преображение человека, возвращение ему первоначального чистого образа по образу Божию и спасение души, то в современном сознании этот пневматологическо-сотериологический аспект Церкви забывается, и современному христианину навязывается идея о соборе епископов как Церкви Христовой. Во многих официальных выступлениях иерархов, в основном РПЦ и Константинопольской патриархии видны эти тенденции искаженного восприятия Церкви. Часто иерарх, патриарх свое личное мнение, свою личную позицию, свою личную трактовку текста Священного Писания, которые подчас просто противоречат именно учению Церкви[1] или решению Священного Синода, выдает за голос Церкви. Но на самом деле это далеко не всегда так бывает, а в наше время секуляризации сознания тем более, поскольку Церковь не идентична патриарху и Священному Синоду. Церковь – это вся совокупность православных христиан живущих, живших и будущих жить.[2] И сегодня мы пришли к такому весьма печальному состоянию в нашей церковной жизни, которая привела к опасной размытости православного сознания, отсутствию благодатного чувства истины, отсутствию знания тех критериев православности мышления, которые  в Церкви, тем не менее, существуют. И одному из них мы посвящаем нашу небольшую статью.

Introduction

Recently, in theological science, it is customary to avoid such concepts as “symbolic books”. This is primarily due to the active, but completely unreasonable and theologically unreasoned criticism of the symbolic books of the Orthodox Church, adopted by it from the 17th to the 19th century. As an argument against, the principle of defamation, prohibited by theology, through imposed stereotypical cliches is used. That was the word "scholasticism." However, with a scientific, thoughtful approach to what it is done for and what the purpose of this is, we will find something very important and requiring close attention. In this case, undoubtedly, rejecting the Western scholasticism as a method and principle of theology, we find: the failure of the accusations, as well as an attempt to make a real revolution in the Orthodox consciousness.

The goal of changing the consciousness of Orthodox people is to impose a completely new look at the Church, its nature. If in the Holy Scriptures and among the prominent Holy Fathers of the Church we find an understanding of the Church as the body of Christ, which includes, regardless of nationality, all people of all classes and classes, in which the Holy Spirit and the will of a person transforms a person, returns him to his original pure image the image of God and the salvation of the soul, then in the modern consciousness this pneumatological-soteriological aspect of the Church is forgotten, and the idea of ​​a council of bishops as Church X is imposed on a modern Christian earnest. In many official speeches of hierarchs, mainly the Russian Orthodox Church and the Patriarchate of Constantinople, these tendencies of a distorted perception of the Church are visible. Often the hierarch, the patriarch, his personal opinion, his personal position, his own interpretation of the text of the Holy Scriptures, which sometimes simply contradict the teaching of the Church [1] or the decision of the Holy Synod, pass off as the voice of the Church. But in reality this is far from always the case, and in our time the secularization of consciousness is all the more since the Church is not identical to the patriarch and the Holy Synod. The church is the whole totality of Orthodox Christians living, living and living for the future. [2] And today we have come to such a very sad state in our church life, which has led to a dangerous blurring of the Orthodox consciousness, a lack of a gracious sense of truth, a lack of knowledge of the criteria for Orthodox thinking that exist in the Church nonetheless. And we devote one of them to our short article.

 

Свт. Лев Великий и некоторые о нем биографические сведения

Сегодня мы хотели бы коснуться деятельности такой выдающейся личности Православной Церкви, ее святого отца и учителя как свт. Лев папа Римский. Он часто именуется титулом «Великий» за его разностороннюю деятельность во благо Церкви Христовой, в основном Западной. В то время Западная Церковь была православной и составляла единое целое с восточными апостольским патриархатами (Александрийский, Антиохийский, Иерусалимский, а позднее и Константинопольский), то есть Единую Святую Соборную и Апостольскую Церковь. При этом мы вовсе не ставим перед собой задачи дать полное научное описание его жизнедеятельности. В основном мы хотели бы показать то, насколько и какую роль свт. Лев играет в истории Церкви, в хранении и раскрытии православной веры.

Основные биографические данные свт. Льва приводятся в таком достаточно известном памятнике раннесредневековой истории как Liber Pontificales, которая представляет собой свод основных биографических сведений о Римских епископах с апостола Петра и до Феликса III (526-530). Свт. Лев был уроженцем Тосканы (natione Tuscus), его отец принадлежал к патрицианскому роду знатных римлян. В некоторых манускриптах свт. Лев именуется natione Romanus, что указывает на его знатное происхождение.[3] Его отца звали Квинтиан. Год рождения свт. Льва неизвестен. Долгое время свт. Лев был архидиаконом и секретарем у Римских пап свт. Целестина и свт. Сикста III[4] Ему приходилось исполнять многочисленные поручения Римских пап по церковным делам, а также ряд дипломатических поручений императора Валентиниана III. Например ему было поручено примирить враждовавших друг с другом двух выдающихся политических фигур позднеримской истории как полководец и главнокомандующий римскими войсками в провинциях Аэций и главный магистрат Альбин. Вмешательство свт. Льва в произошедший раздор, который пред активным натиском гуннов на империю был лишь только на руку врагам Рима, был завершен успешным миром.[5]  В церковных делах того времени свт. Лев известен примирением  Галльской церкви, а также тем, что по его настоятельному совету родоначальник западного монашества прп. Венедикт Нурсийскйи пишет богословский трактат, имеющий для Православной Церкви огромное значение, «О воплощении Господа против Нестория» (De Incarnatione Domini contra Nestorium).[6] 29 сентября 440г. архидиакон  Лев был рукоположен во епископа, а после блаженной кончины папы Сикста  10 ноября 461г. свт. Лев единогласно был избран его преемником. В истории Римской Церкви, периоде ее существования как Православной поместной церкви до 1054г., свт. Лев считается, как и свт. Григорий I Великий (VIв.) самой выдающейся личностью. Та же  Liber Pontificales сообщает нам о самом главном деянии его жизни - вести напряженную борьбу с ересями Нестория и Евтихия, а также с распространенной на Западе манихейской ересью.

