Русская Православная Церковь

ПРАВОСЛАВНЫЙ АПОЛОГЕТ
Богословский комментарий на некоторые современные
непростые вопросы вероучения.

«Никогда, о человек, то, что относится к Церкви,
не исправляется через компромиссы:
нет ничего среднего между истиной и ложью.»

Свт. Марк Эфесский


Интернет-содружество преподавателей и студентов православных духовных учебных заведений, монашествующих и мирян, ищущих чистоты православной веры.


Карта сайта

Разделы сайта

Православный журнал «Благодатный Огонь»
Церковная-жизнь.рф

План осуществление унии с римо-католиками?

Σχέδιο τῆς Οὐνίας μετά τῶν ρωμαίο-καθολικῶν ;

(θεολογική θεώρηση για τις θέσεις του Σεβασμιοτάτου μητροπολίτη Ιλαριόν)

Несколько важных богословских замечаний на высказанные Высокопреосвященным митрополитом Илларионом тезисы и замечания во время встречи со студентами МДАиС 1.11. 2010г. относительно развития форм ведения диалога между Православной Церковью и Римо-Католической церковью


 

Нет ничего достопочтеннее для священников, как благочестие и правильное проповедание слова истины... Ибо в этом состоит вся наша надежда на спасение и воздаяние обещанных благ.

свмч. Флавиан, патриарх Константинопольский[1]

Проведенная более месяца назад Его Высокопреосвященством, Высокпреосвященнейшим митрополитом Волоколамский Илларионом встреча со студентами МДАиС имела достаточно широкий резонанс в студенческой среде, о ней стали говорить в православной прессе. Со многими высказываниями студенты остались внутренне несогласными. Но чтобы давать оценку выступлениям достаточно опытного иерарха Церкви необходимы не столько эмоции и внутреннее чувство благочестия, а грамотная и взвешенная позиция, основанная на глубоком знании православного богословия и канонического права, истории Церкви. Мы все же отметим, что данные встречи нужны. Во первых, в них дается официальная позиция нашего священноначалия в отношении положения, сложившегося в ходе двустороннего диалога православных с римо-католиками. Во-вторых, и это не маловажно, дается объективная информация о самом ходе диалога, его состоянии. Тем самым устраняется почва для создания мифов и кривотолков о самом диалоге. Кроме того, как мы полагаем, подобные встречи дают возможность студентам, будущим пастырям Православной Церкви взращивать в себе интерес к вере, осознавать насколько защита веры, ее чистоты имеет первостепенную важность в христианской жизни.

 

  1. О церковной политике Православной Церкви в отношении Римо-Католической церкви до середины 20 столетия.

а) о термине политика

Прежде всего, мы хотели бы заметить, что применение и использование термина «политика» для характеристики внутрицерковных и внешнецерковных отношений не соответствует принципам и духу церковной жизни и церковному строю, поскольку подобное словоупотребление выходит за рамки евангельского закона.  Слово «политика», как в принципе и «политик» применимы исключительно только для обозначения межгосударственных отношений.  В своём известном «Толковом словаре живого великорусского словаря» В. И. Даль дает следующее определение «политике»: «наука государственного управления; виды, намерения и цели государя, немногим известные, и образ его действий при сем, нередко скрывающий первые». А политик – это «умный и ловкий (не всегда честный) государственный деятель, вообще скрытный и хитрый человек, умеющий наклонять свои дела в свою пользу».[2]

 

б) «отчужденность» Востока от Запада и богословские диалоги в I тысячелетии

Преосвященнейший митрополит Иларион, характеризуя отношения между Православной Церковью и Римской церковью после 1054. на протяжении 2 тысячелетия, совершенно верно замечает, что они носили характер взаимной отчужденности и обе церкви воспринимали друг друга как еретиков. Однако заявление митрополита Иллариона о том, что в силу такой взаимной оценки «никакого разговора о диалоге, взаимодействии, о правилах сосуществования на той или иной территории не могло быть» неверно, поскольку противоречит реальным историческим фактам. Диалоги между церквами велись буквально чуть ли не стразу после разрыва отношений между обеими церквами. Все эти диалоги носили желание, и прежде всего со стороны византийских императоров, разобраться в тех догматических расхождениях, которые стали причиной разрыва Востока и Запада, восстановить единство, но в основе этого единства полагать святоотеческое богословие и постановления Вселенских соборов. Существует прекрасная и обстоятельная работа блаженной памяти профессора СПб ДА Катанского, которая посвящена историко-догматическому обзору развития диалога между Восточной и Западной церквами после Великой Схизмой. В этом труде собраны фактически все сведения о проходивших диалогах.

Зная утонченность византийского воспитания и высочайшую степень образованности, присущую многим ромеям[3], было бы не только несправедливо, сколько даже оскорбительно для самой истории утверждать, что византийские богословы были чем-то хуже современных и чего-то недопонимали. А именно такой вывод можно сделать из слов митрополита Илариона. Глубина богословских диалогов и уровень богословских знаний были в Византии намного выше, чем в современной России и в современной Европе. Что же касается Запада темного средневековья – это был все же варварский мир, которому было слишком далеко до Константинополя. И отказывать ромеям в культуре ведения  диалога, упрекать их в невежестве и какой-то религиозной нетерпимости, фанатизме, как видимо предполагает митрополит Иларион, это не только нетактично, но является грубейшей фактологической ошибкой, и даже напраслиной и клеветой на византийцев и их историю. На протяжении средневековья «византийская цивилизация по большинству параметров превосходила западноевропейску. Философия, общественно-политическая мысль, наука, образование, искусство – это области, где Византия в то время безусловно «задавала тон». Более того, превосходство на культурном уровне и огромное влияние Византии на Европу позволило назвать Византию «главным европейским учителем».[4] Все богословы прекрасно знали о тех методах ведения диалога с еретиками и раскольниками, о которых говорил еще свт. Григорий Богослов:

