Слово Святейшего Патриарха Кирилла в праздник Торжества Православия после Литургии в Храме Христа Спасителя

21 марта 2016 г. 

20 марта 2016 года, в Неделю первую Великого поста, Торжества Православия, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл совершил Литургию и чин Торжества Православия в Храме Христа Спасителя в Москве. В этот день также состоялись основные торжества в честь 40-летия со дня архиерейской хиротонии Святейшего Патриарха Кирилла. По окончании богослужения Предстоятель Русской Церкви обратился к верующим с Первосвятительским словом.

 

Ваше Высокопреосвященство, владыка митрополит Ювеналий! Ваши Высокопреосвященства и Преосвященства! Уважаемый Александр Дмитриевич! Высокие представители власти! Дорогие отцы, братья, матушки игумении, сестры!

Всех вас сердечно благодарю за то, что вместе со мной вы помолились сегодня в главном храме нашей Церкви и вознесли ко Господу свое воздыхание, в том числе о том, чтобы милость Божия не покидала меня на путях Патриаршего служения.

Когда в далеком 1969 году меня рукополагали в священный сан, в тот день был праздник Благовещения Пресвятой Богородицы. Ожидая диаконской хиротонии, я внимательно слушал слова молитв. Когда был провозглашен прокимен Благовещения — «Благовестите день от дне спасение Бога нашего», — я подумал о том, что это не случайное совпадение, но что эти слова должны стать девизом моей жизни.

Когда Господь призвал меня к епископскому служению, то в силу совпадения ряда обстоятельств моя хиротония была совершена в праздник Торжества Православия. В этот день Церковь вспоминает события, произошедшие в 843 году, когда усилиями Патриарха Константинопольского Мефодия и благочестивой императрицы Феодоры Православие было окончательно утверждено после долгих лет борьбы с иконоборческой ересью. Но праздник был установлен не только потому, что Церковь нашла в себе силы победить иконоборчество, но и в знак того, что больше никаких ересей уже быть не должно. В течение почти 800 лет Церковь терзали ереси, и казалось, что VII Вселенский Собор наконец поставил точку. Но ведь не поставил — споры о почитании икон, иконоборческие гонения и политические интриги продолжались еще полвека. Только в 843 году иконоборчество было окончательно побеждено, и молились православные в Константинополе о том, чтобы вместе с ересью иконоборчества ушли все другие ереси.

А мое возведение на Патриарший престол, которое состоялось 1 февраля 2009 года, выпало на день памяти святителя Марка Эфесского. Именно он в XV веке практически единолично спас Православие от унии. После того как Константинополь был предельно ослаблен нашествием сарацин, византийский император решил привлечь военную силу западных стран для отражения атак с востока. Но оказалось, что без благословения Римского Папы никто не взялся бы за меч и не пошел защищать Константинополь. Ради спасения города император принимает решение, согласно которому Православная Церковь должна подчиниться Риму, и это решение поддерживают Константинопольский Патриарх и большинство епископата. Иерархи отправляются в итальянский город Феррару, а затем во Флоренцию, для участия в соборе, названном Ферраро-Флорентийским. На этом соборе все Патриархи и архиереи подписали унию с Римом, — не подписал только святитель Марк Эфесский, который понимал, что невозможно объединение в силу страха или прагматических соображений, и, что самое главное, невозможно объединение через разделение, ведь те, кто пытался объединиться с Римом, тем самым разрушали единство православного мира. Святитель Марк понял, какая беда угрожала всей Церкви, и, мужественно восстав на Ферраро-Флорентийском соборе, отверг унию. А потом политические обстоятельства изменились, и православным иерархам, подписавшим унию, пришлось от нее отказываться со стыдом и страхом, — но, наверное, этого бы не произошло, если бы не подвиг святого Марка Эфесского.

Вот эти три совпадения в моей жизни — диаконская хиротония в праздник Благовещения, с его прокимном «Благовестите день от дне спасение Бога нашего», архиерейская хиротония 40 лет назад в день Торжества Православия, торжества победы над всякой ересью, и восшествие на Патриарший престол в день памяти святителя Марка Эфесского — я не считаю случайными. Слишком много случайностей, чтобы отмахнуться от этого стечения обстоятельств и сказать, что оно ничего не значит. Именно в соответствии с этими Божественными указаниями я выбрал свой жизненный путь: благовестить день от дне спасение Бога нашего и хранить чистоту православной веры, сопротивляясь всякой ереси и всякому соблазну.

Как я уже сказал, в 843 году, когда был учрежден праздник Торжества Православия, все думали, что на этом борьба с ересями закончена. Но ведь не закончилось, и даже сегодня ереси не просто существуют — они атакуют Церковь. Что же такое ересь? Конечно, ее источник — не только человеческие заблуждения. Поелику эти заблуждения наполняются огромной разрушительной энергией, становится ясно, что в их основе человеческая гордыня, а отец гордости есть дьявол. Поэтому ересь всегда ставит себя выше Церкви. Еретик считает, что только он знает правильный путь, а все остальные заблуждаются. Достаточно вспомнить Ария: чтобы обличить его страшную ересь, согласно которой Христос — не Бог, а лишь творение, нужно было Вселенский Собор собирать, и дискуссии не были спокойными. До того были сильны эмоции, что, по преданию, святитель Николай ударил Ария по лицу. Но православные епископы понимали: если они сдадут веру, то погубят Церковь. Ведь ересь — это заблуждение, которое касается не частных аспектов, но атакует саму сущность церковной жизни, более того, веру в Бога. Уже давно врагам Церкви стало ясно, что прямым отрицанием Бога цели не достичь. А вот если прибегнуть к зломыслию, если попытаться навязать некую систему философских взглядов, особенно заручившись поддержкой светской власти, то возникают соблазны, грозящие Церковь разрушить.

Вот и сегодня мы стоим перед очень опасным, на мой взгляд, явлением в философской, политической и духовной жизни. В Новое время возникло убеждение, что главным фактором, определяющим жизнь человека, а значит, и общества, является сам человек. Несомненно, это ересь, и не менее опасная, чем арианство. До того считалось, что Бог управляет миром через законы, которые Он создал, и обществом человеческим — на основе нравственного закона, который Он открыл в слове Своем и отобразил в человеческой совести. Поэтому законы человеческие старались привести в соответствие с Божиим законом; Бог и совесть были главным судией, а главным авторитетом для человеческого суда был Божий закон. Но наступило время, когда эту непреложную истину поставили под сомнение и сказали: «Нет, Бог тут ни при чем. Каждый имеет право верить, но это его личное дело, ведь есть и неверующие. Всякий индивидуум обладает особыми правами, в том числе определять для самого себя, что хорошо, а что плохо. Значит, должен быть некий универсальный критерий истины, а таковым может быть только человек и его права, и жизнь общества должна формироваться на основе непререкаемого авторитета человеческой личности».

Так началось революционное изгнание Бога из человеческой жизни. Вначале это явление охватило Западную Европу, Америку, а потом и Россию. Наша революция проходила под теми же знаменами и тем же девизом — разрушить до основания старый мир, тот самый, в центре которого — Бог. Мы испили тяжкую чашу страданий, и народ наш явил множество мучеников и исповедников. Поскольку я говорю сегодня о своей личной жизни, скажу также, что моими первыми учителями были исповедники — мои дед и отец, прошедшие тюрьмы и лагеря, пострадавшие не потому, что нарушали государственные законы, а потому что отказались предать Господа и Церковь Православную. И народ наш, как известно, прошел через все испытания и выстоял.

Но сегодня идея жизни без Бога распространяется с новой силой уже в масштабах целой планеты. Мы видим, как во многих процветающих странах предпринимаются усилия утвердить на законодательном уровне право выбора любого пути, в том числе самого греховного, идущего вразрез со словом Божиим. Это опасное явление в жизни современного человечества получило название «дехристианизация». Наверное, подобные философские взгляды нельзя было бы назвать ересью, если бы многие христиане их не приняли и не поставили права человека выше, чем слово Божие. Поэтому мы говорим сегодня о глобальной ереси человекопоклонничества — нового вида идолопоклонства, исторгающего Бога из человеческой жизни. Ничего подобного в глобальном масштабе никогда не было. Именно на преодоление этой главной ереси современности, которая может привести к апокалиптическим событиям, Церковь должна направить сегодня силу своего слова и мысли. Все это мы формулируем очень просто — мы должны защищать Православие, как защищали его отцы VII Вселенского Собора, как защитили его Патриарх Мефодий и императрица Феодора с сонмом иерархов, как защитили его святитель Марк Эфесский и наши исповедники и новомученики Церкви Русской.

В момент рукоположения в священный сан я почувствовал, что должен в течение всей своей жизни проповедовать слово Божие. Сегодня проповедь Евангелия, проповедь Православия несколько отличается от того, что было в прошлом. Некоторые со вниманием слушают слова, произносимые в церкви, но есть и те, у кого эти слова вызывают вопросы, недоумение, несогласие. Так вот, реакция Церкви на недоумение и несогласие очень важна.