Авторитетные исторические памятники, описывающие времена свт.Льва Великого сообщают о его огромном авторитете, пасторской энергии, ревностном служении своей пастве и всей Церкви. Известны два случая из истории Рима, которые не являются лишь легендой, а повествованием о реальных событиях. Они наглядно свидетельствуют о подлинном служении свт. Льва как истинного пастыре Церкви, защитнике пасомых от ее врагов. В 452г. в пределы северной Италии вторгся известный предводитель гуннов Атилла, который разрушил ряд городов и реально угрожал Равенне, тогда резиденции императоров западной части империи, и самому Риму. По просьбе императора Валентиниана III свт. Лев отправляется в лагерь Атиллы в сопровождении двух патрициев: консула Авиенуса и префекта Тригетиуса. Свт. Лев поехал во всем епископском облачении. В местечке Минцио близ Мантуи состоялась встреча свт. Льва и Атиллы.[7] Свт. Лев, назвав Атиллу «бичом Божиим», велел оставить Италию и вернуться обратно. Анонимный автор жизнеописания свт. Льва даже сохранил слова, с которыми Римский первосвященник обратился к Атилле: «О Атилла, тебе покорились целые области, которые были дарованы римлянам благодаря победам над народами, чтобы они были им завоеваны. Теперь мы молимся о том, кто завоевал других, покорить самого себя. Люди ощутили твой бич. Теперь же они хотели бы ощутить твое милосердие».[8] Некоторые источники сообщают о видении  Атиллой двух ангелов с горящими мечами и грозившими его поразить в случае отказа повиноваться слову Римского первосвященника.[9] А в 455г. ему пришлось упросить предводителя вандалов Гейнзериха не уничтожать и не сжигать Рим. Однако город подвергся четырехдневному разграблению и пожару. Уцелели всего лишь три церкви. и свт. Лев занялся восстановлением разрушенного города и храмов. Среди них был и новый храм апостола Петра на Ватиканском холме и св. муч. Севастьяна на Аппиевой дороге. Это еще больше подняло авторитет свт. Льва у римлян.[10]

 

Встреча свт. Льва с Атиллой. Рафаэль Санти, Сикстинская капелла, Рим 

 

Нас преимущественно будет интересовать участие свт. Льва в борьбе с новоявленной ересью Евтихия, одного из архимандритов и игуменов монастыря Константинопольской церкви. Почему мы останавливаемся именно на этой деятельности свт. Льва, а не на другой? Чтобы это понять необходимо, прежде всего, себе ясно представлять, что для Святых Отцов любая ересь – это не просто какое-то личное высказывание о Боге, некая система философии, а хула на Бога. Святые Отцы были своего рода индикаторами Православия, и потому с небывалой ревностью реагировали на всякое нововведение в вере, которое, как правило, оказывалось несогласным с учением Церкви. Учение Евтихия, как это обнаружил свт. Флавиан, архиепископ Константинопольский, было совершенно несогласно учению Церкви, поскольку этот малообразованный архимандрит, якобы являясь строгим последователем свт. Кирилла Алексндрийского, учил:

l        до воплощения Христос имел две природы, а

l        после воплощения имеет одну сложную природу[11]

l        Евтихий отвергал самое главное – единосущие воспринятой Господом человеческой природы нашей человеческой природе.

Опровергая обвинения архимандрита Евтихия в несторианстве свт. Флавиана, последний пишет опровержение этим мнениям в «Списке исповедания веры», который был преподнесен императору Феодосию II: «Ничто так не требуется от священника Божия, просвещенными догматами Божественными, как то,  чтобы он был готов удовлетворить всякому требующему от него ответа относительно нашей надежды и благодати...Поэтому...и проповедуем одного Господа нашего Иисуса Христа, рожденного по Божеству от Бога Отца безначально прежде век, в последние же дни для нас и ради нашего спасения (родившегося) по человечеству от Девы Марии, совершенного Бога и совершенного человека, по восприятию разумной души и тела, единосущного Отцу по Божеству и единосущного Матери по человечеству. Итак, исповедуя Христа в двух естествах, после Его воплощения от святой Девы и вочеловечения, мы исповедуем в одной ипостаси и одном лице одного Христа, одного Сына, одного Господа и не отрицаем, что одно естество Бога Слова воплощенное и вочеловечевшееся; потому что из двух естеств один и тот же есть Господь наш Иисус Христос».[12]