Ибо учу, не как неученый, не поражаю противников укоризнами, как делают многие... Но воинствование свое за Христа доказываем тем, что сражаемся, подражая Христу, Который мирен, кроток и понес на Себе наши немощи; не заключаем мир во вред учению истины... и блюдем мир, сражаясь законно, не выступя из своих пределов и правил Духа...[5]

 Константинопольская церковь вела диалоги с варварским тогда уже Римом[6] в надежде, что Римская церковь все-таки искренне отвратится от своих заблуждений. Такой выдающийся отечественный историк как профессор И. И. Соколов, давая оценку основным византийским полемистам даже XI столетия, пишет: «Нельзя усматривать  ограниченность  церковно-религиозного мировоззрения этих писателей (патриарх Михаил Керулларий, Лев Ахридский, прп. Никита Стифат, Николай Мефонский и др.), или узко ригористичеескую их нетерпимость в отношении к лицам иного обряда. Нет, здесь, напротив, видны широта и основательность церковных воззрений и высота стремлений таких деятелей Восточной Церкви».[7] Тон полемики византийцев с представителями Рима был умеренный и примирительный, замечает проф. И. И. Соколов, но и даже такая мягкая и умеренная позиция Востока «была встречена на Западе весьма строгую и непримиримую оценку».[8]  Упорство, невежество и грубость в диалоге все время проявляла римо-католическая сторона, а не византийская.

Интересно и то, что диалоги не затухали даже после трагического падения Константинополя в 1204 и возрождения империи в 1264г. Но они ни к чему не привели. Свт. Григорий Палама, бывший свидетелем двух таких диалогов в 14 столетии дает интересную и немаловажную характеристику Западной церкви перспективы ведения с Западной церковью богословского диалога.

Ибо отпадать от правого исповедания было обычным (делом) для всех церквей, так как на протяжении многого времени зло находило себе пристанище то тут, то там. А отпасть и больше не возвращаться – такое случилось только с церковью латинян...

...а у латинян, - я думаю, - одна лишь их гордынястрасть почти, я вынужден сказать, неизлечимая, свойственная, согласно апостолу, одному лишь лукавому...

А добровольно лежащим (имеется в виду упавший) не поможет абсолютно ничего, хотя бы самими небесными умами было изготовлено и предложено (им) лекарство от лжеучения...

Итак, едва ли не всуе подает им руку (помощи) подающий, разве что себе самому доставляя это чрезвычайное благо и воздавая Богу доказательство свойственной (Ему) благодати, а тех лишь показывая добровольно пребывающим во зле...

Ибо и тем свидетельства от Писания, не хорошо ими понятые, не смогли помочь, - так как они некстати отказывались от помощи – или избавить их от нечестия и вечного за него осуждения, но они подвергнутся вечному суду, потому что, отвергнув ясные изречения и по своей кичливости знанием исследовав неясные, - лучше сказать, не исследовав, не послушав истинно исследовавших...[9]

 

Не без известны старания в проявление искренних надеж православной делегации на восстановление единства в духе любви истины в начале открытого диалога в Ферраре. Свт. марк Эфесский в своем слове на открытии собора стремился уйти от «оскорбительной терминологии обвинения в ереси и обоюдного названия еретиками». Знаменитая речь свт. Марка Эфесского римскому папе Евгению начинается не с оскорблений, а с панегирика Римскому понтифику: «Ныне же ты, святейший отец, приими своих чад, издалека с востока пришедших, обними их, давно уже разлученных и прибегающих в твои объятья. Исцели введенных в соблазн. овели, чтобы всякое преткновение и недоразумение, мешающее миру, было изъято из нашей среды... До каких пор, чада одного Христа и одной веры, мы будем нападать друг на друга и разделять друг друга? До каких пор поклоняющиеся одной Троице мы будем кусать и пожирать друг друга?...Соедини нас друг с другом и с Тобой и сделай их молитву исполнившейся».

 Однако свт. Марк даже в этом пангирике, этой выдающейся речи и памятнике поздневизантийского риторического искусства, исполненной любви и надежд на преодоления лежащей между церквами пропасти не боится указать с тактом и любовью на причины разделений (filioque, называя это введение в символ веры искажением «общей пачати христианского исповедания», приношение латинянами жертвы на опресноках). И в качестве непременного залога восстановления разрушенного единства он указывает на необходимость «стать согласными с восточными, друг с другом и с отцами», то есть вернуться к святоотеческому богословию и решениям Вселенских соборов как надежной и спасительной опоре.

Нужно сказать также, что Византия достаточно активно развивала культурные отношение с католическим Западом: Венецией, Генуей, Францией и т.д. Культурный Запад благоговел перед Константинополем и это доказывает хотя бы такой известный исторический факт как необыкновенно торжественная встреча в Венеции в 1437г. восточно-римского византийского императора Иоанна Палеолога.

 

2.      Об отношении Православной Церкви к католической и ее таинствам (3)

В ходе именно достаточно тесного общения и ведения богословского диалога с Римской церковью Греко-Восточная Церковь окончательно утвержается во мнении, что римо-католики это не раскольники, а еретики. Вскоре после окончания Ферраро-Флорентийского собора свт. Марк Эфесский в своём знаменитом «Окружном послании пишет:

Причину для раскола они дали, открыто сделав прибавление (Filioque), которое до того говорили в тайне; мы же откололись от них первые, лучше же сказать, отделили их и отсекли от общего Тела Церкви. Почему? - скажи мне. - Потому ли, что они имеют правую Веру или православно сделали прибавление (в Символе)? - Но кто бы так стал говорить, разве уж весьма поврежденный в голове. - Но потому (мы откололись от них), что они имеют нелепое и нечестивое суждение и нежданно-негаданно сделали прибавление. Итак, мы отвратились от них, как от еретиков, и поэтому отмежевались от них.

Точка зрения митрополита Илариона на принятие римо-католиков в Православную Церковь «на протяжении веков» без повторения совершенных таинств в Римской церкви не соответствует действительности.