У нас есть два пути. Один путь очень простой: раз вы не соглашаетесь с проповедью Евангелия, значит, вы еретики или безбожники, с вами не может быть никакого разговора, потому что, общаясь с вами, мы можем потерять свою правду. Известно, и среди нас есть те, кто так говорит. Но есть и другой подход: когда тебе задают вопросы, даже небезобидные, попытаться понять, что движет твоим собеседником — желание воевать или все-таки докопаться до истины. Вместо того чтобы отмахнуться и сказать: «Уйди с моего пути, еретик, безбожник», мы отвечаем на вопросы собеседника со смирением, с упованием на волю Божию, в надежде, что наши слова достигнут цели. Это означает, что мы вступаем в диалог с людьми — не декларируем свое учение, но отвечаем на вопросы, которые нам задают. И ведь так бывает не только тогда, когда мы обращаемся к людям неверующим. Это происходит, когда мы свидетельствуем о Православии перед представителями иных конфессий. Они задают вопросы — что-то им непонятно, с чем-то они не согласны, что-то не соответствует их традиции, и мы отвечаем, мы свидетельствуем о своем опыте, о своей вере. А вопросы и ответы — это и есть диалог.

Но кто-то из нашей среды говорит: «Не нужен такой диалог. Вы сказали — они не приняли. Значит, отрясите прах, скажите, что они еретики». Но как только вы скажете человеку, что он еретик, вы закрываете всякую возможность общения с ним — он перестает вас слышать и становится вашим врагом, ведь он себя еретиком не считает и воспринимает эти слова как оскорбление. А в результате нет никакого диалога, и христиане замыкаются в своей среде, образуя «гетто», в том числе и мы, призванные нести свет Божий по всему миру. Мы друг друга успокаиваем и утешаем: какие мы правильные, как у нас все хорошо, — а кругом мир погибающий! И не спросит ли Господь с каждого из нас: вы не вступали в диалог с миром? вы не боролись за каждую человеческую душу? И не приведет ли в пример святых апостолов, которые ведь тоже могли оставаться в Галилее? Прекрасный климат, хорошая еда, хорошее вино, благочестивые единомышленники — что еще надо? Но апостолы вышли на римские дороги и отправились навстречу языческому миру, который бросал в них камни, а они искали с ним общий язык, как, например, апостол Павел, когда он выступал перед афинскими мудрецами и говорил, что видел у них жертвенник неведомому Богу, Которого он и проповедует (Деян. 17:23). Апостол признал даже присутствие истины среди язычников, чтобы начать диалог. Что же сказали бы про апостола Павла наши ревнители? «Как так можно?! Общаться с язычниками, да еще признать, что у них есть жертвенник, на котором поклоняются Тому же Богу, Кому и мы поклоняемся?» Действительно, Церковь с самого начала боролась против всяких ересей и разделений, и тот же апостол Павел в послании к Коринфянам говорит о необходимости хранить единство. Но Церковь всегда несла апостольское свидетельство всему миру.

Русская Православная Церковь обеспокоена не только вероучительными вопросами. Она очень обеспокоена тем, что происходит в мире, а с некоторыми проблемами в одиночку не справиться. Наверное, самой страшной проблемой современности являются гонения на христиан, и я удивляюсь, почему до недавнего времени она не вызывала горячего отклика. Приведу данные международных организаций: каждые пять минут в мире убивают христианина. За сутки — около трехсот человек, более 100 тысяч в год. Сегодня на христиан обрушились такие гонения, каких не было никогда, — ни в Римской империи, ни в Советском Союзе. А мы живем так, будто ничего не происходит, — нас же не гонят. В Ираке было полтора миллиона христиан — осталось 150 тысяч; в Сирии полтора миллиона — осталось 500 тысяч. В Нигерии зверствуют радикалы-фундаменталисты, убивая христиан, вырезая целые селения. То же самое происходит в Пакистане, в Афганистане — никакой защиты. Человека убивают только потому, что он в воскресенье в храм ходит, и его никто не защищает.

Я имел возможность посетить Сирию в самом начале войны. Я видел, как там жили люди, каким страхом они были объяты, опасаясь, что в результате военных действий произойдет непоправимое — христиане будут уничтожены или вытеснены. Позднее я встречался с главами многих Православных и иных христианских Церквей на Ближнем Востоке, и все в один голос просили: сделайте что-нибудь, у нас нет сил, защитите, мы погибаем! И я говорил об этом громко и на встречах с президентами разных стран, и на международных собраниях, — но как будто никто ничего не слышал…

Вот тогда и возникла мысль сказать так, чтобы непременно все услышали. И в ходе переговоров с Римским Папой мы договорились, что нам нужно встретиться и громко, на весь мир, заявить о гонениях на христиан. Эта встреча произошла, и мир заговорил! Удивительно: американский Конгресс вдруг заявляет, что уничтожение христиан на Ближнем Востоке — это геноцид. Просили же сказать, что осуществляется геноцид, что христиан убивают, — не было ответа! А теперь ответ есть, потому что голоса Востока и Запада соединились, и было сказано о самом главном, что сегодня всех нас беспокоит.

Также у нас была возможность еще раз отвергнуть унию. На встрече в Гаване и Римский епископ согласился с тем, что уния не может быть способом объединения Церквей, что она всегда приносит разделения, как и сегодня происходит на Украине. Мы также сказали, что на Украине имеет место не агрессия извне, а братоубийственный конфликт, и подчеркнули, что раскол нужно преодолеть каноническим путем, а не путем создания мифической «единой поместной церкви», где раскольники как бы соединятся с православными и католиками.

Считаю, что встреча Патриарха Московского с Папой была важным событием. Это произошло впервые в истории, но ведь впервые в истории обрушиваются такие гонения на христиан, впервые в истории происходит дехристианизация человеческой цивилизации — мы и об этом сказали. И сейчас есть надежда, что мы можем работать сообща, преодолевая губительные воздействия на сознание современного человека, каждый на своем месте, — и те, кто несет ответственность на Западе, и мы на Востоке, вместе со своим благочестивым народом. Мы переживаем особые времена, но ничего нового нет. Как во времена Торжества Православия, как во времена святителя Марка Эфесского, так и сегодня Церковь Православная призвана проповедовать Евангелие и хранить чистоту веры православной. Аминь.

Пресс-служба Патриарха Московского и всея Руси

Сущность Римо-Католицизма (Папизма)

Ontology of the Papasy-Roman-Catholitism

Η οντολογία του Παπισμού

Митрополит Навпактский св. Власия Иерофей (Влахос)

Metropolitan Hierotheos of Nafpaktos

Σεβ. Μητροπολίτου Ναυπάκτου και Αγίου Βλασίου Ιεροθέου

 

1. Церковь и Папизм.

Некоторые люди ошибочно говорят о Католической Церкви, потому что слово кат(ф)олический (καθολικός), которое отождествляется  с православием, принадлежит Православной Церкви, также как и термин Церковь - он не применим к государству Ватикан.

• Папизм находится вне Церкви и это становится вполне очевидным благодаря двум соборам, которые у нас православных христиан рассматриваются как Вселенские, на которых велась речь о ересях Filioque и о тварности божественных энергий.
• На VIII Вселенском соборе при свт. Фотие Великом (879-880гг.), на котором были представители тогда православного Римского папы, были осуждены франкские епископы, которые добавили в Символ веры вставку Filioque, потому что данная вставка «» поэтому и говориться «». Конечно же  само это осуждение имеет полную силу применительно к Римским папам с тех пор как первый папа из франков (Сергий IV) завладел Римским престолом и ввел  Filioque в Символ веры  во время своего послания на свое восшествие на престол (1009г.), а папа Бенедикт VIII его официально внес в Символ веры, который прочел во время Божественной литургии (1014). Характерно то, что в «Синодике Православия» говорится, что те, которые чуждаются «сего Бога Слова и единосущного и единосславимого Ему Утешителя Духа богоприличного единочестия и достоинства, анафема»[1].

• На Соборе 1341г при свт. Григорие Паламе, а также в Соборном Томосе говориться, что те, которые принимают учение, что Божественные энергии тварны, а в особенности те, которые считают, что Божественный Свет суть тварен, на чем настаивал схоласт и униат Варлаам Калабрийский, и что, несомненно, составляет и основной догмат Папизма, а это становится вполне очевидным из трудов Фомы Аквинского, находятся вне Церкви. Пишется, что если кто-то утверждает данные взгляды и не принесет покаяния «являются суть отлученными от Церкви и отрезанными от святой Христовой Кафолической и Апостольской Церкви и Православной, организма христиан».[2]
• В Синодике Православия анафематствуются те, которые приемлют учение Платона об идеях, то есть метафизику и онтологию, а также взгляды теории  analogia enti, что якобы существует аналогия между Богом и миром, теорию analogia fide, что существует подобие между Богом и Священным Писанием, а также анафематствуются и те, которые не принимают догматы веры с чистой верой и простым сердцем, всей душой, «но прибегающие к доказательствам и словам софистики»[3], то есть вводят схоластический метод познания Бога.
• Всесторонне анализируя данный вопрос, мы можем обратить внимание на то, что среди великих богословов и отцов Папизма стоят Ансельм Кентерберийский и Фома Аквинский, учение которых принимает папское богословие и практическая жизнь Папства.