Узнав от свт. Флавиана о распространившейся в Константинополе ереси Евтихия, свт. Лев в письме императрице Пульхерии пишет: «Ибо ныне подвергается обсуждению не какая-нибудь незначительная частица нашей веры, которая была бы менее ясна, но несмысленное противление дерзает нападать на то, чего Господь не хочет оставить  неведомым ни для кого во всей Церкви»[13]

 

Ефесский собор как один из примеров созыва  лжесоборов в истории Церкви

Тем не менее, переписка со свт. Львом свт. Флавиана, в которой Римский первосвященник полностью оказывался на стороне Константинопольского епископа, не привела к нужным результатам. Хотя в Ефесе в 449г. и состоялся собор, но на нем была защищена не истина, а ложь. На этом соборе председательское место занял Диоскор, архиепископ Александрийский, который был сторонником архимандрита Евтихия.  Свт. Лев пишет к собору в Ефесе специальное послание. В этом послании он пишет о направлении в Ефес своих представителей: епископа Юлиана, пресвитера Рената, диакона Илария, и писца нотариуса Дульцития, чтобы они «осудили гибельное заблуждение, рассудили бы даже и восстановлении того, кто заблудил неблагоразумно». Кроме того, свт. Львом для прочтения на соборе было написано письмо-послание свт. Флавиану Константинопольскому, которое, можно сказать, представляло собой изложение веры Римской церкви. В истории это знаменитое послание получило наименование Томоса свт. Льва, папы Римского. В нем подвергалось осуждению учение архмандрита Евтихия. Оно начиналось следующими словами: «Прочитав послание твоей любви, как запоздавшее к нашему удивлению, и рассмотрев порядок епископских деяний, наконец, мы узнали, какой случился у вас соблазн и восстал против чистоты веры...» И далее свт. Лев пишет: «А что беззаконнее, как нечестиво умствовать о вере и не следовать мудрейшим и опытнейшим...И что по всей вселенной исповедуется устами всех возрожденных, того еще не понимает сердцем этот старик...»[14] Тем не менее, письмо это было сокрыто, а осужденным оказался свт. Флавиан. Узнав о состоявшемся разбое на соборе в Ефесе, и о тех побоях, которые претерпел свт. Флавиан, а также о несправедливом и возмутительном оправдании Евтихия и осуждении свт. Флавиана, свт.Лев пишет патриарху Константинопольскому: «Что и сколько любовь твоя перенесла в защищении кафолической веры, мы узнали от дьякона[15], который украдкой убежал из Эфеса. И хотя прославляем Бога, укрепляющего тебя силою Своей благодати: впрочем нам необходимо болезновать о падении тех, через кого истина подвергается ниспадению и пострясается самое основание целой Церкви..[16] Свт. Флавиан, епископ Дорилейский Евсевий и Феодорт подали апелляцию свт. Льву на решения этого собора. Состоявшийся в том же 449г. году собор в Риме объявил лишенным всякой силы состоявшийся в собор в Ефесе.[17] Собор в Ефесе получил достойное наименование  «разбойничий» (ληστρική,latrocinium Ephesinum). Как замечает профессор Афинского университета, известный догматист Иоанн Кармирис, когда были узнаны факты  случившегося на соборе в Ефесе «они были ознаменованы серьезным возмущением и противодействием насильственным поспешным, нечестивым и весьма лукавым решениям его».[18]Собор в Ефесе служит одним из убедительнейших доказательств того, что далеко не всякий собор епископов и даже предстоятелей поместных церквей является вселенским и выражает истину. Как подчеркивает свт. Лев Великий в письме к народу Константинополя «там не было соблюдено ни правило справедливости, ни благочестие веры».[19]

И святитель Лев, видя, какое «зловреднейшее преступление»[20] против веры было совершено на соборе в Ефесе, обращается к императору Феодосию с настоятельной просьбой созвать собор в Италии для восстановления мира в Церкви.  Он пишет императору: «Итак, мы подтверждаем, что собор епископов, который вы повелели созвать в городе Ефесе по делу Флавиана, противоречит и самой вере и наносит рану всем церквам, что дознано нами не от какого-нибудь недостоверного источника, но от самих достопочтеннейших епископов, которые нами были посланы, и от вернейшего повествователя бывших происшествий – нашего дьякона Илария (Hilarus). А такая вина произошла из-за того, что те, которые были собраны, произнесли свои мнения о вере и заблудившихся не от чистого сознания и правильного суждения, как этого требовало обыкновние...И вы не должны допускать, чтобы на вас пал чужой грех, потому что мы опасаемся, чтобы тот, благочестие которого пало, не навлек на вас негодования...Так как этому таинству ныне некоторые неблагоразумно нечестиво противоречат, то со слезами и стенаниями умоляют вашу кротость все церкви наших областей ,все священники, ... повелели составиться внутри Италии вселенскому собору, который бы все возникшие несправедливости так порешил, или укротил, чтобы более не оставалось ни какого-нибудь сомнения в вере, ни разделения в любви...»[21]. Но император Феодосий, находясь под влиянием царедворца Хрисафия, считал решения собора в Ефесе верными. Не помогло и вмешательство в церковные вопросы по просьбе свт.Льва и императора Валентиниана III. Император Феодосий писал своему соправителю на Западе о соборе в Ефесе: «И мы знаем, что ими ничего не сделано противного правилу веры и справедливости. Итак, весь спор прекращен священным судом. А Флавиан., который признан виновником вредной новизны, получил достойное наказание».[22] Не увенчались успехом и просьбы матери императора императрицы Галлы Плацидии, которой император послал ответное письмо на ее ходатайство такого же содержания, что и императору Валентиниану.