Исторические документы и факты неопровержимо доказывают следующее:

 

l        Еще до Великой схизмы 1054г. латиняне принимались часто через крещение[10], поскольку греческие священники усматривали в обливании, что справедливо, нарушение формальной стороны Таинства, которая противоречила апостольскому обычаю.[11]

l        Свт. Марк Эфесский, ссылаясь еще на указания Федора Вальсамона, указывает на то, что латиняне как еретики принимались в обязательном порядке через миропомазание.

Слышал ли, что они уклонились не только в обычаи, но и в догматы, чуждые православным (а то, что чуждо православным, конечно, - еретическое учение), и что, по канонам, они должны быть оглашены и присоединены к Православию? Если же надлежит огласить, то, ясно, что - и миром помазать.[12]

l        Константинопольский собор 1756г. определил «западных христиан», то есть прежде всего римо-католиков, принимать через крещение и это определение не было отменено каким-либо поместным собором.

l          Принятие некоторых еретиков, таких как римо-католиков и армян, в практике Российской Церкви совершалось через особый чин покаяния с отречением от еретических заблуждений в этих конфессиях.[13]

l        В синодальную эпоху в Российской Церкви римо-католическое духовенство принималось «в сущем сане».[14]

Принятие римо-католика через миропомазание, или через особый чин покаяние – это не выражение церковной акривии, а церковной икономии. Поскольку Римо-Католическая церковь, как бы это не хотелось слышать членам «Смешанной Богословской Комиссии» является не Церковью, а ересью. И 95 правило VI Вселенского собора, «навсегда» установило общепринятую практику приема в Православную Церковь. В отношении римо-католицизма вопрос стоит особым образом, поскольку необходимо, опять-таки следуя принципу оговоренному в 95 правиле, исследовать степень и глубину отпадения в данном случае римо-католицизма от благочестия, т.е. от Православной Церкви.

Для этого необходимо  сопоставить содержание всех еретических уклонений Римской церкви от Православия. А их оказывается достаточно много, и больше чем у перечисленных в правиле еретиков. Римо-Католическая церковь представляет на сегодня целый клубок ересей. И если прп. Иустин Попович определяет римо-католицизм как «всеересь», то он, как прекрасный и известный догматист, делает это грамотно, вне всякого подобострастия.

Сегодня необходимо также учитывать и то, насколько Римо-Католическая церковь уклонилась от правильной формы совершения таинств: крещения, миропомазания, священства и т.д. 

Исторически римо-католики принимались двояко: чрез крещение, согласно церковной акривии, либо через миропомазание, в соответствии с церковной икономией. Но мы должны еще раз напомнить и подчеркнуть, что икономия – это не норма и не правило для Церкви, а есть лишь временное явления как способ скорейшего уврачевания раскола или ереси.[15] Известный профессор Афинского университета Анреас Феодору замечает: «Согласно догматической акривии (ἀκρίβεια) крещение еретиков является недействительным и неверным.

Эта последняя характеристика не является конечно же абсолютной. По причине нижеследующих условий (главным из которых является то, что оно совершается во имя Святой Троицы), это крещение обладает некоторым основанием. Согласно икономии (οἰκονομία) крещение еретиков  может быть в начале преемлемо, но только в тех случаях, когда еретики приходят в лоно Православной Церкви. Однако от этого признака до признака чтобы считать a priori действительным крещение еретиков, и конечно же  что оно причисляет к Церкви, существует огромное расстояние».[16] И Его Высокопреосвященство не имеет право игнорировать этого фундаментального и основополагающего принципа Православной Церкви. Действуя по снисхождению, по икономии, Церковь не признает действительность таинств, а совершает врачевание заболевшего члена, в данном случае ереси или раскола.[17] Именно поэтому «официально Православная Церковь,- как подчеркивает сам митрополит Илларион – не признавала никаким документом, никаким декретом или определением действенность и спасительность таинств Католической Церкви».

И существование в Православной Церкви т.н. двух точек зрения на таинства римо-католиков, о котором упоминает митрополит Илларион, это следствие расслоения православного сознания, и прежде всего в иерархии. Последняя точка зрения, о действительности таинств римо-католиков – это порождение современного экуменического антипатристического богословия, ставящего свои личные мнения и суждения выше святых Отцов Церкви. Собственно говоря данное воззрение не имеет места в сознании Церкви вообще.

И впервые невероятно дерзкий прорыв в области диалога делает именно Баламадский документ, который расценивается видными богословами как «уния», поскольку вопреки православной экклезиологии и историческому сознанию Православной Церкви, члены Смешанной богословской комиссии подписывают документ, в котором римо-католики и православные взаимно признают действительность таинств и налагают запрет на принятие друг друга через крещение/

 

3.    Об отказе Православной Церкви от применения к Римо-Католической Церкви термина ересь

 

а) существует ли знак равенства между мнением священноначалия и учением Церкви?

Когда мы говорим слово Церковь в плане выражения учения Церкви, то мы должны знать некоторые наиважнейшие положения:

l     высказываемые высшим церковным Священноначалием мнения и высказывания только тогда признаются голосом Церкви, когда выражают учение Церкви,

l     если мнение священноначалия противоречит учению Церкви, то оно не может быть расценено как учение Церкви,

l     чтобы мнение священноначалия было выражением учения Церкви, оно должен совпадать с богословием Церкви, выраженным в Священном Писании, определениях и решениях Вселенских и поместных соборов, а также соответствует принципу согласования с мнением общепризнанных Святых Отцов Церкви, т.е. с так называемым consensus patrum.