 

Ансельм Кентерберийский разработал и ввел теологическую доктрину об удовлетворении божественному правосудию, что грех Адама оскорбил Божественную правду, а жертва Христа на кресте принесла удовлетворение Божественному правосудию и восстановила порядок в творении. Это искажение истины о Боге, потому согласно этой теории Бог являет в Себе качества страстного человека, который страждет и гневается. Кроме того здесь искажается и таинство божественного вочеловечения и крестной жертвы Христа. Конечно, богословие об удовлетворении божественному правосудию усваивается феодальным строем и мировоззрением со всеми ее богословскими и социальными последствиями.

Фома Аквинский является наиболее характерным представителем схоластики, который попытался объединить теории Аристотеля с  воззрениями Августина. Среди прочего, он отождествляет нетварные Божественные энергии  с Божественной сущностью, поскольку он говорит о так называемом чистом действии-actus purus, а тем самым он вводит неверное мнение о тварных энергиях в Боге, представляя и вводит ложное представление о некое вседовольном Бое, который в действительности являтся неприступным, неведомым, безличным. Он также учит , что человек вступает в общение с тварными Божественными энергиями. То есть, любовь, Божественная благодать, мир Божий это все созданные, тварные Божественные энергии. Из этого взгляда проистекает и учение о том, что Святой Дух исходят от Отца и Сына (Filioque)), об очистительном огне, непогрешимости Римского папы и т. д. Эти теории осуждены VIII Вселенским Собором (879-880гг.) и Собором при свт. Григорие Паламе, который считается, как он представлен в Синодике Православии,  IX Вселенским Собором. Также предаются анафеме те, которые не исповедуют, что " у Бога есть сущность, а также есть природная сущностная энергия».[4] ".

По всем этим причинам святой Григорий Палама говорит: «К Церкви Христовой принадлежат те, кто пребывает в истине, те же, кто не пребывает в истине, тот, по сути, не принадлежит Церкви Христовой».[5] То же самое говорит и свмч. Ириней Лионский: те, которые "вне истины" автоматически находятся "вне Церкви", потому что те, кто  не принимает традиции апостолов и веру Церкви, те считаются, согласно свмч. Иринею Лионскому, «еретиками и зломыслящими (злочестными) или как разрывающими (Церковь) и гордыми и дерзкими».

2. Апостольское преемство и папство

Поскольку вне Церкви нет никаких таинств, поэтому духовенство у римо-католиков и сам Римский папа для нас, православных, не обладают священством, то есть у них пресеклось, прекратилось Апостольское преемство.

Конечно, это может звучать немного странно, но это та реальность, которая является фундаментальной основой православного богословия.

Апостольское преемство это не просто ряд рукоположений-хиротоний, но одновременно и причастность к богооткровенной истине. Когда какая-либо Церковь отрывается от древа Православной Церкви, по совершенно различными причинам, то это означает, что в не утрачивается и таинство священства. То есть, когда утрачивается богооткровенная истина и усваиваются еретические взгляды, то это отражается и на апостольском преемстве. И это потому, что Апостолы передали благодать священства, но она также одновременно передали для возрождения и все богооткровенное предание.

В связи с этим следует напомнить учение свмч. Иринея Лионского, в котором вполне ясно указывается и говорится о том, что Церковь самым тесным образом связана с Православием и Божественной Евхаристией, действительность, которая означает то, что когда утрачивается Православная вера, то тогда нет ни Церкви, нет и Божественной Евхаристии. Потому то клирик, который утратил православную веру, отсекается от Церкви и, вполне естественно, он тогда не имеет ни апостольского предания, ни апостольского преемства. ТО, что свмч. Ириней Лионский связывает апостольское преемство не только с рукоположением-хиротонией, но и с сохранением истинной веры, становится очевидно из следующих его слов: "Посему к пресвитерам в Церкви необходимо иметь послушание, тем, которые имеет преемство от апостолов, поскольку как доказано, согласно благоволению Отца,   ими вместе с епископским преемством унаследована несомненно благодать истины».

Итак, посему у папистов нет никакой благодати, а посему у них нет таинств, а то что у них священнодействуется не является освященными таинствами. Но если, как утверждают некоторые, Папа обладает священством, тогда таинство Евхаристии является действительным, а хлеб, который находится на святом престоле – это Христос. В таком случае мы впадаем в две ошибки, либо нам следует причащаться пречистых Таин, преступая многие священные каноны, или же нем следует питать отвращение к Самому Христу, который, согласно их мнении, находится на святом престоле.

Прежде всего и главным образом нам следует сказать, что Ватикан это не Церковь, а политическая и экономическая система, находящаяся вне Церкви, а Папа, как и все «духовенство» Ватикана не являются преемниками Апостолов, у них нет апостольского предания и преемства.

Таким образом, следует подчеркнуть, что мы православные христиане и римляне - ромеи, т.е. потомки Римской империи, и кафолики, то есть Православные, поскольку термин означает всецелый (το καθ’ όλου), православный. Паписты являются франко-латинами, которые появились после захвата Римской кафедры франками, которые к тому же являются и еретиками.

В нашу эпоху запутанности нам следует быть исповедниками Веры, свидетелями истины и пастырями, которые должны пасти народ Божий на основании тех экклесиологических критериев, которые ведут ко спасению.

От редакции Православного Апологета: «Данная статья видного богослова и пастыря, известного иерарха Элладской Православно Церкви, ныне Члена Постоянного Синода, была написана еще в 2001 году в канун приезда Римского папы Иоанна Павла в Афины. Она имеет огромную вероучительную ценность в особенности для иерархии, духовенства и мирян Русской Православной Церкви. Это связано с тем, что в Духовных школах РПЦ начиная с 70-х годов, после вступления в ВСЦ и в результате активного участия в Экуменическом движении, стали сознательно меняться программы по догматическому богословию, сравнительному богословия и истории Древней Церкви с той целью, чтобы внушить студентам  мысль о действительности таинств Римо-Католической Церкви, о действительности их священства, сохранении апостольского преемства рукоположений. При этом, вводя данные теории, навязывая их, внушалось полное недоверие в учению Семи Вселенских Соборов, их экклесиологии, которая не допускала никакого признания действительности и спасительности таинств у еретиков и раскольников, то есть вне Церкви. 95 правило Пято-Шестого собора лишь фиксировало принятую икономию в Церкви по отношению к еретикам, учитывая степень повреждения у них веры, то есть глубину расхождения с учением Православной Церкви.[6] Это учение вполне ясно фиксировано 45 Апостольским правилом «Епископа или пресвитера, приявших крещение или жертву еретиков, извергати повелеваем…». Епископ Никодим (Милаш) в своем комментарии на это правило пишет следующее важно заключение: «По учению Церкви, каждый еретик находится вне Церкви, а вне Церкви не может быть ни истинного христианского крещения, ни истинной евхаристической жертвы, как и вообще никаких истинных св. таинств. Настоящее апостольское правило и выражает это учение Церкви, ссылаясь при этом на Св. Писание, не допускающее ничего общего между исповедующими православную веру и тем, который учит против нея…»[7] О том же самом мы находим в комментариях этого правила прп. Никодима Святогорца в его Кормчей (Πηδάλιον) В комментарии на 95 правило Пято-Шестого Собора он конкретно говорит, о том, что «латинское крещение ложно называется этим именем, но не есть вовсе крещение, а лишь простое мытье», поэтому Церковь Православная совершает над латинянами истинное крещение Свято Апостольской и Кафолической Церкви.[8] Практика крещения римо-католиков при переходе в Православную Церковь была закреплена Константинопольским собором 1754г. И в принципе это постановление собора о необходимости крещения западных (христиан) сохраняет свою силу и поныне, не взирая на отказ от нее Вселенской Патриархии все также по причинам участия в Экуменическом движении. Эта фундаментальная основа веры Православной Церкви в истинность крещения только в Православной Церкви была попрана т.н. Балмандским соглашением 1993 между некоторыми представителями Православной Церкви и Римо-Католической Церкви. Что касается русской Православной Церкви, то практика обязательного крещения римо-католиков была закреплена Московским собором 1620г. При патриархе Филарете. Определение этого собора было предано забвению в Синодальное время, период активного давления на Православную Церковь со стороны протестантствующих чиновников Российской империи. Тем не менее до середины 18 столетия Русская Церковь верно следовала в отношении приема римо-католиков общему голосу Вселенской Православной Церкви.

Принятием, без голосования епископов и подписи всего епископата РПЦ, была в 200г. Принята Социальная концепция в разделе которой «Об отношении Православной Церкви к инославным христианам» были самым лукавым, хитрым образом проведены и навязаны решения Баламадского соглашения о признании Римо-Католической церкви «Церковью» в собственном смысле этого слова и признанием у нее «действительности таинств». То есть мирным путем и тихим сапом была проведена авторами этого документа экклесиологическая революция в РПЦ. Теперь же идеи и мысли этого документа, усвоившего и еретические экклесиологические модели «церквей-сестер», «разделенности Церкви», «теории о неполной благодати в инославии», «крещальное богословие», активно «преподаются» в Духовных Школах РПЦ. Так что статья митрополита Иерофея преподает нам чистую православную экклесиологию и святоотеческий взгляд на Римо-Католицизм, изложенный в Пидалионе прп. Никодама Святогорца, Афинской Синтагме и др.
 