 

Томос свт. Льва Великого и IV Вселенский собор

Однако внезапная смерть императора Феодосия на охоте[23], к которому свт. Лев обращался с настоятельной просьбой созвать новый собор, способствовал ускорению созыва нового Вселенского собора для осуждения «Вселенского» собора, несправедливо низложившего свт. Флавиана и оправдавшего Евтихия. До нового Вселенского собора восточная часть Церкви была окутана многочисленными смутами и расстройством. И именно в это время упомянутый нами Томос свт. Льва стал символом и знамением Православия не только на Востоке, но и на Западе. Этот документ переписывали в многочисленных количествах епископы Галлии и других провинций Римской империи, в особенности ее западной части.[24]

24 августа 450г. состоялось избрание в императоры Маркиана. Одним из главных его деяний в истории его правления Восточной империей был, безусловно, созыв Вселенского собора. несмотря на просьбы свт. Льва созвать его в Италии, императорский двор решил иначе. Сакрой императора от 17 мая 451 собор был назначен на 1 сентября 451г. в Никее. Император считал необходимым присутствовать на соборе персонально, поэтому по ряду причин собор был перенесен в Халкидон, расположенный напротив Константинополя на Азиатском берегу Босфора. Однако некоторые политические события заставили отложить открытие собора на более позднее время. Собор был открыт 8 ноября 451г. На соборе присутствовало 630 епископов.[25]


Свт. Лев Великий. Современная икона, Россия 

Свт. Лев послал на собор свое святительское послание в котором говорится: «Я желал, возлюбленнейшие, чтобы по любви к нашему собранию, все священники Господа стояли в одном благоговеинстве кафолической веры и чтобы никто не поддавался или ласкательствам, или угрозам мирских властей, так, чтобы отступить от пути истины...Поэтому, возлюбленнейшие братия, совершенно отложив дерзость спорить против веры, от Бога нам внушенной, пусть умолкнет суетное неверие заблуждающих. И не следует защищать то, чему не должно веровать; потому что, на основании евангельского авторитета, пророческих внушений и апостольского учения, весьма ясно и полно изложено было в наших посланиях, которые мы послали к блаженной памяти Флавиану, каково должно быть благочестие и искреннее исповедание относительно таинства воплощения Господа нашего Иисуса Христа...»[26]

Собор проходил в храме святой влмч. Евфимии Всехвальной, и как пишет известный российский церковный историк В. В. Болотов, главная задача самого собора состояла не в осуждении Диоскора патриарха Александрийского и его разбойничьих деяний, а «в изъяснении православной веры православному миру». И именно заседания собора, проходившие 10, 17 и 22 октября, были посвящены раскрытию православной веры о Богочеловеке, об образе соединения двух естеств в лице Бога Слова. На соборе был соблюден порядок прочтения важных вероучительных текстов, которые рассматривались вероятно в качестве символических вероучительных текстов. Состав текстов и порядок их прочтения был таков: Символ Никейский и Константинопольский (наш Символ веры), 2 послания свт. Кирилла Александрийского (послание к Несторию, которое носит характер чисто догматический, а также примирительное послание к Иоанну Антиохийскому). По прочтении этих вероучительных документов было прочитано послание свт. Льва, папы римского к архиепископу Константинопольскому Флавиану, т.е. Томос свт. Льва.[27] 

Наиболее значительным местом в этом послании свт.Льва является следующее:«Плодотворность Деве дарована Духом Святым; а истинное тело заимствовано от ея тела. И когда таким образом Премудрость созидала себе дом, Слово плоть бысть, и вселися в ны (Иоанн 1, 14), т.е. в той плоти, которую Оно заимствовало от человека ,и которую одушевило духом жизни разумной.

Таким образом, при сохранении свойств того и другого естества и при сочетании их в одно лице, воспринято величием уничижение, могуществом немощь, вечностью смертность. Для уплаты долга естества нашего, безстрастное естество соединилось со страстною природою, дабы один и тот же, Ходатай Бога и человеков, человек Христос Иисус (1 Тим. 2, 15), и мог умереть по одному (естеству) и не мог умереть по другому, как того и требовало свойство нашего врачевания. Посему истинный Бог родился в подлинном и совершенном естетстве истинного человека; всецел в своём, всецел с нашем. Нашим же мы называем то, что Творец положил нас в начале, и что Он хотел возвратить нам. Ибо в Спасителе не было и следа, что привнес в человека искуситель, и что прельщенный человек допустил (в себя). И хотя Он сделался причастным человеческих немощей, но отсюда не следует, что сделался участником и наших грехов. Он воспринял образ раба без скверны греха».