В отношении же Римо_Католической церкви Православная Церковь всегда высказывалась в лице своих выдающихся святых отцов и писателей как ереси.[18]

Что же касается отказа, как говорит митрополит якобы Православной Церкви «от употребления термина «ересь» в отношения католичества»  «в время работы богословской комиссии по православно-католическому диалогу» необходимо заметить следующее:

l     Православная Церковь не отказалась от употребления этого термина, поскольку это невозможно по причине неизменности «церковного сознания и веры» в отношении ереси,

l     отношение Православной Церкви к Римской церкви может измениться только в случае отказа и официального последней от ее вероучительных заблуждений-ересей

l     относительно изменения терминологии можно допустить лишь временное опущение официальной терминологии только в рамках богословского диалога, следуя правилу свт. Григория Богослова в отношении еретиков:

 Но воинствование свое за Христа доказываем тем, что сражаемся, подражая Христу, Который мирен, кроток и понес на Себе наши немощи; не заключаем мир во вред учению истины...и блюдем мир, сражаясь законно, не выступая из своих пределов и правил Духа...[19]

l       отказ в рамках Богословского диалога от традиционно терминологии – это всего лишь временная мера, которая определяется не Церковью, а участниками диалога и одобряется Священноначалием поместных Православных Церквей, и применяемая опять-таки исключительно в рамках самого ведения диалога,

l       этот отказ, как временная мера, не дает право священноначалию налагать никакого моратория на выработанное Православной Церковью «правило к римо-католицизму», в противном случае действия священноначалия должны рассматриваться как насилие над Церковью и ее сознанием, и попыткой любыми мерами ввести унию.

 

б) Об изменении отношения Римо-Католическойцеркви к Православной после II Ватиканского собора

Кроме того необходимо подчеркнуть, что даже начатый ныне диалог с Римо-Католической церковью не изменил отношения католицизма к Православной Церкви, и не приостановил активный прозелитизм на исконно православных территориях. Для этого имеются вполне очевидные факты.

l       утройство новых архиепархий

 в России[20],

l     активное миссионерство в Сибири,

l     создание епископской конференции в России

l     рукоположение униатского епископа (Димитрия Салаха) для единственной униатской церкви-прихода в Афинах,

l     стало нормой присутствие униатов в Богословском диалоге.

Об  “изменении отношения к Православной Цркви Римского престола архимандрит Георгий пишет:“Папа Иоанн Павел II в своем конфиденциальном письме в римо-католическому сопредседателю Диалога кардиналу Эдварду Кассиди отвергает путь Смешанной Богословской Комиссии в Балтиморе (2000) и ведет его на радость униатам к провалу. В этом письма он писал: “Необходимо (на ассамблее в Балтиморе) заявить православным, что Восточные Католические Церкви (униаты) внутри Римской Церкви пользуются той же честью как и всякая другая Церковь, которая имеет общение с Римом”.[21], и оно вызвало негодование и отставку с поста сопредседателя Преосвященного Стилианоса, Архиепископа Австралийского. Нынешний папа Бенедикт XVI наводит чары применяя ту же тактику, благословляет и приветствует униатскую церковь на Украине, дает право его сопровождать униатскому епископу посещая Фанар в ноября 2006г., заявляет в Эфесе, что “между тем наилучшим способом для единства в Церкви является эта Уния”и теперь он посылает нового апостолического экзарха в Афины!”[22]

Невозможно не упомянуть об инструкции нынешнего папы Бенедикта XVI, которая им была разослана в мае 2007г. начала заседания Смешанной Богословской Комиссии в октябре 2007г. в Равенне. В этом документе Православные церкви признавались за “ущербные”, по причине отсутствия общения с Римским папой. Хотя такое отношение к Православным церквам следовало ожидать, так как II Ватиканский собор признает, что истинной Церковью является только Римо-Католическая.[23]

 

в) сопоставима ли Русская Зарубежная Церковь с Римо-Католической и применима ли тактика ведения диалога Московского Патриархата с РПЦЗ и Православных Церквей с Римом? 

Его Высокопреосвященство в качестве «положительного результата» отмены взаимной оскорбительной терминологии, которая привела к преодолению разделения приводит случай с Русской Зарубежной Церковью. Однако мы в корне не согласны с мнением Его Высокопреосвященства и не имеем права рассматривать пример ведения диалога с Русской Зарубежной Церковью в качестве модели для «преодоления раскола» с Западной церковью. И вот почему. Русская Зарубежная Церковь не была еретической и даже трудно ее назвать расколом, поскольку у нас не наблюдалось никакой разницы даже в обрядовой стороне. Камнем преткновения для Московской Патриархии и Русской Зарубежной Церкви всегда было отношение в большевицкой и советской власти. И  вопрос о воссоединении – это был вопрос лишь некой формальной стороны, который требовал лишь времени. И то, а часть Зарубежной Церкви, которая отказалась от воссоединения имеет свои вполне объективные причины. А наращивание диалога с Римо-Католической церковью в нынешнее время может привесьти к обратному процессу – обратному отъединению Русской Зарубежной Церкви. Римо-Католическая церковь остается ересью по сути, по своей природе чуждой Древней Церкви со своими ужасными ересями – приматом Римского папы, его непогрешимости и filioque. И мы не имеем права их игнорировать, поскольку именно они в первую очередь и удерживают Римскую церковь вне границ спасительного благочестия, Православия.

 

4.    О Баламандском документе – уния отвергнута лишь чисто формально

Мы также не можем согласиться с той ролью, которую отводит митрополит Иларион Баламандскому документу (1993г.). Считать, что Баламандский документ имеет важное значение только потому, что «было достигнуто согласие по вопросу о том, что уния не является методом достижения единства», значит совершенно не понимать, что же на самом деле произошло в Балманде. Митрополит Иларион лишь вскользь мягко говорит о том, что данный документ «вызвал неоднозначную реакцию». И причиной такой реакции послужило введение термина «церковь-сестра». Но в чем секрет Баламандского документа и в чем причины, вызвавшие протест против него некоторых Поместных Православных Церквей?

