Главная страница

Несколько важных канонических комментариев в отношении действий Вселенской Патриархии и решения Священного Синода РПЦ Московского Патриархата в связи с ситуацией на Украине

Several important canonical comments on the actions of the Ecumenical Patriarchate and the decision of the Holy Synod of the ROC of the Moscow Patriarchate in connection with the situation in Ukraine

Τα σημαντικά κανονικα σχόλια σχετικά με τις ενέργειες του Οικουμενικού Πατριαρχείου και την απόφαση της Ιεράς Συνόδου του  Πατριαρχείου Μόσχας σε σχέση με την κατάσταση στην Ουκρανία

Да не вкрадывается, под видом священнодействия, надменность власти мирския: да не утратим по малу, неприметно, тоя свободы, которую нам даровал нас Кровию своею Господь наш Иисус Христос, освободитель всех человеков.

Из 8 правила III Вселенского собора

Цель данной статьи заключается в том, чтобы дать пространный обзор основных священных канонов Православной Церкви и ее сложившейся древней традиции в отношении регулирования межцерковных разногласий и споров по вопросам юрисдикции, с тем, чтобы иерархи Православной Церкви смогли бы беспристрастно оценить действия Священноначалия Вселенской Патриархии и Московского Патриархата по т.н. украинскому вопросу. Высшей церковной иерархии важно понять и осознать, что если ее действия противоречат священным канонам Православной Церкви, то они неизбежно ведут к церковному разделению и расколу.

1. 8 правило III Вселенского собора о важных принципах разрешения межцерковных разногласий в Церкви

Святые Отцы Вселенских соборов, вынося и утверждая канонические постановления никогда не были движимы человеческими страстями и человеческими претензиями. Движимые Святым Духом[1] и чувством огромной ответственности за сохранение Церкви Христовой, они принимали решение и правила, которые всегда были направлены на уврачевание болезненных церковных расколов и ликвидацию душепагубных ересей. Неслучайно в священных канонах Вселенских соборах мы в качестве обязательных правил найдем правила, которые относятся непосредственно к уврачеванию появившихся ересей. И в качестве вводной части этих правил Святые Отцы указывают на сотериологический и экклезиологический аспекты такого присоединения: необходимость присоединения еретиков к Православной Церкви ради, вне которой не существует спасения. «Присоединяющихся к православию и к части спасаемых из еретиков, приемлем, по следующему чиноположению…»[2] При этом священные каноны как Вселенских соборов, там и поместных соборов, вошедшие в состав канонического права Вселенской Православной Церкви при каждом конкретном случае дают итоговое определение: для еретиков – извержение из священного сана и отлучение, в случае нравственных падений – отлучение и извержение на определенный срок времени. При этом, мы еще раз подчеркнем, весь смысл и дух канонического права был подчинен идее врачевания, а не наказания только в юридическом смысле слова. Все это делалось из гбубокого чувства о осознания того, что Церковь Христова – это не коммерческая организация, не человеческий институт, а Богочеловеческое тело.

Еще апостольские правила четко и ясно определяют власть епархиального епископа и ее границы. (Ап.34, 35 и 3 Антиохийского собора). Отношения между епархиальными епископами, а также между митрополитами и патриархами, с их юрисдикциями были, как замечает выдающийся канонист епископ Никодим Милаш, «так полно и точно определены в правилах, что всякое столкновение между ними относительно епархиальной власти является невозможным».[3]

Святые Отцы III Вселенского собора, разрешая сор между Кипрской Церковью и Антиохийским патриархатом, возникший по причине вмешательства в церковную жизнь последней, и предъявляющей свои права на нее, исходя из исторического административного деления Римской, выносят решение на основании церковной традиции и церковной исторической правды, а не на основании гражданского административного кодекса Римской империи. Отцы собора подчеркивают: «Итак, святому и вселенскому собору угодно, чтобы всякая епархия сохраняла в чистоте, и без стеснения, сначала принадлежащие ей права, по обычаю издревле утвердившемуся»[4] Коме того, Святые Отцы собора осуждают всякое властное, то есть амбициозное мирское надмение [5] при разрешении спорных внутрицерковных вопросов, даже таких непростых, как юрисдикционные споры. «Да не вкрадывается , под видом священнодеййствия, надменность власти мирския». Следует обратить внимание на рассуждения епископа Никодима о характере власти епископа, которая принципиально по своему духу и смыслу отличается от мирской светской власти. Эта власть, имея свое непосредственное происхождения от Христа не имеет какой-то иной, разве «духовной».  И первая, главнейшая власть епископа состоит – во власти проповедовать Евангелие по всей земли и крестить имеющих веру, и что эта власть только духовная. Власть «вязать и решить относится только ко грехам, - так что относится только к душе, но отнюдь не к телу». А третья власть – совершать таинство Евхаристии в Его воспоминание (Лук. 22, 19).[6] И с другой стороны, даже та духовная власть, которой обладают священнослужителя, она не является, как подчеркивали многие святые Отцы Церкви, властью господства, но властью любви и благости. Духовные лица призваны, по замечанию Оригена бл. Иеронима, не господствовать в Церкви, но служить своей Церкви.[7]

Исходя из смысла 8 правила, все межцерковные вопросы между епископами должны регулироваться духом Христовой любви и быть чужды всякого «властного мирского надмения», стремления иметь преимущество и господство епископа над епископом.