Томос свт. Льва в точности излагая православное учение о боговоплощении, как замечает профессор В.В.Болотов, примиряет богословие александрийской школы и антиохиской и «дает гармоничное сочетание лучших результатов того и другого».В чем же это примирение и сочетание состояло? На это профессор В. В. Болотов отвечает следующим образом: «В Антиохии выдвигали активность человечества слишком энергично (чтои породило ересь Нестория, примеч. наше), в Александрии,напротив,  оставляли эту сторону на втором плане. Лев разъясняет, что человеческая природа во Христе есть реальная, живая со всеми своими свойствами, что человечество остается в нем Неизменным до самой смерти, и после воскресения Христос является с человеческой плотью. Человечесвто в Нем не только есть, оно живет и действует. Христос есть совершенный человек с истинно личною полнотою жизни».[28]

В наше же время, когда в ходе богословского диалога с т.н. Ориентальными Восточными (Антихалкидонскими) ведется, хотя и вяло, диалог, необходимо заметить следующее:

l          эти христианские церкви являются строгими последователями, как они считают, учения свт.Кирилла Александрийского о «едином естестве Бога Слова воплощенного», которым отвергается ересь Нестория о фактически обоженном Человеке Христе,

l          эти христианские деноминации категорически отвергают Томос свт. Льва Великого и определение Халкидонского собора.

l          в христологии все они придерживаются учения Севира Антиохийского «об одной сложной природе» Бога Слова воплощенного. (Армянская Апостольская церковь, Копсткая церковь, Малабарская церковь)[29],

l          поэтому все они, хотя и отвергают христологию Евтихия, но принимая формулировки Севира Антиохийского и отвергая Томос свт. Льва Великого и определение IV Вселенского собора являются еретическими,

l          и необходимым условием для соединения с ними является признание Томоса свт. Льва Великого и вероопределения IV Вселенского собора и последующих соборов Православной Церкви.[30]

Что же касается содержания Томоса свт. Льва Великого и формулировки свт. Кирилла Александрийского  о «единой природе Бога Слова воплощенного», то необходимо заметить, что Томос не противоречит этой формулировке, а ее разъясняет и уточняет. При этом, как замечает и В.В. Болотов  свт.Лев использует даже терминологию свт. Григория Богослова. Другой выдающийся богослов Элладской Церкви, профессор Фессалоникийского университета профессор протопресвитер Иоанн Романидис, затрагивая вопрос о соотношении формулировки свт.Кирилла Александрийского с Томосом свт. Льва и вероопределением   IV Вселенского собора пишет: «Нет сомнения в том, что свт. Лев стремился разделить или отличать действия Христа таким образом, чтобы две природы казались действующими как отдельные субстанции, тенденция была объяснима тем как он воспринимал учение Евтихия, тем положением его как представителя латинского Запада, поскольку греческие термины, которые использовались в христологии, были для него не известны, ион, очевидно, не мог понять как термин «одна природа» использовался на Востоке, и в особенности  во время на Соборе 448г.  ... Тем не менее, - подчеркивает о. Иоанн Романидис, - свт. Лев очень ясно в своём антинесторианском восприятии образца православной веры воспринял учение свт. Кирилла. Он в своём Томосе вполне ясно провозглашает, что «Он же – вечного Отца вечный Единородный родился от святого Духа и Марии Девы. Это временное рождение ничего не убавило от того Божественного и вечного рождения, и ничего к нему не прибавило...».[31]

В Деяниях Собора в Халкидоне , сохранивших ход и последовательность его заседаний,   имеется важное свидетельство того, что свт. Лев разделял учение свт. Кирилла.[32] После прочтения двух важных посланий святителя Александрийского епископы собора единодушно заявили: «Все так веруем! Папа Лев так верует!Анафема тому, кто разделяет, и тому, кто сливает! Эта вера архиепископа Льва; Лев так верует; Лев и Анатолий так веруют; все так веруем; как Кирилл, так веруем. Вечная память Кириллу ».[33]

И  после прочтения Томоса свт. Льва епископы, как об этом свидетельствуют церковные историки и Mansi  восклицали, что «устами Льва вещает сам апостол Петр», «анафема тому, кто не так верует; это через Льва изрек Петр; этому учили Апостолы...Лев и Кирилл учат согласно; это вера истинная; православные так думают; это вера отеческая».[34]

То, что свт. Лев мыслил о Боговоплощении, как и свт. Кирилл Александрийский,доказывается им же самим в письме к епископу Юлиану Косскому. Но не только это. Как доказывает профессор Романидис, на соборе все епископы были сторонниками учения свт. Кирилла и поэтому в течение пяти дней тщательно сверяли текст Томоса свт. Льва Великого с  Третьим посланием свт. Кирилла к Несторию и 12-ю анафематизмами.[35] И именно это и дало право всем епископам утверждать  о верности, православности и точности Томоса свт. Льва Великого. Церковная память также хранит повествование о написании свт. Львом этого послания к свт. Флавиану против ереси Евтихия. Свт. Софроний патриарх Иерусалимский в своем знаменитом «Луге духовном» помещает достойный самого пристального внимания рассказ о том, как свт.Лев после написания текста послания положил его на гроб апостола Петра. В течение сорока дней Римский святитель постился и молитвенно просил Апостола исправить все вкравшиеся в текст неточности.  После чего ему явился сам апостол Петр и возвестил о том, что им исправлены все ошибки его собственной рукой. [36]

Церковный историк Евагрий Схоластик Томос свт. Льва характеризует такими словами: «Ибо это послание согласно с исповеданием великого Петра, и есть как бы столп против людей зломыслящих».[37]

Несомненно, даже несмотря на еще недостаточную отточенность текста Томоса свт. Льва, он лег в основу вероопределения IV Вселенского собора. 