Баламандский документ является тем самым официальным документом, который был подписан представителями многих поместных Православных Церквей, где речь идет о взаимном признании апостольского преемства и таинств. Вот это то и является самым главным деянием Баламанда, которое расценивалось многими православными, и справедливо, как фактическое заключение унии.[24]

Видный богослов приснопамятный отец Иоанн Романидис в своей лекции-статье  «Согласие на Унию православия и Ватикана» о так называемом отказе унии как средства и основы для достижения единства между римо-католиками и православными в частности пишет: «Представители Ватикана  по причине такого же понимания Православными Церквами приняли решение, что не причины для существования Унии. Это предложение основывается на идеи, что основой Церкви является «общение» во Христе в таинствах, то есть при общем признании действительности таинств...По причине согласия  подписанты документа в Баламанде отождествили общее признание таинств с общением в таинствах. Это то и означает в дальнейшем и причину почему теперь Унии более не существует. В действительности же следствием этого будет то, что там где существуют униаты, там будут упразднены и по местом существующая паства Православной патриархии или Архиепископии».[25]

А известный богослов, канонист, духовник и игумен святогорского монастыря Григориат архимандрит Георгий в отличие от митрополита Илариаона с тревогой пишет в своей вступительной статье к книге «Православие и папизм. Православие и гуманизм» о том, что произошло в Баламанде: «Представители восьми Православных Церквей пришли к соглашению с римокатоликами и подписали общее заявление, совершенно неприемлемое с православных позиций. Ибо согласно этому заявлению римокатолицизм признаётся как равночестная церковь – равная нашей Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви Христовой по учению, вере, таинствам, апостольскому преемству.

После лжесобора в Ферраре и Флоренции это второй случай, когда православные предают забвению тяжкие ереси – filioque, непогрешимость и властное первенство папы во всей Церкви и прочие неправославные нечестия. Папизм добился в Баламанде того, чего хотел веками и к чему был устремлён в ходе диалога “любви и истины”, а наша Святая Православная Церковь, непорочная Невеста Христова, вышла из этого «диалога» с язвой».[26] В это же время другой известный богослов профессор Афинского Университета с тревогой и огромным беспокойством из-за подписания «унионального документа» в Баламанде пишет свой важный труд «Исповедую едино крещение», где излагает причины неприятия т.н. «крещального богословия», согласно которому таинство крещение совершает и вне канонических границ Церкви, то есть Православия, и в силу действительности этого таинства границы Церкви выходят за рамки Православной Церкви. То есть в Церкви все те, кто крещены не только истинным крещением Православной Церкви.  «Крещальное богословие, - замечает профессор Андреас Феодору, - весьма подозрительно и сбивчиво, когда оно перепрыгивает  через конфессиональные барьеры, когда своей целью ставит (добивается)  предоставление места в Единой, Святой , Кафолической Церкви еретикам и инославным в качестве ее законных членов только по той причине, что они совершают крещение во имя Святой Троицы, но не имеющих ничего общего с Церковью  и во всем остальном, в зловерии, ереси, заблуждении, которые терзают их».[27]

 

5.        О роли Римского епископа в I тысячелетии

Вопрос о роли Римского епископа в Древней Церкви, то есть до Великой Схизмы 1054г. сегодня является предметом главных обсуждений уже двух сессий Смешанной Богословской Комиссии.

Его Высокопреосвященство совершенно справедливо замечает, что именно I тысячелетие «является той основой, на которой православные и католики сегодня могут выстраивать общую платформу. И при всех расхождениях в ту эпоху, Церковь оставалась единой, христиане на Востоке и Западе не были разделены. Следовательно, любой путь к сближению лежит через возвращение к наследию первого тысячелетия, которое является общим для православных и католиков». Хотя, как известно IX, X, XI вв. отношения между Римом и Восточными патриархатами, и прежде всего Константинопольским были крайне натянутыми. А IX, век ознаменовался серьезным расколом между Константинополем и Римом, который завершился на Константинопольском соборе 879-880г. признанием условия для единства обеих частей Церкви, Восточной и Западной. И среди этих условий было осуждение любых попыток что-то вносить в Символ веры, на данный момент таким добавлением было принятое на Западе учение о filioque.[28]

Что же касается юрисдикции Римского папы на Западом, то мы должны сказать следующее:

l          до IV столетия Церковь не знала никакого главенства Римского епископа над западными церквами,[29]

l          до IV столетия церкви Запада сохраняли свою полную независимость и самостоятельность,

l          Римский епископ являлся лишь епископом города Рима и не простирал своей юрисдикции даже на всю Италию,

l          появление диптихов в порядке преимуществ чести древних апостольских епископий относится лишь к середине IV столетия,

l          Римский епископ, а позже и епископ Константинополя получают место первых епископов по чести по причинам не столько церковным, сколько по политическим «ибо в сем граде пребывает император и синклит»,

l          юрисдикция же Римского епископа на иные западные архиепископии распространяется не сразу, а лишь в результате складывающейся непростой политической ситуации в Западной империи многие поместные церкви постепенно начинают входить под юрисдикционную власть Римских епископов-пап,

l          впервые идею о всеобщей юрисдикции Римского папы над Западом стал активно озвучивать свт.  Лев Великий[30], папа Римский , ему же принадлежит и идея о том, что только Римская церковь является преемницей апостола Петра.[31]

Преосвященнейший митрополит Иларион видит в качестве необходимой платформы для успешного диалога доказать, что «юрисдикция Римского епископа распространялась на христианский Запад, а не на Восток». Но этого, как мы видим, исходя из раскрытия важных положений исторических фактов о Римском епископе, абсолютно недостаточно. Юрисдикция и власть римского епископа над Западом была явлением тоже очень поздним. И как известно претензии папа постоянно оспаривались западными церквами. Даже после 1054г. известны соборы, которые как раз и пытались доказать, что первенство римского епископа в Церкви, и на Западе в частности – это явление противоречащее экклезиологии Древней Церкви. «Первый среди равных» (prima inter paris), он не был главой Западной Церкви, но пользовался уважением как епископ единственного города на Западе, где проповедовали, учили и пострадали первоверховные апостолы Петр и Павел. И задача православной стороны дать объективное исследование по вопросу о роли Римского епископа, указывая на то, что первенство римского епископа даже на Западе – явление позднее и оно то и привело к трагическому расколу сначала в IX столетии при свт. Фотие, патриархе Константинопольском, а затем окончательно в  XI столетии, в 1054г. при патриархе Константинопольском Михаиле Керуларии.