При этом, важно также заметить, что ни это правило, ни другие даже не налагают какого-то наказания на нарушителя внутрицерковного мира.  Оно предоставляет решение спорных вопросов христианской и архипастырской совести каждого епископа. В случае продолжающегося спора, судя по историческому контексту 8 правила, епископ, права которого подверглись ущемлению, должен обратиться к собору епископов. Вполне очевидно, в случае споров между митрополитами и патриархами должен быть созван Всеправославный собор.

2. Положение Вселенского патриарха в Православной Церкви и его особые права

Несколько непростой вопрос – это положение Вселенского патриарха в Православной Церкви и его права. Хотя его права и определены 28 правилом IV Вселенского собора, как епископа «царствующего града», второго после ветхого Рима. Но Константинопольский епископ, занимая первенствующее место в православном диптихе, являясь равным по чести другим епископам Православной Церкви, имел и особые права, которые вовсе не делали его «епископом епископов». Это право заключалось в принятии апелляции епископов от других юрисдикций. Кроме того, в каноническом праве Православной Церкви патриарху Константинопольскому усвоены и другие права.[8] Какие эти права? Для ответа на этот вопрос мы считаем необходимым процитировать Алфавитную Синтагмы: «Престол Константинополя, украшенный царскою властию, провозглашен первым соборными определениями; (II Вселенский собор. 3-е правило, IV Вс. 28  VI Вс.36) им последуя, божественные законы повелевают возникающие в других престолах сомнения представлять на его расследование и суд.

Забота и попечение о всех митрополиях и епископиях, монастырях и церквах, а также суд и предание суду и освобождение от суда принадлежит местному патриарху; в Константинопольскому председателю позволительно не только посылать ставропигии в епархиях и других престолов, но и наблюдать и исправлять бывающее и в других престолах сомнения и полагать конец судам; равным образом, сам он и он один только поставлен посредником и судиею покаяния и обращения от грехов и ересей».[9] Ценность этих замечаний Алфавитной Синтагмы заключается еще и в том, что она, составленная на закате существования Византийской империи, в XIV столетии, содержит в себе все авторитетные и обязательные для Православной Церкви церковные и гражданские постановления о Церкви. А касательно прав и привилегий Константинопольского патриарха, Алфавитная Синтагма дает историко-каноническое заключение и резюме, которое не подлежит оспариванию никакой из Поместных Православных Церквей. Право Константинопольского патриарха отечески и пастырски регулировать вопросы и проблемы других поместных церквей было его постоянным правом. На протяжении всего средневековья Константинопольский патриарх учреждал новые архиепископии, патриархии и их же упразднял (Печская, Охридская, Тырновская), регулировал внутренние церковные споры и разногласия в других поместных церквах, преимущественно на Балканах. Он же при согласии остальных восточных патриархов дал в 1589г. Томос  (патриарх Иеремия II Транос). Учреждая новое патроиаршество в Москве с подписанием особого "χρυσόβουλο", от 26 января 1589г., новыйц патриарх получает титут "Московский и всея Руси" при признании Вселенского патриарха в качестве главы Вселенского Православия "«πάντοτε θα αναγνωρίζει ως κεφαλή της Ορθοδοξίας το Οικουμενικό Πατριαρχείο» (Αριστείδης Πανώτης (2008). Το Συνοδικόν της εν Ελλάδι Εκκλησίας. A. Εκδόσεις Σταμούλη, σελ. 401).  При этом, что важно учесть для ситуации с Ураиной, Киевская митрополия оставалась самостоятельной, она не входила в состав Московской патриархии, и была подчинена непосредственно Константинопольскому патриарху.  Кроме того, Константинопольским патриархом были учреждены новые актокефальные церкви в конце XIX и XX веков. И все эти действия Вселенской Патриархии были оправданы каноническим статусом Константинопольского патриарха.[10] Важно также помнить, что в пределах Османской империи Константинопольский патриарх был наделен особыми гражданскими полномочиями, которыми не обладали другие восточные патриархи - "главой всей райев". То есть Вселенский патриарх был для Православного Востока своего рода этнархом. (См. История Константинопольского патриархата в период Османского владычества (XV – XVIII вв.) http://www.agionoros.ru/docs/411.html)

В сознании православных Константинополь был не только Великой Церковью, но и «матерью церквей», и прежде всего славянских церквей.

Несколько иначе вопрос о правах Константинопольского патриарха может рассматриваться в наше время. Вплоть до начала XX столетия Константинопольская Церковь была, согласно замечательному высказыванию протопресвитера Феодора Зисиса, «источником догматов», но с начала 20 столетия, в особенности после проведения Константинопольского совещания-собора 1923, который своей целью поставил совершить дерзкое «обновление» Православной Церкви, а первым серьезным шагом в этом направлении было одностороннего введения нового календаря на который наложены соборные анафемы (Константинопольские соборы 16 столетия)[11], которым было насильственно разрушено литургическое единство Церкви, Константинопольская Церковь теряет свое исповедническое служение.

Продолжение следует….