Митрополит Пирейский г. Серафим

Синодик Недели Православия – точный выразитель

веры и сознания Церкви[1]

(повторная публикация)

Действительно воссиял «день,  преисполненный радости и веселия», Неделя Православия. Радость  нас Православных состоит в том факте, что сегодня наша Православная Церковь избежала опасности совращения, то есть ересей с Востока, иудейских и исламских влияний. Известно, что ересь иконоборчества имело свои корни в исламе и иудаизме, которые являются религиями без изображений, не имеют икон. Иконоборцы стремились  обратить всю свою ярость против священных икон в нашей вере, святом Православии. Однако наши Святые Отцы, ведущие борьбу против христиан обвинителей иконоборцев, предотвратили эту ересь, а тем самым удалось избежать совращения Православия, то есть, чтобы нас совратил Восток, мусульмане и евреи.

Радость нас Православных вполне оправдана также и по той причине, что сегодня подтверждается тот факт, что лжи не удалось захватить господство, и она не смогла окончательно доминировать над истиной догматов нашей веры. Так что если даже Православная Церковь на протяжении длительного периода времени подвергалась уничижению и подвергается, как это случалось в древности, в 8 и 9 веках из-за ереси иконоборчества, так это происходит и сегодня, в 20 и 21 веках из-за всереси синкретического межхристианского и  межрелигиозного экуменизма. Однако всегда свершается радостная победа истиннейших догматов веры, и Православная Церковь Христова продолжает сиять и светить светом Истины.

Цель установления праздника Недели Православия епископами исповедниками и монахами того времени, как нам об этом говорит Синаксарь[2] праздника, состояла в том, чтобы поименно провозгласить и восхвалить благочестивых и православных и в то время как нечестивых и злочестивых осудить и их поименно анафематствовать. Это  конечно же делается не по злобе, пристрастию и ненависти по отношению к еретикам, но из педагогических и пастырских соображений и любви; дабы еретики, перечисленные, покаялись и отвергли бы свое заблуждение, дабы сохранить главным образом остальных верующих от совращения в заблуждение. Наши Святые Отцы обладали действительной и искренней любовью, но не ложным миром и ложной любовью экуменистов, которые раздражаются  анафемами и являют себя тем самым якобы «лучшими», чем Святые Отцы, которые по любви порицают и наставляют.[3]

Это провозвестие и похвалу благочестивых и Православных от единой Церкви, и осуждения через анафематизмы на нечестивых, злочестивых и еретиков мы находим в качестве особой поддержки в уникальном документе исповедания Православной веры, который именуется «Синодик Святого VII Вселенского собора о Православии», выдержка из которого читается во время ектений со святыми и священными иконами сегодня, в Неделю Православия.

Однако, что такое Синодик Православия?

Говоря Синодик[4], мы подразумеваем под этим определение Собора Православной Церкви и главным образом Вселенского собора, в котором содержатся кроме канонов относящихся к церковной жизни и богословские истины, которые устанавливают границы веры, то есть догматы Церкви Христовой., и они выносят осуждение ересям как в отношении испорченности их учения, так и в отношении имени еретиков, которые сотрясают Церковь неправильным пониманием и искажением содержания Священного Писания и Священного Предания, но и главным образом жизни Церкви.

Синодик Православия содержится в богослужебной книге нашей Церкви, которая именуется Триодь.[5] В самой главной части ее имеются решения известного Константинопольского собора в отношении всех ересей, но в особенности против иконоборчества.[6]

Вполне вероятно, что первоначальный вид Синодика был составлен Патриархом Мефодием. Первый раз он был прочитан во время  всенощной службы и окончательного восстановления почитания икон, честного поклонения им и процессии со священными иконами благодаря императрице Феодоре, события, которое в то время совершалось в 1-й Воскресный день Поста (11-3-843года). Поэтому  этот день и был назван Неделя Православия.[7]

В  последствии добавления и вставки в Синодик Православия делались в разные периоды истории, в соответствии с совершаемой Церковью борьбой против ересей, которые появлялись после иконоборчества и вплоть до движения Исихазма в конце 14 столетия.

Во введении Синодика говорится о зиме, которая обрушилась на Церковь, под которой вполне ясно мыслится ересь иконоборчества, о которой сообщается как о «зле». Кроме того сообщается об именах великих Патриархов, которые стали защитниками истины а в дальнейшем наша Церковь провозглашает об их святости: «Германа, Тарасия, Никифора, Мефодия.., Игнатия, Фотия, Стефана, Антония и Николая». Параллельно сообщается и об именах других архиереев, иеромонахов и монахов, о таких как преподобные Феодор Студит и Симеон Столпник, которые вели борьбу совместно и они стали исповедниками Веры, внося свой вклад для созыва VIIСвятого и Вселенского собора императрицей Ириной, которая в конце Синодика поминается вместе со всеми православными царями, бывшими поборниками почитания священных икон, где также имеется сообщение и о том, что она приняла монашескую схиму.

В Синодике особенно поминаются те цари, как и епископы, которые внесли свой вклад для раскрытия истины Церкви, не только в период иконоборчества, но и во время так называемых Исихастских споров. Среди которых первенствующее место занимает святой Григорий Палама, архиепископ Фессалоникийский, зритель нетварного Света и проповедник нетварной Божественной благодати.

В Синодик также включаются имена различных ересиархов, которые предшествовали иконоборчеству, а также и всех иных последующих еретиков: «Арию первому богоборцу и мначальнику ересей.., богонимому Несторию.., Диоскору Патриарху Александрийскому и Севиру нечествующему.., всех евтихианитам и монофелитам и яковитам и Артизивуритам и просто всем еретикам, Анафема».

Это сообщение о всех именах вышеназванных еретиков, также как и ересей, появление которых не имеет непосредственного отношения к иконоборчеству, не случайно. История Церкви противоборствует ересям в целом, а не частично. Всякая новая ересь в действительности является неким отличительным изложением и декламацией некой одной и единственной ереси и ошибочного учения, то есть  неверного понимания события вочеловечения Сына Божия. История нашей Церкви убеждает в том, что все ереси имеют в качестве своего начала ересь отрицания вочеловечения Бога и являются ее продолжением. Поэтому то Синодик с предельной ясностью отделяет Истину от лжи, Веры от неверия и Богословия от человеческой философии.

Что же касается богословия священных икон, Синодик возвещает, что почитание их является следствием воплощения. Напротив того, отказ от почитания священных изображений-икон влечет за собой действительное отрицание спасения.

Но Синодик, хотя он и касается защиты священных икон, он далее затрагивает вопрос соединения двух природ во Христе, Божественной Евхаристии, священных Таинств, говорит преимущественно о Богопоклонении и о Воскресении, то есть тех истин веры, которые стремились извратить различные еретики, которые и называются.

В завершении, он излагает с предельной ясностью в «главах против Варлаама и Акиндина» богословие нашей Православной Церкви о нетварных Божественных энергиях, которым причастен человек и которые отличаются от Божественной сущности, которую он именует «неприступной и несмесной»(ἄληπτον καί ἀμέθεκτον), в то время как он говорит и о Божественной Свете Преображения, называя его «нетварной и природной благодатью и воссиянием и энергией, из которой проявляется божественная сущность ».

Сообщения Синодика произносятся при восклицаниях клира и народа, каковыми являются ублажение благочестивых царей, патриархов, клириков и мирян поименно с провозглашением «вечная память», но и анафематизмов еретикам с провозлашением «анафема».

Но что такое анафема?

Святой Никодим Святогорец сообщает, что анафема произноситься тому, кто отделяется от Бога и Церкви христиан, и предается дьяволу. Никто не может дерзать на общение с таким человеком и на совместное с ним причащение, тем, который разделился с Богом и с Церковью и предан дьяволу через анафему, но и все верующие отделены от него.[8] Во всяком случае, анафема отделяет и отрывает человека от Христа.

Святой Тарасий, патриарх Константинопольский в своем защитительном слове VII Вселенского собора говорит: «Страшное слово анафема, поскольку оно удаляет от Бога, соделывает человека отлученным от царствия небесного и ввергает его во тьму внешнюю».[9]

Апостол Павел говорит: «кто не любит Господа нашего Иисуса Христа, да будет анафема»[10]. Все те, кто проводит жизнь вне апостольского учения и предания божественного Павла, которое конечно же является и преданием Самого Христа, они не любят Господа в истине. Те, которые не любят истину, на тех лежит анафема, то есть они разделены с Богом.[11]

Термин анафема появляется у апостола Павла, и в послании к Галатам в отношении тех, которые проповедуют не так как передано: «Но если даже бы мы, или Ангел с неба стал благовествовать вам  не то, что мы благовествовали вам, да будет анафема».[12]

Церковные анафематизмы не являются выражением гнева или проклятием или оскорбительным словом, но торжественным заявлением о том, что анафематствуемые не принадлежат к Телу Церкви, а народ Божий призывается  к возношению о них молитвы и не смешиваться с преданным анафеме, дабы не погибло здравое учение, без которого не существует спасения. Следовательно, анафемы в особенности в наше время стирания этнических и национальных различий и синкретизма, являются  исключительно оборонительным механизмом и способом педагогии для спасения истинного Православного самосознания…»[13]Анафемы являются пастырской мерой проявления любви и сохранения Православного самосознания и истины. Святые Отцы, когда на Соборах предавались анафеме еретики, делали это не из ненависти к ним, но с болью в душе их отрывали, «как неизлечимо больных», от Тела Церкви, точно также как и хирург отрезает сгнившую и мертвую часть тела для того, чтобы и остальному телу не передалась заражение. Следовательно, анафемы мы произносим главным образом тогда, когда есть ересь. Анафематствование это отделение, отрезание от всего Тела Церкви из-за недоброжелательности к нему. Поэтому то ересь является разрывом Богочеловеческого общения в общем Теле Церкви и по этой то, несомненно, причине она осуждается и анафематствуется Вселенскими Соборами.