И в качестве руководства для правильного взгляда на служение римского епископа в первом тысячелетии мы приведем важные выводы из доклада иеромонаха Луки Григориатского: «Православное изъяснение истории первого тысячелетия является следованием апостольской, святоотеческой, соборной и канонической традиции Церкви. При этом третьем условии Смешанная Богословская Комиссия может безопасно прийти к богоугодным выводам, что Римскому епископу необходимо отвергнуть все антиканонические привилегии и излишки во власти, которые были ей присущи в течение первого тысячелетия, то есть:

  1. Первенство власти над всеми другими церквами, то есть власть апостола Петра.[32]
  2. Непогрешимость.[33]
  3. Чтобы быть выше соборов.[34]
  4. Чтобы превосходить остальных патриархов.[35]
  5. Чтобы быть судьей всех и не подлежать ничьему суду.[36]
  6. Чтобы принимать жалобы от всей Церкви.[37]
  7. Чтобы считаться епископом над всей Церковью во вселенной.[38]
  8. Чтобы быть кафолической главой Церкви с миссией служения.[39]

Только при этом третьем условии папский престол высвободится от тенденции требовать в наши дни всемирного «управления-юрисдикции», возможно покрываясь христианской мантией (сверххристианскими правилами, как это назвал бы свт. Мелетий Пигас).»[40]

 

6.      О « Стратегическом альянсе» для защиты традиционных христианских ценностей и спасении «христианской цивилизации»

а) много ли между нами общего?

Говорить о том, что между католичеством и православием сегодня много общего, значило бы, что между нами мало слишком мало различия. Однако наши последующие размышления, которые опираются на фактическую сторону истории, покажут совершенно иное. Об общем можно говорить, находясь в западной среде, где Православие оказывается растворенным и почти что едва заметным.

Митрополит Иларион в качестве обоснования своей точки зрения приводи определение Архиерейского собора РПЦ МП 2000г. «Об отношении к инославию». В этом документе чада русской Православной Церкви, мы обязаны сказать именно так, поскольку данный документ не подписали многие архипастыри РПЦ, принуждаются к том, чтобы признавать Римо-Католическую церковь «за Церковь, в которой сохраняется апостольское преемство рукоположений». Однако это откровенное противоречие учению и сознанию Православной Церкви быть не может по чисто экклезиологическим мотивам.[41] Исповедуя в Символе Церкви веру в единую Церковь, православный христианин не может воспринимать идею о существование еще какой-то Церкви. Определение Архиерйского собора фактически отвергает это положение Символа веры. не говоря уже о том, что в сознании Православной Церкви, выраженном святыми ее Отцами католичество всегда воспринималось как ересь.[42]

Всякая ересь по своей сути несет иную духовность, поскольку является отвержением Христа как Богочеловека, истинности откровения Бога о Себе.[43]

 

б) особенности и отличия православной культуры от западной

Его Высокопреосвященство, защищая точку зрения что православные и католики сегодня должны взаимодействовать между собой в плане защиты традиционных христианских ценностей «в современном секулярном мире», поскольку эти понятия-ценности «подвергаются радикальному переосмыслению» если даже не разрушению. Речь идет прежде всего о: «семье, ценности человеческой жизни от зачатия до смерти, воспитании детей, целостности и нерасторжимости брака». В этом мы не можем не согласиться с уважаемым архипастырем, поскольку по этим вопросам у нас действительно много одинакового с римо-католиками. Но вопрос уже о культурном взаимодействии достаточно непрост, поскольку культура Запада и православного Востока не везде и во всем не только не совпадают, но и подчас являются несовместимыми. Полагаем, что такой причиной является именно духовная область, поскольку именно культурный отрыв Запада от Византии, привел к такому явлению как эпоха Возрождения. Считать, что эта эпоха была явлением только положительным нельзя. Этой проблеме много посвятил наш известный ученый и академик Лосев, зафиксировав свои научные исследования в своём гениальном труде «Эстетика эпохи Возрождения». Мы лишь подчеркнём, что культура православного запада до петровской эпохи носила иератический сакральный характер. Икона и картина – эта два типа культур: преображенной Нетварным Светом божественной энергии и тленного земного, прославляющего красоту человеческого тленного тела. Православная культура по своей природе христоцентрична, она является отражением мира невидимого, символом божественного мира, преображенной божественной благодатью материей, приобщаясь которой христианин познает мир божественный. К глубокому сожалению антропоцентричность западной культуры превращает христианскую тематику лишь в простое историческое повествование, которое проходит через призму человеческой душевности. Западная культура имеет строго горизонтальное измерение. Поэтому говорить о сотрудничестве и синтезе в этой области невозможно. Мы лишь можем смотреть на западную культуру как на достижения человеческого гения в области земной, практической деятельности. В принципе именно это и привлекло императора Петра Великого в протестантском уже западе. Но об этом речь у нас не идет. Несомненно, мы живем в той культурной среде, которая складывалась часто в послепетровское время. А эта культура является некоторым даже не всегда удачным синтезом православной культуры и западноевропейской. Эта эпоха еще не знала о богословской и философской глубине Византии. Она только лишь начинала открываться.

В заключении Его Высокопреосвященство говорит о том, что «сегодня речь идет о будущем христианской цивилизации,.. ее выживании». И в этом современном историческом эпохальном контексте необходимо католикам и православным объединять свои усилия.  Мы не можем полностью согласиться с данным мнением митрополита Илариона. Да, мы можем говорить о необходимости сохранения «христианской цивилизации». Но данный тезис звучит слишком в горизонтальной плоскости, и видение проблемы сводится только к неким человеческим усилиям и только. Но не есть ли это все та же методика глобализации – устройство мира человеческими силами. Глобализация строит свое «культурное пространство»  человеческими и иными духовными силами, паразитируя на человеческих страстях и развивая их. Христианская цивилизация с точки зрения православного мышления это не «цемное цартво» civitas terrena, явление царства Божия на земле через Церковь как богочеловеческий организм, это civitas  Dei. Собственно так понимало сою историческую миссию Византийская империя. Отчасти так понимал миссию государства и Карл Великий.  Однако папская идея о двойной власти Римского первосвященника превратило Римскую церковь в государственно-политическую структуру – государство Ватикан.