 

Мозаичная икона свт. Льва Великого IX в   

 

Мы напомним основную часть этого вероопределения, которое как лезвием бритвы отрезало и отсекло от православного вероучения о Христе  искажения несторианства и монофизитства:

«Итак, последуя святым отцам, все согласно поучаем исповедовать одного и того же Сына, Гспода нашего Иисуса Христа, совершенного в божестве и совершенного в человечестве, истинно Бога и истинно человека, того же издуши разумной и тела, единосущного Отцу по Божеству и того же единосущного нам по человечеству, во всем подобного нам кроме греха, рожденного прежде веков от Отца по божеству, а в последнее дни ради нас и ради нашего спасения от Марии Девы Богородицы по человечеству, одного и того же Христа, Сына, Господа единородного, в двух естествах[38] неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно познаваемого[39], - так что соединением нисколько не нарушается различие двух естеств, но тем более сохраняется свойство каждого естества и соединяется в одно лицо и одну испостась...»[40]

Церковное предание свято хранит память о чуде, совершенном св. вмч. Евфимией. Члены собора, желая убедиться в православности принятого соборного вероопределения поступили следующим образом.  Вскрыв саркофаг с мощами св. вмч. Евфимии, патриарх Константинопольский Анатолий возложил на нетленное благоуханное тело мученицы два свитка: с православным исповеданием и исповеданием последователей Диоскора Александрийского. Через несколько дней, когда крышка саркофага была вскрыта вновь, то перед всеми открылось следующее зрелище: св. влкм. Евфимия в руках держала свиток цитированного нами выше православного исповедания веры, а в ногах лежало исповедание вер последователей Диоскора.[41]

Несомненно, при сопоставлении текста вероопределения собора в Халкидоне и Томоса свт. Льва становится очевидным огромное влияние текста последнего на итоговый догматический документ Вселенского собора.

Итак, мы еще раз подчеркнем, что Томос свт. Льва – это тот наиважнейший вероучительный документ, который Церковью всегда рассматривался как необходимый фундамент и база православного учения о Христе как истинном Богочеловеке, обладающим в едином  лице (una persona) двумя совершенными, истинными и полными природами после своего воплощения от святой Девы Марии и от Святого Духа. Поэтому Православная Церковь рассматривала Томос свт. Льва Великого в качестве своей символической книги, образцом православной веры, и такое отношение к Томосу свт. Льва должно быть в Церкви неизменным, и никто не имеет власти это отношение пересматривать.

кандидат богословия ИС.

повторная публикация

 

 

 


[1]    Учение Церкви всегда выражено в  учении Святых Отцов, в так называемом принципе «согласия отцов» consensus patrum. Перечень Отцов Церкви приводится в соборных определениях Вселенских соборов III и V.

[2]    См.Катехизис свт. Филарета,митрополита Московского

[3]   History of the Christian Church, Volume III: Nicene and Post-Nicene Christianity. A.D. 311-600. а также в Acta Sanctorum

[4]    В. Задворный. История Римских пап от св. Петра до св. Симплиция. М. 1995, т.1, с. 237

[5]    Original Catolic Enciclopedia. Pope Leo I, Saint

[6]    PL. Migne L, 9 sqq.

[7]    Catholic Encyclopedia.CD-ROM. Pope. St. Leo I (The Great)/

[8]    Medieval: Sourcebook Leo I and Atilla/ http://www.fordham.edu/halsall/source/attila2.html

[9]    Original Catolic Enciclopedia. Pope Leo I, Saint и указываются исторические памятники,дающие в разной степени подробности об этом факте: Canisius, in the Vita Leonis (in the Acta Sanctorum, for the month of April, tom. ii. p. 18)

[10] Prosper, Chron ad ann. 455

[11]  Деяние Вселенских соборов.СПБ. 1996, т. 2, с.  15 Послание свт. Флавиана Константинопольскому, архиепископу Льву

[12]  Там же, с, 17.

[13]  Там же, с. 24

[14]  Деяния Всленских соборов, т.2, стр.231-232

[15]  это диакон Иларий

[16]  Там же, с. 31

[17]  Там же, с. 259

[18]  ↑ Ιωάννη Καρμίρη, Τα Δογματικά και Συμβολικά Μνημεία της Ορθοδόξου Καθολική Εκκλησίας, Τόμος Α΄, σελίς 167

[19]  Там же, с. 37

[20]  Там же, с. 34

[21]  Там же, с. 34

[22]  Там же, с. 44

[23]  Хотя Ю. А. Кулаковский, ссылаясь на историка Mansi уверенно говорит о том, что император являлся убежденным сторонником Диоскора и считал что собор 449г. в Эфесе установил в империи прочный мир. Ю.А. Кулаковский. История Византии, годы 395- 518. СПб. Алитейя. 1996, с. 249

[24]  См. В. В.Болотов. Лекции по истории Древней Церкви. Репринт. Киев. 2007, т. 4, с. 266

[25]  Ιωάννη Καρμίρη, Τα Δογματικά και Συμβολικά Μνημεία της Ορθοδόξου Καθολική Εκκλησίας, Τόμος Α΄, σελίς 156