Очень часто, когда говорится об этих вещах, но и когда читаются – если читаются только – анафемы Недели Православия, то весьма безразличные люди возражают и говорят: «Э, мы когда теперь живем? В средневековье? Разве можно говорить об анафематизмах и отлучение? Это те вещи, которые не подходят Церкви». К сожалению, влиянию этого образа мышления подверглись многие. То есть они считают, что Церковь является постоянно и только любовью. Однако такие люди являются несведущими. Они не поняли, что такое Православие и не постигли того, что Тело является возлюбленным. Если бы не существовало бы этой любви Божией, которая «обильно излилась в сердцах наших»[14], тогда бы отсутствие любви означало бы совершение отступления, апостасии. Поэтому, когда кто-то кого-то очень любит, то он вступает с ним в любовные отношения. Однако когда, свершается отступление, не только эпизодически, но на уровне закона, тогда Церковь это подтверждает неким законным способом, таким, какой выстрадан. Итак, когда Церковь кому-то говорит «анафема», то она ему свидетельствует, совершает некий акт, деяние, заверение о факте, который существует. Однако сегодня это не понимается людьми, потому что ими не живется и у них условия для чистоты, которая многими предается забвению. Церковь является живой реальностью. Когда верующий человек обладает чистотой, тогда он имеет связь с Церковью, ощущает любовь Божию и ее выражает. По причине отсутствия этого жизненного опыта мы сегодня дошли уже до такого знамения, когда говорят, что «анафемы и извержения из сана не имеют сегодня силы. Это изменилось. Мы живет в другую эпоху». Однако человек остается все тот же. Христос однажды для всех людей и всех эпох совершил великое таинство благочестия.. «Иисус Христос вчера и сегодня тот же и во веки».[15] Итак, становится вполне понятно следующее: когда разрываются связи любви, тогда имеется отлучение, с помощью которого Церковь ратифицирует, придает законную силу ранее установившемуся положению.

Все это, что сегодня называют фундаментализмом, для верующих в Церкви является важными знаками, которые упрочивают любовь, определяют и замечают, что  отношения в любви в рамках Церкви не являются чем-то второстепенным и третьесортным, но являются существенными ее компонентами. Эти вещи Церковь высказала с особой силой, когда она захотела высказать нежелание общения с теми, которым она дала заверение в том, что они умерли для любви. Это Тело, к которому и мы является мистическим, возлюбленным. Если не имеется этой связи в любви и этого любовного стремления, который выражается в деятельности,  тогда происходит обман.

Синодик Православия, когда он был написан в первый раз в 843 году святыми отцами VII Вселенского собора, после завершения второй стадии иконоборчества, включал в себя анафемы на всех еретиков, начиная с Ария и до иконоборцев. С 9 века и после, поскольку появились и другие ереси, в особенности парасинагога Папизма, Церковь в 14 столетии сочла нужным дополнить Синодик Православия новыми анафемами, тогда же были добавлены «Главы против Варлаама и Акиндина», которыми предается анафеме в лице Варлаама Калабрийца и Григория Акиндина и ересь Папизма. Исходя из выше приведенной тактики, мы убеждаемся в том, что Синодик Православия является приспособляемым  и что добавление новых анафем было и является обычной тактикой Церкви. Следовательно, не следует осуждать некоторым святых Отцов за то, что якобы они выше Церкви и не проявляют послушание, поскольку добавили анафемы.

Впрочем, Синодик Православия также говорит в одном из своих положений «всем еретикам , анафема»[16], анафема всем еретикам, и древним и новым, современным, тем, которые существовали, существуют и будут существовать вплоть до кончины века. Выше упомянутая тактика не является ни образцом, ни новшеством, ни чем-то первоочередным, что превышает Соборы и Церковь, но обычным смиренным следованием обычной Церковной тактики, и сохранением чина имеющегося в богослужебной книге Триодь, которая конечно же имеет свою силу вплоть до сего дня. Пастырская цель и намерение в провозглашении анафем двойная: одна – покаяние анафематствуемых, а другая – сохранение паствы от ересей, древних и новых, которые лишают людей спасения. Так, не следует Экуменистам торопиться упрекать и обвинять тех, которые благодатью Божией и сообразно человеческим силам, проявляют бдительность и непрестанный интерес к пастве и не дают возможность волкам расхитить и пожрать овец.

Напротив, должны бать осуждены Экуменисты, поскольку они оставляют овец, дабы они стали добычей хищных волков[17], разнообразных еретиков. Пастырская и педагогическая справедливость церковных мер проявляется и в том факте, что Экуменисты не переносят силы анафем, не переносят, избранники, антиеретического и порицающего еретиков учения Святых Отцов, не терпят даже понятия ересь. Поэтому то в 2005 году было отменено чтение анафем соборным определением. Поэтому то они отменяют с помощью метапатристической, неопатристической, эклектической и метаканонической ереси Святых Отцов, которые провозглашают по имени еретиков и их раскрывают. Поэтому они отменили понятие ересь, принимая их в качестве «равноценных, равнозначных и церквей-сестер» современные еретические парасинагоги Папизма и Протестантизма, но и древних, древнюю ересь Монофизитства.[18]

Возлюбленные мои чада.

Синодик Православия является единым текстом, который излагает и выражает кафолическую веру и учение нашей Православной Церкви. То есть он содержит ее наставление, проповедь и о содержании самой ее жизни. Учение сохраняет жизнь Церкви, сообщаем миру об этой жизни, хотя параллельно оно записывает и историческое свидетельство и сознание этой жизни. Поэтому и наша Православная Церковь внесла в богослужение сегодняшнего дня, Недели Православия, Синодик так чтобы он читался при внимании и молитве как священный догматический документ. Аминь.

Многая лета и доброго пути Святой и Великой Четыредесятнице!

С отеческими молитвами

Митрополит

+ Пирейский Серафим

©перевод выполнен интернет-содружеством «Православный Апологет» 2015 год

 

 

Почему Патриарх Кирилл подлежит церковному суду, а наложения запретов в священно-служении на клириков Русской Православной Церкви являются антиканоническими и недействительными

Оценка организации встречи патриарха Кирилла с Римским папой Франциска с точки зрения канонического права

Патриарх есть живой и одушевленный образ Христа, делами и словами в себе самом живописующий истину. Патриарху должно заботиться, во-первых, чтобы сохранить в благочестии и честности тех, кого принял он от Бога, - а, потом, и всех еретиков, по возможности для него, обратить к православию и единению церковному…

Иеромонах Матфей Властарь. Афинская Синтагма[1]

В качестве Введения

Для того, чтобы иметь точное понимание смысла патриаршего служения, его необыкновенной духовной высоты, мы обратились к выдающемуся византийскому канонисту Матфею Властарю. Несомненно, что те или иные исторические обстоятельства, вынуждали патриархов выполнять и некие государственные задания. И это было не раз в истории Восточно-Римской империи-Византии. Характерным является случай с Константинопольским патриархом Иосифом, который уступая настойчивым просьбам императора Иоанна  VIII Палеолога отправляется с собором епископов в Италию в Феррару(1437) на Собор. Император видел в союзе с Римским папой реальную возможность получить военную помощь от Запада и остановить активное завоевание территорий империи турками и тем самым предотвратить гибель Восточно-Римской империи. Однако, даже несмотря на твердую антилатинскую позицию патриарха и его делегации в самом начале богословского диалога, в стадии его завершения во Флоренции произошла измена Православию. Епископат Константинопольской Церкви пошел на уступки Римскому папе, стал оправдывать некоторые догматические нововведения Римской Церкви. Итоговый униональный документ, документ предательства Православия, был подписан фактически всеми епископами. Кроме свт. Марка Ефесского. Как замечает известный византинист Г. Острогорский «Не приведя ни к какому политическому результату, переговоры в Ферраре и Флоренции вызвали гнев Мурада II, Иоанн VIII был вынужден умиротворять султана, питаясь внушить ему, что эти переговоры преследовали исключительно религиозные цели».[2] Кроме того, эта измена церковной иерархии Православию вызвала серьезную внутреннюю смуту[3]. Даже первоначальные военные успехи против турецкой армии в Греции и на севере Балках, в Сербии не могли остановить последующие трагические события. В итоге в 1453 году под натиском турок, и при явном попущении Божии для наказание за измену истинной вере[4], царица городов, «око вселенной»[5], пал. Падение Константинополя повергло всю цивилизованную Европу в невероятный страх и ужас. Оно рассматривалось современниками события как великая трагедия, ужас. Это говорит о том, что все сближения с Римским папой и попытки с помощью Ватикана решать политические вопросы, а тем более церковные, пусть даже и при первоначальном временном успехе,  неизбежно приводят к самым тяжелым последствиям и на политическом уровне и на религиозном. Но принес ли этот исторический урок нашим современным политикам и религиозным деятелям? Полагаем, что - нет. История повторяется часто потому, что люди пренебрегают историей и не делают из нее никаких выводов.