Следовательно, если православный человек говорит о необходимости выживания «христианской цивилизации» сегодня, то необходимо, прежде всего, говорить о первостепенной важности человека-христианина свидетельствовать о том, что он есть носитель царства Божия, которое осуществляется в глубине человеческого сердца через его очищение, преображение божественной благодатью. От человека сегодня требуется жить в более тесном общении со Христом, которое накладывает на человека серьезные обязательства, и прежде всего вести евангельский аскетический образ жизни и в любви к Богу и людям. Исполнение воли Божией человеком – вот цель христианской жизни, тогда и его внешнее поведение, как подчиненное этой высшей и онтологической цели будет правильным и приправленным «божественной силой и солью».  Тогда и люди, находящиеся вне Церкви увидят в христианине живого носителя веры, а не просто «проповедника веры» без соответствующих добродетелей, который активно навязывает свои идеалы веры, не исполняя их на деле. Лицемерие – это, наверное, специфическое качество современного человека, и вот оно должны быть полностью удалено, поскольку оно всегда отталкивает.

Сегодня мы не в праве проигнорировать слова тревогии относительно современной линии диалога и взаимодействия Православной Церкви в лице своей высшей иерархии с Римо-Католической церковью, которые прозвучали в Заявлении священного Кинота Святой Горы Афон в 2006г.:

«Западная Европа несет ответственность за введение целого ряда антихристианских законов, которые являются следствием богословских отклонений Рима от Православия.Очень важно, чтобы Православие не набирало чужих грехов и, более того, оно не должно производить на дехристианизированных западноевропейцев, которые сопротивляются искажениям западного христианства, впечатление, что Восточное Православие является тем же самым, что и Западная церковь. Этим самым Православная Церковь сделает невозможным свидетельствовать о себе как о единственной истинной вере во Христа и надежде народов Европы».(ΑΝΑΚΟΙΝΩΣΙΣ ΙΕΡΑΣ ΚΟΙΝΟΤΗΤΟΣ ΑΓΙΟΥ ΟΡΟΥΣ ΑΘΩ ΚΑΡΥΑΙ  Τηι 17/30.12.           2006 ΑΡΙΘ. ΠΡΩΤ. Φ.2/7/2311)

 

В итоге мы должны заметить следующее:

 

1.    Многие идеи, высказанные Высокопреосвященнейшим митрополитом Иларионом, хотя и озвучивают не его личные убеждения, а официальную линию Священноначалия, однако с ними нельзя согласится по причинам нами указанным: искажение исторических фактов и неправильная их оценка, неверное истолкование содержания официальных документов, отвержение святоотеческого богословия как надежного фундамента для любого богословского диалога, что приводит к богословской и терминологической запутанности, неясности.

2.    Данная лекция-выступление это не просто ознакомление студенчества с ходом двустороннего диалога, а попытка выработать тактику обработки и изменения православного сознания студенчества для  принятия ими в качестве верного того направления развития взаимоотношений с Римо-Католической церковь, которые неизбежно ведут к тесному сотрудничеству и богословскому компромиссу, стиранию догматических гранией, уничтожению здравого церковного чувства.

3.    Мы считаем, что попытка изъять традиционную святоотеческую терминологию в отношении Римо-Католической церкви как ереси и не называть еретическими вероучительные отклонения католицизма является дерзостью и проявлением пренебрежения к духоносным Отцам Православной Церкви, сознанию Церкви и ее духовному опыту.

4.    Это выступление вполне однозначно указывает на униональный вектор направленности диалога при внешнем отрицании этого факта.

 

А. С.



[1]    Послание Флавиана, архиепископа Константинопольского, ко Льву, папе города старого Рима о заблуждениях нечестивого Евтихия. Деяния Вселенских соборов. IV собор, часть 1. СПб. 1996, с.15

[2]    В. И. Даль. Толковый словарь живого великорусского языка. М. 2003, т. 3, с. 261

[3]    СМ. И. И. Соколов. О византинизме. Избрание патриархов в Визанитии... СПб. 2003, а также статья А. П. Лебедева. Византийская образованность вообще, богословская наука и литература в частности.//Очерки внутренней истории Византийско-восточной церкви. в  IX, X. XI вв. СПб. 2003. стр. 131- 187

[4]    В. И. Уколова, О. Р. Бородин. Византия и Запад: культурные отношения в VII-XII вв.//Византия между Западом и Востоком. СПб. Алетейя. 2001, с.107

[5]    Слово 42, прощальное, с. 593

[6]    См. протопресвитер Иоанн Романидис

[7]    И. И. Соколов. Лекции по истории греко-восточной церкви. СПб.2005, т. 2, с. 64

[8]    Там же, с. 56

[9]    Γρηγορίου τοῦ Παλαμᾶ. Συγράμματα, τόμ. Α. Ἔκδ.Β. Θεσσαλονίκη 1988. Λόγοι αποδεικτικοί , Λόγος Β περί ἐκπορέυσεως τοῦ Ἁγίου Πνέυματος. Σελ.78-79

[10]  См. Отлучительную грамоту папских легатов, «анафема» «на Михаила и сообщников его»// А. П. Лебедев. История разделения церквей IX, X, XI вв. СПб. Алетейя 1999, с. 259 

[12]  Окружное послание против греко-латинян и постановлений Ферраро-Флорентийского собора.

[13]  См. комментарий на 95 правило VI Вселенского собора епископа Никодима Милаша.//Правила Православной Церкви с толкованиями епископа Никодима, епископа Далматино-Истрийского. Репринт. СТСЛ. 1996, т.2, стр. 589-591

[14]  Комментарий на эту практику дает епископ Никодим (Милош).