[26]  Деяния Вселенских соборов, т.2, с. 52-53

[27]  В. В. Болотов. Указ. сочин., с. 286

[28]  В. В. Болотов. Указ. сочин.,стр.270-271

[29]  См. Жан Клод Ларше. Исторические основания антихалкидонизма и монофизитста Армянской Церкви (V – VIIIвв.)//Богословский вестник № 7, 2008, стр.144- 196. О влиянии Севира Антиохийского и Юлиана Галикарнасского на богословие Армянской церкви см. Там же, стр.177- 189

[30]  Ἱερᾶ Κοινότης Ἁγίου Ὄρους Ἄθω, Παρατηρήσεις περί τοῦ θεολογικοῦ διάλογου Ὀρθοδόξων καί Ἀντιχαλκηδονίων, Ἄγιον Ὄρος, 1996

[31]  John S. Romanides. ST. CYRIL'S "ONE PHYSIS OR HYPOSTASIS OF GOD THE LOGOS INCARNATE" AND CHALCEDON.

 

[32]  Хотя, как известно на одном изпоследних заседаний еископ Аттик Иллирийский настоятельно предлагал  сопоставить текст томоса и третьим посланием свт.Кирилла к Несторию с 12 анафематизмами

[33]  Деяния Вселенских соборов., с. 231

[34]  Евагрий Схоластик. Церковная история. М. 1997, кн.2, 18, с.  91

[35]  John S. Romanides. ST. CYRIL'S "ONE PHYSIS OR HYPOSTASIS OF GOD THE LOGOS INCARNATE" AND CHALCEDON.

[36]  Луг Духовный, творение блаженного Иоанна Мосха. Сргиев Посад. 1915, стр.174-175 слова ап. Петра «прочитал и исправил». Далее помещается рассказ свт.Евлогия патриарха Александрийского и явлении ему свт. Льва после его блаженной кончины и благодарение за защиту его Томоса, но не только его лично а ап. Петра и всей Церкви против еретиков. с.175-176

[37]  Евагрий Схоластик. Церковная история. М. Экономическое образование. 1997, с. 57

[38]  ἐν δύο φύσεσιν

[39] ἀσυγχύτως, ἀτρέπτως, ἀδιαιρέτως, ἀχωρίστως γνωριζόμενος

[40]  Цит. по В.В.Болотов.Указ.сочин., с.292

[41]  память этого события Церковь литургически празднует 11 марта по старому стилю. См  . Ωρολόγιον  το Μέγα. Ἐν  Ἀθήναι. 1977, Ἔκδ, τῆς Ἀποστολικῆς Διακονίας. σελ. 398-39

11/ 24 октября

Святитель Филофей Коккин,

патриарх Константинопольский

ΆΓΙΟΣ ΦΙΛΌΘΕΟΣ ΚΌΚΚΙΝΟΣ, Ο ΟΙΚΟΥΜΕΝΙΚΌΣ ΠΑΤΡΙΆΡΧΗΣ

Речь идет об одном из выдающихся и плодовитых святителей нашей Церквии одном из величайших Вселенских патриархов.

В миру его звали Фока, он родился около 1300г. в Фессалониках от матери попроисхождению еврейки. Он получил прекрасное образование благодаряФоме Магистру, которому он прислуживал. Он очень рано принял монашествои переехал на святую гору Синай. Оттуда он пришел на «священный Афон,суще позлащенный и любезнейший, и был с радостью приемлем добрежившими во всех его жилищах и вселился там», согласно словам егобиографа.

Вначале он проводил монашескую жизнь в монастыре Ватопед, где он познакомился и встретился со св. Саввой Христа ради юродивым, которому он, как нам известно, написал житие. Затем он жил в монастыре Великая Лавра. Как монах Лавры он встретился со свт. Григорием Паламой, которому он также составил прекрасное биографическое описание, и подписал Святогорский Томос 1339г. В 1342г. он воспринял игуменство после игумена Макария, который был избран митрополитом Фессалоникским. Во всяком случае, во время его игуменства не возникало в монастыре каких-то проблем. Его позиция в отношении вопроса об исихазме была изначально такова, что он разделял сторону свт. Григория Паламы. В 1346г. он написал два слова о Фаворском Свете и против Акиндина.

В 1347г. он был назначен патриархом Исидором митрополитом Ираклийским с титулом «Председатель осыпаемых почестями». В 1349г. он рукоположил св. Каллиста I Агиорита в патриархи. Он принял участие на Соборе 1351г., посвященному воспросам исихазма, указывая на важную роль свт. Григория Паламы, и он же составил Томос Собора. Сам он патриаршествовал на патриаршем Вселенском престоле дважды: 1353-1354 и 1364-76. В 1368г. соборно была признана святость свт. Григория Паламы и было определено совершать его память на второй Неделе Великого поста, ему была составлена служба, был окончательно решен вопрос об исихазме и были осуждены антипаламиты. Патриаршество свт. Филофея было ознаменовано важными пастырскими деяниями. Были написаны знаменитые творения и велась обширная каноническая деятельность. С большим разумом и рассуждением были решены вопросы церковного характера, так что Константинопольская Церковь стала вселенским маяком. Велась смелая деятельность для предотвращения нашествия турок и латинской пропаганды, при этом подчеркивалось и единство православных. Римский папа Урбан V отверг предложение святителя Филофея созвать Вселенский собор для восстановления единства церквей.