Публикуя данную статью, мы не исходим из желания как-то оскорбить или обидеть личность Предстоятеля нашей Поместной Православной Церкви. Мы всегда Ему выражаем наше почтение и стараемся понять и осознать всю степень сложности несения им ответственнейшего послушания  в Православной Церкви в условиях современной крайне сложной и даже взрывоопасной обстановки в мир, в условиях, которые явным образом обозначают апостасийно-эсхаталогическую направленность самой земной истории. Большинство этого не видит и не осознает. Причина такой духовной близорукости объясняется отсутствием настоящей духовной жизни, которая основывается на духе подвижничества и покаяния. Активный процесс секуляризации вызван не только сторонними внешними к Церкви силами, но прежде всего стиранием главных духовных ориентиров в самой церковной иерархии, о чем говорилось достаточно много.

Осознавая факт незнания некоторых важных канонических положений о патриаршем служении, а также низкий уровень знания иерархии и духовенства основ канонического церковного права, мы сочли необходимым дать каноническую оценку характеру подготовки и проведения встречи Его Святейшества с Римским Папой Франциском. Основываясь на каноническом праве Православной Церкви, мы неизбежно приходим к такому выводу, что само поведение Его Святейшества, увы, подлежат каноническому осуждению, поскольку Его Святейшество превысил свои канонические права как православного патриарха. Мнение о том, что действия Его Святейшества всегда находятся вне некоего права на критику, противоречит всему каноническому праву Православной Церкви, в конце концов, оно противоречит в корне учению о кафоличности-соборности Церкви. Любое духовное лицо в Православной Церкви может подлежать суду и критике. В особенности, когда действия этих лиц вносят смущение в народ Божий, сеют смуту в Православной Церкви. И проблема здесь не в содержании беседы между лидерами Русской Православной Церкви и Римо-Католической, а, мы еще раз подчеркиваем, в характере и способе проведения и подготовки этой встречи.  Однако наши выводы, мы еще раз это подчеркиваем, основываются не на личных каких-то антипатиях, или подобострастном отношении в личности Его Святейшества, это далеко не так, а на следовании букве и духе священных канонов. Тем не менее, мы должны учитывать многие факторы, которые привели к этой встрече, и осознавать, что антиправославные силы делали ставку на эту встречу как на реальный повод для раскола в Русской Православной Церкви, который шел бы с двух сторон: со стороны порой резких протестов православного народа и духовенства, а с другой - со стороны иерархии Московского Патриархата, которая привыкла за многие годы налево и направо налагать запреты, извергать из сана не согласно духу и букве канонического права, а сообразно со своими внутренними крайне субъективными, страстными порывами и авторитарными побуждениями. При этом часто священноначалие забывает, что жесткие меры противоречат смыслу церковных прещений. Ибо они рассматривается каноническим правом не  как наказание людей и духовенства в светском понимании судопроизводства и вынесения приговора, как способ уничижения и психологического уничтожения, а как средства «в духе отеческой любви» уврачевания ситуации, подверженности страсти[6]. Со своей стороны мы выражаем несогласие с теми лицами, которые в событии двусторонней встречи на Кубе видят повод для использования 15 правила Двукратного собора. Данное правило возможно применять и даже должно, но только тогда, когда епископ «проповедует какое-либо еретическое учение, явно противное Православной Церкви»[7]. Хотя в Итоговой Декларации Папы и Патриарха есть места выходящие за рамки православного богословия(п.5[8], п. 7[9]), и даже их можно расценивать как богохульство (п. 1[10]), но их содержание пока что не является основанием для применения 15 правила Двукратного собора. Время и события нас должны настораживать и заставлять трезвиться и бодрствовать, осознавая то, что апостасийные процессы набирают силу. Но чтобы в этом процессе не утонуть, не захлебнуться каждому необходимо приобретать опыт Иисусовой молитвы и направлять всю свою жизнь на творение добродетелей и приобретение чистого и непорочного сердца, жить в душе непрерывное покаяние, прося у Бога просвещения свыше.

***

А) Встреча на Кубе и документ «Отношения Православной Церкви к остальному христианскому миру» в свете некоторых рассуждений и оценок

В своих интервью относительно проведенной на Кубе встречи с Римским папой Франциском. Святейший Патриарх заявлял, что эта встреча готовилась в узком кругу, и о ней знали только 5 человек. « Меня никто не отговаривал, потому что никто не знал. Об этой встрече знали пять человек, не буду называть их святые имена. Почему было так? Потому что подготовить такую встречу в условиях гласности невозможно — слишком много противников. И даже не тех наших милых и добрых православных людей, которые считают, что есть какая-то опасность в самой встрече, — есть мощные силы, которые этого не очень хотят. Поэтому надо было спокойно и в тишине ее готовить, что мы и сделали!».[11]

То есть такое важное мероприятие как встреча с лидером крупнейшей инославной, то есть еретической конфессии, как глава Римо-Католической церкви, Римским папой, готовилось в тайне от все церковной полноты, от всего епископата Русской Православной Церкви, от высшего управления Русской Православной Церкви, которым является Священный Синод Русской Православной Церкви и Архиерейский Собор Русской Православной Церкви. И делалось это Святейшим патриархом сознательно ради того, чтобы не вызвать сильного противодействия со стороны епископата духовенства и мирян. Следовательно, Патриарх Кирилл прекрасно был осведомлен о том, что подавляющее большинство членов Русской Православной Церкви, которое выражает сознание поместной Церкви. Категорически против такой встречи. То есть своим поступком Патриарх Кирилл пренебрег голосом Церкви, ее сознанием, он противопоставил себя и «малую кучку» своих сторонников-карьеристов всей Поместной Церкви. То есть, идя на этот шаг Патриарх Кирилл преследовал только свои личные интересы, считая их за благо Русской Церкви во имя совершения глобального шага навстречу «искомого единства христиан» в Экуменическом понимании «единства Церкви». Экуменическое понимание «единства христиан» включает в себе несколько фундаментальных положений: а) христианство раздроблено на многочисленные конфессии – церкви, б) эти церкви, то есть каждая из них, не обладают полнотой истины, в) никакая из христианских церквей, в том числе и Православная,  не имеют права претендовать на то, что только они являются истинной Церковью, носительницей полноты истины. Следовательно, и Православная Церковь, вступая в ряды ВСЦ и участвуя в Экуменическом движении, автоматически исповедует  экклесиологию ВСЦ, теорию ветвей.[12]

Организация встречи Папы Римского Франциска и патриарха Московского Кирилла проходила по инициативе главы Русской Православной Церкви, а не Ватикана. Столь активное стремление предстоятеля Русской Православно Церкви к такой «эпохальной» встрече с точки зрения  православного церковного сознания является одним и видов поклонения главе Римо-Католической Церкви, а не типичной встречей с какой-то политической фигурой или главой какого-то государства, то есть личностью по своему статусу являющейся внеконфессиональной. Этот шаг был заранее продуман, так как он готовился в течение 2-х лет в условиях «строжайшей секретности». Не исключено то, что эта встреча являлась исполнением просьбы правительства Российской Федерации, а не исключено что и неких других тайных политических сил. То есть правительство России в данном случае оказало недозволительное вмешательство в дела Русской Православной Церкви. Оно, как и патриарх Кирилл, не могло не знать, что даже тайком  подготовленная встреча вызовет негодование и смуту в православном русской народе, духовенстве и епископате. Она вызовет в лоне Русской Церкви назревания полного недоверия к личности патриарха Кирилла и митрополита Иллариона и остальному окружению Его Святейшества, подготовит почву для последующего раскола в Русской Православной Церкви. А именно это и нужно явным и тайным врагам Русской Православной Церкви и всей Православной Церкви, дабы ослабить Православную Церковь, подорвать авторитет Русской Православной Церкви, как в России, так и на международном уровне. Зная об этом Патриарх Кирилл рассчитывал, скорее всего, на жесткую каноническую расправу с инакомыслящими и на всестороннюю поддержку со стороны правительства Российской Федерации. Каноническая расправа Патриарха Кирилла и епископов Русской Православной Церкви с инакомыслящими будет основана, вполне вероятно, на определении последнего Архиерейского собора, который одобрил все документы-проекты для Всеправославного Собора. И в первую очередь это касается такого важного с точки зрения православной догматики документа как «Отношения Православной Церкви к остальному христианскому миру». Прописывая в качестве цели участия в межхристианском экуменическом движении и диалоге «восстановление утраченного единства христианского мира», в этом документе прикровенным образом  и с помощью подмены ключевых экклесиологических понятий, их размывания и двусмысленности, навязываются еретическая экклесиология о т.н. «Разделенной Церкви», теория ветвей и равноправии всех церквей и о поиске «желанного единства», которое, очевидно, утрачено в самой Православной Церкви.[13] И это потому, что в самом тексте документа нигде не просматривается свидетельства о том, что только Православная Церковь является идентичной Древней Церкви, а ее вера как единственно правильная (ὀρθός). Кроме того, этим документом выносится осуждение «любым попыткам разделить единство Церкви, предпринимаемые отдельными лицами и группами под предлогом якобы охранения или защиты истинного Православия, подлежат осуждению» (п.22). То есть речь идет о тех православных христиан, которые придерживаются святоотеческой православной экклесиологии, будут ее отстаивать и противодействовать тем действиям церковной иерархии, которые будут направлены на «восстановления единства христиан» в интерпретации Экуменического движения и его понимания «единства Церкви»[14].