[15]  Π. Ν. Τρεμβέλα. Δογματική., τόμ. 3, Ἡ οἰκονομία καί οἱ ὅρει τῆς ἐφαρμογῆς αὑτῆς, σελ. 48-57

[16]          Ἀνδρέας Θεοδώρον, Καθηγητής  τοῦ Πανεπιστημίου Ἀφηνῶν. Βαπτισματική Θεολογία. «Ὀρθόδοξη Μαρτυρία» Κύπρου, ἀριθμ. 51/ Χειμώνας 1997, σελ. 11-15

[18]  См. Никодим Милаш. Указ. сочин., с. 590 Прекрасный свод материалов учения Православной Церкви о Римо-Католической церкви  как ереси собран в статье

[19]  Слово 42, прощальное, с. 593

[20]  См. Святейший патриарх Алексий «Создание епархий Римо-Католической церкви на территории России – это создание государства в государстве». от 20 мая «Православная газета»

[21] Εὐαγγέλου Δ. Φεοδώρου, Πρόσφατες ἐπισημάνσεις τοῦ Καρδιναλίου Walter Kasper γιά ...περιδ. ΕΚΚΛΗΣΙΑ, τ. 4, Ἀπρίλιος 2008, σελ. 287

[22]  Ουνία μθοδος το παποκεντρικο οκουμενισμο//Παρακαταθήκη, ΜαΪος – Ιούνιος 2008, τέυχ. 60, σελ. 3-10

[23] См. архим. Георгий. Православие и римо-католицизм (папизм). Каменец-Подольский. 2008., стр. 24-25

[24]  Ιωάννης Σ. Ρωμανίδης. ΟΡΘΟΔΟΞΟΣ ΚΑΙ ΒΑΤΙΚΑΝΙΟΣ ΣΥΜΦΩΝΙΑ ΠΕΡΙ ΟΥΝΙΑΣ Лекция, прочитанная 12 апреля 1994г. на кафедре «Богословия» Богословского факультета Фессалоникского университета. Напечатан Фессалоникским университетом, Богословским факультетом, кафедрой Богословия в томе под названием  «ΚΑΙΡΟΣ», том посвящен памяти заслуженного профессора Дамиана. Аф. Дико, τόμος Β, Θεσσαλονίκη 1995, σελ.261-282.

[25]  Ιωάννης Σ. Ρωμανίδης. ΟΡΘΟΔΟΞΟΣ ΚΑΙ ΒΑΤΙΚΑΝΙΟΣ ΣΥΜΦΩΝΙΑ ΠΕΡΙ ΟΥΝΙΑΣ

[26]  Архим. Георгий (Капсанис) Православие и гуманизм. Православие и папизм. Пермь. Панагия. 2005, с. 6

[27]  νδρας Θεοδρον, Καθηγητς  το Πανεπιστημου φηνν. Βαπτισματικ Θεολογα. «ρθδοξη Μαρτυρα» Κπρου, ριθμ. 51/ Χειμνας 1997, σελ. 11-15

[28]  Это было сделано на 6 заседании собора и скреплено подписью императора См. А. П. Лебедев. История Константинопольских соборов IX века. СПб. Алетейя. 2001, стр. 283-284

[29]  См. обширный труд известного историка Церкви Архиепископа Хризостомоса (Пападопулоса). Το πρωτείο του Επισκόπου της Ρώμης. Μελέτη. Αθήναι. 1968.

[30]  В. Задворный. История Римских пап, М. 1995, т.1, с. 242

[31]  См. доклад иеромонаха Луки Григориатского  Ἱερομονάχου Λουκᾶ Γρηγοριάτου«ΤΑ ΠΡΕΣΒΕΙΑ ΤΙΜΗΣ ΚΑΙ Η ΕΝΟΤΗΣ ΤΗΣ ΕΚΚΛΗΣΙΑΣ ΚΑΤΑ ΤΗΝ ΠΡΩΤΗ ΧΙΛΙΕΤΙΑ»на Актовом дне Пирейской митрополии, посвященной теме «ΠΡΩΤΕΙΟΝ-ΣΥΝΟΔΙΚΟΤΗΣ ΚΑΙ ΕΝΟΤΗΣ ΤΗΣ ΕΚΚΛΗΣΙΑΣ»

      (Πειραιεύς 28-4-2010)» на apologet.spb.ru

[32]  Δοσιθέου  ερουσολίμων, Δωδεκάβιβλος, ἔκδ. Ρηγοπούλου, (βιβλία Α καί Β) Θεσ/νίκη 1982, τόμ. 1, σελ. 65-66 καί 72

[33]  Там же, σελ. 519

[34]  Там же, σελ. 279 343, 132-133

[35]  Там же,  σελ. 301

[36]  Там же, σελ. 188-190, 191, 346

[37]  Там же, σελ. 338, 343

[38]  Там же, σελ. 149-150

[39]  Там же, σελ.  208

[40]  Ἱερομονάχου Λουκᾶ Γρηγοριάτου «ΤΑ ΠΡΕΣΒΕΙΑ ΤΙΜΗΣ ΚΑΙ Η ΕΝΟΤΗΣ ΤΗΣ ΕΚΚΛΗΣΙΑΣ ΚΑΤΑ ΤΗΝ ΠΡΩΤΗ ΧΙΛΙΕΤΙΑ» на Актовом дне Пирейской митрополии, посвященной теме «ΠΡΩΤΕΙΟΝ-ΣΥΝΟΔΙΚΟΤΗΣ ΚΑΙ ΕΝΟΤΗΣ ΤΗΣ ΕΚΚΛΗΣΙΑΣ» (Πειραιεύς 28-4-2010)»

[41]  См.. профессор Димитрий Целенгидис. И после Великой схизмы1054г. Церковь является неразделенной. apologet.spb.ru

[42] Παπισμός είναι αίρεση. Ομόφωνη η γνώμη των Αγίων. π.   Γκοτσόπουλος, Εφημέριος Ι. Ν. Αγ. Νικολάου Πατρών.,

[43]  См. замечательное письмо свт. Игнатия (Брянчанинова). О невозможности спасения иноверцев и еретиков. В нем святитель излагает учение Церкви и Святых Отцов



Подписка на новости

Последние обновления

События