крест, подаренный свт. Филофеем прп. Сергию Радонежскому

Свт. Филофей, благодаря своей обширной образованности, написал многочисленные труды. Многие из его трудов мы можем разделись на догматические, опровержительные-полемические: и против Никифора Григоры, Акиндина, Варлаама и Михаила Петриоти. Многие его работы - это описания жизни святых, и главным образом святогорских святых, таких как свт. Григорий Палама, Герман Марули, Исидор Вухерас и Савва Ватопедский, а также и Никодим Новый, он также написал о св. Анисии, св. вмч. Димитрие Мироточивом, святых Апостолах, Трех Святителях, всех святых, прп. Онуфрии, св. Февронии, св. Фоке, свт. Ианна Златоусте, вмч. Феодоре Тироне, св. апостоле Фоме и др. В конечном итоге его труды представляют собой — беседы (гомилии), толкования, литургические тексты, труды по праву, истории, поэзия, молитвы и другие. Труды свт. Филофея охватывают почти что все богословские аспекты.

Он был глубоким богословом, удивительным писателем синаксариев, в особенности на жития современных отцов-святогорцев, жизнь которых представлена в качестве примера для монашествовавших вместе с ним в то время. Как песнотворец-гимнограф он писал песнопения глубокого содержания и в изысканном, утонченном стиле, представляя высочайшие догматические понятия, соревнуясь с подобными ему древними гимнографами. Святой монах Ватопедского монастыря и игумен Великой Лавры, митрополит Ираклийский и Вселенский патриарх всегда и всюду вел самоотверженную борьбу и с любовью за Церковь, ради чего он пользовался и словом и пером. Он энергично защищал Православие, развивал отношения с другими патриархатами, оказывал помощь Славянским Церквам, сумел ослабить и нейтрализовать прозелитические устремления латинян и с большим уважением был воспринят как национальный и церковный герой. Он оставил Патриархат в 1376 году по причине глубокой старости и преставился в 1379 году. Он был похоронен с царскими почестями, его похоронили в монастыре Акаталипту. Его могила стала источником чудес.

Омофор свт. Филофея Коккина, 14в. Священная обитель Tismana (Тисмана) в Румынии


Рано он стал почитаться как святой и была написана его икона в храме монастыря Расава в Сербии жителями из его Отечества, из Фессалоник. В главном храме святой Горы Афон написано его изображение в ряду между гимнографами. В конце 18 столетия анонимный разумный монах из монастыря Филофей написал его прекрасное житие и песненное последование для богослужения На Святой Горе Афон имеются три кодекса с житием и богослужебным последованием свт. Филофею. Самое новое было составлено монахом Герасимом Микроянниатисом.
Его память совершается на 5-й неделе Великого поста, а также 11 октября (по Юлианскому календарю) как известного подвижника, монаха и хранителя Православия, оно чтится вместе со святителями Фотием Великим, Марком Евгеником, митрополитом Ефесским и свт. Григорием Паламой.

Подробнее о жизни и творениях свт. Филофея см. 


 

Источник: Монах Моисей Святогорец, синаксарь Ватопедского монастыря.

Έκδοσις: Ιεράς Μεγίστης Μονής Βατοπαιδίου, Άγιον Όρος, 2007

перевод «Православного Апологета», 2011г.


 

Мы приводим тропарь и кондак свт. Филофею патриарху Константинопольского из кодекса монастыря святого Павла, Святая Гора Афон (Codex Αγίου Πάυλου 26, σσ. 295-316)


 

Инъ Тропарь, гласъ 4

Великiй защититель верныхъ показался еси. Твою божественную память почтимъ, патрiарховъ изрядное похвало, священноявленне треблаженне Филофее, Варлаамову прелесть воистину посече, и Акиндина хитросплетения ниспроверже, темже всемудре, моли Христа Бога, даровати намъ велiю милость.

 

 

Кондакъ по ΣΤ (6) песни канона святому

 

Свету трисолнечному осiявшу тя богомудре, богословъ бысть пребожественныя Троiцы, словомъ вышней премудрости обогатившеся, изливалъ еси отонуду богомудрiя струи, отъ нихже пiющие зовемъ ти, радуйся треблаженне Филофее всемудре.

Творения свт. Филофея Коккина и научные исследования, посвященные ему указаны всборнике «Ησιχασμός» М. 2004, стр. 415-423

Полный текст бденной службы святителю Филофею на греческом языке см. ΑΚΟΛΟΥΘΙΑ ΤΟΥ ΕΝ ΑΓΙΟΙΣ ΠΑΤΡΟΣ ΗΜΩΝ ΦΙΛΟΘΕΟΥ ΤΟΥ ΚΟΚΚΙΝΟΥ, ΠΑΤΡΙΑΡΧΟΥ ΚΩΝΣΤΑΝΤΙΝΟΥΠΟΛΕΩΣ Ψαλλομένη τῇ ἑνδεκάτῃ μηνὸς Ὀκτωβρίου καὶ τῇ Ε΄ Κυριακῇ τῶν Νηστειῶν.

https://azbyka.ru/otechnik/books/file/26413-Ακολουθια-του-εν-αγιοισ-πατροσ-ημων-Φιλοθεου-Του-Κοκκινου-Πατριαρχου-Κωνσταντινουπολεωσ.26413-3.pdf



Подписка на новости

Последние обновления

События