Кроме того, сам факт принятия этого важного догматического документа[15] без тщательного изучения и критического анализа епископатом Русской Православной Церкви, духовенством, монашествующими, богословами, без создании специальной богословской комиссии при Священном Синоде для богословской оценки как выше указанного документа, так и остальных, «принятых» кулуарно в Шамбези на V Всеправославном Предсоборном Совещании документов, является грубейшим попиранием «соборного строя Православной Церкви», который, как  считается в этом документе, «издревле представлял компетентный и высший критерий Церкви в вопросах веры» (п.22),  свидетельством о том, что он не работает в рамках Русской Православной Церкви, и неверно понимается. Понятием «соборный строй»(συνοδικό σύστιμα), под которым понимается созыв и проведения соборов, поменяется подлинные критерий истины в вопросах веры Православной Церкви - «сознание церковной полноты» или кафоличность (καθολικότητα), которая в истории Церкви выражалась часто не иерархами Церкви, ни соборами, а отдельными личностями, борцами за чистоту Православия.[16] Иерархия достаточно часто в истории Церкви проявляла себя в качестве носителем и распространителем ереси, также как и соборы были «разбойничьими», «ложными».

Б) Патриарх и его некоторые важные канонические  права и обязанности

Перейдем к вопросу о канонических правах патриарха, то есть затронем вопрос о правах Патриарха и ограниченности его власти в Поместной Церкви. Основные положения, касающиеся власти Патриарха изложены в Уставе Русской Православной Церкви[17], которые в своей основе должны опираться на основы канонического права Вселенской Православной Церкви, выработанные еще в Византии и всецело унаследованные Русской Православной Церкви.

В основу прав патриарха в поместной церкви лежат важные канонические правила. Это, прежде всего 34 правило святых Апостолов, которое говорит о необходимости «епископам каждого народа ….знати первого из них (τόν ἐν αὐτοῖς πρῶτον), и признавати его яко главу, и ничего превышающего их власть не творити без его рассуждения». Сюда же необходимо отнести и 9 правило Антиохийского собора, которое по букве следует Апостольскому правилу. Эти правила указывают на фундаментальный принцип сохранения единства и большей мощи в поместной Церкви и во всей Православной Церкви в целом, который восходит еще к апостольским временам.[18] Однако власть первого епископа  (τό πρῶτον) в делах общецерковного характера строго ограничивалась принципом «но и первый ничего да не творит без рассуждения всех(μηδέ ἐκεῖνος ἄνευ τῆς πάντων γνώμης ποιείτω τι¨)». Правило вносит очень важное уточнение, что при управлении поместной церковью первый старейший епископ(τό πρῶτον) , епископом материнской церкви или епископ главного города области должен действовать с рассуждением со всеми, а не некоторыми епископами. Известный византийский канонист Зонара добавляет, что «впрочем, и первенствующему епископу правило не позволяет, по злоупотреблению честию, превращать оную в преобладание, действовать самовластно и без общего согласия своих сослужителей делать что-либо указанное выше, или подобное. Ибо правило хочет, чтобы архиереи были единомысленны, связуемы союзом любви, и как для подчиненного клира, так и для народа были примером любви и единомыслия».[19]

Поэтому совершенно естественно Устав Русской Православной Церкви в положении «IV. Патриарх Московский и всея Руси» говорит, что Патриарх Московский и всея Руси: «в) поддерживает единство иерархии Русской Православной Церкви». Однако Устав РПЦ считает, что 34 Апостольское правило применимо только во взаимоотношениях Святейшего Патриарха с членами Священного Синода, вместе с которым Святейший Патриарх управляет Русской Православной Церковью (Устав РПЦ. IV. Патриарх Московский и всея Руси, п.4)[20]. Это положение тем самым ограничивает действие апостольского правила.

Здесь мы сразу же видим первое и принципиальное нарушение Святейшим Патриархом Кириллом основополагающего канонического древнейшего правила Православной Церкви. То есть патриарх Кирилл даже начало «подготовки свое встречи с Римским папой» обязан был согласовывать со всеми епископами не своей епархии, которой является г. Москва и некоторые города ближайшего Подмосковья, то есть все то, что входит в состав понятия «Патриаршая область», а со всеми епископами Русской Православной Церкви. Это наиболее правильно делать на Архиерейском соборе Русской Православной Церкви. Аристин указывает на повиновение первому епископу подчиненных ему по юрисдикции и первому делать все, что превышает его реальную каноническую власть,  только с ведома подчиненных ему епископов как на важный принцип сохранения единомыслия в Церкви.

Нарушение этого Апостольского правила в его целом понимании, является не просто грубейшим каноническим преступлением, но и грубым попиранием принципа единства и соборности Поместной Церкви. Иной интерпретации деянию патриарха дано быть не может. Собственно говоря, Его Святейшество совершил шаг, который является каноническим преступлением и может расценен еще как заявление о некоем подобно Римскому папе особом преимуществе власти в Поместной Церкви. Посему он за свои демостративные действия, идущие в разрез с основным каноническим строем,  подлежит церковному суду.[21]

Права и обязанности Патриарха также основываются не тех правах, которые канонически закреплены преимущественно IV Вселенским собором, и которые вполне естественно описывают права Константинопольского патриарха. Это правила 9, 17, которые закрепляют за патриархом право верховного суда по церковным вопросам.[22]Тем не менее, хотя каноническое право Православной Церкви считает суд Патриарха и императора конечной и высшей инстанцией. Однако оба полежат и сами церковному суду, если они погрешают в вере и попирают священные каноны Православной Вселенской Церкви.

в) О незаконности налагаемых запретов на Священников применительно к современной ситуации в Русской Православной Церкви

На сегодня в Русской Православной Церкви в связи с фактически насильственным и обманным навязыванием духовенству и мирянам документов, принятых Совещании Предстоятелей Поместных Церквей в Женеве (19-21 . 02. 2016), которые носят скрытый и откровенно антиправославный характер, а некоторые из них являются по своему содержанию догматическими (Отношения Православной Церкви к остальному христианскому миру), возникла фактически взрывоопасная ситуация. Она, несомненно, усугубилось и встречей Патриарха Кирилла с Папой Франциском на Кубе. Некоторые статьи пытаются в этой встрече видеть исключительно положительные черты, проявляя тем самым откровенно духовную близорукость, несмотря на академическое образование. Другие высказывают крайне радикальные взгляды. Скажем сразу. Эта встреча не является так сказать «нейтральной и безобидной», а тем более исторически выдающейся и значимой в положительном смысле слова. Не является принятая двумя религиозными лидерами Декларация «равной Апостольким посланиям», как беззастенчиво и даже глупо заявляет в своем выступлении на телеканале «Россия 24», председатель Синодальной комиссии по катехизации и религиозному образованию митрополит Ростовский и Новочеркасский Меркурий.[23]Поражает то, что тако видный иерарх Русской Православной Церкви не только высказывает такие мнения, но и занимает председательское место в отделе по катехизации и образованию. Возникает вопрос а где и как и чему Его Высокопреосвященство учился? И неужели глупость станет нормой для образования? Сея соблазн во всероссийской пастве, он должен быть призван Священным Синодом на церковный суд.

 Встрече в Гаване является знаковой как для Православной Церкви, так и для всего мира не с точки зрения секулярных понятий и представлений, которые на ура воспринимают все религиозно-синкретические мероприятия и встречи, а духовных. А для этого необходимо не просто принять к сведению высказывания Святых Отцов и великих подвижников благочестия Православной Церкви о Папизме и фигуре Римского понтифика, а считаться с ними и руководиться ими. Ибо эти позиции и оценки Святых Отцов и подвижников веры едины, лишь дополняя одна другую и углубляя понимание сути римо-католицизма и Римского папы. Если резюмировать эти высказывания. То Римский Пап является архиересиархом[24], прообразом антихриста, символом отступления.[25] И любая встреча с Римским Папой, а в особенности обращения к нему за поддержкой в политических и религиозных вопросах является признанием его высокого авторитета и является формой поклонения ему. Некоторые будут оспаривать и не соглашаться с нашим мнением. Однако, но не является нашим личным, но представляет собой резюме святоотеческих высказываний. То есть эта встреча носит и апостасийный характер и апокалипсический, является знаком «грядущих бед». И именно с таких позиций и  такой перспективе необходимо оценивать и рассматривать встречу на Кубе. Кроме того важно знать и том. Что Римский папа на сегодня не является просто предстоятелем и главой Римо-Католической Церкви, а он является координатором международного движения по построению единой мировой религии на тех началах, которые были выражены известным современным католическим богословом, профессором Хансом Кюнгом. В основу кодекса положены «социальная справедливость, экуменизм, плюрализм, толерантность, феминизм и соблюдение “прав человека”».[26] При этом все религии признаются равнозначными, но сохраняют «свои представления об истине» и свои обряды. Иными словами, провозглашается абсолютная толерантность и общая вера в то, что все религии так или иначе ведут к одному Богу и имеют божественное происхождение.[27] Финансово все проводимые межрелигиозные мероприятия Римский понтификом финансируются крупнейшими банкирами и мировой закулисой.

Потому данная встреча вполне справедливо, по чутью верующего сердца, встретила отрицательную реакцию у большинства клириков и мирян Русской Православной Церкви. И данная реакция, которая выражалась в разной форме, не является проявлением религиозного экстремизма, фанатизма, ревностью не по разуму, а проявлением здравого чувства веры, религиозным бескопокойством, проявлением живой православной соборности. Несомненно, в некоторых формах эти протесты были неверны. Но наше задача не состоит в том, чтобы дифференцировать разные проявления протеста и давать им психологическую и каноническую оценки. Мы в данном случае лишь оцениваем само явление протеста, и считаем его вполне естественным и оправданным.

Тем не менее, уже известны случаи прекращения поминовения имени Святейшего Патриарха Кирилла и отделения от епископата на основании якобы 15 правила Двукратного собора некоторых клириков и монашествующих. Скажем сразу, что мы считаем такие действия духовенства преждевременными и неоправданными. Они противоречат по букве, а тем более по духу этому правилу.  Этим правилом допускается и даже похваляется разрыв епископата с патриархом и духовенства, соответственно духовенства с епископом только в случае  «ради некия ереси, осужденныя святыми соборами или отцами, когда, то есть, он проповедует ересь всенародно, и учит о ней открыто в церкви».[28] Это правило ценно тем, что, по словам составителя Афинский Синтагмы иеромонаха Властаря, оно ограничивает власть епископа и не допускает ему творить в Церкви произвол. Несомненно, что встреча Патриарха Кирилла и папы Франциска будет иметь свое продолжение, а вектор ее направленности будет строго направлен на «восстановление утраченного единства христиан» в понимании Экуменического движения, то есть на основании т.н. «Диалога любви». Такая форма диалога была определена Константинопольским патриархом Афинагором в 60-е гг. прошлого столетия. Этот диалог был призван развивать тесное сотрудничество во всех областях общественно-социальной жизни и религиозной жизни, на основе «общих воззрений и мнений», догматического минимализма и «закрытия догматов в сундук», согласно высказыванию самого патриарха Афинагора.

С другой стороны, к нам поступает информация о случаях отправления за штат и запрещения в священнослужении некоторых клириков за критические оценки и высказывания встречи на Кубе, которые прозвучали в виде выступлений на радио или в печати.  Несомненно, что внутри Православной Церкви, где соборность является одним из наиважнейших принципов полноценной церковной жизни, где подлинная демократия является нормой, должна звучать критика в адрес тех епископов, которые поступают вопреки «голосу церковной совести», «вопреки вере и священным канонам Православной Церкви». Мы напомним замечательные слова мужественного исповедника православной веры прп. Феодора Студита: «Это заповедь Господа – не молчать, когда вера находится в опасности из-за еретиков. Посему говорю, говори слова и не молчи и если ты отступишь, то не станет благоволить тебе моя душа (Евр. 10, 38), и если они замолчат, то камни возопиют (Лук. 19, 40). Так что когда речь идет о вере, то мы не можем молчать. Кто я? Священник? Никогда. Начальник? И он никогда. Воин? Пахарь? И он никогда также».[29] Но их содержание должно быть без личных выпадов и оскорблений в адрес высшей иерархии.  Однако данный процесс искусственно впихивать в какие-то стандарты и рамки практически невозможно. И это доказывает вся история Церкви периода Вселенских соборов. Тем не менее,  клирик, дающий критические замечания в СМИ на действия высшей иерархии в формате живого слова всегда должна работать некая аналитическая память, которая заставляет с полной ответственностью относиться к содержанию выступления. Священник должен осознавать то, что слушающая его аудитория в основном далеко не воцерковленная или мало воцерковленная, а СМИ чаще всего являются не доброжелателями Церкви, а наоборот, ее скрытыми врагами. Аргументация в оценках должна быть всесторонне взвешенной, учитывающие многие факторы современной действительности. Должно всегда работать правило - «не навредить» Церкви. Это «не навредить» мы считает должно стоять в центре всех оценок и принципов любого интервью и слова клирика и епископа.

 Епископат и высший и низший должен относиться к критическим выступлениям с глубоким вниманием, и не стремиться подавлять всех и вся. Важно помнить, что Церковь Христова это не предприятие, не светская организация, а живое Тело Христово, в котором каждый православный христианин является чадом Божиим. Паства Божия  это не собственность епископа, а божественно достояние (см. Божественной литургии, молитва 2-я тайная после 2-го антифона: «спаси Боже люди Твоя и благослови достояние Твое»).

Возвращаясь к вопросу о наложении каноническим наказаний на клириков, мы хотели бы указать на некоторые важные принципы православного канонического права.

1. Наказания, выносимые Церковным судом для согрешившего и преступившего божественное право, носят характер врачевания.[30]
2. Налагаемые наказания – это средства для исправления, предупреждения для появления дальнейших преступлений «для сохранения блага всей Церкви».[31]
3. Наказания для клириков могут быть четырех видов: замечание, отлучение, извержение и анафема.[32]
4. Все виды наказания делятся на два типа по своей цели:

 наказания для исправления (τιμωρία διορθοῦσαι, poenae obsecratio) и наказания в строгом смысле слова  (τιμωρία σωφρονίζουσαι poenae vindicativae).

Все эти наказания накладываются при тщательном исследовании состава преступления, причин совершенного преступления, дабы церковный суд не погрешил против божественной справедливости, правды Божией и делал свои решения предметом серьезного соблазна. «Есть несколько канонических постановлений, на которые церковные суды должны обращать внимание при наложении наказаний, чтобы приговор их соответствовал духу христианства и был свободен от всего, что могло бы бросить тень подозрения на его справедливость »[33], - подчеркивает епископ Никодим (Милаш). Для этого церковный суд любо инстанции должен четко выявлять обстоятельства совершенного преступления и мотивы, побудившие ко греху. Православная Церковь наиболее тяжелые наказания налагала за еретические учения, высказываемые иерархами и клириками, за учинение любого вида раскола и за блудные грехи. Расшвыриваясь запретами и не желая с полно степенью ответственности разрешать возникающие трения с духовенством, правящие архиерей еще в большей степени способствуют расколу, его углублению. И если налагаемые запреты не соответствуют букве и духе канонического права, что бывает достаточно часто, то такие запреты являются недействительными. Священные каноны, напоминаем, не являются орудием и средством наказания человека, клирика, как уврачевания страсти, немощи, разрешение спорных и конфликтных вопросов. К глубокому сожалению у наше иерархи часто не работает именно в таком направлении мышление. Жесткость, а порой, и жестокость преобладает над правдой и милостью Божией. В таком случае очень важно вспоминать слова Господа нашего Иисуса Христа «милости хочу, а не жертвы».

Поэтому в наше время и в нашей Церкви, когда произвол епископа чаще всего преобладает  и выходит за рамки даже буквы священных канонов, в особенности когда это касается вполне объективной критики отступлении в вероучительных вопросах, ошибок в вероучительных вопросах,  все это говорит о том, что «принцип соборности» в нашей Поместной Церкви не работает. Но проявляя духовное рассуждение и мудрость, беспокоясь о нашей матери Церкви, очень важно любыми способами избегать преждевременных и необдуманных шагов, которые ведут к расколу Церкви, тем самым ее ослабляя и делая ее более уязвимой для ее врагов. Нужна усиленная молитва и покаяние, смиренномудрие для всех. Ибо если человек не обладает даром духовного рассуждения, а в первую очередь епископ и священник, который подается только человеку с очищенным сердцем, ведущим не внешнюю церковную жизнь, а внутреннюю духовную жизнь, то по действию страсти он будет принимать неверные решения, вредить пастве и Церкви Христовой при мысли, что он поступает правильно. Святоотеческая мудрость говорит нам о том, что дьявол очень легко подстраивается под личину справедливости и правды. Но такая правда оказывается противной воли Божией, а по сути своей является не правдой, а лжеправдой.[34]С другой стороны, помня о том, что за чистоту веры должен бороться каждый христианин, не зависимо от иерархической принадлежности, ибо это есть заповедь от Бога говорить о вере и ее защищать, по словам прп. Феодора Студита Исповедника. Ибо «молчанием предается Бог», по словам свт. Григория Богослова.

• Редакция интернет-портала «Православный Апологет» 2016год